Смерть поселилась на болотах

Глава 7

Часов в девять вечера Коллинз-авеню на Майами-Бич превращается в глубокий каньон со стенами из стекла, стали и бетона, озаренный вспышками неоновых реклам всевозможных цветов — поистине настоящее море огней. По дну каньона течет поток машин, которому, кажется, нет ни начала, ни конца. В основном это «кадиллаки», дорогие спортивные модели, а иногда попадаются и «роллс-ройсы».

Только машина Тима Рурка выглядела здесь совершенно ни к месту.

Рурк специализировался на подержанных развалюхах десятилетней давности, с чихающими моторами и дребезжащими от старости, получивших вторую молодость лишь благодаря самоотверженным усилиям его знакомых механиков.

— На такой машине я могу гонять с любой скоростью, — разглагольствовал Рурк. — Все эти дорогие колымаги при одном моем приближении тут же убираются с дороги. Стоит водителю взглянуть на мою тачку, и он понимает, в какие денежки ему обойдется ремонт, а мне терять нечего. Я могу себе это позволить, а они нет.

Закончив эту тираду, Рурк, казалось, твердо решил подкрепить свои слова на практике. Если бы Шейн не привык раньше к дикому стилю вождения своего друга-репортера, то подобная демонстрация могла бы потрясти даже его стальные нервы.

Наконец Рурк затормозил на стоянке неподалеку от «Кастайл Кастл» и они вышли из машины. Никто не пытался остановить их в вестибюле или в лифте.

Слуга, открывший дверь и впустивший их в шикарно обставленную прихожую, оказался широкоплечим и мускулистым коротышкой. Его глаза были остекленевшими и удивительно невыразительными, хотя казалось, что он отдает себе отчет в происходящем. Шейн сразу заметил, что униформа коротышки велика ему по крайней мере на полразмера.

Едва слуга повернулся, чтобы открыть дверь в гостиную, Шейн нанес ему резкий и быстрый удар ребром ладони по шее. Коротышка рухнул на пол, не успев сообразить, что с ним произошло.

— Послушайте, мистер Рурк, — произнес звонкий голос из гостиной, — неужели у всех сотрудников «Ньюс» такие ужасные манеры?

Рурк подпрыгнул от неожиданности и покраснел.

— Привет, Мануэла, — небрежно сказал Шейн. — Мне очень не понравился взгляд этого парня.

Девушка мелодично рассмеялась. Ее силуэт четко вырисовывался на фоне мягкого освещения гостиной — копна пышных мягко курчавившихся волос, на шее — жемчужное ожерелье, в ушах — изумрудные подвески. Она была в длинном вечернем платье с глубоким вырезом, подчеркивавшем великолепную фигуру. Темные глаза с удивлением посмотрели на детектива.

— Майк?! — воскликнула она. — Почему ты не нашел меня раньше?

— Ну что ты! — усмехнулся Шейн. — Ты ведь на первом месте в жизни любого мужчины. Жаль только…

— Что нам пришлось встретиться именно сегодня вечером? — закончила за него девушка. — Это неважно. Для таких людей, как мы с тобой, эти мелочи не имеют значения. — Шейн заметил, что в ее речи не осталось ни малейшего следа акцента.

Лежавший на полу слуга пошевелился и застонал. Мануэла быстро наклонилась, вытащила у него из ножен под пиджаком острый как бритва нож, очень похожий на тот, что оборвал жизнь Билла Патрика, и бросила его на маленький мраморный столик в прихожей. На блестящей разноцветной поверхности нож выглядел так же неуместно, как слизняк под кустом роз.

— Лучше связать его побыстрее, — обратилась она к Рурку и вновь повернулась к Шейну. — Нет, Майк, он не убивал твоего друга. Тот, кто тебе нужен, скрывается на болотах.

Шейн вопросительно посмотрел на нее. В это время Рурк оторвал шнур от портьеры и начал проворно связывать лежавшего.

— Я тоже не отдавала такого приказа, — сказала девушка, глядя прямо в глаза Шейну. — Твой мистер Патрик был неплохим человеком. За все то время, пока он пробыл на болотах, он ни разу не приставал ко мне, у него даже в мыслях этого не было… А о его смерти я узнала всего час назад.

— Я верю тебе… Камилла.

— Спасибо, Майк. Ты прав, это мое настоящее имя. А теперь давай поговорим.

— Что верно, то верно — настало время это сделать.

На мгновение ее ладонь коснулась руки Шейна.

— Да, Майк, ты не ошибся. Иначе я бы не позволила мистеру Рурку привезти тебя сюда. Ты будешь задавать вопросы, а я отвечать… почти на все. Думаю, ты сам нашел ответы на большинство из них.

— Боже мой! Что здесь происходит? — вмешался Рурк. — Вы просто забыли меня в прихожей. Почему никто не предложит мне выпить?

— В стене слева от вас есть бар, в котором вы найдете все, что захотите, — сказала Камилла. — Он полностью в вашем распоряжении.

Вместе с Шейном они направились к длинному белому дивану, расположенному напротив огромного, во всю стену, окна.

— Чем вызвана твоя откровенность?

— Просто я, как и ты, хочу, чтобы это дело было наконец закончено. Уже совершено два убийства, и оба они бессмысленны. Их может быть еще больше. Ничто не оправдывает убийства. Звери в джунглях убивают, чтобы добыть пищу — это я могу понять, но когда убивают ради наживы…

— Ты знаешь, кто за этим стоит, — сказал Шейн. Это прозвучало как утверждение, а не вопрос.

— И да, и нет. Я знаю всю его подноготную и могу назвать его имя. Сегодня я отвезу тебя к этому человеку, но виновен ли он на самом деле? Это судить тебе самому. Могу только догадываться, что ты решишь.

Шейн почувствовал усталость. Положив руку Камилле на плечо, он посмотрел на море.

— В моей профессии всегда находится кто-то виноватый. Об этом объявляет суд. Вот такие дела.

— Но если суд скажет — «виновен», что скажешь ты, Майк?

— Я только выполняю свою работу. Нельзя требовать, чтобы я при этом был еще и философом. Но если я должен ответить, то окажу, пожалуй, только одно — преступник сам делает себя опасным для окружающих. В конце каждого расследования я определяю степень вины. И нахожу того, кто представляет опасность для общества.

— В таком случае, кто же я такая по-твоему? — спросила Камилла. — Я имею в виду, кто я на самом деле, несмотря на все мои имена и маски?

— Точно не знаю. Когда-то давно я привез в Майами женщину, которая вот-вот должна была родить. Она умерла и…

— Довольно близко, — кивнула она. — Так считает Старый Бонс. Лонгстрит Дрейз Бонс, эсквайр. Большой Змей. Джамбалла. Он думает, что я его дочь, рожденная от индианки.

— Это верно?

— Нет. Во всяком случае, мне так кажется. Маленький Бонс лежит в могиле рядом со своей матерью. Акушерка побоялась признаться, потому что доктор сказал ей, что с ними сделает Бонс, если ребенок умрет. Она подменила ребенка Бонса найденышем. Наверное, это была я. По крайней мере я считаю, что я не его дочь от семинолки. Это же подтверждают и результаты анализа крови. Но Бонс вырастил меня как свою собственную дочь. Я могла бы остаться с ним, мне нравится жить на природе, но он не позволил и послал меня в колледж, а потом… потом я оказалась здесь.

— Почему ты не сказала ему всей правды? Боялась?

— Нет, я любила его. Да и он хорошо ко мне относился.

— А доктор еще жив?

— Сегодня вечером у тебя будет возможность судить об этом самому. Я отвезу тебя в его клинику. Если, конечно, ты поедешь.

— Поеду, — кивнул Шейн. — Но я так и не узнал самого главного. Кто втянул в это дело Бонса? Кто превратил его в ту силу, которая уничтожает его собственное королевство? Как это делается? Другими словами, кто главный во всей этой афере? За кем я охочусь?

Она пристально посмотрела на Шейна.

— Майк, разве ты не знаешь? Неужели не догадываешься? Если нет, то тогда я не смогу оказать тебе этого прямо сейчас. Но обещаю, у тебя будет возможность встретиться с этим человеком еще до того, как кончится эта ночь. Даю слово.

— Я поеду. Ты ведь знаешь, что я поеду.

— Но ты так и не задал своих вопросов, — удивилась Камилла. — Даже не спросил, можно ли мне доверять. Ты знаешь… я тебе признательна за это.

Поскольку потрепанная машина Рурка была отлично известна полиции Майами-Бич, они взяли спортивную машину Камиллы, и, откинув верх, втроем сели на переднее сиденье — Камилла за рулем, а Шейн между ней и Рурком.

Вырулив на шоссе, Камилла некоторое время ехала вдоль прибрежной полосы, почти целиком состоявшей из пляжей, забитых толпами отдыхающих, а затем свернула к юго-западной окраине города. Дома становились все меньше и обшарпаннее. Наконец они достигли самого конца асфальтированной дороги.

Нужный им дом представлял собой одноэтажное здание с большой автомобильной стоянкой, заросшей сорной травой, бразильским перцем и низкорослыми пальмами, обвитыми шипастыми лианами.

Синий фонарь освещал табличку:

— Сейчас мы пойдем в дом, — сказала Камилла Шейну. — Говорить буду я. Что бы ни случилось, постарайся не хвататься за револьвер, если только на нас не нападут первыми. Надеюсь, этого не случится, но если вдруг все-таки будут неприятности, я постараюсь помочь, чем смогу. Мистер Рурк может пойти с нами или подождать в машине.

— Вы что, издеваетесь? — возмутился Рурк. — Да я ни за что на свете не пропущу такого приключения! К тому же не забывайте, что именно со мной у вас назначено свидание на сегодняшний вечер.

Никто не засмеялся.

Девушка подошла к двери и позвонила, стоя прямо напротив глазка в верхней панели. Ждать пришлось довольно долго.

Наконец дверь распахнулась, и Камилла жестом пригласила Шейна и Рурка в тускло освещенный вестибюль. Хотя в регистратуре и за коммутатором никого не было, они были не одни в маленькой комнате — их поджидали четверо.

Трое из них были в белых халатах санитаров: высокий негр, коренастый человек с восточными чертами лица и мускулистый великан неопределенного происхождения. У всех троих были пустые, какие-то застывшие глаза, столь характерные для подчиненных Бонса. Шейн не заметил оружия у них в руках, но его наметанный глаз сразу подметил выразительные выпуклости под халатами.

Четвертый был явно городским жителем — поджарый, опасного вида тип с болезненно-желтым лицом, сальными черными волосами и длинными бакенбардами, в узком пиджаке, штанах в обтяжку и остроносых туфлях. В руке он сжимал вороненый «люгер».

— Хелло, мисс Бонс, — обратился он к Камилле. — Значит, вы все-таки привезли их сюда…

— Если Бонс услышит, как ты меня назвал, считай себя покойником, — холодно сказала девушка. — Спрячь свой пистолет. С этого момента приказы отдаю я.

Брюнет заколебался.

— Не знаю, стоит ли… — начал он.

— Хелло, Шарки, — перебил его Шейн. — Лучше послушайся леди. Или ты в самом деле думаешь, что ты и эти трое зомби сможете справиться с Майком Шейном?

Шарки задумался, принимая решение. Наступило напряженное молчание.

— Майерс, не будь дураком, — сказала Камилла. — Бонс хочет поговорить с Шейном и попросил меня привезти его сюда. Сам знаешь, как он бесится, когда что-то нарушает его планы. А теперь пропусти нас.

Хотя Шарки Майерса запугать было нелегко, но Камилла говорила уверенным, приказным тоном, а кроме того, ему вовсе не улыбалось схватиться врукопашную с Майком Шейном. Наконец он хмуро кивнул и отступил в сторону.

Камилла провела их через вращающуюся дверь, и они оказались в длинном, тянувшемся вдоль всего здания коридоре, пропахшем дезинфекцией. Двери в больничные палаты по обе стороны коридора были распахнуты, и Шейну стало совершенно очевидно, что ни одна из них не занята. В дальнем конце коридора находилась тяжелая дубовая дверь с табличкой: «Д-р Граймс. Личный кабинет». Камилла постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.

Шейн быстро шагнул в комнату и сразу же, отступив в сторону, прижался спиной к стене. Распахнув пиджак, он положил руку на рукоятку автоматического «кольта» 45-го калибра в кобуре на поясе. Справа и слева от входа было еще две двери. Интересно, подумал Шейн, за какой из них притаился Шарки Майерс?

Обстановка комнаты была типичной для кабинета главного врача клиники — массивный стол, кожаные кресла, высокий шкаф с медицинской литературой. Мягкий свет падал из скрытых в потолке светильников. За столом сидел человек в темном деловом костюме. Низко надвинутая на лоб широкополая панама полностью закрывала его лицо.

— Вот и все, — вполголоса сказал Шейн. — Вот он — конец поисков. Момент истины.

Человек за столом поднял голову. Прямо на Шейна смотрело высохшее морщинистое лицо Лонгстрита Дрейза Бонса.

— Шейн, ты слишком умен, — процедил он сквозь зубы. — Почему ты не в Нью-Йорке? В этот самый момент ты должен заниматься проверкой компании «Сикс Дайдмондс»! Я знал, что тебя нельзя было выпускать живым из болот.

— Хватит ломать комедию, — сердито сказал Шейн. — Ты уже не выпустил Билла Патрика, но это было твоей ошибкой. Теперь я пришел за тобой.

— Не за мной, а ко мне, — возразил Бонс. — Мне жаль, что так получилось с мистером Патриком, порой мои люди бывают не слишком сообразительными, этот нож предназначался тебе. Впрочем, сейчас это уже не имеет значения.

— Вы обхитрили сами себя, мистер Бонс, — неожиданно заявил Тим Рурк. — Мы уже были готовы поверить, что вы служите чьим-то орудием, но теперь…

Старик вскинул голову, и его змеиные глазки, не мигая, впились в Рурка.

— Вы меня оскорбляете! Дрейз Бонс никогда не был ничьим орудием. Я король болот и всего, что меня окружает. Я сам себе хозяин. А вы кто такой, сэр?

— Его зовут Рурк, — сказала Камилла. — Он работает в «Ньюс» и может написать твою биографию, отец, если ты ему ее расскажешь.

Бонс пристально посмотрел на Рурка.

— Это просто, — пожал плечами он. — Я уверен, что мистер Шейн ее уже знает не хуже меня.

— Что верно, то верно, — согласился Майк Шейн. — Все кусочки головоломки встают на место. Браконьерство, подпольная торговля, убийства и колдовство принесли тебе богатство, а ты ведь не Скупой Рыцарь, чтобы хранить золото в сундуках и ничего с ним не делать. Ты взял себе имя умершего доктора Граймса, нанял адвокатов и нечистых на руку дельцов, которые приумножили твое состояние, пока ты кочевал из болот в город и обратно. И здесь ты окружил себя враньем, превратив свое имя в легенду. А когда цена на крокодильи шкуры подскочила, ты сам спланировал всю операцию, решив истребить всех.

— Звучит грубовато, но смысл изложен верно, — проворчал Бонс. — Этот план отлично работал и продолжал бы работать, не вмешайся в это дело ты.

— Во всей этой истории мне непонятно только одно, — продолжал Шейн. — Уничтожая этих зубастых тварей, ты фактически убивал свои любимые болота, те самые болота, где ты был настоящим королем. Как ты мог решиться на такое? Это и сбило меня с толку.

— Скажи ему, отец, — попросила Камилла.

— Зачем? — Бонс снова пожал плечами. — Это то же самое, что распинаться перед покойником.

— Тогда скажи мне. Я люблю тебя и имею право знать.

Бонс упрямо покачал головой и, полузакрыв глаза, положил руки на стол.

— Он уже мне все сказал, — зло улыбнулся Шейн. — Все это время ответ был у меня под носом, а я не мог догадаться. Он хотел жить и умереть как человек, а не как болотная гадюка. Что он мог купить на свои деньги там, в грязи? Он задумал массовое истребление, которое освободило бы его перед смертью. Болота ему были больше не нужны.

— Ты слишком умен, — прошипел Бонс. — Тебе пора умереть.

Старик нажал на кнопку, дверь справа от Шейна беззвучно распахнулась, и в кабинет вошли трое «санитаров».

— Нет, отец! — воскликнула Камилла.

Шейн действовал чисто инстинктивно. Не обращая никакого внимания на зомби, он выхватил револьвер и рванулся к двери с левой стороны кабинета. Именно поэтому его выстрел прозвучал на секунду раньше выстрела Шарки Майерса. Промахнись Майерс с первого раза, и Шейн был бы уже мертв.

Пуля Шейна попала Шарки в правое плечо. Майерс вскрикнул, отлетел к стене и рухнул на пол. Тим Рурк проворно подскочил к нему и подобрал с пола его «люгер». Трое зомби поспешно выскочили из комнаты.

— Тебе надо было убить их, — проскрипел старик. — Они верные люди, но наркотики делают их сонными.

— Хватит убийств! Сдавайся!

Морщинистые губы старика растянулись в хищной усмешке, обнажив почти беззубые десны.

— Чтобы колдун сдался? — усмехнулся он. — Нет, мистер Шейн, никогда.

Его рука ударила по кнопке, и комната взорвалась ослепительными вспышками света, воздух заполнили тошнотворные пары химикалиев. Когда к Шейну вернулось зрение, старик уже исчез.

— Он не мог уйти далеко! — Детектив бросился к двери, но на пороге стояла Камилла.

— Майк, здесь остались все его документы и архивы. Без этого офиса он в своих болотах ничто и никто. Теперь ты можешь пойти к своему мистеру Смиту и потребовать у него гонорар. Операция завершена, ведь ты же нашел главного организатора…

— Она права, Майк, — неожиданно сказал Рурк. — По-настоящему Бонс был опасен только в роли доктора Граймса. Теперь это имя потеряно для него навсегда. Злого доктора Граймса больше нет.

— Все, что от него осталось, — добавила Камилла, — это перепуганный старик, который до самой смерти будет скрываться на болотах. Отпусти его, Майк. Сейчас ты уже можешь позволить себе быть великодушным.

— Ладно, у ядовитой змеи вырваны зубы, — устало сказал Шейн. — А теперь, если только телефон работает после всех этих игр с кнопками, я позвоню Смиту и вызову его ребят.

— Спасибо Майк, — благодарно улыбнулась Камилла.

— Но одно я знаю наверняка. — Шейн усмехнулся. — Пока старый Бонс жив, духу моего не будет рядом с болотами.