Случайный попутчик

12. Королевская Крепость.

Лорд Барк арестовал Принцессу вечером в тот же день, когда они вернулись в лагерь строителей Крепости.

Не прошло и нескольких часов, как они вошли в свой промерзший домик, показавшийся им обоим убогим и хрупким, и, превозмогая это впечатление, они дружно начали согревать его, наполнять своим дыханием, раскладывать привезенные вещи, греть воду и еду бани, как вдруг чей-то грубый башмак застучал в битку.

Кадет распахнул дверь и напрягся: прямо перед ним стоял лорд Барк, а за его спиной семь стрелков во главе с мастером Кьюрриком.

– Я войду, мастер Каддет? – для проформы спросил лорд, решительно перешагивая порог домика. Стрелки грамотно заняли позиции по сторонам открытой двери.

– Принцесса! – предупреждающе крикнул Кадет и отступил на два шага назад. Он был уверен, что по его лицу невозможно было прочесть, что он собирался сделать, но опытный мастер Кьюррик вскинул руку, и семь луков и арбалетов нацелились Кадету в голову, живот и ноги.

– Не предпринимай ничего, мастер Каддет, – холодно предупредил лорд Барк. – Сначала выслушай меня.

– Я слушаю,- ответил Кадет, на самом деле прислушиваясь к слабым шорохам за ширмой, скрывающей Принцессу.

– Принцесса, подойдите к нам! – торопливо приказал лорд Барк.- Сейчас же, если вам дорога жизнь мастера Каддета.

– «Госпожа Принцесса!» – с вызовом поправил его Кадет, подбираясь для прыжка и подсечки. – «Госпожа Принцесса», лорд Барк. Вы не вежливы с моей женой, лорд Барк!

– Мне дорога жизнь моего мужа,- певуче произнесла Принцесса, мягким кошачьим шагом выходя из-за ширм и становясь так, чтобы лорд Барк и несколько стрелков оказались на линии огня ее парализатора. Или даже двух – если она не была уверена в том, что и у Кадета под рукой имеется парализатор.

– Вы арестованы, госпожа Принцесса,- объявил лорд Барк, высокомерно усмехаясь в лицо Кадета. – Это первое, что я имею вам сообщить. Второе. Вы должны знать, что мастер Каддет – не ваш законный муж: по законам Королевства Стерра. Документ, который вы получили на этот счет в порту Дикка, не имеет законной силы в Королевстве. И я не признаю его. Значит, его не признает и Королевство Стерры.

– Лорд Барк!… – Кадет шагнул навстречу лорду. – Но вы мне обещали…

– В чем меня обвиняют? – с вызовом спросила Принцесса.

– Успокойтесь. Ни в чем, – пожал плечами лорд Барк. – Вы просто арестовываетесь и высылаетесь с территории Королевской Крепости. Почему? Из уважения к вам и мастеру Каддету я дам вам пояснение: по моему мнению, Королевская Крепость – не место для жен, а также наложниц и подруг строителей и защитников Крепости. Как, я убедился, прибыв сюда, они имеют склонность беременеть, капризничать и вмешиваться в дела их мужчин. Я всех их арестовываю и высылаю. Таков мой приказ, и он исполняется. Из уважения к вам и мастеру Каддету я лично пришел объявить вам об аресте и высылке.

– А Зитта и Гитта? – спросила Принцесса, насмешливо улыбнувшись. – И генерал Варра согласился?

– Высланы!- победно усмехнулся лорд Барк.- Наравне со всеми другими. Вы подчинитесь добровольно, Принцесса?

– «Госпожа Принцесса»! – напомнил ему Кадет.

– Извините, ну, конечно – «госпожа Принцесса», – ответил лорд Барк. В глазах у него читалась усмешка.

Принцесса вопросительно посмотрела на Кадета: будем драться? А в нем ярость боролась с холодным расчетом: оказать сопротивление или подчиниться. Но взгляд Принцессы подсказывал ему – согласись! Он вопросительно поднял брови, и Принцесса кивнула. Значит, она не хочет драться, иначе бы она пустила в ход парализатор. Ей нужна победа над Императором, победа, гарантированная его, Кадета, присутствием на поле боя. Ну, хорошо, Стрела!…

– Где будет находиться моя жена, лорд Барк? – тихим низким голосом пророкотал Кадет, делая маленький шаг навстречу лорду – он хотел напугать его. Но лорд Барк ничуть не испугался. Он окинул Кадета вызывающим и одновременно повелительным взглядом и твердо произнес:

– Либо в имении генерала Варра, либо в замке лорда графа Лэннда. Я имею на это согласие и приглашение для госпожи Принцессы от обоих этих лордов. Напоминаю, мастер Каддет, что госпожа Принцесса – не жена вам по законам Королевства.

– А кто же я для мастера Каддета, лорд Барк? – возмутилась Принцесса, несколько растерявшись. Ее уровня биофидбэка, точно, не хватало для подобных ситуаций. – Я припоминаю, что вы были свидетелем на нашем бракосочетании, я ошибаюсь?

– По законам Королевства Стерра, – бесстрастно произнес лорд Барк,- вы оба – свободные люди. Здесь, в Королевстве Стерра, вам придется уладить этот вопрос с мастером Каддетом позже, после окончания войны. Но это не мое дело и не дело Короны.

– Сделайте исключение для госпожи Принцессы, лорд Барк, – вежливым тоном предложил Кадет. – Она – хороший воин, если вы помните, лорд Барк.

– Я помню, мастер,- холодно ответил лорд. – Исключений не будет ни для кого. Тем более, что… Не дрогнет ли или не разобьется ли ваше сердце, госпожа Принцесса, когда вы увидите жертвы, понесенные чугами. Жертвы будут! Тем более, вам здесь не место, – жестко произнес лорд Барк. – Поэтому я арестовываю вас.

– На той стороне у меня никого нет, лорд Барк!…- крикнула Принцесса.

– Возможно. Но это не имеет значения. Даю вам время на сборы и выбор места высылки. До выбранного места вас будет сопровождать Комендант Крепости лорд Чиррер с отрядом. Утром вы покинете Крепость. До вашего отъезда ваш дом будет строго охраняться, – сурово закончил лорд Барк и вышел из домика.- Мастер Каддет, я жду вас завтра утром в штабе генерала Варра! – добавил он уже с улицы.

– Я чуть не превратила его в овощ,- прошипела Принцесса на лингве, поглубже пряча парализатор в рукав домашней куртки. – Я ему отомщу за унижение! Я ему отомщу!… – Она села ложе и задумалась. – Каддет! Ведь ты же не бросишь Крепость?

Мастер Кьюррик заглянул в дом, смущенно взглянул на Кадета и Принцессу, виновато пожал плечами и закрыл дверь.

– Весь дом выстудили! – Принцесса нервно повела плечами.

– Замок Лэннда,- посоветовал Кадет. – Близко, я всегда успею подхватить тебя на джипе, если что… Давай собирать твои вещи… На ночь глядя… – бормотал он на лингве, вытряхивая вещи из седельного мешка. – Что-то произошло, Стрела… Что-то произошло в Королевстве Стерра… Не узнаю лорда Барк. Вернее, узнаю его, прежнего. Он перестал быть любезным… Он всех нас поставил на место. Генерала, меня, не удивлюсь, если узнаю еще что-нибудь неожиданное. Вот, что означал тот рисунок на записке лорда Чиррера, Стрела. Обещай, что будешь мне звонить. – Он все говорил, а Принцесса не откликалась. Кадет оглянулся: с задумчивым видом Принцесса поглаживала свой простенький и на вид дешевенький широкий браслет на левой руке, в форме трех змей, ухвативших друг друга за хвосты. Чуть выпуклые глаза змей были кнопками управления радиотелефоном. – Стрела! – Принцесса подняла на него взгляд. Кадет подошел к ней, сел у ее ног, взял ее руки, заглянул в потемневшие глаза. – Есть другой, очень легкий вариант. Сегодня же ночью мы вызываем джип, парализуем охрану, и возвращаемся на «Робинзон»… Правда, это отрезает нам все обратные пути в Стерру. Навсегда. И, вероятно, в порт Дикка. Ну, да ладно, у нас есть город Анапль… Не понравится – найдем другое место…

– А как же Крепость, Каддет?

– Ее легко построят без меня, Стрела. Вытащим Монаха из столицы… Я начну ремонт «Робинзона», а вы, наконец, спокойно заживете.

– А Император, Каддет!?

– Ты видела, что могут сделать пушки «Робинзона»…

– Я подумаю, Каддет!

– Я подумала,- прошептала она ему на ухо ночью, перебравшись к нему на ложе, теплая и бодрая, умостилась рядом. – Мне нужно попасть в замок Лэннда, Каддет. Это раз. В этом мне поможет лорд Барк, раз он так хочет… Пусть только потом не раскаивается… – Принцесса хихикнула. – И еще: я хочу прекратить жизнь Империи. Изменить ее Судьбу.

– Ты что, хочешь убить всех чугов, Стрела? – Кадет приподнялся на локте, чтобы увидеть лицо Принцессы.

– Нет, конечно, Каддет, – улыбнулась Принцесса. – Они мне будут нужны… Я хочу, чтобы в этой войне победила Стерра. Да, да, милый… Я думаю, что Король и лорд Барк не остановятся на этом. Помнишь, мы говорили о буре в Море? Я не маленькая рыбка, Каддет! Я – принцесса Гигар! – произнесла она с гордостью. – И я – враг Империи. Знаешь, на визоре я посмотрела много исторических фильмов. У тебя хорошая библиотека. И потом читала хорошую книгу. «Средневековые войны. Пассионарность исторического прогресса». Как хорошо ты меня инициировал, Каддет!… Я так быстро все поняла! Там написано и доказано, что на разных планетах более прогрессивно устроенное государство всегда подчиняет себе несправедливо устроенное, такое, как Империя чугов с ее рабами. Таков исторический закон. Он действует во всем твоем Цивилизованном Пространстве. Значит, Каддет, если Стерра победит в этой войне, очень скоро Империя развалится. Особенно, если у чугов не появится новый Император. А Императором может стать только Воитель. Поэтому гилям надо убить всех Воителей. Армия разбежится, как в том фильме про кланы Синтота. Все роды попрячутся в своих владениях под защитой своих маленьких армий, напуганных поражением, и Стерра захватит их одно за другим. И быстро. Знаешь, кланы чугов плохо договариваются между собой. Рабы начнут разбегаться и прибегут в Стерру. Они станут новой армией Королевства Стерра. И это будет выгодно Королевству, оно сохранит и силы и деньги. А ведь, кроме того, у меня есть деньги. Большие деньги. За кое-что я готова заплатить. Послушай, дальше будет так, как рассказано в книге. У рабов появится пассионарность. Их армия завоюет всю территорию Империи, и она станет частью Стерры. И будет жить по законам победителя, Стерры. И не будет войн, потому что между рабами и гилями нет ненависти, – горячо шептала Принцесса.

– Стрела, продолжай,- тихо засмеялся Кадет. – А вообще-то я догадываюсь: ты хочешь править бывшей Империей и стать герцогиней Королевства Стерра?

– Не смейся! – Принцесса больно стукнула кулачком в неокрепшие ребра Кадета. – Почему нельзя? Чуги подчинятся принцессе Гигар, потому что я – враг Империи. А еще я отменю рабство, как это сделали вожди Синтота…

– Чтобы рабы пошли за тобой, как в фильме, да? Я понимаю, Стрела, идея хорошая. Рабы поддержат того, кто отменит рабство и объявит их простолюдинами. Тогда, наверное, лучше сделать так… – Кадет усмехнулся, – сказать им: кто пойдет со мной и за меня – тот станет простолюдином, а кто не пойдет – останется рабом. И его дети – тоже.

– Но я хочу отменить рабство, Каддет! Совсем отменить! Чтобы простолюдинов из бывших рабов стало не меньше, чем чугов. Мне будет на кого опереться, понимаешь Каддет!

– Совсем отменишь рабство позже, герцогиня. Потом, когда у тебя получится… – постаравшись, чтобы Принцесса не почувствовала его иронию, снисходительную насмешливость, сказал Кадет. – Это называется политикой, принцесса Гигар. Доля цинизма и коварства в каждом слове и каждом действии. Я этого, честно, терпеть не могу. Я тебе, похоже, нравится, Стрела?

– Да, именно так, спасибо Каддет, это ты хорошо придумал… – протянула Принцесса, погруженная в свои планы. – А Король и лорд Барк поддержат меня, потому что я буду их верным другом и союзником. И потому, что им нужно будет наше золото, Золотые шахты.

– Стрела! – возвращая ее из фантазий в реальность, – серьезно сказал Кадет,- Остановись! Все это будет не просто и легко! И не гладко! И не так! Ты же читала об этом! Ты же, наверное, до конца досмотрела тот фильм. То, что ты напридумала – фантазии, иллюзии, мечты, схема, а не план… И потом… На эти события может уйти пятьдесят или сто стандартных лет, Стрела! Такие события не происходят быстро! Ты не увидишь это!

– Это – плохо, но пусть даже будет так! Зато это увидят мои дети, Каддет! Они будут твердо помнить, что они – потомки древнего рода Гигар, и у них будет Долг, и право на Золотой престол. Понимаешь, Каддет?! Если Стерра победит – это я мечом Стерры уничтожу Императора и его потомков – у моих сыновей будет первое право родовой крови на престол Империи. Долг, которому они посветят свою жизнь, это я тебе обещаю, чтоб я сдохла! – горячо выговорила Принцесса.

– Я верю, – выдохнул Каддет. Он был в смятении. Они помолчали. – Знаешь, Стрела, – произнес Кадет, погладив Принцессу по голове – он поразился тому, что сейчас тело Принцессы, лежащей рядом, совершенно не волнует его, – я только сейчас сообразил, что ты мне напоминаешь мою мать.

– Твою мать? – удивилась Принцесса, заглядывая ему в глаза.

– После меня она родила еще одного ребенка, опять людена, совсем от другого мужчины, тоже землянина. И опять не удержала около себя того мужчину. Осталась одна. И другого своего сына тоже не удержала рядом. Получается, что она вывела нас, своих детей, на свет и в жизнь, не для себя. Она, конечно, любила нас… Наверное… – тихо и печально прошептал Кадет. Он закрыл глаза, чтобы слезы выкипели у него под веками. – Я долго обижался на нее. Потому что она ни разу не уговаривала меня остаться на Урду. А я после завершения каждого контракта прилетал к ней на Урду. Богатый, награжденный… И один раз – даже прославившийся… Показаться ей. Я предлагал ей помощь, хорошую благополучную жизнь на приятной планете, теплой и красивой, а она только посмеивалась… И отказывалась. Она очень радовалась, когда нованги предлагали мне новый чин и выгодную работу, даже если работа была очень опасна и даже очень далеко, в других Галактиках. И я брал такие контракты. А она радовалась. Знаешь, Стрела, я обижался за это на нее, пока она была жива. И даже сейчас обижаюсь… А теперь и ты… Родишь детей, чтобы они продолжили выполнение твоего Долга, да? И бросишь их в море жизни. В бурю. Мне страшно за детей, Стрела! Так нельзя – с детьми!…

– У тебя была замечательная мать, Каддет,- Принцесса придвинулась к нему, погладила его по лицу. – Конечно, замечательная! Она вырастила Великого и Могучего Вождя! Ведь ты…Уж я-то это знаю… И еще я знаю – она была довольна собой. Она выполнила свой Долг. Она была – как женщина-чуг,- шепнула Принцесса. – У нас тоже дети принадлежат своему Долгу, когда вырастают до семи лет. Долг женщины – родить и вырастить крепких детей и дать им знание жизни и Долга, Каддет. И отпустить от себя. В бурю. Это здесь, в Стерре, женщины смешно и глупо волнуются за своих детей до самой своей смерти. А у нас женщины выбирают себе мужчин и правят всем, кроме своих взрослых детей и войн.

– А ваши мужчины? А Император? – удивился Кадет.

– Император – страж наших законов, до тех пор, пока кланы не решат их изменить. Меняются законы – меняется Император. Так объяснял мне мой отец. А мужчины?… Они такие разные… в разные времена жизни. Сначала – смелые воины, потом… разные. Поэтому мы, женщины-чуги, сами выбираем отцов для своих детей. И сами воспитываем их. Так я выбрала тебя,- чуть позже тихо-тихо добавила Принцесса. – Ты – первая ступень моей собственной Судьбы, Каддет…

– Интересно, как бы оценил твой план лорд Барк, узнай он о нем?… – много времени спустя вслух подумал Кадет. – Он мог бы стать твоим союзником. – В ответ Принцесса хмыкнула.

– Род Лэннда, это древний род, Каддет? – вдруг спросила она.

– У тебя будет время поговорить об этом с лордом Чиррером,- голос выдал обиду Кадета.

– О, прости! – Принцесса порывисто обняла его. – Я все время думаю о себе, тороплюсь и обижаю тебя, Каддет! Прости!

Возвращаясь на свое ложе, она погладила лицо Кадета горячими сухими ладонями и попросила:

– Помоги мне! Победи Императора, Каддет!.

Ясным и сверкающим морозным утром под легкими колкими снежинками, осыпающимися с высокого бледно-голубого неба, Кадет еще раз проверил затяжки веревочных узлов на седельных мешках, подсадил Принцессу на пританцовывающего от возбуждения, разогретого, отфыркивающегося паром, Баку, подоткнул и поправил всюду, где только можно, меховой плащ с капюшоном, смастеренный Принцессой на имитаторе, поцеловал ее тонкую теплую, отозвавшуюся толчком сладкого жара, ладонь, и легонько шлепнул коня по крупу. Баку всхрапнул и галопом рванул вперед. Лорд Чиррер поклонился Кадету, взлетел в седло, и маленькая кавалькада устремилась в путь, подбрасывая из-под копыт лошадей комья снега.

– Удачным ли были ваши поиски, мастер Каддет? – первый вопрос лорда Барка не удивил Кадета. Он рассказал о месторождении гипса, о том, что можно сделать из гипса, из смесей гипса с песком, с цементом, и с мелкими камешками.

– Ценный материал,- одобрительно высказался лорд Барк. – Я доволен. А что с отводным каналом? – спросил он, сразу дав понять Кадету насколько глубоко лорд вник в заботы строителей Крепости. И опять остался доволен ответом и чертежом, заранее приготовленном Кадетом. – Хочу объяснить вам, мастер, наши новые правила: я упразднил все прежние красиво называющиеся должности – поэтому вы теперь – просто мастер Каддет, а не Великий и Могучий Вождь и не Коммодор, а генерал Варра – не Женераль, как он хотел бы именоваться, а мастер Проекта теперь – мастер-исполнитель, и теперь у нас есть просто Десятники и Сотники, а не какие-то еще «Тысячники». Один только лорд Чиррер сохранил прежнее название должности – Коменданта Крепости. И все вы подчиняетесь мне – по новому эдикту нашего Короля. И я вижу – сразу стало много больше порядка.

Хмурый Кадет отвесил поклон. Они были одни в помещении штаба – хорошо протопленной крепкой бетонной пристройке к будущей Крепости. На широком и длинном столе лорда Барка нашлось место и для чертежей и для макета Крепости.

– Вот, – лорд Барк передал Кадету большую искусно выделанную шкатулку,- ваша награда за прошлые услуги, очень ценные услуги Королевству Стерра, мастер Каддет. Теперь вы богаты, весьма, даже если не иметь в виду доходы от ваших мастерских в Королевстве. Кстати, лорд Верховный Казначей будет взимать с ваших доходов соответствующие налоги.

– Разумеется,- буркнул Каддет.

– Это очень важно, мастер Каддет! Взимание с вас налогов делает вас полноправным подданным Королевства. В этом есть и свои приятные стороны.

– Приятные? – Кадет посмотрел на лорда Барк…

– Не хмурьтесь, мастер Каддет,- доброжелательно смотрел на него лорд Барк. – Забудьте нашу вчерашнюю размолвку – ведь все закончилось хорошо, без возможных осложнений. Вы оцените справедливость наших законов. Справедливость нашего Короля, его умение быть признательным… Ну, а теперь – к делу! Когда вы считаете возможным начать строительство Крепости? «Сборку», как это вы и мастер-исполнитель называете?

Сборка началась через пять недель, когда внезапно на строительную площадку с теплом и чистым светом пришла бурная весна. Неторопливо и последовательно, постепенно набирая темп, бригады бетонщиков залили мощный фундамент, выровняли края Пролома, надстроили три этажа над нижней казармой и начали возводить наружную стену из продолговатых узких блоков. Сначала Крепость была едва видна – что из чаши кратера, что из-за Пролома, и Кадет и мастер-исполнитель видели, как волнуется лорд Барк и меняется настроение у генерала Варры, но безостановочные работы шли и шли, днем и ночью, и уже через месяц с каждой сменой работы молчаливых и сосредоточенных укладчиков блоков Крепость заметно подрастала то вширь, то вверх. Расчеты были верными – каждый блок находил свое место, прочно и точно ложился на тонкую липкую ленту связывающего раствора, приподнимая Крепость. При этом неизбежная суета и переругивание сотни плотников, устанавливающих лестницы и переходные мосты, снующих взад-вперед с балками и досками по едва подсохшим рядам кладки, отравляла настроение Кадету, но почему-то заметно успокаивала лордов. Когда кладка вышла на верхний уровень Крепости и к ее основанию с сугубой осторожностью уже привезли тяжеленные армированные, длинные и широкие плиты карниза, Кадета смутила его Неспящая: что-то неуловимо-неправильное увиделось его Черной Горной Кошке в наружной стене Крепости. И он, удивив всех, приостановил установку карниза.

Спустился в чашу кратера, в неправильном порядке – чтобы воспрепятствовать движению осадных башен и больших осадных орудий чугов – уставленную неподъемными железобетонными монолитами. Осмотрелся. Отсюда, снизу, Крепость виделась как огромная непоколебимая слегка вогнутая темно-серая стена с тремя ярусами бойниц для арбалетчиков и лучников – гораздо более устрашающая, чем «Девятый Вал» в порту Дикка. И угрюмая. А за ней, намного выше и шире, виднелась еще одна стена с тремя грандиозными башнями, казалось, задевающими облака. Враг и подумать бы не мог, что та, вторая стена – не настоящая, а тонкая и хрупкая пластина железобетона. Но не было в Крепости какой-то последней завершенности, чего-то неуловимого. Какого-то настроения. Не было того, что вдыхает жизнь в любое архитектурное сооружение.

По временным лестницам через открытые маленькие колесные ворота к Кадету торопились лорд Барк и исполнитель проекта. Конечно, он понимал их – встревоженные, они хотели получить от него разъяснения, но у него не было нужных для них слов и мысли.

«Нет победоносности! Песни! – понял он, когда лорд Барк уже делал последние быстрые шаги, разбрызгивая строительную грязь, и раскрывал рот, чтобы обрушиться на него с вопросами и упреками, а, может быть, даже с угрозами. – Надо приподнять карниз, чтобы он как бы висел в небе, недосягаемо высоко. Чтобы при взгляде на него кружилась голова. А прочности – хватит!»

– Нужны еще тридцать рядов блоков по краям стены и двадцать два – на центральную часть. И сделать круче наклон,- опередил он лорда, показывая на стену. – И вы не узнаете Крепость! А дополнительный вес она выдержит, я уверен.

– Нам не хватит бетона! – возразил исполнитель проекта.

– Надо успеть заготовить его,- мягко попрекнул его Кадет. – Начинай работу, мастер! Торопись!

– Нам не хватит денег и времени! – рявкнул лорд Барк, глядя то на Кадета, то на стену Крепости.

– Я готов заплатить из своих денег, лорд Барк,- смотря только на стену и успокаиваясь вместе с Неспящей, холодно ответил Кадет. – Там, в шкатулке, хватит?

– А время?! – крикнул лорд Барк, едва сдерживаясь, чтобы не обрушить на этих хладнокровных чужаков все бремя своей озабоченности и тревоги: по его очень строгому приказу уже некоторое время строителям Крепости не сообщали правды о состоянии дел в Королевстве. А в Королевстве было далеко не все в порядке. А всю правду об этом знал только он, лорд Барк: ежегодный весенний мор среди детей нанес особенно большой урон, дети умирали тысячами или становились глупыми, пускающими слюни, как домашний скот, существами. Молвой это приписывалось шпионам чугов и поэтому в отдельных провинциях Королевства среди простолюдинов шли волнения, убийства невинно заподозренных, изгнание с земель бывших рабов и заключенных тюрем, сопротивление властям… И с этим не справлялись силы Прокуратуры. Там требовалось его присутствие, беспощадного Верховного Прокурора. Но это еще не все: в набранных из простолюдинов запасных полках царит повальное дезертирство с кражей оружия. Там требуется присутствие генерала Варры и регулярных частей армии. И это еще решаемые временем, трудом, законом и деньгами трудности. А ведь были и большие трудности: лорды так и не построили – на случай прорыва чугов через Королевскою Крепость – на дорогах в своих владениях крепкие заградительные стены. Надеются отсидеться за отремонтированными на деньги Короля стенами своих замков, понимал лорд Барк. И я не могу им приказать, я могу их только просить. Дипломатничать! А приказать – это право и дело Короля. А он не может оставить столицу и Королеву. И на то есть ужасная причина: единственная дочь Короля, хотя и пережила мор, но лишилась разума, что ставит под удар все будущее династии. Древней династии. А это уже не трудность, а черное судьбоносное событие. Так об этом сюда ему написал сам Король, неровными строчками прыгающих букв. Пережив мучительную, бессонную ночь, лорд Барк принял решение взять все тяготы королевства Стерра на себя.

– Я хочу сделать для Стерры очень крепкую и непобедимую Королевскую Крепость, лорд Барк,- рассматривая стену Крепости, негромко и спокойно произнес мастер Каддет, по крайней мере, так эти слова услышал лорд Барк. – На века! Три недели времени и три или четыре по десять горстей золотых монет – небольшая цена за уверенность в будущем, мне кажется…

Он сказал это так убедительно и уверенно, что лорд Барк внезапно для себя успокоился. Он снова поверил этому чужаку.

– Хорошо, мастер Каддет,- кивнул он, снова приняв внезапное решение, правильное и точное по его собственным ощущениям. – Я не буду вам мешать. Я верю вам. Сделайте это. На три недели я и генерал Варра… мы вернемся в столицу, нам надо сделать доклад Королю. Оставляю Крепость на лорда Чиррера, Кьюррика и вас. Мы с генералом отправимся к Королю завтра.

– Я… как это правильно сказать, Каддет… все еще учусь хорошим манерам,- тихо хихикала Принцесса во время очередного ночного телефонного разговора, накрывшись с головой одеялом в отведенной ей комнате в замке графа Лэннда. – Молодая леди Чиррер, мать лорда Чиррера, теперь решила научить меня танцевать. Ну, про манеры за столом я тебе уже рассказывала. Они не понимают, как со мной обращаться, Каддет! То ли как с пленницей лорда Барк, то ли как с твоей наложницей! А я не помогаю им этого понять!

– А кто твой партнер в танце?

– Граф Лэннда. Он, конечно, очень старый, и у него болит и спина и сердце, но ему со мной интересно. По крайней мере, не скучно. Знаешь, наверное, в молодости он был крутой супер. Осторожно так расспрашивает меня обо всем. Обходит тему «чуги и гили». А я учу обеих леди вязать на спицах и длинным крючком. Они, конечно, умеют кое-что, но ажурную вязку новангов они, конечно, в глаза не видели. Жалко, что я не умею рисовать – я запомнила много рисунков, а положить их на бумагу не могу. А что хорошего у тебя, Каддет?

– А у меня одна работа, Стрела. У нас всех здесь много работы. Так много, что с нетерпением ждем возвращения генерала и лорда Барк. Может быть, тогда удастся хоть несколько дней отдохнуть. Они уехали на три недели, а, кажется, что прошло уже три месяца…

Три недели – это двадцать один длинный солнечный день, но они утекли так же быстро, как весна свела на воду весь лед и снег и подсушила камни. Вернулись из столицы мрачные лорд Барк и генерал Варра. Но, спустившись в мрачную глубину полностью подготовленной чаши кратера, тесно заполненную высокими естественными и искусственными надолбами, они задрали головы вверх, чтобы посмотреть на карниз внешней стены Крепости и, наконец-то Кадет и мастер-исполнитель получили полное удовлетворение: у обоих лордов постепенно на лицах проступило выражение почтительного восторга. Да, это была та самая победная песня военной архитектуры!

– Это… великолепно,- справляясь с волнением, произнес лорд Барк. – Большего просто невозможно пожелать. Спасибо, мастер Каддет! Спасибо мастер-исполнитель!

Генерал поманил к себе обоих мастеров и молча обнял их обеими руками.

– Варра, дай армии посмотреть отсюда на Крепость, – посоветовал Кадет, благодарно обнимая генерала. – Уверенность солдат в Крепости оправдает любые хлопоты.

– Верная мысль, – поддержал Кадета лорд Барк. – Если Комендант Крепости разрешит,- улыбнулся он лорду Чирреру. – Отличная работа, лорд Чиррер! Я бы хотел, чтобы граф лорд Лэннда тоже увидел это чудо. В известной степени он тоже имеет отношение к рождению этого… чуда. – Лорд Барк вопросительно посмотрел на Кадета. Он ждал от него, наверное, просьбу навестить Принцессу.

– Насыпная стена…- буркнул Кадет, и лорд важно и понимающе кивнул.

– Ну, конечно, мастер Каддет. В таком случае, лорд Чиррер, не сопроводите ли вы вашего деда сюда? Я подготовлю торжественную встречу графа.

– С радостью и благодарностью, мой лорд,- живо отозвался лорд Чиррер. – Когда я могу отправиться?

Он отсутствовал целых 10 дней и вернулся с отрядом во главе с графом Лэннда. Столько же дней Принцесса совсем не звонила Кадету. Ни днем, ни ночью.

– Славная девчушка, – нашел время шепнуть Кадету старый граф во время неспешного осмотра Крепости. Он был по-стариковски бледен и выглядел утомленным. Долго, с остановками после каждого пролета лестницы, поднимался на карниз. – Я привез тебе письмо от нее. Сколько пыла и азарта! За ней у нас никто не поспевал… И умна… Ты – счастливчик, парень… Я старался развлекать ее, Каддет, но знаешь, ты ее не удержишь в стенах дома или замка, с вышиванием в руках. Ее место где-нибудь… здесь, на карнизе, с копьем в руках… – «С полупиками в руках и на Баку» – мысленно поправил графа Кадет. Умный и проницательный взгляд светлых, вылинявших с возрастом глаз, прошелся по всему лица Кадета. – Я давно тебя не видел, Каддет… Кто тебя так сильно обидел, парень? – негромко сочувственно спросил граф, когда они на короткое время остались наедине.

– Судьба, лорд Лэннда,- вздохнул Кадет.

– Я не смогу тебе помочь, Каддет, – с сожалением произнес граф. Он опять окинул взглядом вид чаши кратера. Шел легкий и веселый, весенний моросящий дождь с низких туч, казалось, скребущихся по фальшивым башням высокой задней стены. – Я не надеялся дожить до такого дня. – Увидев непонимание Кадета, он сказал: – Год назад никто и представить себе не мог, что мы способны построить такое… А Крепость у тебя, Каддет, получилась еще лучше, чем ты обещал. Я в тебе не ошибся.

– Мы победим,- громко произнес он, и в его голосе была такая сила спокойной уверенности, что она омыла сердца всех, кто услышал его.

Он внес в жизнь гарнизона Крепости свободу высказываний на совещаниях в штабе лорда Барк, и скучноватые затянутые совещания стали оживленней. Нередко он своим неожиданном смешком или едкими словами гасил споры и ссоры между лордами. Тем более, что лордов в штабе становилось все больше – они начали прибывать из глубин Королевства во главе своих отрядов. Казармы заполнялись воинами: лучниками, копьеметателями, арбалетчиками, мечниками. На карниз Крепости втащили дальнобойные баллисты и требушеты, в чаше кратера разметили для них сектора обстрела, провели тренировки… Воинов старались занять, а вот скучающие лорды ссорились по любому поводу: время еды для их отрядов, места их размещения в казармах, время тренировочных стрельб, время бани… и сводили счеты между собой у лорда Барка в штабе. Кадет все чаще садился в самый дальний угол штабной комнаты и молча высиживал все время этих бесполезных совещаний. Он очень скучал. Принцесса звонила ему редко и никаких новостей не сообщала. Она продолжала осваивать женские занятия и этикет аристократии Королевства.

И вдруг, как подкравшиеся из тьмы, как невидимки, их скуку разрушили чуги.

Сначала внезапно – видимо он перебил все дозорные разъезды, высланные далеко вперед – перед достроенной Насыпной стеной в Пограничных Воротах напугав защитников появился большой отряд конницы чугов. С гиканьем и оглушительным свистом всадники проскакали вдоль стены, дружно далеко и сильно, метя в защитников стены, они бросали дротики и пики. Громким радостным воплем они встретили падение со стены первой их жертвы – зазевавшегося мечника – и ускакали. Прошло полчаса – расторопный гонец мастера Кьюррика уже подбегал к двери штабной комнаты – и на Насыпную стену темной плотной волной начали надвигаться пешие отряды чугов. Они шли устрашающим мелким и неторопливым шагом, почти без разрыва, почти плечом к плечу, почти молча и не вынимая оружия, а за ними, уже с шумом и гомоном, рассекая серую клубящуюся тучу пыли, поднятую ее ногами, надвигалась громадная Армия Императора чугов. Так началось противостояние.

– Чуги! – крикнул гонец, влетев в штаб.

– Чуги!… – прошелестело по казармам.

– Если меня убьют… – лорд Чиррер тщательно подбирал слова. Они стояли на выдвинутом над телом стены Крепости карнизе, стояли вызывающе открыто, сознательно демонстрируя врагам – недосягаемость, а своим воинам – прочность этого, на взгляд несведущего человека, ненадежного сооружения. Теплый ветер раздувал полы их летних кафтанов и освежал горячие от возбуждения щеки. Только что чуги слаженными залпами катапульт развалили Насыпную стену и теперь строили пандус, чтобы спуститься на дно кратера. Последние защитники Насыпной стены уже почти добежали до колесных ворот Крепости. Сейчас разберут временный мост, ведущий к воротам, задвинут колесо ворот в паз, строители заложат готовыми бетонными блоками проем ворот, и Крепость прочно закупорится. До победы.

– Госпожа Принцесса…

– Да, лорд Чиррер? – отозвался Кадет. Должность, ответственность и много работы за считанные месяцы превратили этого открытого юношу в сдержанного мужчину.

– Если вас убьют?… А если убьют меня?

– Если это, к большому несчастью, случится, я обещаю вам, мастер Каддет, что госпожа Принцесса… если она согласится… найдет во мне своего защитника… и покровителя,- покраснев, с трудом выговорил лорд Чиррер. – Я люблю ее, мастер Каддет! – выпалил он, посмотрев на Каддета с удивительной смесью вызова и смущения.

– Это делает вам честь, лорд Чиррер,- мягко произнес Кадет. Его обида на Принцессу уже почти умерла, только в душе все еще саднило, как рубцующаяся рана.

– Вы… не гневаетесь на меня? Ведь она, – густо покраснев, пробормотал лорд Чиррер,- она ваша наложница.

«О, Судьба! – подумал Кадет.- Как же мне выкрутиться?…»

– Госпожа Принцесса – степенно и рассудительно начал Кадет,- свободный человек на земле Королевства. На это у нее есть документ, спросите, если хотите, Верховного Прокурора, лорда Барка. Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду, мой лорд. У меня не было наложницы. Была жена, но теперь, к моему сожалению, лорд, у меня жены нет, потому что лорд Барк не подтвердил свидетельство о браке, полученное нами в порту Дикка. Это глубоко задело госпожу Принцессу. Так глубоко, что госпожа Принцесса ошибочно считает меня виновником произошедшего,- журчал ручеек слов. – Теперь мы просто друзья. «Да пойми же ты, парень!»

Но лорд не понимал и пребывал в растерянности. Наконец, очень озадаченный, он сделал шаг в сторону Кадета и, раскрасневшись донельзя, произнес:

– Но она носит на руке браслет! – И видя, что Кадет не понимает, объяснил: – Это старинный обычай в Стерре – наложница носит на руке браслет своего…опекуна.

– Я никогда не дарил браслеты госпоже Принцессе,- искренне ответил Кадет. – Она, видимо, его сама где-то купила, лорд Чиррер. Дорогой браслет?

– Напротив, медный! Три змеи, ухватившие друг друга за хвосты.

– Я не видел этого браслета… Наверное, она купила в лавке, в лагере. Да и вряд ли она слышала об этом вашем старинном обычае… По крайней мере я, лорд Чиррер, впервые слышу об этом.

Лорд Чиррер с облегчением вздохнул и изыскано вежливо поклонился Кадету.

– Мне нужна ваша помощь, лорд Чиррер,- Кадет придал своему лицу соответствующее выражение. – Я прошу вашего разрешения устроиться с длинным луком на крайнем левом утесе. Вон там!… Я уже туда лазил, год назад. Путь туда я уже наметил. Там можно построить и замаскировать убежище. Я буду охотиться за Воителями и их адъютантами – они все пойдут мимо этого места. Кроме того, мне будет виден осадный лагерь чугов. Я смогу подавать сигналы. Как Комендант Крепости – предложите это лорду Барк. Генерал Варра поддержит вас.

– Конечно, мастер Каддет! – живо откликнулся лорд. – Отличная мысль!… Но это… очень опасное место.

– Но и вы не рискуйте напрасно, мой лорд! – прибавил Кадет. – Принцесса не должна остаться без защиты, вы понимаете меня, лорд Чиррер? Я имею в виду нескрываемое недоброжелательство лорда Барк по отношению к ней.

– Да, я вижу эту несправедливость.

– Лорд Чиррер! – Кадет начал самую важную часть их разговора. Разговора не случайного и не спонтанного, а откровения, объяснения между двумя достойными мужчинами, которыми владеет одна женщина. – А вы понимаете причину недоброжелательства и несправедливости лорда Барк по отношению к госпоже Принцессе?

– Я знаю ее. Госпожа Принцесса – чуг. Принцесса Гигар. Это так, коммодор Каддет? – открытым взглядом юноша взглянул Кадету в глаза. – Или есть другие?

– Я согласен с вами,- кивнул Кадет. – Но, мне кажется, есть и другие причины. Например, лорд Чиррер, еще и такая: лорду Барк не нравится, что и принцесса Гигар и мастер Каддет уже не вполне зависят от него, что не он уже определяет их Судьбы, а еще и Король. И предстоящая война. Лорд Барк сейчас сильно занят, но когда…

– Я понимаю вас, коммодор Каддет! – Именуя Кадета отмененным лордом Барк титулом коммодора, лорд Чиррер старательно подчеркивал свою самостоятельность и независимость. Славный мальчишка!

– Защитите госпожу Принцессу, лорд Чиррер, если я не смогу это сделать по каким-либо причинам.

– Клянусь вам, коммодор Каддет, что род Лэннда не допустит произвола по отношению к госпоже Принцессе! – с жесткой и угрожающей интонацией произнес лорд Чиррер.

– Ну, так тому и быть,- протянув руку лорду, отчеканил Кадет, давно подготовившийся к этому разговору и, испытывая облегчение от того, что он состоялся. В данном случае правило «не торопись!» оказало ему услугу

– Я выполню свой долг,- твердо пожимая руку Кадету, ответил лорд Чиррер.

Им обоим стало неловко друг с другом – так, как бывает после вынужденной откровенности между ревнивыми соперниками, если у них есть уважение друг к другу и нет ненависти.

В течение последующих полутора месяцев они еще много раз встречались в штабе лорда Барк, на карнизе Крепости после первого и второго штурма, часто видели друг друга в бинокли, но не разговаривали, а только раскланивались, один – испытывая стеснение и чувство вины, другой – с тихим добрым любопытством.

Солдаты – соседи Кадета по казарме, молча и уже без особого любопытства наблюдали за его сборами: почти каждую ночь Кадет отправлялся на вершину высокого крайнего левого утеса Пограничных Ворот.

Зеркальце удивительной полировки, кошель, бинокль, мотки веревки, железные штыри, тяжелый молоток, большой сверток солдатских попонок, два мешка с водой, булки хлеба, мед, мясо, смесь приправ, кресало, вязанка щепок, котелок, светильник, перчатки, скатанные в рулоны полоски ткани – вот сколько вещей нужно человеку, чтобы скрытно просидеть до следующей ночи на глазах чугов, высматривая и подстреливая самых смелых из их.

Мешок – на плечи, прикрытые только форменной черной рубашкой. Твердый чехол для складного лука, колчан с длинными стрелами, короткий меч, метательные ножи в голенищах сапог. Готов!

– Удачи, мастер Каддет,- провожали Кадета голоса солдат в казарме, косясь на свежие зарубки по числу убитых врагов на спинке его ложа. Мастер!

А сам он, быстрой тенью скользнув по секретным тропкам, перепрыгивая через расщелины и маленькие пропасти, пробирался к утесу, неприступному для тех, кто не знает школы мастерства восхождения на стены шестиногого паука-вампира с планеты Урду.

К третьему штурму чуги почему-то начали готовиться почти уже в полдень, а не рано утром, как при первом истинном и втором, очень опасном по замыслу, фальшивом, штурме. Серьезность намерений чугов, как и прежде, заметна была по поведению их отрядов носильщиков лестниц – рабы скорым шагом понесли удлиненные штурмовые лестницы к развороченному проходу Пограничных Столбов. Однако, они не пронесли лестницы, как было в первые два штурма, в чашу кратера, а остановились и выровняли ряды. Скоро почти вплотную к ним подошли отряды пехотинцев. Без мечей, но с широкими щитами – для защиты носильщиков. Сами они кроме небольших нагрудников – у кого кожаных, у кого – металлических, другой защиты они не имели. А по широкому пространству плато около осадного лагеря чугов начали выстраиваться длинные многотысячные колонны штурмующих. Их оружием были пики и мечи. А левей и правей этих колонн, уже за пределами осадного лагеря встали плотные квадраты тяжело защищенных мечников.

В чашу кратера спустился большой отряд рабов, и они начали крючьями стаскивать к подножью утеса, на вершине которого прятался Кадет, трупы убитых им вчера воинов-чугов. Рабов Кадет не убивал. Он вообще старался не выдавать свое присутствие в такой близости от лагеря армии Императора.

После взбучки, которую копьеметатели Крепости дали в прошлый раз обслуге их мангонелей и баллист, чуги уже не наглели. Интересно, подумал Кадет, будут ли чуги прикрывать носильщиков лестниц мантелетами. И сколько больших катапульт еще в запасе у армии Императора. Если всего этого добра у чугов осталось много, они будут делать попытки взять Крепость по старинке еще не раз. Придется настроиться на долгую осаду. И, значит, он не скоро освободится и сможет заняться ремонтом «Робинзона».

Кадет расправил попонки, попил воды, устроился поудобней. Вынул винтовку из чехла, хитро замаскированного имитатором под колчан для больших стрел. Поводив прицелом по колоннам чугов он не обнаружил ни одного пестро и богато одетого Воителя. Видимо, урок прошлых штурмов дошел до чугов – Воители надели доспехи, неотличимые от тех, в которые рядилось их разношерстное воинство.

Привычно посмотрев на сигнал лорда Чиррера на карнизе Крепости, и не увидев ничего нового – все те же три синих шара, часовая готовность к штурму, Кадет уже приготовился к долгому и, возможно, бессмысленному ожиданию штурма – лег на попонки и вытянулся во весь рост, когда вдруг услышал посторонние звуки, идущие снизу. Бесшумно поменяв позу, он посмотрел вниз и увидел, что три чуга неумело и неуверенно карабкаются к его укрытию по складным приставным лестницам. Это было довольно неожиданно и неприятно: кто-то из чугов задумался и догадался, что гибель офицеров и Воителей их армии не случайна, и отрядил поисковые отряды. Скорее всего, кроме этих трех чугов где-нибудь рядом могли находиться еще столько же, а то и больше. Значит, его выследили. Или вычислили. Разницы, впрочем, никакой. Но настораживало.

Вот уже неделю Кадету не нравились относительный порядок и наступившая тишина в лагере Императорских войск. Совсем перестали греметь барабаны, словно у кого-то из Воителей от их стука стала болеть голова… Так же странным был второй, стремительный и опасный, но оказавшийся фальшивым, штурм – словно кто-то хотел провести разведку боем. Все это новое в поведении прежде неуправляемого воинства чугов приводило Кадета к одному самому вероятному предположению – у чугов появился новый Воитель.

У него было несколько вариантов ответных действий: резать чугов по одиночке, по мере того, как они один за другим будут подниматься к его укрытию, расстрелять их из лука и просто скидывать их с площадки около укрытия, когда они доберутся до нее. Он решил поджидать чугов в укрытии.

Чуги карабкались по скале неумело, тоскливо-медленно и шумно, один из них, похоже, чуть не сорвался с утеса. «Скалолазы…» Он позволил первому чугу-кинжальщику вползти на площадку и осмотреться. Темная глубокая ниша укрытия, в которой сидел Кадет, была непроницаемо-черной для просунувшегося туда со света чуга, и он еще не видел Кадета.

– Никого нет,- негромко произнес чуг.

– Смотри лучше, – огрызнулся другой.

– Посмотри сам! – успел злобно ответить оскорбленный, прежде чем Кадет сломал ему шею. Это был прием его племени на Урду. Тонкая шея врага – сладкое место для зубов воина Урду, и нечего какой-то косточке мешать им. Кадету достало бы сил просто оторвать у умирающего голову, как следовало бы сделать настоящему воину-урду, но хлынула бы кровь и залила весь пол убежища. «Я зверею, – заметил Кадет. – Но мне нужны трупы…»

Второго кинжальщика он просто задушил.

Третий, заподозрив что-то неладное, долго не решался взобраться на площадку – то заглядывал на нее, то прятался. «Это тебе скоро надоест» – лениво подумал Кадет.

– Ты их видишь? – спросили этого чуга снизу.

– Здесь темно,- ответил он.

– Наверное, там есть еще один ход. Про награду от Великой помнишь? – спросил трусливого голос снизу.

«Великая? Что-то знакомое… Стрела говорила – женщина-Воитель…»

Упоминание о Великой решило судьбу труса – он влез на площадку, и Кадет тычком пальца проломил ему висок.

Несколько минут ничего не происходило.

От тоски обыденности Кадет вздохнул. Кажется, это был уже четвертый раз в его жизни, когда вместо того, чтобы оконтуривать месторождения или зарываться в них, он снайпером сидит в укрытии, а к нему лезут всякие несмышленыши. Ну и что, что одни называли себя элитарами и ползли с импульсными автоматами, а другие – пиратами, с допотопными лазерными пистолетами, или леонидяне – в электронно-магнитной броне с позитронными ружьями. А здесь чуги с ножичками. «Как вы все мне надоели! – закричал он про себя. – Да где же вы?… Давайте, поднимайтесь… Следующий труп перегородит всю площадку… Ну, что они там затихли?». Кадет вынул зеркальце, сориентировал его и в нечетком отражении увидел еще трех чугов, жестами спорящих между собой около основания утеса. Это было что-то новое, примитивно-спецназовское. Уже интересней! Поиграем? Он применил древнюю, как Пространство, уловку «Клад» – сбросил им на головы горстку звонких серебряных монет. Дураки быстро полезли наверх, один за другим, толкаясь. И умерли по дороге.

Выбросив из укрытия к подножью скалы два трупа, Кадет обстоятельно осмотрел лагерь чугов через прицел винтовки. «Великая…» С его позиции были хорошо видны первые ряды палаток, повозок, костров, ряды раненых в очереди к целителям, большие бочки с водой. Но за всем этим было еще большое не просматриваемое пространство. Его можно было бы увидеть с крыши укрытия, но вопрос был в том – выдержит ли крыша его вес. Разрушение укрытия – наихудшее, что могло случиться. Это бы перечеркнуло весь его план.

Задрожал гребешок, подвешенный на простой веревочке на шее – вызов телефона.

– Привет, Стрела! Как ты, милая?

– Привет! Я – ОК! Почему у тебя такой злой голос?

– Мешают работать, девочка. Расскажи, как ты?

– Очень скучно, Каддет.

– Мне тоже. Готовимся отразить штурм.

– Я дочитываю первый шкаф книг. Леди Чиррер учит меня варить ягоды. Она очень беспокоится о здоровье графа. Как он, Каддет?

– Вчера вечером – вполне хорошо. Я ему иногда подсовываю кардикур – это…

– Я помню, лекарство для сердца. А как это тебе удается?

– Очень просто. Говорю: это целебная горная смола, нашел немного… – Принцесса заразительно захохотала, залечивая сердце Кадета.

– Береги себя, милый.

– Я сегодня видел лорда Чиррер в Крепости, Принцесса. С ним все в порядке.

– Спасибо, Каддет. Спасибо. – Ровный, дружеский тон.

– Помнишь, ты мне говорила о «Великой», Стрела?

– Великая?!

– Ну, да.

– Я думала, что она уже умерла. Она же старуха!

– Жива! Послала шесть кинжальщиков потрогать меня.

– Я знаю, ты победил, Великий и Могучий. А «Великая» – это очень старая старуха, Каддет. Настоящая степная змея. Воитель. Когда Император свергал прежнего, Великая была с ним. Во всех смыслах, Каддет, – Принцесса хихикнула. – «Великая»… Остерегайтесь ее. Отец рассказывал, что ее личная армия всегда била армии других Воителей во время переворота. Странно, что она поднялась с ложа. Если сможешь, убей ее, Каддет. Хотя бы за то, что она хотела убить тебя. Мне пора идти. До связи?

– Береги себя, девочка. «Уф-ф! Как тяжело».

Кадет достал бинокль – это была выносная видеокамера, имитированная под грубый тяжелый бинокль стеррской работы. Осторожно забравшись на крышу укрытия, на большом увеличении Каддет рассмотрел лагерь чугов почти до самых дальних рядов палаток. Все они были похожи друг на друга – нормальная маскировка для армии, потерявшей половину своих генералов из-за их привычки к пышности и богатству амуниции. По лагерю неприкаянно бродили тысячи воинов, еще многие тысячи сидели у костров, приготовляя еду. Никакого намека на готовящийся штурм. Отряды, выстроившиеся почти под ним, так и стояли на месте: тренировка. Но Неспящая толкала его головой – она чувствовала, что оттуда, из осадного лагеря, шла какая-то тревога. Неясная.

Спустившись в укрытие, Кадет надул и поднял над ним три зеленых шара из пузыря морской коровы – сигнал долговременного спокойствия в лагере чугов. Скоро из ближнего угла Крепости ему ответили – тоже подняли три зеленых шара.

А тем временем в одной из обыкновенных воинских палаток лагеря Императорских армий уже шло решающее сражение. Его начали пятеро из семи оставшихся в живых Воителей, не согласных с тактикой штурма Королевской Крепости, предложенной Великой. Старухи, как они ее называли.

Сама Старуха, почти лысая женщина с желтой кожей – иссушенная прожитым временем, пережитыми страстями и смертельной шафрановой болезнью – с закрытыми глазами лежала на пуховых подушках в самом теплом углу палатки и ладонью грела правый бок. Там жил червь. Он ворочался и грыз Старуху. Для нее не было секретом, что она умирает. Ее интересовал вопрос – уже умирает, или сегодня еще надо пострадать. Она уж было, собралась умереть дома, в Империи, в своем любимом с детства громадном степном имении, но принесли письмо от Императора – Пирата, как вслух она его называла давно – на ложе, пропитанном их потом, и про себя – всегда, даже когда он все-таки стал Императором. Ему тогда было чуть за десять лет, а ей – уже за пятнадцать. Она была нужна Пирату своими деньгами, вымуштрованной армией и авторитетом Имени рода. Он ей нравился – как дерзкий и горячий, новый, ни на кого не похожий, вождь вождей чугов и как страстный бесстыдный молодой любовник. Она подарила ему свою армию, а он, взойдя на кровавый престол Императоров чугов, забыл ей вернуть ее. Она не обиделась – помощь Императору возвышала ее достоинство. Она родила от Пирата сына, как до этого рожала детей от еще трех других мужчин. Официально все ее дети носили знаменитое и древнее родовое Имя ее никчемного безвольного мужа, но в Империи все знали, кто был отцом этого мальчика. Но Великая ничем не отличала его среди других своих детей. Как Воитель он был бесталанен. Не умен. Не горяч. Но вот Пират ей написал: «Нашего сына убили при первом штурме Королевской Крепости Стерры, и девять других Воителей тоже. Отомсти за него и за них. Я дозволяю тебе все, моим Именем. Я знаю, что ты умираешь. Отомсти и умри. Ты сможешь».

И она смогла. Все еще неукротимый дух заставил шевелиться ее немощное тело. Одним окриком она подняла свою армию, быстро пришла сюда с обозом, катапультами и баллистами, и встретила не армию Императора, а болотную жижу с беззубыми жабами. Не воодушевленными Воителями Императора чугов, а жабами. Так их назвал Степной Орел, который всю жизнь охранял ее, чьими глазами она смотрела на людей и на их дела. Это Орел сказал ей два года назад на большом приеме у Императора, посмотрев на почтительную толпу пышно одетых людей, лизоблюдов, окружавших трон Пирата: здесь нет людей, все они – старые рабы с пустыми глазами беззубых жаб. И Старуха увидела – это правда, вокруг Пирата нет живых людей. Ни молодых, ни стариков. Не было восторженных взглядов, безоглядного порыва! Только рабская покорность и страх за свою жизнь. Всего лишь один горячий и живой, смелый и пытливый взгляд увидела Старуха на том приеме: у девушки около штандарта рода Гигар. Только один! «Империя состарилась,- сказал Степной Орел. – Ей нужна война или ее ждет смерть!» А вскоре он, мудрый советчик, куда-то скрылся. Как однажды вдруг появился, так однажды же вдруг исчез. Наверное, он покинул ее, потому что именно тогда она начала умирать. Или уже умерла. Червяк в боку протестующее повернулся, и от боли Старуха раскрыла глаза. И сиплым прерывающимся голосом сказала этим жабам, готовым бездарно погубить великую армию Императора чугов:

– Я повторяю – штурм каждый день. Малыми силами. Сегодня вечером. Завтра утром. И снова – вечером. Потом утром. И опять. У нас большая армия. У гилей закончатся стрелы, копья, болты и пики. Растянутся веревки на катапультах. Одни из них устанут бояться каждый день. Другие привыкнут к нашим попыткам. Мы перестанем бояться и уважать Королевскую Крепость. Потом большой штурм на весь день. Мы сломаем не только их Крепость, мы сломаем их души. Теперь идите. Готовьте вечерний штурм.

– Вынесете меня отсюда,- шепотом приказала она рабам.- Хочу полежать на сене.

Это было одно из сладчайших воспоминаний ее жизни – в жаркий летний день лежать на душистом сене, пить прохладное молоко из кувшина, чтобы молоко лилось через край, заливая шею и грудь, и чтобы возлюбленный с восторженным хохотом пил молоко, стекающее с ее крепкого загорелого горячего тела.