Сказание о Четвертой Луне

14

Голубой зал был одним из самых больших в известной мне части дворца. На его стенах и потолке беспорядочно чередовались изображения рыб, драконов, цветов, геометрических фигур и непонятных механизмов. За все время моей службы в охране мне еще ни разу не приходилось дежурить здесь. На этот пост обычно назначали только самых проверенных из вексиллариев. С Голубого зала начинались помещения, куда не допускался даже Начальник охраны Скант и сам могущественный Лин Эст. Только черные агенты Тайной Канцелярии имели право доступа в секретные покои. Среди стражей ходили самые фантастические слухи об этой части дворца. Однако ничего определенного никто вслух не говорил, потому что излишне болтливым отрубали головы.

Я стоял на посту строго по уставу — широко расставив ноги и положив руки на карабин. Попасть сюда было великой честью, но я не испытывал ни малейшей радости. Наоборот, меня грызла все растущая тревога. Положение, в котором я оказался, было незавидным. Мне предстояло нарушить присягу и вступить на путь измены Императору. Возможно, уже сегодня мне отрубят голову — и поделом… Но даже если все обойдется благополучно, Лин Эст не успокоится. Он даст мне новое задание, и рано или поздно конец будет один.

Я вспомнил о событиях, предшествовавших избиению вексиллариев, когда перепуганный консул о чем-то умолял Сканта. Может быть, среди вексиллариев тоже были заговорщики, и Лин Эст боялся, что они под пыткой выдадут его? Но тогда и Начальник охраны — заговорщик?

Когда в моих мыслях возникло это слово, я даже похолодел. Какое право имел я подозревать могущественнейших людей в Империи? И в чем мог заключаться заговор, если совсем недавно Лин Эст снова напомнил мне, что священная особа Императора неприкосновенна?

Но здесь мои мысли приняли новое направление. Я вспомнил о своем ужасном открытии. А что, если Император давно убит или похищен злоумышленниками? Ведь я сам пришел к мысли, что Императоров несколько…

Мелодичный бой старинных часов прервал мои размышления. Наступил полдень. И тотчас я заметил вдалеке какое-то движение. Через зал шел Император.

Вот оно! До этого момента я питал слабую надежду, что Император не появится и мне не придется выполнять приказ Лин Эста. Но теперь выхода не было.

Император бесшумно пересек зал и скрылся за дверью. Сейчас он исчезнет в своих тайных покоях, а мне… Меня вдруг охватил дикий страх. Больше не раздумывая, я бросился вслед за Императором. Он стоял за дверью, спокойно поджидая меня.

Я упал на колени.

— Убей меня, о Повелитель! — воскликнул я, протягивая Императору свой меч.

В этот момент страх мой исчез. Оказывается, как это просто… Смерть вдруг показалась мне желанной.

Император стоял совсем рядом, рассматривая меня. В его глазах не было ни гнева, ни презрения. Казалось, он чем-то удивлен. Он даже не взял моего меча.

— Чей приказ ты выполнял? — спросил он меня вдруг. — Кто послал тебя, Носитель меча?

— Лин Эст… — пробормотал я еле слышно.

— Что поручил он тебе?

— Я должен был проследить твой полуденный путь, о Повелитель!

— А потом?

— Это все, о Повелитель!

— Как посмел ты нарушить присягу? Почему не убил заговорщика на месте?

— Вели меня казнить, о Повелитель! Я посмел подумать о тебе плохое…

— Продолжай.

— Твой лик меняется, о Повелитель! Ты являлся в разных обликах…

Император задумался. Его лучистые глаза смотрели на меня не отрываясь. Я хотел простереться ниц, но почему-то не мог отвести взгляда от его прекрасных глаз.

— Ты не опускаешь глаз… Ты хочешь служить Императору… — мелодично произнес он, и мне вдруг показалось, что я уже слышал когда-то эти слова.

Он все смотрел на меня, а я утопал в его взгляде, чувствуя, как наполняет меня любовь к Императору. Постепенно его лицо неуловимо изменялось, и мне стало казаться, что передо мной несколько разных людей, одни молодые, другие старше, но все они — Император…

— Ты совершил великое преступление, — сказал он наконец. — Любой другой за это немедленно расстался бы с жизнью. Но твои заслуги перед Империей так велики, что я прощаю тебя. Встань.

Меня ошеломило не столько неожиданное помилование, сколько новое упоминание о моих неведомых заслугах. Что такое я мог сделать?

— Государственные заботы тяжелы, — продолжал Император. — Они отнимают у меня часть вечной молодости. Посмотри на меня!

Я впился глазами в лицо Императора. Да, оно не было сейчас таким юным, каким его знали все. Это лицо было прекрасным, но оно менялось, старело!

— Видишь, даже беседа с тобой унесла часть моей молодости. Эта молодость перешла к тебе, продлив дни твоей жизни. Каждый час, каждый миг изливаю я на свой народ отнятую у меня молодость. И только в короткие полуденные часы великое Солнце вливает в меня новую силу, чтобы я снова мог отдавать ее своим подданным!

Рука Императора легла мне на плечо.

— А теперь вернись на пост. И когда Лин Эст спросит тебя, поведай ему правду о моем пути, но не о нашей беседе. А я спешу, ибо силы мои тают. Да здравствует Солнце!