Глава одиннадцатая

Если из-за меня хоть одно сердце останется не разбитым,

Значит, я не зря жила эту жизнь.

– Эмили Дикинсон[30]

Елена

С плещущимся в животе виски, напоминающим о чувственном тепле, которое я испытала в библиотеке, я присела на корточки перед телевизионной тумбой в комнате сестры.

«Ночь страха»[31], «Зловещие мертвецы»[32] или «Ночь живых мертвецов»?[33]

С кровати донесся приглушенный голос Адрианы:

«Шестнадцать свечей»[34].

Мои глаза вдвое увеличились в размере.

– «Шестнадцать свечей»?

– Хм.

Дело плохо. Очень плохо.

– Ты уверена?

Послышался вздох:

– Да, Елена.

– Ладно… Сейчас принесу.

Выходя из комнаты, я посмотрела на сестру так, будто она отрастила пару лишних голов. Но на самом же деле она выглядела пьяной и уставшей… и завернутой в одеяло с рисунком а-ля «Звездные войны».

Спустя минуту я вернулась, вставила диск в проигрыватель и забралась к сестре на кровать. Завладев половиной одеяла, натянула его поверх платья: мне было лень переодеваться. Мягкий свет телевизора заполнил темную комнату, и мы стали молча смотреть фильм.

– Елена? – тихо подала голос Адриана.

– А?..

– Что ты думаешь о Нико?

Я помедлила.

– Не уверена, – ответила я наконец.

– Я с ним немного поговорила сегодня.

– Да?

– Ага. Вышло не так уж плохо. Он грубоват, но я его не ненавижу.

Я продолжила смотреть фильм, поскольку не знала, что сказать. Конечно, я радовалась за сестру: хорошо, что она нашла, о чем поговорить с женихом… Но грудь почему-то сразу сдавило.

– Елена? – пробормотала Адриана и взяла что-то с ночного столика.

– Да?

Сестра протянула мне телефон.

– Отправь, пожалуйста. Я не могу.

Я взяла телефон с заранее набранным сообщением, адресованным «Саманте» – то было кодовое имя Райана. Оно состояло из простого «Прощай».

У меня перехватило дыхание, однако я отправила послание: вот так одно-единственное слово, набранное на экране телефона, способно изменять чужие жизни и разбивать сердца.

Я поступила так ради Райана, но мне захотелось вернуться в прошлое и сделать то же самое для другого!

– Готово, – прошептала я.

Мы с Адрианой лежали бок о бок и наблюдали, как влюбляется героиня фильма.

Одна из нас уже через это прошла, а вторая знала, что ей ничего не светит.

* * *

Я сидела за кухонным столом, скрестив ноги на стуле, и наблюдала за каплями, катящимися по оконному стеклу.

– Нет, нет, нет! – Мама швырнула на остров деревянную ложку, только отведав томатный соус, приготовленный Адрианой. Сегодня родительница была в фиолетовом спортивном костюме, а волосы, как обычно, наполовину убрала наверх. – А теперь ты убила Нико.

Адриана вздохнула и раздраженно поморщилась.

– И как я опять умудрилась его убить?

– Соус такой горький, что он бы от него коньки отбросил.

Мне стало смешно. С прошлой порцией соуса Адриана провозилась слишком долго, и бедный Николас умер от голода.

Мама покачала головой.

Incredibile[35]. Не знаю, как ты умудрилась дожить до таких лет, не умея приготовить una semplice salsa di spaghetti[36]. Хватит заниматься ерундой, надо заставить тебя проводить все время на кухне.

Адриана облокотилась о столешницу. Белый фартук закрывал ее футболку с Гамлетом, которая была длиннее шорт, а желтая бандана не давала волосам лезть в лицо.

– Елена вон тоже готовить не умеет.

Я нахмурилась.

– Елена не выходит замуж через две недели!

Воцарилась тишина. Капли дождя продолжали глухо стучать по стеклу. Мы все ощутили неловкость. Во мне вспыхнуло желание срочно разрядить обстановку. Уж в этом я и впрямь хороша.

– Вряд ли Николас умрет от плохого соуса, мама. Если он выжил после стольких пулевых ранений, а я и правда думаю, что у него их немало, то стряпню Адрианы он переварит.

– Три, – встрепенулась Адриана.

Я снова нахмурилась.

– Что?

– Николаса подстрелили три раза.

Mamma mia[37], – возмутилась мама, – не говорите о подобных вещах.

Во мне заворочался интерес – и я выпалила:

– А ты откуда знаешь?

Сестра развернулась ко мне. У нее блестели глаза.

– Я вчера его спросила.

– Ты сделала… что? Адриана!

Я выпрямилась на стуле.

– И он тебе сказал?

– Ну… не совсем. Николас только посмотрел на меня сверху вниз, как будто я его раздражала. Но нас услышала Джианна – и она утверждает, что с ним это было три раза.

– У тебя вообще голова на плечах есть? Кто о таком спрашивает?

Ни одна из нас даже не посмотрела на маму, хотя мы едва сдерживали улыбки. Теперь мы играли в нашу любимую игру, где соревновались, кто первая шокирует родительницу настолько, что она вылетит из кухни, рассыпая итальянские ругательства. Начинали мы обычно с того, что игнорировали ее.

– А Джианна ему кто – сестра? – полюбопытствовала я, будучи почти на сто процентов уверена, что Нико единственный ребенок. Она могла быть его кузиной, но что-то подсказывало: это неверная версия.

Адриана засмеялась.

– Нет. Мачеха.

У меня отвисла челюсть.

– Да она же его младше!

– На год, – подтвердила сестра.

– Боже. Можешь вообразить, каково это, спать с мужчиной в два раза тебя старше?

Елена!

Адриана широко распахнула глаза.

– Ты думаешь, она с отцом Нико сексом не занималась?

– Прекратите немедленно!

Я поджала губы.

– Как же! Они ведь были женаты. Хотя бы в классической позиции-то…

Basta[38]. – Мама швырнула фартук на столешницу, метнулась к двери и удалилась, всю дорогу проклиная на итальянском своих безбожных дочерей.

Кухня наполнилась нашим смехом.

– Поверить не могу, что Джианна мачеха Николаса, – сказала я и быстро добавила: – Или была ею.

– Ага. – Адриана сунула палец в соус и, попробовав его, скорчила гримасу. – Но вообще я не думаю, что у них отношения как у любящей матери с сыном.

– Точно, – согласилась я. – Скорее, наоборот.

Адриана покачала головой.

– Нет, тоже не то.

– В смысле?

– Ставлю всю свою коллекцию костюмов, что они переспали.

Мои глаза удивленно расширились.

– Серьезно?

– Да, – сказала она, протирая столешницу.

На вечеринках и мероприятиях сестра, как правило, была тихоней и сливалась с толпой, но с возрастом стала проницательной, по крайней мере, когда решала потратить на это время и была в чем-то заинтересована. Вероятно, она права.

Но как-то все… кощунственно. Хотя другого я от босса мафии и не ожидала.

Я спрыгнула со стула, подошла к кастрюльке на плите и попробовала соус с края деревянной ложки. Рот ожгло горечью.

– Вау! Ну и… э-э-э…

Адриана расхохоталась, пытаясь дотянуться до чашки на верхней полке. Подпрыгнув, сестра зарычала, поскольку не достигла цели, после чего сдалась и обернулась ко мне с раздраженным прищуром.

– Бенито и Доминик торчат внизу, – заметила я. – Голодные, небось.

– А мне какая разница?.. – Она осеклась. С плескавшимся в глазах пониманием, Адриана оттолкнулась от тумбы. – Пойду и скажу им, что обед готов.

* * *

Уличные огни расплывались красными и оранжевыми пятнами за дождевыми каплями на стекле. Небо было темным и пыталось прикинуться ночным, хотя было лишь шесть часов вечера.

Телефон Бенито вновь засветился и зажужжал на приборной панели. Иронично, но кузен напоминал мне одного персонажа… Вылитый Маноло «Мэнни» Рибера из фильма «Лицо со шрамом»[39], как внешне, так и по характеру. Куда бы мы ни шли, я всегда могла рассчитывать, что он начнет флиртовать с женщиной, встреченной на улице. Примета надежная как швейцарские часы.

– Прочитай, что там, Елена.

– Ну уж нет, – запротестовала я. – В прошлый раз напоролась на то, чего видеть совершенно не хотела.

– Тогда не пили меня, что я смотрю в телефон за рулем.

Уф! Я вздохнула и взяла мобильный.

– Послание от Блондинки Анджелы. – Меня даже не удивило, что женщины в его телефоне записаны несколько витиевато. Вероятно, их было слишком много, и кузену не хотелось их перепутать. – «Я больше не хочу тебя видеть», – безо всяких эмоций прочитала я и быстро положила телефон на приборную панель, пока на него не успела прийти «прощальная» фотка.

Бенито нахмурился, держа одну руку на руле. На кузене были черные брюки и белая рубашка без галстука, что означало: у него сегодня спокойный день. Вполне вероятно, что с утра он собирался дольше меня.

У родителей намечался ужин с одним из деловых партнеров отца, и я предупредила бабулю, чтобы она ни о чем не волновалась: дождь лил как из ведра, и она могла не присутствовать на трапезе, сославшись на метеозависимость.

Ну а в машине были только я и Бенито, и кузен, как обычно, собирался высадить меня и укатить к очередной девушке. Похоже, явно не к Анджеле.

Бенито провел рукой по темным волосам, зачесанным назад и блестящим от лака.

– Елена, вот скажи мне как женщина… как ты расцениваешь сообщение?

Я помедлила.

– Наверное, она не хочет тебя видеть.

– Секса это тоже касается?

– Ага.

Он помрачнел.

– Черт.

– Пятый размер?

– Ага, – грустно ответил он.

Я сымитировала его тон.

– Мне очень жаль.

Бенито остановился на обочине у театра, наклонился и открыл дверь с моей стороны.

– Покажи им всем, сестренка. Вернусь за тобой в девять.

– Спасибо. – Я схватила спортивную сумку и выскочила из машины.

– Елена. – Бенито со смертельно серьезным выражением лица посмотрел на меня, вытянув руку на спинке пассажирского сидения. – Как думаешь, а на минет ее сообщение тоже распространяется?

Я закатила глаза.

– Боже, ты отвратителен.

Кузен усмехнулся.

– Ни пуха!

Закинув сумку на плечо, я направилась к зданию, по пути поприветствовав нескольких других танцоров. Театр был небольшим, но весьма престижным – как будто папа́ бы позволил мне танцевать в какой-нибудь дыре. Сверкающие огни, кремовые стены, красные и золотые акценты. В общем, прекрасный зал. Мне нравилось как блестит все вокруг, я радовалась и яркому макияжу, и нарядам, и друзьям, пусть и не очень близким, но все же родным по духу… Кроме того, танцы являлись прекрасной тренировкой. Однако та малая толика страсти, которую они вызывали во мне раньше, стремительно угасала, и я не знала, как долго еще буду ими заниматься.

Внезапно я услышала глубокий мужской голос:

– Скажи, что пойдешь со мной на свидание.

Даже не взглянув на парня, я с улыбкой покачала головой.

– Нет.

– Хочешь суши?

Я наморщила нос.

– Понял, никаких суши. Что-нибудь итальянское?

– Ха-ха! – Я фыркнула.

– Ты завтра придешь?

Тайлер был светловолосым и худым, как и многие танцоры. На его губах часто блуждала улыбка. Милый и вежливый, но не в моем вкусе. Он был другом, которому очень хотелось большего, но ради него же самого я не собиралась позволять парню лишнего.

Я выучила урок назубок.

Иногда я задумывалась, как бы Тайлер отреагировал, узнай он правду о моей семье. Вероятно, перестал бы пытаться приглашать меня на свидание при каждой встрече. Кто угодно мог запросто погуглить имя моего отца. К примеру, одноклассницы в школе для девочек, которую я посещала, почти сразу все выяснили, и я моментально стала изгоем. Адриана в своем театральном кругу завела множество друзей, а вот мне не очень везло.

– Да, приду, – наконец сказала я. – Со мной будет кузен, надеюсь, это не проблема.

– Ах да, Бенито. Твоя семья вообще в курсе, что женщин не нужно везде сопровождать?

Я улыбнулась.

– Они в курсе. Но их не волнует.

Разговоры стали громче: мы добрались до закулисья, где обитало еще с десяток танцоров.

– Последнее предложение, – твердо сказал Тайлер. – Чизбургеры. Приводи Бенито, устроим тройничок.

Я засмеялась.

– Не думаю, что ему нравятся мальчики.

На этот раз «ха-ха» прозвучало из уст Тайлера, и мы разошлись.

Загрузка...