Смельчак

Глава О

— Так что у нас на этот раз? — В комнату, куда утром привели Рафаэля, вошел низкорослый мужчина с брюшком, распиравшим белую рубашку. Тяжелая челюсть. Лысина на макушке. Светлые, вьющиеся над ушами волосы. За стеклами очков синие глаза светились юмором и дружелюбием. Он словно сошел с одной из картинок, которые Рафаэль видел в книжках для детей. — Вооруженное ограбление. Умышленное убийство. Однако! Похоже, ты попал в передрягу, Рафаэль.

Рафаэль сидел на жестком пластмассовом стуле. Ждал он давно.

— Только не я, — ответил Рафаэль. — Я ничего не сделал.

Веселые глаза мужчины не отрывались от лица Рафаэля.

— Не лучше ли тебе пригласить адвоката, сынок? Я собираюсь задать тебе несколько вопросов.

— Задавайте.

— Тебе не придется оплачивать услуги адвоката.

Сжимая ладонями бицепсы, Рафаэль с трудом подавлял дрожь.

— Я ничего не знаю насчет адвокатов.

— Как говаривают шотландские священники: «Тем не менее…» Зачитать тебе твои права?

— Я был в автобусе, отправлявшемся в половине четвертого. Я видел полицейских около винного магазина, когда мы проезжали мимо.

Мужчина заглянул в бумаги, которые выложил на стол.

— Тут отмечено, что ты это говорил. И ты ехал в автобусе со свертками.

— Да. И с бутылкой водки.

— Уточни, Рафаэль, что ты вез с собой.

Перед мысленным взором Рафаэля возникла тележка, наполненная чудесными вещами, приобретенными в магазине.

— Я ничего не заворачивал.

— Неужели?

— Два платья для Риты. Подарки моим детям.

— Рита — твоя жена?

— Да.

— Законная жена? Я хочу сказать, ваш брак зарегистрирован?

— Да.

— Сколько у тебя детей, Рафаэль?

— Трое.

— Как ты можешь прокормить троих детей?

Рафаэль заерзал на стуле.

— Ходим на свалку. Вчера мужчина подстрелил Нинья.

— Кто такой Нинья?

— Подросток. Ему двенадцать лет. Разве это справедливо?

— К сожалению, я не понимаю, о чем речь.

— Разве это не преступление — стрелять в человека?

— Обычно — да, — ответил светловолосый.

— Тогда почему вы не говорите с мужчиной, который стрелял в Нинья?

— Сколько детей ты собираешься иметь, Рафаэль? — И, не получив ответа, светловолосый продолжил — Ты об этом и не думал, не так ли? Спариваешься, словно дворовый пес. Ты всегда жил в Моргантауне?

— Да. Нет. Не знаю.

Светловолосый что-то записал на листке бумаги.

— Ты употребляешь наркотики, Рафаэль?

— Я пью.

— Более ничего?

— Курю.

— Марихуану?

— У нас это редкость.

— Тут вина лежит на нас. Ты употребляешь сильнодействующие препараты? Таблетки, химию?

— Где я их возьму?

Светловолосый вновь заглянул в бумаги.

— Ты действительно неоднократно попадал в тюрьму за пьянство. Но других преступлений — скажем, угонов машин, ограблений, нападения на людей — за тобой нет.

— Это не по моей части.

— Если б ты сделал что-то такое по пьянке, мы бы наверняка поймали тебя.

— Я никогда такого не делал.

По телу Рафаэля пробежала дрожь.

— Небось, хочешь выпить?

— Да.

— Тебе бы только пить, так? Как доберешься до бутылки, так и тащишь ко рту. — Рафаэль пожал плечами. — Ты когда-нибудь работал — по-настоящему, не на свалке?

— Работал на грузовике моего брата.

Светловолосый сверился с очередным листком.

— Ты имеешь в виду Луиса?

— Да.

— Ты можешь читать и писать, Рафаэль?

— Не очень хорошо.

— Давай вернемся к покупкам, которые ты вез в автобусе. Что там еще было?

— Подарки для моих детей.

— Какие?

— Музыкальная машина для Марты.

— Какой-то музыкальный инструмент?

— Да. Пианино. Набор «Игрушечный доктор» для Лайны. Бейсбольная перчатка для Фрэнки. Моего брата убило в армии.

— Сколько лет твоим детям?

— Они еще маленькие.

— Сколько лет Фрэнки, которому ты купил бейсбольную перчатку?

— Он совсем младенец. Родился в этом году.

Светловолосый широко улыбнулся.

— Ты, выходит, заботился об их будущем.

Рафаэль почувствовал, что краснеет.

Светловолосый это заметил. И брови его удивленно приподнялись.

Рафаэля била дрожь.

— Извини, Рафаэль, даже если б у меня было спиртное, я не имею права дать тебе выпить. С тобой все в порядке?

— Давайте поскорее закончим, — предложил Рафаэль. — Рита собиралась сегодня поджарить индейку.

— Поджарить индейку?

— Да. Разве ее готовят иначе?

Светловолосый рассмеялся.

— Полагаю, поджарить можно все, что угодно. В автобусе ты вез с собой и индейку?

— Да.

— А также большую бутылку водки?

— Да.

— С галлон?

— Большую, — ответил Рафаэль. — Самую большую.

— Где ты взял все эти подарки, Рафаэль?

— В большом, очень большом магазине в городе, с огромной автостоянкой перед ним.

— А как называется этот магазин?

— Я забыл.

— Ты не знаешь названия магазина, потому что не можешь его прочитать, так? — Рафаэль предпочел промолчать. — А почему ты не завернул свои покупки?

— Женщина за кассой не положила их в пакеты.

— Почему?

— Подошли какие-то мужчины. Они подумали, что я украл эти вещи.

— А ты не крал?

— Нет. У меня были деньги, чтобы заплатить за них.

— Твой брат Луис говорит, что ты даже купил себе новую одежду, — и это светловолосый узнал из лежащих перед ним бумаг.

— Джинсы. Рубашку.

Светловолосый взглянул на джинсы Рафаэля. Протертые до дыр. В пятнах.

В полицейский участок Биг Драй Лейк Рафаэля привезли без рубашки и башмаков.

Сняли отпечатки пальцев, сфотографировали и отвели в одиночную камеру.

Всю ночь он просидел на койке, вжавшись в угол, обхватив себя руками, дрожа от холода: благодаря системе кондиционирования в полицейском участке было куда прохладнее, чем на улице.

Ночь тянулась бесконечно. Первая ночь, которую он провел вне дома трезвым, не отключившимся после крепкой выпивки. Он грезил, то во сне, то наяву, и перед его мысленным взором возникали магазин Моргантауна, Мама, выглядывающая из маленького окошка в ящике, дом-прицеп на колесах, в котором они жили, Лайна и Марта, играющие рядом с прицепом… Рита, потерявшая сознание и упавшая лицом в пыль, где обычно играли дети.

Утром молодой парень в хаки принес Рафаэлю миску и кружку. Первую — с теплой овсянкой. Вторую — с горячим крепким кофе. Рафаэль съел и выпил все.

А потом задрожал еще сильнее.

Уже миновало утро, когда старик в синей полицейской форме отвел Рафаэля в эту комнату со столом и двумя стульями. Оставив его, вышел за дверь и запер ее за собой. Дрожа он накатывающих волн холодного воздуха — кондиционер работал исправно — Рафаэль провел в комнате час или два.

— Почему сотрудники магазина решили, что ты украл эти вещи?

— Не знаю. Я надел новую одежду. На ней оставались бирки. Я сказал об этом кассирше, но она все равно нажала кнопку.

Светловолосый задумчиво посмотрел на Рафаэля.

— Мне бы тоже не хотелось увидеть тебя в своем магазине. Если б у меня был магазин.

Рафаэль смотрел светловолосому прямо в глаза.

— Ты говоришь, у тебя были деньги на покупки. Ты заплатил за них. Эти мужчины отпустили тебя. Но покупки не положили в пакеты.

— Нет.

— Где ты взял деньги, Рафаэль? Получается, что ты потратил больше сотни долларов. — Не дождавшись ответа, светловолосый продолжил задавать вопросы. — Продал то, что вынес со свалки? Тамошние находки хорошо оплачиваются? Или ты нашел там что-то особо ценное?

— Я получил работу.

— Правда?

— Да.

— Так давай поговорим о твоей мистической работе.

— Магической работе? Это не магическая работа.

— Ты получил место президента страховой компании? Вроде бы я не слышал, что тебя избрали мэром…

— У меня есть работа. — Иронии Рафаэль не уловил. — На складе.

Ручка светловолосого застыла над листом бумаги.

— Фамилия работодателя?

Рафаэль помялся.

— Мистер Маккарти.

— Название компании? Адрес? Номер телефона? — Каждый раз светловолосый терпеливо ждал ответа, но Рафаэль молчал. — Ты получил работу, Рафаэль, но не знаешь где. И что ты будешь делать? В чем состоит твоя работа, Рафаэль? Двигать ящики? Разносить наркотики? Продавать их? — Он оглядел плечи Рафаэля, грудь, живот. — Или что-то, связанное с сексом? Мне не верится, что на сексе ты мог так быстро заработать столько денег. — Он положил ручку на стол. — Продолжим, Рафаэль. Ты обвиняешься в ограблении винного магазина. В убийстве женщины. Твой брат сам приехал вчера в полицию и сказал об этом. Я пытаюсь тебе помочь, Рафаэль. Я — твой друг. Так что ты должен помогать мне. Скажи, где ты взял столько денег, и я постараюсь доказать, что они достались тебе законным путем, а к ограблению ты непричастен. И тогда ты отправишься домой есть жареную индейку.

— Деньги мне дал мистер Маккарти.

— Ты знаешь этого человека? Видел его раньше? Он твой родственник?

— Нет.

Светловолосый вздохнул.

— Хорошо, Рафаэль. Расскажи о большой бутылке водки.

— Мне ее дали.

— Кто?

В дверь постучали.

— Фридо, — ответил Рафаэль.

Молодой парень, который приносил Рафаэлю овсянку и кофе, заглянул в комнату.

— Вас хотят видеть.

— Кто? — спросил светловолосый.

— Священник. Отец Страттон.

— Скажи ему, что я исповедовался в субботу, принял причастие в воскресенье и даже пожертвовал пять долларов.

— Он говорит, что пришел из-за… — и парень мотнул головой в сторону Рафаэля.

Светловолосый пристально посмотрел на Рафаэля.

— Рафаэль, когда я вернусь, скажи мне хоть что-нибудь. Все, что угодно. Но связно. Чтобы я смог расследовать твою версию. Хорошо?

И направился к двери.

Едва он переступил порог, Рафаэль услышал голос отца Страттона: «Джон, ты напрасно теряешь время…»

Детектив оставил дверь чуть приоткрытой, чтобы не защелкнулся замок, и до Рафаэля долетали обрывки разговора.

«Это хороший мальчик… Он слишком глуп, чтобы ограбить магазин… Он не смог бы провернуть такое дело… Где он мог раздобыть пистолет?» — отец Страттон.

Полицейский что-то пробубнил о бутылке водки.

Отец Страттон: «Мне известно, что у него были деньги, он купил подарки… Я могу сказать наверняка, что знаю, каким образом они к нему попали. Ты понимаешь меня, Джон? Не более того. Эти деньги не из винного магазина…»

И тут же новый, громкий, раздраженный голос: «Сегодня у меня выходной!»

— Мы благодарны, что вы смогли приехать, — ответ детектива.

— А разве у меня был выбор? Патрульная машина на моей подъездной дорожке. Я собирался поехать с сыном на озеро. И тут патрульная машина! Теперь моя жена думает, что у меня неприятности с полицией.

— Мы лишь хотели, чтобы вы опознали одного человека… — И детектив широко распахнул дверь.

— Привезти меня сюда в мой выходной!

Со своего стула Рафаэль видел отца Страттона, молодого парня в хаки и еще одного мужчину.

— Добрый день, святой отец.

Незнакомец вошел в комнату, остановился. Посмотрел на Рафаэля.

— И что вы от меня хотите?

— Рафаэль, это водитель автобуса, на котором, по твоим словам, ты ехал два дня назад, — пояснил светловолосый детектив.

— Два дня назад? — переспросил мужчина. — В понедельник? Да. Этот парень ехал в автобусе. Сел в него в половине четвертого.

— Вы уверены?

— Конечно, уверен. Я знаю этого парня. Высаживаю его у Моргантауна. Обычно он пьян или мучается с похмелья. По пути из города всегда пьет. Я вижу его в зеркало заднего обзора. Голова его то исчезает, то появляется из-за спинки сиденья. Иногда он засыпает, и тогда мне приходится останавливать автобус у съезда на свалку, будить и помогать ему сойти на землю. Но он никогда не попадал ни в какие истории. Я хочу сказать, в серьезные передряги.

— Два дня назад… — повторил детектив. — Почему вы так уверены, что в понедельник он ехал в вашем автобусе?

— Я увидел его около бара Фридо и, помнится, еще подумал: «Ну ничего себе»! Он стоял на тротуаре с тележкой, заполненной покупками. Платья, коробки, замороженная индейка, с которой капала вода, бутылка водки в полгаллона. «Как бы он не доставил мне сегодня хлопот», — подумал я. Он хотел затащить в автобус и тележку. Я возразил: «Так не пойдет, Хосе». И мне пришлось ждать, пока он заносил свои покупки в салон. Потом я наблюдал за ним. Хотелось посмотреть, удастся ли ему отхлебнуть из большой бутылки, спрятавшись за спинку сиденья. Но он как вошел в автобус с полной бутылкой, так с полной и вышел.

— Вы дозволяете пассажирам пить в автобусе? — спросил детектив.

— Почему бы и нет? Они же не за рулем. Для того и ездят в автобусе, чтобы выпить. Если они никому не мешают. Главное, что не пью я. Послушайте, а что еще остается этим людям, живущим у свалки? Если они добираются до бутылки, я только радуюсь за них.

— Он сел в автобус в городе?

— Около бара Фридо. Он всегда там садится.

— Где он вышел?

— На автостраде над Моргантауном. Обычно я сажаю или высаживаю пассажиров около съезда на свалку, но, если машин мало, кто-то болен или пьян или у них много покупок, я останавливаюсь прямо на автостраде и высаживаю их над Моргантауном. Чтобы попасть домой, им достаточно спуститься по склону. Почему бы и нет? Им живется несладко. Так что я всегда рад помочь, чем могу. Вы знаете, что там есть дети? Маленькие дети. Ну и и дыра же это! Как там можно жить? Городские власти должны что-то сделать. Просто обязаны!

— И вы уверены, что именно в понедельник этот человек сел в ваш автобус с покупками и большой бутылкой водки?

— Да. В понедельник. В тот день мне пришлось пробираться между патрульных машин, съехавшихся к винному магазину в Биг Драй Лейк. Продавщицу убили, не так ли? Все мои пассажиры прилипли к окнам. Из-за этого весь сыр-бор? Да, он ехал в автобусе. Я помню, как посмотрел в зеркало и увидел, что все глазеют в окна. В том числе и он. Я подумал: «Такая большая бутылка водки, а он не пьет. Наверное, у него не хватает сил поднять ее и поднести ко рту».

Детектив вздохнул.

— Ну, хорошо.

— Я могу идти?

Отец Страттон помахал Рафаэлю рукой и ушел.

Детектив посмотрел на водителя автобуса.

— Спасибо, что смогли заглянуть к нам.

Водитель повернулся, шагнул к двери.

— Послушайте, если позвонит моя жена, вы сможете сказать ей, по какому поводу меня вызвали сюда?

— Конечно.

— Понимаете, я ей все расскажу. Но, если она мне не поверит…

— Если у нее возникнут вопросы, пусть звонит мне. Никаких проблем.

— Раньше я пил сам, но теперь, получив место водителя автобуса…

— Я с ней поговорю, — детектив все еще держал дверь открытой. — Видишь, Рафаэль, мы не зря едим хлеб. Ты можешь идти домой. Полакомься жареной индейкой. Напейся. Нарожай новых детей. — Глянул на молодого парня в хаки. — Выпусти его.

— Да, сэр.

Когда Рафаэль проходил мимо детектива, тот добавил:

— И скажи своему брату, что он — дерьмо.

Рита сидела на скамье в дежурной части. Она просияла, увидев Рафаэля. Фрэнки лежал на спине у нее на коленях и болтал ножками. Лайна спала на скамье рядом с Ритой.

— Эй, как ты здесь очутилась?

Рита встала. С Фрэнки на руках.

— Пришла. Решила, что надо повидать отца Страттона, спросить, что делать дальше.

— Ты несла детей на руках?

— Мы вышли рано. До наступления жары. Часть дороги Лайна прошла сама.

На кончике носа у Риты краснела царапина — наверное, после ее вчерашнего падения со ступенек.

— А где Марта?

— Я велела ей держаться поближе к Маме. С ней ничего не случится.

— Ты шла пешком, — Рафаэль покачал головой.

Пожилой полицейский свистнул Рафаэлю из-за конторки.

— Подойди сюда. Распишись.

Рафаэль подошел к конторке. Ее верхний край находился на уровне его груди. Полицейский в синей униформе возвышался над ним, как гора.

Он протянул Рафаэлю ручку.

— Тут написано, что мы у тебя ничего не взяли и ничем не обидели.

— Но вы взяли, — возразил Рафаэль.

— Что? Разве у тебя что-то было?

— Вы отняли у меня важную ночь.

— Дерьмо собачье, — пробурчал полицейский. — Расписывайся, умник, а не то мы отнимем у тебя еще одну «важную ночь». Чтобы не мешал нам работать.

Взяв ручку, Рафаэль нацарапал на листе: «Р А Л».

— Что это? — полицейский развернул лист к себе. — Твои инициалы?

— Так я расписываюсь.

— Ладно, я тебя понял. Полагаю, сойдет и так, — и, не выпуская из руки бумагу, отвернулся.

— Тут очень холодно, — сказала подошедшая Рита.

— Вы не собираетесь отвезти нас домой? — спросил Рафаэль спину полицейского.

Тот оглянулся, брови его изумленно взметнулись вверх.

— Ты хочешь, чтобы к дверям подали лимузин?

— Меня привезли сюда в патрульной машине.

— Вызови такси.

— Я босиком.

— Извини, Рафаэль, — прошептала Рита. — Я забыла про башмаки.

— Моя жена пришла сюда пешком, с двумя детьми на руках.

— Вызови такси, — повторил полицейский.

— Но я ничего не сделал! — воскликнул Рафаэль. — Можете спросить…

— Вон отсюда!

— Послушайте, я не смогу пройти всю дорогу пешком, в самую жару, с детьми на руках.

— Сможешь, будь уверен, — возразил полицейский. — Ты, индеец, парень крепкий, не правда ли?