Глава 2

Майк Шейн, Люси Гамильтон, Билл Патрик и Тим Рурк, репортер «Дейли Ньюс», сидели в небольшом, но широко известном в Майами плавучем рыбном ресторане. Превосходная еда, новизна обстановки, мягкое покачивание палубы под ногами — короче говоря, Патрик был доволен. К тому же вмонтировать в столы подслушивающую аппаратуру казалось практически невозможным из-за необычного расположения ресторана и постоянного рева моторок, то и дело проносившихся мимо.

Разговор за столом шел о предстоящем путешествии Шейна и Патрика в дикие неизведанные дебри Травяной реки, и о том, на что Рурку в первую очередь следует обратить внимание во время их отсутствия.

— Расследование состоит из двух этапов, — говорил Шейн. — Когда мы поймаем убийцу егеря Беннета, это будет только начало.

— Ясное дело, — отозвался Рурк, наливая в свой бокал виски темного ямайского рома из плоской фляжки, которую он достал из портфеля. — Посмотрим, на какие подвиги способна пресса, — он поднял бокал в насмешливом тосте. — Но как ты собираешься проникнуть в Глейдс? Без проводника тебе никак не обойтись.

— Главный смотритель Эверглейдского парка должен обеспечить нас проводником, — уверенно заявил Билл Патрик, с подозрением глядя на коктейль Рурка.

— Ни в коем случае, — Шейн покачал головой. — Наше расследование не нуждается в лишней рекламе. Завтра, не привлекая к себе внимания, мы отправимся туда по Старой Извилистой дороге. Надеюсь, в тех местах кто-нибудь выведет нас на Старого Костяного Бонса. А уж он-то сумеет сделать все остальное.

— Что-что? — удивился Патрик. — Что еще за старые кости?

— Не что, а кто, — поправил Шейн. — Л. Дрейз Бонс. «Л» означает Лонгстрит. Лонгстрит Дрейз Бонс, но всю жизнь он был известен как Старый Костяной Бонс. Симпатичный старикан, старее самого греха и порочнее ада, но за ним числится должок. В общем, сами увидите.

— Это уж точно, — поддакнул Рурк. — Приятель, вы думаете, это я со странностями? Подождите, пока не доберетесь до салуна полковника Бонса. Вас ждет путешествие в каменный век. Прогулка во времена черной магии. Вы будете в восторге от старины Бонса. Он дружит с аллигаторами и с гремучими змеями на «ты».

— Господи, Майкл, неужели там настолько ужасно? — спросила Люси. — Может быть, Биллу не стоит…

— Майк, поверьте, Билл отправится туда, куда скажете, — тут же перебил ее Патрик.

— Да нет, там вовсе не так ужасно, — заверил его Шейн. — И не забывайте, старик мне кое-чем обязан. Уж если кто-то и сможет вывести нас на человека, которого мы разыскиваем, так это Бонс.

— Кто найдет крысу быстрее, чем сам крысиный король? — засмеялся Рурк.

На этом обсуждение закончилось, и в тот вечер о делах они больше не говорили.


Через два дня Шейн и Билл Патрик ехали в западном направлении по Тамиами-трэйл на старой машине, деньги на покупку которой Патрик провел по графе «особые расходы». Оба выглядели так, словно были готовы ко всевозможным неприятным неожиданностям. На заднем сиденье машины было в кучу свалено лагерное оборудование. Патрик взял с собой старую «арканзасскую зубочистку» — зловещего вида нож с футовым лезвием, пристегнутый к поясу под полами спортивной рубашки кричащей расцветки.

Шейн был одет в выцветшие рубашку и брюки цвета хаки, высокие шнурованные ботинки, полосатую льняную куртку и широкополую шляпу — типичную униформу плантатора-южанина. Вряд ли бы кто-то заметил под курткой кобуру с автоматическим «кольтом» 45-го калибра. Оба не брились с тех самых пор, как покинули плавучий ресторан.

Они молча наблюдали за потоком легковушек и грузовиков, направлявшихся по шоссе в сторону побережья. Сразу же за пределами Майами ландшафт представлял собой монотонное море осоки, ровная поверхность которой время от времени нарушалась невысокими холмиками и рощами, заросшими тропическими лианами и диким вьюном, и оттого похожими на плывущие по траве парусники со спутанной оснасткой. Ответвлений у дороги не было — шоссе тянулось прямо сквозь первобытные болота, на первый взгляд казавшиеся бесконечными. Каждая миля ничем не отличалась от предыдущей.

— Какая красота! — восхитился Патрик, выйдя на время из роли «крутого парня». — Все сохранилось в первозданном виде, каким его создал Господь Бог.

— С таким же успехом можно сказать, что к этому и дьявол приложил руку, — усмехнулся Шейн. — А между тем вы любуетесь красотами одного из самых опасных, мест на Земле. Здесь есть и аллигаторы, и пантеры, и медведи, и другие твари, и все они могут наблюдать за нами, но вы этого никогда не заметите. Здесь и осока, и зыбучие пески, способные засосать вас в считанные минуты, пиявки и клещи-кровососы, дикая жара, лихорадка, от которой людей трясет так, что кости гремят, вода, которую нельзя пить, и еда, которую нельзя есть. Если хотите знать, в этих местах на один акр приходится больше ядовитых змей, чем в любом другом месте, где только ступала нога человека.

— Ах, да бросьте вы, Майк, — поморщился Патрик. — Не может быть, чтобы все было так плохо. Это в наше-то время…

— Современный прогресс и так далее, да? — Рыжий детектив смачно сплюнул в открытое окно машины на дорогу. — Все это хорошо, когда вы путешествуете на моторной лодке с проводником и бочонком хлорированной воды. Всю дорогу вы едете с ветерком, так что даже не успеваете разглядеть всех опасностей. Но поверьте, бывали случаи, когда люди отправлялись на прогулку по болотам — кстати, по этой же самой дороге, в погожий ясный день, веселые, здоровые, — и больше никто их не видел.

— И эти люди…

— Вспомните, в каком виде нашли вашего егеря. Есть змеи, которые не ползают, а ходят на двух ногах, и вместо ядовитых зубов у них «винчестеры».

— Индейцы?

— Вряд ли это индейцы. Конечно, мерзавцы попадаются у любого народа, но сейчас семинолы стараются избегать неприятностей с властями. Разумеется, если вы будете шататься вокруг рощи, где они хранят свои святые реликвии, то вы действительно подвергаетесь опасности, но такое случается крайне редко. На болотах вы можете встретить людей, которые так давно находятся в бегах, что им просто некуда больше деться, отшельников, разных психов и так далее.

Кроме того, там такие типы, семьи которых всю жизнь кочуют по заповеднику и его окрестностям еще со времен войны с Оцеолой.[1] У них всегда найдется несколько способов по-быстрому заработать доллар-другой. Опито и составляют основной процент браконьеров.

— Похоже, это еще та публика!

— Что верно, то верно. Но вы не волнуйтесь. Их не так много, чтобы мы постоянно натыкались друг на друга.

Разговор прекратился и некоторое время они ехали молча.

Примерно в сорока милях от Майами Майк Шейн свернул с шоссе на дорогу, известную под названием Старая Извилистая дорога. Раньше это был отрезок шоссе, но много лет назад его спрямили, чтобы избежать слишком большого крюка при повороте на юг и на запад. С тех пор этот участок никто не ремонтировал. Асфальтовое покрытие во многих местах потрескалось и раскрошилось, ветви деревьев по обеим сторонам переплелись, превратив их в тенистый зеленый туннель. По пути им несколько раз попадались места, где когда-то падали деревья поперек дороги, поваленные ураганами и сильными ветрами, не давая проехать, но кто-то распилил стволы и оттащил их на обочину.

Еще через несколько миль им начали встречаться грубо сколоченные хижины, чаще всего расположенные прямо на обочине, снятые с колес древние трейлерные фургоны на бревенчатых подпорках, длинные бараки из подгнивших от сырости досок. Некоторые домики представляли собой незатейливые строения из листового железа или жести, прибитых к деревянному каркасу, покрытые камышовыми крышами. К удивлению Патрика, все дома имели жилой вид, хотя их обитатели попадались на глаза довольно редко.

— Что это? — недоумевающе спросил он. — Город?

— Скорее лагерь, — невозмутимо ответил Шейн. — Старые поселения на границе оживают вновь. Здесь существует только один закон — не задавать лишних вопросов. Пока мы не уедем отсюда, все переговоры буду вести я, иначе неизвестно, чем это кончится.

Шейн ехал аккуратно, подчеркнуто не обращая внимания на хижины и их обитателей. Через некоторое время количество домов увеличилось, и у Патрика начало складываться впечатление, что они едут по главной улице какой-то на редкость обветшалой деревни. Ближе к центру поселка кустарник по обеим сторонам дороги был расчищен футов на сорок-пятьдесят, образовывая некое подобие площади.

С левой стороны стояло двухэтажное здание. Первый этаж был построен из цементных панельных блоков, второй, окаймленный широким балконом или галереей, — из аккуратно выкрашенных досок. Фасад второго украшали окна, и даже с целыми стеклами.

Шейн свернул на обочину, не обращая внимания на троих неописуемого вида оборванцев, расположившихся на длинной деревянной скамье под навесом. Пошарив на заднем сиденье, он достал две укороченных двенадцатизарядных двустволки, тщательно проверил, заряжены ли они, и протянул одну из них Патрику.

— Учтите, это вам не Флеглер-стрит, — громко сказал он. — Цельтесь в живот любому, кто подойдет ближе, чем на десять футов. Понимаете, любому.

Билл Патрик постарался сделать вид, что не удивлен. Оборванцы с показным безразличием уставились в сторону. Второе ружье Шейн повесил на левое плечо и вошел в дом.

Они оказались в длинном сумрачном баре. Сама стойка, сделанная из красного дерева, отполированного только многочисленными прикосновениями рук, вытянулась футов на сорок. Подставкой для ног служили тонкие сосновые рейки. В комнате вдоль стены стояло несколько грубо сколоченных столов и скамеек. Стена за стойкой была увешана зеркалами, так что любой посетитель мог спокойно пить, зная, что происходит у него за спиной.

За стойкой находилось двое мужчин. Один из них — тощий как щепка и сутулый, с иссиня-бледным лицом закоренелого наркомана — судя по всему, присматривал за двумя пивными кранами. Он угрюмо покосился на ружья вошедших. Второй был великаном футов семи ростом, с черными, как смоль, глазами и волосами, и мускулистыми плечами, которые, казалось, по ширине вполне могли соперничать с ножом бульдозера. На нем были такие же потертые хаки, что и у Шейна, однако на пальце сверкало кольцо с бриллиантом.

— Привет, Майк, — бесстрастно сказал он Шейну. — Ходили слухи, что ты собираешься в наши края.

— Привет, Эд, — улыбнулся Шейн, в буквальном смысле слова глядя на него снизу вверх.

— С чем пожаловал? Кто это с тобой? Ты ведь знаешь, что здесь я сам устанавливаю законы.

— На этот счет я никогда с тобой не спорил, — спокойно отозвался Шейн, знаком заказывая бармену-наркоману два пива. — Мое дело не имеет к тебе никакого отношения. Что бы там ни вытворяли твои ребята, я как одна из трех китайских обезьян, которая ничего не видит. Ты что, забыл, я же дал тебе слово.

Великан заметно успокоился.

— Это точно, Майк, пока что ты всегда держал слово. Ребята сразу почувствуют себя полегче. Не то чтобы они очень волновались, но все-таки…

Его рука мелькнула в воздухе так быстро, что Шейн не успел различить отдельные фазы движений, и через секунду Эд держал в руках ружье Шейна. Повертев его, он одобрительно кивнул.

— Симпатичная у тебя игрушка.

Его мускулистые лапы сжали оба ствола и развели их в разные стороны с такой легкостью, словно они были сделаны из пластилина. Едва заметным движением запястий он согнул две стальные трубки, и теперь оба ствола смотрели в сторону приклада.

— Как по-твоему, что будет, если ты нажмешь на курок? — захохотал Эд.

— Я и без него запросто мог расколоть твою черепушку, если бы понадобилось, — пожал плечами Шейн. Точно таким же стремительным движением он выхватил из-под куртки свой «кольт» и прицелился в Эда.

Тот с уважением посмотрел на него и швырнул в угол изувеченные остатки ружья.

— Да, Майк, я должен был помнить, что ты все такая же старая гремучка, — пробурчал он и потянулся к бутылке виски. — Вообще, конечно, надо с этим поаккуратнее, а то когда-нибудь моя любовь к показухе не доведет до добра. Большинство мужиков просто обалдевают, когда я это проделываю. Начисто перестают соображать.

— Кто угодно, но только не я, — ответил Шейн, засовывая «кольт» в кобуру. — Кстати, Эд, эта пушка обошлась мне в восемьдесят пять зелененьких.

Сначала Эд непонимающе уставился на него, потом усмехнулся.

— Извини, старик, я как-то не подумал. Могу отдать наличными или натурой, как скажешь.

Откупорив бутылку, он присосался к горлышку, словно это было не виски, а вода.

— Лучше натурой, — сказал Шейн. — Арендую у тебя хижину на пару недель, если найдется свободная. Плюс керосин, еда и товары. О’кей?

— Номер четырнадцать свободен, — кивнул Эд. — Надо думать, сам знаешь дорогу. Никто не тронет ни тебя, ни твоего друга, если, конечно, не будете соваться, куда не надо. Я предупрежу ребят.

— Ну, видишь ли, я бы не сказал, что он мой друг. Это мой клиент, который платит мне, чтобы я провел его сюда, а потом назад в Майами. Ему зачем-то понадобился Старый Бонс. Между прочим, ты не мог бы передать ему эту просьбу?

Эд задумался.

— Бонс? Послушай, Майк, но ведь это совсем другое дело. Сам знаешь, я этого старика терпеть не могу, и знаешь — почему. Опасный тип. По-моему, с возрастом у него характер портится все больше. Он очень не любит, когда его беспокоят по пустякам. А что этому твоему дураку от него понадобилось?

— Не знаю, — покачал головой Шейн, — да и, честно говоря, знать не хочу. Мне платят, чтобы я помог найти Бонса. От тебя и нужно-то всего ничего — сказать, где Бонса сейчас легче всего найти или пустить слух, что я его разыскиваю.

— Старый черт, — проворчал Эд и сплюнул на пол. — Понятия не имею, где он, да и какая вообще мне разница? Я, конечно, скажу ребятам, но, сам понимаешь, ничего не обещаю. Если что-нибудь услышу, сразу дам знать. А уж если полезешь к нему на болота без спросу, то только на свой страх и риск. Это все, что я могу тебе сказать.

Загрузка...