Смельчак

Глава N

— Они пришли и взяли большую бутылку водки, — такими словами встретила его Рита. Она стояла у раковины.

— Кто?

— Твой брат. Нито. — Рита смотрела на потрескавшийся линолеум. — Он сказал, что твой отец просил принести бутылку. Старухе Калли требовалась водка, чтобы промыть рану Нинья.

— Когда?

— Уже давно.

— Но назад бутылку не принесли?

— Нет.

— Ну и ладно.

Глаза Риты сияли, когда она смотрела на Рафаэля.

Из Биг Драй Лейк Рафаэль пришел пешком. Он даже не пытался поймать попутку. Ему нравилось шагать по обочине. Никогда ранее не радовался он жизни так, как теперь.

— Ты принесешь мне воды? — спросила Рита.

— Да, — кивнул Рафаэль. — Очень хочется пить.

Когда Рафаэль вошел в магазин, натаскав воды для купания детей и Риты, Алессандро говорил что-то о награде.

Вновь при появлении Рафаэля разговор оборвался.

Большая бутылка водки стояла на бетонном полу. Вокруг нее сидели завсегдатаи магазина. Водки осталось на донышке.

Отец Рафаэля поднял на него налитые кровью глаза.

— Ничего, если я выпью? — Рафаэль взял бутылку, плеснул водки в бумажный стаканчик.

— Это твоя водка, — заплетающимся языком ответила Мария.

Рафаэль опустил бутылку на то же место.

— Расскажи нам о Нинья, — попросил Алессандро. — О мужчине на свалке.

Рафаэль привалился спиной к пустым ящикам.

— Вчера Нинья не врал. По свалке ходит вооруженный мужчина, с ружьем и пистолетом у бедра. Одетый в хаки и в широкополой шляпе.

— Ага, — кивнул отец Рафаэля. — Все они ковбои. Кроме нас.

— Ты его видел? — спросила Мария.

— Да. С вершины мусорной кучи. Меня он не заметил. Я пытался сказать о нем Эйману, но тот мне не поверил. Нинья я не видел. Понятия не имел, что он на свалке.

— У него на груди была какая-нибудь бляха? — спросил Ездок.

— Бляхи я не видел, — ответил Рафаэль.

— Чтобы стрелять в нас, бляха ему не нужна, — отец Рафаэля покачал головой.

— Нет, бляхи я не заметил, даже когда он стоял неподалеку от нас, после того, как подстрелил Нинья, — продолжил Рафаэль. — Смотрел, как мы уносим Нинья. Я обругал его.

— Да, обругал, — рука отца Рафаэля скользнула под пояс. — Последними словами.

— Новый управляющий, — вздохнул Алессандро.

— Я побежал на крик Нинья. Он сползал с мусорной кучи. — Рафаэль заглянул в бумажный стаканчик. — Водка помогла очистить рану?

— Он еще попрыгает, — ответила старуха Калли. — Как кузнечик.

— Если ему не отрежут ногу, — пробормотала Мария.

— Я почистила рану с обеих сторон и внутри и перевязала, — огрызнулась Калли. — Сделала все, что могла.

Калли нигде не училась ухаживать за больными или ранеными, но всегда с готовностью спешила на помощь.

— Пока ты, Эйман и твой отец тащили Нинья, этот мужчина с оружием стоял и смотрел на вас? — спросил Алессандро.

— Да.

— Но не угрожал вам?

— Нет.

— Рафаэль обругал его последними словами, — повторил отец Рафаэля.

— Но он не подал вида, что намерен пристрелить и вас?

— Он лишь наблюдал за нами.

— Мы без труда сможем справиться с ним. — Ездок поправил джинсы здоровой рукой.

Однажды ночью Ездок слетел с автострады на своем мотоцикле. Приземлился на физиономию чуть повыше Моргантауна. Утром его нашел Джаз. При падении досталось и Ездоку, и мотоциклу. Последний так и остался на месте аварии. Ездок со временем оклемался. Сломанные кости зажили. Правда, он охромел, а левая рука уже не слушалась его. Иногда, со смехом, он рассказывал о том, как летел в ночи, не сумев на огромной скорости удержать мотоцикл на автостраде. Никогда более, утверждал он, не было у него такого чувства свободы, как в те мгновения. И добавлял, что будь у него новый мотоцикл, он бы с радостью повторил тот полет.

— Скажи мне, Рафаэль, — не унимался Алессандро, — может, Нинья нашел и хотел утащить со свалки что-то особенное? Золото? Драгоценности? Доллары?

Рафаэль пожал плечами. На подобный вопрос не стоило и отвечать.

По мнению Рафаэля, Алессандро часто говорил глупости, задавал несуразные вопросы. Все знали, что Алессандро умеет читать и писать. Появившись в Моргантауне, он говорил всем, что одно время работал в школе тренером и учителем. Пообвыкнув, именно он отправился в город, чтобы уговорить компанию, ведающую энергоснабжением, подключить магазин к электросети. Он пообещал, что будет лично собирать деньги с жителей Моргантауна на оплату счета. Но компания потребовала задаток, собрать который так и не удалось. И вскорости Алессандро перестал упоминать, что ему доводилось работать в школе. Но он по-прежнему говорил глупости и задавал несуразные вопросы.

— Маленький радиоприемник, — ответил отец Рафаэля. — В коричневом пластмассовом корпусе. Он так вцепился в него, что мне пришлось разжимать его пальцы, — и отец Рафаэля показал, как он отдирал пальцы Нинья от радиоприемника.

— Мы знаем свалку лучше, чем он, — гнул свое Ездок. — И сможем захватить его врасплох.

— Разговоры все это, — пробурчал Нито.

Старуха Калли, придерживая на животе широкое платье, наклонилась, чтобы налить водки из стоящей на полу бутылки.

— Мы сможем, — не отступался Ездок.

— Несомненно, — усмехнулся Нито.

Калли поднялась, стоя выпила водку, покачнулась.

— Станцуй нам, Калли, — попросила Мария.

С падающими на щеки седыми патлами, Калли изобразила нечто, напоминающее танец.

— Потому-то отец Страттон и приезжал к нам сегодня, — пробормотала миссис Уобурн.

Алессандро вздохнул.

Калли без сил упала на стул, словно танцевала всю ночь.

— Почему? — спросил Ездок.

Миссис Уобурн поправила лежащую на коленях сумочку.

— Чтобы предупредить нас.

Миссис Уобурн ничего о себе не рассказывала.

Рафаэль не мог точно вспомнить, когда и как появилась она в Моргантауне, сообщив о себе лишь одно: «Я — миссис Уобурн». На вопросы, как ее имя, вдова ли она, жена, разведенная, есть ли у нее дети, родственники, работала ли она, сидела ли в тюрьме, следовал тот же ответ: «Я — миссис Уобурн». И более никакой информации о ней самой и ее месте в окружающем мире.

И она всегда носила с собой маленькую сумочку с бронзовой защелкой наверху. Никто не видел, чтобы она открывала сумочку, заглядывала внутрь, что-то из нее доставала.

Никто, правда, не видел, и чтобы миссис Уобурн взяла в рот каплю спиртного.

— Он говорит об этом каждый раз, приезжая сюда, — напомнил Алессандро.

— На этот раз он говорил очень серьезно. Этого хотят городские власти.

— Ты сегодня ездил в церковь в Биг Драй Лейк к отцу Страттону? — спросил Рафаэля его отец.

— Да.

— Он отпустил тебе грехи?

— Да.

— Настроение у тебя улучшилось?

— Да, улучшилось.

— Хорошо молодым, — вздохнул отец Рафаэля. — Они могут делать все, что им заблагорассудится.

— Отец Страттон сказал, что городские власти настроены решительно, — вновь подала голос миссис Уобурн.

— Они всегда настроены решительно, — отмахнулся Алессандро.

— Они снова починили забор, новый управляющий получил оружие и приказ стрелять по тем, кто проникает на его территорию.

— Вот он и подстрелил Нинья, — кивнул отец Рафаэля.

Откинув голову на спинку стула, старуха Калли затянула «Синюю луну».

Слезы выступили на глазах отца Рафаэля.

— Что же нам делать?

— Уезжать, — ответил Рафаэль.

Алессандро пристально посмотрел на него, потом на Ездока, миссис Уобурн, Нито и, наконец, на отца Рафаэля.

Старуха Калли продолжала петь. Мелодичностью голоса она славилась на весь Моргантаун.

Рафаэль переступил с ноги на ногу.

— Надо уехать отсюда.

— Автобус придет за нами поутру и отвезет в аэропорт, — хмыкнул Алессандро. — Мы полетим в столицу, где нас всех покормят. А потом специальным рейсом отправят в Париж, во Францию.

— Хотелось бы мне иметь мотоцикл, — рассмеялся Ездок.

— У нас дети, — напомнил отец Рафаэля. — Рок, Тита, Джаз, Сэмми…

— Мы не сможем добраться даже до Биг Драй Сити, — поддержал его Алессандро.

— Маленьким… — начал отец Рафаэля.

— Я серьезно, — перебил его Рафаэль.

— И мы не шутим, Рафаэль, — ответила Мария. — Если мы не сможем кормиться на свалке…

— А почему не сможем? — переспросил ее отец Рафаэля. — Эта земля принадлежала Моргану…

— Они боятся, как бы мы случайно не зашиблись на свалке, — напомнил Алессандро. — А потому и стреляют в нас.

— Я все-таки пришью этого парня, — пробормотал Ездок.

— Пора уходить, — Рафаэль поставил пустой бумажный стаканчик на одну из коробок.

Но не сдвинулся с места. И постепенно все повернулись к нему.

— Пора уходить, — повторил он и направился к двери.

— Сегодня я переговорила с твоим братом, Луисом, насчет того, чтобы он свозил нас на гонки, если сам поедет туда. Теперь, когда у тебя есть работа, мы сможем оплатить проезд.

Рафаэль ничего не ответил жене.

Когда он вернулся к фургону, Рита велела ему снять джинсы.

— Ты весь в крови Нинья. Завтра я постираю их и твою новую рубашку, чтобы в четверг ты поехал в город во всем чистом.

Пока Рафаэль переодевался, она сделала сандвичи с ливерной колбасой и положила в стаканы с водой из ручья по ложке растворимого чая.

Потом они сели на ступеньках, ведущих в их домик на колесах.

Надевать башмаки Рафаэль не стал.

— Завтра я попробую поджарить большую индейку.

— Хорошо, — кивнул Рафаэль.

— Рафаэль, — продолжала Рита, — как же здесь смогут жить люди, если нам закроют вход на свалку?

— Не смогут.

— Если они будут стрелять в нас…

— Об этом сегодня и говорили в магазине.

— Об этом говорят все.

— Потому отец Страттон и приезжал сегодня. Предупредить, что управляющему отдан приказ стрелять в нас.

— Он опоздал.

— Ты же его знаешь.

— Я никак не могу взять в толк, почему он пьет. У него «Бьюик», он живет в настоящем доме, одет, обут, толстый.

— Тебе известно, что священникам не дозволено жить с женщинами?

— Почему так?

— Наверное, чтобы они отличались от всех остальных.

— Глупость какая-то. Это же единственная радость в жизни.

— Зато им не надо заботиться о женщинах и детях. Им проще.

— Об этом-то я и думаю.

— О чем? — не понял Рафаэль.

— Теперь только дети и женщины смогут ходить на свалку.

— Почему?

— Мужчинам туда ходу нет.

— С чего ты так решила?

— Не будут же они стрелять в женщин и детей.

— Нинья они подстрелили. Он же совсем ребенок. Сколько ему, четырнадцать?

— Двенадцать, но он высокий.

— Как же вы сможете носить тяжести?

— Мы будем подтаскивать их к забору. Миссис Уобурн — крепкая женщина. Иной раз хватит сил и у Марии. Я тоже что-то могу.

— Рита, помнишь, что я говорил тебе прошлой ночью?

— Что?

— Люди должны уехать отсюда.

— Как? На ходу только грузовик Луиса. Если в него усядется Мама, для других уже не останется места.

— Можно уехать на автобусах. На попутках. Уйти пешком. Но убраться отсюда.

— Куда?

— Куда угодно.

— В город? Нищенствовать? Смотреть, как маленькие дети просят милостыню и учатся воровать? Спать на тротуарах, как делают другие? Мы их видели. Неужели это лучше? Здесь дети хотя бы не просят милостыню и не воруют.

— Может, им не придется просить милостыню и воровать. Надо привести себя в порядок. Купить новую одежду. Может, и разделиться. Разъехаться по разным местам, туда, где власти помогают людям найти работу.

— Неужели есть такие места? — недоверчиво спросила Рита.

«А что делать с Мамой, бабушкой Риты?»— подумал Рафаэль. Старая, толстая женщина, она не сможет уехать из Моргантауна. А что делать с некоторыми детьми, у которых нет родителей?

— Рита, у моего отца опухоль. От такой же умерла моя мать. В животе.

— И у Франсин тоже. Она уже не выходит из трейлера.

— Ты знала о моем отце?

С шоссе на дорогу к Моргантауну свернул грузовик Луиса. За ним еще один автомобиль.

— Тут болеют все, — ответила Рита. — Дети…

За грузовиком следовала патрульная машина.

— О, Луис, должно быть, превысил скорость, — предположил Рафаэль.

— Водительского удостоверения у него не отберут. Он никогда не получал его.

Полицию жители Моргантауна воспринимали без страха, но и без уважения. Судьи знали, что здешний люд не сможет заплатить штраф, о водительских удостоверениях упоминалось выше, а тюрьма означала ежедневные кормежку, душ и чистую одежду. И полиция не замечала жителей Моргантауна, за исключением тех случаев, когда, напившись, они буянили в Биг Драй Лейк.

— Твой отец… — начала Рита, нахмурилась, уставилась на заляпанную грязью нижнюю ступеньку и замолчала.

— Я знаю, — вздохнул Рафаэль. — Кажется, знаю.

Луис вылез из кабины. Уперев руки в бока, он подождал, пока остановится патрульная машина.

Из нее вышли двое. С дубинками у пояса. Один из них проверил, расстегнута ли кобура.

Луис показал на Риту и Рафаэля, сидящих на ступеньках фургона.

Оба полицейских посмотрели на Рафаэля.

Направились к нему.

— У тебя есть большая бутылка водки, Рафаэль? — спросил один.

— Была.

— Где она сейчас?

— В магазине, — Рафаэль мотнул головой в сторону бетонного здания.

Полицейский двинулся к магазину.

— Где ты взял такую большую бутылку, Рафаэль? — спросил второй.

— Мне ее дали.

— Кто?

— Бармен в городе.

— Он дал ее тебе?

— Да.

— С какой стати? У тебя был день рождения?

— Нет.

— Занятная история.

Первый полицейский принес пустую бутылку. Покачал головой.

— Они все перепились. Двое храпят на стульях, один прямо на полу.

— Пили не все, — возразил Рафаэль. — Миссис Уобурн…

— Ты сейчас пил, Рафаэль? — продолжил допрос второй полицейский. Наклонился, взял чашку из-под чая. Понюхал. — Пахнет спиртным.

— Это твоя бутылка? — спросил тот, что ходил в магазин.

— Да. Можете оставить ее у себя.

— Ты знаешь винный магазин Риэла, Рафаэль?

— Какой это?

— Большой магазин. На выезде из Биг Драй Лейк.

— Конечно.

— Ты там бывал?

— Конечно.

— Ты был там вчера днем?

— Нет.

— Где ты был вчера днем, Рафаэль?

— В городе.

— Понятно.

— Как ты вернулся? — подал голос другой полицейский.

— На автобусе.

— Когда?

— Я сел в автобус в половине четвертого.

— Ты сорил деньгами, не так ли? Накупил кучу подарков.

Брат Рафаэля, Луис, стоял позади полицейских, сложив руки на груди.

— Где ты взял так много денег, Рафаэль?

Рафаэль промолчал.

— Женщина, которую ты застрелил в винном магазине, Рафаэль, умерла восемь часов спустя. Тебе это известно?

Лицо Риты побледнело как мел. Рот приоткрылся.

— Страдала она долго, — пробормотал Рафаэль.

— Полностью с тобой согласен, — кивнул один полицейский.

— Куда ты дел пистолет? — поинтересовался второй.

— Из автобуса я видел полицейских в магазине, и около него, — ответил Рафаэль.

Полицейский с бутылкой поднял ее вверх.

— Ты взял эту бутылку в винном магазине, не так ли, Рафаэль? Украл деньги и застрелил женщину, потому что мечтал о большой бутылке водки? И не устоял перед искушением?

— Нет.

— Ты застрелил женщину, убил ее ради выпивки.

Рафаэль продолжал смотреть на брата.

— Пошли.

Один полицейский схватил его за плечо, рывком поднял на ноги. Второй завернул руки за спину и защелкнул на запястьях наручники.

— Зачем ты это сделал, брат? — спросил Рафаэль.

— Это твоя работа! И ни о чем меня не спрашивай.

Рита, потеряв сознание, свалилась со ступенек, лицом в пыль.

— О Господи! — вздохнул один из полицейских. — Еще одна отключилась. Стоит ли удивляться, что по вечерам у них никогда не горит свет. Они все напиваются до беспамятства.

— Нельзя ли мне поднять ее? — спросил Рафаэль.

Второй полицейский, с пустой бутылкой, потянул Рафаэля за руку.

— Нам пора. Какая же тут вонь.

Рафаэля отвели к патрульной машине, усадили на заднее сиденье. Мама промолчала, когда они прошли мимо. Наблюдали за ними Рок и Тита. Миссис Уобурн выглянула из магазина.

С заднего сиденья Рафаэль смотрел на лежащую в пыли Риту. Он услышал, как полицейский сказал Луису: «Деньги получишь после того, как твоего брата посадят в тюрьму. А пока не докучай нам. Понял, гнида? Не докучай».