Слезы предательства

Глава 17

ДМИТРИЙ

Когда над островом опускается ночь, я развожу огонь в камине в гостиной, а затем отхожу в сторону и наблюдаю, как пламя разгорается все сильнее.

Алексей подталкивает меня локтем, и когда я смотрю на него, он протягивает мне стакан.

Я беру стакан и проглатываю глоток водки.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? – спрашивает он.

Я качаю головой.

— Ты уверен?

Вздохнув, я встречаюсь взглядом со своим другом.

— Я уверен. Я расскажу, когда буду готов.

— Хорошо. – Алексей выпивает половину своего бокала. – Это будет проблемой?

Другими словами, повлияет ли Ариана на мою способность защищать Алексея? Я качаю головой.

— Я могу защитить вас обоих.

— Это не то, о чем я спрашиваю.

Мой лоб хмурится, и Алексей объясняет:

— Что ты будешь делать, когда Ариана захочет вернуться к своей жизни, когда все это дерьмо будет улажено?

Этот ублюдок пытается загнать меня в угол.

Бросив на него безразличный взгляд, я бормочу:

— Тогда я позволю ей вернуться к своей жизни. Она не наша пленница.

— Хммм.

— Прекрати, – ворчу я.

Алексей пожимает плечами.

— Просто говорю. Ариана чертовски красива и наследница одной из крупнейших империй по контрабанде оружия. Она – находка.

Я поворачиваюсь к Алексею и делаю угрожающий шаг в его сторону, прежде чем успеваю опомниться. Чувство собственничества ослепляет меня, заставляя мое сердце биться быстрее, а мышцы напрягаться. Это чертовски напряженно, и мне требуется мгновение, чтобы отдышаться.

Глаза Алексея прикованы ко мне, все веселье исчезло с его лица.

— Вот оно, – бормочет он. – Чем скорее ты признаешь, что девушка тебе небезразлична, тем лучше. Сделай это, пока не оторвал голову какому-нибудь бедняге.

Я допиваю напиток и ставлю стакан на кофейный столик.

— Я разберусь с этим, когда буду готов, – говорю я и направляюсь к лестнице. – Приятных снов.

— Тебе тоже.

Я чувствую на себе взгляд Алексея, когда поднимаюсь по лестнице на второй этаж, и когда я добираюсь до комнаты Арианы, мой шаг автоматически замедляется. Желая проверить, как она, я стучу. Когда ответа нет, я захожу внутрь и, закрыв за собой дверь, смотрю туда, где она лежит поверх одеяла.

В лунном свете, льющемся из окон, я отчетливо вижу ее. Я медленно подхожу ближе к кровати, а затем смотрю сверху вниз на Ариану.

Она переворачивается на спину и, открыв глаза, смотрит на меня. Увидев уязвимость на ее лице, я снова чувствую укол в сердце, и делаю жест, чтобы она поднялась.

Я снимаю туфли и стягиваю рубашку через голову. Когда я приподнимаю одеяло, забираюсь под него, и, ложась рядом с Арианой на спину, я прижимаю ее к себе. Я обнимаю ее за плечи, а другую руку кладу сбоку на ее голову, прижимая ее щеку к своей груди.

Мы лежим в тишине, и примерно через минуту Ариана кладет руку на мой пресс и глубоко вздыхает.

Раньше, когда она сломалась и заплакала в моих объятиях, мне показалось, что кто-то ударил меня битой по сердцу. Возможно, я не готов признать это вслух, но эта женщина действует на меня как никакая другая. Здесь нет никакой причины или повода.

Я хочу Ариану.

Конец истории.

Мой разум наполняется беспокойством за нее. Не о ее безопасности, потому что я позабочусь о ней. Но Ариана ни за что не сможет стать частью Братвы.

— Я не смогу вернуться к своей прежней жизни, не так ли? – шепчет она хриплым голосом от всего того дерьма, которое на нее обрушили.

Поднося руку к ее подбородку, я приподнимаю ее лицо, чтобы она посмотрела на меня.

— Мы во всем разберемся.

— Мне не нужен бизнес моего отца.

— Ты можешь назначить кого-то, кто будет управлять всем от твоего имени.

— Кого? Единственный человек, которого я знаю, пытается убить меня. – Ее голос срывается на словах.

У меня вертится на кончике языка сказать, что Алексей будет готов это сделать, но я не могу произнести ни слова. После долгой паузы я говорю:

— Меня.

Ариана втягивает воздух, черты ее лица напрягаются, когда на ее лице вспыхивает эмоция, которой я раньше не видел.

— В самом деле? Ты даже поможешь мне с этим?

Мои пальцы скользят по линии ее подбородка, наслаждаясь ощущением ее нежной кожи.

— Я обо всем позабочусь.

Надежда мерцает в ее глазах, и чем дольше она смотрит на меня, тем более интимным становится этот момент.

Заведя руку ей за шею, я медленно притягиваю ее лицо к своему, пока ее дыхание не согревает мои губы.

— Ты чувствуешь это, Малышка?

Ее глаза ищут мои, а затем она кивает.

Я беспокоюсь, что она чувствует влечение только потому, что я защищаю ее. Прежде чем я успеваю высказать свое беспокойство, она сокращает расстояние между нами, и ее губы мягко касаются моих.

Ариана отстраняется, чтобы увидеть мою реакцию, и когда наши глаза снова встречаются, напряжение между нами резко возрастает.

Поднимая голову, я прикусываю ее губы, прежде чем покрыть поцелуями ее подбородок. Ее дыхание мгновенно учащается, и ее рука скользит с моего пресса на грудь. Я глубоко вдыхаю ее аромат, и он чертовски опьяняет.

Мои пальцы сжимаются вокруг ее шеи, а затем наши рты соприкасаются, и я погружаю свой язык в ее жар.

На этот раз я сосредотачиваюсь на ее вкусе и бархатистости ее языка, когда он касается моего. Она издает стон, и это посылает электрический разряд прямо к моему члену.

На мгновение поцелуй выходит из-под контроля, и я толкаю ее на спину. Обхватив ее лицо, я удерживаю ее на месте, пока мой язык трахает ее, мои зубы кусают ее губы, пока они не становятся горячими и распухшими на моих.

Ариана стонет мне в рот, этот звук почти выводит меня из себя, но мне удается держать под контролем жгучее желание трахать ее до тех пор, пока она не сосредоточится только на мне.

Не сегодня. Я не могу трахать Ариану, пока она в шоке от предательства своего брата. Взять ее сразу после того, как она узнала о смерти отца, было достаточно плохо.

В следующий раз, когда я погружусь глубоко в нее, это будет потому, что она хочет меня, а не потому, что ищет спасения.

Я замедляю поцелуй, пока мы просто не начинаем хватать ртом воздух, и когда я поднимаю голову, то провожу большими пальцами по изгибам ее щек.

Как только Ариана овладевает своим дыханием, она неуверенно смотрит на меня.

— Что происходит между нами?

Я качаю головой.

— Давай не будем навешивать ярлыки и просто посмотрим, к чему это приведет.

Особенно после того, как она вернется к своей повседневной жизни. Только тогда мы узнаем, является ли то, что она чувствует, реальным или это все из-за нашей вынужденной близости.

_________________________________________

АРИАНА

Я проснулась одна и в еще большем замешательстве. Клянусь, такое ощущение, что я застряла на адских американских горках.

Я выполняю свою утреннюю рутину на автопилоте, не в состоянии сосредоточиться на чем-либо достаточно долго, чтобы попытаться понять смысл происходящего.

Прошлой ночью, когда Дмитрий поцеловал меня, я испытала минутное облегчение. Это было настолько первобытно и интенсивно, что я не могла думать ни о чем, кроме его вкуса и ощущений. Он доминировал над каждой частичкой меня, и я бы не остановила его, если бы он зашел еще дальше.

Остановившись у двери своей спальни, я на мгновение уставилась на нее.

Когда моя жизнь летит к чертям со скоростью света, эта штука… влечение, которое я испытываю к Дмитрию... это стало единственной хорошей вещью, которая у меня сейчас есть.

Ужас, клубящийся вокруг меня, усиливает чувство безопасности, которое я чувствую, когда он обнимает меня.

Как будто все мои эмоции были включены на полную мощность.

Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь восстановить контроль, но это бесполезно.

Мои плечи опускаются, когда я открываю дверь. Я направляюсь на кухню, и в ту секунду, когда мой взгляд падает на Дмитрия, стоящего у плиты, я чувствую, что могу сделать настоящий вдох.

Алексей смотрит на меня с того места, где он сидит у островка.

— Доброе утро.

— Доброе утро, – шепчу я, все еще не уверенная, что думать об Алексее.

Я готовлю чашку кофе, и, как и вчера утром, Дмитрий берет меня за подбородок и заставляет поднять на него глаза. Его глаза ищут мои, затем он спрашивает:

— Как ты держишься?

Я пожимаю плечами, и на этот раз я не могу солгать и сказать, что со мной все в порядке.

Его большой палец касается моей кожи, а затем он быстро обнимает меня, прежде чем вернуться к плите.

Взяв свою чашку кофе, я сажусь на противоположной стороне островка, так что мраморная плита оказывается между мной и Алексеем.

Я чувствую, что он пристально смотрит на меня, и, сделав глоток своего напитка, с трудом проглатываю теплую жидкость.

Несмотря на то, что у меня нет сил и все, чего я хочу, – это сползти на пол, я заставляю себя поднять глаза и встретиться с Алексеем.

— Значит, ты выросла в Сиэтле? – спрашивает он.

Я просто киваю, обхватывая кружку обеими руками.

— Расскажи мне о себе, – приказывает он.

Я пожимаю плечами.

— Я всего лишь обычная двадцатитрехлетняя девушка.

Алексей качает головой.

— Расскажи мне.

Я опускаю глаза на кружку.

— Пока моя жизнь не полетела к чертям, я была визажистом, и изо всех сил пыталась раскрутить свой бизнес. У меня есть только знакомые, и я навещаю маму каждую субботу.

— Значит, ты одиночка? – спрашивает Алексей.

— Можно и так сказать, – бормочу я.

— Парни?

На моем лбу начинает появляться морщинка. Поднимая глаза, я встречаюсь с пугающим взглядом Алексея.

— Почему ты задаешь мне все эти вопросы?

Уголок его рта приподнимается.

— Просто веду светскую беседу.

Приподняв бровь, я бросаю ему в ответ:

— Расскажи мне о себе.

Его рот растягивается в ухмылке.

— Ты и так достаточно травмирована, и без того, чтобы я добавлял к этому еще больше дерьма.

Что, черт возьми, это должно означать?

Алексей поднимается на ноги, и тут как будто он щелкает выключателем. Его поведение меняется с хищного на расслабленное, когда он неторопливо приближается ко мне. Когда он одаривает меня по-настоящему дружелюбной улыбкой, в его глазах даже появляется веселый блеск.

Я хмурюсь еще сильнее, пытаясь понять, что он задумал.

Он садится рядом со мной и, положив локти на мраморную столешницу, бросает на меня взгляд, который можно ошибочно принять за интерес.

Затем он поднимает руку и, поднеся ее к моему лицу, нежно заправляет прядь волос мне за ухо.

— Итак? – спрашивает он, наклоняясь ближе ко мне. – Ты свободна?

Что. За. Черт?

Я начинаю моргать, понятия не имея, как справиться с этой ситуацией.

В следующую секунду Дмитрий хватает меня за бедра, и я ахаю, когда меня поднимают и переносят на другой стул, а затем он садится между мной и Алексеем. Дмитрий принимает ту же позу, что и Алексей, а затем предупреждает его, понизив голос:

— Даже не начинай это дерьмо.

Алексей откидывается назад, издавая веселый смешок.

— Господи, тебя так легко наебать.

Мой взгляд мечется между двумя мужчинами.

— Прямо сейчас я не совсем понимаю, что происходит.

— Не обращай на него внимания, – огрызается на меня Дмитрий, а затем снова встает. Он ставит передо мной тарелку с яйцами и беконом. – Тебе лучше съесть все.

Я пристально смотрю на Дмитрия.

— Да, сэр.

Алексей разражается смехом, и этот внезапный звук пугает меня.

— Боже, я собираюсь наслаждаться каждой секундой этого. – Он ухмыляется, переводя взгляд с Дмитрия на меня.

— Каждой секундой чего? – спрашиваю я, устремляя на него свой пристальный взгляд.

Он качает головой, и когда Дмитрий протягивает ему тарелку, он тут же принимается за еду.

Я смотрю на Алексея, пока он с жадностью поглощает еду, пока Дмитрий снова не садится. Когда я бросаю на Дмитрия вопросительный взгляд, он тянется к моей руке и сжимает ее.

— Ешь, Малышка.

Вздохнув, я беру полоску бекона и откусываю от нее.

Моя жизнь превратилась в долбаную сумеречную зону.