Сказка про попаданца 2 (СИ)

Глава 3

Второго декабря 1532 года, из Тауантинсуйу вернулись вице-императоры Паскуаль де Андагойа герцог де Куба, герцог де Андалусия, граф Севильи, и Родриго Пике, герцог Гавайев, герцог Новой Зеландии, граф де Пуно. Дворцы они себе строить начали, Паскуаль подрядил Бенвенуто Челлини, а Родриго — Рафаэля Санти. Позаботились и о японском родственнике, для строительства дворца Асикага Такаудзи, наняли Альбрехта Дюрера.

Теперь все двенадцать дворцов первой линии, примыкающих к императорскому участку, строятся. Ведутся одиннадцать из восемнадцати строек во второй линии, и даже в третьей линии, линии особняков, строительство уже началось. Из сорока четырёх участков, на шести ведутся работы — «домики в деревне» первыми строят себе творцы, получившие такое право: Микеланджело Буонарроти, Бенвенуто Челлини, Рафаэль Санти, Сандро Батичелли, Тициан Вечеллио и Альбрехт Дюрер. Можно не сомневаться, что эта великолепная шестёрка построит для себя самые настоящие шедевры. Да и для остальных тоже. Будет на что потомкам полюбоваться.

До свадьбы осталось одиннадцать с половиной лет, успеем точно. Лесопарк по периметру высаживать уже начали, как и отливать из чугуна решётки ограды, так что въедем сразу в огороженный комплекс, с благоустроенной территорией. Животных ещё каких-нибудь нужно завести, неагрессивных, типа косуль. В комплексе семнадцать квадратных километров только лесопарка, нечего ему пустовать.

Вице-императоры Африки и Азии сходили в море на первых пароходах-крейсерах, «Юноне» и «Авосе», уже принятых в состав Атлантического флота Империи. Пока только Атлантического, в Тихом и Индийском океанах ещё нет угля. Завезти можно, но он тогда получится на вес серебра. Это подождёт до разработки Южно-Африканских запасов. Проинспектировали родственники и три яхты четвёртого поколения, бывшие «Перун», «Тор» и «Виракоча» уже готовы для передачи чете Василия Третьего и Марии Первой, Генриху Первому д'Альбре и магистру Ордена Священного Препуция, графу Мальты, кардиналу Игнатию де Лойола.

— Красотища, — поделился впечатлением дон Паскуаль де Андагойя, — в таком корабле можно всю жизнь прожить и на берег сходить не захочется. Когда уже нам такие можно будет покупать, ваше императорское величество?

— Покупать — никогда, Паскуаль, а пользоваться довольно скоро. «Нептун», «Марс» и «Арес», для вас двоих и Асикага Такаудзи перестраиваются в Лиме. Если они ещё не готовы, то скоро будут, уйдёте уже на них. А пока готовьтесь принимать гостей, их в этом году ожидается очень много.

— Не терпится, честно говоря, но подожду. В связи с чем ожидается нашествие европейских варваров в нашу благословенную Империю? Что у нас нынче за год такой особенный?

— У нас год обычный, особенный у них там. Слишком быстро они наши кораблики топят, больше половины уже перетопили. Приедут покупать себе новые игрушки.

— Завидую я иногда этим варварам, ваше императорское величество, — состроил печальную мину на лице вице-император Паскуаль де Андагойя, герцог де Куба, герцог де Андалусия, граф Севильи, — убивают друг дружку каждый день, некогда им скучать.

— Ты шут, Паскуаль, — сухо прокомментировал вице-император Родриго Пике, — басконский шут.

— А ты каталонский зануда.

— Потом обсудите особенности друг друга. Готовьтесь принимать гостей. Свободны.

Первым, из высоких гостей, одиннадцатого декабря 1532 года, в Маракайбо прибыл великий визирь Османской Империи, Увейс-паша. Прибыл на имперском корабле «Птах», одном их дежурных по восточному Средиземноморью (Кипр, Крит и герцогство Эгейских островов), сразу с грузом двадцати тонн золота.

Старый знакомый и добрый приятель, Увейс-паша, привёз свежие новости. Очень интересные новости. Османы наконец-то одержали победу в морском сражении. Долгожданную победу и очень внушительную. Сначала флот адмирала Пири-реиса разгромил эскадру графа де ла Моль в Мессинском проливе, утопив три «винджаммера» французов и потеряв всего один свой; а после разграбил только что отстроенные, многострадальные Геную и Марсель. Добычи Пири-реис взял немного, но не за ней он и ходил.

Счёт по инкским кораблям в составах флотов стал восемь-два в пользу Османской Империи и перед ней раскинулось всё западное Средиземноморье. Первым делом, османский адмирал должен был принудить к исполнению вассального долга другого османского адмирала, султана Алжира, Хайреддина Барбароссу. Принудить к исполнению долга и очень серьёзно оштрафовать за подлое бездействие, но этого Увейс-паша не дождался. Он для того и зафрахтовал корабль Империи Инков, чтобы не отвлекать силы у Пири-реиса. Тому, этой зимой, предстоят великие дела. Его ждут Ла-Рошель, Нант и Антверпен, до сих пор ни разу не разграбленные и бедолага Гавр, горевший не так давно.

Увейс-пашу, Савелий определил жить к вице-императору Паскуалю де Андагойя, разрешил ему осмотреть «Юнону» и «Авося», а переговоры о продаже кораблей отложил на потом. Сначала нужно заслушать пострадавшую сторону. Интересно ведь, почему французами командовал не друг Гийом, его величество король Хорватии, а какой-то неизвестный граф де ла Моль. Вряд ли исход сражения был бы другим, при таком-то соотношении сил, но всё равно интересно. Кораблей на продажу у Империи всего двенадцать. Те самые двенадцать «винджаммеров» четвёртого поколения, что успели выпуститься с деревянной обшивкой корпуса и без паро-электрических генераторов. Обычные парусники, только уже шестимачтовые.

— Хорошо пошло, шаман. Минус двадцать за год. Топятся быстрее, чем мы успеваем производить.

— Бог в помощь, — усмехнулся Эль Чоло, — теперь французам, чтобы сравнять счёт, нужно купить девять корабликов. Интересно, награбили они столько в Афинах и Измире?

— Сто восемьдесят девять тысяч? Конечно нет.

— В долг отдашь?

— Тоже нет. Хочу купить Рим.

— Зачем нам Рим?

— Нам не нужен. Куплю его для Ордена. Священный Препуций должен воссиять над Римом. То есть, конечно, все двенадцать Священных Препуциев. Их как раз, как христовых апостолов, а церковь-то апостольская, — усмехнулся уже Савелий, — им, и только им, должны поклоняться все правоверные христианские божьи рабы.

Четырнадцатого декабря, в Маракайбо, прибыл друг Энрике, Генрих Первый д'Альбре, король Западной Германии, князь-архиепископ Кёльна, герцог Швабии, герцог Нижней Саксонии, герцог Франкфурта, герцог Ганновера, герцог Дюссельдорфа, герцог Амстердама, герцог Эгейских островов (как регент дочери и хранитель приданного). Энрике тоже привёз интересные новости, уже с другой стороны фронта.

Оказывается, Франциск Первый Валуа расщедрился на три королевства для своих близких, чтобы было с кем бракосочетать своих собственных детей. Именно на три королевства. Третий король — сын бывшего французского посла в Империи Инков, маркиза Этьена де Ритона, Этьен-младший, второй герцог де Генуя, маркиз де Ритон, ставший королём Сербии.

Гийом Гуфье де Бониве, его величество король Хорватии, потому и не командовал французским флотом в Мессинском проливе, что присутствовал при помолвке своей дочери, Луизы, с наследником императора, Франциском-младшим, в аббатстве Сен-Жермен. Анна де Монморанси, его венгерское величество, дурень Франсуа решил женить на своей старшей дочери Шарлотте. Уже даже жену бедняги короля Венгрии, Мадлен Савойскую, которая родила Монморанси четверых детей, определил в монастырь. Лютый беспредельщик.

Ещё одну доченьку, вторую по возрасту, Мадлен, наш дорогой родственник (через Энрике Франциск тоже родственник) помолвил с Этьеном-младшим, провозглашённым им королём Сербии. Двух своих младших сыновей, ненормальный Франсуа, уже объявил королями, ещё не завоёванных, Богемии и Болгарии. Может там и дальше было что-то интересное, такое-же смешное, но Энрике пришло время ехать за своей новой яхтой, к своим умным друзьям из Нового Света. К друзьям, у которых всегда наготове оркестры, для наслаждения музыкой и не только, и Папа, для отпущения грехов за это самое не только, чтобы не везти это с собой в Европу.

Друг Энрике поселился у дона Франсиско де Гарай герцога де Ямайка, герцога де Гранада, графа Альмерии, тоже большого ценителя музыки и прочей культуры. Своего духовного брата и, проверенного в боях и походах, друга-соратника.

Девятнадцатого декабря, на «Аматерасу», прибыли Василий Третий Иванович Рюрикович и Мария Первая Генриховна Тюдор. Эти не только к умным друзьям и за новой яхтой, но и сына в Лиме навестить.

Тесть с тёщей тоже привезли интересные новости. Василий Иванович договорился с султаном Сулейманом Селимовичем о пропуске османских войск в Богемию, через Валахию и Моравию. Пусть ходят, вытаптывают. Регионы всё равно депрессивные, не жалко. Не бесплатно ведь они там ходить будут.

Мария Генриховна поведала, что сэр Томас Мор, лорд-канцлер королевства Британия, герцог Саффолк, герцог Глазго, граф Нортумберленд, объявил конкурс, на создание самого величественного памятника-монумента Сыну Солнца в Лондоне, на что лично пожертвовал десять тысяч французских ливров серебра. Всего, на этот памятник-монумент, уже было собрано, к моменту отплытия, тридцать шесть тысяч ливров, в том числе пять тысяч лично от королевы Марии Первой, так что монумент в Лондоне должен превзойти своей монументальностью, всемирно известного, Колосса-Родосского. Превзойти примерно вдвое, ведь сбор пожертвований продолжается и жертвуют люди очень охотно и щедро, даже самые тёмные крестьяне. Все уже в Британии про Новый Свет наслышаны, да-да.

Его величество, король Хорватии, друг Гийом Гуфье де Бониве, прибыл двадцать третьего декабря, тоже на имперском корабле, с загруженными в трюмы, ста пятьюдесятью тысячами французских ливров серебра. Привёз в два с половиной раза меньше, чем Увейс-паша.

— Поздравляю, ваше величество. И с собственной короной, и с помолвкой дочери.

— Благодарю вас, ваше императорское величество. Благодарю за поздравление и особенно за медика, который спас мне жизнь.

— Так уж и спас, ваше величество?

— Я ничуть не преувеличиваю, ваше императорское величество. Действительно спас, ведь осколок снаряда пробил мне лёгкое, а в Европе такое лечить даже не пытаются, так что лично я теперь ваш должник по самый гроб.

— Пустое, ваше величество. Жизни друзей для нас бесценны, а вас мы считаем своим другом.

— Это большая честь для меня, ваше императорское величество, очень прошу вас называть меня, как и раньше, по имени.

— Только взаимно, Гийом. Теперь вы тоже монарх, а значит только взаимно. Теперь я для вас Интико, а главный вице-император — Эль Чоло, без каких-либо величаний. Годится?

— Спасибо, Интико.

— Взаимно, друг мой Гийом, всё взаимно. Итак, чем мы можем помочь вам и брату нашему, императору Франциску Первому?

— Как всегда, Интико. Нам нужны корабли, оружие и боеприпасы.

— Есть двенадцать кораблей. Четвёртое поколение, шестимачтовые. Для вас — по двадцать одной тысяче ливров. Уверен, что на торгах в Гранаде их оценят дороже.

— Наверняка дороже. Но мне и по двадцати одной тысяче не хватит даже на восемь… А всё, что не куплю я, купят османы…

— Скорее всего. Но у вас право первой руки, друг мой. Увейс-паша готов купить все двенадцать, золото он привёз с собой.

— Тогда нам конец… У нас осталось всего два «винджаммера», а у османов восемь. Плюс один алжирский, скорее всего, тоже к ним отойдёт. Только чтобы почти сравнять силы флотов, мне нужны девять кораблей.

— И оружие с боеприпасами для стотысячной армии, не так-ли?

— Так и есть.

— На всё это понадобится около трёхсот тысяч, Гийом.

— У меня с собой только половина, Интико. Вас не интересуют острова в Адриатическом море?

— Вы же знаете наше правило, Гийом — Империя не покупает владения у воюющих держав.

— Знаю, — тяжело вздохнул король Хорватии, — и это ужасно. Неужели из этой ситуации нет выхода?

— Империя не покупает владений у воюющих сторон, но ведь есть и другие покупатели. Попробуйте предложить южные Нидерланды Генриху д'Альбре, его это может заинтересовать. Или Рим Ордену Священного Препуция.

— Рим? Мой император предлагал вернуть его Папе бесплатно.

— Я ведь не про Папу говорю, Гийом, а про Орден. Ордену бесплатно ничего не предлагали. Предложите Рим магистру Игнатию де Лойола. Тысяч за двести.

— Ого! Откуда у него такие деньги?

— Ограбить — даже не мечтайте, Гийом, — усмехнулся император, — Мальта — имперское графство. Предложите, а я посодействую со своей стороны. Извините, друг мой, но гостевой дворец занят. Предлагаю вам остановиться у вице-императора дона Родриго Пике, он вас с радостью примет. Можете осмотреть новые корабли имперского флота — «Юнону» и «Авось». И вообще, празднуйте, развлекайтесь, отдохните от войны.

Рождество; свадьба дона Жоржи ли Менезиша, герцога Тайваня, графа Гуама, и доны Изабель ди Атаида да Гама; Новый 1533-й год; праздновали, как всегда, пышно и весело. С балами, пирами, концертами, парадами, а теперь ещё и с новинкой — кинематографом. Сразу звуковым кинематографом, премьерами сразу двух фильмов: военно-исторической драмы «Князь Александр Невский» и музыкальной комедии «Олимпийские игры». Комедии не о спорте высоких достижений, а о языческих богах греческого Пантеона, лукавых и развратных, так что и элементы эротики присутствовали. Не на экране, а за кадром, но людям для того и дано воображение, чтобы эти сцены додумывать, в меру своей испорченности.

Граф Мальты, магистр Ордена Священного Препуция, кардинал Игнатий де Лойола, разумеется, согласился выкупить Рим, не мог не согласиться. Не для себя ведь выкупал, а для Империи, за имперские деньги, хоть и от своего имени.

Согласился выкупить Рим, порт Остия, в границах двадцать первого века другой исторической реальности, и по пять километров территории, вдоль обоих берегов Тибра, за двести пятьдесят тысяч французских ливров серебра.

Владения Империи, переданные в управление Ордену, стали герцогством Рима, Остии и Мальты, а магистр, соответственно, герцогом. Герцогом, которого утверждал император.

— Теперь мне хватает на двенадцать кораблей, — поделился радостной новостью король Хорватии, Гийом Первый.

— Увы, друг мой, но теперь у меня не хватает кораблей. Три уже проданы.

— Османам?

— Конечно. Не расстраивайтесь, Гийом. Вы и так получили больше, чем рассчитывали. Вы получили, лично вы, друг мой, кому-то другому я бы не стал помогать. Потратьте оставшиеся деньги на что-нибудь полезное.

— Полезное… А когда вы будете продавать корабли со стальным корпусом?

— Надеюсь, что никогда. Надеюсь, что моим братьям Франциску и Сулейману хватит мудрости, чтобы заключить мир. Они оба мне одинаково дороги, Гийом. Надеюсь, вы не будете меня за это упрекать.

Увейс-паша тоже расстроился. Тоже поинтересовался насчёт «винджаммеров» со стальным корпусом

— Если мы будем их продавать, друг мой, то будем продавать и Французской Империи. Это ваша война и мы не собираемся занимать в ней чью-либо сторону. Подумайте — нужно ли вам это? Нужно ли превращать эту войну в бесконечную?

— Вы же знаете, ваше императорское величество, что войну начал Франциск Первый. Он подло захватил наши Венгрию, Хорватию и Сербию. Разграбил и сжёг Афины и Измир.

— Для возвращения Венгрии и Сербии флот вообще не нужен, друг мой, у них не имеется выходов к морю. Хорватию и бывшую Венецию тоже можно захватить с суши, это не острова. Островов у Французской Империи всего несколько, в Адриатическом море, но они настолько ничтожны, что все вместе едва ли стоят двух стальных «винджаммеров». За Афины и Измир ваш адмирал уже отомстил в Генуе и Марселе, а вполне вероятно, что не только там, но и на Атлантическом побережье Франции. За это время, он вполне мог это сделать, как и утопить остатки французского флота. Но даже если и нет, то Алжир он точно привёл к повиновению и получил шикарную оперативную базу в западном Средиземноморье. Французы теперь будут вынуждены перейти к защитной тактике на море. Однако, судьба этой войны всё равно решится на суше. Исходя из этого и делайте покупки. Людей у вас больше, денег тоже.