Черт возьми, никто тебя не закусает до смерти!»
Следите за их руками.
Оператор «Дельты» может принять решение о жизни или смерти.
Стрелять или не стрелять — за долю секунды. Всё зависит от того, что делает объект съёмки руками.
Проходят трое мужчин. Нико говорит им что-то, и они вместе смеются.
«Наш друг пьян», — говорит мне Рин.
Мы подъезжаем к «Тойоте», и Нико закидывает тело Горо в багажник. Он даже не пытается связать якудзу или заткнуть ему рот.
Захлопывает багажник.
Рин передает Нико меч и садится за руль.
Мы внимательно прислушиваемся к звукам погони, крикам якудзы, поднявших тревогу. Ничего. Рин выезжает на дорогу и проезжает квартал, прежде чем включить фары.
— Тосима-ку, — говорит Нико.
«Привет».
Рин едет на запад, прочь от ярких площадей, кинотеатров Cineplex и IMAX Восточного Синдзюку. Всё дальше и дальше от унылого квартала красных фонарей Кабуки-тё.
Вскоре мы слышим приглушенные крики и стук, доносящиеся из ствола дерева.
Улицы пустынны. Справа от нас — бесконечные ряды тёмных зданий, освещённые лишь редкими фонарями.
В этой части города множество строений. Мы проезжаем мимо школьных зданий с прилегающими к ним спортивными площадками. Тёмные четырёхэтажные офисы. Плотно застроенные семейные дома.
Слева от нас простирается зияющая чёрная пропасть, пустое пространство, лишённое света. Над чернотой мерцают далёкие огни северного Токио.
Что же таится в этой черноте? Рин едет туда. Мы оказываемся в старом промышленном парке. Темнота гнетущая. Нико советует Рину припарковаться рядом с одним из деревянных зданий.
Рин выключает фары, и мои глаза привыкают к темноте. Мы припарковались между складом и заброшенным железнодорожным подъездным путём. Это сортировочная станция для…
Подвижной состав. На протяжении четверти мили справа тянутся склады, а слева — колонны товарных вагонов. Ров огромный. Там должно хватить места для восьми или десяти железнодорожных путей, плюс подъездные пути и сортировочные станции. Всё темно и зловеще тихо.
Кое-где над дверью одного из складов установлены маломощные вольфрамовые лампочки. Все лампочки создают густое свечение, отражающееся от парящих в воздухе частиц пыли.
Это тысячемильный ров, по которому поезда курсируют из одного конца Японии в другой.
«Тебе не стоит этого видеть», — говорит Нико Рин.
«Как я могу этого не сделать?»
Горо колотит по багажнику изнутри. Рин отпирает крышку и открывает её на смазанных петлях. Горо пытается выбраться, но Нико хватает крышку руками и с силой захлопывает её у него на голове. Ошеломлённый, Горо падает. Белки его глаз блестят в темноте. Нико хватает его за отвороты и вытаскивает из машины.
Холодно, и наше дыхание запотевает. Нико просит Рин принести меч. Мы оттаскиваем Горо на чистое место рядом с железнодорожными путями и кладем его на землю. Асфальт между путями и складом потрескался и зарос буйной травой.
Рельсовое полотно колышется. Крысы шныряют между вагонами. Злобные глаза сверкают в темноте.
Нико бьёт Горо по голове, приводя его в сознание. Обращается к нему по-японски. Имя Сорю — единственное слово, которое я узнаю.
«Он спрашивает его, где находятся Сорю и устройство», — говорит мне Рин.
Горо протестует. Нико бьёт его по щекам, слева и справа. Горо снова что-то лепечет.
«Сегодня днём я отдала устройство Сорю», — говорит Рин, переводя их слова. «Сорю оставил меня в киссатэне, вот и всё, что я знаю».
Нико опускается на колено, просовывает руку между ног Горо и хватает его за яички. Сильно сжимает. Кончики его пальцев скользят по...
Ткань штанов Горо, чтобы он поправил хватку. Сжимает сильнее. Глаза Горо вылезают из орбит, а рот искажается в гримасе боли. Резкий стон срывается с его губ.
Он едва может дышать.
«Не лги мне, Горо», — Нико превратил своё лицо в маску Но. «Мне решать, как ты покинешь это место.
Если вы это оставите».
«Я ничего не знаю», — рыдает Горо.
Мышцы предплечья Нико напрягаются и расслабляются, напрягаются и расслабляются. Он сжимает яички Горо, словно опытный массажист, исследуя анатомию якудзы. Я представляю себе, как Нико проводит восемь лет в тюрьме. Работает, спит и тренируется. Укрепляет каждую мышцу своего тела. Интересно, сколько часов в день он тратил на свою хватку.
«Скажи мне, Горо».
Горо качает головой. Он не может кричать.
Нико даёт Горо минутку передышки. «Дыши, Горо.
Мы не хотим твоей смерти. Пока нет.
«Он отнёс его в КОК». Горо хватает Нико за предплечье, но боль лишает его сил. Его лицо сияет серебром во мраке. «Он не сказал мне, куда. Пожалуйста».
«Ложь», — говорит Нико. «Я сделаю тебя женщиной».
Кулак Нико сжимает яички Горо. Изо рта Горо вырывается нечеловеческий звук. Интересно, не вырвало ли яичко из мошонки? Нико, отнюдь не удовлетворившись, ощупывает её пальцами. Он глубоко роется в поисках семенных канатиков якудзы. Ногти Нико по одному сдавливают тонкие трубочки о тазовую кость Горо. Он останавливается лишь для того, чтобы задать вопросы.
«Клянусь, это правда. Перестаньте, перестаньте». Горо рвёт через нос и рот.
Нико перерезает одну трубку, затем начинает кромсать другую. Горо опорожняет свой желудок.
"Скажи мне."
«Замок», — рыдает Горо. «Он везёт его в замок в заливе Араши. На Кюсю».
Кюсю — самый южный из четырех крупных островов Японии.
«Откуда ты это знаешь?» — промурлыкал Нико на ухо Горо.
«Сорю тебе не скажет».
«Я слышал, как он узнавал подробности по телефону. Он не знал, что я там».
«Ты ожидаешь, что я поверю, что Сорю был настолько беспечен?»
Нико перерезает вторую трубку.
Из дыры в лице Горо вырывается отчаянный, пронзительный вопль. Сгорбившись, он бьёт кулаком по земле.
«Я хотел узнать про деньги, поэтому и шпионил. Хватит, умоляю».
Рин, с отвращением на лице, переводит для меня. Я не могу представить, что она чувствует. Не могу поверить, что Нико — брат ей и Кену.
«Спасибо». Нико ослабляет хватку и встаёт. Он вытирает руку о плечо куртки Горо.
Горо рыдает, как женщина.
Нико с отвращением осматривает свою ладонь и вытирает ее еще немного.
У якудза, должно быть, лопнула мошонка.
«Как ты думаешь, я выполнил задание?» — спрашивает Нико свою жертву.
«Я был очень осторожен и внимателен. Ты ещё поживёшь и узнаешь. Ты можешь жить как женщина или умереть как собака, когда Сорю и Кок
узнают, что ты их предал».
Горо с трудом встаёт на локоть. Рукавом вытирает слёзы и рвоту с лица. Сверхчеловеческим усилием он берёт себя в руки. Хрипло произнёс что-то по-японски.
«Он умоляет разрешить ему совершить сэппуку», — говорит Рин.
«Третий вариант», — Нико смотрит на Рина. «Может, мне разрешить ему?»
Рин ничего не говорит.
«Дайте ему вакидзаси», — говорит ей Нико.
Рин передаёт меч Горо. Мужчина с трудом садится и принимает меч дрожащими руками.
Горо снимает рубашку и куртку. Воздух холодный, но он сильно потеет.
У меня нет ни капли совести. У Горо нет других вариантов. Он складывает куртку и обматывает ею ближайший к гарде отрезок вакидзаси длиной в шесть дюймов. Обнажается целый фут сверкающего, острого как бритва клинка. Он обеими руками обхватывает меч за импровизированную тканевую рукоять.
Горо удаётся выпрямить спину. Он приставляет остриё клинка к животу. Его взгляд встречается с моим, и он вонзает клинок себе в живот обеими руками. Затем, собрав последние силы, он отводит клинок в сторону и раскрывается. Раздаётся звук рвущейся плоти. Жар внутренностей Горо встречается с холодным воздухом, и из его живота поднимается пелена тумана.
Вонь рвоты и выпотрошенных внутренностей невыносима. Я разворачиваюсь и иду обратно к машине. Нико и Рин стоят над Горо и смотрят, как он истекает кровью.
В темноте пищат крысы.
OceanofPDF.com
20
OceanofPDF.com
ТОКИЙСКАЯ СТАНЦИЯ
В додзё Рин темно. В её жилой комнате горит свет.
Я стою рядом с «Тойотой», припаркованной на улице.
Рин и Нико зашли в дом, чтобы забрать его вещи.
Предметы, которые он хранил, пока находился в тюрьме.
Я достаю телефон и набираю номер Штейн. Она отвечает с первого гудка.
«Нико откупился», — говорю я ей. «Мы нашли Горо в безопасном доме».
«Где он сейчас?»
«Он не выдержал допроса».
«Жаль. Он предоставил полезную информацию?»
Горо отправился на встречу с Тоно один. Когда обмен сорвался, Горо и Сорю остались с инициатором и без денег. KOK связался с Сорю и дал ему новые инструкции. Сегодня днём он уехал на поезде Токайдо-синкансэн на Кюсю. Он был в поезде, пока мы были в офисе Ямаситы Маса. Мы проследим за ним.
«Я удивлен, что Сорю рассказал Горо о своем плане», — говорит Штейн.
«Надо знать и всё такое».
«Сорью не сказал Горо. Этот мелкий ублюдок подслушал разговор».
«Любопытство всегда губит кошку. Что есть на Кюсю?»
«Сорю везет инициатора в замок в заливе Араши на восточном побережье».
«Почему бы не полететь? Из Токио в Оиту есть прямые рейсы».
«Оружие в самолёт брать нельзя, и у него возникли бы те же проблемы с инициатором, что и в Сан-Франциско. Он не собирался снова повторять трюк с FedEx, поэтому поехал на поезде. Мы тоже так сделаем».
«Ты пойдешь с Нико и Рин?»
"Да."
Я слышу, как Штейн стучит по клавишам ноутбука. «Если предположить, что Сорю сел на поезд «Токайдо Синкансэн» после обеда, он прибыл в замок пару часов назад. Это серьёзная фора».
«Рин рассказал мне, что открылся новый ночной поезд до Фукуока»,
Я говорю ей: «Думаю, он на двенадцать часов нас опережает».
Снова постукивание. С присущей ей деловитостью Штейн проверяет расписания.
«Ты знаешь, что за тобой будут следить».
Маленькая мисс Счастье. Конечно, я об этом думал. Якудза, которых мы оставили в киссатэне, расскажут КОК, что мы забрали Горо. Горо не должен был знать о замке, но они не станут рисковать. Они приложат все усилия, чтобы выследить и уничтожить нас.
«Я с ними разберусь».
«Вы думаете, что операцией руководит Ямашита Мас?»
Я задавался вопросом, зачем оябун сообщил Нико адрес убежища. Гири по отношению к Нико — мощный мотивирующий фактор для якудза. Но Ямасита ещё и бизнесмен. «Не знаю. Рассказав Нико о убежище, Ямасита расторгнул свой пожизненный долг перед ним. Это серьёзное дело, и он не думал, что теряет что-то ценное. Сорью давно скрылся, а Горо не должен был ничего знать».
«Может быть, так и есть, а может быть, и нет. Я не вижу, чтобы якудза управлял КОК».
«Верно. Кажется, щупальца КОКа проникают повсюду».
«Ладно», — говорит Штейн, — «что случилось с Нико?»
Мне неприятно это говорить, но я говорю Штейну новость прямо: «Нико — психопат».
«Хорошо», — Штейн растягивает слово, обдумывая информацию. «На чьей он стороне?»
«Нико на стороне Нико. Они с Кеном не разговаривают. Он защищает Рин, но злится на неё».
"Почему?"
«Он винит Кена и Рина за то, что они втянули его в это. В тюрьме он, казалось, был счастлив. Он смирился со своим приговором. Теперь у него появилась надежда, хотя есть реальный риск вернуться обратно».
Пауза и какие-то интенсивные нажатия на экран ноутбука.
«Я купил вам три билета в спальный вагон первого класса»,
Штейн говорит: «Вы можете забрать их на Токийском вокзале».
«Спасибо. И ещё кое-что. Между Сорю и Нико какая-то вендетта. Они оба были лейтенантами Ямашиты Маса. Думаю, именно поэтому Нико согласился работать с нами. Он больше заинтересован в сведении счётов, чем в поиске зачинщика».
«Какой счет?»
«Кто знает? Профессиональная ревность. Может, Ямасита их натравливал. Он похож на этого человека».
«Будь осторожен. Если Нико взбесится, ты знаешь, что делать».
«Сейчас мы считаем друг друга полезными. Он очень крепкий парень. Носит татуировки якудза, как у убийцы».
«Драконы?»
«Свернувшиеся кольцами змеи. Настоящая прелесть».
«Хорошо, Брид. Я отправлю тебе наше досье KOK. Дай мне пару часов, и я получу информацию о замке».
«Сорю не упустит свою фору. Надеюсь, мы не опоздали… что бы они там ни задумали».
«Конго разозлится, что ты пошёл в тот безопасный дом, не сказав ему».
«Ты принёс ему хорошие новости, — говорю я. — Он тебя полюбит».
«Верно. Он захочет захватить этот замок».
«Я предоставлю ему необходимые разведданные».
Штейн колеблется. «Я вызываю подкрепление на Окинаву».
«Тории? Я там какое-то время провёл с Первой группой специального назначения».
«Нет, Футэмма. Морская авиация и разведка».
Привлечение американских войск, дислоцированных на Окинаве, — это важный шаг. Это означает, что Штейн испытывает недовольство действиями конголезских сил. Это также означает, что участие американских морских пехотинцев было одобрено на самом высоком уровне правительств США и Японии. «Необходимо ли это?»
«Люди Конго на учениях. Помните, когда мы прилетели, войска выдвигались из Тачикавы. Он отменил приказ о переброске ещё одной бригады».
"Где?"
«Понятия не имею. Никогда не недооценивайте противника, но и никогда не переоценивайте союзника. Особенно когда он занят своими делами».
Дверь в додзё распахивается. Рин выходит и закрывает за собой дверь.
«Мне нужно идти». Я отключаюсь.
Я смотрю на фигуру Рина, тускло освещенную мягким светом, исходящим из окна второго этажа.
Пришло время ответов.
РИН ПОДХОДИТ, скрестив руки на груди. Она встаёт рядом со мной и прислоняется спиной к машине. «Как там Штейн?» — спрашивает она.
«Беспокоюсь. Она делает домашнее задание по замку Араши».
«Стайн очень старательная. Из неё получился бы хороший японский язык».
Я ощущаю твердое и мягкое тело Рин в нескольких дюймах от меня.
Наши плечи соприкасаются.
Мы наслаждаемся приятной тишиной.
«Ты мне нравишься, Брид», — говорит Рин. «Ты напоминаешь мне Кена. Серьёзный человек, с чувством чести. Но забавный».
Боже, откуда это взялось?
«Я и не пытаюсь им быть».
Рин улыбается. «Вот почему ты такой смешной».
Я думаю о Такигаве Кене. Понимаю, что она права. Он серьёзный профессионал с тонким чувством юмора. Из тех, что поднимают настроение команде, когда ситуация становится напряжённой.
«Чем занимается Нико?»
«Умывается, собирает личные вещи. Скоро присоединится к нам».
«Кен не говорил мне, что у него есть брат. Ты тоже не говорил, пока я не попросил о помощи».
Рин смотрит на свои туфли. «Думаю, тебе не помешает знать».
«Тогда расскажи мне».
Рин прислоняется ко мне. Небрежно, но ненавязчиво. Я чувствую тепло её плеча, прижимающегося к моему.
«Наш отец был американским солдатом. Он женился и, отслужив, остался в Японии, чтобы заняться бизнесом. Всё было хорошо, пока он не заболел. После его смерти жизнь стала очень тяжёлой. Мы были бедны, и нашей матери годами приходилось бороться за пропитание семьи. Когда он подрос, Нико вступил в якудза. Никто из нас этого не хотел, но он был старшим сыном и говорил, что у него нет выбора. В нём было много злости. Он добился успеха, и мы ни в чём не нуждались. Он никогда не рассказывал о своей работе, но мы знали, что он убивает ради Ямаситы Мас. Правительство усложняло жизнь якудза, а кланы боролись друг с другом за бизнес».
«Я слышу это не в первый раз, но я не понимаю».
«Якудза существует почти тысячу лет, Брид.
Они начинали как разбойники. Но у них сложился собственный кодекс чести, такой же древний, как Бусидо, кодекс самураев.
Якудза произошли из низших слоёв общества, и их кодекс поведения был основан на личном долге. Вот почему гири…
«Обязательство — так важно для них. Веками они защищали бедных от коррумпированных и богатых. В деревнях и городах якудза разрешали споры между жителями. После Второй мировой войны, когда гайдзин оккупировали Японию, якудза скрепляли социальную структуру страны».
«Вы имеете в виду нас, злых американцев».
«Я не это имел в виду. Вы победили. Якудза отстаивали наши старые ценности перед лицом перемен, которые вы принесли».
«Неплохо».
«Нет, но по мере того, как Япония впитывала западные ценности, якудза постепенно развращались. Многие не соблюдали свой кодекс. В прежние времена якудза никогда не убивали полицейских, членов семьи или мирных жителей. Только других якудза. Когда Япония вступила в 70-е,
В 80-х годах напряжение с полицией неуклонно росло. К 90-м полиция ужесточила борьбу с якудза. Это привело к сокращению их бизнеса, снижению их влияния и клановым войнам якудза. Именно в этих войнах Нико и Сорю вели войну за Ямаситу Мас.
«По-видимому, с большим успехом».
Да. Но якудза стали менее приемлемыми в обществе. Многие из якудза, включая Ямаситу Мас и Нико, предпочитают старые обычаи. Кену было стыдно, что его брат был якудза. Он и Нико поссорились. Кен вступил в армию США и был отправлен в Америку. С тех пор они не общались. Нико любит Кена, но он озлоблен, потому что именно Нико пришлось содержать семью. Кен должен был это оценить.
«Так зачем же игры?»
«Цель очевидна для японца. Когда вы сказали Кену, что столкнулись с якудза в Сан-Франциско, он…
Сразу понял, что помочь может только Нико. Но Кен больше никогда не будет с Нико разговаривать, как и Нико с Кеном. Кен послал тебя ко мне. Он знал, что я расскажу тебе о Нико в нужный момент.
История Рин связна. Я знал, что Такигава Кен что-то скрывает. Её слова многое объясняют. Но это ещё не всё.
«Что произошло между Нико и Сорю? Насколько мне известно, Нико отказался давать показания против Сорю и Ямашиты Маса. Значит, они должны ему гири».
Рин ёрзает. «Нико отказался обвинять Ямашиту Маса.
В ответ оябун дал множество взяток, чтобы избавить Нико от верёвки. Его приговор был сокращён до пожизненного заключения. В каком-то смысле это даже хуже. Думаю, Нико предпочёл бы умереть. Сегодня днём в Отэмати все долги между Нико и Ямаситой Мас были погашены.
«Это ничего не говорит мне о карме между Нико и Сорю».
«Нико и Сорю были главными стражами клана.
Ямашита Мас заставил их соревноваться за почести. Было много ревности. После последнего убийства Сорю сдал Нико полиции.
«Откуда вы это знаете?»
«Нико узнал о предательстве в тюрьме. Думаю, Сорю подстроил это так, чтобы он узнал. Представьте себе, каким пыткам он его подверг. Провести остаток жизни в тюрьме, зная, что его предали. Нико рассказал мне об этом во время одного из моих визитов».
«Вот почему ты мне рассказал про Нико. Чтобы я его вытащил».
Рин смотрит на меня невинными глазами. «Конечно. Это шанс Нико отомстить, а мой — вернуть брата к жизни».
«Нико больше заинтересован в убийстве Сорю, чем в возвращении инициатора».
«Не волнуйся, Брид. Чтобы найти инициатора, придётся убить Сорю».
«А что, если Сорю убьёт Нико?»
Рин смотрит на свои туфли. «Тогда я буду виновата в смерти брата. Но он был потерян для нас с того момента, как вошёл в Футю. Мне придётся убить Сорю».
У меня такое чувство, будто я прошла сквозь зеркало.
Дверь додзё открывается, и узкий луч света падает на улицу. Рин отодвигает своё плечо от моего.
Нико выключает свет и закрывает за собой дверь. Он идёт к нам. Через плечо у него висит длинная нейлоновая спортивная сумка. В таких обычно упаковывают лыжное снаряжение.
«Кюсю славится своими лыжами?» — спрашиваю я.
Один конец сумки болтается. Что бы там ни было, вещи Нико короче обычной пары лыж.
«Это мой дайсё», — говорит Нико. «Катана и вакидзаси.
Сорю убивает мечом. Я встречу его своим.
«Нет, если я первым его застрелю».
Рин открывает багажник. Нико раскладывает спортивную сумку по диагонали, чтобы она поместилась внутри. «В чём же честь, Брид?»
«Восемьсот ярдов меня вполне устроит. Я не парюсь, Нико».
«Ты гайдзин», — голос Нико сочится презрением. «С твоим оружием, которое отнимает пятьдесят тысяч жизней. Настоящий способ убивать — мечом. Если не мечом, то руками. Чтобы можно было видеть, как жизнь покидает другого».
«Мы теряем время», — говорит Рин. Ей надоели наши препирательства.
Рин заводит машину, чтобы отправиться в Отэмати. Я думаю о том, что она мне рассказала. Я думаю о Сорю, который на несколько часов впереди нас, на пути в Кюсю. Человек с ядерным оружием в сумке, который убивает мечом.
OceanofPDF.com
21
OceanofPDF.com
Синкансен
Спальный поезд Shinkansen Tokyo-Fukuoka — это чистая роскошь.
Новый вид транспорта, «спящий», использует преимущества автоматизации, которая в последние годы захватила сеть сверхскоростных поездов. Поезда на всех основных маршрутах работают без машиниста. Синкансэны движутся со скоростью 320 км/ч, часто с интервалом в три минуты. Компьютеры разгоняются и тормозят быстрее и плавнее, чем люди. Машинист «Синкансэна», когда-то работавший сантехником, стал вымирающим видом. Теперь его основная функция — контролировать и проверять сцепки в тех редких случаях, когда поезда нужно «сцепить» или «разъединить».
Такие случаи сведены к минимуму. В центральном диспетчерском пункте Синкансэн в Токио раньше работало сто диспетчеров. Сокращение расходов — мощный стимул для сокращения штата. Хотя точное число диспетчеров не разглашается, осведомленные аналитики полагают, что сейчас их двадцать пять.
Расписание движения прямых поездов между пунктами назначения составляется компьютером. Машины обеспечивают очистку путей в нужный момент и перевод рельсов точно в нужное время.
Не так давно Токио и Фукуоку соединяли две линии Синкансэн — Токайдо и Санё. Сегодня компьютерное управление делает переходы между линиями плавными. В экспресс-режиме
Этот поезд-трансфер может доехать из Токио до Фукуоки за три часа. С пересадками мы доберёмся за десять часов.
Мой телефон вибрирует, и я подношу его к уху.
«Как поезд?» — спрашивает Штейн.
«Отлично. Я буду здесь жить».
Я скидываю обувь и сажусь в кровать. Откидываюсь на переборку и вытягиваю ноги. Кабина длиной десять футов и шириной семь футов. Стена рядом с моей кроватью плавно изогнута. Она повторяет обтекаемые формы корпуса машины. Длинное овальное панорамное окно рядом с кроватью открывает прекрасный вид на окрестности. Окно оснащено раздвижной шторой из тонких полосок бальзы, сплетённых в циновку.
«Выспитесь как следует, — говорит Штейн. — На Кюсю вам не удастся отдохнуть».
«Я посмотрела материалы KOK, — говорю я ей. — Они довольно тонкие».
«Я надеялся на большее», — в голосе Штейна слышится разочарование. «Мы извлекли всю информацию из японских властей и Интерпола».
«А как же генерал Конго? Он же наш главный источник информации».
«Он есть, но даже его данные отрывочны. Он сорвал три атаки КОК.
заговоров за пять лет. Первым была попытка взорвать башню Отэмати с помощью грузовика с бомбой.
«Наш прекрасный отель? Позор им».
Да, отель. Люди генерала Конго перехватили грузовик. Водитель и его напарник были убиты. В грузовике находилось достаточно взрывчатки на основе удобрений, чтобы обрушить здание. Они установили владельца грузовика и поставщика удобрений. Расследование ни к чему не привело.
Я запускаю вызов в фоновом режиме, открываю файл KOK.
«Было еще две попытки».
«KOK планировал распылить химическое вещество на станции Сибуя. На этот раз им это почти сошло с рук. Конго получила...
Получив анонимный сигнал, спецназовцы совершили налёт на их конспиративную квартиру. Они задержали троих мужчин с рюкзаками, полными газа зарина.
Они оказали сопротивление. Всех расстреляли.
«Выжившие?»
«Страница двадцать шестая, — говорит Штейн. — Спецназ убил двух человек на месте. Генерал Конго лично отвечал за одно из убийств. Он выстрелил парню в лицо из SIG. Третьего доставили в больницу, где он скончался позже той же ночью».
Похоже на генерала. Он не из тех, кто откажется от скальпа. «У раненого была возможность поговорить?»
«Нет. Состояние критическое, но стабильное. Умер от эмболии».
«Не повезло, — говорю я. — Третий инцидент был просто кошмаром».
Да. Двое мужчин и две женщины. Конго отследила закупки и поставки химикатов в дом в северном пригороде Токио. Спецназ проник в убежище. Террористы вступили в бой с армией, и завязалась перестрелка. В ходе первой перестрелки двое мужчин и женщина были убиты. Двое людей Конго были ранены. Вторая женщина была ранена, но добралась до оружия. Это было бинарное устройство. Для получения яда требовалась смесь двух химикатов.
«Она это сделала».
«Да. Он хранился в подвале дома. Следующее, что они опомнились, — это то, что устройство заполнило пространство аэрозолем, который перешёл в газообразное состояние».
Я в шоке. «Они ожидали химическое оружие, а у них не было средств защиты?»
«Они были в противогазах, — говорит Штейн. — Аэрозоль попал на их голую кожу и впитался. Это был нейротоксин, парализующий мышцы, отвечающие за дыхание. Половина штурмовой группы пострадала. Трое погибли на месте, двое — в больнице».
Ненавижу костюмы химиков-биологов. Их надевают поверх униформы.
Они толстые, горячие и тяжёлые. Надевайте резиновые сапоги.
Надеваешь жаркий, влажный капюшон и противогаз со шлангом, который подаёт кислород из баллона в рюкзаке. Поверх маски надеваешь НОДы — приборы ночного видения. Ты смотришь на мир через соломинки для коктейлей.
Если бы нападавшие на Конго были одеты в них, они бы выжили.
«Три инцидента», — говорю я. «Выживших нет, информации нет».
«Каждый раз оружие становилось все более совершенным.
Любой может изготовить бомбу для грузовика. Практически любой может изготовить газ зарин. Бинарное оружие, распыляемое аэрозолем, гораздо сложнее.
А теперь КОК хочет перейти к ядерному оружию. Я щиплю себя за переносицу. «Вот почему Конго хочет выследить Сорю до самого гнезда. У него не было возможности разгромить организацию».
«Конго был не против, что вы с Нико пошли за Горо. Он просил меня держать его в курсе ваших успехов».
«Что он задумал?»
«Он ожидает, что вы предоставите разведданные, чтобы он мог отправиться туда со штурмовой группой».
«Справедливо. Как там наше подкрепление?»
«Морские пехотинцы уже в пути», — Штейн с шумом вздыхает. «Я задержу их в Йокоте на случай, если нам понадобится помощь».
«Будем надеяться, что они нам не понадобятся».
«У меня есть поддержка со стороны высшего руководства», — говорит Штейн.
«Мы не будем рисковать, применяя ядерное оружие».
«Моя миссия не изменилась. Я собираюсь выследить Сорю и вернуть инициатора. Всё остальное — лишь догадки».
«В самом деле. Именно поэтому я только что отправил вам файл о замке Араши и электронную книгу о японских замках в целом. Поскольку у нас нет информации о внутренней части замка Араши, вам стоит почитать о дженериках».
«Кому принадлежит Arashi?»
«Сеть взаимосвязанных фиктивных корпораций. Моя команда её отслеживает. Всё, что нам известно, есть в досье».
«Я думал, ты хочешь, чтобы я немного поспал».
«Начните читать», — говорит Штейн.
Она отключает вызов.
МОЙ ТЕЛЕФОН ПОДКЛЮЧЕН К ЭЛЕКТРОРОЗЕТКЕ РОЗЕТКИ РЯДОМ С КРОВАТЬЮ. Я отложил его, чтобы дать глазам отдохнуть. Я прочитал все материалы Штейна о замке Араши. Нашёл его в Magellan Navigator. Приложение объединяет спутниковые данные, GPS, карты и фотографии, создавая 3D-изображения любой точки Земли.
Книга о японских замках была написана для занудных туристов. Именно такую книгу Штейн купила бы и себе.
Я все равно его просмотрел, там были хорошие фотографии.
Я смотрю на своё отражение в чёрном зеркале окна. Я не могу разглядеть ни одной детали в темноте за окном. Нет ощущения скорости. Я слышу ритмичный стук колёс по рельсам. В отличие от других поездов, качка здесь почти не ощущается. Из-за качки колёса быстрее изнашиваются. Колёса скоростных поездов спроектированы так, чтобы минимизировать качку. Я наклоняюсь и опускаю бальсовую штору.
Стены отделаны элегантными панелями из светлого дерева.
Кровать представляет собой тот же деревянный каркас с жёстким матрасом, чистыми простынями, одеялами и мягкими подушками. Наволочки и простыни белые. Одеяло бежевое, под цвет деревянных панелей. В номере есть отдельный туалет и раковина. В приветственный набор входят пижама, банное полотенце, шампунь, мыло и тапочки. В стоимость входит пластиковая карта с балансом 600 иен. Она действует в душевой кабине спального вагона.
Рядом с кроватью стоит деревянный письменный стол. Он незаметно прикручен к переборке. Стул придвинут.
Прижавшись к нему. Я вешаю рубашку и пиджак на спинку стула. Кладу SIG на сиденье, чтобы было удобно до него дотянуться с кровати.
Я разворачиваю пижаму. Она маленькая. Скроена на среднестатистического японца. Складываю её и ложусь на кровать с голым торсом. Немного прохладно, но не неприятно.
Я изучил объект со всех сторон. Запечатлел в памяти все детали замка Араши. Замок построен из дерева на массивном каменном основании. Построенный на краю скалистого обрыва, он выходит на мелководную бухту на востоке. К северу находится небольшой рыбацкий городок.
Рельеф суровый. Вдоль всего побережья крутые скалы, густые леса и скалистые выступы. Внутренние районы ещё хуже. Остров вулканический и гористый. Дорожная сеть между Фукуокой, Оитой и Араси редкая. Между Фукуокой и Араси есть две хорошие дороги. Одна, получше, тянется до Оиты, а затем поворачивает на юг. Другая идёт прямо до Араси через холмистую местность. В досье Штейна говорится, что город и замок были построены четыреста лет назад для защиты Оиты. Захватчикам часто было проще атаковать с восточного побережья, чем проходить через узкие проливы между японскими островами.
Я изучил местность настолько тщательно, насколько смог. Остаётся одна проблема.
В файле Штейна нет планов этажей. Я понятия не имею, как выглядит замок Араши изнутри. Я открываю Magellan Navigator и пытаюсь приблизить изображение стены замка. В случае с некоторыми объектами, например, известными достопримечательностями, приложение проведет вас сквозь стену и позволит осмотреть внутреннее пространство.
Приложение отталкивает меня от стены. У него нет данных, чтобы пропустить меня внутрь.
Я пишу Штейну: «Срочно. Нужны планы этажей замка Араши».
Прошло десять минут, и мой телефон зазвонил. Это Штейн.
«Недоступно».
Что дальше?
OceanofPDF.com
22
OceanofPDF.com
Спящий
Раздаётся тихий стук в дверь. Звук немного металлический. Панели деревянные, но дверная рама металлическая. Я беру пистолет, прижимаю его к правому бедру. Приоткрываю дверь на дюйм.
Рин стоит в пижаме и тапочках, как в поезде «Синкансэн». Она похожа на бродяжку.
«Сейчас три часа ночи, и я не хочу оставаться одна».
Я впустил её и закрыл дверь. Положил SIG на стол и предложил ей сесть на кровать. Я пододвинул стул, чтобы мы могли сидеть колено к колену. «Что случилось?»
Волосы Рин пахнут шампунем. Она воспользовалась своей карточкой для душа. Может, мне стоило сделать то же самое.
«Я иду на все эти риски ради своей семьи, — говорит она. — Боюсь, это ничем хорошим не кончится».
«С Кеном всё в порядке, — говорю я ей. — Нико сам о себе позаботится».
«Жаль, что ты не знал Нико мальчиком. Он был другим. Он изменился после смерти моего отца и добился успеха у Ямаситы Мас. Тюрьма сделала с ним то, чего я не понимаю. Я его почти не знаю».
Неудивительно. Цель службы в армии — сделать из сына каждой матери воспитанного убийцу.
Профессионал, который убивает за свою страну и за братьев слева и справа. Стоит мужчинам увидеть бой, и они становятся закалёнными. Уверен, что процесс становления бойцом якудза имеет свои собственные ритуалы, направленные на ту же цель.
Обращение Нико с Горо вызвало у меня отвращение. Он провёл кастрацию так, словно сам репетировал эту процедуру.
Приобрёл ли он этот навык. Научился ли он этому, чтобы служить Ямасите Масу, или же он освоил его в тюрьме, чтобы выжить?
Рин — сильная женщина, но она пострадала, как и я.
«Если нам повезёт, — говорю я ей, — мы со Штайном сделаем всё возможное, чтобы Нико не попал в тюрьму. Генерал Конго будет нам в долгу».
Рин складывает руки и держит их между коленями.
Склоняет голову. «Боюсь, он уже никогда не будет прежним».
Мне хочется погладить Рин по волосам и обнять её. «Невозможно сказать наверняка», — говорю я. «Сейчас ничего не поделаешь. Нико нужно разобраться в себе, и, похоже, именно этим он и занимается. Он знает, чего хочет».
«Я боюсь за него».
«Как я уже сказал, Нико может о себе позаботиться. Он выглядит готовым к самурайской дуэли».
«Дуэль якудза».
«Какая разница?»
«Класс. Самураи сражались за своего даймё, своего господина.
Якудза сражались за своего оябуна и свой клан».
«Как скажешь. Они оба — наёмные фехтовальщики».
Рин поднимает лицо.
«Уже поздно, — говорю я. — Тебе нужно поспать».
«Могу ли я остаться здесь?»
«Это плохая идея. Нико всего в нескольких домах отсюда».
«Ему всё равно», — Рин берёт меня за руки. «Пожалуйста, Брид. Ничего не случится».
В вагонах первого класса широкие кровати. Я хочу, чтобы она осталась.
"Хорошо."
Я НЕ МОГУ СПАТЬ. Лежу в кровати, смотрю в потолок в темноте.
Приглушённый стук колёс по рельсам успокаивает меня. Я думаю о замке и о грядущем дне. Должно быть, КОК собирает бомбу в замке. Нам нужно самим его взорвать. Вызвать авиаудар и обрушить на него несколько двухтысячефунтовых бомб. Разнести его в щепки. Потом разберёмся в обломках.
Высшее командование никогда не одобрило бы такую атаку. Они слишком не любят рисковать. Гораздо лучше сначала поручить бывшему оперативнику собрать разведданные. Найдите инициатора, найдите КОК, оцените угрозу. Затем высшее командование решит, что делать.
Девочка рядом со мной шевелится. Переворачивается на бок и закидывает руку мне на грудь. Я чувствую мягкую ткань её пижамного верха на своей коже. Она прижимается ближе, кладёт щеку мне на плечо. Я чувствую, как шевелюсь. Говорю себе, что она спит и видит сон.
Я смотрю вниз. Она не спит. Её глаза ищут мой взгляд.
Медленными круговыми движениями она проводит ладонью по моей груди. Опускает её ниже и тянется к моему ремню.
Она точно знает, что делает.
Рин поднимает ко мне лицо и целует меня.
Черт, я еще об этом пожалею.
OceanofPDF.com
23
OceanofPDF.com
СТАНЦИЯ ХАКАТА
Положите SIG в прозрачный пластиковый пакет и положите его на мыльницу. Включите душ и наслаждайтесь горячей водой.
Рин бросила меня сразу после того, как мы пролетели над Хиросимой. Мы свернули бальсовый экран, но ничего не разглядели в темноте. Она задвинула экран и прижалась ко мне спиной.
Я прижал ее к себе сзади, обхватив рукой ее грудь.
Она положила свою руку на мою и попросила меня сжать её.
В этой девушке нет ничего застенчивого. Похотливая, но не скупая. Напротив, она занимается сексом с напористым достоинством. Девушка, которая знает, чего хочет, и не стесняется просить об этом.
Уверена в своих способностях и готова угодить.
«Разве Япония не устала от этого ядерного безумия?» — спросил Рин.
«Думаю, миру давно пора было с этим покончить», — сказал я. «Нико прав в одном. Нет смысла в оружии, способном уничтожить мир несколько раз».
Нам следует избавиться от них всех».
«Я не питаю на это больших надежд». Рин мягко отстранилась и скатилась с кровати. Я любовался её подтянутым телом, длиной и упругостью конечностей, тёмным треугольником под животом. Она натянула пижаму. «Спасибо, Брид, что ты рядом».
Для меня. Разве тебе не кажется, что утром всё становится более терпимым?
Я знала, что она имела в виду. Мои кошмары были хуже всего ранним утром. В эти сумеречные часы, зависшие между сном и бодрствованием. Лица мужчин и женщин, которых я снимала, были так близко, что я могла различить каждую морщинку, каждую каплю пота. В такие моменты я заставляла себя встать и занять руки работой. Деятельность отгоняла призраков. Облегчала одиночество.
Рин ушла в свою комнату, а я решил принять душ перед завтраком. Громкая связь поезда, молчавшая всю ночь, объявила, что завтрак будет подан в вагоне-ресторане для пассажиров первого класса. И что мы прибудем в Фукуоку через полтора часа.
Я ЗАКАНЧИВАЮ ДУШ, вытираюсь полотенцем и надеваю одежду. Достаю SIG из пакета и обматываю его полотенцем. Возвращаюсь в комнату и разбираю вещи. Вещей почти нет. Мы же не на Кюсю в отпуск едем.
Когда я приехал, Рин и Нико были в вагоне-ресторане. Спортивная сумка Нико лежала у его ног. Кроме дайсё, никто из нас не нес багаж.
Стюард подаёт чай, и я заказываю кофе. Мы сидим молча, и я смотрю, как светлеет небо на востоке. Вулканический пейзаж Кюсю возвращается ко мне. Суровые, изрезанные холмы, лесистые склоны. В дальнем правом углу длинного овального окна огромная громада заслоняет светлеющее небо.
Это гора Мияноура, самая высокая вершина Кюсю.
Здания мелькают по обе стороны. Становятся выше. Синкансэн начинает замедляться. Компьютер управляет приближением к станции, заботясь о нашем комфорте. Поверхность кофе в моей чашке наклоняется. Единственный признак замедления — наклон его мениска.
«Кто-нибудь из вас уже бывал здесь?» — спрашиваю я.
Рин и Нико переглядываются. Оба знакомы, но ни один из них не знает ни станции, ни города.
«Нам нужно найти парковку, где можно взять машину напрокат», — говорю я им.
«Возьми взаймы», — говорит Рин. «Почему бы не арендовать?»
«KOK, вероятно, следит за нами со стороны Якудза. Они будут следить за высадкой пассажиров. Они будут следить за арендованными автомобилями и автобусами».
Я достаю телефон и включаю Magellan Navigator.
Осмотрите станцию Хаката в Фукуоке. Это огромное сооружение. Не такое большое, как станция Токио, но достаточно большое, чтобы внушить страх. Я просматриваю трёхмерные карты, наклоняю и вращаю их.
Magellan включает фотографии всех мест в базу данных. Фотографии с улицы, фотографии с крыш, фотографии интерьеров. Я изучаю их все.
Проверьте даты фотографий. Подумайте, не изменился ли рельеф местности с момента съёмки.
«Там сразу два, — говорю я. — Один на восточной стороне, у ворот Тикуши. Другой на северо-востоке, между станцией Хаката и отелем Centraza Hakata. Один находится на уровне улицы, другой — на уровне платформы. Доступ осуществляется по пандусу. В отель можно попасть с любого из них».
Раздается тихий звонок, и приятный женский голос объявляет о нашем прибытии на станцию Хаката.
Поезд замедляет ход. Путей, должно быть, два десятка, по дюжине с каждой стороны нашего поезда. Все они тянутся к длинным платформам. Там, через несколько платформ, я вижу изящный, футуристический скоростной поезд. Обтекаемый и аэродинамичный, с носом, напоминающим клюв хищной птицы.
Я указываю на одно из самых странных зрелищ, которые я когда-либо видел.
«Что там происходит?»
Задняя часть вагона Синкансэна откинута на петлях. Мы видим, как электродвигатели откидывают полый цилиндр. Мужчина в мятой форме стоит у платформы и разговаривает по рации. Другой вагон.
Синкансэн приближается сзади. Это грузовой вагон, толкаемый локомотивом. Движение медленное. Человек в форме ведёт его.
Дюйм за дюймом грузовой вагон поглощается сверхскоростным поездом. Это похоже на то, как одна змея пожирает другую. Когда несколько футов грузового вагона уже поглощены, рабочие в комбинезонах выходят вперёд, чтобы направить оставшиеся вагоны в Синкансэн. Ошибка в выравнивании может легко повредить вагоны.
«С самого начала, — говорит Рин, — Синкансэны были предназначены для пассажиров. За последний год была разработана технология загрузки ценных грузовых контейнеров в специальные вагоны Синкансэна. Они соединены с пассажирскими поездами, и сверхскоростные поезда могут перевозить множество грузов на высокой скорости по всей стране. Это идеальное решение для доставки точно в срок».
Я складываю эти подробности в шкафчик памяти. Вспоминаю, как мы с Рин занимались любовью прошлой ночью. Интересно, стали ли мы вести себя по-другому по отношению друг к другу? Нико молчит.
Он не подает виду, что знает об изменении моих отношений с его сестрой.
Снова звонит звонок. Вежливый голос женщины на громкой связи сообщает, что мы прибыли. Рин и Нико встают и направляются к выходу. Я следую за ними, но мои глаза уже осматривают платформы через окна.
Уборщики ждут нас, пока мы высаживаемся. Они одеты в чистую зелено-белую форму с козырьками.
Они приветливо улыбаются. Вежливо кланяются. Мы следуем за другими пассажирами на платформу и идём к станции. Я заглядываю в вагон. Уборщики ходят по вагонам, словно маленькая армия. Они моют, трутся, меняют тканевые чехлы на подголовниках.
К моему удивлению, сиденья перевернуты. Ряды сидений закреплены на петлях. Поскольку поезд не вращается на поворотном круге, замыкающий вагон, следующий до Фукуоки, становится головным вагоном для обратного рейса в Токио. Сиденья развёрнуты так, чтобы пассажиры всегда сидели лицом вперёд.
Я ищу признаки того, что к нашему поезду прицепили грузовой «Синкансэн». Ничего нет. Войдя в главный зал, я ориентируюсь по оси путей. Я знаю, что мы подъехали с севера, а нужные мне парковки находятся на восточной стороне станции.
Врата Тикуши добавлены в закладки моего Magellan Navigator. Пока мы идём, приложение ведёт меня к цели. Я сверяю указания приложения со своим собственным ментальным ориентиром.
«Нам нужны ворота Тикуши», — говорю я им. «Идите к тем эскалаторам».
Синкансэн ходит по надземным бетонным путям. Крупные станции многоуровневые: платформы для поездов находятся на втором этаже, автобусы и автомобили — на первом, а подземные переходы — под землей. В Хакате также расположен огромный торговый центр на первом этаже. В каждом из четырёх направлений света расположены крупные универмаги, а магазины выстроились вдоль каждого вестибюля.
Хаката — коммерческое предприятие. Оно было построено с учётом того, что железнодорожное сообщение обеспечивает предсказуемый поток пассажиров. Станция спроектирована так, чтобы привлекать этот поток потребителей. Они не могут ни войти, ни выйти, не столкнувшись с многочисленными возможностями потратить свои деньги.
Станция полна звуков, красок и запахов. Запах шоколада из кондитерских. Аромат духов, одеколонов и тканей из универмагов. Всё это усложняет мою работу.
Я ищу людей, посланных убить нас.
Время года ещё больше усложняет работу. В летнюю жару люди ходят легко одетыми. На дворе осень, дни комфортные, а вечера прохладные. Пистолеты легко спрятать под пиджаками или даже свободными рубашками. Люди в полупальто вполне уместны, к тому же они достаточно длинные, чтобы скрыть вакидзаси. Длинных пальто не так много, но в них можно спрятать катану.
На железной дороге полно охранников в форме, но они не вооружены. Полицейские, которых я вижу во время пешего патрулирования, вооружены перцовыми баллончиками и электрошокерами. Я не буду их недооценивать.
У всех есть рации, находящиеся в зоне прямой видимости, с помощью которых можно мгновенно оказать вооруженную поддержку.
Плохие парни должны иметь отличительный внешний вид.
Свободные агенты якудзы будут одеты в простые деловые костюмы, возможно, в полупальто или тренчи. KOK, серьёзные любители, могут выглядеть как угодно. Общее для всех одно: они будут нас ждать и искать. Высокий гайдзин будет выделяться.
Мы доходим до эскалаторов.
Рин выглядит обеспокоенной. «Что случилось, Брид?»
«Мы разделимся», — говорю я ей. «Я пойду первым, вы с Нико — через пять минут. Ведите себя так, будто вы вместе. Может быть, муж и жена. Если они ищут Нико, то вас они точно не будут ждать. Меня они точно будут искать. Встретимся у ворот Тикуши через двадцать минут. Не приходите рано, сначала немного пройдитесь».
Спускаюсь по эскалатору, выгляжу расслабленно. Утренний душ помог. Свободная рубашка, спортивная куртка, SIG за поясом. Я стою неподвижно, опираясь на резиновый поручень, пока эскалатор спускается. Осматриваю торговый зал с высоты своего положения.
Там. Двое мужчин, японцы. Недорогие тёмные костюмы. На одном светло-коричневый тренчкот. На другом тёмно-синий. Пальто выглядят громоздкими, словно в них спрятаны тяжёлые вещи. Ростом пять футов восемь дюймов и пять футов десять дюймов, мужчины крепкого телосложения. Они накачаны мускулами.
Мужчина в коричневом пальто смотрит на часы. Они осматривают людей, спускающихся на лифтах. Мужчина в синем замечает меня и что-то говорит. Я смотрю прямо перед собой, слежу за ними боковым зрением.
Я использую оставшуюся высоту, чтобы проверить расположение туалетов, служебных лифтов и служебных проходов. Сверьте их с планами этажей, которые я просмотрел на Magellan.
Навигатор. Схожу с эскалатора в толпу. Стоя на полголовы выше большинства мужчин в вестибюле, я замечаю приближающиеся ко мне плащи.
Поверните направо, идите на запад. Подальше от Рина и Нико. Быстро пробирайтесь сквозь толпу. Плащи спешат меня поймать. Я ныряю в служебный проход, чтобы убедиться, что якудза меня заметили.
На потолке висят универсальные таблички для туалетов. Маленькие человечки и малютки. Сверху и снизу японские иероглифы, стрелки, указывающие влево для мужчин и вправо для женщин. Я проталкиваюсь через дверь и оказываюсь в коридоре. Стены из простого бетона, выкрашенные в серый цвет.
Это классический дизайн туалета. Две двери, чтобы запахи не проникали в вестибюль. Я открываю наружную дверь, затем внутреннюю. Мой взгляд скользит по туалету. Там никого нет. Я занимаю позицию сбоку от двери, в левом проходе. Прижимаюсь к стене.
Якудза не обучены ближнему бою.
Коричневый плащ проходит прямо через дверь. Дверь открывается внутрь, он толкает её правой рукой. В левой руке у него вакидзаси, длиной в два фута, блестящий на свету.
Я хватаю его за запястье руки с мечом. Тяну его вниз и вперёд, стоя слева от него. Правой рукой рублю ему горло. Удар проходит по руке с мечом. Я отвожу большой палец под углом в девяносто градусов. От этого жёсткий край моей ладони напрягается. Удар разбивает ему гортань. Глаза выпячиваются, колени подкашиваются. Меч с грохотом падает на кафельный пол.
Синий плащ прорывается вперед, тянется за оружием.
Там я вижу вентилируемый кожух ствола «Стерлинга». Он перекинул его через плечо и грудь, под плащом. Ему следовало убрать оружие до того, как они вошли в комнату.
Такие ошибки совершаются только один раз.
Парень в коричневом пальто падает. Я хватаю его за голову обеими руками и поддерживаю. Смотрю, как его глаза выпучиваются, и…
Язык становится фиолетовым, когда он задыхается. Разбейте его затылком о лицо в синем плаще. Раз, другой. Это как ударить парня десятифунтовым шаром для боулинга. От второго удара у него лопается нос, и кровь хлещет изо рта. Ещё один удар для пущего эффекта, и его лицевые кости разрушаются, а затылок его приятеля разлетается вдребезги. Лицо в синем плаще похоже на раздавленную скорлупу сваренного вкрутую яйца. Вогнутая масса трещин, раздавленная в кашу.
Бросаю парня в коричневом пальто. Хватаю его за отвороты синего плаща, тащу его навстречу его другу. Я бросаю его лицом вниз на кафельный пол и опускаю колено ему на поясницу. Массирую правым кулаком вторые суставы каждого пальца. Бью его кулаком в шею сзади, туда, где его ежик переходит в голую кожу. Чувствую, как разъезжаются его шейные позвонки.
Я встаю, ногой захлопываю дверь туалета.
Прошедшее время: десять секунд.
Я снимаю с мертвеца его синий плащ, забираю у него «Стерлинг». Обыскиваю карманы. Нахожу то, что ищу, в левом нагрудном кармане. Запасной магазин для «Стерлинга». На поясе у него висит танто в ножнах. Теперь он мой.
Ремень «Стерлинга» перекинут через левое плечо. В отличие от «Якудзы», я ношу оружие дулом назад, чтобы правой рукой дотянуться до рукояти пистолета. Затем я натягиваю синий плащ. Спереди есть несколько пятен крови, но на тёмном фоне они не так заметны.
Выпрямляю спину, выхожу из туалета. Нажимаю на кнопку замка на двери и закрываю её за собой. Проверяю, надёжно ли она. Иду по коридору, вхожу через дверь обратно в торговый центр. Мимо меня проходят мужчина и женщина, входя внутрь. Не повезло. Я лавирую в толпе, которая хлынула туда-сюда через универмаг. Направляюсь к воротам Тикуши.
Позади меня раздаётся крик. Это не сигнал тревоги. Скорее, как будто кто-то пытается привлечь чьё-то внимание. Рискни оглянуться.
Мужчина, которому нужен туалет, машет мужчине, похожему на сторожа. У него-то и будут ключи.
Я пробираюсь сквозь толпу. Там, за шоколадной лавкой. Ещё один якудза. Должно быть, он видел, как его друзья идут за мной, как я ухожу. Он чувствует, что что-то не так, и направляется ко мне. Я не знаю, как он вооружён и рискнёт ли он напасть на меня в толпе.
Есть знаки на японском и английском языках с надписью AMU.
Слева от меня – ПЛАЗА. Я сворачиваю в вестибюль. Мысли лихорадочно соображают, как нейтрализовать якудзу. Он следует за мной, вероятно, думая о том же.
Сзади раздаются ещё крики. Это крики паники.
Два трупа якудзы в туалете – это немного драматично. В центре вестибюля справа стоит киоск. Большая вывеска на японском и английском сообщает, что это информационный центр станции Хаката. За ним находятся ворота Тикуши. Я пришёл рано, но кого это волнует? Железнодорожная охрана и полиция бегут к туалетам.
Якудза, который сидит у меня на хвосте, тоже в стрессе. Он хочет меня расстрелять, но не знает, как это сделать в толпе. Вдобавок ко всему, есть сцена в туалете, которая означает, что его друзья, вероятно, мертвы.
Я прохожу мимо информационного киоска. Смотрю на часы. Пять минут до того, как Рин и Нико появятся у ворот.
Через ворота я смотрю в обе стороны. Парковка именно там, где ей и положено быть. Похоже, так и было на фотографиях с «Магеллана».
Даже лучше. Парковка, ворота Тикуши и отель выглядят точь-в-точь как на 3D-изображении, которое я изучал в Magellan Navigator. Мой разум ориентируется сам. Он соотносит реальность, которую я вижу перед собой, с изображениями, которые я видел и запомнил. У меня такое чувство, будто я уже был здесь раньше.
Я уже на открытом пространстве. Там есть пешеходы, но толпа не такая плотная, как на станции. Если у якудзы есть пистолет, он может рискнуть и выстрелить.
Я прохожу вдоль ряда машин, проверяя марку и модель каждой. Мне всё равно, заперта она или нет. Вот «Хонда» начала 90-х. Старая, но в хорошем состоянии. Заперта. Я достаю SIG, переворачиваю его и использую рукоятку как молоток. Разбиваю водительское стекло.
Залезаю в машину, вытаскиваю танто из-за пояса. Вытаскиваю его из ножен, осматриваю толстый гребень вдоль обуха клинка. Он крепкий, добрых шесть дюймов длиной. Я вставляю остриё в зажигание. Рукояткой SIG ударяю по рукоятке.
Вбиваю лезвие в замок, пока пластиковый кожух рулевой колонки не треснет. Якудза бежит ко мне. Я хватаю танто за рукоять и поворачиваю. Если не получится, придётся его застрелить.
Стартер скулит. Я плавно нажимаю на педаль газа, затем отпускаю её. Стараюсь не залить карбюратор. Снова поворачиваю ручку танто. На этот раз двигатель заводится, и я включаю передачу заднего хода.
Якудза лезет в карман и достает револьвер.
Похоже на «Смит-энд-Вессон» 38-го калибра. Я уже много лет не видел, чтобы кто-то пользовался таким. В Японии очень трудно достать оружие, поэтому якудза используют всё, что могут достать.
Этот 38-й калибр, может, и вышел из моды, но он может убить так же насмерть, как современная автоматическая коробка передач. Я даю «Хонде» газу, и машина отскакивает назад. Заднее крыло врезается якудзе в колени, и он падает на землю. Я разворачиваюсь и переключаю передачу.
Рин и Нико выходят из ворот, смотрят налево и направо.
«Хонда» рванула вперёд, и я резко остановился перед ними. «Садись».
На другой стороне парковки я вижу, как якудза пытается подняться на ноги. Он поднимает пистолет. Убирает его. Он достаточно умен, чтобы понимать, что не попадёт в нас из двух с половиной дюймового ствола с шестидесяти ярдов.
Рин и Нико дергают за ручки, но пассажирские двери заперты. Я наклоняюсь и открываю переднюю пассажирскую дверь. Рин рывком распахивает её и запрыгивает в машину. Она поворачивается на сиденье и открывает заднюю пассажирскую дверь для Нико.
Вдали воют сирены. Полиция в участке вызвала подкрепление. Через несколько минут Хаката станет настолько горячей, что к ней невозможно будет прикоснуться. Я делаю вдох, нажимаю на газ и направляюсь к тому, что похоже на главную транспортную артерию.
Я смотрю в зеркало заднего вида. Якудза стоит на парковке и смотрит нам вслед. Он прижимает к уху мобильный телефон.
OceanofPDF.com
24
OceanofPDF.com
Сломанная стрела
«Хонда» стоит с работающим на холостом ходу двигателем. Я припарковался в роще на окраине Фукуоки. Рин и Нико ждут в машине. Я стою снаружи, прислонившись к водительской двери, с телефоном у уха.
«Японская полиция в панике», — говорит Штейн.
«Какой-то гайдзин убил пару якудза в туалете станции Хаката. Рукопашная, настоящий бардак. Знаете что-нибудь об этом?»
«Кто, я? Вообще-то, это была рукопашная».
«Ты просто нечто. Синкансэны придерживаются расписания с точностью до минуты. Они никогда не опаздывают».
«Я был впечатлен».
«Полиция тоже. В вашем билете указано, что вы прибыли на станцию Хаката за десять минут до убийства».
«Мы знали, что они нас ждут. К сожалению, я не успел их всех убить до вмешательства полиции».
«Ты теряешь хватку».
«Немного хаоса делает жизнь интереснее. Парень, которого я пропустил, хорошо разглядел Нико и Рин. У него также есть номер машины, которую я угнал».
«Угнать другую машину».
«Штайн, ты подталкиваешь меня к совершению преступления?»
«С момента прибытия в Японию ты убил пятерых. Угон автомобилей — это ничто».
«Пять якудза. Ты хоть представляешь, как сложно завести современную машину?» Я смотрю на часы. «Что у тебя для меня, Штейн? Мне пора в путь».
«У меня есть глава в истории», — в голосе Штейн явно слышалось удовлетворение. Она собирается меня задолбать.
«Что вы знаете о Хиросиме и Нагасаки?»
«То, что знают все. В конце Второй мировой войны японцы были разгромлены, но отказались сдаться. Мы сбросили первые две атомные бомбы, чтобы показать им серьёзность наших намерений. Они сдались, Вторая мировая война закончилась, и мы стали единственной страной в истории, применившей ядерное оружие в войне».
«Всё гораздо глубже», — говорит Штейн. «Во-первых, японцы были фанатичны в своём сопротивлении. Они были готовы умереть до последнего мужчины, женщины и ребёнка. Мы собирались вторгнуться и очень беспокоились о тех потерях, которые они нам нанесут. Мы спорили, стоит ли применять ядерное оружие.
В конце концов Трумэн решил, что с этим нужно покончить.
6 августа 1945 года бомбардировщик B-29 «Энола Гэй» со специально обученным экипажем сбросил первую атомную бомбу на Хиросиму. Это была бомба «Малыш» (Little Boy) с урановым зарядом, похожим на бомбу с пушкой.
Три дня спустя, 9 августа, другой B-29 сбросил «Толстяк» на Нагасаки. «Толстяк» был бомбой с плутониевым имплозивным зарядом. Он стал прародителем всех последующих бомб.
«Как бомба, которую создавал Бауэр», — говорю я.
«Всё верно. Две бомбы. Но японцы всё равно отказывались сдаваться. Император хотел положить этому конец, но армия и флот были непреклонны. Они хотели сражаться до конца.
Дела шли наперекосяк. Русские были готовы объявить войну Японии и вторгнуться в Маньчжурию. Трумэн приказал сбросить третью бомбу на Фукуоку.
У меня внутри всё оборвалось. Я понимаю, куда она клонит. «Господи.
Очевидно, что посылка так и не была доставлена».
Нагасаки находится на юге Кюсю. Фукуока — на севере, и оба города находятся в пределах досягаемости бомбардировщиков B-29 с Тиниана. 12 августа самолёт B-29 вылетел для удара. Он попал в шторм над островом и исчез.
«Мы потеряли атомную бомбу?»
«Да. Это был первый инцидент «Сломанная стрела», связанный со случайной потерей ядерного оружия. С 1950 года их было тридцать два, но этот был первым».
«Тридцать две пропавшие бомбы?»
«Не волнуйтесь, они нашли все, кроме шести, за исключением этого, который пропал до того, как они начали вести учет».
«Спасибо, Штейн. Мне стало гораздо легче».
Военно-морской флот и армейская авиация сходили с ума, пытаясь найти его, но это было безнадежно. В конце концов, они решили, что B-29 сбился с курса, пролетел над Тихим океаном и разбился.
Либо он был поврежден во время шторма, либо у него закончилось топливо.
В любом случае дело было признано закрытым, а материалы — засекречены».
«Японцы сдались».
Да, но не сразу. Трумэн был вне себя. У нас была четвёртая бомба, но она находилась в Лос-Аламосе, и её могли доставить на Тиниан только девятнадцатого числа. Трумэн приказал Ле Мэю возобновить бомбардировку японских городов. Армейской авиации было приказано поддерживать темп воздушной войны до тех пор, пока не будет доставлена четвёртая бомба.
«Но и четвертая бомба не была сброшена».
«Нет. Америка собиралась вторгнуться с юга.
Россия вторглась в Маньчжурию, заняла Курилы и готовилась к вторжению на свои острова с севера. Союзники держали японцев в тисках. Японцы сдались.
Нетрудно понять, к чему клонит Штейн. История простая, но настолько невероятная, что в неё трудно поверить.
«Ладно, Штейн. Сдавайся».
«Я вытащил файл и просмотрел все схемы поиска с 1945 года. Поисковики пришли к выводу, что самолет и
Бомба упала над водой. Если бы она упала над сушей, её обнаружили бы либо японцы, либо мы. Они проложили веерные линии поиска, простирающиеся от Тиниана через траекторию шторма и далее над Тихим океаном. Затем они сосредоточились на веерных линиях, которые, как они рассчитывали, должны были сохранить самолёт целым как можно дольше. Выбор был невелик.
Штейн делает эффектную паузу.
«Один из этих вентиляторов пролетел прямо над заливом Араши».
Я КАЧАЮ ГОЛОВОЙ. «Ты правда думаешь, что кто-то нашёл пропавшую бомбу?»
«Мы не можем игнорировать эту возможность, — говорит Штейн. — Всё сходится.
Бомба пролежала под водой почти восемьдесят лет. Её полониевый инициатор давно разложился. Тот, кто нашёл бомбу, поручил Бауэру собрать новый инициатор.
«Бомба была бы уничтожена при крушении».
«Не обязательно. Наши экипажи были хороши. Они могли бы совершить вынужденную посадку. Самолёт и бомба могли упасть относительно целыми. Даже если самолёт развалился и бомба вывалилась, последствия вынужденной посадки на воду не сравнятся с последствиями крушения.
Залив Араши мелководный. Перед атакой на Пёрл-Харбор Императорский флот дорабатывал конструкцию торпед. Им нужно было убедиться, что торпеды не зайдут в мелководье Пёрл-Харбора. Араши был одним из заливов, которые они использовали для испытаний.
Штейн начинает понимать. Это невероятно, но она права. Всё сходится. «Бауэр восстанавливал бомбу», — говорю я. «Его модель была работоспособна во всех отношениях, и он вёл подробные записи. На самом деле, Сорю украл не только инициатор, но и записи Бауэра».
«Верно, — говорит Штейн. — Возникает целый калейдоскоп вопросов, Брид. Если КОК нашёл бомбу, то инициатор был проблемой номер один. Но другие аспекты
Конструкция могла быть повреждена. Возможно, потребовался бы значительный ремонт. Если да, то подробные записи о ходе строительства были бы бесценны.
Меня поражает способность Штейна находить информацию. «Откуда вы узнали об этой «Сломанной стреле»?»
«Мы с Лессопом обдумывали варианты. Зачем красть устаревший инициатор? Я поручил команде проверить инвентарь «Толстяков».
Было изготовлено 120 бомб Mark III. Я хотел, чтобы каждая из них была учтена: уничтожена, обезврежена или законсервирована. Мы нашли 119.
«И история вокруг числа 120».
«На самом деле, номер три. С годами вокруг Третьей бомбы сложилась целая мифология. Это как Зона 51. Меня мифология не интересовала, поэтому я воспользовался своим допуском, чтобы узнать правду».
«Ладно», — говорю я. «Чем раньше я отправлюсь в путь, тем быстрее мы сможем заглянуть в этот замок».
OceanofPDF.com
25
OceanofPDF.com
КЮСЮ
Синий тренчкот лежит сложенным на заднем сиденье рядом с Нико. Я снял «Стерлинг» и зажал его между ногой и дверью. Старые привычки неизлечимы.
Оружие обеспечивает дополнительную меру защиты от пуль, пролетающих через дверь.
Самое главное, если я покину машину, мое оружие останется со мной.
Рин открывает приложение «Магеллан» на телефоне и ведёт меня на юг, сквозь пробки Фукуоки. Через двадцать минут мы будем в Тосу. Там мы выезжаем на скоростное шоссе Оита и направляемся на восток. Залив Араси находится недалеко от Оиты. Если всё пойдёт хорошо, мы доберёмся туда за два часа.
Дороги в Японии хорошие. Четырехполосная скоростная автомагистраль бетонная и современная. Она петляет по неровной местности. Петляет среди холмов. Местами поднимается, местами спускается.
Я осматриваю зеркало заднего вида. Насколько я могу судить, за нами никто не следит. Якудза на вокзале, вероятно, передали нам номер нашего автомобиля и описание машины. Чтобы сделать жизнь ещё интереснее, вмешалась полиция.
«Они последуют за нами?» — спрашивает Рин.
«Я бы поспорил на это», — говорю я ей, — «но им сложно вывести нас на крупную скоростную автомагистраль».
«Не здесь», — говорит Нико. «Они нападут ближе к Оите».
Якудза сидит на заднем сиденье. У его ног лежит спортивная сумка, полная смерти.
«Рекомендуемый маршрут до Араши пролегает через Оиту, а затем на юг по платной дороге Оита-Миядзаки».
«Три часа», — говорит Рин.
«Мы можем срезать дорогу», — говорю я ей. «Свернём перед Оитой. Двигайтесь на юго-восток через горы по трассе E26».
Рин хмурится: «Это дорога уже».
«Так прямее, и пробок меньше. Можно сэкономить час».
«Они будут следить за нами на всех маршрутах к Араши». Нико выглядит полусонным.
«Они будут ждать в замке, — говорю я ему. — Нам не избежать противостояния».
«Это правда, Брид. Но мы не знаем, скольких нам придётся убить, прежде чем мы столкнёмся с Сорю».
Конечно. Нико волнует только встреча с Сорю.
«Мы не знаем, что в замке», — говорю я. «Как думаешь, сколько там якудза?»
Нико шмыгает носом. «Сколько у них денег? Свободных агентов столько же, сколько у них денег».
«Как вы думаете, чем они будут вооружены?»
«Ты видел, — говорит Нико. — Стерлинги и пистолеты.
Мечи. Мечи — традиционное оружие в стране, где чтят традиции.
Рин проверяет, как мы продвигаемся на Магеллане. Я знаю, что КОК будет ждать нас, а якудза попытаются уничтожить нас до того, как мы доберёмся до замка. Если мы не сможем от них уйти, мы, по крайней мере, можем уравнять шансы.
«Трасса E26 находится на расстоянии мили впереди», — говорит Рин.
Вот он, длинный, плавный поворот. Я смотрю в зеркало заднего вида, затем в обе стороны съезда. Якудза не будут так очевидны. Они подождут съезда со скоростной трассы.
Я плавно тормозлю «Хонду», плавно вхожу в поворот. На съезде — заправка. За ней прижалась небольшая группа зданий. Несколько припаркованных машин, но я замечаю серебристый седан «Лексус», который смотрится неуместно в этом деревенском окружении. Лобовое стекло машины непрозрачное.
Рин указывает на мощеную дорогу, ведущую в холмы.
Это Е26.
Как я и думал, машин почти нет. Я смотрю в зеркало заднего вида. Серебристый «Лексус» с матовым лобовым стеклом остаётся припаркованным у станции. Он исчезает вдали, а затем исчезает совсем, когда я поворачиваю.
Трасса E26 неплохая. Она уже, чем скоростная автомагистраль.
Две полосы вместо четырёх. Ещё более клаустрофобно, потому что с обеих сторон её окружают холмы. На дороге много срезов там, где шоссе врезано в склон холма.
На дорогах, вырытых из-под земли, возведены огромные бетонные решётки высотой тридцать футов. Во многих случаях их длина достигает ста пятидесяти ярдов.
Я недоумевал по поводу этих решёток, пока не понял, для чего они нужны. Они не декоративные. Япония страдает от землетрясений и штормов. Это означает оползни. Решётки построены для укрепления склона холма над дорожными выемками.
Некоторые из этих срезов просто ужасны. Я плавно притормаживаю на повороте. Слева — срез. Бетонная решётка удерживает пару сотен футов земли и склона, поросшего соснами.
Справа от нас — скалистый выступ. Я бы не назвал его скалой.
Ничего особенного. Просто сорокаградусный склон, уходящий на несколько сотен футов в густой лес. Достаточно, чтобы убить и спрятать тело на месяц.
Трескаться.
Пуля врезается в лобовое стекло между мной и Рин. Насквозь, паутина трещин. Мы выехали из поворота и несёмся навстречу двум чёрным седанам Toyota. Они припаркованы под острым углом, нос к носу…
Нос, перекрывая дорогу. За ними стоят четверо мужчин, направив на нас пистолеты. Они держат оружие равнобедренными хватами, упираясь локтями в капоты и крыши автомобилей.
«Ложись». Я хватаю Рин за плечо и укладываю её на землю. Она ложится на ручник, прижавшись головой к моей ноге.
Она в безопасности за единственным по-настоящему пуленепробиваемым объектом в автомобиле — блоком двигателя.
Я резко тормозлю и останавливаюсь в нескольких дюймах от «Тойоты».
Меня отбрасывает на ремень безопасности. Ещё несколько пуль врезаются в лобовое стекло. Одна из них пролетает мимо моего уха.
Рин пытается встать. Я поворачиваюсь на сиденье, прижимаю её локтем, глядя в заднее стекло. Включаю передачу заднего хода, жму на газ и резко ускоряюсь. Колёса дымятся, пахнет горелой резиной. Я резко выворачиваю руль и резко вхожу в поворот. Перегрузка швыряет Нико через весь салон.
Меня прижимает к водительской двери.
Нет времени на раздумья. Я переключаю передачу, жму на газ. «Хонда» разворачивается, и мы мчимся в противоположном направлении. В зеркало заднего вида я вижу, как якудза торопятся забраться в свои машины.
Я знаю, что найду через четверть мили. Я снимаю «Стерлинг» с передка, передергиваю затвор одной рукой. Предохранитель меня не интересует. Скоро мне придётся выстрелить.
Серебристый «Лексус» мчится на нас. Вместо того чтобы сбавить скорость, я ускоряюсь, чтобы встретить его лоб в лоб. Держу руль левой рукой на отметке двенадцати часов. Поднимаю «Стерлинг», держу вентилируемый глушитель над рулём.
Зафиксирую левый локоть. Что бы ни случилось, «Хонда» едет абсолютно прямо.
На нас наезжает Lexus.
Я нажимаю на курок и стреляю прямо в лобовое стекло. Первые пули рикошетят, проходя сквозь него. Я продолжаю стрелять, пробивая большую дыру в оргстекле. Теперь я точно целюсь. Вижу крошечные отблески света, когда пули попадают в капот и лобовое стекло «Лексуса».
Водитель «Лексуса» теряет управление, и машина виляет. Я держу левую руку заблокированной, бросаю «Стерлинг» на бок. «Лексус» восстанавливает сцепление с дорогой, резко виляет и врезается в бетонную решётку справа от нас. Наклонившись под невероятным углом, он взбирается на склон, а затем падает. Он падает позади нас и переворачивается на крышу.
Я хватаюсь за руль обеими руками и смотрю в зеркало заднего вида. «Тойоты» несутся по повороту. С грохотом первая врезается в «Лексус». Вторая объезжает разбитую машину и продолжает движение.
Нико устраивается поудобнее на заднем сиденье. Лучше поздно, чем никогда, он пристегивает ремень безопасности.
Toyota таранит нас сзади.
Я оглядываюсь. Из пассажирского окна высовывается якудза, направив на нас пистолет. Я включаю фары, и задние фонари «Хонды» оживают.
Водитель «Якудзы» резко тормозит, сбивая напарника с ног. Я даю «Хонде» газу и вырываюсь вперёд.
Водитель «Якудзы» ускоряется и пытается обойти слева. Я резко вильнул и блокирую его. Он резко рванул вправо, протискиваясь между нашей «Хондой» и склоном холма. Его пассажир, отойдя на безопасное расстояние, поднял пистолет.
Я резко выворачиваю руль и врезаюсь в «Тойоту».
Вдавливает седан в проезжую часть. Стрелок засовывает руку с пистолетом обратно в машину. Раздаётся ужасный скрежет металла. Водитель якудзы тормозит и падает назад.
Раскручивает колесо, рывок влево.
Левая рука на руле, на двенадцати часах, я тянусь к «Стерлингу». Поднимаю пистолет-пулемёт так, чтобы дуло было направлено через руку, в сторону открытого пассажирского окна. Упираю магазин в левое плечо.
Вот они. «Тойота» подтягивается. Якудза на пассажирском сиденье целится в тот же миг, как я нажимаю на спусковой крючок. Я стреляю поверх распростертого тела Рина и высыпаю магазин в водительское отделение «Тойоты».
Мои пули попадают в цель. Стрелок роняет пистолет и...
Наклонившись, он врезается в водителя, который теряет управление. Toyota съезжает с дороги и улетает в сторону.
Это не обрыв, но склон достаточно крутой. «Тойота» жёстко приземляется, а затем подпрыгивает и падает вниз по склону. Я запихиваю «Стерлинг» в пространство рядом с ногой и тормозлю «Хонду». «Тойота» заносит в сторону. По инерции она переворачивается и катится в заросли у подножия холма. Поднимается облако пыли, покрывая кусты мелкой пудрой.
Я разрешаю Рин сесть. Вместе мы осматриваем последствия бойни.
Голос Нико ровный. «Молодец, Брид».
«На шесть меньше».
OceanofPDF.com
26
OceanofPDF.com
АРАШИ
Полдень, но небо затянуто облаками, а животы туч словно свинцовые. Я продолжаю движение по трассе E26, всё ближе к заливу Араши. Мой телефон вибрирует, и я подношу его к уху. Это Штейн.
«У меня есть кое-что», — говорит она.
«Надеюсь. Мы едем в Араши вслепую».
«Я перенаправил спутник на наблюдение за заливом Араши. Последние пять лет эти фиктивные компании вкладывали деньги в реконструкцию замка. Там есть центральное отопление и кондиционирование. Вы можете увидеть системы отопления и охлаждения на крыше. Здание плохо изолировано.
Спутниковые снимки показывают термическое цветение у основания».
«Как вы думаете, там есть проходы?»
«Гарантирую. Одна из характерных черт японских замков — прочный каменный фундамент. Хиросимский был достаточно крепок, чтобы выдержать атомную бомбардировку. Но когда вы хотите модернизировать здание, необходимо предусмотреть все современные удобства. Водопровод, горячую воду, кондиционирование и отопление. Всё то, что делает старый, продуваемый сквозняками замок привлекательным для современных жильцов. Вы устанавливаете отопительное и охлаждающее оборудование на крыше. Воздуховоды в комнатах, подвесные потолки и утепленные стены. И прокладываете проходы через…
цоколь. Доступ, чтобы можно было работать в подвале. Трубы, канализация и так далее.
«У компаний, проводивших реконструкцию, наверняка есть планы этажей».
«Можно было бы так подумать, — говорит Штейн. — К сожалению, Arashi Castle Group потребовала вернуть им все планы этажей после завершения работ. Мне кажется, им есть что скрывать».
Я думаю о Бауэре. Сорю взял инициатор и скачал его заметки.
После того, как Бауэр завершил работу.
В этой последовательности есть нечто, что находится за пределами моего понимания. Сейчас это лишь отвлекает. Мне нужно сосредоточиться на Штейне.
«Ты же знаешь, они не оставят эти проходы без охраны», — говорю я.
«Подождите. Генерал Конго хочет поговорить с вами».
Штейн протягивает телефон Конго. Раздаётся гортанный и хриплый голос генерала: «Порода. Узнай всё, что сможешь, и убирайся. Не вступай в бой без крайней необходимости. Понятно?»
Японский солдат отвечал: «Хай!» и спешил выполнить приказ. Ситуация немного сложнее. «Генерал, никто не пытается геройствовать, но мы ничего не знаем о внутренней части этого замка. Мы не знаем ни силы противника, ни его расположения, мы не знаем, как выглядит его внутреннее пространство. Мы идём вслепую. Если возникнут трудности, мы сделаем всё необходимое для эвакуации».
«Я покидаю Татикаву с ударной группой». Я представляю, как генерал смотрит на часы. «Мы прибудем на станцию через два часа. Держите меня в курсе».
Мне не нравится резкий тон генерала. Он ведёт себя так, будто боится, что его подразделение не получит награду. Мы ещё даже не знаем, с чем столкнулись.
«Конечно, генерал. Могу я поговорить со Штейном?»
Не говоря ни слова, Конго возвращает телефон Штейну. Я представляю его в полной боевой экипировке, готовым присоединиться к десяткам бойцов СБР на С-130, летящим в Оиту. Насколько я знаю, он уже вышел из дома.
«У тебя будет достаточно подкреплений», — уверяет меня Штейн. Напряжение в её голосе не спутаешь ни с чем. Конго оставляет её в Токио. Он не знает, что у Штейн в заднем кармане есть разведка морской пехоты. Её действия разрешены высшими властями. Дипломатические последствия провала невыносимы. Как и существование потерянной ядерной бомбы в руках террористов. Соединённые Штаты очень доверяют суждениям Штейн.
Я — острие копья.
«Штайн, пришли мне всё, что у тебя есть. Это может превратиться в кластер».
"У вас новое сообщение."
Я паркую машину так, чтобы её не было видно с дороги. Выхожу и рассматриваю фотографии Стейна на телефоне. Рин и Нико стоят по обе стороны от меня. Им изображения кажутся маленькими, но я увеличиваю важные детали.
Замок Араши стоит на вершине скалистого холма. Он состоит из высокой башни, четырёх башен и массивных стен из чёрного дерева. Башня обращена спиной к восточному утёсу и заливу Араши. Окна в ней квадратные. Подсчитав ряды окон, я определил, что башня шестиэтажная, и каждый последующий этаж меньше предыдущего. Два верхних этажа окружены деревянными балконами с перилами. Вдовьи дорожки.
Донжон и башни украшены богато украшенными крышами с идеальной глиняной черепицей и декоративными дельфинами. Углы замка изящно загнуты к небу. Создаётся впечатление, будто весь замок вот-вот взмоет в воздух.
Четыре башни расположены по углам четырех стен таким образом, чтобы обеспечивать друг друга огневой поддержкой.
Эти стены обращены к лесу, покрывающему северный, западный и южный склоны холма. Каменное основание представляет собой огромный многоугольник, возвышающийся над замком. Густые кусты и деревья скрывают основание, за исключением дороги, ведущей с севера. Дорога ведёт из деревни и поднимается по склону холма серией поворотов. Она заканчивается у подножия замка, где каменный пандус ведёт посетителей к главным воротам в северной стене.
Между башнями простираются вспомогательные постройки, примыкающие к внешним оборонительным стенам замка.
В то время как донжон и башни великолепно декорированы, остальные здания выглядят скучно и функционально. Их крыши плоские, а системы отопления, вентиляции и кондиционирования воздуха установлены в коробах, окрашенных так, чтобы гармонировать с остальной архитектурой.
Между каменными стенами и донжоном находится широкий двор. На фотографиях видно, что он покрыт ухоженной, подстриженной травой. Плоские каменные дорожки опоясывают и пересекают двор.
На спутниковом снимке видны два термальных источника. Один находится на восточной стороне основания, с видом на скалу. Другой находится у подножия западной стены. Сравнение с прямыми дневными снимками показывает только низкие деревья и густой кустарник, растущий у каменного основания в том месте, где появляется источник.
«Что ты думаешь?» — спрашивает Рин.
«Думаю, это проходы. Тот, что выходит на обрыв, вероятно, использовался для сброса строительного мусора. Зачем его вывозить, если можно отправить на несколько сотен футов в Тихий океан? Не удивлюсь, если он также служит для утилизации отходов и сточных вод».
«А другой?»
«Вот это интересно. Думаю, они использовали его для переноски рабочих материалов в замок и из него. Они работали внутри конструкции и не хотели таскать грузы вверх и вниз по лестнице. Поэтому они проложили проход через каменное основание. Потом засадили его растительностью».
«Почему они его не запечатали?»
Рин задаёт хорошие вопросы. То, что в проходе наблюдается тепловое излучение, означает, что он открыт. Они должны запечатать проход. При необходимости его можно будет распечатать позже. Единственная причина не закрывать его — он нужен им открытым сейчас.
«Им это для чего-то нужно», — говорю я ей.
«Какая? Дорога на северной стороне».
«Да. Он берёт начало в деревне Араши. Если мы поедем прямо, то выедем на трассу E26, въедем в город и найдём дорогу, которая приведёт нас к замку. Уверен, дорога будет под наблюдением».
«Это не объясняет, зачем им понадобилось строить этот проход на западной стороне».
«Думаю, это было сделано для уединения», — говорю я. «Дорога хороша, если нужно донести вещи до ворот замка. Если нужно донести вещи в подвал замка, нужно использовать проход с другой стороны».
«Что нам делать?»
«Мы посмотрим этот проход. Он ничуть не хуже любого другого пути в замок».
ДВА ЧАСА СПУСТЯ я открываю водительскую дверь Хонды.
Повернёмся к Рин и Нико: «Вот здесь мы и выйдем».
«Мы и близко не находимся». Рин проверяет приложение GPS на своем телефоне.
«Верно, — говорю я. — Мы не хотим, чтобы впередсмотрящий услышал шум нашего двигателя».
Я припарковал машину в лесу к западу от замка.
Мы ехали по трассе E26 до её соединения с платной дорогой E10 Оита-Миядзаки. Проехали по ней мимо города Араси. Город представлял собой хаотичную картину дешёвых домов, разбросанных по верхнему берегу залива. Город заканчивался чуть ниже уровня прилива, с широким пляжем. У кромки воды стояли на якоре небольшие катера и рыбацкие лодки.
Проезжать через такой маленький городок было бы рискованно. Мы проехали Араши, прежде чем съехать на трассу E10. Мы направились на восток, к замку. Дороги стали хуже обслуживаться. Когда они превратились в однополосные гравийные дороги, я понял, что мы там, где и хотели.
«Стерлинг» перекинут через плечо и на грудь. Запасной магазин я засовываю в задний карман. «СИГ»
Заправляется за пояс. Плащ остаётся в машине. Я хочу иметь возможность быстро передвигаться, если понадобится.
Нико кладёт спортивную сумку на капот «Хонды». Расстёгивает её.
С благоговением он вынимает из нейлоновых складок два простых деревянных ножна. Кладет их на металлическую поверхность и смотрит на них, словно медитируя. Я могу представить, что он чувствует. Мы изучаем боевые искусства, но это больше, чем просто физическая подготовка. Большая часть — это умственная и духовная подготовка. Мы изучаем историю наших навыков, передаваемых от одного сэнсэя к другому.
Меч — один из трёх священных предметов и символизирует Доблесть. Зеркало символизирует Мудрость, а драгоценный камень — Доброту. Эти предметы были принесены на землю богами, от которых произошёл Император.
Каждый день своей жизни фехтовальщик стремится быть достойным своего меча, потому что меч никогда его не подведёт. Неудача всегда кроется в слабости человека.
Ножны сделаны из светлого дерева, отшлифованы, но не покрыты лаком. Нико поднимает длинный меч обеими руками и выхватывает трёхфутовый клинок из деревянных ножен.
Лес тёмный, но клинок, пропитанный собственным светом, сияет, словно текучая ртуть. Острое, как бритва, лезвие сияет электрическим синим светом.
Мы с Рином переглядываемся. Нико, не обращая внимания на окружающий мир, затерялся в стали. Штейн хочет, чтобы я разведал замок, эвакуировался и доложил. Нико не уйдёт из замка, не встретившись с Сорю.
«Пошли», — говорю я.
Нико продолжает смотреть на клинок. Он медленно вкладывает его обратно в ножны, фиксирует с тихим щелчком и поворачивается ко мне.
«Да, — говорит Нико. — Время пришло».
OceanofPDF.com
27
OceanofPDF.com
ПРОХОД
Местность холмистая, троп нет. Это хорошо, вряд ли мы встретим кого-то, кто мог бы поднять тревогу. Машина припаркована в добрых трёх милях от замка. Думаю, трое здоровых людей легко пройдут этот путь за час.
Я иду вперёд, вооружившись компасом и GPS. Рин идёт следом, а Нико замыкает шествие. На полпути к замку я чувствую первые капли дождя на лице. Неплохо, лёгкий моросящий дождь прохладный и приятный.
Мы пробираемся через лес. Земля – твёрдая, красноватая. Деревья – в основном сосны, с обширными участками кедра. Должно быть, эти двое борются за право владеть этим участком побережья Кюсю. Природа беспощадна в своём стремлении к конкуренции. Ничто живое не избегает этого, даже деревья.
Раскаты грома разносятся по холмам.
Нико догоняет меня: «Порода».
Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом, уперев руки в бока.
«Я должен вести», — говорит Нико. «Если возникнут трудности, катана будет тише огнестрельного оружия».
Он прав, и я могу прикрыть его из позиции ослабления. Я перестраиваю команду, и мы продолжаем движение. Нико носит катану и вакидзаси на поясе. Он носит их на левом боку, лезвием вверх. Вот как…
Обычно дайсё используется. Это позволяет самураю выхватить оружие и нанести удар одним плавным движением.
Небеса разверзлись, и на нас обрушился дождь.
Я начинаю жалеть, что не взял плащ. Через несколько минут я промок насквозь. Нико и Рин продолжают идти, не жалуясь. Нико движется экономно, покрывая пространство. Моя позиция в расслабленном положении отлично подходит, чтобы прикрыть его, если мы столкнёмся с трудностями.
Нико останавливается и поднимает руку. Сомневаюсь, что он проходил военную подготовку, но это естественный сигнал остановки колонны. Я приседаю и подаю Рин знак сделать то же самое. Нико медленно продвигается в сгущающийся мрак. Наконец он поворачивается и машет нам рукой.
«Что это?» — спрашиваю я.
«Посмотри на это», — говорит Нико, указывая на землю и лес по обе стороны.
Понимаю, что он имеет в виду. Лесная подстилка, когда-то тёмно-красная, скреплённая корнями хвойных деревьев, сменилась гладкой гравийной дорожкой. Гравий покрылся тонким слоем земли и сосновых иголок.
Нико указывает в сторону замка, а затем обратно туда, откуда мы пришли. «Это скрытая дорога».
Да, это так. Он проходил рядом с нашей тропой, но под небольшим углом. Достаточно, чтобы пересечь E10 перед тем местом, где я свернул. Поскольку и мы, и эта секретная дорога ведут к замку, наши пути неизбежно должны были пересечься.
«Ваша теория относительно этого отрывка, — говорит Рин, — кажется, имеет основания».
Таинственным инженерам замка Араши нужна была дорога для подвоза материалов. Но они не замуровали проход. Значит, они знали, что им понадобятся и проход, и дорога, чтобы что-то вывезти.
«Пошли», — говорю я. «Держись в пределах леса, подальше от дороги».
Не говоря ни слова, Нико отправляется в путь.
Дорога слишком узкая, чтобы разъехаться двум машинам. Она достаточно широкая, чтобы проехать пятитонному грузовику. Она настолько узкая, что верхушки сосен смыкаются над ней, затрудняя её обнаружение с воздуха. Спутниковые снимки Штейна её не запечатлели, хотя и запечатлели цветение над проездом. Я тщательно изучил тепловые и дневные снимки. На них не было ни намёка на эту дорогу.
Запах земли и сосновой хвои смешивается с запахом сока, сочащегося из стволов деревьев. Лес приобретает влажный, свежий запах, который я всегда любил. 17:00, и из-за грозового неба ночь уже наступила рано.
GPS показывает, что мы не более чем в двухстах ярдах от замка. Нико движется осторожно. Выхватывает катану из ножен. Держит её перед собой двумя руками. Медленно продвигается.
Нико опускается на одно колено и поднимает руку. Мы с Рин замираем.
Там, посреди дороги, стоит смутная фигура якудза. Мужчина в шляпе и плаще.
Он носит «Стерлинг» на поясе. Дождь брызгает на шляпу, струится с полей. Он не обращает на это внимания.
Мужчина настороже. Нерадивый часовой закинул бы оружие за плечо. Этот же мужчина держит оружие наготове, палец на стволе. Конечно, он готов к бою. Нас ждут.
Нико крадётся вперёд вдоль опушки леса. Он движется с незаметностью лучшего оператора «Дельты». Он пробирается к месту прямо напротив часового. Расстояние между ними составляет восемь футов. Защищённый лесом, Нико невидим.
Я достаю SIG – бессмысленный жест. Ни одно из моих орудий не оснащено глушителями. Я бы предпочёл обойти часового, но не знаю, насколько скрытен Рин. Нико, вероятно, думает то же самое.
Нико появляется из-за деревьев и выступает вперед, словно мстящий призрак.
Якудза разворачивается и направляет «Стерлинг». Я съеживаюсь, готовясь к взрыву выстрелов.
С быстротой молнии Нико сгибается в коленях и наносит широкий горизонтальный удар катаной. Он вращает бёдрами, создавая невероятную скорость и силу. Меч сверкает в темноте. Нико завершает замах, словно игрок в гольф, но тут же возвращается в исходное положение.
Стрельбы нет. Якудза стоит неподвижно, словно статуя. Затем нижняя часть его тела, от груди и ниже, обрушивается. Руки мужчины, держащие пистолет-пулемёт, отваливаются вместе с оружием. Плечи, грудь и голова отваливаются от падающего тела. Они падают на дорогу с тошнотворным стуком. Из трупа льётся кровь, сливаясь с дождевой водой.
Я никогда раньше не видел, чтобы человека убивали катаной.
Фильмы о самураях требуют определенного недостатка воображения.
Жертвы всегда падают, словно их ударили дубинками. Представьте, как на самом деле убивает трёхфутовый клинок. Мысль о том, что этот меч был излюбленным оружием Нико на протяжении всей его карьеры, приводит меня в замешательство. Я делаю шаг вперёд и забираю у якудзы его «Стерлинг». Стряхиваю свисающие руки трупа. Передаю оружие Рин. Не знаю, стреляла ли она когда-нибудь из него, но это простое оружие, которым можно овладеть.
Нико отступает за деревья и продолжает идти к замку. Дорога и присутствие часового гарантируют, что мы на верном пути. Я так хочу попасть в этот замок, что чувствую его вкус.
Мои глаза всматриваются в мрак, я смотрю на деревья, чтобы хоть краем глаза увидеть небо. Вместо этого я получаю град. Погода отвратительная. Хорошая новость в том, что темнота, гром и дождь скрывают наше приближение.
Тёмная фигура Нико останавливается, поднимает руку. Я пригибаюсь.
Рин останавливается позади меня, кладя руку мне на плечо.
Впереди нас лес редеет и упирается в стену из огромных камней. Высота барьера не менее шестидесяти футов. Я не вижу.
За верхушками деревьев, но это, должно быть, основание замка Араши. Сам замок, должно быть, возвышается над деревьями.
Низкий кустарник прижался к стене. Там, в конце дороги, тень внутри тени. Вогнутость на поверхности каменной стены. Вход в проход высотой пятнадцать футов и шириной двадцать футов.
Частично замаскирован кустами. Свет изнутри не проникает.
Там, перед входом, стоят еще двое якудза.
Один из них носит пистолет «Стерлинг», другой — катану в ножнах.
Тело Нико напрягается. Он извивается, словно змея, готовая к броску.
Держит напряжение три секунды, затем вырывается из-за защиты леса, подняв меч. Катана сверкает один раз. Голова человека, несущего «Стерлинг», отделяется от шеи и с плеском падает на дорогу. Катится по земле, пока обезглавленное тело сминается.
Второй якудза резко разворачивается, выхватывает катану. Прежде чем он успевает её поднять, меч Нико сверкает снова. Лезвие проходит между шеей и левым плечом противника, затем по центру груди и живота. Раздаётся хруст, когда лезвие рассекает таз.
Мышцы мужчины продолжают функционировать. Они тянут за собой раздробленные структуры и не находят опоры. Правая сторона его тела отделяется от левой. Правая рука цела, но левая оторвана у предплечья. Его глаза, белые в темноте, широко раскрыты от ужаса. Из разорванных артерий хлещут огромные сгустки чёрной крови. Его внутренности, рассечённые угрями, вываливаются на дорогу. Левая сторона его тела сминается у ног Нико. Правая сторона покачивается, затем падает набок.
Нико возвращается в боевую позицию, осматривается. Убедившись, что угроз больше нет, он машет нам вперёд.
Если Рин и встревожена увиденным, она не подает виду.
Я бросаю взгляд на измятые останки двух часовых, но моё внимание привлекает более драматичное зрелище. Я поднимаю лицо навстречу дождю, грому и молниям. Там, сквозь просвет в деревьях, я вижу возвышающуюся надо мной громаду замка Араши.
Замок стоит на каменном основании, словно детская игрушка, но это совсем не так. Само сооружение имеет высоту более ста пятидесяти футов, а основание состоит из цельной скалы толщиной в шестьдесят-семьдесят футов.
Молнии пронзают небо, резко выделяя стены и башни. Мне видна только вершина донжона, поскольку он расположен на восточной стороне замка. Большая часть сооружения скрыта западной стеной.
Нико стоит под дождем, в правой руке у него катана.
«Вот замок, — говорит он. — И ваш проход».
OceanofPDF.com
28
OceanofPDF.com
ТОЛСТЯК
Перед нами зияет пасть туннеля, полная тьмы. Я бы сейчас отдал правую руку за НОД. Использовать фонарики в телефонах — огромный риск, но я не вижу выбора. Лучшее, что мы можем сделать, — держаться подальше от человека с фонарём. Человек с фонарём привлечёт на себя огонь и даст остальным шанс уничтожить нападавшего.
«Ты знаешь, как пользоваться этим оружием?» — спрашиваю я Рина.
«Нет, я никогда в жизни не стрелял из пистолета».
Я беру у Рин «Стерлинг». «Это болт», — говорю я ей.
«Тянешь его назад и поворачиваешь в этот паз. Теперь он взведён и включён. Поворачиваешь его от паза, и он готов к стрельбе. Держишь ствол левой рукой. Только когда будешь готов стрелять, положи палец на спусковой крючок и нажми. В противном случае не клади палец на спусковой крючок. Сможешь так сделать?»
«Да. Я понимаю».
«Порода, — говорит Нико, — я должен продолжать лидировать».
Я качаю головой. «У человека на передовой должен быть фонарь, а тебе нужно держать меч обеими руками. Я пойду первым, ты следуй за мной, не спеша. Ты и Рин держитесь подальше и в стороне, на случай, если кто-то выстрелит в меня».
Нико выглядит задумчивым. «Очень хорошо».
Я достаю телефон, вхожу в пасть прохода и включаю свет.
Фонарик такой яркий, что ослепляет. Я моргаю, жду, пока глаза привыкнут. Это ужасный подход.
Я освещаю пол. Посередине прохода проложена узкоколейная железная дорога.
В окружении крепких каменных стен и потолков. Рельсы влажно блестят в луче моего фонарика. Я указываю на путь, предупреждая Нико и Рин, чтобы они не поскользнулись на рельсах и не споткнулись о шпалы. Снаружи гремят гром и молния. По полу перехода льётся вода.
Я проталкиваюсь дальше в проход. Пройдя двадцать футов, я натыкаюсь на толстый брезент, свисающий с перекладины, натянутой по верху туннеля. Он волочит за собой воду, стекающую по полу. Половина брезента промокла и тяжело висит на поручне. Рельс тянется под ним на другую сторону. Я подаю знак Нико и Рин остановиться и выключить фонарик.
Поверх брезента пробивается легкий красный свет.
Будь я проклят.
Я прислоняюсь к каменной стене. Выключаю фонарик и кладу телефон в карман. Обхватываю пальцами рукоятку пистолета «Стерлинга», надавливаю на ремень, чтобы стабилизировать натяжение. Левой рукой отодвигаю брезент на пять сантиметров.
Брезент – импровизированная световая ловушка. За ним туннель уходит в недра замка. Потолок увешан маломощными вольфрамовыми лампочками, выкрашенными в красный цвет. Чтобы рабочие в проходе могли видеть ночью. Свет настолько тусклый, что я вижу лишь на десять-пятнадцать ярдов дальше, чем рельсы исчезают во тьме.
Я машу Нико и Рин, подзываю их и проталкиваю сквозь брезент.
Ещё десять ярдов. Чем глубже я иду, тем больше тьмы тает в проходе. Первые пятнадцать ярдов стены и потолок были из крупных камней. Внешняя стена. Теперь они из плотно утрамбованного гравия и плотной земли.
Сквозь приглушённый грохот грома и дождя я слышу биение своего сердца. Медленное, ритмичное биение. Я выдыхаю, расслабляю шею и плечи.
Из темноты я слышу приглушенные голоса.
Я приседаю и подаю знак Нико и Рин остановиться. Голоса приглушённые, но они слышны недалеко. Проход резко поворачивает.
В десяти ярдах дальше на стержне висит ещё один чёрный брезент. Яркий белый свет льётся из тонкой щели между брезентом и потолком. Брезент достаточно большой и тяжёлый, чтобы образовать лёгкий герметик по бокам и полу туннеля.
Длина прохода не менее тридцати ярдов. Толщина каменной стены у основания не превышает пятнадцати ярдов. Это значит, что помещение на другой стороне должно находиться глубоко под двором замка.
Одной рукой я отгибаю край брезента и заглядываю в ярко освещенную комнату.
Эта камера высотой тридцать футов и площадью шестьдесят футов расположена под центром замка Араши. Стены камеры сделаны из дерева и земли. Плотно утрамбованная глина укреплена камнем и деревом. Высокий потолок сделан из сосны и поддерживается толстыми балками, срубленными из деревьев. Посередине между полом и потолком находится мостик — широкий балкон, простирающийся вдоль двух дальних стен. По обоим концам балкона расположены раздвижные двери.
Пол камеры скользкий от воды, стекающей из коридора. Стены мокрые от воды, которая падает сверху непрерывными потоками. В углу, под балконом, находится прямоугольная металлическая решётка. Ливневый сток. Справа от стока, под балконом, находится тяжёлая деревянная дверь, которая, должно быть, открывается в другие помещения подвала.
Большую часть камеры занимают трехсторонние леса.
На лесах установлены яркие прожекторы. От прожекторов вдоль лесов тянутся толстые кабели к разъёмам на стенах за балконом. Свет направлен вниз, на объект, стоящий на прочной металлической опоре.
Люлька. Люлька установлена на колёсах и стоит на рельсах. Она обращена к проёму в проход.
Теперь я понимаю, почему они не запечатали проход. Почему они построили секретную дорогу, соединяющую замок Араши с трассой E10.
На железнодорожной раме находится бомба «Толстяк». Она выглядит точь-в-точь как модель, которую Бауэр построил в Ливерморе. Её оболочка блестит, как жесть, под светом прожекторов. Учёные прозвали её «Толстяком» из-за её размеров. Взрывчатое вещество представляет собой сферу с полированным плутониевым сердечником, надетым на инициатор Бауэра.
Этот физический пакет окружён футбольным мячом — обычными взрывными линзами, которые сожмут ядро до критической массы. Поверхность покрыта сетью Крайтронов…
переключатели, которые синхронизируют взрывы для создания желаемого эффекта.
В самом широком месте «Толстяк» достигает шести футов в диаметре, что выше любого из полудюжины японских инженеров и учёных, парящих над ним. В задней части бомбы находится хвостовое оперение — коробчатый стабилизатор, который удерживает бомбу в нужном положении при свободном падении. «Толстяк Араши» выглядит точь-в-точь как модель Бауэра, с одним отличием. Эта бомба настоящая.
Мой разум все еще обдумывал эту реальность, когда в коридоре раздался грохот выстрелов.
OceanofPDF.com
29
OceanofPDF.com
ЗАМОК
Люди носят защитные наушники не просто так. Потеря слуха прогрессирует. В тесноте камеры даже маломощные выстрелы калибра 9 мм режут мне уши, как ледорубы.
Я поворачиваюсь, доставая свой «Стерлинг».
В темноте мерцают вспышки выстрелов. Они освещают проход, словно мерцающие вспышки. Рин приседает, стреляя из «Стерлинга» с плеча. По нам стреляют какие-то тени. Якудза. В двадцати ярдах от прохода мерцают светлячки.
Нико убирает катану в ножны, подходит к Рин и забирает у неё «Стерлинг». Толкает её ко мне.
Якудза, должно быть, обнаружили людей, убитых Нико.
Мы заперты, и есть только один выход — через замок.
Я хватаю Рин за плечо и притягиваю её к себе. «Сюда».
Я говорю ей: «Следуй за мной».
Мы проталкиваемся сквозь брезент и попадаем в камеру. Учёные в белых халатах поворачиваются к нам, разинув рты. Я бегу через комнату. Направляюсь к лестнице, ведущей на балкон.
Раздвижная дверь открывается, и на балкон выбегают трое якудза. Все вооружены «Стерлингами». Я открываю огонь, и они…
Ныряю за доски. Якудза отстреливаются, и пули свистят, отскакивая от каменного пола. Рин съеживается.
Один из мужчин на балконе кричит по-японски.
Он в гневе машет руками. Якудза прекращают огонь.
Они не хотят взрывать бомбу.
Мы не поднимемся по этой лестнице и не пойдём обратно через туннель. Остаётся один вариант. Я бросаюсь к водостоку и поднимаю железную решётку. Она ржавая, шершавая. Тяжёлая, на петлях, распахивается.
Я смотрю вниз. Отверстие в ливневой канализации достаточно широкое, чтобы мы могли войти. Сама ливневая канализация высотой в три метра, так что места более чем достаточно, чтобы мы могли стоять.
«Иди», — говорю я Рин. «Мы последуем».
Рин не нуждается в подбадривании. Она прыгает в тёмное отверстие и приземляется по пояс в воде.
Я поворачиваюсь обратно к проходу. «Нико!»
Нико отступает в зал, стреляя вдоль прохода. Он оглядывается через плечо на якудза на балконе, которые всё ещё не открывают огонь. Учёные бросились на пол вокруг бомбы.
Нико одним взглядом оценивает ситуацию. Он поворачивается и бежит ко мне. Он уже на полпути через комнату, когда из прохода выскакивает Якудза. Я поднимаю «Стерлинг» к плечу и стреляю одиночными. Попадаю дважды.
«Поторопись», — говорю я Нико.
Нико подбегает ко мне и прыгает в отверстие. Как только он убирается с дороги, я прыгаю следом. С плеском ныряю в воду, нахожу опору. Холодно. Из верхней камеры пробивается немного света, но слабо. Рин и Нико плещутся впереди. Я поднимаю дуло «Стерлинга», чтобы прикрыть отверстие. Может, удастся выиграть время.
Якудза стоит над отверстием и смотрит вниз, в ливневую канализацию. Я стреляю ему в лицо.
Два темных объекта проносятся сквозь квадрат света.
Они похожи на кусочки фруктов, выброшенные в ливневую канализацию.
Дерьмо.
Никогда бы не подумал, что эти ублюдки будут носить с собой ручные гранаты.
Мой инстинкт подсказывает мне нырнуть под воду и распластаться на месте.
Вместо этого я убегаю от взрывов как можно быстрее. Под водой я более уязвим к сотрясениям от взрывов. Вода — мой лучший друг. На суше разлёт осколков ручных гранат не впечатляет.
Под водой рассеивание отсутствует.
Гранаты взрываются. Раздаются приглушённые взрывы и льётся вода. Невидимая рука толкает меня вперёд. Я спотыкаюсь и падаю в потоке сточных вод. Отплевываясь, я с трудом поднимаюсь на ноги. Возвращаюсь к освещённому сливному отверстию, держа «Стерлинг» наготове.
Сквозь неё протискивается какая-то фигура, и я стреляю. Раздаются крики на японском. Ещё несколько человек протискиваются сквозь неё и плюхаются в поток. В водостоке эхом разносятся выстрелы. Я моргаю от стробоскопического эффекта дульных вспышек.
Я поворачиваюсь и бегу догонять Рин и Нико. Впереди мелькают вспышки выстрелов, и я падаю в воду. «Это я!» — кричу я. «Не стреляйте!»
«Иди сюда, Брид». Это Нико. Он стреляет поверх моей головы.
Обеспечивая мне прикрытие, я устремляюсь к паре, которая съежилась у стенки водостока.
Сток течёт через водосток. Вероятно, направляясь к тому самому проходу, который вызвал второе цветение на тепловом снимке Штейна. Тот, что впадает в обрыв.
Должно быть какое-то количество труб с крыш и других помещений, которые впадают в эту систему.
«Нам нужно найти другой выход», — говорю я им.
«Сколько у тебя боеприпасов?» — спрашивает Нико.
У каждого из убитых нами якудза было по два магазина «Стерлинг». Один в оружии, а второй запасной. У меня два, и два я отдал Рин. Нико забирает запасной у Рин.
«Я возьму это и пойду за тобой», — говорит Нико. «Иди сейчас же».
Мы с Рин ныряем дальше в ливневую канализацию. Нико стреляет в якудза, не давая им приблизиться. Темнота даёт некоторую скрытность, но от врагов укрыться негде.
Огонь. Если мы останемся здесь, то рано или поздно кто-то из нас пострадает.
Я спотыкаюсь, слепой в темноте. Рин хватает меня за ремень сзади. Мы несёмся по ливневой канализации, пока не доходим до развилки. Раздаётся выстрел, и вспыхивает вспышка света. На мгновение я вижу белую воду, два потока, бурлящие друг против друга. Они сливаются и устремляются дальше.
«Иди направо», — говорю я Рин. «Я догоню».
Рин плещется к месту слияния течений. Я оборачиваюсь и вижу Нико. Он перекинул свой дайсё. Теперь он несёт мечи в ножнах за спиной, одновременно управляя пистолетом-пулемётом. Я указываю ему на развилку. Говорю ему, что мы с Рином идём направо. Ему следует идти налево.
Не знаю, сможем ли мы отвлечь якудза. Они могут разделиться и последовать за нами обоими. Невозможно сказать наверняка, но если уловка сработает, одна из наших групп освободится от преследователей. Якудза продолжают стрелять. Чтобы сэкономить боеприпасы, Нико отвечает редко.
Я возвращаюсь к развилке и следую за Рином. Теперь я плыву против течения. Пытаюсь вспомнить, что я знал об общей конструкции японских замков. Может быть, книга Стейна пригодится.
В отличие от европейских замков, японские замки построены из дерева. Япония — горная страна, покрытая густыми лесами.
В древесине для строительства кораблей и замков недостатка нет. Большинство замков построено в горах, но некоторые — на равнинах и близ озёр. Многие замки, такие как Араши, построены на вершинах вулканических холмов, высеченных упорными усилиями человека.
Японцы использовали камень для фундаментов и стен своих замков. Прочные каменные основания настолько прочны, что могут выдержать ядерный взрыв. Деревянные конструкции, возведённые на них, не выдерживают. Стены сделаны из дерева и бумаги.
Однако стены, расположенные близко к земле и призванные противостоять атакам, часто сооружаются из высоких земляных насыпей, укрепленных прочными каменными стенами.
Араши — классический замок XVI века, но он был отреставрирован для современного использования. Можно с уверенностью сказать, что ливневые стоки, по которым мы идём, не старше ста лет, а многие постройки были добавлены совсем недавно.
Полы и потолки деревянные. Укреплены массивными сосновыми балками, уложенными крест-накрест. Никаких балок. С одного уровня на другой ведут деревянные лестницы. Крепость Араши шестиэтажная. Высокая для небольшого замка. Опорные башни четырёхэтажные. Башни построены по углам внешних стен. Между башнями расположены длинные трёхэтажные дома, также деревянные.
Мы не знаем деталей планировки Араши, но она не должна сильно отличаться от других японских замков. Значит, нам нужны решётки для ливневой канализации. В комнате наверху будет каменный пол, куда будет скапливаться вода. Холодная, сырая и тёмная, она будет иметь деревянные стены и потолок. Она будет похожа на бомбокамеру, но в полтора раза выше. Бомбокамера выглядит так, будто её построили специально. Потолок нижней камеры убрали, чтобы установить леса, и установили балкон.
Стрельба стихла. Без раздражающих вспышек выстрелов мои глаза привыкают к темноте. Ливневая канализация не совсем чёрная. Эта чернота — иллюзия, когда впервые попадаешь туда из ярко освещённого помещения. На самом деле, в канализации тусклый, сине-чёрный свет. Ровно столько, чтобы видеть глазом, привыкшим к темноте.
Свет должен откуда-то исходить. Мы с Рин крадёмся по канализации, опираясь на стену, чтобы не упасть. Там, метрах в пятнадцати… На потолке – квадрат света.
Если предположить, что бомбохранилище находится под центром двора замка, то ливневая канализация, должно быть, вынесла нас к периферии. Мы побежали по направлению течения воды к донжону. Но потом свернули.
Как раз когда мы расстаёмся с Нико. Это значит, что мы с Рин направляемся к юго-восточной башне. Нико направляется в крепость.
Бурный поток воды в ливневой канализации ослабевает. Течение больше не грозит сбить меня с ног. Я не слышу, что происходит снаружи замка, но, вероятно, шторм уже утих.
Размытые края света вдали заострялись, образуя квадрат. Края казались размытыми, потому что металлические прутья решетки рассеивали свет. Мы стояли под проёмом. «Надо опрокинуть решётку», — говорю я Рин. «Я сделаю скамейку. Забирайся. Прежде чем вытаскивать её, убедись, что с другой стороны никого нет».
Я встаю на четвереньки. Вытягиваю шею, чтобы нос и рот не выходили за пределы воды. Вода всё ещё довольно глубокая, но течение уже не такое бурное. Рин наступает мне на лопатки и тянется к решётке. Я стискиваю зубы под её тяжестью и оглядываюсь назад, туда, откуда мы пришли.
Молитесь, чтобы за вами не последовала якудза.
Раздаётся металлический скрежет, когда Рин сдвигает решётку. Именно скрежет, а не скрип. Решётка не на петлях, как предыдущая. Рин скользит металлической рамой по каменному полу. «Кажется, я нашла», — говорит она.
Рин подтягивается, освобождая мою спину от своего веса.
Я встаю. Она вползла в комнату и смотрит на меня. «Здесь никого нет», — говорит она.
Я тянусь к краю отверстия, подтягиваюсь и просовываю ногу. Рин хватает меня за руку и помогает перелезть через край. Я опираюсь на локоть и осматриваю комнату.
Она находится на одном уровне с бомбокамерой, но вдвое ниже. Я был прав — бомбокамера была модифицирована. Эта камера освещена голыми лампочками малой мощности. Пол из плоских камней, деревянные стены. Абсолютно голая. Потолок — именно то, что я ожидал увидеть в книге Штейна. Гладкая, струганная сосна.
Поддерживается прочными балками. Лестница, пристроенная к дальней стене, ведёт на верхний этаж.
Вместе мы устанавливаем металлическую решётку на место. Я чувствую себя в большей безопасности.
Я указываю Рину на отверстие. «Следи за решёткой».
Если якудза атакуют снизу, мы можем перехватить их, когда они попытаются пробраться внутрь.
Пока Рин наблюдает за ливневым стоком, я наблюдаю за лестницей. Достаю телефон и проверяю, работает ли он.
Погружение в холодную воду не пошло бы ей на пользу. Я нажимаю на быстрый набор номера Штейн. Она тут же отвечает.
«Брид, где ты?»
Мы в замке. За западным цветком есть проход. Снаружи он соединён с трассой E10 замаскированной дорогой. Внутри он поддерживает узкоколейную железную дорогу. Путь ведёт в подземную камеру в центре замка. Бомба «Толстяк» находится там. Полагаю, она активирована, и детонатор установлен. Она установлена на прочной колёсной железнодорожной люльке. Эта люлька предназначена для того, чтобы катить боевую бомбу по проходу. Всю конструкцию можно погрузить на грузовик, ожидающий у входа. Небольшая поездка к трассе E10, и сеть автомагистралей доставит их куда угодно.
«Господи», — говорит Штейн. «Высылайте. Прямо сейчас».
«Не могу», — говорю я ей. «Нас атаковали якудза в бомбохранилище, и мы нырнули в ливневую канализацию. Мы прячемся внутри замка. Попробуем выбраться».
«Как вы связались с Якудза?»
«Теперь это неважно, правда? По пути Нико превратил трёх часовых в гамбургер. Должно быть, смена караула обнаружила их тела».
«Вы встречали Сорю и КОК?»
«Отрицательно. Но Сорю прилетел на двенадцать часов раньше нас.
Вокруг бомбы стояло полдюжины учёных и инженеров в белых халатах. Можно с уверенностью сказать, что они…
установил инициатор, так как не увидел открытых панелей.
Бомба готова к транспортировке».
«Генерал Конго и его ударная группа находятся в Оите. Они в десяти минутах от вас. Я передам ваши разведданные».
«Где разведка морской пехоты?»
«Со мной. Я в Йокоте с V22 Osprey и двадцатью пятью морпехами-разведчиками. Проблема в том, что этот шторм нас загнал в мель. Придётся ждать, пока он пройдёт».
V22 Osprey — футуристический конвертоплан Bell с вертикальным взлётом и посадкой. Это гибридный транспортный самолёт, способный выполнять функции как самолёта, так и вертолёта. Он быстрее вертолёта и используется морской пехотой в качестве многоцелевого транспортного средства.
«Здесь проясняется».
«Траектория шторма движется на северо-восток, в сторону Токио. Вышка не даёт нам взлететь».
«Конго знает?»
"Конечно, нет."
«Мне будет лучше здесь, на небе, рядом с тобой», — говорю я.
«Хорошо. Я поищу информацию и посмотрю, смогу ли узнать что-нибудь ещё».
«Брид, тебе следует уйти сейчас же».
«Это хороший совет, Штейн. К сожалению, я не знаю, как. Буду держать тебя в курсе».
"Удачи."
Я отключаюсь и поворачиваюсь к Рин. «Генерал Конго нанесёт удар по этому замку», — говорю я. «Когда прибудут силы быстрого реагирования, мы не будем им мешать».
«А как же Нико?»
«Я хочу найти Сорю и Кока. Посмотрим, встретим ли мы Нико по пути».
OceanofPDF.com
30
OceanofPDF.com
КРЕПОСТЬ
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги