Следы остаются

М. Мамсуров НЕИСПОЛЬЗОВАННАЯ ПУТЕВКА

Эту уже изрядно потрепанную книгу подарил Василию Ивановичу один из его приятелей.

— Почитай, очень интересная, написана на основе подлинных событий. Отставной генерал рассказывает о пограничниках. Ты ведь тоже пограничник, хотя и бывший.

В первый же свободный вечер Суаридзе решил полистать книгу. Природа, люди, незнакомые фамилии, лирические отступления. Он уже хотел закрыть книгу, как глаза его уловили слово «Уссури».

— Черт возьми, откуда такие подробности?! — воскликнул Василий Иванович.

Это говорилось о нем, о Васо Суаридзе.

…Тогда шла война. Окончив в 1943 году военное училище, молодой лейтенант Василий Суаридзе попросился на фронт. Ему отказали. И он понимал почему: японские милитаристы могли напасть на нашу страну. Потому здесь, на восточной границе, надо было держать силы, способные отразить возможные нападения. Василий знал, что совсем близко, за рекой, день и ночь идут маневры неприятельских войск, что фанатичные камикадзе (японские «смертники») дежурят у своих самолетов в ожидании команды. И не только это. Японцы уже вели «малую войну», засылая к нам шпионов и диверсантов.

Василий Иванович помнит случай, описанный в книге. Тогда он был помощником начальника заставы. Приняв тревожное сообщение разведки, лейтенант отдал соответствующие распоряжения, а сам тут же начал разрабатывать операцию и осуществлять ее.

Как только стемнело, бронекатер, создавая шум, на полном ходу прошел вверх по течению реки. Второй катер с застопоренными винтами с группой засады на борту шел на длинном буксире. У острова буксир отцепили. Бронекатер, не сбавляя хода, последовал дальше, создавая впечатление, что несет обычную патрульную службу. Тем временем группа пограничников бесшумно высадилась на остров и залегла, а отбуксированный катер понесло течением вниз.

Ночная мгла и тишь вновь поглотили остров. Тихо на противоположном берегу. Но вот, когда чуть перевалило за полночь, пограничники услышали легкий всплеск воды. Шум постепенно приближался. А спустя несколько минут, группа засады «тепло встретила гостей», прибывших на остров на надувных мешках со свинцовыми противовесами на ногах и полным шпионским снаряжением.

Сейчас уже Василий Иванович и сам не может вспомнить, сколько было таких случаев за время его службы на границе. Но, бесспорно, каждый случай требовал от молодого офицера находчивости, изобретательности, отваги. Надо было каждый раз суметь разгадать замысел неприятеля, перехитрить, ввести его в заблуждение.

О том, насколько хорошо это удавалось Суаридзе, говорят одиннадцать правительственных наград.

…Отгремели победные залпы войны. Бывший офицер-пограничник Василий Иванович Суаридзе сменил армейскую шинель на милицейскую.

Работа в милиции потребовала от Суаридзе не меньше энергии, выдумки, творческой мысли, находчивости и даже отваги, чем служба на границе. Приходилось вступать в единоборство с хитрым, умеющим заметать следы, готовым в критический момент оказать вооруженное сопротивление, преступником. Усвоил Суаридзе и то, что нельзя оставлять нераскрытым ни одного преступления, и в то же время нельзя, не имеешь права подозревать каждого из окружающих тебя людей. Нельзя полагаться и на одну только интуицию. Надо знать людей, общаться с ними, быть среди них своим человеком, заслужить их уважение, доверие. А это не совсем просто сделать, не всегда и не каждому удается. При этом надо уметь бороться за человека.

…Рафик Елдоянц учился плохо, часто пропускал занятия, а в девятом классе бросил школу вообще. Родители, учителя не смогли вовремя вразумить парнишку, и вот он стал «Рауфом» в воровской шайке, которая вскоре была арестована. Допрашивал воришек Василий Иванович. Вина их была доказана: по ночам они обворовывали киоски. Если денег не оказывалось, брали конфеты, водку, шампанское. Чаще посылали «на дело» Рауфа: он должен был «пройти испытательный срок». И вот теперь, в ходе следствия, Суаридзе стремился раскрыть ему глаза, убедить парня в том, что скользкой тропинкой невозможно выйти на широкую жизненную дорогу. Говорил следователь спокойно, даже дружески.

Как несовершеннолетнему суд вынес Рафику условную меру наказания. Но Суаридзе понимал, что если не взять парня под контроль, сам по себе он не станет на правильный путь. И в этом следователь убедился на четвертый или пятый день после суда.

Василий Иванович шел с работы. У кинотеатра он увидел шныряющего в толпе Рафика. Парень вышел «на охоту».

Василий Иванович подошел к нему, поздоровался, спросил:

— В кино собрался?

— Да, — ответил Рафик, опешив от неожиданного вопроса.

— Вот и хорошо. На-ка, возьми билеты и мне, и себе, — следователь протянул трехрублевку.

Смотрели старый, еще довоенного выпуска фильм «Путевка в жизнь».

После кино Суаридзе сделал вид, что ему надо идти в ту же сторону, где живет Рафик.

— Понравился фильм? — спросил дорогой Суаридзе.

— Очень. Ничего подобного я раньше не видел, — восторженно ответил парень.

— А ты знаешь, что «Путевка в жизнь» — первый советский звуковой фильм? И события, о которых в нем говорится, не вымышлены. Великий педагог и друг детей Макаренко лишь изменил имена действующих лиц.

— А зачем?

— К тому времени, когда фильм уже вышел, многие из тех, кого там показали, уже стали взрослыми уважаемыми людьми и им было бы стыдно, что они когда-то воровали.

Беседа шла так оживленно, что парень не заметил, как дошли до его дома. Когда следователь протянул Рафику на прощанье руку, тот заметно заволновался, а потом сказал:

— Может, зайдете к нам? Поужинаем вместе, да и мать… Я не думал так долго задерживаться.

— За приглашение спасибо, зайду в другой раз, если пригласишь от души. Матери скажи, что был в кино со мной. А сейчас и мне пора домой. Ведь и я допустил нарушение, пошел в кино без семьи, а это не совсем честно, — улыбнулся Суаридзе.

После этого Василий Иванович и Рафик встречались неоднократно. Встречи сначала были «случайными». Но парень всегда был им рад, потому что каждый раз Суаридзе рассказывал много интересного, увлекательного.

Есть люди, которые вызывают у человека симпатию с первой же встречи. Таким для Рафика стал Василий Иванович. По его совету парень поступил на работу, а потом и на вечернее отделение техникума. Окончил его, а сейчас, работая мастером, успешно учится на заочном отделении института. Комсомольцы предприятия, на котором работает бывший Рауф, избрали его своим вожаком. Он же возглавляет комсомольскую дружину, которая стала грозой хулиганов. Теперь Василий Иванович и Рафаэль встречаются как близкие друзья. Когда Рафика принимали в комсомол, он в своей биографии так и записал:

Такие же слова о Суаридзе могли бы сказать десятки подростков. Есть у него и другие ученики. Это те, которым довелось с ним работать. Для своих подчиненных Василий Иванович является старшим товарищем, учителем. Учит он их умению раскрывать любые дела, находить в каждом отдельном случае ту нить, которая тянется от запутанного клубка преступления.

…До обеденного перерыва оставалось немного. Заместитель начальника Промышленного райотдела милиции Суаридзе писал рапорт об очередном отпуске. Только что принесли путевку в санаторий. Очень хорошее время. Через десять дней он с семьей будет уже на берегу моря. Отдых — лучшего и желать не надо.

Сладостные мысли прервал взволнованный голос дежурного:

— Товарищ подполковник! Только что позвонила женщина. Убит человек у себя на квартире.

Через несколько минут Суаридзе во главе оперативной группы ехал к месту происшествия.

…Жители двора столпились на лестничной площадке. У открытой двери в окружении соседей рыдала молодая миловидная женщина. Подполковник вошел в комнату. На кровати вниз лицом лежал убитый. На его спине четко выделялись пять ножевых ран. Суаридзе внимательно осмотрел комнату, пытаясь найти хоть какие-либо следы преступления. Прошел в другую комнату, на кухню. Здесь на столе стояли три пустые винные бутылки, а на полу, у газовой плиты, лежал маленький кусочек тонкой резины.

«Да, данных маловато, — мысленно произнес Василий Иванович. — А горя много. Молодая семья. Видно только начали жить, строили планы. И вдруг чья-то грязная рука все перечеркнула, уничтожила…»

Суаридзе вернулся в комнату. Здесь уже фотографировали, составляли протокол осмотра места происшествия. Подполковник ощупал тело убитого и посмотрел на часы. Тело уже застыло. Значит убийство произошло много часов назад, может, даже вчера. К тому же одна из винных бутылок была совершенно сухой, тогда как стенки двух остальных были влажными и в них оставались капли вина. «Что бы это значило?» — спрашивал сам себя Василий Иванович.

Суаридзе подошел к жене убитого, усадил на диван и тихо заговорил:

— Простите, Аида! Я разделяю ваше горе, но вы нам должны помочь. Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить всех, с кем общался ваш муж, кто, на ваш взгляд, мог его убить и почему, кто у вас бывал в последние дни?

— Я и сама об этом думаю, — перестав плакать, заговорила женщина вполне нормальным голосом. — Не знаю я тех людей, с которыми он общался. Несколько дней назад приходили к нему трое мужчин. Сидели они на кухне. Я туда не заходила, но из доносившегося разговора поняла, что гости требовали отдать какой-то долг. Вчера вечером мужа вызвал на лестничную площадку какой-то человек. Муж отругал его и толкнул вниз по лестнице. Вернулся в комнату расстроенный и лег спать, хотя был еще ранний вечер. В тот вечер я должна была пойти к больной матери, а наутро, прямо от нее отправилась на работу. А когда сегодня в обед пришла домой, застала вот это…

Женщина вновь запричитала. В ее голосе, крике, словах Василию Ивановичу почудилось что-то неестественное, фальшивое.

Не выдавая своих мыслей, он еще раз внимательно осмотрел квартиру, потом вышел. На лестничной площадке все еще стояли соседи и оживленно обсуждали происшедшее. От них Суаридзе узнал, что вчера вечером приходил брат Аиды с каким-то мужчиной, соседи видели, как гости вошли в квартиру, но что они там делали, когда ушли обратно — этого не знал никто.

Вернувшись в комнату, Василий Иванович вновь подошел к рыдавшей Аиде и сказал:

— Постарайтесь, пожалуйста, еще раз вспомнить: кто к вам приходил вчера, или должен был прийти? Это очень важно.

Глаза женщины тревожно блеснули. Немного помедлив, она твердо ответила:

— Я вам рассказала все, что знала. А вчера я была у матери.

— А брат ваш, Садулла, не приходил?

— Я его не видела, он живет в районе, бывает у нас очень редко.

Сослуживцы Суаридзе удивились, когда тот «пригласил» Аиду в машину. Но они знали, что без веского основания подполковник никогда не задерживал подозреваемого.

В ходе следствия установили, что мать Аиды последнее время не болела, а кусочек резины, найденный в кухне, оказался частью хирургической перчатки, изъятой в доме брата Аиды.

Под давлением улик подозреваемая вынуждена была рассказать гнусную историю.

Аида полюбила Дженала. Они встречались, бывали в ресторанах. Через свою сестру познакомился с Дженалом и Садулла. Оба любили жить «с шиком», и это их быстро сблизило. А для «шикарной» жизни нужно было много денег. Дженал и Садулла начали воровать, грабить. Наконец, они были уличены, их осудили. Аида тем временем познакомилась с Анзором, а через год вышла за него замуж. Размеренная семейная жизнь вскоре надоела Аиде, привыкшей к шумным компаниям и кутежам. В семье начался разлад.

Через три года освободились Дженал и Садулла. Дженал простил Аиде измену, и она тайно от мужа начала с ним встречаться. Потом они решили пожениться. Но этому мешал муж. Да и квартиры у Дженала не было. Вот если бы… И подлый договор между Аидой, ее братом и любовником состоялся. Садулла с Дженалом пришли вечером «в гости» к своему зятю. Аида, чтобы отвлечь от себя подозрение, пошла в тот вечер ночевать к матери. На следующий день в обеденный перерыв Дженал, по предварительной договоренности, встретил Аиду недалеко от завода, на котором она работала, и, поравнявшись с ней, бросил на ходу:

— Все в порядке, моя голубка. Скоро мы заживем в твоей квартире.

Этого не случилось. Суд воздал им по заслугам.