Сказки народов Сибири

Ича и черт

Ича жил со своей бабушкой.

Однажды собрался Ича на озеро идти. Бабушка осталась одна в чуме. Вышел Ича из чума, к реке спустился, сел в челнок и поплыл вверх по реке.

Недолго плыл. Видит, на воде чирки сидят. Взял Ича лук, стрелу с железною развилкой-наконечником, надел стрелу на тетиву, нацелился, выстрелил по чиркам и… промахнулся. Улетели чирки. Жаль Иче стрелу свою. Подплыл к берегу и пошёл искать стрелу. Нашёл. Воткнулась стрела в кочку. Потянул Ича стрелу, что такое? Не выдернуть стрелы, будто кто держит её.

В досаде Ича громко сказал:

— Что это держит мою стрелу?

И вдруг слышит, как эхо отвечает:

«Что это держит мою стрелу?»

Крикнул Ича:

— Чёрт, негодная куча, стрелу мою отпусти!

И опять слышит:

«Чёрт, негодная куча, стрелу мою отпусти!»

Рассердился Ича — стукнул кулаком по кочке… кулак что-то схватило.

— Эй, чёрт, негодная куча, кулак мой отпусти!

А эхо вторит:

«Эй, чёрт, негодная куча, кулак мой отпусти!»

Ударил другим кулаком… и тот попался.

Совсем рассердился Ича, ударил ногой — ногу кто-то схватил. Ударил другой ногой — и ту поймало. Что делать? Ударил Ича лбом кочку и… лоб прилип. Совсем попался Ича. Кричит:

— Чёрт, мусорная куча, лоб мой отпусти!

И будто эхо повторяет:

«Чёрт, мусорная куча, лоб мой отпусти!»

Лежит Ича. Двинуться не может. Что делать?

Вдруг чёрт-старик показался. Идёт, смеётся:

— У-у-у! Счастливый капкан мой! Какую пташечку я поймал. Верно, это кукши птенца я поймал! У-у!

Подошёл, схватил Ичу, взвалил на плечо и потащил домой к себе. Принёс. Дочкам своим показывает:

— Дочки, ну-ка, котёл берите, воды налейте! На огонь повесьте! Смотрите, какую пташку я поймал!

Чует Ича — его варить чёрт собирается. Говорит Ича чёрту:

— Дедушка, что это ты говоришь? Разве в такой маленький котёл я хорошо помещусь? Если в нём меня будешь варить, половина жира на землю через край выльется!

— У-у! Внучек, справедливо говоришь!

Говорит чёрт дочкам:

— Ладно, подождём до завтра! Я завтра за большим котлом схожу, пожалуй!

На следующее утро пошёл чёрт за своим большим котлом.

Ича с дочками чёрта дома остался. Дочки чёрта в пологе сидят. Не велел им чёрт-старик с Ичей играть. Среди дня Ича им говорит:

— А не сделать ли мне для вас красивые, узорные ложечки? Хотите, сделаю?

Дочки закричали:

— Верно, Ича, верно! Ну-ка, сделай!

Ича взял топор, вышел на улицу. К одному дереву подошёл, топором постучал, к другому дереву подошёл, топором постучал — будто ложки делает. Потом чёртовых дочек зовёт:

— Ай-да, хорошую ложку делаю! Ай-да! Выгляните на двор, посмотрите сами!

Чёртовы дочки были любопытны. Не усидела старшая и вышла к Иче на улицу. Какую ложку ей Ича сделал? Ича её топором зашиб. Пошёл в полог и младшую дочку прикончил. Схватил котёл, налил воды, на огонь повесил, чёртовых дочек варить стал. Варево на дорогу выставил, чтобы чёрт увидел.

Сам поймал в лесу двух птичек-сорок и в полог впустил. Щебечут в пологе сороки, будто дочки чёрта говорят, спорят. Взял Ича пимы чёрта-старика, начерпал в пимы золы, привязал к поясу, заткнул за пояс топор и залез на одну из высоких лиственниц, что против двери чёртова дома росли. Залез и притаился. Сидит, ждёт, что дальше будет.

Вот возвратился чёрт-старик. Подошёл к котлу с варевом, схватил котёл, проговорил:

— У-у! Чем-то вкусным пахнет! Возьму с собой!

Дошёл до дома. Котёл большой притащил. Слышит: в пологе дочки спорят. Крикнул им:

— Что это вы с Ичей играете? Теперь уж Ичин жир на землю не прольётся! Бо-ольшой котёл я притащил!

А дочки не идут. Слышно, в пологе весело болтают. Ввалился в полог рассерженный чёрт, поднял полог — понял чёрт, что Ича его дочек убил. Заплакал чёрт, упал на землю. Плачет, песчинки в земле считает, смотрит — не ушёл ли Ича в землю. Нет, ничего не видно. Повернулся чёрт на спину, лежит, звёзды считает — не ушёл ли Ича в небо. Нет, ничего не видно. Деревья считает чёрт, смотрит — где Ича? Нигде ничего нет. Куда Ича делся? Куда он ушёл?

Вдруг увидел чёрт — Ича на лиственнице сидит. Около самого дома на лиственнице сидит. Чёрт рассердился, схватил топор, стал эту лиственницу рубить. Рубит, рубит. Бежит по лесу медведь. Увидел чёрта и говорит:

— Дедушка, ты устал, отдохни, я за тебя порублю!

— Дельно говоришь, внучек!

Чёрт отдал топор медведю, а сам лёг.

Медведь раз-другой рубнул и убежал с топором. Чёрт вскочил, погнался за медведем. Да разве догонишь! Убежал медведь. Взял чёрт другой топор. Опять рубит, рубит. Прибежала из лесу росомаха:

— Дедушка, отдохни, ты устал, дай я помогу тебе!

— Верно, внучка, помоги!

Отдал росомахе топор, а сам лёг.

Росомаха разок-другой рубнула — и бежать! Чёрт вскочил, погнался за ней. Да где уж! Разве догонишь! Убежала. Что делать? Нет топора у чёрта. Сел и думает. Вспомнил: «У-у! В прошлом году я целый город проглотил. Верно, есть там топоры!»

Стал чёрт отрыгивать, отрыгнул топор без топорища. Сделал топорище, надел топор и принялся рубить лиственницу, где Ича сидит. Рубил, рубил.

Бежит из лесу лисица:

— Дедушка, ты устал, давай я тебе помогу!

— Ладно, внучечка, помоги, я прилягу!

Отдал чёрт топор лисице, сам лёг, глаза закрыл. Лисичка рубнула разок-другой — и убежала с топором. Вскочил чёрт, погнался за лисичкой, уговаривает её:

— Внучечка, отдай топор, внучечка, отдай топор!

Где уж догнать! Совсем убежала.

Вдруг слышит чёрт, как Ича говорит ему:

— Дедушка, ты так совсем надорвёшься! Лучше сделаем так: ты ложись под эту лиственницу, рот и глаза распяль пошире, а я прямо в рот тебе спрыгну!

— Верно, внучек, так-то будет лучше!

Лёг чёрт под лиственницу, глаза и рот палочками распялил, чтобы шире были, и лежит.

Ича стал спускаться.

— Что это, внучек, мне в глаза сор летит?

— Потерпи, дедушка, я спускаюсь пониже, это кора с дерева летит!

Спустился Ича ещё пониже, взял пимы с золой, которые у него за поясом приготовлены были, и высыпал золу чёрту в глаза. Только ногами задрыгал чёрт. Ича спустился, торопится.

Чёрта топором зарубил. Костёр бо-ольшой развёл и чёрта сжег.

— Не будешь ты, старик-чёрт, людей таскать и губить да дочек своих откармливать!

Когда горел чёрт, от костра большие искры вверх летели, летели, жужжали. Наверху потухали и в комаров превращались. Вот так родились комары из искр от костра, на котором давно-давно Ича старика-чёрта злого сжёг.

Ича

Ича жил вдвоём с бабушкой. На другой стороне реки жил Корсэ-старик, князь. Корсэ-старик был любопытный, жадный. Он часто посылал своих работников посмотреть, что люди его добыли, много ли ценных шкурок, много ли диких оленей добыли, не утаили ли что от князя своего.

Ича однажды позвал свою собаку, привязал ей на шею связку собольих шкурок и отпустил собаку на улицу.

Пришли князевы работники к Иче. В чум вошли, сели, всё оглядывают. Вдруг кто-то царапаться в дверь стал. Ича и говорит бабушке:

— Это, верно, собака моя вернулась, впусти её!

Обратился он к княжеским работникам и говорит:

— Собачку мою семь дней тому назад послал я на промысел в лес. Посмотрим, что она добыла!

Бабушка впустила собаку. Видят люди — что такое? На шее у собаки собольи шкурки. А Ича говорит:

— Вот, хорошая собака моя, хорошие шкурки принесла!

Работники тут же вскочили с места и к князю Корсэ побежали рассказать про Ичину собаку. Прибежали и рассказывают старому князю:

— Князь Корсэ, какую собаку мы у Ичи видели! Семь дней тому назад он послал её на промысел, и она ему связку собольих шкур принесла.

Корсэ-князь говорит им:

— Идите сейчас же к Иче и скажите, что я куплю у него эту собаку!

Побежали работники к Иче. Передали, что князь сказал. Ича ответил:

— Правда, умная моя собака, за коня уж продам её князю. Только смотрите, не испортите её!

Работники забрали Ичину собаку, отвели к князю, а Иче привели коня.

Ича, как только князевы работники ушли, коня убил, кишки вынул, кровью убитого коня кишки наполнил и бабушку свою ими обмотал. А поверх опять сарафан надела бабушка. Так сидит.

Приходят работники князя Корсэ и говорят Иче:

— Ича, князь Корсэ сердится, собака твоя ничего промышлять не идёт, и в лес-то не идёт, только по двору княжескому бегает.

Ича вскочил и закричал:

— Вы испортили мою собаку. Я ведь говорил вам — смотрите, не испортите.

Повернулся к бабушке и кричит:

— Я не хотел мою собаку продавать. Это ты её князю отдала! Теперь я тебя убью!

И ударил Ича бабушку ножом. Кровь потекла, и бабушка будто умерла. Сел Ича и сидит. Сидел, сидел, думал. Вдруг и говорит, плача:

— Что я сделал! Ведь я сам отдал свою собаку за коня! Зачем я бабушку свою убил!

Взял свой нож, поставил его на землю около правого своего колена и говорит ножу:

— Ты мою бабушку убил, теперь ты её и оживи.

Смотрят люди: бабушка пальцами зашевелила, потом руками зашевелила, потом глаза открыла — ожила.

Работники побежали к Корсэ-князю и рассказывают:

— У Ичи такой мудрёный нож есть — он же убьёт, он же и оживит убитого! Сами видели!

Князь приказал им:

— Идите и скажите Иче, что я хочу такой нож испробовать — может быть, куплю!

Побежали работники к лодке, переплыли реку, к Иче идут. Пришли, говорят:

— Ича, дай твой нож, князь Корсэ испробовать его хочет!

Ича отвечает:

— Нет, не дам! Вы его испортите, как и собаку мою испортили. Этим ножом бедных, работников резать нельзя, он испортится. Можно только богатых, настоящих оленщиков резать да начальников, у них тело жирное. Разве что, испробовать дам. Но помните, что я сказал, не испортите мой нож.

Взяли работники нож, побежали к князю.

Князь Корсэ собрал в город всех своих самых богатых оленщиков да начальников и стал их этим ножом резать. Ударит — убьёт. Всех поубивал.

Потом поставил нож на землю, около своего правого колена и говорит ножу:

— Ты всех поубивал, теперь ты же их и оживи!

Лежат мёртвые и не шевелятся. Совсем убил. Никто не оживает. Закричал Корсэ-князь:

— Ича обманул меня! Тащите Ичу сюда, я его убью! Из-за него я своих лучших людей лишился!

Побежали работники к Иче:

— Иди скорей! Князь Корсэ сильно на тебя сердится! Он всех своих богатых оленщиков твоим ножом поубивал!

Ича тоже рассердился:

— Значит, вы испортили мой нож! Вы, верно, работников и бедных людей им резали! Пойдёмте к князю, зачем он мой нож испортил, разберёмся!

А князь кричит:

— Ты ещё разговариваешь со мной?! Я из-за тебя своих лучших людей лишился. Схватите его, убейте!

Время уже к вечеру подходило. Ича посмотрел на небо и говорит:

— Зачем же сегодня меня сразу убивать! Если моя вина есть, то уж лучше сперва помучайте меня, а завтра убьёте. Завяжите меня в мешок из сырой коровьей кожи, снесите к проруби, пусть я до утра помучаюсь, а утром убьёте.

— Верно, — сказал князь Корсэ, — так и сделайте.

Работники схватили Ичу, завязали в мешок из сырой коровьей кожи, стащили под гору к проруби и там положили. Сами ушли в город.

Совсем стемнело. Наступила ночь. Все люди в городе заснули.

Ича лежит у проруби. Слышит — едут собачьи нарты. Это купцы товары везут. Слышит — купцы говорят:

— Будто что-то лежит у проруби.

Ича отвечает им:

— Это я лежу!

— Зачем же ты лежишь?

— А из проруби много товару скоро выходить начнёт. Там на дне много разного добра имеется — и ткани красивые и многое другое. Вот я скоро вытаскивать наверх этот товар буду.

Купцы говорят:

— Дай нам немножко полежать, мы тоже товару немного возьмём!

— Нет, не пущу вас! Вы самое лучшее вытащите, а мне последки, худое останется.

— Пусти, мы только до выхода луны полежим, а ты после нас хоть всю ночь и день лежи да вытаскивай товар!

Ича помолчал, потом говорит:

— Ну, ладно! Ложитесь, только и мне хороший товар оставьте!

Развязали его купцы. Сами в мешок залезли. Ича их завязал. Говорит им:

— Сейчас глаза ваши привыкнут к темноте, и вы увидите товар. Я ваши нарты немного в сторону отведу, больше места будет вам товар складывать.

Взял Ича собак за повод и отвёл к себе весь аргиш с купеческим добром. Дома собак разогнал, нарты сломал, а товары купеческие в чум к себе перетащил. Утром князевы слуги к реке спустились, мешок в прорубь бросили.

Прошёл день. На следующее утро вышел Корсэ-князь из дома, смотрит — что такое? У Ичиной бабушки вершина чума сильно дымится. Видно, большой костёр в чуме горит. Много еды варит бабушка. Позвал князь слуг и приказал:

— Переплывите к чуму Ичиной бабушки, посмотрите, почему у неё так сильно костёр дымит? Что у неё там случилось?

Переплыли работники. Пришли к Ичиному чуму. В чум вошли. Видят: верно, большой костёр весело горит. Дым столбом выходит вверх. В чуме всякого товару понавешано, как у купца в лавке. Ича сам на сундуке сидит — перед ним на столике разная еда понаставлена. Какая только мыслима под нашим небом еда, всякая имеется.

Ича сидит, чай пьёт, а лицо у Ичи всё исцарапано. Говорит им Ича:

— Садитесь, гостями будете! Вы вчера меня в прорубь бросили, а вот теперь смотрите, что я там нашёл. Видите — сколько много всякого товару я нашёл. Да ещё там много всего осталось.

Работники так удивились, чай пить не сели. Постояли, послушали Ичу, только глаза и рот открыли от удивления. И побежали скорей к князю. Всё ему рассказали, а по пути всем людям в городе рассказали.

Князь велел тут же корову убить, его, князя, в мешок из коровьей шкуры зашить и в прорубь сбросить. И все купцы и начальники стали коров убивать, в мешки зашиваться, а затем приказали слугам своим в прорубь себя столкнуть. Там все и утонули.

Не стало жадного князя и жадных начальников. Всех Ича хитростью истребил. Выбрали селькупы над собой Ичу старшим. И жить хорошо стали. На этом и конец.