Слезы предательства

Глава 32

АРИАНА

Прошла неделя с тех пор, как я в последний раз получала известия от Дмитрия. Сердечная боль растет с каждым днем, и я так сильно скучаю по нему, что мне трудно что-либо делать.

Если бы не Нихил, проверяющий меня каждый день, я бы, наверное, просто лежала в постели до самой смерти, потому что мне не для чего вставать.

Но страх, что Нихил может сообщить Дмитрию последние новости обо мне, заставляет меня вытащить свое измученное тело из постели. Чувствуя себя совершенно опустошенной, я принимаю душ и привожу себя в порядок, чтобы не выглядеть зомби.

Одетая в джинсы, рубашку с длинным рукавом и свитер, я беру телефон и пишу сообщение Нихилу.

Ариана: Я хочу навестить свою маму.

Он реагирует немедленно.

Нихил: Я иду.

Я засовываю телефон в карман и иду на кухню. Я достаю из холодильника бутылку воды и делаю пару глотков.

Входная дверь открывается, и я бросаю взгляд на Нихила.

— Ты сделал для себя дополнительный ключ?

— Да. – В его тоне нет извинения.

Я просто киваю и выхожу вслед за ним из квартиры. Когда я забираюсь на пассажирское сиденье внедорожника, мое сердце замирает, когда я чувствую древесный запах лосьона после бритья Дмитрия. Я делаю глубокий вдох, вдыхая больше запаха, и он разрывает меня изнутри.

Когда Нихил садится за руль, я спрашиваю:

— Ты чувствуешь этот запах?

Он делает вдох, затем хмуро смотрит на меня.

— Что?

— Запах Дмитрия.

Нихил качает головой, кажущийся расслабленным, когда заводит двигатель. Подвозя нас к дому престарелых, он говорит:

— Мне придется сопроводить тебя внутрь, но я буду держаться на почтительном расстоянии.

— Хорошо. – Я делаю еще один глубокий вдох, но запах исчез, и это заставляет мое сердце камнем проваливаться в низ живота.

Когда мы добираемся до дома престарелых, Нихил осматривает окрестности, а затем говорит:

— Если ты увидишь кого-нибудь, кто выглядит странно, дай мне знать.

Я киваю и распахиваю дверь. Пройдя через вход, я направляюсь к стойке регистрации, чтобы договориться о пропущенной месячной оплате. Пройдет некоторое время, прежде чем у меня появится доступ к деньгам, которые оставил мне отец, и я надеюсь, что они готовы подождать.

Секретарша улыбается мне, и тогда я спрашиваю:

— Могу я поговорить с кем-нибудь из финансового отдела?

— Конечно, присаживайтесь, пока ждете. – Я подхожу к окну и смотрю на парковку.

Парень из финансового отдела подходит ко мне, и я замечаю, что Нихил подходит на шаг ближе. Я машу ему рукой, чтобы он отступил, и следую за парнем в кабинет.

После того, как мы усаживаемся за стол, я говорю:

— Я уезжала из города на похороны отца. И пропустила платеж за прошлый месяц, но скоро смогу погасить задолженность. Я надеюсь, что вы сможете дать мне немного времени.

— Кто пациент? – спрашивает он.

— Бет Робинсон.

Парень проверяет систему, затем качает головой, и мое сердце замирает еще сильнее.

— Счет обновлен, – говорит он.

Нахмурившись, я наклоняюсь вперед.

— Правда?

— Вообще-то, это было оплачено авансом на следующие шесть месяцев.

— Что? – Я бросаю на него растерянный взгляд. – У вас правильный счет?

— Да. – Он проверяет еще раз, затем поворачивает экран так, чтобы я могла видеть. Мой взгляд пробегает по информации моей мамы, а затем по разделу транзакций, где показан платеж в размере семидесяти тысяч на счет.

— Вы можете видеть, кто произвел платеж?

Парень смотрит, потом говорит:

— Здесь показана только Бет Робинсон в разделе ссылок. Чтобы узнать больше, мне придется связаться с банком.

Оплатил ли Дмитрий счет?

Возможно.

Мое сердце начинает бешено колотиться, когда я встаю со стула.

— Ах... спасибо вам.

— Не за что. Хорошего дня.

Я киваю, бормоча:

— И вам того же. – Выйдя из офиса, я иду в ординаторскую. Я останавливаюсь у поста медсестер и заставляю себя улыбнуться, когда вижу Эшли.

— Привет.

Она бросает на меня удивленный взгляд.

— Привет, милая. Мы давненько тебя не видели. – Ее взгляд скользит по мне, затем она хмурится. – Ты была больна?

— Да. – Я указываю в сторону коридора. – Как поживает моя мама?

— Пару недель назад у нее был тяжелый приступ, когда она не могла вспомнить, кто она такая. Мы скорректировали ей лекарства, чтобы она была спокойна.

Я киваю, затем спрашиваю:

— Как ты думаешь, ничего, если я навещу ее?

— Да, просто притворись одной из сотрудниц.

Я иду по коридору и, дойдя до комнаты моей мамы, останавливаюсь в дверях и смотрю на нее, где она сидит в кресле перед окном.

Привет, мам. Извини, что меня не было рядом.

Я вхожу внутрь и, остановившись рядом с ее стулом, присаживаюсь на корточки. Она не смотрит на меня, и я заставляю свой голос звучать беззаботно.

— Привет.

Мама просто продолжает смотреть в окно. Я протягиваю руку и мягко кладу ее ей на колено, но не получаю от нее никакой реакции.

Глядя на оболочку моей матери, я понимаю, что это может быть моим будущим. Так же, как и она, я встретила любовь всей своей жизни, и мне пришлось отпустить его. По крайней мере, у нее была я, а у меня нет даже ребенка, чтобы сохранить память о Дмитрии.

Неужели это то, что сделала с ней ее душевная боль? Она не могла жить дальше без моего отца и медленно умирала внутри?

Присаживаясь у ее ног, я прижимаюсь щекой к ее ноге.

— Я встретила самого потрясающего мужчину, мама. – Мои плечи начинают подергиваться. – Я должна была отпустить его, и это убивает меня.

Внезапно я чувствую, как мамина рука проводит по моим волосам, и мои глаза устремляются к ней. Она смотрит на меня сверху вниз с сочувствием, ее собственные глаза наполняются слезами.

— Я так сильно скучаю по нему, – признаюсь я ей, этот момент ошеломляет меня.

Она кивает, снова проводя ладонью по моим волосам.

— Я тоже по тебе скучаю, – всхлипываю я.

По ее лицу скатывается слеза, а затем она снова смотрит в окно.

Не в силах сдержать слезы, я встаю и целую ее в лоб.

— Я люблю тебя. – Выбегая из комнаты, я проскакиваю мимо Нихила и направляюсь к внедорожнику.

Нихил стоит прямо за мной и, открывая пассажирскую дверь, спрашивает:

— Все в порядке?

Я киваю, вытирая щеки.

— Да, просто тяжело видеть в таком состоянии.

Видеть, что станет со мной без Дмитрия.

_________________________________________

ДМИТРИЙ

За последние две недели Ариана выходила из своей квартиры только один раз, и то, чтобы навестить свою маму. Нихил сказал, что все прошло не очень хорошо и что ее маме становится все хуже.

Ариана перебирается с кровати на диван, и все, что она делает, это смотрит в стену. Она ест только раз в день, когда Нихил навещает ее.

Наблюдать за тем, как она угасает на моих глазах, доводит меня до предела. Я дал ей время, о котором она просила, и сожалею об этом каждый день.

Я планирую, блять, снова похитить ее, и на этот раз у меня все готово. Я не знаю, почему я жду.

Скажи, чтобы я пришел к тебе, Малышка.

Сейчас середина ночи, и Ариана сидит в гостиной. Она поднимает голову и оглядывает комнату. Ее глаза закрываются, и она качает головой.

'Я больше не могу этого делать. Как мне жить без него?' – Она вскакивает и, схватившись за кофейный столик, отпихивает его в сторону. – 'Я не могу...' – у нее перехватывает дыхание, а затем оно срывается с губ, когда она начинает крушить квартиру на части.

Мое сердце разрывается надвое, и, распахнув дверцу машины, я вылезаю и бегу через улицу. Я поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и, используя ключ, который я сделал для себя, отпираю дверь и врываюсь внутрь.

Я подхожу к Ариане сзади и обнимаю ее, чтобы она больше ничего не разрушила. Душераздирающие рыдания вырываются из нее, когда она снова прижимается ко мне, даже не пытаясь сопротивляться. Я присаживаюсь рядом с ней на корточки и, взяв ее за лицо, поворачиваю к себе. В ее лихорадочных глазах нет узнавания, как будто она сошла с ума.

Достав инъекцию из кармана, я зубами снимаю колпачок, а затем ввожу ей успокоительное. Я снова надеваю колпачок и убираю пустой шприц в карман. Просунув руки под ее спину и колени, я прижимаю ее к своей груди и поднимаюсь на ноги.

Подойдя к входной двери, я целую ее в липкий лоб и шепчу:

— Тише, Малышка. Спи. Я держу тебя.

Я закрываю за собой входную дверь и несу ее вниз к внедорожнику. Уложив ее на заднее сиденье и проскользнув за руль, я достаю свой телефон и набираю номер Алексея.

Он отвечает через несколько секунд.

— Все в порядке?

— Я забираю Ариану обратно на остров. Скажи Нихилу.

— Ладно. Значит, вы все уладили?

— Уладим, – бормочу я, а затем заканчиваю разговор.

Во что бы то ни стало, мы все уладим. Это безумие закончится сейчас.

Я еду на частный аэродром и несу Ариану в самолет. Усадив ее в кресло, я пристегиваю ее ремнем безопасности и еще раз целую в лоб. Я глубоко вдыхаю ее мягкий аромат, а затем закрываю дверь, прежде чем сесть за пульт управления.

Я чувствую спокойствие во время полета и поездки на лодке на остров. Я отнес Ариану в свою спальню и поставил капельницу, чтобы ввести в ее организм питательные вещества.

Отступив назад, я смотрю на нее сверху вниз, и затем гнев начинает бурлить в моей груди.

Какого хрена ты это сделала?

Поскольку мой гнев на нее продолжает расти, я иду к своему шкафу и переодеваюсь в тренировочные штаны, а затем отправляюсь в спортзал, чтобы поколотить что-нибудь.

Я наваливаюсь на боксерскую грушу, напрягая свое тело по максимуму и пытаясь успокоиться.

Мы, блять, останемся на этом острове, пока Ариана не придет в себя.

Больше не нужно убегать.

Больше никакой погони.

Она никогда больше не покинет меня, блять.

Я замедляю шаг и, сделав шаг назад, перевожу дыхание.

Я сказал, что не буду принуждать ее, но к черту это. У Арианы больше нет выбора.

Возвращаясь в спальню, я принимаю душ, а затем приношу стул из комнаты развлечений. Поставив его рядом с кроватью, я сажусь и смотрю, как Ариана спит.

Когда капельница иссякает, я вынимаю ее и проверяю жизненные показатели Арианы. Ее кровяное давление в норме, и на щеках появился румянец.

Садясь обратно, я вздыхаю, а затем жду, пока действие успокоительного закончится.

Когда ты проснешься, будем только ты и я, Малышка.

Больше никакой лжи.