Смерть поселилась на болотах

Глава 1

Первая пуля попала егерю заповедника в верхнюю часть спины, прошла насквозь, раздробив ключицу, а вторая пронзила шею, перебив позвоночник.

Он конвульсивно дернулся, согнулся пополам и тяжело рухнул в грязь. Бинокль выпал у него из рук и повис на кожаном ремешке на шее. Егерь был мертв.

Двое мужчин, выследивших и подстреливших его из высоких зарослей осоки, подтащили свою пирогу к тому месту, где на воде покачивалось тело убитого. Старший из них, внимательно осмотрев его, довольно рассмеялся.

— Ну вот, еще одна правительственная ищейка больше не будет мешать свободным людям спокойно зарабатывать себе на жизнь, — хрипло произнес он и сплюнул на труп. — Может, это научит остальных держаться подальше от наших болот.

Он подтянул мертвеца поближе к пироге и начал методично обшаривать его карманы, откладывая в сторону все, что могло иметь хоть какую-то ценность, обратив особое внимание на бинокль, револьвер в кобуре и бумажник.

— Дядя Эрл, а ведь он еще очень молод, — сказал второй. — Самую малость постарше меня будет. Может, нам не стоило его убивать? Ведь он ничего не видел, даже не знал, что мы здесь.

— Сэм, ты ведешь себя как старуха, — презрительно бросил здоровяк и еще раз плюнул на убитого. Он усмехнулся, и длинный шрам, тянувшийся через всю его левую щеку, изогнулся. — Да он же из полиции, шпионил тут на правительство. А хороший полицейский — это мертвый полицейский. К тому же из-за них становится все труднее добывать монету. Надо сделать так, чтобы эти проходимцы держались подальше отсюда.

— Не знаю, дядя Эрл. — Молодой человек задумчиво покачал головой. — Времена меняются, я это четко понял за тот год, что ходил в школу в Окичоби. Они этого просто так не оставят.

— Вот-вот, пусть зарубят себе на носу, что не надо соваться куда не просят. А ну-ка, парень, помоги стянуть с него сапоги. Мы разденем его до нитки. — Эрл посмотрел на мертвого егеря. — Если бы на шкуре егеря тоже можно было заработать, я бы и ее содрал.

Нещадно палило солнце; в голубом флоридском небе уже начали кружить стервятники. Бесконечная равнина, заросшая камышом и осокой, над которой то тут, то там возвышались островки деревьев, увитых лианами, казалось, застыла под тяжестью невыносимого зноя. Только змеи извивались в грязи, да в небе парили огромные черные птицы.

Привязав лодку егеря к своей пироге, убийцы неслышно растворились в зарослях.

— Мистер Майкл Шейн, бар в вашем полном распоряжении, — с улыбкой сказал старший из двоих. — Там вы найдете прекрасный бренди, а, насколько я понимаю, вы его предпочитаете всему остальному.

— Все верно, — согласился рыжий детектив. Щедро плеснув себе коньяка в высокий бокал, он повернулся к окну и посмотрел на сверкающую на солнце поверхность Бискейнского залива.

Кабинет располагался на третьем этаже многоэтажного дома со скромной табличкой у входа, гласившей: «Правительственное учреждение». Неизвестный большинству жителей Майами, дом находился в непосредственной близости от местного филиала Федерального Бюро Расследований.

Однако офис, в котором сидел Шейн, не имел никакого отношения к ФБР, а значился в системе какого-то другого, гораздо менее известного, но тоже секретного правительственного ведомства. Майку Шейну никогда не доводилось бывать здесь раньше, и, сидя в удобном кожаном кресле, он не особенно ясно представлял, что он здесь делает.

— Обычно мы не нанимаем частных детективов, — сказал седой узколицый человек в неброском костюме и в очках в толстой роговой оправе, расположившийся за письменным столом. Поправив очки, он продолжал: — С другой стороны, мистер Шейн, мы не считаем вас обыкновенным частным детективом.

— Весьма польщен, — произнес Шейн, по-прежнему озадаченный. — Хотел бы я знать, во что вы предлагаете мне ввязаться.

На большом столе хозяина кабинета стояла бронзовая табличка с надписью «Мистер Смит». Шейн был уверен, что это не настоящее его имя, но для детектива это не имело большого значения. Третьего человека, находившегося в кабинете, по ряду признаков можно было принять за офицера полиции или разведки высокого ранга. Такой же рослый и широкоплечий, как Шейн, он носил свой коричневый костюм так, словно это была форма. Выражение его загорелого лица и холодных серых глаз говорило о том, что этот человек привык отдавать приказы.

— Мистер Смит хочет сказать, что вы здесь потому, что нужны нам для выполнения одного задания, — сказал он.

— Подождите, Патрик, — перебил его Смит. — Позвольте, я сам все объясню. Мистер Шейн, мы считаем, что вы идеально подходите для этой работы. Вы не государственный служащий, и мы не можем вам приказывать, но искренне надеемся на ваше сотрудничество.

— Вы правильно подметили, я не государственный служащий, — кивнул Шейн. — Я бизнесмен. Если я выполню для вас эту работу, то сколько мне заплатят?

— Мы уполномочены предложить ваш обычный гонорар за профессиональные услуги, — сухо сказал Смит.

— Этого мало.

— Я говорил вам, — вмешался Патрик, — что у этого человека достаточно здравого смысла понять, что с обычным делом мы можем справиться без посторонней помощи.

— Это максимальные расходы, на которые может пойти правительство, — нахмурился Смит. — С другой стороны, дело касается национальных интересов…

— Вот нация вам и платит за эту работу, — ухмыльнулся Шейн. — А если вам понадобилась дополнительная помощь, то и гонорар должен быть соответствующим.

— Хорошо, — кивнул Смит. — Мы предполагали, что вы можете выдвинуть подобные доводы. В рамках нашей организации существует независимая группа, которая настолько заинтересована в раскрытии этого дела, что готова заплатить вам двадцать тысяч долларов после успешного его завершения. Мы заключим с вами контракт на эту сумму сверх обычного гонорара и расходов в процессе ведения дела.

— Сначала я бы хотел узнать, в чем сущность этого задания.

— Неделю назад, — начал Смит, — был убит егерь, работавший во Флоридском национальном заповеднике. Его застрелили в спину, раздели и в таком виде бросили на болотах. Нам просто повезло, что группе рыболовов удалось на него наткнуться. Вернее, на то, что от него осталось.

— Но ведь это находится вне компетенции федеральных властей! — удивился Шейн. — Или это произошло на территории Эверглейдского национального парка?

— Нет, мистер Шейн, в данном случае дело находится в ведении федеральных властей, — возразил Патрик, — поскольку губернатор Флориды запросил у них помощи. Мы тоже считаем, что они не должны оставаться в стороне. Егерь Беннет пытался выследить браконьеров, охотящихся на аллигаторов, что запрещено постановлением Конгресса. Кстати, меня зовут Билл Патрик, и если вы не против, то мы будем работать над этим делом вместе.

— Посмотрим, — пожал плечами Шейн. — Сперва скажите, кто ваш непосредственный начальник?

— Я лицо неофициальное, если это вас беспокоит, — сказал Патрик. — Я частный инспектор по охране животных, состоящий на службе у Национальной ассоциации заповедников. Ассоциация в течение долгих лет пытается сохранить уникальную экологию Эверглейдса. Именно она и выкладывает эти двадцать тысяч.

— Ну что ж, тем самым вы покупаете себе билет на это шоу, — согласился Шейн. — Хорошо, мистер Смит. Посмотрим, что мне удастся сделать. Но одно условие — мне нужны свободные руки, чтобы работать так, как я считаю нужным. Я могу добиться результатов, но только в том случае, если мне через плечо не будет заглядывать какой-нибудь чиновник, то и дело цитирующий законы. В Глейдс живут очень крутые ребята, и, боюсь, что, пока дело не будет закончено, мне придется действовать еще круче. Вы меня понимаете?

— Прекрасно понимаю. — Смит встал и с улыбкой протянул руку Шейну. — Собственно, это и есть одна из тех причин, по которым мы обратились к частному лицу, вроде вас. В отличие от нас, вы не будете связаны по рукам и ногам разными правилами и ограничениями. Разумеется, неофициально вы можете действовать, как сочтете нужным, но учтите, Шейн, я откажусь от этих слов, если вы на меня сошлетесь. Застрелили Беннета подло, в спину. Он был отличным парнем. Его жена осталась одна с годовалой дочкой. Короче говоря, нужен убийца, и нам наплевать, как вы этого добьетесь.

Майк Шейн молча пожал протянутую руку и вышел из кабинета.

Вернувшись в свою контору на Флеглер-стрит, Шейн представил Патрика своей секретарше Люси Гамильтон.

— Я хочу, чтобы ты была в курсе дела. Работать мы теперь будем вместе с Биллом. Если понадобится, связь будем держать через тебя. Билл, расскажите ей, пожалуйста, суть дела и, если можно, покороче.

Заметив неуверенность Билла Патрика, Шейн добавил:

— Мы с Люси работаем вместе уже много лет. Можете доверять ей на все сто.

Патрик сел в кресло.

— На самом деле не так все просто, как представил мистер Смит. Конечно, в первую очередь нам нужен убийца Беннета, но, помимо этого, мы хотим знать, на кого он работает и как у них поставлено дело. Охота на аллигаторов давным-давно перестала быть занятием для одно-двух местных браконьеров, которые бьют их с лодки, а потом продают шкуры местным скупщикам.

Подобная практика привела к тому, что буквально за последние несколько лет были уничтожены тысячи крокодилов. Это встревожило и федеральные власти, и администрацию штата. Были приняты меры, но отстрел по-прежнему продолжается. В итоге нарушен весь экологический баланс Эверглейдса. Например, во время засухи аллигаторы, спасаясь от жары, выкапывают ямы. Там скапливается вода, и до начала сезона дождей они служат колодцами для большинства обитателей заповедника.

— Да, я знаю, — кивнула Люси Гамильтон. — Читала в журнале.

— О’кей, в таком случае вы должны знать, что численность аллигаторов сократилась настолько, что колодцев, которые они выкапывают, не хватает на всех. В результате животные, птицы и рыбы вымирают. То же самое касается и растительности. Со временем район, который индейцы называют Травяной рекой, превратится в пустыню. А когда это произойдет, изменится весь климат на Золотом побережье Майами. Потеря одного из элементов может легко разрушить всю систему, как карточный домик, понимаете?

— По-видимому, кое-кому на это абсолютно наплевать, — вставил Шейн.

Патрик кивнул.

— Единственное, на что им не наплевать, так это на возможность быстро и легко заработать. Когда браконьерство стало слишком трудным делом для одиночек, кто-то сколотил их в организацию и теперь гребет деньги лопатой. Это совсем несложно, ведь охотники, и обдиратели шкур живут в маленьких поселках на границе болот. В общем, эту публику можно легко нанять буквально за гроши, а местных скупщиков — запугать и заставить сотрудничать.

И до тех пор, пока местные жители помогают браконьерам, охоту остановить практически невозможно. Самое слабое место во всей схеме — это доставка шкур на рынки крупных городов на севере Штатов. В настоящее время принят федеральный закон, запрещающий перевозку, продажу и покупку шкур аллигаторов. Но если учесть, что женские сумочки из крокодиловой кожи идут по триста долларов и выше, мужские ботинки — по восемьдесят пять — сто, а брючные ремни по семьдесят пять, то прибыль должна быть колоссальной. За необработанную шкуру браконьеры платят от пятнадцати до двадцати долларов за фунт, но обработанная и доставленная на рынок шкура стоит гораздо дороже.

— С другой стороны, пока шкуры остаются на болотах, они не стоят и десяти центов за кипу, — добавил Шейн.

— Совершенно верно. Поэтому нам необходимо выяснить, как организована их доставка, и кто именно их покупает на севере. Наши люди и сотрудники мистера Смита именно это и хотят знать. Мы с вами, Майк, должны найти, по каким каналам шкуры вывозят из болот.

— Никогда не любил болота и змей, — признался Шейн, — но за двадцать тысяч можно постараться.

— Что это значит, Майк? — спросила Люси.

— Это значит, мой ангел, что след начинается на болотах и искать его придется именно там, — сказал ей Шейн и повернулся к Патрику. — Сначала надо будет достать специальное снаряжение и восстановить кое-какие старые связи.

— Отлично, — улыбнулся Патрик. — Почему бы нам не пообедать сегодня в моем номере в отеле «Колумбус»? Там и обсудим, с чего лучше начать.

— Этого ни в коем случае нельзя делать, — резко перебил Шейн. — Если вы считаете, что дело настолько серьезное, то скорее всего ваш номер прослушивается с той самой минуты, как вы въехали в отель. Давайте лучше встретимся в вестибюле в восемь и пообедаем где-нибудь в другом месте. Я приведу с собой друга. Он журналист со связями, которые нам могут очень пригодиться. Мы с ним раскрутили не одно дело.