Сказание о Распрях

Глава V. Об алчности людской

Много лет минуло с тех пор, как уплыл Эйнар из Нордландии; много утекло воды. Те же островитяне с Нордики, не пожелавшие в своё время присоединиться к бравому охотнику, вскоре зажили беспечно, ибо смягчился климат морозный, хоть и не стало всё, как раньше. И пока одни осваивали новые земли, теряя на это время и силы, другие укрепляли своё могущество.

И узнал однажды нордландский кронинг, что где-то далеко на востоке, в Дальних краях находится Земля вечной молодости, и возжелал он прибрать её к рукам, ибо пуще всего на свете боялся кронинг этот одряхлеть и помереть. И велел кронинг этот людям своим сыскать ту страну и привезти оттуда эликсир юности. Потому что приснился он кронингу, а снам тот доверял, как самому себе, считая их вещими.

И погрузили норды в ладьи свои рыбу, и вечный лёд, и живых хряковепрей и и мясо их отдельно, дабы обменять их по возможности на то, что им нужно.

И поначалу не знали северяне, куда им плыть, потому что не имели они понятия, где именно расположены искомые страны.

И попали они в шторм, которым изобилует Тёмное море, и долго этот шторм не отпускал их ладьи. И увидели они берег, тот самый первый берег, который когда-то лицезрели люди Эйнара, посчитав, однако, это видением и наваждением.

И пристали они к Покатым брегам и, спешившись, дошли до Дивных лугов, остановившись подле озера Ще-Шэ-Тьси. И основали норды поселение Эйрен, и Вербалия имя земле, потому что множество невиданных растений открылось взору нордов.

И пошли норды дальше, и основали ещё одно поселение, имя которому Феникс, ибо говорил с ними здесь феникс, предостерегая идти дальше. Но не послушали учёную птицу норды и, пробыв в стране, названной ими Феева земля, потому что много фей летало там, три дня и три ночи, двинулись снова в путь они неблизкий.

И решили норды, что нашли они Землю вечной молодости, и назвали новые окрестности Юнгландией, «страной юных». Но допустили походом своим норды непоправимую ошибку и, не только не помолодев, сгинули в краях тех навсегда, и не видел их больше никто, ибо не дремлет провидение, всё видит, всю неуёмную алчность людскую.

И донесли до ушей владыки дурную весть. Страшно разгневался нордландский кронинг, но остерёгся посылать в неведомые края новый флот, затаившись в безмолвном ожидании в ледовом дворце своём до лучших времён, с нетерпением дожидаясь новых «пророческих» сновидений.

А далеко на северо-западе, в кронстве Тирания вспыхнуло восстание, ибо породила династия целую плеяду кронингов-тиранов. И взбунтовались заговорщики, несогласные со всем тем, что творилось в кронстве. И взяли они, и ушли прочь через горы на юго-восток страны. И пересекли Королевскую седловину, где Тиранские горы образуют как бы седло, и остановились лагерем. И основали они небольшое кронство Швиния, поддержанное Тезорианией, и сделали столицей замок Карол. И шёл сильнейший ливень в тот злополучный день, и выслан был вдогонку отряд, ибо не было предателям прощения от кронинга тиранского. Но узрел дух добрый, витавший всё это время в воздухе, на чьей стороне правда, и сжалился над «преступниками», требующими справедливости. И случился страшный камнепад, и завалило часть королевских войск в ущелье, а часть вовремя повернула назад. И не было предела гневу тирана на престоле, но решил кронинг не тратить сил своих на кучку «глупцов», ибо назревала на юге другая, более серьёзная беда.

Ещё издавна расселились тиранцы почти по всему северо-западному побережью Фантазии. И выстроили они на южной границе своей шахты, в которых велась добыча камней и железа. Рядом с шахтами были расположены фермы, кузница, мельница, лесопилка и таверна. В лесах добывали хряковепрей, королевский лист, зелья и приправы. В таверне поначалу бесплатно кормили жареным мясом и элем работников, привлекаемых из соседних деревень. И границей южной служила река Содия, потому что много там было соды.

Раз в неделю приезжали купцы, и привозили товары. И звенели там в карманах или на полу талеры, гульдены, марки и кроны. И ловили тиранцы в реке себе рыбу, вялили и жарили, солили и запекали в тесте. Ибо нордов это еда, и спасала рыба нордов не раз, когда голодали они в странствиях своих морских.

И напевали беспечно трактирщики:

Но счастье длилось недолго, потому что невесть откуда явился дракон Айдар из Срединных земель, и стало вдруг не хватать людей в шахтах и каменоломнях, фермах и лесопилке. И поел Айдар всё, что было в харчевне, когда есть уже было некого. И пустовали бочки с квасом и вином.

И узнал об этом кронинг, и выслал войско своё с катапультами для битвы с драконом, но не захотел тот биться с ними, потому что так наелся, что не смог поначалу подняться ввысь.

Обидевшись на галдевших викингов, приближающихся к нему с топорами и секирами, тяжёлыми кувалдами и алебардами, срыгнул Айдар остатки пищи вместе с пламенем, и выжег всё, что взращивалось на земле той годами и десятилетиями. Расправив крылья и недовольно покачав мордой, улетел дракон обратно в Срединные земли.

Растеряв весь урожай, вынуждены были норды пересечь реку и идти на юг, потому что не росло более у них ничего даже спустя год, а все другие земли к северу и востоку являлись соседними лэнами тиранцев. На западе же простиралось море, и назвали норды ближайшую бухту Бухтой разочарований, ибо не знали они, что предпринять, кроме как идти туда, не зная куда, ведь именно их форпост был самым южным приграничным уделом.

И перешли они реку вброд, ибо неглубока она была, и построили в скором времени военный лагерь; благо, ресурсов хватало. И прислал кронинг из своей лесной крепости друида Колдрона — того, чьё прозвище есть «Чёртов кудесник», и чьё имя переводится «Котёл», чтобы собирал тот драконью кровь и дикие ягоды; и сборщика налогов также прислал, ибо охоч до денег был кронинг в жадности своей. И жили и друид, и мытарь каждый в своей лачуге.

И нашёл Колдрон драконью кровь, и смешал её с настойкой из диких ягод, и знатным зелием оказался сей напиток, потому как мгновенно заживали раны и ссадины, и в приподнятом настроении снова были тиранцы, ещё не ведая, чем обернётся их исход на юг…

А в это время за много-много лиг отсюда процветало великое нордское кронство Хладь, и богатства лились туда рекой. И стольный город Златоград, что столицею являлся, насчитывал в себе ровно сто златых полатей, оттого и город звали Златоградом.

И жили хладичи, и не тужили, и не было печали в сердцах тамошних жителей. И множество достойных человек породила Хладь, от Марьи-искусницы до Финиста Сокола Ясного, от Елены Премудрой до Василисы Прекрасной, от Марьи Моревны до дружин из богатырей и витязей. Славные то были люди, и служили они отечеству своему верой и правдой. Одни умели дать дельный совет, другие могли положить жизнь за свою родину.

И княжил на престоле в царстве своём некто Древомир, и духом был он слаб, потому что более всего на свете ему нравились застолья, утехи и прочие земные радости. И порой предавался в стенах белокаменных он безрассудному распутству.

Но был у кронинга родной любимый брат, который мудро и негласно правил землями хладскими, пока Древомир с кроною на своей главе «принимал» послов да опустошал порою казну по велению и хотению своему. И лишь благодаря своему брату удержал Древомир в руках царствие своё, потому что много завистников было вокруг.

И родился у брата Древомира сын, тридцать первого дня второго осеннего месяца. И унаследовал отрок гнилой рассудок дяди своего, манерность и склонность ко всему дурному, ибо портит людей власть. И неизвестно имя отпрыска, данное ему при рождении, но наделил его впоследствии хладский люд такими прозвищами, как Вранолис и Сребролюб.

Через полгода, в год рождения Хельги, в двадцать второй день первого весеннего месяца дано было явиться на этот свет наследнику хладского трона, сыну Древомира Годомиру. И суждено однажды стать Годомиру таким же благородным мужем, как Эйнар, хоть и не родной предок тот ему, но в жилах та же чистая кровь; кровь нордов.

К тому времени восстал в соседнем королевстве, северном кронстве Свэй новый кронинг, который не знал Древомира и брата его, и не видел пред собой никого, кроме самого себя, и жаждал кронинг этот власти; настолько, что вздумал затеять братоубийственную войну, потому что все норды братья друг другу и корни свои помнят. И хотя не было между ними согласия, до кровопролитных войн они не опускались.

И положил завистник глаз на Хладь и недобрым глазом глядел он на величие её.

Хорошо ли, плохо ли: случилось так, что немного припозднился свэйский кронинг со вторжением своим в великое царство Хладь, ибо имелись у последней и другие недруги.

Несметные орды вторглись в Хладь внезапно с юга, и пошла жаркая повсюду. То были агрессивные племена скуловидов из империи Юсмин и номадинов, кочевников из сурового Номадистана, что простирался далеко на юг и юго-запад.

И первым пал, не выдержав натиска, город Ят, чей покровитель вуалехвост. И вот, дрогнул и рухнул Ветроград, и сровняли с землёй проклятые деревню Новофеевку.

И распахнулись вдруг все врата Златограда, и понеслась тяжёлая конница наперевес полчищам ордынским. И пошла в Диком поле сечь не на жизнь, а на смерть, ибо защищали хладичи земли свои родные; те земли, что дарили им богатый урожай. Те реки, что насыщали пищевод; все те леса, что от ветров жестоких охраняли.

Но хитрющие враги выпустили своих сырттанов, но и тут не опешили хладичи, и сразились сырттаны с отборной дружиной витязей и богатырей. И в первом бою наголову разбили хладичи поработителей своих, и обратились в бегство те стремительно.

Но что-то подгоняло этих нелюдей, и собрались орды снова. И вёл их тот, на ком была большущая лисья шапка, и широченный длинный камзол тёмно-синего цвета. И рукава этого камзола были расшиты орнаментом в виде белых бараньих рогов. И сидел тот человек на большой чёрной козе.

Завидев «чабана и пастуха», двинулись простоватые хладичи налегке, метя тому прямо в лоб, но ни одна из стрел не попала в цель, отлетая в стороны, словно какой-то волшебный нимб окутал дерзкого вождя. А между тем конца и края не было этим лицам кирпичного цвета, и глаза их были узки и в целом неприятны. И вот, всё поле от края до края кишело этими завоевателями, а когда Солнце в закате своём осветило последним лучиком горизонт, поняли норды-хладичи, что пропали, и начали отступать.

И началась битва уже у самых стен Златограда, потому что не были хладичи готовы к такому наплыву непрошеных гостей. И дрались ожесточённо и остервенело, но всё без толку, потому что брали верх неприятели своим количеством, а силы хладичей были уже на исходе.

Видя такое положение дел, вывела жена Древомира гонца одного через потайной вход, и вручила ему своё дитя, говоря:

— Прошу, скачи, что есть мочи, на север. Не дай погибнуть бедному ребёнку!

И погнал было коня своего гонец на север, и пересёк уже границу, ибо Златоград расположен был на севере их кронства, но пираты Сюшера всегда начеку в своей засаде, и развернулся всадник обратно; те же только улюлюкали ему вслед, обозлённые неудачей.

И настигла лошадь шальная, случайная стрела, и подкосились копыта, и рухнула, захрипев, та навсегда. И поднялся было гонец, но приставил некто тотчас острие кривой сабли своей к его подбородку. Ещё совсем юное лицо исказилось гримасой отчаяния.

И без того узкие глаза противника сощурились до тонкой линии. И взмахнув мечом, изрубил на куски. И достав из широких штанин, поглумился ещё.

Но рядом с убитой лошадью валялся на траве живой комочек, но не плакал, потому что это был Годомир.

Вернувшись, взял тогда убийца свёрток за шкирку, и привязал к седлу своего вороного коня. И ускакал воин в Номадистан, ибо уберёг дух добрый Годомира от взмаха руки завоевателя.

И пал на поле брани с оружием в руках древомиров брат, и доказал он в неравном бою доблесть свою, и честь не растерял. И ворвались в Златоград голодные и телом, и душой, и резали всех, кто попадал им под руку. И жгли они жестоко избы хладские, вой и плач стояли над землёй.

И сбежал трусливо Древомир вместе со свитой своей далеко на север, к самой границе, и окружение его было таким же, как сам кронинг. А его кронинхен так и не встретила рассвет…

И стояла уже поздняя осень, и заледенели водоёмы. И привёз номадин Годомира в стойбище кочевников, и скинул на землю, словно ненужную вещь. Но не издало дитё ни звука, лишь хлопая глазками. И посовещавшись между собой немного, порешили изверги отвезти его на ярмарку, дабы продать подороже такой лакомый кусочек, ибо возиться с ним им было ни к чему, поскольку воины они прежде всего.

А на базаре (так называли номадины рынки и ярмарки) вовсю шла торговля, и галдели наперебой купцы, предлагая обывателям из толпы зевак свой товар, и каждый купец именно свой товар считал наилучшим по качеству, заламывая за него немыслимые цены, но чаще бывало так, что приходилось купцам продавать товар за бесценок, ибо целый день могли стоять они, в зависимости от прихотей погоды, на солнцепёке или жгучем морозе, а никто так и не раскупил ничего совсем.

И положили мальчика на подобие стола и, столпившись кругом и тыча в него пальцем, начали громко переговариваться друг с другом. Начался торг. Над живым созданием. И были те, кто предлагал меньше; и нашлись те, кто предложил больше.

Тут откуда ни возьмись, очутился на ярмарке той некий проходимец, по виду уже старец, с ясеневым посохом и в ветхом одеянии, которое прикрывало также и всю верхнюю часть его лица.

— Я купить этот ребёнка. — На ломаном номади решительно потребовал дед.

— Откуда ж у тебя найдётся столько монет? — С недоверчивым изумлением спросил кто-то в толпе. — Может быть, ты старый вор?

Видя, что запахло жареным, стукнул со всей силы старец посохом оземь. Застыли тут как вкопанные и те, кто продавал, и те, кто покупал; на обездвиженных лицах не дрогнул ни один мускул.

Аккуратно взяв на руки младенца, накрыл его дед одеждами своими и зашагал прочь торопливыми шагами. Когда же спали, как оковы, все чары на ярмарке, старика уже и след простыл. И погнались было за ним обманутые номадины, только вот куда?

Войдя в свою обитель, Вековлас Седобрад (а это был он) уложил дитятку спать, предварительно напоив свежим молоком молодой буйволицы, самки скатура.

Тут осенило друида, и глянул он на мальчика ещё раз, разорвав тому зашитый ворот. И ахнул, и присел друид, потому что висел у ребёнка на шее золотой медальон с изображённым на нём лучистым Солнцем.

«Солнце? Символ хладского благородного дома, символ царской семьи из самого Златограда! Неужели…?».

Старец не ошибся: перед ним спокойно лежал уснувший Годомир, законный наследник кронства Хладь. И решил друид воспитывать в тайне до поры до времени мальчика, как собственного сына, умолчав о благородном происхождении его, ибо крайне опасно было раскрыть такое: по всей видимости, даже сами кочевники не догадывались, кого они продавали на ярмарке. Не знали про Годомира и Свэй с Сюшером, ведь первый намеревался подчинить себе Хладь, а другой был скорее пристанищем пиратов, нежели кронством, но именно здесь, в лесу жил в секрете ото всех друид Вековлас.

Лес этот был старый и густой, медленно увядающий и убивающий любого чужака; высасывающий энергетику. В нём, однако, было много сухостоя и бурелома из-за суровых порою зим и сильных до крайности ветров.

«Вековлас имя мне, ибо настолько я стар, что не ресницы уже над и под очами моими, но седые волосы; Седобрад имя мне, ибо настолько я стар, что словно цинковым белилом облили бороду мою треклятую».

Что же до скуловидов и номадинов, то поработили они почти всю землю хладскую, и увы, уже никто не оказывал им сопротивления, ибо много воинов полегло за Златоград, который назначили кочевники столицей северной своей, и переименовали её в Морозабад, ибо этот город стал самым морозным из всех, где бывали они раньше. И нарекли земли хладские они Хладистаном, и поставили в Морозабаде господина над всей этой страной. Но убоялись идти на север дальше, потому что испугались лютых холодов, древних лесов Берёзовой рощи и непроходимых болот Снегозёрья, Страшной трясины и Бездонной впадины, и это спасло Древомиру и всей его братии жизнь.

И сказал свэйский кронинг так, обращаясь к своим подданным:

— Хотел я получить в надел земной себе известную нам всем страну, но самое сложное сделали уже за нас. Эти набеги обернулись для Хлади трагедией великой, ибо не устояла она, вовремя не укрепив своей границы гарнизоном. Так выждем же ещё немного времени, дабы наконец заполучить не кусочек пирога, но как он есть; весь без остатка. Ибо чую я, что мало Хлади этим номадинам, потому что ремеслом их является постоянно что-то опустошать. Скоро они уйдут в другие места, чтобы подчинить и покорить и их; мы же своё ещё возьмём. Обождите малость, и флаг Свэя будет развеваться в городе ста золотых ворот и палат.