Сквозь круг стальных небес (СИ)

Инцидент 14. 25 июня 2087 года. Среди дебрей и руин

Языки пламени лизали ногу животного, насаженную на самодельный вертел. Кому она принадлежала? На первый взгляд — лисице или волку, однако смущал ряд деталей. На бедре виднелись обугленные пеньки волос, но на голени они постепенно исчезали, сменяясь чешуей. Стопа и вовсе была сплошь устлана толстой черепицей из роговых чешуек. Но то бы ладно, куда больше напрягали пальцы — длинные, с мощными когтями. Такая лапа могла принадлежать орлу, но кто ее приделал к лисьей конечности? Кстати, а что это за шишки, кое-где выступавшие на коже? А, они были зачатками щупалец в палец толщиной, которые, с шипением роняя капли жира, свисали над раскаленными углями. Наметившись мелкими бугорками выше колена, на всю длину они отрастали только на икрах.

«Ну и дрянь, — брезгливо разглядывая эти гладкие, будто из пластика сделанные отростки, размышлял Лайонхарт. — Еще запашок этот… как от горелой резины. Ох, не травонуться бы!»

Однако тело капризы разума не волновали, и Дик через каждые пять секунд сглатывал обильную слюну. В какой-то момент желудок пронзила острая боль, будто его сам насадили на вертел, и послышалось протяжное урчание. Это стало решающим аргументом. Ричард сдернул жаркое с костра и поднес к губам, но тут же отшатнулся. Черт, горячо! Тогда, оглядевшись, он воткнул прут с жареной ногой в землю, а потом торопливо повернулся обратно к огню.

Честно говоря, он бы залез прямо в костер, если бы не боялся сгореть. Бодрая пляска рыжих языков пламени успокаивала, казалось, что среди них можно укрыться от этого мира. Проклятье, как все вокруг давило на нервы… Ночная темнота обступала со всех сторон, грозила, словно трясина, утопить, поглотить. Невнятно шелестела листва, скрипели деревья, поминутно раздавались выкрики каких-то тварей. Сегодня обломки Луны не взошли, но в небе сияли несколько крупных звезд: две белые высоко над лесом, и одна багровая над горизонтом. Юпитер и Сатурн, а еще Марс, какими их обычно видно в хороший телескоп. Третий был размером с мелкую монету м светил особенно ярко. Его лучи четко очерчивали контуры ветвей, сбрызнули кровью чешуйки и трещины на стволах. Воображение сплетало из хоровода угольно-черных теней зловещие силуэты. Они подступали, щелкали острыми клыками, протягивали к бывшему аспиранту когтистые лапы.

Вероятно, тревога не была беспочвенной. Вон те огоньки, которые мелькали на фоне темного пятна в стороне — не иначе как глаза монстра? Тираннозавра быть может? Ох, они устремились к костру! Ричард пугливо втянул голову в плечи, его пальцы изо всех сил, до побелевших костяшек сжали суковатую дубину.

Черт, зачем он ушел из поселка, не прихватив автомат? Ну да, тот остался в хижине Барри, и той ночью, когда сбежал Макс, идти к старосте было рискованно. Однако если подумать, чтобы с Диком сталось? Ну, наорали бы на него, разбили нос. Это все равно лучше, чем быть сожранным в чащобе!

Огоньки приближались, лавируя среди ближайших деревьев, и чудилось, будто колючие ветки на самом деле — стебельки, а те красные точки — глаза. Такие, как у раков или улиток. Лайонхарта затрясло, его спина взмокла от холодного пота. Прошла секунда, другая, целая минута… Над головой раздалось легкое фырчание, и огоньки канули в темноту леса. Дик успел разглядеть продолговатое брюшко, три пары членистых ножек и пару слюдяных крыльев по сторонам изящного тельца. Мухи или стрекозы, пусть каждая и с предплечье длиной. Красным фосфоресцировали пятна на их спинках.

«Тьфу ты, черт! — выругался про себя Ричард, с досадой отшвырнув дубину. — Так и рехнуться недолго!»

Удушливая волна страха отхлынула, и вновь пробудился голод: было ощущение, будто в животе завелся хищник, который безжалостно кусал внутренности. Дик не глядя протянул руку и нетерпеливо рванул к себе жаркое.

В чем дело? Импровизированный вертел подергивался в руке и не сдвигался с места. Обернувшись, Лайонхарт увидел неясное шевеление, будто ветер качал траву на поляне, но когда его глаза привыкли к темноте… Аспирант вздрогнул. Рядом с вертелом торчали пучки растений, похожих на колокольчики. Странно, но трава со всех сторон тянулась к жаркому, а ее цветки… присосались к поджаренной шкурке! Было видно, как бахрома на венчиках подобно острым зубам вгрызалась в мясо. Игра воображения? Нет, явственно слышался хруст, на землю падали капли жира, а в некоторых местах образовались небольшие ямки со следами вроде тех, какие оставляют острые клыки. По стебелькам растений шли волны сокращений, будто от цветков к корням перемещались порции чего-то.

Лайонхарт дернулся, издав булькающий звук: к его горлу подкатила тошнота, но он совладал с собой. Выхватив армейский нож — хоть что-то полезное с собой захватил — аспирант быстро срезал хищную поросль, но жутковатые побеги не сдавались. Они обвили жаркое, облепив то листьями, а укусы цветочных «пастей» стали еще более жадными. Брезгливо морщась, Ричард соскоблил травяную нечисть в огонь. Адские колокольчики корчились, щелкая «зубами», но вскоре обратились в золу.

Дик оторвал кусок мяса и принялся меланхолично жевать. Кушанье получилось скверным: поверхность обуглилась, а внутри хлюпала и хрустела сырая плоть, жесткая и отдававшая тиной. Аппетит мигом улетучился, и желудок пытался возмущенно выбросить пищу обратно, но аспирант со сдавленными звуками проглатывал все новые порции. Отправляясь в поход, он собрал только то, что под руку попалось, но эта снедь быстро закончилась. Пришлось собирать ягоды, жевать молодые побеги, выкапывать корешки, но спустя неделю блужданий по лесам и долам он горько пожалел о своей торопливости. Балда, полгода скитаний его толком ничему не научили, так и остался изнеженным горожанином! Если хочешь выжить — не поддавайся эмоциям, рассуждай холодно и здраво — даже когда за тобой гонится динозавр. Авось поселяне не порвали бы Дика в клочья и разрешили кое-чего прихватить. Но теперь поздно сокрушаться, так что жуй и радуйся хоть какому-то мясу!

Горько вздохнув, Лайонхарт поднял глаза от костра. В нескольких ярдах впереди начинался подъем на небольшой холм, чем-то похожий на голову старика, украшенную редкими пучками волос — порослью боярышника. На каменистой маковке находился объект, который в полумраке было легко принять за груду камней. Плоские грани валунов поблескивали в звездном свете. Значит это — какая-то металлическая конструкция, возможно, разбитый автомобиль или остов некоего сооружения? Такого хватало в дебрях. Но нет, если присмотреться, то можно было разглядеть: на холме сидела крупная, ростом, наверно, не меньше девяти футов горилла. Она носила рыцарские доспехи или сама была наполовину роботом. Чудище, положив широкие, как ковши небольшого экскаватора ладони на скрещенные по-турецки ноги, неподвижно смотрело на алый прожектор Марса.

— И чего ты нашел в этом фонаре, а Макс? — с набитым ртом уныло пробормотал Дик. — Меня так он пугает…

С тех пор, как Лайонхарт покинул деревню, он, держась чуть поодаль, следовал за Максом. Предполагал, что кибернегр выведет его кратчайшей дорогой к терминалу Омнисферы. Откуда такая уверенность? Ну, двигались они примерно в том направлении, где по прикидкам Дика тот терминал должен был находиться. Тем более, у аспиранта зрела теория, что все эти роботы — бывшие люди, неизвестно как претерпевшие жуткий метаморфоз. Возможно, к этому имела отношение Хайланд? Доказательств не хватало, но из головы не шло произошедшее с Максом, а также ободранное лицо того самурая.

Вот и плелся Ричард за кибернегром, наблюдая, как тот все больше превращался в подобие боевого робота из азиатских мультфильмов. Конечно, держаться рядом с таким чудищем было не особенно приятно, но, как ни странно, так оно выходило безопаснее. Макс неспешно ковылял вперед, расчищая перед собой бурелом, отбрасывая или разбивая в щебень валуны. Рыскавшие по зарослям и руинам твари сторонились его: несколько раз Дик видел, как среди деревьев исчезали подозрительные тени. Ну и хорошо: встречаться нос к носу с такими существами ох как не хотелось… Что до кибернегра, он незваного спутника игнорировал. Днем шел, а на ночь устраивался где-нибудь вот в такой же позе, как теперь. Ричард искал ночлег неподалеку, ведь массивная фигура Макса служила неплохим пугалом для нечисти. И помимо этого, такое соседство принесло еще одну, неожиданную пользу.

Речь шла о мясе. За него тоже надо было сказать «спасибо» этому бронированному монстру. Сегодня Ричард проснулся с рассветом. Всего год назад аспиранта на такой подвиг не могла бы подвигнуть даже угроза ядерного удара! Но одно дело, когда ты спишь в теплой постели, и совсем другое — когда тебе под ребра, в бок и в зад вонзаются камни и острые палки. Комбинезон можно было выжимать, за пазухой ворочались склизкие твари, похожие на помесь уховертки и слизня. Бодро вскочив и отряхнувшись, Дик выбежал на озаренный первыми лучами солнца прогал среди деревьев: хотелось немного погреться, ведь аспиранта трясло так, будто он только что вылез из морозильной камеры. Активные движения подарили толику тепла, но в животе болезненно засосало, а на плечи навалилась предательская слабость. Пошарив в сумке, Лайонхарт съел горстку ягод и орехов, но легче от этого не стало. Черт, требовалась белковая пища!

Вооружившись дубиной и ножом, он направился в лес. Увы, это только в детских книжках в траве прыгают зайцы, на ветвях сидят жирные тетерева, а из чащобы обязательно выглядывает олень. В реальности чащоба представляла собой темный лабиринт, где под ногами хлюпала болотная жижа, за руки цеплялись колючие ветви, а над головой расстилалось почти непроницаемое покрывало из листьев. Какие-то твари шныряли в полумраке, недобро поблескивая глазками-бусинками, из густой травы слышались душераздирающие крики, но… Угнаться за мелкими тварями, похожими на крыс, не представлялось возможным: стоило только качнуться в их сторону, как они тут же исчезали в кустах. Можно было швырнуть нож, но Лайонхарт, не имея практики, не попал бы даже с десяти ярдов в огромный круг на стене. Только оружие потеряешь! Правда, вдали среди деревьев, пыхтя, неспешно ковылял высокий силуэт, но от одной мысли отправиться за ним пробивал холодный пот. А вдруг это динозавр или еще чего похуже? В этом безумном мире можно было нарваться на кого угодно!

Ближе к вечеру Дик смертельно устал, но так никого и не поймал, а потому уныло поплелся к месту стоянки. Он почти уже добрался до поляны, где находился его лагерь, и тут в животе заныло настолько сильно, что хоть на Луну вой. Может, попытать удачи в другой стороне? Вздохнув, Лайонхарт направился в сторону длинного увала, над которым догорало вечернее солнце.

На вершине громоздились руины: Ричарду пришлось брести среди многоэтажных домов — покосившихся, с торчавшими во все стороны ржавыми балками, с огромными провалами вместо окон. Рискнув заглянуть в одно из таких, аспирант обнаружил темную шахту, стенки которой густо оплели толстенные лианы, напоминавшие то ли корни, то ли гифы титанических грибов. Из ее темной глубины веяло сыростью и плесенью, ветер жутко выл среди бетонных распорок. Создавалось ощущение, будто шахта уходила в преисподнюю.

Дик, нервно вздрогнув, вернулся на улицу. Да, похоже тут были руины городского района. Из земли тут и там торчали завязанные узлом фонари, попадались остовы машин, а кое-где встречались фрагменты растрескавшегося асфальта. Лес еще не успел захватить это место, и на улицах выросли лишь отдельные деревья и кустарники. Потому идти тут было довольно легко. С дальних гор веяло прохладным ветерком, разгонявшим влажную духоту, и Ричард слегка приободрился. Быть может, тут найдется какая-нибудь дичь? Дикие звери даже в прежние времена заходили в города — полакомиться отбросами.

Улица привела его к небольшой площади, в центре которой находилась круглая площадка диаметром в три десятка ярдов, обнесенная покореженным заборчиком. Ржавая решетка окольцевала удивительно ровный газончик, в центре которого высилось одинокое дерево — раскидистое, могучее, с крупными наростами на корявом стволе. Его можно было принять за старую шелковицу, если бы у самой земли не расположились оранжевые цветы, похожие на гигантские подсолнухи. Они источали тяжелый дурманящий аромат.

Голова Лайонхарта закружилась, по телу разлилось щекочущее тепло. Неизвестно почему аспиранту сильно захотелось устремиться к «шелковице», погрузить лицо в один из цветов, полной грудью вдыхая колдовской запах. Дик сделал несколько шагов к ближайшему «подсолнуху», но тут в его сердце зашевелилась тревога, и он остановился. Сделать это оказалось нелегко, ноги будто сами несли его вперед. Чтобы отвлечься от этого наваждения, аспирант решил повнимательнее рассмотреть дерево. С тем действительно было что-то не так. Каждый лист окружало едва приметное в солнечных лучах свечение — оно напоминало огни святого Эльма. Колючие искры возносились в небеса и рекой зеленовато-голубых светлячков устремлялись куда-то за горизонт.

«Хм-м, нечто похожее мы видели на небе в день, когда на нашу хижину напали монстры, — подумал Дик. — Как там сказал профессор? Электромагнитные помехи в атмосфере, вроде полярного сияния. Вроде их создавал ускоритель, который мы потом нашли. Выходит, что-то такое до сих пор работает?»

Его мысли прервали странные звуки — громкий визг и пыхтение. Сюда пробиралось какое-то животное? Вздрогнув, Лайонхарт юркнул за бетонный блок, лежавший неподалеку на асфальте. Ричард затих, прислушиваясь: сопение усилилось, и к нему добавился легкий цокот. Осторожно выглянув, аспирант увидел животное, похожее на черно-бурую лису, только размером с не очень крупного волка. Пушистая хищница неспешно проковыляла всего в нескольких ярдах от укрытия, заставив Дика напрячься. Впрочем, лиса не обратила внимания на человека — она двинулась прямо к шелковице. Приблизившись к дереву, чернобурка замерла, принюхиваясь. Она слегка покачивалась из стороны в сторону, точно наслаждаясь запахом, а потом… оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, прыгнула на цветок! Ткнувшись в него острой мордой, она глубоко вгрызлась в мякоть между отдельными цветочками-ячейками.

«Что это она делает? — изумленно хлопая ресницами, подумал Ричард. — Лиса пьет нектар?»

Несколько минут прошло в звенящей тишине, а потом лиса начала дергаться, размахивать лапами, скоблить шкуру в разных местах. Казалось, она билась в конвульсиях или ее заели блохи. А затем… тело животного начало раздуваться, словно резиновый шарик. Шкура лопнула в нескольких местах, брызнула кровь, и алая плоть начала пузырями выпирать из широких ран. Однако жуткие метаморфозы затронули не только мягкие ткани. Забыв дышать, Дик наблюдал, как животное раздалось в плечах и бедрах, его лапы удлинились, стала крупнее голова — в глубине язв стали хорошо различимы оголенные кости и внутренности. Как ни странно, было не похоже, чтобы лисе это вредило: ее конечности на глазах делались толще, на них надувались просто устрашающие мускулы. Такие Ричард видел только у культуристов из рекламы спортивного питания! Потом раны затянулись, выросла новая шерсть, состоявшая из толстых и длинных волосков, которые больше походили на иглы дикобраза. Кое-где, особенно на голенях, из складок кожи образовались костяные щитки, а позвоночник украсили опасного вида шипы. Спустя какое-то время лиса свалилась на землю… только это была уже не прежняя чернобурка. Нет, она стала исчадием ада, настоящим цербером!

Выходит, неведомые вещества в соке коварного дерева изменили животное, превратив его в монстра? Интересно, «полярное сияние» в небе как-нибудь связанно с произошедшим? На той горе Меру им с профессором тоже встретилось немало чудищ. Вдруг вся нечисть, которая повстречалась Лайонхарту за время его скитаний, создана «Орбитроном-7» или теми его остатками, которые работали до сих пор?

Низкий рык прервал лихорадочные раздумья Дика. Аспирант втянул голову в плечи, и лишь краешком глаза решился выглянуть из-за блока. Лежавший до этого пластом цербер заворочался, а потом неуклюже поднялся на лапы. С его невероятно длинных и мешавших пасти закрыться клыков обильно капала слюна, а глаза горели ярко-алым пламенем ярости. Чудище повело бугристой, как у бородавочника, мордой, и его взгляд остановился на укрытии, где затаился Ричард! Лайонхарт боялся шелохнуться, его тело стало, как туго натянутая струна и прямо-таки звенело от напряжения. Неужели монстр его обнаружил, но как? Ветерок принес человеческий запах? Секундой спустя цербер сделал один шаг к бетонному блоку, потом другой. Похоже, отсиживаться бесполезно, и надо было срочно что-то предпринять!

Обшарив окрестности пугливым взглядом, Дик заметил в паре ярдов справа смятый гармошкой седан. Впрочем, толку с того: остовы машин и другие железки были разбросаны кругом в обилии — просто запасные укрытия, не более. Черт, думай, думай! Тут аспиранту пришла в голову интересная мысль. Передняя часть машины задралась вверх, и покореженный багажник был распахнут, а рядом валялись металлическая канистра. Хм, человеческий запах… а что если? Прильнув к земле, Ричард пополз к автомобилю, стараясь не касаться разбросанных кругом стекляшек. Он осторожно откинул зажим на канистре — из нее пахнуло бензином. Стянув с себя импровизированный плащ из куска парусины, Лайонхарт торопливо намочил одежду горючим и надел снова. Голова слегка закружилась от паров горючего, но аспирант велел себе не замечать этого.

Подул легкий ветерок и цербер замер, будто натолкнувшись на стеклянную преграду. Чудище фыркнуло, замотало башкой, а потом отвернуло в сторону. Сердце аспиранта радостно застучало, по телу прошла возбужденная дрожь.

«Помогло? Так, а теперь потихоньку отползаем…» — сказал он себе.

Извиваясь, как уж, он уполз за машину. Так, теперь человека и чудовище разделила груда металлолома, но Дику надо было пробраться к забору, который тянулся вдоль руин старинного особняка, выходившего фасадом к скверу. Однако туда ползти не меньше полусотни ярдов, да еще среди битого стекла, острых кусков железа и битого кирпича, зато когда доберешься… У забора было бетонное основание, а в нем виднелась дыра: человек на брюхе в нее протиснется, а чудище напорется на гнутые прутья решетки. Пожалуй, там можно и спрятаться. Поминутно озираясь, Дик торопливо пополз вперед.

Черт, не доглядел! Передняя часть тела неожиданно лишилась опоры, и, неловко взмахнув руками, Лайонхарт повалился… в глубокую яму на дороге. Острые камни больно врезались в живот и бока, загремели какие-то железяки, и аспирант невольно вскрикнул. Непроизвольная реакция оказалась быстрее разума. Мигом поняв, что натворил, Ричард со зла чуть не двинул себе в челюсть, но проку-то? Цербер кинулся к аспиранту, и рык его был подобен раскатам грома.

Обдирая в кровь пальцы, Дик выбрался из ямы, упал, расшиб колени так, что искры из глаз посыпались, но все равно как-то поднялся и бросился наутек. Никогда в жизни он так быстро не бегал, и казалось, что сердце вот-вот проломит грудь, умчавшись вдаль быстрее хозяина. Но куда спрятаться? Ричард хотел было юркнуть в особняк, но цербер оказался далеко не глуп, огромным прыжком очутившись у ворот. Его челюсти щелкнули, едва не ухватив беглеца за бок, и тот едва успел с истошным воплем кинуться в другую сторону. Лайонхарт очутился на разрушенном проспекте, по которому и пришел к злополучному скверу.

Стало еще хуже: ветер намел на асфальт песка, и местами образовались маленькие барханы, в которых вязли ноги. Приходилось оббегать вывороченные из проезжей части плиты, похожие воздетые в запрещающем жесте ладони, натыкаться на колючий кустарник. Спустя минут двадцать такой гонки Дик начал спотыкаться, всерьез опасаясь, что легкие сейчас лопнут и кровавыми кусками начнут вываливаться изо рта. Причем цербер, похоже, издевался над жертвой. Он бежал легкой рысью, не отставая, но и не пытаясь догнать. Может, искаженный неведомой силой организм твари не отличался выносливостью? Нет! Ведь стоило Ричарду дернуться в сторону переулка или какого-нибудь закутка, как преследователь черной молнией кидался наперерез. Лайонхарт шарахался от него, а цербер переходил на ту же ленивую походку.

Надо было что-то делать, ведь у Дика начинали подкашиваться ноги, голову пронзали иглы острой боли, а перед глазами вспыхивали огненные точки. Похоже еще немного — и он просто рухнет под ближайшим кустом. И почему он не занимался спортом, как советовала мать? Но стало бы ему легче, будь он хоть чемпионом мира по бегу? Ярдов через двести проспект кончался, а дальше шел почти голый склон холма. Скрыться там негде, да и церберу могло надоесть играться с жертвой, а потому добраться до леса шансов было мало. Лайонхарт в отчаянии поглядел по сторонам, и его взгляд упал на сильно просевший набок небоскреб. Тот самый, в окно которого Дик заглядывал по дороге к злополучной площади.

Собрав остатки сил, Ричард обезумевшим зайцем ринулся к темному провалу в стене здания. Справа среди груд камней и покореженных балок метнулась черная тень, а потом, немного обогнав человека, она совершила длинный прыжок. Цербер вырос рядом с импровизированным входом, нетерпеливо помахивая хвостом. В то же время откуда-то слева донесся тяжелый топот, будто оттуда приближался тяжелый голем. Вроде бы, краем глаза Лайонхарт увидел среди руин массивный силуэт, но не придал этому значения. За полгода блужданий по разрушенному миру он видал разных тварей и запомнил: если они далеко, просто не показывайся им на глаза. Другое дело — когда чудище рядом! Цербер даже не пытался нападать, он лишь стоял, широко расставив лапы, и облизывался — мол, иди сюда, мой ужин, не мучь себя пустой беготней!

«Ладно, так и сделаем!» — решил Дик, устремившись прямо на врага.

Глаза монстра изумленно расширились, и он даже попятился. Что такое: загнанная в угол мышь бросилась на кошку? Но потом цербер разинул пасть, и его пунцовый язык, усеянный мелкими шипами, метнулся к аспиранту, точно щупальце кальмара к рыбешке. Однако Дик этого и ждал!

«Получай!» — выкрикнул Лайонхарт, резким движением срывая и комкая плащ.

В его руках будто из ниоткуда возникла зажигалка, и по все еще вонявшей бензином ткани взвилось голубоватое пламя. Ричард изо всех сил швырнул плащ прямо в раззявленную пасть монстра! Огонь мгновенно охватил уродливую голову цербера, и тот с протяжным воем заметался из стороны в сторону, а потом упал, катаясь по земле. Обогнув тварь по широкой дуге, Дик влетел в здание. Он очутился в узкой комнате, больше похожей на щель между высоких стен. Чуть дальше разлилась клякса сплошной тьмы — проникавшие с улицы отсветы заката выхватывали из нее лишь отдельные предметы. Трубы, выступы, сеть покореженной арматуры, обрывки тросов. Аспирант, не сбавляя шагу, проскочил вестибюль и… едва удержался на краю обрыва! Сбитые его стоптанными кроссовками камешки заскакали по уступам, пока звук не утонул в легком скрипе ржавых тросов.

«Черт, тут какая-то шахта, как я мог забыть? — с досадой подумал Лайонхарт. Он оглянулся и увидел, что цербер, яростно тряся головой, поднялся на лапы. — Куда деваться теперь?»

Щелкнув зажигалкой, Лайонхарт попытался высветить стены шахты. Вроде бы налево шел узенький карниз, оканчивавшийся на небольшом уступчике. Что там, разглядеть было трудно, но как будто в нише просматривался черный прямоугольник. Дверь? Сзади донесся рык и грохот падающих камней. Цербер одним рывком пробился через довольно узкую дыру в вестибюль, обрушив часть стены! Его морду покрывали пятна сажи, мех на передней части тела обгорел и на языке уже вздулись волдыри, но взгляд твари буквально прожигал насквозь. Времени для колебаний не оставалось!

Тогда Дик шагнул на карниз, и в сторону метнулась какая-то гибкая тварь. Инстинктивно отдернув ногу, он почувствовал, что падает, и едва успел ухватиться за торчавшую из стены железяку. Пальцы пронзила острая боль, по запястью заструилось что-то теплое, но аспирант стерпел. Затаив дыхание, он быстро переставлял ноги, хватался руками за какие-то выступы. Стертые подошвы то и дело соскальзывали, один раз что-то больно ударило по большому пальцу, а другой прямо в лицо вылетела стайка насекомых. Сердце колотилось как бешеное, по спине градом катился пот, все тело пронзали стилеты боли, но Лайонхарт упорно продвигался к уступчику.

Тут со стороны вестибюля высунулась уродливая морда цербера. Он покрутил башкой и зарычал — кажется, с досадой.

«Ага, упустила лиса зайку? Ну, будешь знать!» — со злорадством подумал аспирант. Он почувствовал прилив бодрости и за несколько широких шагов добрался до уступчика.

Вдруг что-то со свистом рассекло воздух. Ричард инстинктивно пригнулся и тут же раздался хруст, а на уступчик посыпались мелкие камешки. В чем дело? Вдоль стены извивалось усеянное костяными наростами щупальце! Откуда оно взялось? Проследив за ним взглядом, аспирант с ужасом увидел, что живой бич тянулся от… плеча цербера! В следующий миг чудовище выстрелило в добычу еще несколькими отростками. Дик метнулся в сторону, присел, подпрыгнул, но все равно бок полоснула острая боль: одно из щупалец все-таки достало его. Хуже того, из-под ног раздался треск и уступчик начал слегка покачиваться.

Черт, надо сматываться, но куда? Лайонхарт подбежал к тому, что издалека выглядело, как черный прямоугольник на стене — он и правда оказался заржавевшей дверью. Подергал за ручку — ни малейшего движения. Тогда Дик взялся за нее обеими руками, уперся ногой. Мышцы натянулись, будто канаты, руки и спина отозвались болью и дверь начала сдвигаться, но что-то мешало ей. Ага, она перекосилась, и низ створки завалило мусором. Лайонхарт упал на колени, и, срывая ногти, стал отгребать влажную массу, состоявшую из смеси земли, камешков и битого стекла.

Над головой свистнуло один раз, другой, третий, четвертый и Ричард увидел, как в разных местах в стену вонзились костяные наконечники щупалец. Послышались хруст и скрип, будто кто-то царапал камень. Что такое? Оглянувшись в сторону вестибюля, Дик вздрогнул: цербер левой передней лапой скреб стену, а правая уже вцепилась в какой-то выступ. Несколькими секундами позже чудище пристроило рядом и левую ногу, а потом целиком устроилось на стене, будто гигантская муха. О нет, значит, щупальца служили чем-то вроде страховочных канатов?

Смертельно побледнев и обливаясь ручьями ледяного пота, Лайонхарт принялся в остервенении трясти дверь. Казалось, у него получалось: окованная ржавым железом створка, пронзительно скрипя и сыпля бурой трухой, медленно сдвигалась. Ричард уже разглядел через щель темный коридор, заваленный разным хламом. На полу там поблескивали лужицы темной воды. Какие-то твари — то ли сколопендры, то ли многоногие змеи — бросились врассыпную, испуганные тусклым светом, проникшим через открывшуюся щель. Ох уж эта щель… она расширялась слишком медленно: два дюйма, три, четыре. Еще хотя бы парочку, и можно протиснуться! Но вдруг верхняя петля издала протяжный звук, похожий на треск сломанной ветки, и дверь, заметно накренившись, замерла. Лайонхарт вздрогнул, а потом принялся отчаянно дергать ручку, и та осталась у него в руках. Отшвырнув бесполезный кусок металла, аспирант впился в угол двери, затем навалился на ржавую преграду всем телом, пнул ее. Бесполезно: только ногти сорвал, и ступню пронзила острая боль.

Дик пугливо оглянулся: цербер медленно, но уверенно продвигался по стене, и ему оставалось преодолеть около двадцать ярдов. Глаза монстра горели, как два прожектора, даже немного освещая выбоины на покрытом плесенью бетоне. Пара щупалец дугами выгнулись над плечами твари, напоминая готовых к броску кобр. Язык бичом свисал из раззявленной пасти, и слюна обильно капала с клыков-сабель. В алом зеве смутно угадывалась дыра глотки — она подергивалась. Быть может, так выглядят врата в ад?

«О, нет, я пропал! — в ужасе подумал Ричард.

Он разглядел возле пола нишу — вероятно, оттуда вывалился камень — и забился туда. В жизни бы не подумал, что там поместится!

«Черт, ну помогите же кто-нибудь!»

Неужели сверхъестественные силы все же существуют? Со стороны входа в небоскреб — неплохо видимого с уступчика, где приютился аспирант — раздался грохот. Часть стены рухнула, и в образовавшуюся дыру ввалился… голем из легенд, десятифутовая пародия на культуриста с чудовищно раздутыми мускулами. Большую часть тела голема защищали металлические пластины. Там, где их не было, пульсировали гроздья алого мяса, прошитого гофрированными трубками и многочленными штангами. Здесь и тут наружу выступали какие-то агрегаты, из суставов торчали детали механических передач.

«Макс?!» — не сдержал изумленного вздоха Лайонхарт.

Да, сейчас бы кибернегра и родная мать не узнала. Честно говоря, эта рожа больше подошла бы демону, явившемуся за грешной душой Ричарда.

Своей лапищей, напоминавшей столбовой корень баньяна, голем сгреб в охапку несколько щупалец цербера. Выглядело это так, будто клубок анаконд зажали в заводские тиски. Наконечники отростков, будто рыбацкие остроги, разили противника в грудь, в живот, в конечности. Тщетно: они лишь высекали из брони искры, а раны на живой плоти тут же затягивались. Зарычав, Макс изо всех сил дернул за щупальца, и — невероятно! — выдернул цербера обратно в вестибюль. Там, где тот когтями держался за стену, остались большие ямы, и черный зев шахты проглотил целый ливень мелких осколков. Со всего размаху цербер впечатался в пол, и, перекувырнувшись, врезался в колонну. Та обрушилась, и чудище завалило камнями размером с комод.

Казалось бы, это должно было ошеломить адскую чернобурку, но она несколькими движениями разметала завал. Секундой спустя цербер прыгнул на Макса, но тот был наготове, встретив врага ударом пудового кулака. Чернобурка пробила в стене дыру, кровь обильно заструилась по ее шерсти, но она снова приняла угрожающую стойку. Макс не стал дожидаться новой атаки, а прыгнул на врага всем телом. Цербер заизвивался под врагом, кусая и царапая его, но кибернегр крепко обхватил добычу руками и ногами. Макс принялся выкручивать свои плечи в одну сторону, а бедра — в другую.

Через несколько секунд послышался неприятный треск, а рывки цербера стали напоминать конвульсии. Монстр еще раз попытался укусить врага, но стальные пальцы Макса ловко вцепились в челюсти чернобурки. Затаив дыхание, Дик наблюдал, как этот усеянный острейшими зубами капкан растягивался все шире, а потом из него фонтаном ударила кровь. Тошнотворный хруст, истошный визг — и нижняя часть головы цербера, брызжа розоватой жижей, отлетела в сторону. Тело чудища заизвивалось по полу, и Макс несколько раз изо всех сил пнул его. Вскоре монстр затих.

Какое-то время Ричард так и сидел, съежившись в своем закутке. Можно было подумать, что страх обратил все его тело в подобие того бетона, из которого был построен небоскреб, но так продолжалось недолго. Заныли суставы, когти холода начали царапать бока, кожа противно зудела от намокшей одежды. Похоже, аспирант оттаивал. Наконец он, кряхтя, выбрался из своего убежища. Лайонхарт опасливо поглядел на Макса: расправившись с цербером, тот уселся по-турецки — в ту позу, в которой он проводил каждую ночь. Округлые глаза голема походили на фары автомобиля: они неярко светились и ничего не выражали.

Волна страха отхлынула с головы, позволив ей генерировать мысли и вообще вздохнуть свободно. Одна идея показалась Дику любопытной.

— Эй, Макс! — не слишком уверенно позвал аспирант. — Спасибо, что прибил эту тварюгу. Но… я не могу выбраться отсюда! Дверь заклинило, а карниз, по которому я пробирался, рухнул.

Как ни странно, кибернегр среагировал почти мгновенно. Он встал на ноги и подобрал оторванное щупальце. Костяной наконечник на его конце все еще крепко сидел в стене неподалеку от Лайонхарта. Как следует натянув этот отросток, Макс провел пальцем вдоль всей его длины.

«Ты предлагаешь мне лезть по этому?!» — вытаращив глаза, поразился Ричард.

Ему отнюдь не хотелось изображать акробата, карабкаясь по шипастой веревке, натянутой над бездной. Однако голем стоял неподвижно, и на его роже не мелькнуло и тени сочувствия. Делать было нечего, и Дик, закусив губу, полез по импровизированному канату. Он в кровь расцарапал ладони, от непривычных движений заныли мышцы во всем теле и сердце несколько раз, казалось, проваливалось до самого центра Земли. Аспирант наверняка бы сорвался, но страх заставлял держаться мертвой хваткой. Наконец Дик, мелко дрожа и отдуваясь, рухнул на каменный пол вестибюля.

«Так, отвлекись. Вспомни, зачем ты сюда поперся и берись за дело!» — твердо сказал себе Ричард.

Если взглянуть со стороны, то все произошедшее представлялось настолько диким, что начни его осмысливать — голова взорвется от избытка впечатлений, как паровой котел. Потому лучше было просто не думать об этом, занявшись сбором пищи.

Вытянув из рюкзака нож, Лайонхарт направился к мертвому церберу. Однако он смог сделать лишь неровный разрез на мохнатом бедре, после чего полоска стали, выскользнув из рук, плюхнулась в кровавую жижу. К горлу подкатилась волна тошноты, и Дик бессильно опустился на пол. Черт, аспирант много повидал с того незабвенного Дня благодарения, приходилось ему и охотиться, но привыкнуть к этому он не смог. Это только в исторических книгах и фэнтезийных романах герои получают удовольствие от таких вещей. А вот Ричард в подобных случаях хотел только одного — снова вернуться в мирный и уютный кампус, где чтобы поесть, достаточно было пойти в ближайший Макдональдс. Увы, теперь приходилось лазить в грязи, проламываться через заросли, и еще беречься, чтобы разные твари не поранили тебя самого. Но и если все получилось, легче не становилось. Перемажешься весь в крови, слизи, жидких экскрементах, вытекающих из распоротых кишок, и испытаешь столько же удовольствия, как при чистке выгребной ямы. А тут еще надо было резать эдакого мутанта, который чуть Лайонхарта до смерти не загонял. Как все это достало, аж сил не осталось руки поднять!

Неожиданно Макс неласково отпихнул аспиранта, а потом мощным движением… оторвал заднюю ногу твари! Закинув ту на плечо как дубину, голем вышел на улицу. Он поманил Дика.

«Похоже, я был прав, — размышлял Лайонхарт, ковыляя следом. Ноги подкашивались, плечи тяжелым мешком придавила усталость, но сердце впервые за долгое время грел огонек надежды. — Всеми этими железяками управляет центральная программа. Та самая Хайланд с Орбитрона-7. Она обязана выполнять все приказы сотрудников, вот и теперь это правило действует. Подчиняются ему и роботы, вернее — киборги. Кстати, о них. Выходит, в них превращаются живые люди? Но для чего все это? Ладно, доберусь до узлового терминала, и все прояснится».

И вот этим вечером он сидел у костра, поджаривая мясо цербера. На вкус оно было не столь уж и плохим, но сейчас аспиранта занимало другое. Его мысли крутились вокруг новой марионетки Хайланд — Макса, сидевшего на холме неподалеку. Надо было сделать его тем ключом, который откроет ворота в новый мир. В тот, где все, что их коллектив на Орбитроне-7 случайно натворил, покажется лишь нелепым сном.

«По крайней мере, я должен попытаться…» — решил Лайонхарт и до боли сжал зубы.