Сквозь все преграды

Глава 3

В заплесневелой наполненной тенями атмосфере, смуглый, солнечный облик Джейка Линли впечатлял еще больше, чем обычно. Почему-то казалось, что ему не подходит пребывание под землей, даже если это – кратковременное посещение винного погреба. Хотя он был ее врагом, Лидия должна была признать, что он был одним из самых привлекательных мужчин, которых она когда-либо встречала. Линли был не намного старше Рэя, но он был намного опытней. Его мудрость была тем более очевидна, чем больше он пытался её скрыть непочтительным легкомыслием. Видя вспышки его ироничной улыбки, и свободные, полные изящества движения, можно было легко обмануться его беспечным очарованием. Но глаза выдавали его. Светлые серые глубины были заполнены усталостью человека, который слишком часто видел и испытывал нужду. И который так и не смог найти пути, позволяющего избежать болезненной реальности, столкновение с которой было неизбежно в его профессии.

– Ваш отец разрешил мне заглянуть сюда, – сказал он.

Подобное разрешение едва ли можно было счесть необычным. Лидия была прекрасно осведомлена об интересе гостей к знаменитой коллекции вин её отца. Однако, исключительное невезенье состояло в том, что Линли рассматривал полки в то же самое время, когда она пришла сюда в поисках уединения.

– Ну что, насмотрелись? – не без внутреннего содрогания от собственной грубости спросила Лидия. Ее мать воспитала всех Крейвенов в нерушимых рамках приличия. Однако присутствие Джейка Линли она не могла вынести. – Потому что я хотела бы побыть одна.

Он чуть-чуть наклонил голову и остановил на ней пристальный взгляд.

– Вы неважно себя чувствуете? – спросил он. – Если так…

Лидия прервала его пренебрежительным восклицанием.

– Пожалуйста, не трудитесь показывать свое беспокойство о моем благополучии. Не стоит.

Джейк Линли медленно приблизился к ней, подойдя к краю освещенного лампой пространства. Как несправедливо, что мужчина может быть настолько вероломным и все же настолько красивым. Он одевался в строгом стиле официальных цветов: белого и черного – и носил серый шелковый галстук, который подчеркивал его прозрачные глаза. Отлично подогнанная одежда элегантно облегала его худощавую, крепкую фигуру, но как всегда, он выглядел слегка взъерошенным, как будто он неосторожно потягивался в одежде. Неуловимые признаки беспорядка фактически напрашивались на то, чтобы женщина поправила его галстук и одернула жилет, оказывая те интимные знаки внимания, которые позволительны жене в отношении мужа.

– Почему вы думаете, что мое беспокойство фальшиво? – спросил он.

Негодование и какое-то ещё, даже более болезненное, незнакомое чувство образовали тугой узел в животе Лидии.

– Потому что я знаю, что вы пытались убедить лорда Рэя, что я недостаточно хороша для него, и таким образом удержать его от того, чтобы он сделал мне предложение.

Его глаза сузились.

– Это он вам сказал?

– Не в таких выражениях. Но вы советовали ему не жениться на мне, и за это я вас никогда не прощу.

Линли издал мрачный вздох и уставился на старинный, выложенный камнем пол. Он выглядел так, будто решает такую-то сложную не имеющую решения задачу. Примерно так же чувствовала себя Лидия, когда в первый раз поняла, что у отрицательного числа не может быть квадратного корня.

– Вы правы, – уныло признал он. – Я советовал Рэю не жениться на вас.

– Почему?

– Это имеет какое-то значение теперь? Рэй проигнорировал мой совет, вы приняли его предложение, и проблема будет исчерпана приблизительно через тридцать восемь часов. – Лидия посмотрела на него с неожиданно острым интересом.

– Считаете часы, не так ли?

Хотя Лидия и ткнула пальцем в небо, Линли, как это ни странно, отступил на шаг назад. Его глаза настороженно мерцали так, как будто о на слишком близко подошла к какой-то жизненно важной тайне.

– Я оставляю вас наедине с самой собой, мисс Крейвен. Мои извинения за то, что нарушил ваше уединение.

Он повернулся и пошел, в то время как Лидия пристально смотрела ему вслед.

– Вы приносите извинения за это, но не за то, что вы сказали лорду Рэю?

Он остановился на мгновение.

– Совершенно верно, – подтвердил он, не глядя на нее, и зашагал по лестнице.

Лидия прошла в самый дальний угол и опустилась на скрипучий деревянный стул. Швырнув свою шелковую сумочку на стол, она с разочарованным стоном уронила голову на руки. Новоиспеченная невеста не должна чувствовать себя такой смущенной, взволнованной и злой. Она должна быть счастливой. Ее головка должна быть переполнена мечтами. Во всех романах, которые она прочитала, день свадьбы для девушки был самым замечательным событием в жизни. Если это было так, то она опять шагала не в ногу со всеми остальными, потому что она вовсе не ждала свадьбы с нетерпением.

Она так хотела быть похожей на всех остальных. Она всегда старалась подражать своим подругам и изображать интерес к куклам, играм в доме, когда на самом деле предпочитала лазить по деревьям и играть в солдатики с братьями. Позже, когда ее кузины были поглощены модой, романтичными свиданиями и другими девичьими развлечениями, Лидия была очарована миром математики и науки. Несмотря на то, что семья любила и защищала ее, они не смогли оградить ее от полных ехидства слухов и шушукающихся сплетников, которые намекали, что она неженственная, необычная... эксцентричная.

Теперь она, наконец, нашла мужчину, которого к тому же все считали блестящей партией, и он даже разделял ее увлечения. Когда она выйдет за лорда Рэя, она будет, в конце концов, принятой. Она будет частью толпы, вместо того, чтобы выделяться из нее. И это утешало.

Почему же тогда она не радовалась?

Продолжая тихо жаловаться, Лидия потерла ноющие виски. Она должна поговорить с кем-то мудрым и внимательным, кто мог помочь ей избавится от необъяснимых мук разочарования и тоски, вызванных Джейком Линли. Отец. Эта мысль сразу же ее успокоила. Да, она найдет отца сегодня вечером, попозже. Она всегда могла обратиться к нему, и его совет, даже слишком прямой, был всегда верным. Чувствуя себя немного лучше, она достала несколько листов бумаги и карандаш из своей сумочки и положила на стол. Только она начала писать длинную цепочку чисел на клочке бумаге, который уже был исписан каракулями, она услышала звуки шагов. Хмурясь, она подняла глаза и увидела застывшее лицо Линли.

– Почему вы все еще здесь?

– Заперто, – отрезал он.

– Наружная дверь? Но это невозможно. Дверь закрывается на засов снаружи.

– Ну, так её и заперли. Я надавил всем весом, а проклятая дверь даже не сдвинулась с места.

– Во втором помещении есть другая дверь, которая ведет в комнату дворецкого, – сообщила ему Лидия. – Вы можете выйти через нее.

– Я уже пробовал. Она тоже заперта.

Сдвинув брови, Лидия подперла подбородок руками.

– Кто запер дверь с внешней стороны и почему? Это, должно быть, нелепая случайность. Нет никакой причины запирать нас здесь вместе... кроме...

– Кроме?

– Это, возможно, была Юджиния Кинг, – сказала Лидия гневно. – Она хотела отомстить мне с тех самых пор, как я сумела поймать лорда Рэя, в то время как она сама раскинула на него сети. О, она хочет устроить скандал, скомпрометировать меня с таким распутником, как вы, за пару дней до моей свадьбы.

Как только другая мысль пришла ей в голову, она смерила его взглядом.

– Или, может быть, вы устроили все это. Это могло бы быть частью вашего плана, чтобы помешать моей свадьбе с Рэем.

– Ради Бога, – сказал он раздраженно, – я первым пришел в подвал, помните? Я понятия не имел, что вы собирались здесь появиться. И мне все равно, выйдете вы за графа или нет. Я только высказал свое мнение, когда он об этом спросил.

Уронив карандаш на стол, Лидия повернулась на стуле лицом к нему. Ее возмущению не было предела, когда она ответила:

– Очевидно, вы высказывались с большим энтузиазмом. Без сомнения, вы были весьма довольны предоставленной возможностью сделать уничижительные замечания обо мне.

– Я не делал уничижительных замечаний о вас. Я только сказал… – Линли резко закрыл рот.

– Что? – поторопила его Лидия, сжав руку в кулак и ударив по исцарапанной поверхности стола.

Как только его пристальный взгляд встретился с ее, тишина сгустилась и стала почти осязаемой и интимной, так что Лидия едва могла дышать. Впервые, она и он имели полную свободу сделать или сказать все, что они хотели, и это делало ситуацию потенциально… взрывоопасной. После продолжительной паузы, Линли мягко спросил:

– Почему вам не все равно, что я думаю?

Чувствуя себя пойманной в ловушку, Лидия отошла от него, направляясь к ближайшему стеллажу, простиравшемуся от пола до потолка. Она провела пальцем поперек ряда запечатанных воском пробок и посмотрела на серое пятно пыли, образовавшееся на кончике пальца.

– Полагаю, я не могу удержаться от попыток найти ответ на этот вопрос, – в итоге сказала она. – И я никак не могу понять, откуда возникли разногласия между нами. Всем понятно, что мы никогда не ладили, это из-за происхождения моей семьи? Из-за того, что мой отец незаконнорожденный, и у него было казино…

– Нет, – перебил ее Линли. – Я никогда не стал бы из-за этого хуже относиться к нему или к вашей семье. Я полон восхищения перед вашим отцом и тем, что он сделал себя сам. И происхождение моей семьи не лучше вашей. Любой знает, что в жилах семьи Линли едва ли наберется капля голубой крови. – Он мрачно улыбнулся перед тем как продолжить. – Так вот, хоть я и уважаю вашего отца, он, и в этом тоже не приходиться сомневаться, умеет управлять людьми и навязать им свою волю. И он не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое. И он к тому же богат, как Крез. Другими словами, Крейвен – тесть от дьявола. Рэй боится его. Ваш отец, не колеблясь, заставит вашего мужа плясать под свою дудку… и никакой брак не выдержит такого вмешательства.

– Я не позволю папе измываться над ним, – защищаясь, сказала Лидия.

Линли иронично фыркнул. Он полусидел на столе, лениво покачивая ногой.

– Чтобы противостоять Крейвену без вашей защиты, вашему мужу нужна твердость. А у Рэя её нет. Рано или поздно, он возненавидит вас, почти так же, как вы возненавидите его.

Лидия отдала бы все что угодно за возможность возразить ему.

– Человек может измениться, – сказала она.

– Даже если и так, это не изменит другого факта.

– Какого?

Неверный свет лампы заставлял его взъерошенные волосы отливать старинным золотом и бросал блики на его гладковыбритую кожу.

– Вы не любите друг друга.

Когда он приблизился к Лидии, она была неспособна говорить, ее пульс резко участился. Она не сознавала, что пятится от него, пока не почувствовала спиной винную полку и не услышала звон бутылок.

Подойдя ближе, Линли поставил руки с обеих сторон от нее, его пальцы обхватили фигурные кованные уголки, сделанные для фиксации бутылок. Он стоял слишком близко, его тело возвышалось над ней. В ноздри Лидии ударил его аромат, свежесть мыла накладывалась на теплый, соленый мужской запах его кожи. Она глубоко вдохнула, потом еще раз, но легкие так и отказывались работать должным образом. Как странно, что она до сих пор не замечала, насколько он был огромен. Она была выше среднего роста, и все же он возвышался над ней, а его плечи закрывали скудный свет лампы.

Его пальцы вцепились в кованные уголки.

– Вам следует выйти замуж за мужчину, готового продать душу, только бы провести одну ночь с вами.

– С чего вы взяли, что Рэй не чувствует этого ко мне? – прошептала она.

– Если бы чувствовал, то вы не были бы сейчас так чертовски невинны. – Краска прихлынула к его скулам и переносице. – Если бы вы были моей, я не ждал бы все эти месяцы без…

Он внезапно замолчал и сглотнул, его дыхание ласкало ее губы легким, горячим дуновением. Он наклонился ближе, и она почти смогла почувствовать животное тепло его тела.

Ее мысли перепутались, когда она поняла, что он собирается поцеловать ее. Она ощущала убаюкивающий, успокаивающий жар его рук позади головы. Его лицо опускалось к ней, пока все не поплыло, и она не закрыла глаза. Бархатистое легкое касание к уголку рта… еще одно в уязвимую середину нижней губы. Его рот смаковал ее губы с неторопливостью, пока он не заполучил их в полное владение. Внезапно Лидия почувствовала себя пьяной точно так же, как на прошедшее Рождество. Тогда она выпила два больших бокала ромового пунша и провела остаток вечера в приятном, расслабляющем тумане.

Она пошатнулась и была немедленно подхвачена и удержана его сильным и твердым телом. Он поцеловал ее более глубоко, побуждая ее губы раскрыться так, чтобы он мог насладиться ею нежными, частыми прикосновениями. Удовольствие от поцелуя потрясло ее. Ее рот лихорадочно открылся навстречу его рту, приветствуя горячие, скользящие движения его языка. Он целовал ее медленно, заставляя ее прижаться к нему. Ее пальцы зарылись в его густые волосы, подтягивая его голову ближе к своей, и мягкий звук зародился глубоко в его горле. Задыхаясь, он резко оторвал от неё свой рот.

– Проклятье. Я не должен был этого делать, сожалею. – Он нежно провел большим пальцем по красивой линии ее нижней губы, а в его взгляде горела тоска, которая удивила ее. – Я сожалею, – повторил он. – Я сейчас тебя отпущу… – Он ослабил кольцо рук, но, казалось, был не в состоянии убрать их от нее.

– Бог мой, Лидия, – прошептал он хрипло, и его голова снова стала опускаться.

Его рот грубо накрыл ее губы, наслаждаясь ее беспомощностью. Лидия почувствовала, как его руки переместились вниз, одна еще сильнее прижала ее бедра к его, в то время как другая скользнула под округлую полную грудь, слегка ее приподняв. Жар его пальцев проникал через толстый шелк ее лифа. Подушечкой большого пальца он медленно по кругу поглаживал напрягшийся пик, и в то же время целовал ее еще и еще, с безудержной жадностью, которая пугала ее своей глубиной.

С хриплым всхлипом Лидия вырвалась из его рук и отошла к винному столику. Она тяжело опустилась на стул, хватая ртом воздух, а вспотевшими руками оперлась на потертую поверхность стола.

Джейк остался стоять возле винных полок, уткнувшись лбом в стеллаж. Наконец, он отстранился и запустил пятерню в свои волосы. Лидия видела, что его пальцы дрожат и слышала его сильно сбившееся дыхание.

– Мне надо уйти отсюда, – грубо сказал он. – Я не могу находится с вами наедине.

Прежде чем заговорить Лидия подождала, пока не уляжется сердцебиение.

– Линли… Джейк… какую игру вы ведете?

– Это не игра. – Его светлые глаза смотрели прямо на нее. – Я хочу вас с самого первого дня, как увидел.

– Но это не может быть правдой. Я подслушала, как вы кому-то говорили, что я вас не привлекаю.

– Когда?

– В первый день, когда мы встретились, после того, как вы перевязали мою лодыжку.

– Вам было только шестнадцать, – сардонически ответил он. – Меня бы посчитали старым развратником, если бы я признался в том, что заинтересовался вами.

– В ночь моей помолвки, когда вы поцеловали меня… Вы это сделали, потому что я вам нравлюсь?

– Почему же еще?

Ее щеки горели от воспоминаний.

– Я подумала, что вы просто хотели смутить меня.

– Вы думали… – начал Джейк, скептически поглядывая на нее, затем резко остановился. – Черт. Вы выходите замуж через два дня. Есть ли какой-нибудь смысл говорить об этом теперь?

Лидия чувствовала себя очень странно. Отчаявшейся и злой, как будто она потеряла что-то, чего никогда не ценила. Как будто её в чем-то обманули.

– Вы правы, – согласилась она, – нет никакого смысла говорить об этом сейчас. Ничто не заставит меня изменить мнение о браке с лордом Рэем.

Джейк промолчал в ответ. Его глаза потемнели, а губы сжались в угрюмую линию.

– Рэй и я совместимы во всех отношениях, – сказала Лидия, чувствуя, что ей необходимо убедить его во что бы то ни стало… – К тому же он единственный мужчина, который прочитал мою статью для «Журнала прикладной науки»…

– Я читал вашу статью, – перебил он.

– Вы?

Линли слегка улыбнулся, увидев ее изумление.

– Только первую часть.

– И что вы думаете о статье?

– Я заснул под ту часть, что о совпадающих и нарушающих структуру тетраядрах.

– Тетраэдрах, – исправила Лидия с легкой улыбкой. Она знала, что не математику ее статья покажется действительно скучной. – Ну, я надеюсь, что обеспечила вам хороший отдых.

– Обеспечили.

Она засмеялась, и неожиданно на мгновение они смотрели друг на друга с искренним восхищением. Лидия постепенно расслабилась на стуле.

– Если вы не любите математику, – спросила она, – тогда от чего вы получаете удовольствие?

– Люблю удить форель. Читать газеты в кофейнях. Гулять по Лондону на рассвете. – Его пристальный взгляд упал на ее губы. – Целоваться в винных погребах.

Она сдержала улыбку при этом шаловливом замечании.

– Теперь ваша очередь, – сказал он.

– Бильярд, архитектура, рисование акварелей, даже притом, что я никудышный художник. Еще я люблю играть в карты, но только с моим отцом, так как он – единственный, кто может меня обыграть. – А также целоваться в винных погребах, подумала Лидия.

Встав возле стола она порылась в ящике, извлекла штопор, скребок для воска и пару бокалов для дегустации.

– Я знаю кое-что еще, что вам понравится, – сказала она, показывая пустым бокалом на ближайшую к нему полку. – Смотрите справа в нижнем ряду, бутылка с золотой и зеленой этикеткой. «D'Yquem Sauterne»… самый лучший портвейн, который вы когда-либо пробовали.

Присев, чтобы достать бутылку, Джейк послал ей насмешливый взгляд.

– Мы тоже можем попробовать, – сказала она. – Кто знает, как долго мы пробудем здесь, в этой ловушке? Рано или поздно появится младший дворецкий, чтобы достать еще вина, а мы между тем можем сделать все возможное, чтобы с пользой провести время.

Джейк вытащил бутылку с полки и принес ее к столу. Со знанием дела он прошелся скребком вокруг печати пробки, затем потянулся за штопором. Лидия была загипнотизирована движениями его рук, столь изящных и ловких, тем как он вкрутил металлическую спираль в пробку и вытащил ее из стеклянного горлышка бутылки. Вспоминая нежное мастерство, с которым эти большие руки гладили ее лицо и ласкали ее грудь, Лидия почувствовала приступ болезненного удовольствия внизу живота. После наполнения двух бокалов тягучей, багряно-красной жидкостью, Джейк протянул один ей. Казалось, он уделил особое внимание тому, чтобы ее пальцы не соприкоснулись с его собственными.

– За вашу свадьбу, – сказал он резко, и они чокнулись бокалами.

Лидия сделала глоток, пьянящий букет превосходного вина перекатился с языка и сладко стек в горло. Она вернулась и снова села на стул, в то время как Джейк снял пиджак и присел на стол.

– Над чем вы работаете? – спросил он, глядя на бумагу около ее сумочки, исписанную математическими символами.

– Я разрабатываю ряд формул для машины, анализирующей вероятности. Знакомые из Лондонского Музея Механики проектируют ее, они пригласили меня сотрудничать.

– Что эта машина сможет делать?

– Ее можно использовать для вычисления результатов азартных игр и даже в более серьезных целях, например, в военной или экономической стратегии. – Так как он внимательно слушал, Лидия продолжала развивать свою любимую тему. – Мои друзья, которые лучше меня разбираются в механике, изобрели систему, использующую медные винтики для обозначения чисел и символов. Конечно, машина никогда не будет построена, так как требуются тысячи специальных деталей. К тому же машина займет целое здание.

Джейка чрезвычайно развеселила эта идея.

– Вся эта работа для теоретической машины?

– Вы смеетесь надо мной? – спросила Лидия, приподняв брови.

Джейк медленно покачал головой, продолжая улыбаться.

– Какая же вы умница. – Комментарий звучал не как насмешка. Фактически он выражал восхищение.

Лидия потягивала свой портвейн, пытаясь не обращать внимания на то, как его брюки туго обтянули его мускулистые бедра. Он был великолепным образчиком мужественности, распутником с бередящими душу глазами. Без усилия она могла бы встать между его ногами, прильнуть к нему и притянуть его голову к себе. Она хотела поцеловать его снова, исследовать его восхитительный рот, чувствовать, как его руки гладят ее тело. Вместо этого она оставалась на месте и пристально глядела на него хмурым взглядом. Она не могла не думать о том, сколько других женщин, должно быть, чувствовали такое же влечение к нему.

– О чем вы думаете? – спросил он.

– Меня интересует, вы на самом деле такой распутник, как о вас говорят.

Он тщательно обдумал вопрос.

– Я не идеал, – признал он.

– У вас репутация совратителя женщин.

Лицо Джейка было непроницаемым, и она ужаснулась того, что ее вопрос поставил его в неловкое положение. Он молчал достаточно долго, Лидия уже подумала, что он не собирается отвечать. Однако он заставил себя встретить ее пристальный взгляд и натянуто проговорить:

– Я никогда никого не совращал. И я никогда не спал с теми, кто обращался ко мне, как к врачу. Но при случае я действительно беру то, что мне предлагается.

Прохладный, темный интерьер подвала окутал их, словно кокон, изолируя от внешнего мира, где не состоящие в браке девушки не обсуждали неприличные темы с порочными распутниками. Лидия знала, что у нее никогда больше не будет шанса поговорить с мужчиной, который мучил и очаровывал ее в течение очень многих лет.

– Почему? – спросила она мягко. – Потому что вы одиноки?

Он покачал головой.

– Нет, это не одиночество. Это больше похоже на потребность в… отвлечении.

– Отвлечении от чего?

Джейк запросто мог не ответить на этот вопрос. Вместо этого его холодные, суровые глаза неумолимо смотрели на нее.

– Без ложной скромности, я очень хороший специалист, но в моей профессии столкновение со смертью и болью неизбежно. Время от времени это ад на земле: попытка помочь кому-то со смертельной раной или неизлечимой болезнью; муж, умоляющий спасти его жену, или ребенок, просящий меня не дать его отцу умереть. Часто, несмотря на мои максимальные усилия, я терплю неудачу. Я стараюсь найти правильные слова, предложить утешение, дать разъяснение того, почему так случается… но слов нет. – Его лицо было частично скрыто, но она видела, как краска приливает к его загорелой щеке. – Я помню лицо каждого пациента, который умер у меня на руках. И ночами я не могу не думать о них, я нуждаюсь в чем-то… в ком-то… чтобы помочь мне забыть. По крайней мере, на некоторое время. – Он глядел на нее настороженно. – В последнее время это уже не так хорошо срабатывает.

Лидия и представить не могла, что он будет говорить с нею с такой откровенной честностью. Он всегда казался таким уверенным в себе, настолько неуязвимым.

– Почему вы продолжаете быть врачом, если это заставляет вас страдать? – спросила она.

Он был готов рассмеяться.

– Потому что бывают дни, когда я могу сделать что-то стоящее и помочь кому-то выжить несмотря ни на что. А иногда меня приглашают принять роды, и когда я смотрю на новую жизнь в моих руках, я полон надежды. – Он тряхнул головой и уставился на стену, как будто пристально вглядываясь куда-то вдаль. – Я видел чудеса. Время от времени небеса улыбаются людям, которые нуждаются в этом больше всего, и они получают самый большой подарок – второй шанс в жизни. И тогда я благодарю Бога, что я врач, и я точно знаю, что никогда не мог бы быть никем другим.

Изумленная Лидия пристально смотрела на него, в то время как ее сердце, казалось, заполнилось странной, сладкой болью.

О, нет, подумала в панике и смятении.

В этот самый момент все ее хваленное самоуспокоение разрушилось. Она боялась, что полюбила мужчину, которого знала в течение многих лет… мужчину столь знакомого и все же незнакомца.