Смерть старого мира. Том 1. Том 2

Глава 38

Неизвестное место. Взгляд со стороны.

Несколько фигур облачённых в саван синеватого тумана, что скрывал даже пол своего обладателя, собрались в странном подземном зале. Не смотря на следы человеческой постройки, всё в нём покрылось слоем вековой пыли, а грубой отделки камни пола и стен только способствовали пониманию, что это что-то очень древнее.

Собравшись в центре зала, туман что окутывал фигуры слился в единую массу, не давая понять даже точное количество собравшихся. Единственное изменение помимо размера тумана это начавшие мелькать в нём странные символы, увидь которые простой человек начал бы слышать шёпот. Но посторонних тут небыло, и не могло быть.

— У нас кончается время. Владыка будет не доволен провалом плана. — Заговорил шипящий голос, словно у змеи. Ни эмоций, ни чувств в нём небыло. Даже пол говорящего было невозможно определить.

— План был малореализуем. — Вторил ему такой же голос. — Цель слишком быстро развивается.

— Проблема не в этом. — Вторил им третий, более глубокий. — А в том, что душа нашей цели защищается ритуалом с источником. — Словно вспоминая что-то говорил тот. — С нынешними силами нам не взломать защиту источника. Даже столь примитивную.

— И необычную. — Дополнил ещё один голос, на этот раз точно мужской, с явными нотками безумия и веселья. — Согласитесь, местные смогли нас всех приятно удивить. Столько идей, столько новых знаний. Я уже пятьсот лет так не развлекался! Ха-ха-ха-ха!!! — Закончил новый голос безумным смехом.

— Мы отвлеклись. — Сказал первый заговоривший. — Что предпринять? Устранение цели невозможно, она просто воскреснет, а мы обозначим своё присутствие. В таком варианте мы ничего не добьёмся, лишь насторожим цель, указав что ещё есть те, кто способен ей противостоять.

— Нельзя так же забывать о Еве. — В этот раз подавший голос был явно женский, чьи соблазнительные нотки заставляли внимать как мужчин, так и женщин. — Пусть малышка ещё и молода, но её природа необычна. Нам ещё не доводилось сталкиваться с чем-то подобным и границ её сил мы не знаем.

— Верно. — Согласился тихий шипящий голос. В нём небыло холода, как у первых двух, только спокойствие. — Если план не сработает, нужно искать иные пути решения.

— Например? — Спросил рычащий.

— Если мы не можем устранить цель, значит нужно обезопасить её. — Ответил всё тот же спокойный голос.

— Предлагаешь запечатать его? — С интересом спросил ещё один голос, в этот раз почти нормальный. Не отдавай тот десятками разных голосов: мужчин, женщин, детей и стариков. — Это будет сложно. Его тела постоянно в движении и разбросаны по разным уголкам. Часть же и вовсе в лесу под контролем Евы.

— Не запечатать. — Ответил спокойный, но в этот раз в нём явно скользили покровительственные нотки. — Если тот вознесётся, то нам не придётся переживать о том, что его душа попадёт не в те руки.

— Но у этого мира уже есть покровитель жизни. — Сказал женский голос.

— Да. — Вновь заговорил рычащий. — Довольно иронично что, создав её, он закрыл себе дорогу к вознесению.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! — Засмеялся безумный голос. — А я понял, что ты задумал старый! Это гениально!!! Ха-ха-ха-ха-ха!!!

— Да. — Вторил ему хор голосов. — Твоя идея не лишена изящества.

— Хм. — Задумчиво хмыкнул первый заговоривший. Учитывая его безэмоциональный шипящий голос, звучало это странно. Даже не реально для подавляющего большинства смертных. — Я предложу твой план Владыке, если покушение не удастся. Пока же продумай как нам помочь вознестись смертному.

— А что в таком случае делать с Его рабами? — Заговорил хриплый слабый голос, будто его обладатель серьёзно болен. — Это сейчас они разделены стеной из леса и монстров. Но что произойдёт, когда они начнут свой поход?

— Думаешь не успеем? — Заговорил женский голос.

— Только если оставим всё как есть. Но парочка интриг поможет… замедлить процесс их встречи к моменту, когда всё будет или кончено, или готово.

— Действуй. — Ответил ему хор. — Мы не можем так рисковать приказом Владыки.

— Поддержу. — Ответил рычащий голос.

— И я. — Ответил ему детский, который всё это время молчал.

— Ага.

— Да.

— Верно.

— Ты прав, нужно подстраховаться.

— Лишним не будет.

По пещере разносились десятки голосов до сего момента молчащих. Они все поняли, что собрание окончено, а потому решили высказаться, чтобы хоть так проявить себя перед старшими.

Три месяца спустя. Ирина Синицына.

Силой воли успокоив закрытый под броню хвост Ирина глубоко вздохнула. Сейчас. Именно сегодня она сделает свой первый шаг к дому… к отцу. Стоя в строю, рядом со своим отрядом, она едва сдерживала радостный писк, оставаясь со спокойным и сосредоточенным лицом. И лишь проклятый хвост норовил пуститься в пляс. Хорошо ещё что тот скрыт под бронёй и всё чего он добивается, это щекочет её попу. От чего держать серьёзную мину перед начальством становиться ещё сложнее.

Но вот, высшие офицеры прекратили обходить построенные в колонны войска, закончив проверку амуниции и снаряжение для марша. А потом вышел Император Огнев. В броне, со своим топором от которого даже ей, стоящей за сотню метров от него, становилось холодно.

— Бойцы! — Громко крикнул он, притягивая к себе их внимание. — Солдаты. — Куда тише и спокойнее повторил он. — Сегодня, в этот день, в этот час, мы стоим на пороге. Сегодня мы определяем будет ли Россия жить, или умрёт! Будет ли наша Отчизна и дальше Великой, или развалиться на отдельные островки городов-государств. — Он ненадолго замолчал, давая его словам осесть в умах слушателей. — Я знаю, некоторые из вас недовольны моим решением, а потому я хочу объяснить. Сейчас мы живём в новом мире. Природа, животные, да даже минералы! Всё это стало иным, чем-то новым. В единый миг привычный и изученный людьми мир стал чем-то неизвестным и опасным. А потому, чтобы выстоять под напором угроз нового мира, мы должны быть сильными! А люди тем сильнее, чем их больше! Наш город, это лишь один палец на руке. — Для наглядности Огнев показал свой палец. — Но добавь к нему Санкт-Петербург, и он станет двумя. — К указательному прибавился средний. — Добавь пять городов, и мы получим кулак! — Сжал перед собой кулак Огнев. — А добавь всю Россию, и ты получишь танк! Наше положение слишком шаткое, слишком иллюзорное. Мы возвели стену вокруг города, утыкали её пушками и дозорами. Но даже сейчас, спустя почти два года с момента апокалипсиса человек выходит в лес и боится. Боится тех чудовищ что поселились в нём, боится неизвестности что таиться в нём. Но мы не такие! — Взревел Огнев. — Мы победили свой страх! Мы те, кто охотиться на тварей нового мира, те кто пускает их на мясо, броню, артефакты и зелья. Мы пожираем их чтобы становиться сильнее! А потому. — Резко успокоился Огнев. — Вот мой приказ. Превратите нашу силу из одного пальца, сначала в кулак… а потом в танк. — И указал своим топором вдаль. — Вперёд, к победе!

— Ура-а! Ура-а! Ура-а! — Взревела толпа. Огнев смог затронуть струнки души каждого кто был на строю. Почти. Ире было плевать и на мир, и на человечество. Ей бы найти последнего родного и близкого для себя человека, а дальше хоть весь мир гори.

Взгляд со стороны.

Люди провожают армию с техникой. Солдаты, закованные в силовую броню, с винтовками на плече маршировали единым белым потоком, создавая ощущение чётко отлаженного механизма. Техника же в виде танков, вертолётов и БМП лишь усиливало это чувство. Жители Москвы видели огромную мощь и надежду. Надежду что им больше не придётся вздрагивать каждый раз, когда выходят за пределы высоких стен. Каждый раз бояться, когда услышат тихий шорох в ночной темноте. Каждый раз, когда оборонительные системы Великой Московской Стены подают голос. Они смотрели на армию и видели силу с который никто не мог сравниться. Они видели то что объединит их разорванную на части страну и вернут времена мира. Времена, когда можно было смело смотреть в завтра.

Авангард что будет прорубать путь к Питеру вызывал особенный восторг у толпы. Императорская гвардия внешне отличалась от обычных солдат ровно двумя вещами. Чёрным цветом брони и огромными волками на которых те восседали. Но не они одни вызывали восторг у толпы.

Сразу после гвардии, которую возглавлял сам императора, шли не менее значимые силы города. Жрецы и их защитники паладины. С момента появление Церкви Жизни что окутала Москву зелёным куполом, их стало заметно больше. Пятьдесят паладинов разрослись до пятисот пятидесяти. А количество жрецов скакнуло до ста двадцати. Всё ещё не очень много, особенно с учётом того что в Москве осталась часть из их числа, но это была внушительная сила. Каждый паладин был сильнее десяти гвардейцев с их волками. А уж со жрецом за спиной, так и вовсе мог потягаться на равных с сотней. Благословлённый жрецом своей богини, постоянно исцеляемый боец с и так огромной регенерацией был грозной силой. И таких воинов Церковь отправила четыреста штук, с полусотней жрецов.

Так же многие зеваки надеялись увидеть знаменитых теней культа, но увы. Культ Жизни по полной пользовался своей ассоциацией с Богиней Евой, отделавшись средненьким числом големов старой модели. Они всё ещё были мощными бойцами, но уже далеко не так ультимативны, как раньше. Иванов вообще не особо-то и хотел отправлять свои силы на помощь походу, хотя раньше и собирался серьёзно вложить в него. Но сейчас ситуация иная и у Огнева более чем достаточно сил чтобы перемолоть любое сопротивление, в том числе и благодаря стараниям самого Иванова. Но големов дал, в основном тех, кто устарел и не подлежит модернизации в сколь либо разумные рамки. В отличии от церковников, которые поголовно были необстрелянными охотниками, что привыкли сражаться с куда менее зубастой дичью. И их нужно было закалить, показать разницу между ими старыми и ими новыми, теми кто служит реальному Богу.

Были в толпе так же и те, кто не разделял общего ликования. В основном это были командиры отрядов охотников, некоторые аристократы и… Млечин. Млечин буквально кожей чувствовал, что скоро будет взрыв. Его друг Огнев затеял очень опасную игру с человеком, который может всё уничтожить. Всё что они так долго и упорно строили может погибнуть.

Млечин честно пытался поговорить с Огневым. Но каждый раз натыкался на стену якобы непонимания. Его друг просто не начинал разговор на эту тему, игнорируя всё что ему скажут. И Млечин в конце концов сдался. Он знал что скоро полыхнёт, но ничего не мог с этим поделать. Вернее, мог как-то обезопасить себя, но… он видел один выход из этого положения, но пойти на него Млечин не мог. Совесть и четь офицера не давали. А потому он мог только смотреть и ждать.

Ирина Синицына. Три недели спустя. Питер.

Если бы ей ещё год назад сказали, что путь до родного города займёт у неё несколько недель, то Ира бы назвала такого человека дурачком. Хотя бы потому что поезда уже плотно вошли в жизнь общества лет этак сто назад. А с появлением скоростных поездов путь от Москвы до Санкт-Петербурга и вовсе занимал от силы пару часов. Но вот сейчас… сейчас она была рада и скорости черепахи. Да, крупная армия не может идти так же быстро как одиночка, особенно через, пусть и заранее зачищенный от монстров, лес. Даже с зачарованной техникой не может. Но с ней же было куда комфортней. Барьеры, мобильные казармы с функцией уменьшения и облегчения веса, комфортная силовая броня, поддерживающая комфортную температуру и защищающая от мошек и прочих паразитов. А это было важно! После выпитой сыворотки у неё появились звериные ушки и хвостик, которое она очень любила, как ярая сторонница аниме и всего милого и пушистого. Но вот ухаживать за ними было проблемно, ежедневные расчёсывания стали необходимостью из-за вездесущих колтунов, а зеркальце стало у неё предметом первой необходимости, так как шёрстка на её звериных атрибутах была очень густой и шелковистой… из-за чего в ней вечно застревал мелкий мусор и мошкара! Так что Ирина не один раз во время похода поминала добрым словом конструктора брони что создал её герметичной. Да и если говорить откровенно, после той злополучной охоты данное мероприятие ей воспринималось сугубо как отдых перед сложным делом. А отчистка целого города, который ничем не уступает Москве дело именно что сложное. К счастью отвлечься ей было на что, так что переживания за отца и предстоящие бои она успешно затолкала куда подальше.

Но всё рано или поздно заканчивается, вот и их путь закончился.

Ира, как член подразделения разведки одной из первых вошла в город. И увиденное её потрясло. Культурная Столица была в руинах, даже больших чем Москва в своё время. Целые районы были обращены в нагромождения стекла и бетона, но куда больше ужаса вызывало то… что она не увидела ни одного целого дома. Ни одного! С её зрением она могла подсчитать самые мелкие кратеры на Луне, что уж говорить об относительно небольших площадях города. И от этого было по-настоящему страшно. Что если отец погиб? Что если все её надежды были напрасны? Что если всё было зря? Ей было страшно оказаться правой в своих сомнениях. К счастью вбитая в подкорку дисциплина и ответственность взяли своё и позволили Ирине отвлечься от тёмных мыслей. Первичная разведка была завершена, первичные цели намечены, как и возможные плацдармы для создания опорных пунктов армии. С этим она и вернулась в штаб, где её и её товарищей уже ждали.

— Проблема. — Сказал Огнев после доклада. — Слишком уж мало мест для укрепления в городе.

— Но хотя бы титанов и прочей гигантской нечисти нет. — Подметила единственную причину её веры в лучшее Диана Романова. Её саму сюда направили как главу авангарда. Хотя по сути от армии там одно название, ведь данное сборище было группой мощных аристократов и дворян с собственным системны оружием и бронёй. Каждый из которых мог легко снести здание.

— Да. — Отстранённо ответил ей Огнев, явно о чём-то усиленно думая. Но вот он закончил и повернулся к Илии что была здесь как глава всех церковников. — Вы вроде что-то говорили, что в городе точно есть живые. Сможете найти их?

— В этом нет необходимости. — Улыбнулась Верховная жрица. — Они сами нас найдут. — И перевела взгляд на выход из штаба. И словно только и ожидая её взгляда в неё постучались и внутрь вошли двое. Первый гвардеец в своей чёрной броне, но это и неудивительно, ведь именно им поручена защита штаба. А вот второй гость удивил. Им был явно высокоуровневый охотник, облачённый в лёгкие доспехи, созданные из чешуи какой-то твари и укреплённый адамантием и рунами. Но Ирину больше волновало лицо. Лицо мужчины пятидесяти лет, покрытое мимическими морщинками, которые не старили его, а придавали солидности, белые густые волосы не вызывали ощущением ветхости, а скорее большого жизненного опыта. В купе со здоровой широкоплечей фигурой, волевым взглядом и упрямым подбородком всё это вызывало ощущения человека, который скорее сломается, чем согнётся. И Ирина отлично знала это лицо.

— Папа! — Сдёрнув шлем радостно повисла Ирина на вошедшем госте, для которого весь мир перестал существовать.

Чуть ранее. Борис Синицын.

Сказать, что прибытие полноценной многотысячной армии вызвало фурор у выживших Санкт-Петербурга, значит не сказать ничего. У большинства людей была натуральная истерика. Сжатая до предела пружина, сводящее с ума напряжение, остервенелая решимость забрать с собой как можно больше мёртвой погани, всё это стало привычными чувствами для жителей данного города. Как и чувство злобы с горечью потерь. И тем не менее они отбивались, при том успешно. Сотни умирали, но остальные становились сильнее от боя к бою. Сначала им удалось создать безопасные зоны куда никто не мог пробраться незамеченным. Потом была осторожная охота на гигантских мертвецов, которые могли легко прорвать всю оборону. А потом Борис получил апгрейд своей тушки и у выживших появился полноценный лидер что смог собрать их вместе и распределить нагрузку. Так у выживших людей появились первые собственные артефакты и целители. Их было мало, очень мало, ситуация не располагала к мирной профессии, но теперь у них они хотя бы были. В купе же с объёмом заказов и раненых, они невероятно быстро прогрессировали, с каждым уровнем исцеляя всё больше ран и создавая всё больше оружия и брони. Пока количество не перешло в качество. И вот уже тогда они смогли смотреть в завтра хоть с какой-нибудь надеждой. А потом пришли москвичи и Борис сразу же пошёл к ним.

Идея была конечно сомнительная, но он просто устал. Устал каждый день бегать и отбивать нападки орд нежити, устал от вечного недостатка ресурсов… устал хоронить людей. И если тот, кто ведёт эту армию может помочь ему прекратить всё это, то он с радостью преклонит перед ним колено. Да и альтернатив у него небыло. Отказать? Так они или уйдут, или что более вероятно возьмут своё силой. Оба вариант были откровенно паршивыми. И вот, идя по лагерю окружённого металлической покрытой рунами стеной, на страже которого были закованные в высокотехнологичную броню солдаты и роботы, видя металлические боксы что вырастали из маленьких брусков металла и каменные дороги которые создавали маги, Борис Синицы видел армию. Именно армию, а не войско. Дисциплина и сплочённость, чувство плеча, знание своих обязанностей и манёвров, всё это буквально сквозило в здешних людях. Но главное была уверенность. Уверенность этих людей в завтрашнем дне, в том, чего он сам и его люди давно лишились.

И вот он подходит к самому крупному боксу. Чёрному, со светящимися по всей его поверхностью синими рунами, окружённому десятками бойцов в чёрной броне. Но как только он вошёл, не успел он толком рассмотреть всех присутствующих, как один из присутствующих бойцов сдёрнул с себя шлем брони и крича «папа» стиснул его в объятиях. Все, в том числе и он, были мягко говоря удивлены. Но стоило неизвестному поднять своё лицо от его груди как он тут же её узнал. Да, волосы стали куда длиннее и приобрели фиолетовый цвет с синими кончиками, появилось два волчьих ушка, а некогда голубые глаза окрасились в зелёный. Но вот лицо осталось прежним. Лицо его дочери, которую он уже и не надеялся увидеть живой. Губы против воли расплылись в облегчённой, но счастливой улыбке, на глазах выступила влага, а руки сами собой обняли единственного дорогого ему человека.

— Доченька.

— Думаю им нужно время наедине. — С мягкой улыбкой произнесла божественно красивая женщина в явно жреческих одеяниях.

— Согласен. — Кивнул Огнев. Пусть он и сам лишь недавно стал отцом, но даже так он не мог представить, чтобы чувствовал окажись на месте мужчины перед ним. Одно осознание что его ребёнок мог оказаться в городе, который в один миг превратился в филиал Ада… трудно представить подобные переживания и чувство бессилия. — Рядовой, проводи их в комнату отдыха. — Отдал тот приказ гвардейцу. — А о делах поговорим через пару часиков, как раз остальные разведчики вернуться.

Верховная жрица Илия. Неделю спустя.

Стоя на вершине Лахта-центр, здания что стал прибежищем почти для половины выживших жителей Питера, Илию не покидало смутное чувство тревоги. Вид что ей открывался был воодушевляющим и дающим надежду на лучшее будущее. Город был почти очищен от мёртвых, каждый день они спасали всё больше жизней и находили всё больше групп выживших. Но тогда почему чувства ей говорят, что это ничего не значит? Почему она всё ещё ощущает город одним большим могильником? Она не знала, но разработанный план ей уже казался не таким уж и надёжным.

Согласно плану, Армия должна была разделиться. Самые элитные силы пойдут напрямик через леса к Питеру, игнорируя другие города по пути. А уже потом, после отчистки города, получения его ресурсов и наведения в нём порядка можно было бы начать присоединять к себе другие города. Хороший план. Верный. Один только факт того что под их властью находиться два Великих города, города в котором творилась история страны и мировая история, должны были склонить чашу весов остальных к тому чтобы выбрать присоединение. Но что-то было не так. Илия не могла понять, что, но у неё было ощущение непрекращающейся тревоги. А потому паладины и разведка уже излазили весь город в поисках подставы, но ничего не нашли. Конечно обыскать столь большой город, да ещё и наполненный немёртвыми задача нетривиальная и всего за семь дней её не выполнить. И от этого ей было ещё более тревожно. Что-то надвигалось, и она не могла это остановить.

Три недели спустя. Санкт-Петербург.

Все были в предвкушении. Второй по значимости город страны был очищен от нежити, а его жители наконец-то смогли вздохнуть с облегчением. Ведь пришедшая армия не только очистила город от угроз, но и огородила его стеной из магических барьеров, уже вырывая фундамент для Великой Стены как в Москве. Люди выходили на улицы, накрывали столы, готовились к празднику и поминкам тех, кто ушёл. И таких было до прискорбного много.

До апокалипсиса население Санкт-Петербурга насчитывало более шести миллионов человек, но теперь… Когда люди стали выходить из убежищ и лёжок, а самые отчаянные возвращаться из лесов, даже тогда вышло насчитать лишь чуть более ста тысяч человек. Стариков и детей почти небыло, всех сожрали за год выживания. В Питере небыло армейцев что были готовы помочь при первых выходах в поле старикам и детям, тем самым компенсируя их физическую слабость. Им пришлось выживать самим, и как итог всё население младше четырнадцати лет и старше шестидесяти или сожрали, или обратили в нежить. Когда люди осознали данный факт это сильнейшим образом ударило по их морали. Особенно тех, кто ещё лелеял увидеть живыми своих престарелых родителей или детей. Но теперь всё закончилось.

Договор подписанный Борисом Синицыным включал их в состав Российской Империи, со всеми вытекающими. Это и помощь едой и лекарствами, и защита немногих убежищ, и зачистка близлежащих территорий. Петербуржцы с огромным энтузиазмом помогали своим спасителям, показывая на деле что целый год Ада не прошёл для них даром.

Год постоянного выживания сказался на всех выживших так или иначе. Как итог, даже немногие целители, артефакторы и алхимики могли постоять за себя. Что уж говорить о полноценных охотниках, в которых превратились все выжившие.

Каждый петербуржец имел уровень от шестьдесят пятого до восьмидесятого, тем самым стоя наравне, а то и превосходя по уровням солдат армии. Но армеец — это не просто высокий уровень с навыками. Это в первую очередь подготовка, тактика, спаянная работа в команде, чёткая иерархия и стандартизированное снаряжение. Солдаты имперской армии были лучше обучены, лучше работали вместе, лучше вооружены и снаряжены. Там, где охотники шли нахрапом, имея общее командование лишь до начала боя, солдаты действовали сообща, меняя своё построение и тактику под постоянно меняющиеся поле боя. И это давало результаты, которые и позволили в кротчайшие сроки зачистить город чья площадь была почти полторы тысячи квадратных километров.

И Питер, и Москва с огромным интересом слушали и обсасывали все новости, которые поступали от армии. Для москвичей осознание того что культурная столица будет вновь частью страны была важна. Это был знак. Доказательство того что всё наладиться и станет легче. Нужно лишь перетерпеть и подналечь.

Видя такие настроения Млечин поделился своими наблюдениями с Огневым. Которые недолго думая приказал готовить праздник в честь очистки Санкт-Петербурга и возвращение его в лоно страны.

— А следующие на очереди Новгород и Тверь. — Указал император следующие цели похода. Два древних города России, что видели всю её историю. Два города о которых знал каждый русский. Их возвращение окончательно укрепит веру людей и статус Империи как той силы что имеет право объединять страну.

Люди ликовали. Люди готовили праздник. Люди были как никогда воодушевлены. И лишь единицы чувствовали, что тени сгущаться.