Сказка про попаданца 2 (СИ)

Глава 19

В середине июля, во Францию прибыл тридцатитысячный драгунский корпус бывших крымчаков из Остмарка, а к началу августа подтянулись ногайские драгуны из Венгрии, числом около сорока тысяч. Непригодные к современной войне, вооружённые гладкоствольными ружьями, зато многочисленные и манёвренные, они были отправлены Сулейманом на охоту за сыновьями Франциска Валуа и его родственниками. Всеми теми, кто имел хоть какой-то шанс быть признанным законным наследником французской короны.

Двенадцатого августа, неподалёку от местечка Витре, в двадцати километрах от Ренна, крымчаки перехватили, пробирающийся в Бретань, «поезд» дофина Франциска-младшего, с большей частью французского Двора и одним батальоном гвардейцев в охране.

В гвардейский полк Французской Империи, по давно сложившейся в Европе традиции, набирали только дворян и только по высокой протекции. Современной войне их не учили, их служба проходила на паркетах дворцов, а поощрения и повышения получали самые ловкие придворные, сумевшие оказать услугу сильным мира сего. Их учили танцам и парадам, причём, пешим парадам, а сейчас батальон передвигался верхом.

Нет, все они дворяне с родословной от соратников Карла Великого, в седле смотрелись отлично, этому они были обучены с самого детства, но смотреться в седле и воевать в нём — это далеко не одно и то же. Все они были храбрецами, смерти не боялись, на дуэлях дрались по три раза в год, но в современной войне, глупая отвага без умения только во вред. Три тысячи драгунов крымской орды, на неказистых низкорослых лошадках, и одетых кто во что горазд, гвардейцы и придворные, общим числом около двух тысяч, во главе с самим дофином, достойным противником не сочли и решили смять атакой. Со шпагами наголо, конечно, а как-же ещё? Фехтовальщики ведь все виртуозные, дуэлянты с длинной историей побед.

Только вот война, это совсем не дуэль. Ордынские драгуны не обнажили свои сабли и не вступили в «честный» бой, они спешились, прикрылись своими лошадьми и начали отстреливать отважных идиотов, картечью из ружей двенадцатого калибра. Дофин Франциск-младший скакал в голове отряда, а потому и полёг одним из первых. Османские крымчаки-драгуны потеряли всего двести человек, французы погибли все до единого. А после пришла очередь умирать старикам, детям и женщинам. Женщинам не сразу, но от изложения подробностей последних часов их жизни лучше воздержаться. На войне, как на войне. Французы тоже никого не жалели, когда оказывались победителями, так что всё честно. Какой мерой отмерите, той к вам и вернётся.

Кроме Франциска-младшего, под Витре погибли все три дочери императора Франции: Шарлотта, Мадлен и Маргарита; супруга дофина, единственная дочь покойного ныне экс-короля Хорватии Гийома Гуфье де Бониве, Луиза; две с половиной тысячи придворных, мужчин и женщин, почти вся французская аристократическая элита и тысяча гвардейцев, тоже весьма родовитых дворян.

Двадцать шестого августа, неподалёку от замка Фижак, пять тысяч драгунов османских ногаев перехватили «поезд» среднего сына Франциска Валуа и Бланки Французской, Генриха, герцога Орлеанского, направляющегося в Тулузу, в сопровождении ещё одного гвардейского батальона. Девятнадцатилетний Генрих Валуа тоже возглавил атаку и с тем-же результатом.

Седьмого сентября, шахзаде Махмуд, с, подошедшими из гарнизонов в Италии и Швейцарии, сводными частями ветеранов, общим числом шестнадцать тысяч и двенадцатью тысячами османских черкесов, взял штурмом город Ангулем и Ангулемский замок. Младший и последний сын императора Франции, шестнадцатилетний Карл, герцог Ангулемский, пал смертью героя на самом опасном участке городской стены.

А Париж, тем временем, методично и размеренно превращала в мелкий щебень османская артиллерия, из шести десятков сто пятидесяти двухмиллиметровых пушек-гаубиц инкского производства, бьющих с закрытых позиций.

Снаряды на город посылались без какой-либо корректировки, просто в ту сторону, как говорится, на кого Аллах пошлёт, поэтому парижскую радиостанцию в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре повредило ещё в самом начале осады Парижа, так что Франциск Валуа, первый и единственный император, созданной им и им же разрушенной, Французской Империи, погиб, ничего не зная о трагедии, уже постигшей всю его семью.

Франциск Первый тоже умер героем, погиб семнадцатого сентября, возглавляя одну из редких успешных вылазок на позицию османской батареи, обстреливающей Париж с севера, со стороны аббатства Сен-Дени. Ценой своей жизни, император заставил эту батарею замолчать.

Пусть и жил Франсуа неправильно, но умер очень достойно, настоящим героем с мечом (шпагой) в руке, как и все три его сына. Все они попали в Валгаллу, хоть и не верили в неё при жизни. Их не нужно жалеть, ведь они тоже никого не жалели, их нужно помнить. Писать о них книги и снимать фильмы. Они достойны того, чтобы жить в памяти потомков. Это мы можем организовать и обязательно сделаем это. Вечная память храбрым!

Война в Европе закончилась. Закончилась пусть и не полным её разрушением, но ведь и война эта была не последней.

А между тем, единственной законной наследницей французской короны, стала супруга друга Энрике, короля Западной Германии, Генриха Первого д’Альбре, Маргарита Валуа. Корону Сулейман, конечно, упразднит, но далеко не все примут это упразднение. Недобитые османами, французские дворяне теперь обязательно пойдут под руку Маргариты, королевы Марго. А их, таких недобитков, там выжили тысячи. Тысячи породистых отморозков, которым теперь нечего терять, кроме жизни, которую они совсем не ценят.

Такие правильные французы будут нам очень полезны в Магрибе, особенно, если их поддержать оружием, боеприпасами и подкреплениями из наёмников-добровольцев. Целых шести добровольческих гвардейских батальонов: трёх бывшей «герцогской хунты» и трёх вице-императора Паскуаля де Андагойя, имперского наместника Африки и островов, герцога Кубы, Андалусии и Мавритании, графа Севильи. Шести тысяч диверсантов-спецназовцев, асов минной войны, которые способны остановить продвижение любого количества османских войск через ливийскую пустыню.

Ведь это только кажется, что пустыня огромна и всю её контролировать невозможно. В пустыне точно такие-же устойчивые маршруты передвижения, как дороги в Европе, даже более того. В Европе дорог много и есть возможность отклоняться, обходить, а в пустыне мимо источника воды никак не пройдёшь, так что всю Ливийскую пустыню минировать не потребуется, всего-то три десятка оазисов и колодцев.

Ещё дворяне-недобитки, числом тысяч двадцать, плюс-минус лапоть, ещё тридцать тысяч гарнизонных ветеранов, ещё арабо-берберское конное ополчение, тоже примерно тысяч двадцать. Всего тысяч семьдесят-восемьдесят. Никаким морским десантом, даже самым успешным, такую силу не сломить. Особенно учитывая бесперебойное снабжение через Мавританию и Марокко. В общем, Магриб подвис в неопределённом статусе мятежной территории.

Ладно, права Маргариты Валуа на французскую корону пусть пока хранятся в архивах Кёльнского замка, может и пригодятся когда-нибудь, даже не столько её права, сколько те же права её единственной дочери Жанны д’Альбре, а нам пока нужно срочно совершить заключенные в договорах сделки.

Двенадцатого октября 1538 года, британский посол в Гранаде, сэр Лесли Нортон, виконт Итон, передал османскому послу Исмаилу Хатаму триста шестьдесят тысяч французских ливров серебра. Сто восемьдесят тонн этого металла в хранилище Альгамбры сменили своего владельца. Уже четырнадцатого, британцы высадили воинский контингент в нормандском Гавре, шестнадцатого, в Бресте (герцогство Бретань), восемнадцатого в Нанте, двадцать второго в Бордо и двадцать шестого в пикардийском Дюнкерке.

Отменная организация. Сэру Томасу Мору стоит отдать должное, администратор он превосходный. Высадились британцы не крупными силами, у них сейчас вся армия всего-то шестьдесят тысяч человек, но высадились везде, хоть по одному батальону, а гарнизоны прибыли во все города Пикардии, Нормандии, Бретани, Пуату, Аквитании и Беарна.

Седьмого октября 1538 года, османам в Сингапуре был передан «Арес», а уже девятого, ограниченный двенадцатитысячный контингент инкских войск в Европе, под командованием самого вице-императора и имперского наместника Европы, Нууно Вимка, герцога Кастилии и Наварры, графа Басконии, Памплоны и Вальядолида, контролировал все владения Генриха д’Альбре на юге Франции.

Все вотчины друга Энрике, все могилы его славных предков, которые ещё не успели сильно соскучиться по своему, чрезвычайно деятельному и очень везучему потомку: королю Западной Германии, князю-архиепископу Кёльна, герцогу Швабии, герцогу Нижней Саксонии, герцогу Франконии, герцогу Нидерландов, герцогу Люксембурга, герцогу Фландрии и Артуа, а теперь ещё и герцогу д’Альбре. Потомку-сюзерену нового герцогства, объединившего все владения предков Генриха д’Альбре, вместе с их могилами, на юге Франции. Герцогства, имеющего теперь собственный выход к морю, имеющего свой порт Андай, в Бискайском заливе, уступленный Энрике британцами по дружбе, с узким коридором для строительства дороги, на границе с графством Баскония, имперским владением в континентальной Европе.

Порт полная дрянь, прямо скажем, да и не порт это вовсе, а так, чахлый деревянный причальчик, на подгнивших сваях, в рыболовецком посёлке. Но! Настоящий порт ведь можно будет построить и когда-нибудь потом, а статус у герцогства д’Альбре, как у морского владения есть уже сейчас. Серьёзный такой статус, вполне королевский, по раньшим временам. И более ничтожные владения в Европе раньше признавались королевствами. А тут вся Гасконь, со всеми её будущими де Тревилями и д’Артаньянами.

Герцогство д’Альбре самое бедное, из уступленных османами владений во Франции, если считать только по деньгам, но мы-то ведь знаем цену и людям. И не из рассказов Дюма про мушкетёров. Генриха Четвёртого Бурбона и всю его династию внесли не престол именно гасконцы, бедные и потому очень мотивированные. Отличный мобилизационный ресурс получил друг Энрике, две козыря в прикупе, ага.

Шестнадцатого ноября 1538 года, пришёл запрос на согласование высочайшего визита султана Сулеймана Великолепного в Империю Инков. Согласился, значит, друг Сулейман, вот и хорошо. Представительнее получится торжественное новоселье в дворцово-парковом комплексе Тауантинсуйу и официальный ввод в эксплуатацию железных дорог.

И так компания собиралась внушительная, а с Сулейманом — вся Европа в гости к нам, вся, без исключений.

Вся Европа и часть Азии — император (махараджа) Тамилов, Канкили Первый, и император (ван) Чосона (Кореи) Чунджон Первый Накчхон — эти двое уже в пути, уже в Северной Инке, едут конным «поездом» из Сан-Франциско в Канзас-Сити, где пересядут в поезд железнодорожный.

Двоих дружественных нам азиатских императоров сопровождают друзья-приятели, соратники: вице-император, имперский наместник Азии, Австралии и Океании, адмирал Родриго Пике, и Асикага Такаудзи, герцог Новой Гвинеи и Хоккайдо, граф Окинавы, дайме Цусимы, Коджедо и Чеджудо, имперский наместник Японии-Ямато и Филиппин.

Разумеется, на праздник в Тауантинсуйу соберутся все вице-императоры и влиятельнейшие владетельные вельможи Империи Инков. Пришло время провести перестановки в пирамиде имперской власти. Эль Чоло выходит в отставку с поста главного вице-императора и наместника Южной Инки. Шестьдесят восемь уже другу-шаману, он готовится к переселению в другой мир, и не хочет больше отвлекаться на суетное.

Часть вторая. Эпоха Империй.

Торжества в Тауантинсуйу продолжались четыре недели, с двадцать первого декабря 1538 года, по восемнадцатое января 1539-го. Сначала состоялся праздник новоселья в столичном дворцово-парковом комплексе, новом Чуде Света, целом городе дворцов, особняков, парков, триумфальных арок, памятников и фонтанов, на сорока пяти квадратных километрах, прямоугольнике пять на девять, с трёх сторон огороженном забором из литых чугунных узорчатых решёток, дизайна величайших творцов мира, а с четвёртой озером Сен-Клер.

Всё здесь прекрасно, всё вызывает искреннее восхищение, от тех самых решёток ограды и тоже литых из чугуна столбов внешнего освещения, до самих дворцов и особняков, настоящих шедевров мировой архитектуры.

В комплексе не имелось храмов, но домовые церкви, по желанию владельцев, построили при многих дворцах; а Абу-ль-Аббас Ахмад, герцог Марокко, на своём участке во второй линии, при помощи Тициана Вечеллио, графа Ринкона и Тортуги, соорудил очень симпатичную мечеть: так что всем зависимым от регулярных доз опиума для народа — и христианам и мусульманам, было где преклонить свои колени перед Богом иудеев, который стесняется своего настоящего имени.

Было где Папе Клименту Восьмому провести Рождественскую и прочие праздничные службы; а султану Сулейману Великолепному и великому визирю Увейс-паше помолиться Аллаху в пятничные намазы.

Утром, первого января 1539 года, на Центральном вокзале Тауантинсуйу, в присутствии четырёх императоров, царя, королевы, короля, пяти вице-императоров, двух канцлеров, великого визиря и семи с половиной десятков министров, губернаторов и владетельных вельмож, торжественно запустили железнодорожное движение, которое до сих пор осуществлялось неофициально, в тестовом режиме.

Вечером, первого января, на праздничном приёме в императорском дворце, со «скромным» названием «Domus Solis», состоялись назначения новых вице-императоров и имперских наместников.

Эль Чоло и Васко да Гама, вышли в отставку со своих постов — наместников Южной Инки и Антарктиды, и стали первыми вице-императорами-пенсионерами. Близкие родственники, отцы двух очень красивых семейных пар. Ровесники, обоим уже по шестьдесят восемь, очень почтенный возраст по нынешним временам. Оба уже вписали себя в историю крупными буквами и заслужили право на отдых.

Главным вице-императором и наместником Северной Инки стал Нууно Вимка, герцог Кастилии и Наварры, граф Басконии, Вальядолида и Памплоны.

На посту имперского наместника Европы, его заменил, произведённый в вице-императоры, Авдей Шишка, герцог Ирландии, граф Фарер.

Наместником Южной Инки, колыбели цивилизации, Савелий назначил вице-императора, адмирала Родриго Пике, герцога Новой Зеландии и Гавайев, графа де Пуно.

Вице-императором и имперским наместником Азии и Японии-Ямато, стал Асикага Такаудзи, герцог Новой Гвинеи и Хоккайдо, граф Окинавы, дайме Цусимы, Коджедо и Чеджудо. Ему же досталось графство Шанхай, островное владение в дельте Янцзы.

Вице-императором и наместником Западной Инки (Австралии) и Океании, император назначил вице-адмирала Юмко Наута, герцога Мадагаскара, графа Тасмании; а вице-императором и наместником Антарктиды, стал контр-адмирал Жоржи ди Менезиш, герцог Тайваня, граф Гуама.

Вице-император, наместник Африки и островов, Паскуаль де Андагойя, герцог Кубы, Андалусии и Мавритании, граф Севильи получил во владение графство Хайнань, а в служебное пользование яхту-пароход-крейсер «Эль Паскуаль».

Кроме того, первого января 1539 года произошло ещё одно эпохальное событие, которое пока никто не оценил — из денежного обращения Империи Инков вышло серебро. Больше серебряные «чалько» деньгами не являются, кто не успел их потратить, или обменять, тот опоздал, остался с сувенирами. Когда-нибудь эти сувениры станут нумизматической редкостью и будут стоить целые состояния, но сейчас их ждёт резкое обесценивания. Очень резкое, в три четыре раза. Именно такое обесценивание серебра запланировано и обязательно произойдёт.

Началась эпоха бумажных денег, эпоха бурного роста мировой экономики. Эпоха Империй.