Смотрящий

Глава 14

Из Шарика улетали 1-го сентября ровно в полдень. Только, чтобы добраться до аэропорта мы арендовали специальную инкасаторскую машину, сделали ей кортеж из двух волг и двух девяток, набитых братвой со стволами. Не дай бог, кто-то напрыгнет по дороге — будем отстреливаться и прорываться. Иначе никак — ведь Йосик в специальных сумках на замках вез валюты аж на три с половиной миллиона долларов. Около тридцати кило денег. Заоблачная сумма, которую собрать во второй раз нам не светит. По банкам прошло строгое ЦУ от ЦБ, в котором схему с авизо, увы, прикрыли целиком и полностью. Просто запретив выдавать наличные в день прихода средств на счет. Мы даже не успели подготовить гоп-стоп чеченских денег, так быстро и оперативно Геращенко прикрыл дыру в финансовой системе. Впрочем, нам грех было жаловаться — мы вовремя успели убить наш проект с «помойками», изъять доверенности из банков и сплавить оставшихся в живых нариков-директоров по дальним деревням с большим запасом хмурого. Которого им должно было хватить, чтобы гарантированно сдохнуть от передоза, похоронив схему окончательно и бесповоротно.

В аэропорту мы припарковались возле зала государственных делегаций, начали выгружаться. Братва встала вокруг нас кордоном, распугав в зоне вылета почти всех пассажиров. Наконец, деньги и багаж были выгружены, а мы зашли внутрь. Там нас встречал директор аэропорта и Андреич. Мы поручкались и обменялись парой ничего не значащих фраз. Меня попытались загрузить какими-то текущими вопросами, но я, не слушая, прошел к накрытым столами. В зал делегаций заранее выехали Юля, Рыжик и Любка-крыска, чтобы подготовить небольшой фуршет. Братву нужно было угостить и слегка отблагодарить за кипиш, который поднялся с нашим трансфером в Шарик. Да и в целом пиры — это верный способ еще с древних времен узнавать настроения в окружении.

Дамы уже меня ждали, выстроившись в короткую шеренгу возле главного стола. Я с удовольствием оглядел девушек. Все трое были одеты словно школьные учительницы — белый верх в виде блузок с двумя расстегнутыми пуговками, черный низ из коротких юбок. Туфли на высоком каблуке, темные чулки. Макияжа по минимуму, прически в пучки, никаких распущенных волос. У Юли на шее — нитка жемчуга, я сам выбирал. Рыжик надела бриллиантовые сережки, что подарил на прошлой неделе. Одна Любаша была без подарков. Ну еще не заслужила.

— Как тут все? — поинтересовался я — Без проблем?

— Нам Андреич очень помог, — тихо произнесла Юля, кося глазам на шумную братву, что рассаживалась за столами.

— Это его работа, — пожал плечами я, взял рюмку, которую наполнил Карась. — Ну что, бродяги! Давайте выпьем за то, чтобы все ровно у нас прошло на Кипре. Чтобы местные мусора не лютовали, а погода не подгадила…

Пацаны заулыбались, чокнулись и тут же набросились на черную икру, красную рыбу и французские багеты. Девки явно постарались, поэтому я указал пальцем на Юлю и Настю:

— Летите со мной.

До самого последнего момента я мучил девчонок неопределенностью. Им, как и всем в нашей «делегации» сделали загран. паспорта, проставили кипрские визы, и даже билеты купили. Но я тянул, выбирая и сомневаясь. Не жирно ли брать с собой сразу двух? Это при том, что на секретарш Штыря, Карася и Китайца бюджета выделено не было. Что, как мне доносили Юля с Настей, их бесило неимоверно.

— Гриша, — я повернулся к Копченому. — Ты остаешься на хозяйстве, появляйся в офисе на Ленинском, чтобы Пашка и Фельдмаршал были в тонусе.

— Сделаю, — покивал бригадир. — Но вы там тоже не задерживайтесь. Петрович с нефтебазы схему с бензином придумал — хочет встретиться. Пошли терки с бывшей братвой Циркуля. Из пехоты. Денег больше хотят.

— Под молотки их, — буркнул Штырь, по новой наливая водку в рюмки. Я кивнул секретаршам, и те споро, под ворчание парней, начали убирать бутылки со столов.

— Совсем оборзели, — продолжал возмущаться Вовка. — Получают по полкуска на рыло в месяц, а могли бы гнить в могиле, как Циркуль.

— Мы бы Долгопу, парковки Шариков и прочее богатство одни бы не потянули, — пожал плечами я. — Циркулевские пока нужны. Постепенно их заменим своими людьми из Лобни. Копченый, очень тебя прошу! Неделю, пока мы на острове — никаких стрелок и войн!

Я дождался кивка Гриши и махнул рукой.

— С богом. Пошли на таможню.

У зала официальных делегаций был собственный проход в сторону границы, поэтому нас никто не беспокоил. Но кипешевал я здорово. Такие бабки везем! А ну как разрешение, что за нехилые такие деньги оформили нам через знакомых Йосика в Мост-банке на вывоз, и удостоверение курьера-инкассатора, которые оформили там же, не прокатят? Я сначала запустил через зеленый коридор Штыря и Карася с девками. Они легко прошли, встали у выхода из «красного» коридора. Сам с Китайцем торчал рядом с Варшавером, пас нашего «курьера», что заполнял декларацию.

— Если меня примут, не лезьте на рожон, не быкуйте, — инструктировал нас Йосик, вписывая в поля бланка суммы. — Только хуже сделаете. Звоните Ладве сразу.

И откуда только узнал про нашего адвоката? Вот же ушлый!

— Да меня кондратий хватит, если тебя примут, — отшучивался Димон. — Я тут точно с инфарктом лягу, будете затягивать грев в больничку.

— Да не парьтесь вы так! Думаете, мы тут первые такие бабки таскаем? — Йосик размашисто расписался в декларации. — Я звонил в Минфин, все оформлено честь по чести, таможенники местные привычные. Тут всякие депутаты, да министры и не такие суммы таскают на себе.

Собственно, так и оказалось. Варшавера лишь попросили расстегнуть сумки, пересчитывать деньги никто не стал. Декларацию быстро проштамповали, и Йосик нам помахал рукой уже возле будок погранцов. Значит, и нам можно двигать через таможню.

Наш Ил уже причалил к кишке, шла посадка. Но Карась тормознул всю компашку и помчался в дьютик. Не было его минут десять, я уже начал нервничать. Но наконец Вова объявился — он купил вискарь Белая Лошадь, плюс по маленькой бутылочке белого вина дамам.

— Слышь, Хлыст, — подал голос Китаец, доставая посадочный. — А чё это мы на совке летим? Мог бы и частный джет заказать.

— Откуда таких слов-то понахватался? — буркнул Штырь, пропуская вперед к гейту Юлю с Настей. — Умный самый?

— Да моя Наташка читает Космополитен, — признался Китаец. — Глянул случайно статью про жизнь богачей на Западе.

— За случайно бьют отчаянно, — я подал свой посадочный талон миленькой стюардессе с кокетливым бантом на шее. — Все, харэ трепаться. Вова, помоги Йосику с сумками. Он сейчас грыжу заработает.

— Господа, а вы почему не сдали все это в багаж? — удивилась стюардесса нашим баулам.

— Потому, что мы не хотим, чтобы в них копались посторонние, — ответил Китаец. — У нас оплачен перегруз.

Как только мы зашли в самолёт, стало ясно — здесь мы главные. Бизнес-класса в Иле не было, так что мы выкупили и заняли все передние ряды. И стюардессы сразу все поняли. Нам тут же дали бокалы, салфетки и даже штопор.

Взлёт прошёл гладко. Как только набрали высоту, мы принялись за виски, а девчонки потягивали вино, хихикая о чём-то своём.

— Слышь, Хлыст, — подал голос Штырь после третьей стопки. — Я так и не догнал, на кой-нам вообще этот Кипр сдался? Что, в Москве нельзя было в банк все сдать сразу?

Йосик тяжело вздохнул и начал на ухо Пахому по третьему кругу рассказывать про оффшоры, отмывание денег, анонимность… Высокие финансовые материи с трудом заходили в его башку. Все-таки Штырь был малость не по этой части.

Полёт прошёл без происшествий. Ближе к посадке я растолкал поднабравшуюся братву — надо было прийти в себя перед прибытием.

Аэропорт Ларнаки встретил нас жарой и унынием. После московского Шереметьево он показался мне какой-то деревенской автостанцией. Небольшое здание, потрепанные кресла в зале ожидания, сонные пограничники, которым мы вообще были до фени. У нас проверили визы, прошлепали паспорта и выпустили наружу.

Мы взяли сразу несколько такси, а свободно говорящий по-английски Йосик донес до бомбил, что ехать надо караванчиком и не гнать.

— М-да, — протянул Копчёный, разглядывая пейзажи в окно машины по дороге в Никосию. — И это типа курорт?

Вокруг была дыра дырой — какие-то свалки, редкие деревца и разбитый асфальт. Впрочем, ближе к городу стало поживее — пошли оливковые рощи, появились приятные глазу белые домики с красными крышами. Удивило множество церквушек — почти у каждой висел греческий флаг.

Уже через час наш табор стоял на центральной улице Никосии. Там располагался головной офис Национального банка Кипра, в подвале которого находилось крупнейшее частное хранилище на всем острове. Снять пару больших ячеек рядом друг с другом оказалось совсем нетрудно — дольше перегружали пачки с баксами, дойчмарками, гульденами и франками. Ключи от ячеек я сразу забрал себе и спрятал в специальном мешочке на цепочке.

После банка, с лицами, на которых появилось предвкушения отпуска, мы отправились в «Хилтон» — лучший отель Никосии. Пятизвёздочная роскошь посреди Средиземноморья.

Чем дальше, тем больше становилось жарче. Навскидку градусов тридцать пять, не меньше. Асфальт под ногами буквально плавился.

— Ох, ёпт, — выругался Карась, вытирая пот со лба. — Это что, всегда тут так?

— Не ной, — осадил я его. — Зато море тёплое. Сейчас зарегистрируемся и сразу кинем кости на пляж.

«Хилтон» оправдал все ожидания. Огромное белоснежное здание в колониальном стиле, мраморные полы, хрустальные люстры. Швейцары в форме кинулись разгружать наш багаж.

— Вот это я понимаю, сервис! — присвистнул Китаец, когда ему на входе выдали полотенце, смоченное холодной водой.

Мы заняли весь верхний этаж. Президентский люкс достался мне и девочкам, а пацаны разместились в соседних номерах. Справа и слева.

Почти сразу, даже не посмотрев номер, я полез в душ, чтобы смыть аэропортовую грязь и пот. Сначала не сразу понял режимы у кипрской «лейки», но потом разобрался и врубил «тропический ливень». Меня обдало прохладной водой сразу из нескольких точек, и это был просто кайф!

— Сергей Дмитриевич! — дверь ванной приоткрылась, в проеме появились две симпатичные мордашки. — Можно к вам?

Я пригляделся и увидел, что обе девушки были… в чем мать родила!

— Ну как я могу отказать?! Кто-то же должен потереть мне спинку!

До мытья спины мы так и не дошли.

К моему глубочайшему стыду, на Средиземном море я раньше никогда не был. Ни в той жизни, ни в этой. Как-то не ладилось у меня с морским отдыхом, если не считать таковым отдых на побережье Охотского моря. В магаданской области. С непривычки я даже немного растерялся. И вроде здорово все, но только вода, попавшая в нос, щиплется страшно. На Черном море такого точно не было. Но зато и купаться здесь было не в пример лучше. Я лежал на поверхности воды, раскинув руки звездочкой, и смотрел на пронзительно чистое небо. Бывает же такой кайф! Я и не знал…

Судя по восторженным воплям пацанов, они такого кайфа тоже не знали, а потому начали беситься, словно маленькие дети. Впрочем, не все были похожи на детей. Карась и Штырь, жмущие от груди по полтора центнера, скорее напоминали двух расшалившихся, слегка бухих бегемотов, отчего туристы из капстран брезгливо морщили носы и отворачивались в стороны. Они пока не понимали, кто мы и откуда. Туристы из России в это время еще, мягко говоря, не захлестнули мировые курорты. Жители «Та-аги-ила» пока что сажали картошку на своих шести сотках, чтобы не сдохнуть от голода.

Визжали и счастливые девчонки, которые по привычке, усвоенной с малых лет всеми русскими женщинами, вели себя как дельфины на охоте. Их сонар был включен на полную мощность, испуская во все стороны ультразвуковые волны, которые сканировали каждого более-менее подходящего мужика. Они не были в этом виноваты, просто наши женщины так устроены. Семейное счастье достается им в жесточайшей внутривидовой борьбе.

К сожалению, они позабыли, что находятся не на Родине, и не отрегулировали мощность, отчего эти волны начали сводить с ума каких-то англичан, которые врожденного иммунитета к русским дамам не имели. А имели они жен англо-саксонского разлива — то есть особ неприглядных, напоминающих больше лошадей на выпасе, чем нормальных женщин. У нас же в стране подобные экземпляры вымерли еще в мезозое ввиду полнейшего отсутствие достаточно пьяных партнеров. К сожалению для англичан, они сами оказались весьма нетрезвы, а потому за женскими прелестями потянулись, словно грызуны за дудочкой гамельнского крысолова.

Закончилось все предсказуемо: Юльку схватили за задницу, она завизжала от неожиданности, а Штырь первым подорвался с лежака, отчего наглый интурист украсил собой белоснежный песок пляжа, думая, что это волшебное видение ему приснилось. Я не захотел его разочаровывать и решил тихо удалиться. По-английски, не прощаясь.

— Уходим, — бросил я вскочившей братве. — Не хватало еще в местную мусарню загреметь! Штырь, ты не мог его совсем не вырубать?

Я посмотрел на зуб, который вылетел изо рта англичанина. Мощная двойка вышла.

— А чего он наших баб за жопы…? — набычился Пахом, но предостережению внял и даже не стал бить товарища отдыхающего на песочке любителя женских поп, который наскакивал на него, брызгал слюной и что-то орал не по-нашенски. Вместо этого Штырь продемонстрировал ему весь свой запас английского, приобретенный экспресс-методом в салоне самолета.

— Фак ю, эсхол! — отчетливо произнес Пахом, и англичанин отстал, видимо, пораженный чистотой штыревского произношения.

Пока мы развлекались, Йосик Варшавер пахал, не разгибая щуплой спины. И уже через пару дней мне вручили пакет учредительных документов, печать, коды для переводов и чековую книжку. А потом мы сгрузили в бездонную кассу банка все, что нажили непосильным трудом. Время у нас еще было. До беспредельного грабежа российских вкладчиков осталось еще двадцать лет — пока что Национальный банк Кипра был вполне респектабельной финансовой организацией с безупречной столетней историей. И не подумаешь, что такими пидорами окажутся. Надеюсь, что успею выскочить.

— Ну что, пацаны, — торжественно сказал я, когда приехал в отель. — Это дело надо отметить. Предлагаю пойти в лучший кабак на этом острове и оставить там неприлично большую сумму денег. Мы с вами шкурами своими рисковали, чтобы этот день настал.

— Серый? — удивленно посмотрел на меня Китаец. — Я тебя не узнаю! Ты же нас душил за каждую копейку! А тут вон чего удумал!

— Да просто камень с плеч упал, Димон, — честно признался я. — мы же только что в высшую лигу перешли. Нас теперь хрен укусишь! Мы же иностранные инвесторы, понимаешь? Ельцин, считай, лично за нас впишется, если что. Он, когда поставил страну на распродажу, американцам зуб давал. А то и всю челюсть. Я сам по телику видел этот базар.

Братва понимающе покивала, а Йосик повторно провел разъяснительную работу про права инвесторов и прочую лабуду. Эти самые права недолго продержатся в стране, но лично нам времени хватит.

— Не понимаю, — почесал в затылке Китаец. — Это Штырь, что ли, иностранный инвестор? То есть, если нас мусора примут и будут по почкам мудохать, мы им скажем, что вкладываемся в российскую экономику? И нам за это половинную дозу пиздюлей выпишут?

— Не-а, — покачал башкой я. — Нам через пару лет мусора должны будут честь отдавать. Если нас к тому времени будут по почкам бить, значит, идиоты мы, и делаем что-то неправильно, понимаешь?

— А что мы делаем, босс? — на этот раз задумался Штырь. — Барыгами становимся?

— Не совсем, — поморщился я. — Нехорошее это дело, Пахом, но мы же с тобой не за прилавком стоять будем. Мы хозяевами барыг будем, а это как бы не западло. Мы на этот оффшор банк купим и будем через него вкусные темы отжимать. И поверь, это куда как круче, чем через пальбу и трупы.

— Через банк отжимать? — раскрыли рты пацаны. — А это как?

— Иосиф Борисович, поясните, — величественно махнул я рукой, словно устав от тупизны своих собеседников. На самом деле, мои куцые познания в экономике истощились, а признаваться я в этом не хотел.

— Видите ли, уважаемые господа крутые бандиты, — вежливо сказал Йосик. — Это вам только кажется, что вы крутые бандиты. С точки зрения любого банкира вы просто неразумные детки, которые пришли поиграть в песочницу, и при этом убиваете друг друга за машинку или совочек. Банк безо всякой стрельбы может отжать огромное предприятие только потому, что заставит правильно соблюдать кредитный договор.

— Чё? — не поняли парни. — Это как? То есть люди платят вовремя, а у них какой-нибудь завод забирают?

— Именно! — Йосик расцвел, не ожидая подобной понятливости от столь интеллектуально унылого контингента. — Все дело в том, как составлен кредитный договор. Его можно составить так, что залог перейдет в собственность банка по каким-нибудь формальным основаниям. Например, вы согласно договору, должны выпускать сто тонн продукции, а выпускаете всего пятьдесят. Ну а то, что вы платите по графику, к делу не относится. Банк выкатывает досрочное погашение из-за нарушения какого-нибудь пункта пять восьмого раздела, и вуаля, изымает залог. Потому что найти такую сумму за пару дней никто не сможет. Вот так быстро и красиво вы становитесь владельцами большого и вкусного актива. И обойдется он вам… э-э-э… он вам совсем ничего не обойдется, потому что ваши кредитные деньги у него в обороте.

— Слышь, скрипач, — с уважением посмотрели на него парни. — А ты в натуре свирепый демон! Не в курсе были. Уважуха.

— Да ну на хрен! — бледный Китаец смотрел на Йосика с плохо скрываемым ужасом. — Не знаю как вы, пацаны, а я его боюсь. Вот что музыкальная школа с людьми делает!

— В кабак пошли! — поставил я точку в этом непростом разговоре. — Это дело надо как следует запить. Предлагаю абсент. Вы такое еще не пили. Только чур, пацаны, договоримся сразу! В драки не лезть, немцам «хенде хох» не орать, уходить своими ногами, блевать в номере. Погнали!