Скользящий

Глава пятая

Очнувшись, я почувствовал боль в затылке. Открыв глаза, огляделся. Где я?

Лежу на полу, кругом ящики, коробки, стеллажи, в них овощи, фрукты.

С трудом присев, обхватил голову руками, больно. По всей видимости, упал, ударившись обо что-то. Но почему, ничего не помню.

Нет, что-то промелькнуло, кажется, «Вспомни себя», какой бред, и тут боль в голове резко усилилась.

— Ай, ай, ай, — запричитал я, зажмурившись, прижав подбородок к груди. Хорошо, что все быстро прошло. Потрогав затылок, убедился в наличии шишки, побаливает.

Так я же за продуктами пришел. На кухне капуста закончилась, лука мало, вот меня и послали в кладовку. Да как же умудрился упасть, споткнулся что ли?

Встав, покрутившись, осмотрел пол, ничего нет. Дверь закрыта, валяется пустая корзинка, что же произошло?

«Вспомни себя», — вновь, то же самое. Что за дурацкая мысль? Как я могу вспомнить, если полгода назад была травма головы, что привело к полной потере памяти.

Впоследствии дали мне имя Дан, но это так, хозяин придумал, чтобы как-то называть.

Привезли тогда служивые полудохлого пацана, вся голова разбита. Нашли в канаве, на том месте, где караван ограбили.

Кто такой, откуда, неизвестно. Одежка не плохая, замшевые брючки, рубашка, жилетка, кожаные короткие сапожки, явно не из бедной семьи. Это мне так потом рассказали, сам то я, находился в полном беспамятстве.

Посмотрели, мальчик, лет четырнадцати, волосы светлые, аккуратно пострижен, личико симпатичное, чистенькое. Обыскали, нигде ничего нет, кто такой, неизвестно.

Довезли до таверны, а куда еще девать, им далеко идти, на заставу. Поговорили с местным хозяином, предложили меня забрать, раз по дороге не помер, значит выживу.

Все-таки поселок, проезжий тракт, мага нет, но есть травница, может и поставит на ноги. Тот подумал, да и согласился, авось сгожусь в хозяйстве.

Потратил немного денег на лечение, я очухался, так и остался у него.

Помогаю, обслуживая иногда гостей в зале. Когда много народа, Лада с Мирой не справляются, вот и таскаю еду на столы. А куда мне идти? Никто меня не знает, так и живу при таверне.

Здесь народ приезжий, в основном купцы, наемники, может, кто, что и скажет. Авось где-то слышали обо мне, мало ли, хоть какой, но шанс.

Да и в крепости часто бываю. Не далеко она, шесть миль всего. Таскаю туда вино, их начальник его уважает. У нас оно не плохое, хотя, другого все равно в округе не сыщешь, а он любитель.

Ну, его тоже понять можно, не весело работать в тюрьме. Это когда-то давно, там гарнизон стоял, дальше та земли дикие были. Сейчас княжество расширило свои границы, вот и сделали из нее тюрьму, для всякого отребья, как он говорит.

Покидает ее редко, скучно ему, пьет потихоньку, но обещал поспрошать через своих обо мне.

Правда, приходиться тайно проносить, в заплечном мишке. Я даже лицо скрываю, когда захожу внутрь. Пускают, начальство предупреждает, что к нему гость пожалует. Мол, соглядатай из тайной службы, ни трогать, ни проверять. Смешно, но стражники не задают лишних вопросов, описание есть, проходи. А выпускают с бумажкой. Пропуск у них называется, мне ее он каждый раз перед уходом дает. Чего так опасается?

Так если кто узнает, увидят пьяного, сообщат куда надо. Тут же найдутся желающие на его место. Город не далеко, а они к их управе приписаны. Выгонят, и что дальше, куда он пойдет?

Ничего нет, как говориться, ни кола, ни двора, вся его жизнь проходит в крепости. Семьей не обзавелся.

Есть у него сестра с мужем, дом у них небольшой, хутор, не далеко от тюрьмы, земля там хорошая, хозяйство большое. Так не пустят к себе, на кой он им. Они и сейчас особо не общаются, только пацан их к нему постоянно бегает, племянник его. Интересно ему в тюрьме, так что, ежили что, сгинет мужик. Это он как то со мной разоткровенничался, выпил, да и понесло. Выговориться наверное хотел. Сам-то я никого из его родственников не видел.

Был он тут давеча, заходил в таверну, дней шесть назад. Пропустил пару стаканчиков, разговорился. Он вообще как выпьет, много чего наболтать может.

За каким-то особым преступником в город лично едет, чтобы сопроводить его в крепость. Туда день пути, должен был уже вернуться, весточку прислать, вина точно захочет. Это хорошо, мне с этого тоже денежка тоже перепадает, не жадный он.

Затылок заныл. Вновь потрогал голову, шишка какая здоровая. Так что же сегодня со мной случилось?

«Вспомни себя», та же мысль, тьфу ты, привязалась. Ладно, надо собрать все, что велено и тащить на кухню.

Набрав полную корзину продуктов, понес ее к Марфе. Добрая женщина, часто мне вкусненького от нее перепадает.

— Ден, где тебя носит? — Посмотрела она слегка сердито.

— Вот, вот, принес. — Засуетился я, ставя корзину, — упал в подсобке, поскользнулся, — я показал ей свой затылок, — шишку заработал, большую.

— Надо же, — Всплеснула она руками. — С тобой все в порядке?

— Да, да, все нормально.

— Ладно, тогда беги, тебя хозяин искал, — и отвернувшись, продолжила готовку.

Я немного удивился.

— Давно?

— Да нет, как только ты ушел, сказал, что ждет у себя. — Не поворачиваясь, она показала пальцем вверх.

— Угу. — Бросил я и шмыгнул на выход.

Там, наверху, находился его кабинет. Он занимал отдельное крыло на втором этаже, где и мне выделили маленькую каморку.

А в другой части были номера, для постояльцев. Туда я их вещи иногда таскал, сами комнаты показывал, ну и выпивку приносил, ежели просили.

Быстро поднявшись наверх, пройдя по коридору, постучал в дверь и тут же ее приоткрыл.

— Анастасий Дориевичь, звали, — заглянул я в щелку.

— Да, да, заходи, — махнул он рукой, сидя у себя за столом, перебирая какие-то бумажки.

Я вошел и быстро приблизился.

— Тут, вот какое дело. Где эта записка, чтоб ее… — Он порылся и вытащил какой-то клочок.

— Вот она. Прислали, с посыльным, только в этот раз, лично мне. Вина надо, ты знаешь кому, — и посмотрел на меня.

Я кивнул, начальник крепости просит, кто же еще. Недавно его вспоминал, только вот почему хозяину? Обычно в баре оставляют или на входе сунут в руку вышибале и исчезнут.

— Тут такое дело, — он немного замялся, — просят три бутылки Острийского, а оно я тебе скажу, очень дорого стоит. У меня их всего пять, так, на всякий случай держу. За все время и продал только одну, и то потому, что у нас проездом, какой-то вельможа был. Поэтому и прислал он мне лично бумажку.

Хозяин вздохнул.

— Десять золотых, почитай за каждую.

— Ого. — Вырвалось у меня. Эта же огромная сумма, у нас главный повар за месяц золотой получает, и то мы считаем, что это много. А тут, аж тридцать золотых в сумме.

— Вот тебе и ого. — Кивнул хозяин. — Пишет, большой гость скоро будет, от самого князя, с проверкой! Вот и решили подсуетиться, скинуться, так сказать, на угощение. Так что, — он вновь бросил в мою сторону взгляд. — Сейчас уже поздно, завтра с самого утра заберешь и отнесешь. И прошу тебя, не разбей по дороге. Он посмотрел на меня умоляюще.

— Да Вы что, как можно! — Искренне возмутился я. — Такого никогда не было, я же аккуратный.

— Да, да, — закивал он, — просто сумма больно большая, я бы и сам отвез, но именно тебя просят принести.

— Все сделаю, не беспокойтесь, за три часа туда и обратно управлюсь. — Заверил я.

— Не надо торопиться, иди не спеша.

— Ой, да не переживайте Вы, здесь у нас постоянно кто-то ездить, может на телеге подбросят.

— Ладно, ступай. — Махнул он рукой. — Даю тебе полдня, не торопись.

Я кивнул и шустро выскочил из кабинета.

«Вспомни себя», та же фраза в голове прозвучала, мне это начинает надоедать. Потряс ей, хорошо все-таки затылком приложился.

Вечер прошел, как всегда, в суете. Отнеси туда, принеси сюда, забери там. Завалился спать поздно, а с самого утра, умывшись, слегонца перекусив, забрал драгоценные бутылки. Тщательно упаковав, положил в заплечный мешок и побрел в сторону крепости.

Тракт широкий, часто верховые ездят, то наемники, то военные. Крестьяне на телегах. Решил не просить подвести, зачем? Время есть, солнышко светит, тепло. С обеих сторон лес. До него шагов пятьдесят, но отчетливо слышно как птицы поют, хорошо.

«Вспомни себя», вот ведь достало, и чего я постоянно твержу эту фразу? Странно все это.

Попытался покопаться в памяти, напрягся, ничего. Сделал было следующий шаг и вздрогнув, остановился. «Денис», всплыло необычное имя. Оно мне явно знакомо, но откуда? Пожав плечами, медленно двинулся дальше. Никогда подобного не слышал, но, знаю его!

Продвигаясь вперед, все силился понять, откуда, может оно мое? То, которое было в детстве, до травмы? Интересно, а где тогда я жил?

Неожиданно появилось слово — Москва. Вот те раз, а это еще что такое? Если так называется город, то в каком он княжестве? Когда вернусь, надо будет купцов заезжих поспрашивать. Может, что и слышали.

Так и шел всю дорогу пытаясь понять, что это со мной, больно все странно.

Когда уже показалась крепостная стена, внезапно память пронзило, подобно молнии, я даже замер на месте — «Темный повелитель». Откуда-то в душе поднялся страх, побежали мурашки по телу. Что это? Но ответа не было.

Уже подходя к воротам, всплыло еще кое-что: печать. Прежде чем постучать, глубоко вздохнул, не спокойно мне, тревожно как-то. Поежился, натянул глубокий капюшон на голову, три раза ударил кулаком в дверь.

— Кого принесло? — Послышался грубый голос стражника.

— К начальнику. — Выкрикнул я.

Звякнул запор, открылось небольшое окошко.

— Ходят тут всякие, чего надо? — Пухлое лицо немолодого мужчины недовольно смотрело на меня в отверстие.

— Меня ждут, Вас должны были предупредить. — Произнес я, все ту же фразу, что и в прошлые разы.

Он сморщил брови, что-то вспоминая. Глянул на меня, затем захлопнул окно и вскоре лязгнул засов, калитка открылась.

— Проходи. — Буркнул он. — Дорогу знаешь.

Я вошел, кивнул и молча двинулся к начальнику тюрьмы.

Пройдя обширный двор, где были различные дворовые постройки, стояли телеги, лежали доски, камни для ремонта, подошел к главному двухэтажному зданию, бывшей крепости.

Ничего особенно, большое каменное сооружение. Возле входа стоит охранник с мечом на поясе.

— К начальнику, — промолвил я.

Тот просто кивнул, даже не посмотрев на меня.

Я вошел, отворив тяжелую, массивную дверь. Уже много раз здесь бывал, все привычно. Небольшой, мрачный коридор, двери в разные стороны, лестница вверх. Поднялся на второй этаж, повернул направо, далее прямо, дверь налево. Постучал.

— Да. — Крикнули изнутри.

Я вошел.

Большой просторный кабинет. Массивный стол, сбоку у окна, лавки, стулья, камин, шкаф у дальней стены. Ничего не поменялось. Мебель простая, как-то серо все, обычные каменные стены, мрачно, давит.

Я поклонился.

— Заходи, заходи, — заулыбался он, — очень хорошо, что ты пришел, — и поманил меня к себе рукой.

Приблизившись к столу, я тут же скинув рюкзак, молча его протянув.

Он взял, ничего не спросив. Не глядя, положил куда-то под стол, затем кивнул на стул.

— Садись.

— Да мне бы рассчитаться, да назад. — Промолвил я, немного смущаясь.

— Рассчитаюсь, не переживай. Садись, поговорить надо. — Сделал он приглашающий жест рукой.

Пожав плечами, я устроился напротив, скромно присев на стуле.

— Тут вот какое дело, Дэн. — Начал он, внимательно на меня поглядывая. Глаза его были мрачные, совсем пустой взгляд. Я непроизвольно поежился.

— Понимаешь, мне, да и всем нам, необходима твоя помощь.

Я вытаращился на него от удивления.

— Моя?

— Да Дэн, именно твоя. — Подтвердил он, кивнув.

Я пожал недоуменно плечами.

— И чем же могу Вам помочь? Нет, я не против, если надо, — и кивнул, — но какая от меня может быть польза?

— Вот и отлично, я знал, что ты не окажешься. — Заулыбался он.

Я открыл рот, хотел было сказать, что еще не знаю, что надо делать, может и не смогу, надо бы хозяина вначале спросить, но не успел.

— Не бесплатно, не думай, я хорошо заплачу. — Видя мое замешательство, быстро добавил, — Три золотых.

От удивления мой рот сам собой открылся. Это была большая сумма.

— Что же от меня потребуется, что Вы так щедро платите? — С придыханием промолвил я.

— Прекрасно, значит договорились. — Выпалил он.

Вздохнув, я пожал плечами.

— Я сейчас все расскажу и объясню. — Кивнул начальник. — Главное, что ты не отказываешься, спасибо, мы все очень на это рассчитывали.

Слегка выпятив губки, я сидел в недоумении, и на что согласился?

— Помнишь, я заезжал несколько дней назад в таверну? — Начал он.

Я кивнул.

— Там еще принял пару стаканчиков, разговорился, — он поскреб щеку, морщась, — да, ладно не важно. — Ты, наверное в курсе, куда я ехал?

Я вновь кивнул.

— Хорошо. — Начальник вздохнул и посмотрел в окно. — В общем, так, — и помотал головой, — нет, лучше с самого начала, а то не поймешь. — Немного задумавшись, он продолжил.

— Месяц назад в нашем городе побывал сам князь. Дела у него какие-то были, ты, конечно, не знаешь, что он помолвлен, так вот, прямо оттуда собирался он ехать к невесте. Что его занесло на рынок в тот день, кто его знает. Только там, у него подрезали кошелек. Представь себе, у самого-то князя! Да, да не делай такие глазки, — и засмеялся, так я вытаращился от удивления.

— Представляешь, и охрана была и куча стражи. Спохватились, да поздно. Только и успели заметить пацана, но вот поймать, не смогли. Шустрый очень. Правда, позже все-таки опознали. Известный в городе воришка, свою банду малолеток держит. Как говорят, хоть и мал, ну как мал, твоего возраста, но знатный вор. Его так и кличут, Шустрик, а как на самом деле зовут, ни кто не знает.

Я покачал головой, надеже, у самого князя спер.

— Чего его на этот подвиг потянуло, неизвестно, но только рассвирепел княжа. Ох, как он был зол. В кошеле то, не золото оказалось, кольцо, в маленькой коробочке, для невесты. Фамильное, с каменьями, весьма дорогое. Вез он его, как знак подтверждения своих намерений жениться. Не оставлял ни где, с собой носил. Даже не представляешь, насколько он был вне себя от ярости. Начальник стражи и глава управы, от его воплей просто побелели. Клялись всем, чем только можно, что найдут вора, вернут пропажу. Уехал он, а что там после началось, просто ужас. Весь город поставили на уши.

Две недели это продолжалось, а затем кто-то сдал Шустрика. Обложили его нору, взяли. Как ни странно, кольцо нашли, не смог он его продать, никто не хотел иметь дело с князем. А тот и прятать не стал, зачем? Он же не думал, что его могут взять, Шустрик все-таки. Ну, а раз кольцо в его логове, то суд скорый.

Весточку, тут же отправили его сиятельству. Да вот побоялись пацана вести к нам, уж больно он известен, в определенных кругах. Прислали сюда вестового, просили тайно прибыть в город, забрать мальца, незаметно вывести. — Начальник тяжело вздохнул. — Против правил это, но, как откажешь, когда сам глава управы просит. Знали бы мы, куда ввязываемся. — Он недовольно помотав головой, продолжил.

— Прибыли мы туда вчетвером. Не с тюремной каретой, а налегке, на двух телегах, как бы по хозяйству. Постелили сена на дно, упаковали пацана, связав по рукам и ногам, кляп вставили. Сеном прикрыли, а сверху всякие корзины, да ящики поставили. Расписались, что забрали. Вручили нам документы, все по закону, чинно, да и отправилась в обратный путь.

В дороге, ни кто за нами не следил, хотя, такие опасения были. Полдня ехали, решили остановиться, перекусить, оправиться. Там возле тракта, хорошая полянка есть, речка рядом. Пока костерок соорудили, еду достали, расположились, пошли к мальцу, тоже ведь, до ветру надо, терпит, небось.

Разгребли сено, а его и нет, тю, тю, сбег мерзавец, одни веревки остались. Ищи ветра в поле.

Осмотрели, да, они подрезаны! Видать, за парня неплохо проплатили. Только в городе не могли отпустить, вот и устроили всю историю с нами. Хорошо подставили, а поди, докажи.

Арестованного взяли? Взяли. Расписались? Расписались. Увезли? Увезли. Ну и где он? А Князю уже сообщение отправлено. И кто виноват, что пленник сбег? Тут без вариантов, вся ответственность на нас.

Он тяжело вздохнул и посмотрел на меня.

— Так вот, к чему я все тебе это рассказываю. Без твоей помощи нам не выкрутиться.

Слушал я внимательно, интересная, занимательная история. Только так пока и не понял, чем могу помочь.

— Так, а что от меня требуется?

— Завтра приезжает дознаватель, он же поверенный в делах князя. Хочет увидеть арестованного. Лично вызнать, так сказать убедиться, что это именно тот человек, который украл кашель с кольцом.

— А я тут причем? — На моем лице отразилось удивление.

— Пленника та нет, представляешь, что с нами будет? Вот и решили мы попросить тебя пару дней им побыть. Больше некому, мой племянник маленький, да и тебя тут никто знает, ни разу не видел. Понимаешь?

— Ух, ты! — Я опешил.

— Не думай, он лишь спрашивать будет, никаких пыток, ничего плохого, я обещаю. Ты сразу все подтвердишь, и дознаватель отстанет. Вечером уедет, а на утро, следующего дня, мы тебя отпустим. Три золотых, не забывай, будут в твоем кармане. А если что, в городе молчать станут, им тоже не выгодно, чтобы кто-то знал, что пленник сбёг.

Я оторопел. Как это все неожиданно.

— К тому же, ты уже согласился нам помочь. Мы тебе очень за это признательны. — Напомнил он.

— Да, я не отказываюсь, вот только, как-то… — мне стало не по себе, от такого предложения.

— Деньги за вино отправлю со своим помощником, если ты об этом. Не волнуйся, он человек честный, отдаст. Все объяснит, мол, задержишься, по одному важному делу. Скажет, что поверенному князя, лично помогаешь, представляешь, как тебя будут уважать?

— А что говорить та, ему надо, ну дознавателю? — Похоже, мне придется здесь задержаться.

— Так скажешь свою кличку, что собственно ты и есть Шустрик. Подтвердишь, что именно ты украл. Мол, увести кошель у князя, почет и уважение среди воров получить. Веди себя понаглей, на все другие вопросы молчи, не отвечай, они не существенные. Ему главное удостовериться, что человек, который стоит перед ним и есть именно тот, кто совершил кражу. Одежку правда придется свою снять. Извини, надо робу надеть, правила. Думаю, два дня потерпишь?

Вздохнув, я кивнув.

— Вот и отлично. — Обрадовался он, аж руки потер. — Да, вот еще что. Завтра, когда тебя сюда приведут, свяжут вначале, так положено. Будешь без рубахи, в одних штанах. Камеру мы тебе нормальную подобрали, сухую, а то у нас тут плесень кругом, сыро. Поспишь два денька, отдохнешь, да и как говорил, деньжат заработаешь.

Что-то боязно мне, аж озноб пробил. Но, раз согласился, куда теперь деваться, придется потерпеть.

— Посиди, я сейчас. — Начальник шустро встал, — и имей в виду, с этого момента мы не знакомы, не выдай себя. Я начальник тюрьмы, ты вор, не подведи.

Я кивнул в ответ и вздохнул.

Он тут же быстро вышел. Я даже не успел ничего толком спросить, как все неожиданно, стремительно закрутилось.

Вскоре начальник вернулся с охранником.

— Так, — он указал с серьезным видом на меня пальцем. — Этого щенка отведешь на нижний ярус, посадишь в седьмую. Дашь робу, его всю одежду заберешь, принесешь мне, понял?

— Так точно, — выпалил тот.

— Вечером, не забудь покормить.

— Будет исполнено господин начальник. — И уже обращаясь ко мне: — Пошел.

Я встал.

— Идите. — Махнул тот рукой.

Мы вышли из кабинета.

— Руки давай. — Бросил стражник, доставая веревку.

Я пожал плечами, наверное, так положено и протянул их. Он шустро набросил петлю, затянув, потащил за собой.

Мы прошли по коридору, спустились. Вновь проход, массивная дверь, за ней спуск еще ниже. Оттуда пахнуло затхлостью. Я поежился.

— Пошел каналья. — Дернул он меня за веревку. — Упираться еще будет.

— Да не… — начал было я оправдываться.

— Молчать, — рявкнул тот, — ты мне еще тут поговори, совсем распоясались, страх потеряли. Какой-то сопляк, что-то вякает. — Бурчал он, таща меня вниз по лестнице, все дальше под землю.

Да, вся тюрьма располагалась именно под землей, аж четыре яруса. Здесь когда-то были хранилища, на случай войны или долгой осады крепости. Затем их переделали, соорудив везде камеры.

Мы вошли в небольшой зал, из него шли три коридора, в разные стороны. Пройдя по левому, остановились возле одной из дверей.

Массивная, деревянная, обитая толстыми полосками железа, уже изрядно проржавевшего металла, с маленьким, решетчатым окошком вверху, заставила меня поежиться.

Стражник, с лязгом отодвинул запор, отворив ее. Ни слова не говоря, просто втолкнув меня внутрь, в нос ударил тяжелый, застоялый воздух. Тут же зайдя следом, он быстро снял с моих рук веревку.

— Скидывай все, да шевелись, мне некогда ждать. — Рявкнул стражник.

Пришлось подчиниться.

— Трусы, что оставил, я сказал, все снимай, — Он зло зыркнул нам меня.

Я нехотя спустил их, затем отдал ему. Тот молча вышел и тут же захлопнул дверь.

— А одежду? — Крикнул я.

Послышался звук запираемого засова.

— Перебьешься, утром принесу. — И ушел.

Как-то стало совсем неуютно. Не привык я находиться в голом виде и поежился. Камера маленькая, всего два на три метра. Серые, мрачные, каменные стены. Слева, небольшое возвышение, сколоченное из грубых досок. На нем сено, прелое, дурно пахнущее. В углу ведро, с крышкой. Дышалось с трудом, еще, было холодно, темновато. Лишь самую малость, пробивался свет сквозь решетки окошка в двери.

Я посмотрел на свою постель. И на этом мне спать? Тяжело вздохнув, аккуратно присел и тут же вскочил. Соломины больно впилось в кожу. Вот ведь гад, без одежды я все себе исцарапаю.

Долго устраивался, пытаясь их подгибать. В итоге кое-как улегся, сжавшись калачиком. Ну не стоять же босяком на холодном полу, ноги быстро застыли.

Лежал, потихоньку ворочался, сопел. Хотел подумать о том, что завтра говорить, да только в голове постоянно крутилось совсем другое. Денис, Москва, темный Повелитель, печать. Проскочила мысль, «это не мой мир», я вздрогнул, занервничал. Было что-то сокрыто за этим, вот только никак не мог вспомнить что. Мысль о мире, озадачила, как это, не мой?

А что, разве есть другие, кроме того, где мы живем? Бред, но чувство, что это крайне для меня важная тайна, не покидала.

Иногда удавалось задремать, и со стоном просыпаться, солома больно впивалась в кожу.

Так и промучился до утра. Вернее не знал, что наступило утро, просто дверь открылась, зашел все тот же стражник, рявкнул, — Встать.

С просини я вскочил, не понимая вначале, где нахожусь. Мне тут же всучили в руки штаны. Наконец, до меня дошло, что в тюрьме.

— Чего стоишь, ждешь, зенками хлопаешь, — тот буквально зарычал. — А ну, быстро напялил, нас уже ждут.

Я посмотрел на то, что было у меня в руках. Какая-то грязная, грубая мешковина. Но, увидев суровый взгляд стражника, принялся быстро натягивать на себя. И где же он взял такие маленькие, узкие штанишки. Лишь с большим трудом удалось впихнуться и то, чуть выше бедер.

— Пошел. — Толкнул он меня.

Я сделал шаг и зашипел. Мало того, что все тело болело, кругом царапины, так еще грубая роба причинила неудобство.

— Водички бы попить? — Пропищал я.

— Еще чего. Может тебе квасу подать или курочку жаренную? — И вновь толкнул в спину.

Вот ведь, гад.

Мы вышли в коридор. Я хотел было поправить штаны, но не успел.

— Руки. — Рявкнул стражник.

Пришлось подчиниться. В этот раз связывал не спереди, а ловко заложил мне их за спину, шустро скрутил веревкой, еще и в локтях стянул.

И неожиданно, резко, одним сильным рывком подтянул мне штаны, так, что мое тело подлетело вверх. Они тут же врезались в зад, кое-что защемило спереди.

Я взвизгнул, зашипел, инстинктивно дернув руками, застонал, и не поправишь ведь. Затем последовал толчок в спину.

— Пошел, — выкрикнул охранник и отвесил мне нагой под зад, да так, что я, взвыв от боли, едва удержался на ногах. Ну, не ожидал такого, вот сволочь.

Морщась, от неприятных ощущений, я медленно побрел вперед, каждый шаг давался с трудом.

Мы вошли в тот же кабинет, откуда вчера меня забрали.

За столом, на месте начальника, сидел какой-то франт, по-другому не скажешь. Весь расфуфыренный, лет тридцати, в дорогом, зеленом камзоле.

Рядом с ним примостился начальник тюрьмы, сбоку стоял пацан, лет двенадцати, по всей видимости, это и был его племянник. Скорей всего зашел к дяде. Тот, представил его высокому начальству. Доволен мальчуган, смущенная улыбка на лице.

Сбоку, возле дверей замерли двое стражников, да не обычных, а в дорогих одеждах. Кожаные куртки прошиты металлом, ножны мечей, украшены серебром.

Чуть сбоку, находился еще один человек, это помощник начальника, его я видел как-то.

Мой стражник, поставив меня по центру комнаты, удалился. Следом, тут же вошли двое других, и встав с боков, положили руки мне на плечи.

Поверенный князя внимательно оглядел меня, открыл какую-то папку. Пацан, что стоял рядом, быстро юркнул в сторону, забившись подальше.

— И так. — Начал он. — Ты признаешь, что кличут тебя Шустрик?

Я вспомнил, что должен быть понаглее. Немного вскинул голову вверх.

— Шустрик я, это точно, — и слегка улыбнулся.

Дознаватель хмыкнул.

— Как твоё настоящее имя?

— А какая разница, да и не помню я. — А ведь не соврал.

— Ну ладно, откуда родом?

— Не знаю. — А что мне было сказать, я действительно не ведаю.

— Тогда скажи мне, Шустрик, только очень хорошо подумай, очень! Не торопись, это весьма важно, он даже палец поднял вверх. — От этого, будет зависеть твоя дальнейшая судьба. Понимаешь меня?

Я кивнул.

— Тогда спрашиваю. Ты ли украл кошель у князя, где лежало кольцо? — И уставился в мою сторону, с серьезным видом, слегка сдвинув брови.

Я хмыкнул, коротко и быстро ответил, а чего думать, даже как-то надменно получилось.

— Да, было дело.

— То есть, подтверждаешь, добровольно, без принуждения? — Переспросил он.

— Подтверждаю. — И вновь кивнул.

Он почему-то тяжело вздохнул.

— Значит, все правильно, это именно ты. — Что-то стал писать. Затем бросил карандаш.

— Завяжите ему рот. — Вдруг попросил он, обращаясь к стражникам.

Я удивился, зачем? Но не успел ничего сказать. Те, быстро надавили на щеки, достаточно больно, чтобы я его приоткрыл. Они моментом туда запихали какую-то тряпку, еще и веревкой перетянули.

Я замычал от возмущения.

— Это чтобы не верещал, когда буду приговор оглашать. Ты во всем признался, добровольно, при свидетелях, ни кто на тебя не давил. Я все зафиксировал на бумаге. Что же, теперь стой и слушай. И так, — он обвел взглядом всех присутствующих.

— Его сиятельство лично дал мне два указания. Первое, убедиться в том, что это именно тот, кто совершил кражу. — Он закрыл папку, хлопнув по ней ладонью.

— Дело закрыто, личность подтверждена. Второе, цитирую дословно: «Умертвить этого поганца, самым мерзким способом. Его казнь должна быть отвратительной, долгой, мучительной». Я лично обязан все засвидетельствовать, она должна состояться сегодня, вечером уеду в город. У нас целый день. Ну, что скажите служивые, как будем казнить? — И посмотрел на начальника тюрьмы. Тот удивленно на него глянув, задумался.

А я, как только это услышал, похолодел от ужаса, глаза вылезли из орбит, тело затряслось, меня сейчас буду убивать. Сознание от страха помутилось и тут же вспыхнуло вновь.

Я мгновенно осознал, кто я на самом деле, как здесь оказался, что со мной происходит, вспомнил все! Ну, надо же так влипнуть! До чего же наивный пацан. Ведь сразу было понятно, подстава! Они все заранее решили, никто меня не собирался отпускать.

Вот ведь баран, ну говорил же, вспомни себя! Сам с собой начал ругаться я. Первый раз осознал себя в чужом теле, а тут такой облом, скоро сдохну. И задергался от негодования. Не хочу!

Силился кричать, что я не тот, кто им нужен, что меня подставили. Да что толку, только мычал. Да и кто мне теперь поверит. Я же сам во всем признался, сам подписал себе смертный приговор, никто меня ни неволил. Вот же зараза. Мне что, теперь вопить, что я из другого мира? Так сочтут, что сбрендил от страха.

Охранники крепко держали за меня плечи. От моих мычаний и дерганий, все как бы очнулись.

— Ну, — начальник тюрьмы пожал плечами, — не знаю, может повесить? — И посмотрел на поверенного.

Тот отрицательно покачал головой.

— Князь дал указание, казнь должна быть отвратительной и мерзкой.

Мужчина вздохнул, вновь задумавшись.

— Может, — подал голос его помощник, — утопить в выгребной яме, она глубокая, там много дерьма скопилось. Захлебнется в нечистотах, думаю, это мерзко. — И поежился скривившись.

— Согласен, мерзко, но слишком быстро. Забыли, сказано же, долго и в муках. Еще есть идеи?

Все пожимали плечами. Поверенный взглянул мельком на пацана, что тихонько сидел в углу. У того уже горели глазки, он что-то хотел сообщить.

— Ну, говори, говори, дозволяю. — Обратился он к нему.

Присутствующие повернулись в его сторону и внимательно посмотрели.

— Да что он может предложить, оболтус. — Бросил его дядя и махнул рукой, — одна дурь в башке.

— А вот и могу! — Надулся тот.

— Слушаю, говори, я же разрешил. — Подтвердил дознаватель, недовольно скосившись на начальника тюрьмы. Тот, пожав плечами, махнул рукой.

Мальчик встал, приосанился. Ему же разрешил сам поверенный в делах князя.

— У нас во дворе есть качели. — Начал он, шмыгнув носом. — Мы живем недалеко отсюда. Так вот, я предлагаю сделать такие из доски, ну и бревно посередине, чтобы качались. Сверху привязать его, — и кивнул в мою сторону. — Так, чтобы в конце голова свешивалась. Ну, а с другой стороны, что-то тяжелое. Ну, бочонок с песком, или камень какой, чтобы перевешивал и удобно было качать. Я так играю, один ведь, привяжу и качаюсь.

— Это понятно, дальше что? — Поторопил проверяющий.

— Так все просто, — он пожал плечами, — берем бадейку, ну или тазик какой деревянный, поглубже. Наливаем в него нечистот, ставим под его лицо, — и вновь на меня кивнул, — а затем качаем, макая в жижу. Он станет задыхаться, начнет хлебать, так можно долго мучить.

Его дядю всего продернуло.

— И откуда в тебе такое? — Сморщился он.

Тот пожал плечами.

— Ну, вы же просили, что-то мерзкое.

— А что, мне это очень даже нравится, хорошая идея. — Дознаватель улыбнулся и как-то так хитро посмотрел на мальца.

А меня зашатало. Уже сейчас стало дурно, от того, что придумал этот засранец, и как только так быстро все сообразил? И что мне везет на всяких извращенцев. Тут же вспомнился другой маленький садист, что расчленял моё тело с улыбочкой на лице. Оказывается, я это помню.

— А скажи малой, — поверенный подмигнул ему, — а не хочешь ли сам всем этим заняться?

Ага, а кому еще придет в голову возиться с отвратительно смердящими нечистотами. Меня передернуло судорогой, от подобных мыслей.

А тот засиял от счастья, часто кивая головой.

— Не плохая смена растет, а? — обратился он к его дяде, — что скажешь?

Тот пожал плечами, — мне то что, хочет, пусть развлекается.

— Справишься? Не подведешь? — Поверенный кивнул ему.

— Нет, нет, все сделаю, будьте спокойны, я же понимаю, что ему надо подольше помучиться, насладиться, так сказать процессом. — Затараторил тот.

Вот гаденыш. Я засопел от злости.

Главный засмеялся.

— Мне нравится ход твоих мыслей, юнец. Хорошо сказал. Что же, будь по сему. Вы двое, — обратился он к стражникам, которые удерживали меня. — Помогите ему. — И кивнул на пацана. — Соорудите все, что бы он мог воплотить распоряжение самого князя. Вам понятно? — Уже с нажимом в голосе добавил он.

— Так точно! — Одновременно рявкнули оба.

— Местечко у Вас есть тихое во дворе, чтобы никто не мешал? — Он кивнув на пацана, посмотрев на начальника тюрьмы.

Парень стоял счастливый, с улыбкой до ушей. Возбужденный, сияющий от предвкушения развлечения, поглядывая на меня, как на дорогую игрушку. Сверкал глазками, даже губки облизывал.

Ну, вот откуда они такие берутся, эти мелкие, моральные уродцы? Я обреченно вздохнул. Похоже, не судьба мне здесь освободиться, избежать смерти, ой как не хочется таким способом умирать. Мурашки пробежали по всему телу.

Конечно, я понимал, что на самом деле уже не умру, лишь это тело погибнет, но действительно, уж слишком омерзительный способ. Меня вновь передернуло.

— Местечко есть, как не быть, — ответил тот, — сзади тюрьмы небольшая огороженная территория, туда никто давно не ходит. Маленький дворик, раньше там всякий хлам держали, затем ненужное сожгли, место осталось. Выхода оттуда нет, попасть возможно лишь со двора крепости, через воротца в стене.

— Вот и отлично! — Поверенный в делах князя встал. — Приступайте, — бросил он стражникам и повернулся к начальнику тюрьмы. — Ты говорил, винцо у тебя есть хорошее? Может и поесть, что найдется?

— Все есть, не извольте беспокоиться. Сейчас организуем. — Тот засуетился, вскакивая со своего места, заулыбался.

А меня уже выводили из кабинета, сзади, подскочив, довольно сопел малой.

— Я вечером зайду, проверю, перед отъездом. При мне его окончательно утопишь, смотри, чтобы раньше не сдох. — Бросил дознаватель нам в след.

— Не извольте беспокоиться, останетесь довольны! — Весело выпалил пацан, поклонился и мы вышли. Он обогнал нас и радостно подпрыгивая, поскакал впереди.

Выйдя наружу, мы прошли во двор, свернули налево. Обошли центральное здание, приблизились к крепостной стене.

Мое тело подрагивало, по нему пробегала нервная дрожь. Все-таки было страшно, когда тебя вот так ведут на казнь. Уже заранее, мутило от предстоящего.

В стене открыли небольшие ворота. За ними находилась территория, огороженная деревянным забором метра два высотой, туда мы и вошли. Кое-где валялся мусор, какие-то ящики. Возле дальней стены, вплотную, стояла разбитая телега, с прошлогодним сеном.

Меня бесцеремонно толкнули. Упав, я застонал, скрючившись. Все-таки защемило штанами конкретно, до невозможности больно.

Вскоре притащили широкую, толстую доску. Мою тушку подняли, положили на нее, на живот, так, чтобы с конца свешивалась голова. Плотно прикрутили веревкой в нескольких местах.

Прикатили бревно, старую небольшую бочку, засыпали в нее землю. В общем, соорудили качели. Когда все было готово, мальчик важно подошел, нажал рукой мне на плечо, попробовал. Я легко пошел вниз. Довольно кивнув, он убрал руку, качели вернули меня в исходное положение.

Затем все ушли, оставив меня одного. И что дальше? Нет, я понимал, что произойдет, дело не в этом.

Мои мысли были о том, что мне все-таки удалось осознать себя в этом теле. Память того юноши отошла на задний план из-за сильного стресса, и того, что она у него была совсем короткая. Он ведь получил травму, и не помнил своего детства. А умирать то, как не хочется!

Знаю, что уйду куда-то дальше, но все равно очень страшно. Тело нервно дрожало. Все-таки знать, это одно, а пройти через подобное, совсем другое, инстинкты берут свое.

Увы, мне не удастся здесь избежать предначертанной смерти, значит, вернусь назад. Затем все повториться вновь и еще неизвестно, получится ли где, вновь проявить себя в чужом теле.

Вскоре вернулись стражники, с довольным пацаном. Они сняли с какой-то тележки деревянную бадью, почти доверху наполненную нечистотами, поставили ее подо мной.

В нос шибануло смрадом, от едкого, мерзкого запаха, заслезились глаза. Ком подкатил к горлу. Я сморщился, этой вонью невозможно дышать, попытался отвернуть лицо.

— Заткните ему нос. — Попросил пацан, — а то еще захлебнется раньше времени, пусть ртом дышит.

Вот поганец! Ртом человек первым делом жадно глотает, пытаясь добраться до воздуха, инстинкт, что поделать.

Один из охранников, что-то скатал в пальцах и вставил мне в ноздри. Пока развязывал кляп, я уже стал задыхаться, наконец, он его вынул.

Судорожно задышав, вдохнув смрадный запах, я тут же закашлялся, сморщив лицо. Затошнило, бадья же стояла всего в полуметре от моего лица.

Мужики, поставив недалеко два ведра с водой, молча ушли. Они свое дело сделали, что будет дальше, их не волновало. Послышалось, как закрылись ворота.

Пацан подошел ко мне с боку, ласково погладил по голове, отчего я вздрогнул.

— Смотри, какую я тебе еду принес. — Довольно произнес он. — Сейчас будем кушать. — И засмеялся. — Ты ведь проголодался, Да?

— Сучонок. — Прошипел я, на что тот лишь улыбнулся. Облокотился мне о плечо, крепко схватив рукой за волосы, стал медленно наклонять. Смердящая масса приближалась, запах усиливался. Я задергался, замычал, ком тошноты подкатил к горлу.

Пацан задорно смеялся, ему было весело. Не давая мне, как следует прийти в себя, вновь и вновь погружал в нечистоты.

Это длилось долго, очень долго, уже болело все тело, от того, что я постоянно дергаюсь. Особенно сильно отдавало в районе живота, так как меня постоянно рвало.

Наконец он остановился.

Я надрывно задышал, с хрипами, широко раскрыв рот, хватая воздух. Глаза продолжал держать зажмуренными, но их все равно щипало.

Постоянно, сильно дохал, в легкие все-таки попала эта дрянь, пытался нормально вдохнуть. Тряс головой, запах пробивал до мозга костей, тело дергалось в конвульсиях от отвращения.

— Ну, пока хватит. — Услышал я, а то ты уже объелся, — пацан засмеялся и похлопал меня по спине.

— Отдыхай. Я тоже проголодался, да и немножко устал, тебя качать. Полдня прошло, пойду, перекушу, передохну малость, а затем продолжим.

Меня вновь передернуло. Я продолжал откашливаться и трясти головой, постоянно сплевывая.

Пацан поднял ведро, плеснул на голову воды, затем еще и еще, пока все не смыл.

Я покрутил головой, отряхиваясь, открыл глаза. Зрение было мутным, они слезились.

Парень хихикнул и удалился, весело посвистывая.

Я задергался и внезапно ощутил, что путы ослабли. По всей видимости, за то время, что здесь извивался, веревки больше не держат моё тело.

Я могу освободиться!

Следующие минут пять ушли на эти попытки и вот, наконец, о чудо, смог высвободить руки.

Облегченно выдохнул, они повисли по сторонам. Немного отдышавшись, с большим трудом, но просунул их под веревку и освободил торс. Затем быстро развязав ноги, медленно встал.

Немного повело в сторону, голова слегка закружилась. Я замычал, потряс ее.

Тут вспомнил, что дышу ртом и быстро выковырял из носа затычки.

Медленно подошел к ведру с водой, очень хотелось пить, во рту стояла горечь, язык ощутимо щипало, горло саднило.

Выпил, сколько влезло, предварительно прополоскав рот.

Холодная вода отрезвила, привела в чувства.

Сразу заозирался по сторонам, а что я здесь стою? От этой мысли содрогнулся, надо же бежать и, недолго думая, сиганул к разбитой телеге.

С большим трудом забрался на нее, затем неимоверным усилием подтянувшись, перелез через забор. Оказавшись снаружи, тяжело задышал.

Еще пару раз глубоко вздохнув, посмотрел по сторонам.

Недалеко находился лес, до него шагов двести. Я определил направление побега. Мне влево уходить надо, там таверна. Побежал, как мог, махая руками, надо было меньше пить воды.

Дышал с трудом, да еще грубые штаны сильно терли. Да я про них совсем забыл, но не бежать же голым. Пришлось, стиснув зубы, терпеть, повизгивая время от времени.

Ну, вот и лес, я наконец-то оказался внутри. Зайдя немного в чащу, прислонился спиной к дереву. Сердце бешено колотилось, ноги подрагивали, часто, надрывно, хватал ртом воздух. Всего двести шагов, а едва не помер.

Немного придя в себя, медленно двинулся вперед. Нужно, как можно дальше уйти от крепости, тогда не смогут найти. Собак у них нет, магов тоже, затеряюсь в лесу. Так я и плелся, пока не понял, что иду не в ту сторону и опешил.

Мне же надо было бежать к таверне, там люди. Почему я повернул сюда, ведь отчетливо понимал, что влево. Ну как же так!

Шмыгнув носом, слезы сами покатились из глаз. Я же точно видел, что бегу в нужном направлении. И тут вспомнил слова Темного повелителя, о том, что мне кто-то будет мешать.

Закричав, я задергался в истерике. Ударил несколько раз кулаками по дереву.

Уткнувшись в него головой, постояв, немного успокоившись, всхлипывая, побрел дальше. Здесь дикий лес, полно хищного зверья, куда я иду?

Внезапно осознал, что я избежал предначертанного, значить, моё тело, там, на Земле умерло?

Было не по себе, очень жалел о нем, о своем мире, что никогда больше домой не вернусь.

Тут внезапно прострелило тупой болью, начались колики в животе.

Плохо, у меня сильное отравление, уже чувствуется жжение, слабость, выступает холодный пот, еще резкие боли пошли. Остановившись, я посмотрел на себя.

Недолго думая, снял с себя штаны. Все, больше не могу их носить, лучше быть голом. С силой и злостью отбросил в сторону.

Немного постояв, медленно побрел вперед, постоянно хватаясь за деревья. Меня шатало от слабости. Да, так я далеко не уйду, в лесу уже, почти совсем темно, думаю, что ночь мне эту не пережить.

Радует лишь одно, меня вряд ли найдут, а вот мелкому засранцу, ой как достанется. Как бы его самого не утопили в выгребной яме. Да и все остальные, получать по заслугам, ведь я сбежал, казнь не совершена. Ох, князь им всем устроит, ведь и повесить может, туда им и дорога.

Жаль только, что сдохну скоро, а что там впереди, страшно подумать, куда меня занесет в очередной раз. Как-нибудь прорвусь, там посмотрим. Надо все-таки понять, как прервать эту цепь скольжения по телам. «Скользящий», да, так он сказал, что ж, похоже.

Уж больно не хочется проходить через подобные муки.

Я вздохнул и поплелся дальше.

А ведь мне помешали, не знаю кто, не знаю как, но это точно. Запутали, повели не в ту сторону. Я же теперь, как выразился Темный повелитель, «Вечный любовник смерти», вот она и не отпустит меня. Будет играться, и наверняка у нее есть невидимые слуги. Для нее, чем хуже мне, тем лучше ей, веселиться.

Наблюдал же я теней. Кто-то ведь вырывал меня из моего тела, тащил в новое. Я поежился от подобной мысли, стало страшно. Скоро умру в мучениях, придут за мной. Ждут, наверное, где-то притаившись. Оглянувшись, поежился от страха, сам себя напугав.

Увы, пройти далеко не удалось, напророчил. Меня внезапно кто-то сильно ударил в спину. Да так, что я кубарем покатился по траве, и замер от испуга и неожиданности, распластавшись на спине.

Зря я вспомнил про смерть и ее прислужников. Но они же тени, тогда кто меня так саданул? Кого они прислали по мою душу?

И тут все тело сковал ужас. В мою сторону медленно шла огромная зверюга, прижав голову к земле, неотрывно следя за мной, своими светящимися, красными глазами. Скаля при этом огромные зубы, обнажив клыки.

Ростом под два метра, черная, лоснящаяся шерсть, грациозная походка, хищной кошки. Чем-то напоминала земную пантеру, только несоизмеримо больших размеров.

Ее огромная пасть приблизилась к моему лицу вплотную. От страха я даже перестал дышать. Она была такой большой, что моя голова спокойно туда бы поместилась.

«Все, это конец, сейчас меня будут кушать», пронеслась в голове шальная мысль.

Та постояла, дыша мне в лицо, затем немного отодвинулась назад. Посмотрела на мою руку, приблизила к ней зубы, я дернулся.

Ее пасть тут же вновь оказались возле моего лица. Зверюга недовольно фыркнула и вновь потянулась к руке. Я зажмурился, отвернувшись, лучше не шевелиться, будь, что будет.

Кошка просто взяла ее в рот, сильно зажала, но не прокусила. Подняла морду вверх. Я взвизгнул, повиснув, а она, не обращая внимания, куда-то меня потащила.

Мое тело болталось, было ужасно больно. Рука постоянно изгибалась в разные стороны, так как мной задевали кустарник, да и стволы деревьев. Гляди того сломается.

Мы прошли не далеко, вскоре она втащила меня, в какую-то глубокую, огромную нору. Там, как ни странно, оказалось достаточно светло. Стены были покрыты мхом, он испускал белый, нежный свет. Это хищная, огромная тварь, бросив меня, отошла в сторону.

Я тут же слегка приподнял голову, упершись руками в землю, чтобы оглядеться. И в ужасе узрел, как к ней быстро подбегают пять небольших котят.

Ага, небольших, в высоту полметра, больше метра в длину. Пушистые такие, миленькие, с очень острыми зубками.

Кошка тихо рыкнула, те попятились назад, поджав хвосты. Отойдя подальше, замерли, кто сидя, кто лежа. Они глазели на меня непрерывно, голодным, жаждущим взглядом, в нетерпении облизываясь.

Мое тело затряслось от страха, я их еда, мама вернулась с охоты, принесла пищу.

Зверюга тихо рыкнула, щенки быстро подскочили к ней, остановись. Она выбрала одного и мордой, слегка подтолкнула ко мне. Тот, взвизгнув, по всей видимости, от счастья, рванул в мою сторону. А следом за ним все остальные. Началось пиршество. Мое сознание вскоре погрузилось во тьму.