Сложности

Глава 5 Все, что мне нужно

Грета

Дверь в салон красоты вновь открылась, и Лу закричала:

— Грета не станет говорить о шерифе Хиксоне Дрейке!

Я вздохнула и отвела взгляд от раковины, в которой делала ополаскивание. Посмотрев на входную дверь, я увидела свою следующую клиенту Шэри. Та торопливо вошла внутрь, не отводя от меня широко раскрытых глаз.

Шэри пришла на двадцать минут раньше. Но обычно она опаздывала минут на десять.

— Так значит, это правда! — воскликнула она.

Замечательно. Весь день одно и то же.

Было бы преуменьшением сказать, что я испытала облегчение, когда салон не взорвали после появления слухов о том, что бывший муж принцессы Глоссопа переспал с парикмахершей-певицей. А еще успокоение приносил тот факт, что Хиксон Дрейк оказался хорошим мужчиной, он просто никогда не будет принадлежать ей. И вот это уже было грустно.

— У Греты и так хватает забот, чтобы еще каждая входящая в эту дверь женщина спрашивала ее о шерифе, — заявила Лу.

Шэри продолжала смотреть на меня.

— Знаю. Я слышала. Думаю, Хоуп Дрейк активизировала систему обзвона всех родителей, чтобы вечером вместе с остальными дамами собраться у твоего дома, вытащить тебя наружу и вымазать дегтем и перьями.

Просто превосходно.

— Так и поступают глупые женщины, — подхватила Джойс, сидящая в кресле Лу, пока та работала над ее волосами ножницами. — Я возьму ружье у Джима, сяду на крыльцо Греты и обеспечу медицинских работников возможностью исследовать на деле концепцию извлечения головы из задницы.

— Я тоже! — закричала миссис Свэнсон, сидевшая спиной к раковине.

Миссис Свэнсон было восемьдесят два года и, к сожалению, ее мучил настолько сильный артрит, что еженедельное мытье и укладка волос были не роскошью, а необходимостью. Она не могла даже расчесаться самостоятельно. И определенно не смогла бы нажать на курок. Вероятно, у нее не хватило бы сил даже на то, чтобы просто поднять ружье.

Хотя Джойс точно справилась бы, и она была достаточно вспыльчивой, чтобы именно так и поступить.

— Мы не обсуждаем Хоуп Дрейк, — заявила Лу. — У Греты и так достаточно проблем, главная из которых сейчас ее мать, а не Хоуп.

Все еще огромные глаза Шэри посмотрели на меня, и она протянула:

— Ох, нет.

Я кивнула, затем повернулась к ней спиной, чтобы домыть волосы миссис Свэнсон.

— О, Боже мой! — услышала я восклицание Шэри. — Надеюсь, она появится сегодня. Мне бы хотелось присутствовать, когда это произойдет. Ни за что не пропущу момент, когда мать Греты устраивает сцену, сыпля ругательствами и проклятиями. Весь город месяцами только и говорил о Хоуп и Хиксе. Становится скучно. Нам нужна новая тема для разговоров.

«Ни за что. Учитывая, что речь шла обо мне и моей матери».

— Она действительно говорит слово на букву «Б» вслух и на людях? — из-под сушилки воскликнула миссис Янг.

Я рассказала о своей матери не только Лу. Ты занимаешься волосами и болтаешь. Поэтому многие из моих постоянных клиенток знали о моей матери. И клиентки Лу тоже.

Я взяла с полки над раковиной розовое полотенце и развернула его — мы с Лу всегда складывали полотенца в одинаковые рулоны. И начала обворачивать его вокруг головы миссис Свэнсон, сказав:

— И на букву «С», и на «Е», и на «Ш», и на «Ч». А еще она может добавить слова на буквы «П» и «К».

Похоже, миссис Янг пришла в ужас.

— Значит так, — заявила Джойс. — Если она появится здесь и выдаст что-то подобное, я самолично поеду к ней в дом, вытащу ее на улицу и отвезу на проповедь к отцу Келлеру. Он окунет ее в реку и будет держать ее под водой, пока она не увидит Иисуса.

Я помогла Миссис Свэнсон сесть, смотря на Лу — мы обе изо всех сил старались не рассмеяться.

— Я знаю, что мы сейчас говорим о твоей матери, Грета, но просто хочу уточнить, клиентки отменяют записи из-за Хоуп? — обеспокоенно поинтересовалась Шэри, сидя в одном из кресел со встроенной сушилкой для волос.

— Хоуп отменила все свои записи и записи дочерей у Лу. А Джули Бейкер отказалась приходить ко мне на следующей неделе, — ответила я, провожая миссис Свэнсон к креслу. — Но кроме этого… — я покачала головой.

— Что ж, это хорошо, — пробормотала Шэри.

— Джули Бейкер скорей вырвет свои ногти с корнем, чем упустит шанс сделать какую-нибудь гадость. Ничего она разок смотается в «Стайлс и Смайлс», а потом, поджав хвост, вернется к вам, девочки.

— Точно, меня это не беспокоит, — бесстрастно заявила Лу, проводя пальцами по коротким волосам Джойс, распределяя продукт, чтобы прическа приобрела приятный вид. Поскольку сама Джойс предпочитала прически «помыла и пошла». — Я не менее пяти раз была свидетелем тех атак, которые совершили на волосы в салоне «Стайл и Смайлс». Фрэнсин так и не научилась использовать фольгу при окрашивании, а ее попытки можно приравнять к преступлениям.

И это была права.

Ко мне приходили две женщины, у которых вместе с фольгой отвалились и волосы во время окрашивания в «Стайлс и Смайлс».

И это заставило меня пожалеть о том, что я беспокоилась за Лу и ее салон красоты. Некоторые клиентки приезжали из другой части округа, только чтобы попасть к Лу или ко мне, готовые потратиться не только на оплату услуг, но и на бензин. Им было все равно, что какая-то «потаскушка» спит с их шерифом, а ее грязно ругающаяся мать может появиться в любой момент. Главное, чтобы с их волосами хорошо обращались.

И я была знакома с Фрэнсин. Она была милой женщиной. Но не в том случае, если вам хотелось покрасить или осветлить волосы, уложить их или сделать стрижку из эпохи Ширли Джонс и Дороти Хэмилл или же воплотить современный образ в стиле Рейчел из первого сезона сериала «Друзья». В таком случае лучше всего было обратиться в салон красоты Лу или же отправиться в «Катинг Эдж», который находился в милях отсюда в Морспрингсе (прим. Ширли Джонс — американская актриса и певица в 50-80х годов, Дороти Хэмилл — американская фигуристка, бизнесмен, писательница и актриса 70-80х годов).

Мы были не просто единственным хорошим салоном в городе. Мы были единственными в округе.

Пока Лу снимала с Джойс защитную накидку, сушилка миссис Янг запищала, и она подняла крышку, продолжая говорить:

— Хикс вернет тебе его девочек, Лу. Хоуп, вероятно, недостаточно уравновешена сейчас, чтобы осознать, насколько сильно ее дочери не захотят отправляться в другое место, где им испортят волосы. Но Хикс обожает своих дочерей и, даже будучи мужчиной, является отцом двух девочек, поэтому все понимает. Не говоря о том, что ему не понравится тратить деньги на бензин, чтобы отвезти их в Юкку к Фрэнсис.

— Надеюсь, — ответила Лу, принимая от Джойс оплату за стрижку и укладку. — Они хорошие девочки и у них восхитительные волосы. Я буду скучать по работе с ними.

— В любом случае, — вставила Шэри, — он не позволит им отказаться от салона, где работает его девушка.

Я ощутила тяжесть в груди, когда мой взгляд переместился с волос миссис Свэнсон к Шэри. Я почувствовала, что Лу смотрит на меня, будто собираясь что-то сказать. Но я опередила ее.

— Я не его девушка, Шэри.

— Но я слышала… — начала она.

— У нас была встреча и мы… — я перевела взгляд на Лу, затем вновь посмотрела на Шэри. — Для него слишком рано. Он — хороший мужчина и я рада, что познакомилась с ним, но это была встреча на один раз.

— Он что, потерял рассудок, как его бывшая? — недоверчиво спросила Джойс, и мое внимание переключилось на нее.

— Для него слишком рано.

— Слишком рано, бла-бла-бла, — отрезала Джойс. — Хиксон Дрейк никогда не казался мне тупым. Даже наоборот. И каждый знает, что если нечто хорошее само падает тебе в руки, ты не отмахиваешься и не говоришь: «Сейчас не подходящее время. Мне нужно принять тот факт, что моя сумасшедшая жена не видела того хорошего, что было рядом с ней». Нет. Вы хватаете это хорошее и держите его крепко, и одновременно переживаете все случившееся. Тем самым жизнь напоминает, что ты пережил плохие времена, а сразу за темной полосой идет светлая.

— Хорошо сказано, Джойс, — тихо проговорила я.

— Я не стараюсь быть хорошей, — ответила та. — Как молодежь там говорит? — Она не ждала ответа. Поднимая свое сильное высокое тело жены фермера из кресла Лу, она заявила: — Я реалистка.

Тогда я посмотрела прямо на Лу. Но Лу не требовались мои взгляды. Она уже четка говорила:

— Отлично, давайте сменим тему.

Джойс подошла ко мне и миссис Свэнсон, сидящей в кресле передо мной.

— Подумываю над тем, чтобы зайти в управление шерифа и поделиться этой информацией с ним тоже, — сказала она мне.

Миссис Свэнсон издала испуганный писк, вероятно, потому что Джойс была не просто незаурядной личностью. Она была бескомпромиссной, дерзкой и всегда имела свою точку зрения, которую не стеснялась высказывать. И ее не волновало, беспокоит это кого или нет.

— Пожалуйста, не надо, — прошептала я.

— Хорошо, девочка, — проговорила Джойс. — Мне очень хочется так поступить, но ты мне слишком нравишься, чтобы вмешиваться. У него мозги набекрень, как и у его бывшей жены, поэтому он должен разобраться в себе. И если, приводя себя в порядок, он упустит нечто хорошее, это его проблемы. — Она наклонилась ко мне. — Но хочу сказать, не переживай из-за Хоуп. Я знаю ее с детства. Она может затеять какую-нибудь выходку, но как только поймет, что это выставляет ее в плохом свете, она отступит. И это знает каждый житель нашего городка. Так же как все знают тебя. Поэтому проблем у тебя не будет. Не у такой хорошей девочки как ты. Просто перетерпи, Грета. Все закончится раньше, чем ты поймешь.

— Спасибо, Джойс, — ответила я с улыбкой.

— Вот и ладно, — пробормотала она и повернулась к Лу. — Через шесть недель, Лу.

— Я внесла тебя в расписание, Джойс, — ответила Лу.

После чего Джойс вышла из салона.

— Надеюсь, он изменит свое мнение и очень скоро, — проговорила Шэри. И я перевела взгляд с тонкого стержня в волосах миссис Свэнсон на нее. — Даже мой Рич говорит, что в этой вселенной что-то не так, раз у тебя нет мужчины. Я ему всегда отвечала, что не уверена в существовании достойного тебя мужчины.

При этих словах в моей груди потеплело.

— Вау, Шэри, это так мило, — обратилась я к ней.

— Может это и правда, — ответила она. — Когда я услышала о тебе и Хиксе, то подумала: «Вот оно». Я должна была подумать о вас вместе в ту же минуту, как Хоуп выгнала его из дома.

Это не согрело мою грудь. Я вновь ощутила тяжесть.

— Мой внучатый племянник, Оуэн, только что вернулся в город, Грета, — обратилась ко мне миссис Свэнсон, и я опустила на нее глаза. — Он хороший мальчик. Его отец стареет и нуждается в помощи. У его жены тоже пошла кругом голова, и она все испортила три года назад. Для него точно не будет рано.

— Мне не нужна помощь, миссис Свэнсон, — мягко сказала я. — Но так мило, что вы подумали об этом.

Ее глаза переместились в зеркало, когда я использовала заостренный конец расчески, чтобы отделить прядку волос для накручивания:

— Милая, когда будешь готова, только намекни. С радостью познакомлю вас двоих.

Я снова посмотрела на Лу, увидев, что та раскручивает бигуди миссис Янг, но не перестает наблюдать за мной.

У нас был очередной суматошный день, все наши дни, откровенно говоря, были суматошными. Именно поэтому мне не представилась возможность поделиться с ней подробностями того, что произошло в подсобке.

Мы познакомились с Лу много лет назад, когда она приехала на свадьбу своей кузины в Денвер, а салон, в котором я работала на тот момент, прислал стилистов для работы над прическами невесты и ее подружек. Лу осталась с нами присматривать, мы разговорились, и я уже через несколько минут после нашего знакомства поняла, что она — мой человек.

Лу не скрывала, что ощутила тоже. Мы продолжали общаться по электронной почте, смс и иногда созванивались. Вскоре после того, как Кит порвал со мной, Лу рассказала мне об интернате «Саннидаун» и о том, что ее стилист переезжает в Омаху, поскольку мужчина, с которым она познакомилась, проживал именно там. А их отношения становились серьезными.

Затем я провела отпуск в Глоссопе, остановившись с Лу и ее семьей. Посмотрела интернат для Энди и обнаружила, что он чище, приятней, люди там просто замечательные, а стоимость намного ниже того, где он находился в Денвере.

Поэтому я переехала и как законный опекун увезла с собой Энди.

И Лу, учитывая свою долгую историю проживания в Глоссопе (она переехала сюда из Юкки шестнадцать лет назад, выйдя замуж за Билла) и все ее знакомства по работе, помогла мне устроиться в городе, будто я жила здесь с рождения.

Пусть мы и не были знакомы всю жизнь, но каждый день вместе работали, она присматривала за мной и значила для меня целый мир.

Я же отлично управлялась с волосами в ее салоне, относилась к ее дочерям как к своим. И когда Лу сидела на моем диване, попивая виски и перечисляя причины, почему ее Билл — настоящий мудак, я молчала.

Другими словами, мы были близки. И глядя на нее сейчас, я знала, что она беспокоится. Волновалась из-за того, что о нас с Хиксоном узнали. Из-за того, что опять объявилась моя мать. И что Хоуп объявила войну. И, конечно, ее волновало появление Хиксона в нашем салоне. Что он говорил со мной в подсобке на тему, которую мы еще не успели обсудить.

Поэтому я уложила волосы миссис Свэнсон и добавила фольгу в волосы Шэри, пока миссис Свэнсон сидела под сушилкой.

Я заканчивала работу с их волосами, пока Лу занималась своими клиентками, которые заходили в салон и высказывались о Хоуп, Хиксоне, моей матери и обо мне.

И когда у нас возникло затишье — одна из клиенток Лу листала журнал, ожидая закрепления краски, я собиралась сходить нам за поздним обедом. Именно тогда Лу загнала меня в угол подсобки, где я доставала принадлежности для следующей клиентки.

— Встреча на один раз? — спросила она.

— Лу, — я повернулась к ней.

— Прошлой ночью мне позвонили трое, чтобы сообщить о случившемся в «Капле Росы». Ты это знаешь, я сказала тебе утром. Но не прошло и десяти минут, как к тебе заходит Хикс с таким видом, будто каждое утро появляется здесь перед работой. Затем он уходит и улыбается тебе особым образом. И это встреча на одну ночь?

— Как он улыбнулся мне? — спросила я, удивленно посмотрев на нее.

— Подруга, его улыбка предназначалась именно тебе. Как ты могла ее не заметить?

«О чем она говорит?»

— Я… он… мы…

«И как он мне улыбнулся?»

Я выкинула вопрос из головы и быстро выдавила из себя то, что должна была рассказать Лу:

— Встреча на одну ночь, так он сказал. Он приехал сегодня утром, чтобы предупредить о Хоуп. О том, что она объявила мне войну. Я… он… мы… — я покачала головой, а затем прошептала: — Он просто старался быть милым из-за того, что произошло между нами… — я вздохнула и тихо закончила: — Было прекрасно, Лу.

Она откинулась назад и протянула обе руки.

— Конечно, было хорошо. Господь может быть шутником, но не может сыграть настолько злую шутку — создать идеального мужчину и не наделить его определенными талантами для полноты картины.

Именно так и поступил Господь Бог.

— И как он мне улыбнулся? — повторила я.

— Будто он не хотел выходить в ту дверь один, а хотел утащить тебя с собой.

Я начала тяжело дышать. Она была права. Как я могла упустить это?

— Мне всегда нравилось, как смотрелись вместе Хоуп и Хикс, — заявила она. И я снова посмотрела на подругу. — Они выглядели чудесно. Оба безумно любят своих детей. И как сумасшедшие любили друг друга. Она могла вести себя как избалованная дрянь, но он, будучи мужчиной, как и любой другой на его месте, мог оставаться в неведении. И он любил ее. И все понимали, насколько сильно Хиксон любил жену, видя, как он смотрит на нее. Мне было так жаль, что им пришлось пройти через такое тяжелое испытание.

Я чувствовала то же самое, хотя не особо любила Хоуп и ничего не знала о Хиксоне.

— До тех пор, пока я впервые не услышала о произошедшем в «Капле Росы», — продолжила Лу. — А затем он выходит из салона и улыбается тебе таким образом. И тогда я подумала: «Пути Господни неисповедимы. Он годами смотрел на жену влюбленными глазами, а теперь всем стало ясно, что она не заслуживала этого. Но одна ночь с тобой доказала, что он постиг счастье, судя по его взгляду и улыбке».

Я вновь покачала головой.

— Он был… то, что случилось… это просто ошибка. Вернее, не ошибка, а неудачный выбор времени. Дальше это не пойдет. Он развелся всего несколько недель назад.

— Меня не волновало бы это, разведись он хоть вчера, — заявила Лу. — Грета, возможно, он на стадии отрицания, слишком многое и слишком быстро на него обрушилось. И он не имеет ни малейшего представления, как восстановить свою жизнь после того как развалился брак, длившийся почти два десятилетия. Но даже будучи настолько хорошим парнем, таким как шериф Дрейк, и услышав про объявление войны от своей бывшей, никакой мужчина не направится в салон красоты, чтобы предупредить девушку, с которой случилась одноразовая интрижка. Мужчины будут заниматься своими делами, пока женщины самостоятельно разбираются, и будь что будет. В лучшем случае он мог послать свою помощницу, которая является одной из наших клиенток, чтобы предупредить тебя. Чего он точно не стал бы делать, так это уединяться с тобой в подсобке, где высказывать свое мнение о произошедшем ночью, а затем на выходе так смотреть на тебя и улыбаться.

— Я не могу поверить в это, — сказала я ей.

— А я могу, поскольку видела все своими глазами. И не только я, стоит заметить.

Я просто не могла думать об этом. Но Лу просто обязана была заставить меня. Я и сама должна была собраться или могла сделать нечто опасное.

Что я не делала никогда раньше.

Надеяться.

— Нет, ты не понимаешь смысл моих слов. Я не могу поверить потому, что не должна этого делать.

Она замолчала, а я продолжила свою речь:

— Послушай, Лу, он дважды дал понять, что именно произошло между нами. И ничего более. Возможно, ты интерпретируешь все именно так, поскольку любишь меня, и тебе нравится Хиксон. И ты хотела бы видеть нас вместе. Но все не то, чем кажется. Но даже если и так, в его голове, видимо, все перемешалось. И учитывая, сколько у меня других забот, я не могу верить в то, что ты, якобы, видела. Я не могу взвалить на себе еще и это.

— Грета, подружка…

Я шагнула к ней ближе и улыбнулась грустной улыбкой.

— Он хороший человек, именно поэтому пришел сам. И была еще одна причина — он объяснил, в какой ситуации находится. И я ценю это, Лу. Потому что нечто хорошее произошло между нами. Я почувствовала это и думаю, он тоже это ощутил. Но сейчас на данном этапе своей жизни, когда Хоуп ведет себя подобным образом и Хикс сам подвергается ее гневу, он пытается уберечь меня от последствий ее поступков, которые еще непонятно чем обернутся. Он защищает меня. У нас была всего одна ночь вместе, и я не очень хорошо его знаю, но такое поведение говорит о многом.

— Я знаю, чем все закончится, — заявила Лу.

— Нет, не знаешь. И я тоже не знаю. Да и сам он не знает, — ответила я. — Ты сама сказала, да я и сама видела, как он относится к ней. Все слишком свежо, а они были вместе очень долгое время. У них трое детей, они живут в маленьком городке, все что угодно может произойти.

— Ты считаешь, они сойдутся?

— Может быть, — пожала плечами я.

— То есть он тебе сказал, что хочет вернуться к жене? — ее брови сошлись.

— Нет, — я покачала головой. — Сейчас она не относится к числу его любимых жителей городка.

— Тогда откуда тебе знать?

О боже. Я знала некоторые вещи. И я знала, что есть вещи, мнение Лу о которых я слышать не хотела. Она была еще хуже, чем Джойс.

— Лу… — я попыталась перебить ее.

— Хоуп Дрейк станет для него не просто нелюбимым человеком, когда кое-кто перестанет держать рот на замке, ожидая, как все закончится между ними. Теперь, когда бумаги на развод подписаны, кое-кто расскажет причину, по которой она подвергла его всему этому испытанию. Она просто хотела, чтобы он использовал свое наследство, полученное от дяди, на покупку кольца на юбилей их свадьбы стоимостью двадцать пять тысяч долларов. Вместо того, как он изначально собирался поступить с этими деньгами.

— Лу… — я попыталась вновь и провалилась.

— Он хотел сохранить наследство на случай непредвиденных обстоятельств. А если таких не случится, то деньги пойдут на оплату юридического образования дочери и, возможно, даже останутся средства для помощи второй девочке. А то, что было накоплено на обучение обоими родителями, можно было бы потратить на свадьбы мечты их дочерей.

Да уж.

Было у меня ощущение, что Хиксон не придет в восторг от этой новости, если кто-то начнет делиться подобной информацией о Хоуп.

Лу продолжила:

— Вероятно, человек, который был напуган больше всех из-за того, что Хикс подписал документы, и есть сама Хоуп. Она думала, что муж уступит. Но он этого не сделал. И теперь она в беде. Она облажалась и по-крупному. И она не так глупа, как кажется. Ей нужно вернуть его, пока Хикс не догадался о ее глупостях. Если они сойдутся, все будут молчать. Найди он себе кого-то стоящего, и она не просто облажалась. Она глубоко себя закопала.

— Это не имеет ко мне никакого отношения, — заметила я.

— Милая, ты ошибаешься. Я не знаю, что случилось в «Капле», или после того, но знаю, что он вошел сюда, зная твое расписание, и хотел, чтобы первым человеком сегодня ты увидела его. И сделал он это с одной только мыслью. — Она вновь наклонилась ко мне. — Ты. Такое поведение не говорит об одноразовой интрижке. Оно говорит о желании защитить свою женщину.

«Защитить свою женщину. Свою женщину».

— Пожалуйста, перестань, — попросила я.

Она наклонилась вперед.

— Нет, все не так, — вновь проговорила я.

Лу секунду посмотрела на меня, а потом посоветовала:

— Грета, иногда, чтобы в твоей жизни появилось нечто хорошее, для этого надо работать и бороться.

Может быть она и права. Но все еще ошибалась.

— Нет, все не так, — еще раз сказала я.

Голос подруги стал нежным:

— Я люблю тебя, милая. Ты знаешь это. И никогда в этом не сомневайся. Но ты позволяешь жизни идти своим чередом, а иногда неплохо дать отпор.

— Ты права. Определенно. Но сейчас неподходящее время.

— Думаю…

— Кит был всем для меня.

Она закрыла рот. А я почувствовала, как мои глаза заслезились, но выговорила:

— Он был моим миром.

— Грета, подружка…

— Он был хорошим парнем. Он относился ко мне… был со мной… — я не смогла закончить. — И я потеряла его.

— Ты боролась?

Я не могла вспоминать.

— Неважно, — просто ответила я. — Я потеряла его. А сейчас этот мужчина… он хороший, Лу, и ты знаешь это. Все знают. Что случится со мной, если я пойду на это и проиграю еще раз?

— Что тогда случится?

И про это я не могла думать.

— Я не часто одерживаю победу.

— А может, стоит бороться, и тогда все изменится.

— А может, я совсем обессилю.

— Должна признать, ты перенесла достаточно, — пробормотала она.

— Думаешь? — спросила я, пытаясь быть забавной.

Но Лу не смеялась.

— Вероятно, тебя ждут перемены, — предположила она.

Отлично. Я должна закончить этот разговор. За нас обеих.

— Знаешь, мне было четырнадцать, когда мама родила Энди, а потом совсем забыла про своего ребенка.

— Милая, — прошептала Лу, ее тон стал тише, лицо смягчилось. Она знала.

— Это я меняла ему подгузники, кормила его из бутылочки и вставала, когда он плакал. Когда он подрос, я делала ему завтрак, собирала в школу и заставляла делать уроки. И даже съехав из дома, я приезжала рано утром и делала все то же самое. Именно я не пропускала его футбольных игр и посещала родительские собрания.

Ее глаза заволокло слезами, но я должна была в зародыше уничтожить ее надежды и мечты относительно меня, пока я не позволила ей увести меня вместе с ними.

В четырнадцать лет я стала матерью для ребенка, которого родила не я. Но я не возражала, потому что полюбила Энди в ту же минуту, как увидела его. Его было за что любить, а на тот момент, за всю мою короткую жизнь, у меня такого не было. И я подарила ему всю любовь, которая копилась во мне и приумножилась с его рождением.

И любви этой было очень много. Да и с такой матерью и без отца, у меня никогда не было ни мечтаний, ни надежд, кроме как провести остаток дней с Китом с той минуты, когда он поцеловал меня после нашего первого свидания.

И я не могла начинать сейчас.

— Но именно она сидела за рулем, когда тело Энди оказалось раздавлено, а череп проломлен. И единственное хорошее во всей той ситуации, что ее посадили на восемь месяцев за вождение в нетрезвом виде. И я смогла стать его опекуном. Так что я знаю, какова жизнь. Я знаю, за что стоит бороться. И на собственном опыте поняла, что должна просто принять то, что может предложить мне сейчас хороший парень, в чью жизненную драму я оказалась втянута. А именно — он лишь может оградить меня от этой самой драмы.

Я подняла руку и легонько коснулась Лу.

— Ты хочешь для меня всего самого лучшего, и я люблю это в тебе, — мягко проговорила я. — Но тебе надо понять, что, похоже, только такую форму любви я получу. И учитывая мое прошлое, меня это устраивает.

— Может, тебе стоит познакомиться с Оуэном, про которого говорила миссис Свэнсон? — пробормотала Лу.

— Как насчет того, чтобы жить тем, что уже есть, — усмехнулась я. — Несмотря на мою мать и происходящее с Хоуп и Хиксом, мне все нравится. У меня отличная работа. Хороший дом. — Я широко улыбнулась. — Лучшие друзья. И здесь потрясающе. Хорошие жители, тихий городок. Мирный и приятный. Все присматривают друг за другом. Жизнь здесь проста. История с Хоуп закончится, и эти двое будут жить дальше, какой бы путь ни выбрали. И я уже решила, что покончила с матерью. Она может быть упрямей, чем я думала, но как только банк Греты иссякнет, она исчезнет, так же, как и появилась. — Я пожала плечами. — И тогда абсолютно все будет мирно, тихо и приятно. Просто.

— Я хочу большего для тебя, детка.

Я рассмеялась и, даже успокоившись, продолжала улыбаться.

— Я не смеюсь, — сказала Лу мне.

— Я знаю, милая, — ответила я. — Но, видишь ли, то, что у меня есть сейчас, — это и есть большее. Это лучшее, что было в моей жизни. Даже лучше того периода, когда я была с Китом. Поскольку тогда он хотел получить от меня то, что я не могла ему дать. Он отдавался мне полностью, я не могла ответить тем же. И я боялась, что он осознает, что я не стою всего этого. Сейчас я счастлива. Поэтому ты не должна хотеть для меня большего, Лу. У меня есть все что нужно.

— И все же я хочу для тебя большего.

— Конечно, ты же моя подруга. Это твоя работа, — ответила я. — Но прямо сейчас я бы не отказалась от куриных крыльев из «Арлекина». И если в ближайшее время я их не получу, они остынут, пока я буду заниматься волосами. Они, конечно, хороши и холодные, но горячие куда вкусней.

Лу была собой — будучи очень хорошей подругой, отпустила ситуацию, когда поняла, что именно это мне и требуется.

— Я тоже возьму их. И картофель фри.

— Будто стоило напоминать, — пробормотала я, поворачиваясь обратно к полкам. Лу же повернулась к двери. И когда я взяла все необходимое, она позвала меня.

— Знаю, что тебе не нравится это слышать, — я посмотрела на Лу через плечо. — Но жизнь, на которую ты соглашаешься, намного меньше того, что ты заслуживаешь. И это разбивает мне сердце, Грета.

Мое сердце забилось изо всей силы, когда я услышала ее слова. После сказанного Лу я вышла за дверь и закрыла ее за собой.

***

Этим же вечером в семь тридцать я подкатила свой черный квадратный дорожный косметический чемодан к парадной дорожке миссис Уитни.

Как всегда, входная дверь была открыта, и хозяйка стояла в проеме, ожидая меня. Мне пришлось поднять чемодан по пяти ступенькам, которые располагались посреди дорожки, ведущей к двери.

— У тебя всегда такие красивые наряды, — сказала она мне, когда я приблизилась. — Даже в рубашке и джинсах ты выглядишь так, будто идешь по улице Нью-Йорка.

— А вы всегда делаете самые лучшие комплименты, — ответила я.

Ее взгляд упал на мои ноги.

— Но я не представляю, как ты ходишь на таких каблуках, как стоишь на них целый день.

— Практика, — поделилась я.

— Заходи, дорогая, — пригласила хозяйка, отходя с пути, когда я открыла ее дверную сетку. — Ты ужинала?

Она всегда спрашивала, ужинала ли я. Поэтому я дала обычный для меня ответ:

— Я поем, когда доберусь до дома.

— Есть отбивные и пюре, — сказала она. — Все еще теплое.

— Спасибо, миссис Ви. Но тяжелую пищу я ем на обед, а на ужин предпочитаю легкую.

— Хорошо, Грета, заходи-заходи. — Она провела меня через холл, но тут же остановила нас. — Просто загляну на секунду к мистеру. — Ее выцветшие голубые глаза поймали мой взгляд. — И снова должна буду повторить чуть позже, в перерыве, милая.

— Знаю, миссис Ви. Все хорошо. Пойду, приготовлюсь.

Она слегка улыбнулась и направилась вверх по лестнице. Я же прошла на кухню.

Когда женщина появилась, я вымыла ей волосы, затем посадила ее на стул за столом и начала работать.

— Итак, что произошло в Глоссопе интересного? — спросила она.

Судя по всему, она была единственной женщиной в городе, которая ничего не знала. А все потому что «мистер» — ее муж находился наверху и был подключен к аппарату жизнеобеспечения с тех пор, как три года назад у него случился сердечный приступ, в результате которого кислород перестал поступать в мозг. Врачи вернули к жизни его тело. Но остальную часть его не смогли. А у нее не хватило сил выдернуть вилку из розетки или страховки, чтобы держать его на больничной койке.

Миссис Уитни так сильно любила своего мужа, что отказывалась оставлять его, боясь, что он покинет ее, пока она будет отсутствовать. Один раз в неделю она ходила в магазин за покупками. Во второй половине воскресенья к ней приходил пастор Келлер, чтобы вместе помолиться. И каждые две недели я мыла и укладывала ей волосы. И периодически ее навещали друзья.

Ее муж пребывал в коме, из которой никогда не выйдет, и тем не менее она продолжала заботиться о нем. Такова жизнь.

Я рассказала ей все, что знала, включая мою мать. Но опустила историю с Хиксоном и Хоуп.

— Очень надеюсь, что твоя мать не устроит скандал в салоне красоты, — пробормотала она, когда я закончила.

— Она именно так и поступит, миссис Ви. Но я учусь тому, что это ее метод воздействия, и он не должен влиять на мою жизнь.

— Если бы она поступила так с моим братом, — тихо проговорила она, — не думаю, что смогла бы давать ей деньги все эти годы.

Я подумала о мужчине, который находился наверху и которого я никогда не видела.

— Вы бы тоже давали денег.

Она немного подумала и прошептала:

— Конечно, ты права.

Нам необходимо было сменить тему, нам обеим.

— Хотите, через неделю я запишу вас в «Салон Лу»? Вы сможете пойти туда, пока я побуду с вашим мистером, — предложила я, далеко не в первый раз.

— О, дитя, это так мило. Но, наверное, не стоит оставлять Берта с незнакомцем. Уверена, ты понравилась бы ему, если бы он проснулся. Но потом он все равно будет задаваться вопросом, где я.

Но ее муж не проснется, он просто не мог. Его мозг был поврежден куда сильнее мозга Энди. Еще одно доказательство того, что надеяться бесполезно.

И тогда я впервые попробовала уговорить ее:

— Может пастор Келлер может посидеть с ним?

— Не думаю, Грета. Но ты — милая девочка, и спасибо за предложение.

Я замолчала, как и всегда.

Когда она шла к сушуару (прим. сушуар — большой, профессиональный фен в виде «шапки» для сушки волос), который установила у себя на кухне после случившегося с мужем, я сказала:

— Пока сушатся волосы, не хотите перекрасить ногти?

— Ты принесла с собой лак? — ее глаза вспыхнули и повернулись ко мне.

— А разве он не всегда со мной? — улыбнулась ей я.

— Конечно, милая, — улыбнулась она в ответ. — И я бы выбрала тот перламутровый персиковый, который ты использовала прошлой весной. Знаю, что приближается осень, но я не осень. Я весна. Когда дамы следили за всем этим, я красилась и подбирала цвета как профессионал. Хотя конечно, весенний цвет осенью — это как жемчужные тыквы на ногтях.

— Звучит идеально, — сказала я ей, направляясь к чемодану, чтобы достать сумочку.

Я накрасила ей ногти, уложила волосы. И обняла ее перед уходом. Она всегда засовывала мне в карман двадцатку помимо того, что платила, добавив чаевые.

У Лу была семья, о которой необходимо было заботиться, поэтому она не могла выкроить время на вечерний визит к клиентке. Ее прошлый стилист была молодой девушкой, и после работы у нее были свои дела, поэтому она отказывалась работать и на дому. Поэтому оставалась только Фрэнсис из Юкки, которая приезжала к миссис Уитни и брала двойную плату, чтобы компенсировать расходы на бензин.

И в первый же раз, когда Лу попросила меня об этом, я согласилась.

У миссис Уитни было не так уж много гостей, а выходила в свет она еще реже. Но это не значит, что она не хотела, чтобы ее волосы хорошо выглядели.

Она ценила, что я нахожу время приехать к ней, ведь это означало, что я попаду домой поздно после очень долгого рабочего дня. Она ценила настолько, что давала мне дополнительные двадцать долларов каждый раз. Я никогда это не комментировала. В этом не было необходимости. Ей просто хотелось так поступать. Поэтому я позволяла ей.

После этого я поехала домой, по пути позвонив Энди.

Персонал позвал его, и я слушала его болтовню, пока ехала, потом пока готовила себе салат из шпината с кубиками вареных яиц, красным луком, клюквой, миндалем и сыром.

Ему нужно были идти, и я попрощалась, наконец, поев. Убрав за собой, я заварила чай. Затем я вышла на крыльцо и опустилась в свое плетеное кресло. В воздухе чувствовалось легкое дуновение, словно лето прощалось с нами. Совсем скоро, чтобы посидеть на крыльце, придется надевать свитер, как прошлой осенью. Но прямо сейчас он мне не нужен.

Я села, скрестив ноги, и подняла книгу, которую оставила здесь прошлый раз. Положив закрытую книгу на колени, подняла чай к губам, наблюдая за улицей.

И я позволила тишине и спокойствию Глоссопа проникнуть в меня. Сегодня был насыщенный и очень долгий день.

Здесь я встретила мужчину, который, как я знала, в другой жизни или при более удачном стечении обстоятельств, мог бы сотворить чудо и уравновесить мой мир, который всегда был неустойчив. Он мог бы сделать меня счастливой. Неважно, что его бывшая жена собиралась создать кучу проблем в обозримом будущем. Неважно, что придумает моя мать, чтобы помучить меня ради получения желаемого.

Не смотря на все это, мне нравилось жить здесь. У меня всегда было это место на крыльце моего дома в Глоссопе, чтобы напомнить мне, что я попала именно туда, куда нужно.

Возможно, у меня и не было надежд и мечтаний. Но с той жизнью, которую я вела, я жаждала именно того, что получила сейчас.

Спокойствия. Мира. Простоты.

Для меня. И для Энди.

И я могла принять как хорошее, так и плохое. И заканчивать ежедневные американские горки, имея все необходимое.

Спокойствие.

Другими словами… Глоссоп.