Смирнов. Русский террор

XVIII

Ненашев оборвал Рачковского на полуслове.

— Чушь все! Или вы всерьез полагаете, что этакого болвана с первой же встречи на дело пригласили?!

Евлампий Григорьевич вспыхнул цикламеном от такой наглости. Что этот рыжий себе позволяет?

— Александр Васильевич, — насупился Рачковский, — господин Тычинский жизнью рисковал…

— Черта с два! — статский советник негодовал. — Никто бы ему ничего не сделал! На то и расчет, что он до вас целым, невредимым доберется и расскажет, что слышал!

— Ну, хорошо! — Антон Данилович не сдержался. — И где же тогда, по-вашему, будет покушение?

— Не могу сказать, но точно не там, где указывает этот… — Александр Васильевич хотел что-то обидное сказать, но в последний момент остановился. Оскорбленные взоры, что бросал на него Тычинский, подействовали. Статский советник решил, что и впрямь зря обижает патриота. — Думаю, что операция назначена на ближайшие часы. Иначе они бы не стали приглашать его на квартиру. Расчет был, что когда мы придем ее проверять, там уже никого не будет. Хм… А описание тех кто там был, помимо Кольцова, есть?

— Сразу отдельно вывели-с, — с гордостью, почтительно склонившись, сказал в правое ухо секретарь Сипягина, находившийся здесь же, чтобы следить за надлежащим оформлением протоколов.

Ненашев пробежал глазами бумагу сверху вниз, затем снова стал читать где-то в середине. Лицо его странным образом переменилось, он моргнул и даже отер глаза ладонью, будто стараясь отогнать наваждение.

— Надо ехать в этот переулок, обложить со всех сторон, да и взять с поличным, — предложил Антон Данилович.

— Думаете, казачка вам подослали, а теперь ждут, пока вы их накроете? — усмехнулся Александр Васильевич. — Поймите, вы имеете дело с хорошо организованной, управляемой, подготовленной боевой группой!

— Ну не так уж хорошо они подготовлены, — махнул рукой Рачковский, — трое-то из этой группы попались. Причем с поличным.

— Это случайность, — махнул рукой Ненашев. — Вам просто повезло. Квартальный оказался на месте, плотников в неурочный час выгнали, те не слишком осторожничали… Авось, само собой все получилось. Вы же их не выслеживали, понятия не имели, что они там окажутся!

— Не пойму я вас! — Алексей Данилович от злости схватил лист бумаги и начал быстро-быстро его складывать. Вскоре у него в руках остался маленький белый квадратик. — Вы к чему клоните? Что не надо туда ехать? Да я хотя бы ради исполнения должностной рутины должен то место осмотреть и все зафиксировать!

Евлампий Григорьевич недовольно уставился на Ненашева. Этот лощеный господин с торчащими рыжими усами Тычинскому положительно не нравился.

Ненашев буравил глазами Рачковского.

— Хорошо, вы туда поедете и арестуете всех, кого там обнаружите. Но! Сначала туда пойдет ваш осведомитель и скажет, что… Впрочем, это совершенно не важно, что он скажет. С ним пойду я и постараюсь убедить присутствующих добровольно сдаться. Имею все основания считать, что они согласятся.

Алексей Данилович уставился на Ненашева с недоумением.

Чернота за окнами сменилась серым холодным рассветом. Казалось, что тяжелые тучи разлеглись прямо на крышах.

— Ну что ж… — Рачковский по прежнему не сводил глаз со статского советника, — будь по-вашему.

Сложившееся хрупкое согласие тут же лопнуло от нервного возгласа Тычинского.

— Я туда второй раз не пойду!

Ненашев подошел к Евлампию Григорьевичу и смерил его долгим, внимательным взглядом.

— Хорошо… — задумчиво произнес он, — пожалуй, без вас гораздо лучше будет.