Следы остаются

Родился — будь мужчиной!

Он с колыбели запомнил «Мать сирот» и по сей день у верен, что поэт сидел у них в сиротской сакле, гнездившейся на круче в ауле Верхний Мизур. Потому так, с фотографической точностью, описал в своей поэме горькую жизнь его матери, вдовы Марии.

Отшумел грохот пушек, закончилась гражданская война, и взошло новое солнце над хребтами Кавказа. Но недолго радовался молодой горец такому счастью.

…Тот осенний день был солнечный, теплый. Друзья — Коста и Батырбек Таболовы и Бицо Зангиев — на своем поле потрудились на славу. Они убрали кукурузу на Кабуаге, а урожай свезли в селение Црау и засыпали в хранилище, чтобы потом переправить домой, в горный Мизур.

— А кто же уберет кукурузу Петка Таболова? Ведь он во Владикавказе, занят большой работой и ему не до уборки, — спросил Батырбек.

— Как кто? Мы, комсомольцы, — ответил Коста.

Все трое дружно взялись за дело.

Солнце заходило за хребты, укладываясь на ночлег. Пора было отправиться домой. Впереди между кукурузными зарослями гнал свою гнедую Бицо, за ним следовали Таболовы. Бицо ехал быстро, оставляя за собой тучу дорожной пыли.

Вдруг туча над дорогой растаяла и отставшие увидели застывшую на месте арбу Бицо, потом расслышали и его голос. Бицо кричал, размахивая шапкой:

— Э-эй, вы! Заснули, что ли? Скорее!

Никто и не подумал, что на него напали бандиты.

— Стой! Руки вверх! Не шевелиться! — скомандовал главарь банды, обросший черной щетиной всадник на гнедом коне. Шашка, кинжал, газыри, сбруя коня — все в серебре. Он отвел дуло от Бицо и направил прямо в сердце самого младшего — Коста Таболова.

Растерявшийся на минуту Коста поднял руки и обвел взглядом окруживших его бандитов. Теперь на него было направлено не одно дуло, а четыре. Чуть шевельнешься, мгновенно получишь пулю в лоб и в сердце. А какой смысл шевелиться, когда под руками нет не только ружья, даже приличного ножа? Коста во весь голос крикнул:

— Фадис! Грабят!

Тут же прогремел выстрел, и пуля прожужжала над ухом, задев волосы.

Бандиты разрезали сбрую, высвободили из упряжки коней и, вскочив на них, скрылись в зарослях.

У одного из горцев, прибежавших на тревожный зов, Татаркана Каргинова — была английская винтовка. Увидев ее, Коста обрадовался: «Дай винтовку, попробую догнать грабителей, отобью лошадей! Отобью! Пусть даже ценою собственной жизни!»

— Убьешь кого — кровников на всю жизнь себе обретешь, — сказал осторожный Татаркан. — А лошадь еще можешь нажить…

Бандитов в этот раз Коста не догнал, но дал себе слово всю жизнь посвятить борьбе с подобной нечистью.

В горах, лесах и ущельях Осетии в те годы гнездились банды. Среди них белогвардейские офицеры, деникинские последыши, злейшие враги нового советского строя. Но пусть! Он мужчина, и они его не испугают. Правда, страшновато было. Но раз родился — будь мужчиной.

Молоток печника

«Дело» по Синдзикауской аптеке, которое подали Таболову, уже ставшему небольшим начальником, на подпись, чтобы «закрыть», он внимательно перечитал и с глубоким вздохом сказал:

— Как же так, друзья? Сгорел дом вместе со всей семьей… Дверь была закрыта. В сгоревшем доме нашли три молотка. Два из них обыкновенных, а третий — специальный… Зачем нужен был аптекарю молоток печника или штукатура? Не навело ли это вас, товарищи оперативники и следователи, на мысль, что… Короче говоря, Азгери, бери людей и поедем на место происшествия!

…— Почтальон стучался, — рассказывали уже в который раз соседи, — но дверь никто не открыл. Он посмотрел в замочную скважину. Дым в комнате. Позвал соседей. Взломали дверь. Дом вспыхнул, как только в него попал воздух. Тушили пожар подручными средствами. Усердно тушили. Но…

— А как могли оказаться мертвыми отец семейства, жена и двое детей? При этом отец — в первой комнате на полу, жена тоже на полу — во второй. Там же — мертвые дети на кровати. Как это могло случиться? Как они погибли?

— Очень просто, от угара, — ответили в один голос соседи.

В это можно было поверить. И такой версии поверили те, кто вел следствие. В селе у Джапаридзе не было врагов: он был добрым, приветливыми были жена и дети. Правда, некоторые говорили, что он имел золото, хранил его у себя дома.

— Азгери, вызвать медэксперта, обследовать трупы!..

Установили, что у всех погибших черепа пробиты тупым предметом. Что же это? Молоток сработал или от случайных ударов падавших на них камней с крыши горевшего дома?

Опросы показали, что в селе бывал печник, не имевший постоянного места жительства. Развесили объявления, что сельисполкому для ремонта печей требуется на временную работу печник.

Следователю Азгери Шанаеву удалось узнать, что печника знают братья А-вы. Но те вели себя подозрительно, просили отдать им молоток, чтобы найти его владельца, фамилию которого они запомнили — Шабловский.

Розыски длились довольно долго.

Таболову сообщили, что печник есть в Лескене, но фамилия у него не Шабловский. Таболов направил в Лескен оперативного работника. Тот прихватил с собой одного из братьев А-вых, знавших Шабловского в лицо.

На краю Лескена действительно работал печник, но А-в заявил, что это не он. При этом оперативник заметил, что его «помощник» моргнул печнику, назвавшему себя Башковым…

Башкова доставили к Таболову. Тот признался, что молоток, который ему показывают, принадлежит ему, Башкову.

— А по какому такому случаю твой молоток оказался в сгоревшем доме Джапаридзе?

— Попросил гвозди прибить, — упорствовал печник.

— Но у Джапаридзе в доме было два молотка, более удобных для гвоздей…

Печник пожал плечами.

— Если вы не имели отношения к делу, то почему скрылись во время пожара?

— Мне сказали, что мой молоток нашли…

— Кто сказал?

Башков запнулся, и на какое-то время оглох и онемел. Наконец, он заговорил. Оказалось, что братья А-вы «уговорили» его пойти к аптекарю «повеселиться», мол, у него — спирт. А зачем молоток? Дело ясное: аптекарь — человек с золотом. Будет сопротивляться, молоток — бесшумное оружие.

Преступники получили по заслугам.

Как на войне

Да, всегда у них так, как на войне. Служба такая. Война еще шла где-то, казалось, далеко, за тысячи километров, а злые ее осколки застряли в наших горах. Бандиты, дезертиры, просто грабители и убийцы собирались в группы и нападали на села и людей.

И вот опять сигнал: вооруженная автоматами и винтовками банда напала на рабочий поселок Криазот.

В тот майский день сорок четвертого шел ливневый дождь с градом. Майор милиции Таболов возглавил группу оперативников и поспешил на место происшествия. В Криазот прибыли с наступлением темноты. Все промокли, изголодались. Выяснилось, что банда окружила поселок, согнала всех жителей в одно место и, направив на них автоматы, заставила лечь в грязь. Другая часть банды прошла по домам девятнадцати семей рабочих и забрала все, что у них было. Один из бандитов пристрелил старика-возчика, попытавшегося оказать сопротивление, оставить лошадь для доставки хлеба рабочим.

Опергруппа начала преследование банды. Глухой лес. Тропинки узкие и крутые. Никаких следов. А они нужны, так нужны, чтобы узнать, в каком направлении держали путь враги. И опытные следопыты Уруспи Дзиов, Михаил Сопоев, Казбек Габуев в лесных дебрях, на склонах гор находят, скорее угадывают следы копыт.

После долгих поисков разгадан маршрут преступников. Вот и место их привала — поляна густого леса. Следы свежие. Значит ушли недалеко.

Еще одну ночь оперативники провели на лесистой вершине у левого берега реки Ассы. Хорошо, что погода прояснилась и стало теплее.

Рано утром майор Таболов стал рассматривать местность в бинокль. Перед глазами медленно проплывали приблизившиеся деревья, обрывы, склоны. И вдруг — поляна с пасущимися лошадьми! Еще маленькое движение бинокля вправо — и появились люди. Это были преступники. Таболов принимает решение.

Работники милиции разделились на мелкие группы. Одна группа, которую возглавлял сам майор, пошла в лобовую атаку. Таболов, вызвав огонь на себя, свернул к реке. Тогда Габуев, как условились заранее, дал сигнал к окружению. Услышав сигнал, Савенко, Фомин и другие короткими перебежками устремились за Таболовым. Лес и горы огласились автоматно-пулеметным треском, ружейными выстрелами. Бандиты метнулись на поляну к лошадям. Но тут же, попав под огонь опергруппы, отступили в лес, оставив на поляне несколько трупов…

Перестрелка продолжалась с восьми утра до двадцати двух вечера. Банда занимала очень выгодные лесистые высоты на правом берегу Ассы. И нелегко было подавить ее огневые точки. Но как преступники ни старались, им не удалось взять лошадей и награбленное добро.

В этой операции погибли Уруспи Дзиов и Иван Подгорный, отважные бойцы, смелые и мужественные товарищи.

Выстрел у моста

Стояла осенняя полночь сорок второго года. Обстановка создавалась тревожная. Враг приближался к городу. Орджоникидзе был объявлен на осадном положении. Сидевший за своим рабочим столом майор вдруг услышал выстрел. Кто-то стрелял в районе Чугунного моста.

— За мной! — скомандовал Таболов.

Схватив автомат, он выскочил на улицу и направился в сторону Чугунного моста. За ним, не отставая ни на шаг, бежали еще десять вооруженных работников милиции. На улицах было темно: город находился в осаде.

Подбежав к рощице, Таболов отдал приказ: «Окружить и прочесать местность!»

Недалеко от моста майор наткнулся на человека, который держался за ствол дерева. Это был постовой милиционер Дударов. Лицо его было в крови, он еле держался на ногах. Выяснилось, что стрелял он, обнаружив нарушителя. С момента выстрела прошло всего две минуты. Не больше.

— Найти и задержать нарушителя, а Дударову оказать помощь, — приказал Таболов и, поправив автомат, тоже пошел на поиск.

Нарушитель был схвачен в тот момент, когда пытался переплыть Терек.

— Свой, говоришь? — переспросил его майор. — Зачем же постового разукрасил…

Человек назвал себя Русиным, начал умолять майора отпустить его под расписку до утра, постового он не трогал.

— А кто же ударил ножом милиционера? — Таболов уже понял, что Русин не просто преступник, что он диверсант, каких немало уже было задержано работниками милиции.

При допросе удалось установить, что «Русин» принадлежит к группе диверсантов, которые были заброшены с задачей взорвать завод «Электроцинк», ВРЗ, а также наводить вражеские бомбардировщики на промышленные объекты города Орджоникидзе.

В поисках «мокрых»

В парке культуры и отдыха в тот день было многолюдно. Два парня начали задевать катавшихся на лодках людей. Подплыв на лодке к трем отдыхающим, они затеяли скандал, а затем набросились на них с ножами. В потасовке лодка хулиганов перевернулась. Они выплыли на берег и тут же скрылись. Пострадавших с тяжелыми ранениями отправили в больницу.

Таболов (уже полковник милиции) прибыл с оперативной группой на место происшествия. Опросили свидетелей, но они примет преступников не запомнили. Сами же пострадавшие были в тяжелом состоянии. Один из них вскоре скончался.

Из множества опрошенных только две девушки сказали, что они могут опознать преступников, если увидят. А кого им показать? Не будешь же хватать каждого молодого человека.

…Один из постовых сообщил, что заметил подозрительного мокрого мальчика. Это был Коля С. Он признался, что был в парке, но о преступлении ничего не знает. Его лодка просто перевернулась.

— Спросите у Алика, он подтвердит, что катались вместе, вместе же перевернулись и потому намокли, — сказал он.

Был найден и Алик. В его семье поднялся переполох, когда ему приказали надеть мокрую одежду и следовать в милицию.

Других «мокрых», похожих на преступников, в городе не нашли. Похоже было, что именно они, эти мальчики, совершили преступление. Таболов сам допрашивал их. Ему показалось, что перед ним бесхитростные ребята. Учились они хорошо. Друзья их ничего плохого о них не говорят. Родители — порядочные люди, честные труженики. Девушки тоже отрицали: «Нет, не похожи эти ребята на тех». Где же преступники?

Между тем поиски продолжались. Таболов знал, что без активной помощи народа трудно раскрыть преступление, поэтому постоянно заботился об укреплении связи милиции с массами. И люди нередко сами приходили ему на помощь. Так случилось и на этот раз.

— Сказали мне, что вы ищете «мокрого», — позвонил гражданин в милицию. — Видел я такого. — И он назвал адрес.

— Вызвать девушек, которые обещали опознать «мокрых», — приказал Таболов.

Первый задержанный оказался молодым человеком по фамилии Умнов. Он показал, что был на рыбалке и там нечаянно упал в воду.

— Умнов, не морочь голову! — сказал Таболов. — Многие видели, как ты опрокинул лодку и нанес удар ножом! Где твой нож? Где живет твой дружок?

— Нет у меня никакого ножа и никакого дружка, — упирался задержанный. — У вас нет доказательств. Я был на рыбалке… У меня свидетели.

— У нас есть сведения о том, что ты не рыбу ловил, — пристально глядя в побледневшее лицо «рыбака», сказал Таболов.

— Нет, нет, нет! — почти закричал Умнов испуганным голосом.

На очной ставке с двумя девушками Умнов был опознан, как один из хулиганов, совершивших преступление. Но теперь он стал доказывать другое: «Был в парке… Катался на лодке и… перевернулся».

— А кто с тобой «перевернулся»? Как его фамилия? — улыбнулся начальник, убедившись, что один из преступников сидит перед ним.

— Никто! Я один был!

— Хватит! Другой уже у нас.

Другой преступник к тому времени действительно был взят с помощью населения.

Скоро хулиганов осудили.

Зубр в ловушке

Зубром называл себя Тедо — высокий, стройный мужчина. Таболов хорошо знал его «почерк» — грабежи и многие другие преступления совершал он с группой воров. Был в свое время осужден. И отбывал наказание где-то на севере.

И вдруг было получено сообщение о том, что Зубр бежал из мест заключения.

Таболов дал указание работникам милиции проверить родственные связи преступника.

В это время внештатный сотрудник милиции сообщил в управление, что обнаружил Зубра с группой сообщников у кладбища.

Таболов с несколькими сотрудниками немедленно выехал в указанное место.

Свет фар выхватил группу людей у входа на кладбище, но Зубра среди них не было. Преступник не был так глуп, чтобы стоять на виду. Сделав вид, что никого не заметил, Таболов поехал дальше, обдумывая план операции. Доехав до постового, он развернул машину обратно. Он знал, что Зубр где-то поблизости.

В начале улицы Ватутина фары выхватили двоих: один среднего роста, коренастый, другой — высокий, стройный. «Он, Зубр! Не упустить бы!» — быстро решил Таболов и, подъехав к идущим вплотную, скомандовал: «Стой! Руки вверх!» В ответ раздался выстрел из пистолета. Пуля обожгла левое предплечье, рука безжизненно повисла, из раны хлынула кровь.

Воспользовавшись замешательством, преступник нырнул в толпу и скрылся.

— Виктор, в погоню! — приказывает Таболов, не думая о раздробленном плече.

Сотрудники милиции оцепили район, где скрылся бандит. Таболова отправили в больницу.

— Руку придется удалить, — сказал хирург.

— Нет! Без руки — воин не воин! — сказал спокойно Таболов. — Пригласите доктора Дзилихова.

— Что вы, товарищ Таболов! Время-то какое, первый час ночи… Пока разбудят и привезут в больницу Ивана Гамусовича, вас в живых уже не будет…

Но Таболов настоял на своем, и Дзилихова привезли в больницу. Сложнейшая операция длилась до десяти утра. Рука была спасена.

В это время сотрудники милиции взяли Зубра.

В один короткий очерк не «втиснешь» и сотую долю тех операций, которые провел Таболов за десятки лет работы в милиции. Его беспокойная, полная опасностей жизнь, просится на страницы большой повести, а может быть и романа. Родина наградила К. Х. Таболова орденами Ленина, Боевого Красного Знамени, Отечественной войны, Красной Звезды, Знаком Почета. Всего на груди ветерана милиции тринадцать наград.

Полковник милиции в отставке К. Х. Таболов сейчас на заслуженном отдыхе.