Сливово-лиловый

Глава 33

Я очень довольна первыми двумя январскими рабочими неделями. Если даже кто-либо из коллег и злится, потому что кто-то со стороны — да еще и благодаря личным отношениям с одним из сотрудников — получил работу, то не показывает этого вообще. Я использовала первую неделю, чтобы вникнуть в специфику и разработать план работы, и теперь, на второй неделе, действую по пунктам этого плана. У меня был один или два разговора о будущем структурировании с Арне, и он дал мне полную свободу действий. Он позволил мне самой решать, как организовать этот курятник, как превратить административную работу во что-то эффективное. Главное, чтобы это работало. И самое главное: лучше, чем раньше.

Мы больше не видели Марека. Он иногда пытается дозвониться до меня, но я всегда сбрасываю. Если на звонок отвечает Роберт, Марек кладет трубку. Мелла написала мне, что «старый хрыч» пришел в ужас, когда она сказала ему, что я здесь больше не работаю. Теперь я для Марека больше недоступна, но это пока. Потому что он до сих пор так и не разузнал, где Роберт живет, и понятия не имеет, где я сейчас работаю.

Мои мысли возвращаются к настоящему, когда открывается входная дверь. Я сижу одна на приеме в течение часа, пока Ханна не вернется с обеда. Поднимаю глаза и вижу, как ко мне направляется хорошенькая блондинка в шикарном костюме. Думаю, что ей максимум двадцать пять, и она выглядит чертовски хорошо, я улыбаюсь ей.

— Чем я могу вам помочь? — спрашиваю я, когда она подходит ко мне. На стойку ложится идеально ухоженная рука с сливово-лиловыми ногтями, и девушка переносит вес на одну ногу.

— Привет, — отвечает она, сияя улыбкой, — Меня зовут Инга Вайзер. У меня назначена встреча с господином Каспари.

Значит, кандидат на работу. Арне все-таки решил заняться делом и после моего «собеседования» начал активно искать кандидатуру на вторую вакансию. «Замена для незаменимой Ханны», — сказал он, выглядя очень грустным. Арне действительно свалил по крайней мере часть собеседований на Роберта, который, хотя и проявляет нулевой энтузиазм, но почти без жалоб покоряется судьбе. Я смотрю в расписание. Верно. У нее назначена встреча с Робертом, и она вовремя. Я поднимаю трубку, чтобы позвонить ему, но потом вижу, что он разговаривает.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — говорю я и указываю на кресла в маленькой зоне ожидания.

— Спасибо, — лучезарно улыбается она и садится.

Звонит телефон, и я принимаю звонок, краем глаза вижу, как она заинтересованно осматривается. Когда я заканчиваю разговор, линия Роберта снова свободна, и я звоню ему.

— Да?

— Госпожа Вайзер здесь. Встреча в одиннадцать тридцать.

— Спасибо, я сейчас подойду.

Через несколько секунд я слышу приближающиеся шаги Роберта. Он улыбается кандидатке и затем проходит мимо меня, огибая стойку, в маленькую комнату, где стоит ксерокс. Я слышу, как он открывает крышку, хватаю план, который он забыл на копировальном аппарате полчаса назад, и говорю:

— Он у меня, Роберт.

— О, спасибо, — он подходит ко мне и берет листок из моей руки и спрашивает, глядя на настенные часы, — почта уже была?

— Нет. До сих пор нет. Понятия не имею, что там происходит.

— Дашь мне знать, если будет что-то для меня?

— Ясное дело.

«Абсолютно профессионален», — думаю я. Те, кто не знает, вероятно, никогда бы не догадались, что мы пара. Роберт улыбается, разворачивается и идет в комнату ожидания. Вопрос с дресс-кодом отпадает сам собой. На самом деле это было более чем ясно: Роберт, как обычно, одет в джинсы, футболку и голубую толстовку (его уступка зиме).

— Госпожа Вайзер? — говорит он, и она встает, немного неуверенно улыбаясь ему. «Эффект Роберта», — думаю я и прикусываю улыбку.

— Роберт Каспари, я рад с вами познакомиться. Спасибо, что пришли. Пожалуйста, сюда.

Настоящий джентльмен, носитель костюма без костюма. Я откидываюсь назад, гордясь тем, что это мой мужчина. Мой. И только мой. Я подцепила умного, вежливого и заботливого парня, который дает мне именно то, что мне нужно. «Я чертовски гениальна», — думаю я, ухмыляясь…

Спустя хороших полчаса Роберт приводит кандидатку снова ко мне. Я вручаю ему входящую почту и принимаю его благодарность с улыбкой.

— Вы все здесь на «ты»? — спрашивает меня девушка и прислоняется к стойке, едва Роберт попрощался с ней и повернул за угол.

— Да, — отвечаю я, — у нас здесь довольно семейная атмосфера.

— Это здорово. Мне очень нравится.

Я улыбаюсь не только из вежливости, но и потому, что мне это тоже нравится. Наверное, даже больше, чем ей.

Она прощается, и я иду за кофе. Когда возвращаюсь, Роберт сидит в моем кресле и листает органайзер.

— Могу тебе чем-то помочь? — спрашиваю я, ставя чашку.

— Нет, все в порядке. Я просто хотел посмотреть, будет ли Арне отсутствовать завтра все утро, — отвечает он, указывая на страницу.

Дверь снова открывается, и на этот раз в приемную входит рыжеволосая барышня, лет тридцати. Она целеустремленно направляется ко мне, кратко улыбается и говорит:

— Кэролайн Камп. У меня назначена встреча с господином Каспари.

— Приветствую, — говорит Роберт, освобождая мое кресло, — Роберт Каспари. Рад знакомству. Пожалуйста, следуйте за мной…

Госпожа Камп также приходит в крайнее замешательство от вольного наряда мужчины, который будет вести собеседование. В конце концов, «Фишер-Грау» — это крупная архитектурная фирма с отличной репутацией. Как и все остальные кандидатки, госпожа Камп ожидала увидеть пожилого мужчину в Армани, а не небрежно одетого парня ее возраста. Я прячу улыбку за кофейной чашкой, провожая их взглядом.

Через несколько минут в дверь вваливается Ханна с шестимесячным животом наперевес, я уступаю ей ее рабочее место и захожу в отделенный перегородкой уголок, где находится мой новый стол. Я слышу, как Ханна разговаривает со следующей кандидаткой и просит ту присесть. Вскоре после этого Роберт прощается с рыжеволосой и сопровождает следующую в свой кабинет. «Самый настоящий марафон, — думаю я, — бедняга». При этом у него достаточно и других дел. С другой стороны, должностная вакансия Ханны должна быть занята, и в какой-то момент, хочешь, не хочешь, но нужно начинать проводить собеседования. Я углубляюсь в свою работу, пока не осознаю, что довольно-таки проголодалась, и решаю, что сейчас самое время для обеденного перерыва.

На кухоньке я встречаю держащих в руках по чашке кофе Роберта и Арне, которые, облокотившись о столешницу, беседуют. Вспоминаю, что Ханна сказала, что принесла чизкейк, и радостно вздыхаю, когда вижу, что осталось еще несколько кусочков. Я беру тарелку и столовые приборы, достаю из сумочки яблоко, режу его на мелкие кусочки и наливаю кофе. Роберт не выпускает меня из поля зрения. Хотя он внимательно слушает Арне, но не сводит с меня глаз. Когда я сажусь, Арне спрашивает, как проходят собеседования.

Роберт вздыхает и отвечает:

— Первая была самая лучшая. Квалифицирована и подходит нам.

— Которая? — спрашивает Арне и вытаскивает из кармана брюк какой-то листок. Видимо он делал заметки. Я съедаю кусочек яблока и смотрю на титульную страницу газеты, лежащей на столе.

— Вайзер, Инга.

— Ах, да. А что госпожа Камп?

— По моему мнению: четкое «Нет».

Я с интересом смотрю на Роберта, прежде чем взять кусочек чизкейка.

— Почему?

— Совершенно зажата, гиперправильная и так строга, что я опасался, что она в любой момент вытащит розгу и перекинет меня через колено. Думаю, что у барышни нет и частички чувства юмора. Она все время неодобрительно глазела на меня из-за того, что я так «неправильно» одет. Даже если ты предложишь ей работу, она все равно откажет. А две другие — пустой номер. Они, гарантировано, не сами писали свое резюме, они обе тупые, как угол дома.

Роберт наклоняется над столом и крадет яблоко с моей тарелки, откидывается на столешницу и закидывает кусочек в рот.

— Ладно, — говорит Арне, — значит, включаем первую в список следующего тура.

— Это я и имел в виду, да, — отвечает Роберт, закончив жевать.

— Сколько придет завтра?

— Еще четверо.

— Хорошо. Тогда завтра продолжим, — говорит Арне и уходит с кухни.

Роберт делает два шага вокруг стола и садится рядом со мной. Демонстративно смотрит на чизкейк и поднимает бровь.

— Хочешь попробовать, Роберт? — спрашиваю я, смеясь.

Он кивает и берет мою десертную вилочку.

— Можно?

— Конечно. Если тебе нравится, есть еще.

— Спасибо, — Роберт пробует и кивает, — да, вкусно. Можно есть. У тебя перерыв, я прав?

— Да, а что? — спрашиваю я, отбирая у него вилку.

— Перерыв не считается рабочим временем, не так ли? — шепчет он мне на ухо, а его рука ложится мне на бедро.

— Нет, не считается. Почему?

— Тогда ты здесь находишься, так сказать, в частном порядке?

Я вынуждена рассмеяться и киваю.

— Что это ты задумал, Роберт?

— Если ты находишься здесь в частном порядке, вне твоего рабочего времени, я мог бы поцеловать тебя, верно?

— Роберт, — тихо отвечаю я, — пожалуйста, contenance (прим. пер.: contenance — франц. выдержка, самообладание).

— Плевать я хотел на contenance, Аллегра, поцелуй меня. Один малюсенький, короткий поцелуйчик, пожалуйста…

— Вы что, умоляете, господин Каспари?

Я прикусываю губу, но не могу сдержать смех.

— И еще как! Ты так прекрасна, когда улыбаешься…

— Спасибо.

Он опускает руку мне на шею и притягивает мою голову, собираясь поцеловать.

— После трех мучительных собеседований я очень даже заслужил поцелуй. Дашь мне его добровольно или мне самому взять его?

Его глаза блестят, и морщинки у глаз углубляются.

— Четыре. Было четыре собеседования… — бормочу я, и он тихо отвечает:

— Да, но только три мучительных. Поцелуй меня, Аллегра.

Я сдаюсь, у меня все равно нет шансов. Мы одни на кухне, дверь закрыта, и никто не видит, как мы целуемся.

— Боже, Роберт, — шепчу я, когда его губы отрываются от моих, — ты называешь это малюсеньким коротким поцелуйчиком?

Шаги в коридоре сообщают, что кто-то идет в нашем направлении. Я быстро вытираю большим пальцем отпечаток помады с края его нижней губы, а другой рукой уже роюсь в сумочке в поисках косметички с зеркалом и губной помадой. Роберт немного отходит от меня, откидывается назад и смотрит на меня с усмешкой. Я подкрашиваю губы и снова внимательно оглядываю лицо Роберта. Нет, помады больше нет. Шаги в коридоре затихли. Никаких непрошеных гостей.

— Еще раз? — спрашивает Роберт и тянется за своей чашкой кофе.

— Сontenance, Роберт. Дома ты можешь наброситься на меня и целовать хоть всю ночь.

— Кто на самом деле отдал этот глупый приказ вести себя профессионально? Это был я?

Я киваю, делая «хм-м, сам виноват» лицо.

— Должно быть, я совершенно сбрендил тогда, — театрально вздыхает он и делает глоток кофе. — Аллегра, не будешь ли ты так любезна подать мне кусочек чизкейка?

Конечно, я так любезна, и Роберт благодарит меня. Очень профессионально.

Дверь открывается, и входит один из архитекторов, берет чашку кофе и исчезает. Расслабившись, я откидываюсь назад, держа свою чашку и наблюдая, как Роберт ест чизкейк. Пока что, я бы сказала, что Роберт во всех отношениях превратил мою жизнь в позитив. Он вкратце рассказывает мне о собеседованиях, и совершенно ясно одно: блондинка Инга — фаворит дня. Сообразительная, остроумная, открытая, обладает чувством юмора.

Думаю, я могу представить ее на месте Ханны. Если быть откровенной, и я надеюсь, что «комбинезонная» Барбара никогда не узнает об этом, эта фирма — сборище ужасных сексистов. Арне любит красивых женщин и, в случае сомнений, при одинаковой квалификации всегда побеждает внешность. Так как Арне, определенно, предпочитает длинноногих блондинок, шансы у этой Инги совсем не плохи. Роберт рекомендует ее, она красивая и блондинка. «Добро пожаловать, Инга», — думаю я. Если завтра не придет более высококвалифицированная супермодель, она, безусловно, может начать у нас работать. На мгновение мелькает мысль, что я — как не такая уж длинноногая брюнетка — вероятно, имела бы плохие шансы, если бы подала свое резюме в рабочем порядке.

— Как ты справляешься? — прерывает мои мысли Роберт, и мое внимание сразу же сосредотачивается на его голосе, на нем. Автоматически, как по взмаху волшебной палочки.

— Очень хорошо. Я начала с самого важного: процедуры напоминания о задолженностях. Это сейчас проработано настолько, что снова в актуальном состоянии. С завтрашнего дня я займусь кадровыми вопросами и приведу их в порядок.

— Как ты ладишь с другими?

— Очень хорошо, пока. У меня нет причин жаловаться.

— Прекрасно. Мы уходим в пять. Убедись, что справишься и закончишь вовремя, да?

— Да, Роберт.

И в течение пяти секунд мы те, кто мы есть. Затем он улыбается и встает.

— Я рад, что ты здесь, — говорит он, — с тобой перерывы намного приятнее.

Мы быстро адаптировали наш жизненный ритм к новым обстоятельствам, и это работает очень хорошо. На фирму мы едем вместе и вместе возвращаемся домой, кроме четвергов, когда Роберт должен быть в офисе уже с шести часов утра, потому что из-за Лотти он заканчивает в половине третьего. Мы действительно не сталкиваемся друг с другом. Роберт проводит большую часть рабочего дня в своем кабинете и фактически делает все в одиночку. Я провожу половину дня, работая с Арне, а другую половину, сидя за своим столом и следя за тем, чтобы административная работа выполнялась эффективно. На самом деле, мы видимся только тогда, когда я сижу в приемной, подменяя Ханну, и, когда наши перерывы случайно совпадают.

Я беру со стопки очередное из писем, которые только что принес почтальон, и откладываю в сторону. Я открываю только письма, которые, как правило, адресованы компании, остальные я передаю адресату.

Арне, Хендрик, Арне, Арне, Роберт, Майкл, Арне, Хендрик, Хендрик, Клаус, Роберт… Я сортирую почту, а затем беру стопку, с которой сначала нужно разобраться мне. Я открываю первое письмо, и мой взгляд цепляется за подпись. Она принадлежит Мареку. «Спокойно, — говорю я себе, — это деловое письмо». Я прочитываю несколько строк и откладываю в стопку для Клауса, потому что речь идет об одном из его проектов. Продолжаю смотреть на подпись, вспоминая тот день, когда Марек дал мне понять, что хочет, чтобы я подписала контракт. Он вручил мне многостраничный манускрипт, уже подписанный им. Я помню, как пялилась тогда на подпись Марека и раздумывала, как, черт возьми, мне вырваться из того ужасного кошмара. Дочитав до пункта, прописывающего, что он будет бить меня кнутом один раз в неделю, я вернула ему контракт и сказала, что никогда не подпишу его. Марек отреагировал, как и ожидалось, чрезвычайно взбесившись, и прочел нудную лекцию по поводу неповиновения и неблагодарности. Это был момент, когда я внутренне начала паковать чемоданы. Несколько дней спустя, в течение которых он все больше и больше на меня давил, все сильнее и сильнее наказывал, я ушла. Безвозвратно.

— Аллегра? — Голос Роберта нарушает мои мысли.

— Да? — спрашиваю я, и мне удается отвести взгляд от подписи Марека.

— Все в порядке?

— Да, все… — я глубоко вздыхаю, — … все в порядке.

Его глаза сужаются, когда он задумчиво смотрит на меня. «Не ври мне», — говорят они, и я заставляю себя улыбнуться.

— На самом деле, Роберт, все в порядке. Я просто задумалась. Я тебе нужна?

— Я хотел посмотреть, пришла ли там почта.

— Да. Вот… — я передаю ему стопку писем, — …пожалуйста. Если в других письмах будет что-то еще для тебя, я немедленно сообщу об этом. Да?

— Да, пожалуйста. Когда принесешь мне почту, будь так любезна, закрой за собой дверь кабинета.

О, Боже! Мы договорились, что не будем… О, Боже! Но мне не удастся выкрутиться из этого сейчас. О непослушании не может быть и речи. Я просто киваю, и Роберт улыбается.

Через десять минут я тихо закрываю за собой дверь кабинета Роберта и кладу еще два письма на стол.

— Подожди минутку, — говорит Роберт, заканчивая что-то на компьютере, прежде чем откинуться назад и пристально осмотреть меня.

— Аллегра, что это было?

— Ничего, правда. Я просто задумалась…

— И о чем же ты задумалась? Ты выглядела так, словно Ганнибал Лектер только что сказал тебе, что сегодня вечером будет наслаждаться твоей печенью, запивая ее хорошим кьянти.

Я не могу сдержать смешок, несмотря ни на что. Роберт беспокоится обо мне, и это так здорово.

— Я… у меня просто было своего рода дежавю. Я вспомнила о Мареке и о… днях, предшествовавших нашему расставанию.

— Хорошо. Мы говорим об этом дома. Я думаю, у тебя есть еще работа, верно?

— Я не знаю… — вяло отвечаю я и пожимаю плечами.

— Зато я знаю. Успеешь сделать все до пяти? — спрашивает он, глядя на часы.

— Да.

— Хорошо, увидимся позже.

Я с облегчением перевожу дыхание и покидаю кабинет Роберта так же тихо, как и пришла.