Скитальцы во тьме

Последний разговор

I

Врачи увезли Оливию в реанимацию минут двадцать назад, но для него это время тянулось бесконечно долго. Обхватив себя руками, Харви раскачивался взад-вперед, издавая приглушенные стоны. На виске виднелось засохшее пятно крови. Но он никому не позволял до себя дотронуться. Они должны спасать ее, а не его.

Поднимая взгляд на выходивших из отделения медсестер, он то и дело срывался с места, пытаясь разузнать, что с его женой. Но они только отмахивались, призывая набраться сил и терпения.

Он снова рухнул на стул в зале ожидания, и со стоном закрыл лицо руками. Слезы полились из глаз. Харви никак не мог остановить дрожь в руках. Он просидел так несколько минут, как вдруг услышал приближающийся к нему легкий топот. Харви поднял голову, и соскочил с места. Перед ним стояла молоденькая медсестра. Она бросила робкий взгляд в его сторону и подошла ближе.

– Мистер Нельсон, я понимаю, как вам сейчас тяжело, но поверьте, доктор Уолиш делает все возможное для того, чтобы спасти вашу супругу, – девушка окинула взглядом его израненный лоб и окровавленную рубашку, – сейчас вы больше ничего не сможете для нее сделать. Кроме того, что вы должны позаботиться о себе. Поверьте, Ваша супруга хотела бы этого. Позвольте вас осмотреть. Возможно, у вас сотрясение мозга и мне нужно…

Харви остановил ее жестом. Он опустился обратно на стул, и, приложив ладонь ко лбу, начал раскачиваться взад-вперед.

– Сколько времени займет операция? – Его голос звучал настолько отстраненно, что, казалось, он выдавливает из себя слова из последних сил.

Девушка немного помедлила, затем присела рядом с ним. Она положила руку ему на плечо и ответила:

– Вы должны понимать, что у вашей супруги внутреннее кровоизлияние в мозг. Если бы ее доставили хоть на несколько минут раньше, то… – Харви уставился невидящим взглядом в пол. Он перестал ее слушать. У него раскалывалась голова, в глазах двоилось. Харви встал с места, и обернулся к ней.

– Она будет жить.

II

Над городом опустилась плотная завеса густого тумана. На дороге мелькали редкие фонари проезжающих автомобилей. Легкий предрассветный ветер колыхал листья деревьев. Сидя на одной из многочисленных скамеек в центральном парке Стенферда, Харви, тем не менее, был его единственным посетителем. Он пригубил горлышко бутылки, и высосал ее до конца. Поежившись, он выдохнул в рукав куртки, и отбросил бутылку в сторону.

Скрестив руки на груди, Харви вытянул ноги вперед и откинулся на спинку скамейки. Его воспаленные глаза слипались и болели, но он не мог позволить себе заснуть. Харви не желал мириться с мыслью о том, что его утро больше не будет начинаться с теплой улыбки Оливии. Одна только мысль об этом вгоняла его в неописуемое отчаяние. У него не было и куска в горле после случившейся трагедии, но заставить себя есть он просто не мог. Харви мутило от одного только вида чего-то съестного.

Голова ужасно раскалывалась. Перед глазами все плыло. Харви с трудом уже мог отличить явь ото сна.

Он огляделся по сторонам. Вдалеке, у причала возле каменного моста, соединяющего оба берега парка, был пришвартован прогулочный катер. В эту секунду Харви сразу же начал подсчитывать в голове возможную глубину этого пруда. Мысль о сведении счетов с жизнью посетила его еще в отделении реанимации. С тех пор он думал об этом постоянно. Выгадывал любой подвернувшийся случай. Броситься под поезд, спрыгнуть с верхушки одного из многочисленных небоскребов этого гребаного муравейника, или же полоснуть вены лезвием для бритья и заснуть спасительным сном в собственной ванной.

Но Харви не мог перестать себя винить в смерти любимой. Ведь это он был за рулем, когда огромный тягач врезался на перекрестке в его «Тигуан». Он должен был его заметить; постараться вильнуть в сторону, вдарить на газ, да что угодно! Но, обернувшись в сторону надвигающегося «Мака», он будто бы оцепенел, и не тронулся с места.

По парку раздался пронзительный вопль. По лицу Харви потекли слезы. Он не знал, откуда они еще у него берутся. Подавшись вперед, он обхватил голову руками. Протяжно завывая и всхлипывая, Харви раскачивался взад-вперед, пока не ощутил на себе прикосновение чьей-то ладони.

– Что ты… – Харви оттолкнул подошедшего, но не рассчитав силу, повалился на землю.

– Ну что же Вы, мистер Нельсон, – ему помогли сесть обратно на скамейку, – негоже пьянствовать в столь ранний час.

Харви с трудом разомкнул слипшиеся от пота и слез глаза, и взглянул на незнакомца. Перед ним был худощавый мужчина в темном пальто и шляпе-котелке. На вид ему было не больше пятидесяти. В правом глазу у него сидел монокль. Нахмурившись, Харви пробубнил что-то нечленораздельное и отмахнулся от незнакомца. Он попытался нашарить бутылку виски, но вспомнив, что все выпил, дернулся с места. Пошатываясь, Харви побрел в сторону пруда.

Незнакомец последовал за ним. В руках он держал кожаный портфель.

– Мистер Нельсон, куда же Вы так спешите!

Занималась заря. Тусклые лучики солнца рассеивали исчезающий туман.

Мужчина в пальто догнал Харви, и схватил его за руку.

– Позвольте мне помочь!

Харви высвободил руку, и замахнувшись, попытался нанести удар. Но незнакомец парировал удар, вовремя отступив в сторону. Харви поскользнулся, и рухнул на землю.

– Да чем ты мне поможешь! – Ударившись лицом об асфальт, он сломал себе нос. Тем не менее, Харви сразу же поднялся, и выпрямившись, харкнул кровью в ноги незнакомца, – оставь меня в покое! – Он утер нос тыльной стороной руки, и пошел дальше.

Мужчина покачал головой, и двинулся следом.

Через минуту Харви уже подошел к мосту. Схватившись за парапет, он произнес сдавленным голосом:

– Прости меня, Оливия.

– Нет, Харви, стойте!

Харви перелез через парапет моста, но услышав свое имя, остановился. Он повернул голову в сторону незнакомца.

– Откуда ты меня знаешь?

– Я знаю Вас, мистер Нельсон, потому что Вы сами подавали заявку на участие в нашей программе, – человек в шляпе сделал несколько шагов вперед, – меня зовут Лейтон Кресвелл, и я здесь насчет Вашей супруги.

Харви резко переменился во взгляде.

– Что… Вы… Вы сможете ее вернуть?

Собеседник покачал головой.

– Боюсь, что это невозможно, Харви. Таких услуг мы не предоставляем, – он раскрыл портфель, и вынул тоненькую прозрачную папку, – но мы можем устроить Вам с ней последнюю встречу.

Харви не сразу смог осознать услышанное. Неужели он еще раз сможет встретиться с Мэри? Он никак не мог смириться с мыслью о том, что даже не успел нормально с ней попрощаться. И, пожалуй, лучшей возможности чем эта, больше не представится.

Он обернулся в сторону пруда. У кромки тёмной воды на ветру колыхались густые заросли камыша. Харви вгляделся в розоватую полоску горизонта и улыбнулся.

– Я вас слушаю.

III

Через полчаса они сидели за завтраком в одном из французских кафе на Мейнал-стрит. Слушая рассказ Лейтона Кресвелла, Харви умял пару круассанов с черничным джемом.

– Процедура включает в себя три этапа: сначала наши доктора тестируют ваше сознание на предмет различных изъянов и отклонений, а они, поверьте, есть у любого из нас. И в данном случае важна конкретика. Все ваши детские травмы, переживания, психические болезни. Если таковые имеются, – он сделал глоток кофе и продолжил, – затем, все ваши воспоминания загружаются в машину, и сознание оказывается внутри симуляции, в которой вы и встретитесь с Оливией. На основе ваших воспоминаний машина самостоятельно подберет наиболее подходящую для разговора локацию. Тем не менее, вы сможете внести несколько пожеланий нашим специалистам. На все про все у вас будет не больше получаса.

Все это время, пока Кресвелл вводил Харви в курс дела, он слушал его с предельной внимательностью, ни на секунду не перебивая. И только после того, как Лейтон замолчал, и вопросительно уставился на Харви, ожидая его реакции, последний спросил:

– Она… она будет настоящей? То есть… я имею в виду, какой версией Оливии она будет? У нее будут все воспоминания вплоть до последних секунд… до самой катастрофы?

Лейтон коротко кивнул.

– Как я уже сказал ранее, цель деятельности нашей компании заключается в том, чтобы дать людям возможность достойно попрощаться со своими любимыми. Ведь зачастую Господь отбирает у нас их столь неожиданно, что порой сомневаешься в справедливости его решений…

Он потупил взгляд в сторону, и на какое-то время замолчал. Харви решил его не прерывать, и позволил выдержать паузу. Сейчас ему уже не казались голословными слова этого человека о том, что их фирма набирает сотрудников, всецело понимающих пережитую боль и страдания своих клиентов. Он видел эту боль в его глазах. Лейтон тоже кого-то потерял.

– Но вы сможете самостоятельно выбрать нужный вам период жизни. Это может быть версия вашей супруги с ее воспоминаниями о том дне, когда вы только познакомились, или же день вашей свадьбы. Однако, я думаю, что вас интересует не это, – Лейтон пристально всмотрелся в Харви. Его губы и руки вновь задрожали, – сознание вашей супруги все еще функционирует.

Харви провел ладонью по волосам, и облокотился локтем об стол. Уголки его губ разошлись в улыбке.

IV

– Во время погружения в симуляцию вы почувствуете головокружение, тошноту, у вас повысится температура, пульс превысит 160-170 ударов в минуту, но не беспокойтесь, мы вколем вам нетродицин, который будет поддерживать нормальную работу сердца в течение двадцати минут.

Харви недовольно поежился, обернувшись в сторону доктора.

– Мистер Кресвелл сказал, что у меня будет около получаса.

Доктор Хелвуд взглянул на него поверх очков, и кивнул в сторону папки на столе.

– Вы должны понимать, мистер Нельсон, что я и так иду на огромный риск, позволяя вам пребывать в симуляции столь длительный период времени. Из-за хронической аритмии сердца двадцать минут для вас – потолок. Советую вам хорошенько это усвоить, – доктор посветил Харви фонариком в глаза, и сделал запись в блокнот, – иначе это путешествие станет для вас последним.

***

В половине первого ночи в квартире доктора раздался звонок. Мужчина включил свет лампы на прикроватной тумбочке, протер сонные глаза и хриплым голосом ответил:

– Господи, Харви, вы смотрели на часы? Что вы…

– Да, да, доктор, извините за столь позднее беспокойство, но меня все это время беспокоит один вопрос. Что произойдет с моим мозгом в том случае, если я не вернусь обратно? Существует ли возможность поддерживать его функционирование?

Последовала непродолжительная пауза.

– Для совершения подобных операций у нас существуют криокамеры. Если понизить температуру вашего тела, скажем, до минус трехсот, то мозг продолжит функционировать. Но, мистер Нельсон, почему вы…

– Доброй ночи, доктор Хелвуд. Спасибо, что уделили мне время, и простите еще раз за беспокойство.

Харви отключил телефон, и сел на край кровати. Он принял это решение почти не задумываясь. По дороге домой после контрольного обследования перед завтрашней симуляцией, Харви никак не мог выкинуть предостережения доктора из головы. А хочет ли он вообще возвращаться назад? Зачем ему мир, в котором он больше не сможет жить со своей любимой? Для чего обрекать себя на вечные страдания в мире, больше не имеющем для него никакого смысла? Все свои радости и переживания, взлеты и падения он переживал рука об руку с Оливией. Она была для него опорой, без которой он больше не сможет сделать ни шагу.

Она была для него целой вселенной.

Она была его жизнью.

V

Харви почувствовал легкие покалывания по всему телу. Доктор подсоединил к его телу последний шнур, и задержал на юноше внимательный взгляд.

– Помните, мистер Нельсон, не больше двадцати минут.

Улыбнувшись, Харви коротко кивнул, и закрыл глаза.

Через пару мгновений по всему телу прошел мощный поток энергии. Сверкнула яркая вспышка, и Харви погрузился в сон.

Когда Харви раскрыл глаза, он сразу же узнал место, в котором оказался. Он стоял перед входными дверьми кафетерии на Мейбол-стрит. Их любимое с Оливией заведение. Он даже и не смог бы точно сказать, сколько раз они здесь бывали. В этом месте они праздновали дни рождения, отмечали годовщину свадьбы, и любили просто отдыхать после тяжелых трудовых будних.

На улице стоял едва различимый светло-сиреневый туман. Ничего подобного Харви прежде никогда не видел. Оглянувшись по сторонам, он не заметил ни единой живой души.

Пустые автомобили стояли возле заправочных колонн, ни единого пешехода на тротуарах. Не было слышно даже пения птиц.

Сделав пару шагов вперед, Харви взялся за ручку двери, и дернул ее на себя. Внутри помещения стоял все тот же туман.

Все столики, кроме одного, были свободны.

Она сидела на их любимом месте возле музыкального автомата. На заднем фоне играла «Любовь моей жизни» в исполнении Фредди Меркьюри. Песня, под которую они впервые поцеловались на школьном выпускном.

Харви приложил ладонь к губам.

– О боже…

На ватных ногах он подошел к ее столику.

Оливия откусила кусочек своего любимого вишневого пирога, и улыбнулась, глядя ему прямо в глаза.

Тоненькая слезинка скатилась по его щеке. Харви припал на колени, и схватил ее за талию.

– Ох, Мэри, – он прошептал ее имя, едва ли веря своим глазам, – Оливия, это правда ты?

Она сжала его трясущуюся ладонь, и подняла Харви с пола. Оливия заключила его в свои теплые объятия, и разрыдалась.

– Да, дорогой, это я, – Харви смахнул слезы с ее глаз, и крепко обхватив вокруг талии, поцеловал.

Он старался насладиться этим моментом как можно дольше. Харви не мог себе представить, как бы и дальше жил без запаха ее волос, ее чарующего голоса, ее нежных прикосновений, ее лучезарной улыбки и ее неиссякаемого оптимизма, поддерживающего в нем веру в жизнь в самые трудные моменты.

Оливия прервала его размышления.

– Но, Харви, что ты здесь делаешь? – Лицо Оливии исказило выражение ужаса и отчаяния, – тебе нельзя здесь находиться!

Ее губы дрогнули. Девушка отстранилась от Харви, и закрыла лицо руками.

– Господи, Харви, что же ты наделал…

Харви улыбнулся, и снова прижал ее к себе.

– Ох, милая, боюсь, я и сам до конца не понимаю, что я наделал, – Оливия положила голову на его плечо, – даже в самых заветных мечтах я не мог себе представить, что мне выпадет шанс разделить с тобой вечность.

Он почувствовал горячее дыхание на своей щеке. Харви прильнул к ее губам. Прошли долгие секунды, прежде чем она посмотрела на него, и нежно улыбнулась.

Они продолжали кружиться в медленном танце, рассекая завесу витавшего в воздухе тумана.