Слезы предательства

Глава 14

ДМИТРИЙ

Все произошло так быстро, что я не успел рассмотреть тело Арианы. Когда ее щеки покраснели еще больше, я сделал шаг назад и медленно окинул взглядом каждый сантиметр ее тела.

Я наслаждаюсь видом ее мягкой кожи, которую я чувствовал, когда она терлась об меня мгновение назад. Ее груди просто идеального размера для ее тела, а подтянутый живот спускается к ложбинке между ног.

Такая чертовски красивая.

Господи, она была такой тугой. Я чувствовал каждый толчок глубоко в своих яйцах.

Ариана берет средство для мытья тела, а затем поворачивается ко мне спиной, отчего на моем лице расплывается широкая улыбка.

— Черт, у тебя сексуальная задница, – говорю я, на ее коже все еще остаются отпечатки моих рук от того, что я держал ее.

— Ах... спасибо, – бормочет она, явно чувствуя себя неловко теперь, когда момент прошел.

Планировал ли я трахнуть ее? Не сегодня.

Сожалею ли я об этом? Черт возьми, нет.

Да, неподходящее время, но когда она посмотрела на меня своими большими карими глазами, я никак не мог остановиться.

Ариана смывает пену со своего тела, а затем открывает дверь душа, хватает полотенце и выбегает из ванной.

Я усмехаюсь и тянусь за средством для мытья тела. Смотрю вниз, мой член все еще наполовину возбужден. Если бы она осталась, я бы прижал ее спиной к стене в считанные секунды.

Несмотря на то, что оргазм был одним из лучших в моей жизни, я не удовлетворен.

Я хочу большего.

Я хочу привязать Ариану к кровати и трахать ее до тех пор, пока она не заплачет, умоляя об освобождении.

Я хочу, чтобы она кончила мне на лицо.

Я хочу вонзаться в ее рот до тех пор, пока она не подавится мной.

Я хочу заявить на нее права снова и снова, пока между нами не останется никаких сомнений в том, что она моя.

Моя?

Мои движения замедляются, и я копаюсь в своих мыслях и эмоциях.

Да, она мне нравится.

Да, я наслаждался каждой секундой, когда трахал ее.

Но моя ли?

Я выключаю воду и, выйдя из душа, беру полотенце и вытираюсь. Переодевшись в свои обычные брюки-карго и футболку, я сажусь на край кровати.

Чувствую ли я, что защиту по отношению к ней?

Да.

Не буду ли я против, если к ней прикоснется другой мужчина?

В моей груди поднимается волна собственничества и гнева, и ответ становится ясен как божий день.

Блять. Нет. Я убью любого, кто прикоснется к ней.

Ладно, остынь. Ариане сейчас нужно со многим разобраться.

Мне придется сбавить обороты, или хотя бы попытаться. Подавление ее может просто заставить ее убежать.

Да кого я обманываю, она уже готова убежать.

Медленно уголок моего рта начинает приподниматься, потому что погоня за ней будет захватывающей, и я собираюсь наслаждаться каждой секундой.

Встав на ноги, я выхожу из своей спальни. Дверь в комнату Арианы закрыта, и от этого моя улыбка становится только шире.

Я направляюсь прямиком в комнату охраны и проверяю по монитору комнату Арианы.

Она расхаживает возле шкафа, на ней только одна из моих рубашек.

Черт возьми, она выглядит сексуально в моей одежде.

'Что я наделала?' Она останавливается, затем закрывает лицо руками и, испустив стон, повторяет: 'Что я наделала?' Внезапно она опускает руки и топает ногами, издавая еще один разочарованный стон. 'Ты умоляла его трахнуть тебя'. Она скорчила жалостливую гримасу. 'Как я собираюсь смотреть ему в глаза?'

Падая на кровать, я слышу, как она бормочет: 'Девочка, ты можешь быть чертовски рада, что у тебя внутриматочная спираль'.

Черт, я даже не подумал о презервативе.

С другой стороны, я вообще ни о чем не думал. Я хотел лишь быть внутри Арианы.

'Он, наверное, теперь думает, что ты потаскушка. Не имеет значения, что он всего лишь второй парень, с которым ты когда-либо спала.' Она испускает долгий вздох, но затем поднимает голову и улыбается. 'И первый, кто довел меня до оргазма... Черт, это было так хорошо'.

Услышав, насколько она неопытна, я чувствую укол вины за то, что не был с ней нежнее, но потом она говорит. 'Черт возьми', она падает обратно на кровать и издает счастливый вопль. 'Дмитрий снес мне крышу'. Она вскакивает и идет к шкафу, чтобы надеть пару спортивных штанов. 'К черту это. Это был лучший секс в моей жизни, и я собираюсь наслаждаться этим'.

Когда она выходит из спальни, я сажусь на стул и делаю глубокий вдох. Мои глаза следят за Арианой от монитора к монитору.

То, как она двигается, завораживает, и все в ней взывает ко мне.

Прошла всего неделя.

И все же, сможешь ли ты отпустить ее, когда придет время?

Мои глаза сужаются, когда я смотрю на экран и начинаю качать головой.

Нет.

Я видел ее в худшем состоянии. Она выводила меня из себя до бесконечности. Мы ссорились. Тем не менее, ничто из этого не помешало мне испытывать к ней влечение.

Во всяком случае, это только заставило меня хотеть ее еще больше.

_________________________________________

АРИАНА

Во мне продолжают чередоваться чувство неловкости и ухмылка идиотки, пока чувство вины не закрадывается внутрь и не заглушает все остальные эмоции.

Папа умер.

Стоя на кухне в ожидании кофе, я закрываю глаза, когда острый укол горя наполняет меня.

— Мой отец умер, а я занимаюсь сексом с Дмитрием? Каким человеком это меня делает? – шепчу я сама себе.

— Это делает тебя обычным человеком, – внезапно отвечает Дмитрий, и мои глаза распахиваются. – Ты пережила много дерьма, Ариана. Не будь так строга к себе.

Говорит мужчина, который только что трахнул меня так, что я еле стою на ногах.

Я быстро отворачиваюсь от Дмитрия и сосредотачиваюсь на темно-коричневой жидкости, наполняющей кофейник.

Дыши глубоко.

Дмитрий кладет руки мне на плечи, и я замираю как вкопанная, когда его грудь прижимается к моей спине. Когда я чувствую его дыхание у своего уха, по моей коже бегут мурашки.

— Ты жалеешь об этом? – спрашивает он, его голос такой низкий, что я чувствую, как он вибрирует во мне.

Я качаю головой и честно отвечаю:

— Просто время было неудачное.

Дмитрий заставляет меня обернуться, и когда наши взгляды встречаются, меня снова осеняет. У меня только что был секс с самым горячим мужчиной, которого я когда-либо видела.

И мне это понравилось.

Мой желудок сжимается от нервов, и тогда я спрашиваю:

— Ты жалеешь об этом?

Его радужки темнеют, и хищный взгляд возвращается, отчего у меня слабеют колени.

— Я жалею только о том, что прямо сейчас не привязал тебя к кровати, чтобы я мог трахать тебя до тех пор, пока не завладею каждым твоим криком и стоном.

Оооооох...

В животе разливается жар, и мой желудок взрывается калейдоскопом бабочек.

Дмитрий наклоняется и запечатлевает нежный поцелуй на моих губах. Когда он отстраняется, мои глаза изучают его лицо, пока я пытаюсь понять, что происходит между нами.

Его рот растягивается в усмешке.

— Используй столько времени, сколько тебе нужно. Я буду заниматься своими делами, а ты – своими.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что будешь заниматься своими делами?

Он бросает на меня взгляд, который не обещает мне ничего хорошего.

— Я собираюсь преследовать, а ты, вероятно, собираешься убежать.

Господи Боже.

Он снова наклоняется ко мне, и мои глаза закрываются от того, как восхитительно это ощущается, когда его рот касается моей челюсти.

— Но я понимаю, что ты не в лучшем положении. Я не буду ни к чему тебя принуждать. – Он отстраняется, и когда я открываю глаза, он продолжает. – Со мной ты в безопасности.

Эмоции бурлят в моей груди, а затем к хаосу присоединяется новая. Привязанность.

— Прежде чем ты начнешь преследовать, а я начну убегать, – говорю я, заставляя себя улыбнуться, – могу я... – На мгновение я колеблюсь, но, поскольку это единственное, что мне нужно больше всего, я настаиваю. – Ты не мог бы просто обнять меня на минутку?

Дмитрий, не колеблясь, прижимает меня к своей груди. Его руки крепко обнимают меня, и затем я чувствую, как его дыхание согревает мою макушку.

Я медленно подставляю щеку, а затем прислушиваюсь к его ровному сердцебиению.

Я отбрасываю в сторону весь свой страх, смятение и неопределенные чувства к Дмитрию и позволяю печали снова хлынуть в мое сердце.

На одну минуту я позволяю себе быть слабой.

Я закрываю глаза и, ухватив его за бока, сжимаю в кулаках ткань его рубашки.

Вспышки моего прошлого начинают атаковать меня.

Я бегу к папе, а он ловит меня.

Папа одаривает меня гордой улыбкой.

Папа обнимает меня всякий раз, когда нам приходится прощаться.

Мне всего двадцать три, и я уже потеряла своего отца, а моя мать ничего обо мне не помнит. У меня нет другой семьи, кроме Юрия.

Я практически одна.

Я чувствую себя одинокой.

И потерянной.

Прежде чем подступают слезы, я отстраняюсь от Дмитрия, но он бросает один взгляд на мое лицо и притягивает меня обратно к себе. Это все, что нужно, чтобы мои стены рассыпались в прах у моих ног.

Так же, как и моя жизнь.