Снежная сага

ПОЛИЦИЯ И «ГОНЧИЕ»

Одна тёмная фигура незаметно скользнула к другой, стоявшей на углу невысокого здания, и показала свою перчатку, прошитую у запястья серебристой ниткой. Губы шевельнулись, произнося сегодняшний пароль:

— «Господство клана Чёрных Пиявок».

— «„Ночной кошмар“. Всем уйти в Сумрак», — ответил другой наблюдатель и показал точно такую же перчатку. — Здорово, Лайм. Чего пришёл?

— Главный сказал тебя сменить. Зовёт тебя на базу, чтобы поговорить. Как тут у тебя? Ничего необычного?

— Да как сказать. Объект ноль в доме, остальных не видно. Внутрь вошли пять человек — из них посоветовал бы присмотреться к женщине в сине-зелёном пуховике, если она выйдет. Вчера её не было, так что не факт, что она тут живёт… Пока всё тихо.

— Пост принял, Мороз. Можешь возвращаться на базу…

— Внимание, объект ноль вышел. — Мороз ткнул Лайма в бок и указал на появившегося из парадной человека в чёрном пальто и с красными волосами. — Я иду за ним. Следи за домом.

— Но главный же сказал…

— Да плевал я на это. Мне он ничего такого не говорил. Да и доверяет он мне, а значит, не будет сильно возмущаться. К тому же, присматривать надо не только за тем типом, но и за домом. У меня было задание, и я не собираюсь его прекращать лишь потому, что со мной собрались побазарить. Хочет поболтать — пусть звонит через гарнитуру или собирает всех вечером. Всё, бывай. Я пошёл.

Мороз хлопнул Лайма по плечу, отлепился от стены и направился параллельным курсом за следаком на некотором расстоянии.

Этого «панка» агент уже начинал считать своим личным врагом. И отпускать его — тем более после утренних событий — отнюдь не планировал.

А главный своим приказом пусть подавится.

Георгий подошёл к отделу полиции в шестом часу вечера, когда на город опустились холодные зимние сумерки.

По пути к следователю вернулось ощущение взгляда в спину, но более слабое, чем раньше, почти на грани восприимчивости его особенно обострённого в последнее время шестого чувства. Судя по всему, слежку противникам удалось-таки восстановить. Но теперь они опасаются подбираться к нему чересчур уж близко. Значит, боятся. Но кого именно: его самого или «фриков», которые сейчас фактически за ним стоят?.. Нет, разве что последствий, к которым могут привести необдуманные действия…

Пришлось напрячь зрение, чтобы рассмотреть у входа в здание силуэты оперативников. Сегодня тех было не трое, а только двое. «Наверное, Славка после вчерашнего отвалился от нашей команды», — подумал Шитов, подходя к ним.

И точно: около крыльца стояли Гена и Коля. Славы же видно не было.

— Привет, Жор, — сказал Карпенко, привычно пожимая следаку руку. — Слушай, зачем ты так вчера с Коротковым вот так, на глазах у всех?.. Одного взгляда было бы достаточно, а там бы могли выйти вдвоём и поговорить по душам…

— Не люблю, когда у меня на глазах творится подобное, а я в стороне стою и ничего не делаю, — ответил Георгий, здороваясь с Геной. — Я высказал свою позицию, которую считал правильной. Вот и всё. Кстати, где он?

— В кабинете сидит, строчит что-то на компьютере, — сказал Гена. — Пошли уже внутрь, холодно тут…

— Ну пошли. Новое что-нибудь есть?

— А как же, — хмыкнул Коля. — Вагон и маленькая тележка…

Трое поднялись по ступенькам и зашли в здание РОВД.

Дежурный на этот раз был другой, а потому на Георгия внимания практически не обратил, читая на рабочем месте какую-то книжку.

Как и вчера, опера со следаком направились в столовую. Взяли еду и стали выбирать, где бы сесть. В итоге заняли столик примерно между раздачей и выходом.

В это время в помещение зашла Наталья (Георгий сразу узнал её по огненной рыжине волос) и тоже отправилась набирать себе ужин. А когда поднос заполнился и она расплатилась, — пошарила глазами по залу и пошла прямиком к столу, за которым сидели те трое, благо четвёртый стул был свободен.

— Добрый вечер. Не помешаю? — улыбнулась она, подойдя к их столику. — Да я вижу, вы тут с гостем…

— Какие люди! — преувеличенно обрадовался Гена, и Георгий незаметно поморщился: он не любил таких наигранных эмоций. — Наташа, садись, конечно!.. Вот, позволь представить тебе: Георгий Шитов, капитан юстиции из районного Комитета. Своеобразно хороший человек, наш друг и ко всему прочему отличный следователь… Ты прикинь: ни разу «висяк» в архив не отправил!..

— Будет тебе, — пробормотал Шитов, хотя видно было, что ему приятно в очередной раз удовлетворить своё чувство собственной важности. — И не капитан юстиции, а юрист первого класса по-правильному…

— Так уж и ни разу? — прищурилась Наталья, с любопытством глядя на него.

— Ну… да…

— Да! Представь себе, это он тебя отмазал у шефа сразу, как узнал о том видео! — снова вклинился Гена. — Просто — взял, пошёл и отмазал! Во как!

— И откуда, интересно, товарищ следователь мог об этом узнать?

Гена поперхнулся: игривость в голосе Натальи вмиг сменилась металлом. Тонким, как скальпель, но режущим до самой глубины.

— Понятно, — вздохнула Рудакова, не получив ответа, и повернулась к Георгию: — Спасибо вам большое, Георгий. Вы меня правда очень выручили. Как вам, кстати, это удалось?

— Да просто всё: позвонил Маше в центр слежения, попросил скинуть записи с камер на улицах от Минеральной до отдела, просмотрел их, слепил версию и выложил полковнику…

Георгий осёкся, подумав, что где-то сболтнул что-то не то.

— Что за Маша? — тут же спросила Наталья.

— Вы ревнуете?

— С чего вы взяли?

— Я следователь, не забывайте. Это всего лишь моя версия. Но я угадал?

— Не кажется ли вам немного неуместным обсуждать это при свидетелях?

— Значит, угадал. Отвечаю на предпредпоследний вопрос: Мария Александровна — сотрудник центра слежения и моя хорошая знакомая по всяким рабочим моментам. Чувств к ней у меня нет и не предвидится. Как и к вам, так что можете не тревожиться.

— Больно надо, — пробормотала Наталья и принялась за еду.

— Я всё слышал.

Опера только голову успевали поворачивать: так легко и блестяще происходила эта вежливая перепалка. Словно шарик для пинг-понга порхал на запредельной скорости между игроками-роботами.

«Эх, не получится, видно, сегодня заехать к Маше и шоколадку за помощь занести, — подумал Георгий с лёгкой досадой от повисшей на нём обязанности и стал доедать ужин. — Опять на завтра приходится откладывать… А в районе уже такая круговерть, что завтра теоретически может и не наступить…»

Какое-то время за столом было тихо. Разве что звенели вилки и ложки и негромко стучали донышком о поднос стаканы. Казалось, смерч, закрутившийся было над сотрудниками органов, исчерпал свою силу и кружился теперь где-то сбоку лёгким ветерком… который, правда, был весьма и весьма прохладным.

Наконец, Георгий отставил тарелку и повернулся к оперативникам:

— Так, всё? Пойдём поговорим с задержанным?

— Можно подробнее? — сразу поинтересовалась Наталья.

— Служебная тайна, — с улыбкой ответил Коля и поднялся из-за стола. — Что, пойдёмте, раз так? Благодарим за компанию, Наталья.

Женщина только кивнула, продолжая трапезу.

А парни встали и направились к выходу. У них ещё было чем заняться.

— …Сказал он хоть что-нибудь? — спросил Георгий, пока они втроём шли по коридору в сторону дежурки. — Кто он, что, как, зачем, почему?

— Молчит как рыба, — ответил Коля. — Мы и так, и этак к нему — ни в какую… Пока задержали на семьдесят два часа по подозрению в покушении на тебя. Время ещё есть, так что будем колоть. Наш, ментовский следак, которому временно дело отдали, сказал нам: мол, делайте, что хотите, а у меня и так висяков по горло… Завтра материалы придётся передать в Комитет, и там уже ты не сможешь влиять на ход следствия, поэтому сейчас у тебя будет единственная возможность попробовать с ним пообщаться…

— Ничего, мне хватит. А в СК у меня также есть знакомые. Помогут, ежели что.

Тем временем они подошли к дежурке. Карпенко, малость поболтав с капитаном — любителем чтения, взял у него ключ от «обезьянника» и отпер дверь клетки, где на дальнем конце скамейки спал, скрючившись, задержанный. На стрелке так и была его чёрная куртка, которую он теперь расстегнул, но поддерживал руками на груди, чтобы она не распахнулась.

— Алё, гараж! Просыпаемся! — Коля отдал ключи Гене, вошёл внутрь и потряс задержанного за плечо.

Тот вяло пошевелился, взглянул на опера (Георгий заметил на лице стрелка синяки) и нехотя поднялся на ноги. Коля вывел его из клетки, которую тут же закрыл Гена, и потащил с собой вперёд по коридору. «В допросную», — понял следователь.

Пришлось немного помаяться у запертой двери, пока Гена менял у дежурного одни ключи на другие. Когда допросная была открыта, Карпенко втолкнул задержанного в эту мрачную, тёмную комнату с гнетущей казённым минимализмом атмосферой и зарешечёнными окнами, усадил на жёсткий стул перед пустым столом и приковал за руку к столешнице.

Георгий сел напротив стрелка; тот лишь пристально посмотрел на него, но опять-таки промолчал. «Похоже, уже сидел, — подумал следователь. — И явно не за надписи на заборе».

Опера встали по бокам от задержанного — на случай, если тот решит выкинуть что-нибудь непредвиденное.

Допрос начался.

— Здравствуйте, — заговорил Георгий. — Надеюсь, вы меня помните. Ведь не далее как этим утром вы в меня стреляли. Отпираться бессмысленно: на пистолете ваши отпечатки пальцев, на ваших ладонях — потожировые следы с пороховыми газами. Плюс ко всему неясно, откуда оружие. Имеем сразу комплект статей: 222-я за незаконное хранение, а за тот выстрел — совокупность 30-й и 105-й, и только последние две без первой дают до одиннадцати с четвертью лет! И это в том случае, если вы были бы там один; но вы же были в составе организованной группы… да ещё, судя по всему, повторное правонарушение… может, ещё какие-нибудь отягчающие обстоятельства найду… а сам я сотрудник Следственного комитета… В общем, вплоть до пожизненного! Но вы же не хотите этого, не так ли? Я предоставляю вам возможность рассказать мне всю правду, начиная с того, кто вы такой и как оказались утром с пистолетом в моём дворе. А сам обещаю попросить того, кто будет вести это дело, быть к вам максимально справедливым. Условное наказание вы не получите, но сотрудничество со следствием, уверяю, зачтётся. Так как, вы что-нибудь мне расскажете? Как вас зовут хотя бы? Как мне к вам обращаться?

Задержанный молчал, хмуро, исподлобья глядя на Георгия.

— Вы ему откатали пальцы? — спросил следователь у оперов. — Он есть в нашей базе?

— У него узоры на пальцах сведены, — хмуро ответил Коля. — А по фото пробивать — это чуть подольше будет…

— Хм, вот как? Интересно…

— Да что ты возишься с этой мразью! — не выдержал Гена. — Вежливость будет тут разводить… Говори, урод, зачем стрелял!

Последнее он крикнул уже стрелку, схватил того за грудки и приподнял со стула.

— Остынь! — Коля оттолкнул Гену от задержанного, отвёл в угол допросной и принялся что-то громким шёпотом втолковывать.

Георгий же внимательно смотрел на стрелка, который снова запахнул на груди свою чёрную куртку.

В тот миг, когда Гена отпустил задержанного, она немного распахнулась с одной стороны. Само по себе это ничего не значило; однако с внутренней стороны одежды стрелка Шитов увидел знакомый знак — черный щит с изображением волчьей головы, кусающей руку с волшебной палочкой.

«А если попробовать сыграть на этом?..» — осенило следователя, и он негромко сказал, обращаясь к операм:

— Парни, можете, пожалуйста, на пять минут выйти? Мне с гражданином надо поговорить наедине.

— Да какой из него гражданин… — снова начал было Гена, но Коля взял его за рукав и молча вывел из помещения.

Кивнул Георгию и вышел сам. За годы взаимодействия по рабочим вопросам оперативник изучил следователя и теперь понимал его иногда с полунамёка.

Хлопнула дверь допросной, отрезая двоих за столом от посторонних глаз. И, как понадеялся Георгий, от ушей тоже.

— Как давно вы работаете на ГООНЧ? — спросил он у стрелка, «сканируя» того взглядом.

По задумке Шитова, такая резкая перемена разговора в сочетании с прежним предельно вежливым тоном должна была пронять преступника и заставить его потерять свою ледяную невозмутимость.

Эффект оказался даже сильнее, чем Георгий планировал. Задержанный при упоминании организации «гончих» сильно побледнел, и в его глазах отразился ужас. Он дёрнулся, словно пытаясь, как там, во дворе, убежать, но наручник не дал ему даже вскочить со стула.

В помещение заглянул было Карпенко, но Георгий махнул рукой: мол, всё в порядке. Опер пожал плечами и вновь закрыл дверь с той стороны.

— Повторяю: как давно вы работаете на ГООНЧ? — стал закреплять успех Шитов. — Скольких людей по приказу своих главарей вы уже убили? Я так думаю, если начать копать, то можно будет узнать много чего интересного…

— Не надо, — хрипло сказал задержанный. — Я… я буду говорить. Но они убьют меня, если узнают… Я сам не в курсе всего, я рядовой член организации… Можно мне будет рассказать лишь чуть-чуть, а про остальное вы догадаетесь как будто бы сами? Прошу вас!..

— Только если то, что вы скажете, окажется реально полезным. И чем больше я узнаю, тем меньше будет обращено против вас. Итак, я слушаю.

— Ну, как там? — спросил Коля, когда Георгий вышел из допросной.

— Ничего, — ответил следователь. — И в самом деле молчит как рыба. Ничего, посидит потом в изоляторе, пока будет идти следствие, — станет поразговорчивее… Пойдёмте лучше воздухом подышим, обсудим то дело с убийством…

— Которое из двух? — поинтересовался Гена, выводя задержанного в коридор.

— Да оба…

Компания направилась прочь от допросной, к дежурке.

Никто из них не заметил того, что через приоткрытую дверь кабинета напротив за ними наблюдал цепкий глаз капитана Короткова.

Трое вышли на крыльцо, и их тут же обдало порывом морозного ветра.

— И чего вышли? — поёжился Гена. — Простынем все только…

— Не хотел говорить в отделе, — сказал Георгий и потёр обеими руками мёрзнущий по бокам от гребня выбритый череп. — На самом деле он мне кое-что всё же сообщил, но просил сохранить это в тайне, иначе его могут убить. Вам я могу доверять?

— В отличие от Славы? — спросил Коля.

— Увы. Его участие в истории с Натальей бросило на него тень, а ещё его не было на нашем импровизированном допросе. И мне кажется, он что-то скрывает. А вы же знаете, у меня чутьё на такие моменты…

Пока поднимите агентуру по району: будем искать место, где может собираться банда, которая, как мне кажется, причастна не только к утреннему нападению, но и к вчерашнему убийству ролевика. Задержанный (его, кстати, Семёном Красовским звать, прозвище — Крыс) сказал только улицу — Чугунная. Искать, наверное, лучше начать от моего дома: там как раз всё и происходило утром… Не думаю, что это будет очень уж далеко. Может, кто что видел… Ну вы и сами всё прекрасно знаете.

— Хорошо, сделаем.

Коля кивнул Гене, и тот отошёл в сторонку, набирая номер на смарт-браслете.

— Насчёт того убийства четыре дня назад, — сказал Шитову Карпенко. — У подозреваемого, как оказалось, есть дача в области. Надо будет получить завтра постановление на обыск, а там уж, если мы на этот раз угадали, то и повторный допрос провести. Как ты завтра — успеешь?

— Если дело Красовского передадут знакомому следователю, то будет шанс с утра быстро всё рассказать, после обеда поехать и к ужину вернуться. Посмотрим, как там решат. Скажите лучше: что нового по ролевику Гаранину? Я помотаю ещё туда-сюда записи с камер, но надежды на этот путь уже мало…

— Пробили детализацию входящих и исходящих звонков его номера. Можешь взглянуть.

Коля вынул из нагрудного кармана куртки сложенный пополам листок бумаги и передал Георгию. Тот подошёл к ближайшему фонарю и в его свете вгляделся в текст распечатки.

— Так, об этом звонке я, похоже, знаю… — пробормотал следователь, скользя глазами по столбику дат и времени. — А вот этот номер, на вызов с которого Гаранин ответил и говорил пятнадцать секунд, стоит проверить… Ага, понятно.

Он отдал листок Коле и изложил тому свои догадки. Карпенко кивнул и продолжил доклад:

— Проверили также все контакты из айфона убитого, но там в основном его бывшие одноклассники, однокурсники, знакомые по фрилансу и случайные подружки. Также есть несколько номеров других ролевиков, но тут, как я догадываюсь, ты сам уже поработал…

— Верно. Что-то ещё?

— Пока не густо. Долгов не было, кредиты не брал, микрозаймами не пользовался, за коммуналку платил, лично никому дорогу не переходил. А вот как с этой их группой? Узнал?

— Они ничего не знают. А свои предположения оставлю при себе.

— Почему ты всё-таки решил, что та новая банда как-то к этому причастна?

— Во-первых, далеко не новая, просто на неё подозрительным образом долгое время не обращали внимания. Во-вторых, Гаранина убили достаточно профессионально, а ни с кем из этой сферы, кто был бы известен нам, он не контактировал. Наконец, опять-таки моё предчувствие. Убийца был в чёрной куртке и с лицом, замотанным шарфом, и убежал как можно быстрее, то есть скрывал себя по максимуму при таком раскладе. И этот Красовский тоже произвёл такое впечатление…

— Так, парни, — сказал подошедший в этот миг обратно к ним Гена, — есть сведения. Один из наших районных стукачей говорит, что видел позавчера вечером, как к одному старому дому на Чугунной подходили по очереди какие-то люди в чёрной одежде и заходили внутрь, а потом также по очереди разошлись. Адрес имеется, если что.

Георгий с Колей переглянулись.

Следователь кивнул. «Это оно», — прочёл он в глазах у Карпенко.

— Так что будем делать? — спросил Гена.

— Держи своего агента на созвоне, пусть маякнёт, если эти начнут собираться снова, — ответил Георгий. — В случае чего мы должны быть готовы выдвинуться туда.

— Будем брать? Втроём — целую банду — без подготовки?

— Мы же не дураки, — хмыкнул Георгий. — Просто понаблюдаем и, может, за кем-нибудь из них проследим.

— Ладно…

Следователю почудилось, будто в глазах у опера потух зажёгшийся было огонёк.

— Теперь уже мне кажется, что ты что-то скрываешь, — заметил Коля, глядя на Георгия.

— Все мы что-то скрываем. Просто иногда это имеет значение, а иногда — нет. Вот и всё. Ладно, бывайте, я пошёл. Есть ещё одно незаконченное дельце…

— Шоколадку Маше за помощь завезти?

— Браво, мистер сыщик. Если вы и в расследовании проявите такие же способности, то мы всё раскроем уже к выходным. Давайте, я на связи…

Георгий быстро пожал руку обоим оперативникам и пошёл к ближайшей автобусной остановке.

Если повезёт, он сегодня успеет и в центр слежения заглянуть, и домой заехать… и даже, чем чёрт не шутит, выйти на след банды под таинственным и интригующим названием ГООНЧ. Если случай позволит, конечно.

Лайм уже устал стоять на одном месте в слепой зоне уличных камер и наблюдать за парадной. Стемнело, и приходилось вглядываться, напрягая внимание, а это спустя какое-то время начинало требовать усилий.

«Чёрт, когда же меня наконец сменят?.. — подумал агент. — Или эта шмара выйдет оттуда, и можно будет выполнить последнюю часть плана, доложить и вернуться на базу…»

Дело было в том, что Лайм был одним из троих «гончих», приставленных наблюдать за гопниками, которые утром встречались с этим следователем. Самому Лайму досталось присматривать за девушкой из той компании. Ещё днём он «довёл» её до самого дома и стал ждать обратно, однако та всё не выходила. Зато немного погодя из парадной вышла фигура примерно таких же очертаний, но в другой одежде: в куртке цвета морской волны и джинсах — и направилась куда-то прочь. Порыв ветра сорвал с неё капюшон, и Лайм увидел, что это та же, за кем ему было поручено следить. И он снова пошёл за ней.

В итоге она и привела Лайма к дому на Чугунной. Но там на посту стоял Мороз, являвшийся правой рукой главного, и, как старший агент, ни за что бы не позволил по своей воле разделить с ним наблюдение за одним и тем же местом — вне зависимости от того, находились ли там одновременно объекты ноль и три или нет. Плюс он немного пугал Лайма, которому тем более не хотелось стоять с ним на одной позиции.

И агент решился немного схитрить. Остановившись неподалёку, он позвонил главному через гарнитуру, изложил ситуацию и попросил указаний.

Поэтому он не врал, когда говорил Морозу, что с тем хотят поговорить. А что тот ушёл за следаком, — так на это Лайму было плевать. Главное — ушёл.

«Эх, как там сейчас, на базе?.. — задумался агент. — Наверное, сидят все по комнатам, балду пинают… едят что-нибудь из запасов… туалеты все заняты… И только нас троих плюс Мороза ждут, прежде чем главный соберёт всех толпой, толкнёт пафосную речь и изложит задачи на завтра…»

Задумавшись, Лайм пропустил сам момент, когда девушка — объект три — вышла из здания. А когда увидел мелькнувший в свете фонаря пуховик знакомого цвета, — очнулся и припустил следом, скрываясь в тени.

Он не хотел, чтобы его обнаружили раньше времени.

Гера шла по вечерней улице и не обращала внимания на то, что вокруг темно, а она в неблагополучном районе Питера. Мыслями девушка была ещё там, в квартире у Георгия, с Хремгиром…

За время разговора с попаданцем она успела понять, какой тот внутренне хороший человек. И раньше это можно было заметить по тому, что он не «сдал» её следаку, хотя мог бы и имел полное право. А теперь Гера воочию убедилась, что он ещё и донельзя скромный и застенчивый, и вежливый, и много чего другого, — местами даже чересчур. И приложила усилия, чтобы хоть чуточку это исправить.

Ни до чего конкретного в их зародившихся отношениях пока не дошло, но теперь Гера допускала и такую возможность и понимала, что с Хремгиром сможет окончательно преодолеть ту дистанцию, на которой все эти годы старалась держаться от общества. Да и просто приятно проводить время и восполнять душевные силы между попытками обустроить свою новую жизнь, которая у неё началась сегодня после того разговора в кафе. Ведь не только она запала в душу молодому человеку, но и он ей кое-чем приглянулся…

«Так, завтра надо будет зайти в универ с документами и попробовать договориться о зачислении хотя бы на платное место… — перескочила Гера в мыслях на собственные планы. — Ну и погуглить объявления: вдруг кому-нибудь мои навыки пригодятся?..»

Звук стремительно приближающихся шагов она услышала слишком поздно. Когда услышала, хотела было обернуться, но в этот миг чья-то сильная рука зажала ей рот, а к виску сквозь волосы прикоснулось что-то твёрдое и холодное.

Гера замерла, боясь пошевелиться и не в силах издать ни звука.

— Забудь про утреннюю историю и про артефакт! — прошипел кто-то ей в ухо. — Когда будут повторно опрашивать, молчи или говори, что ничего тогда не увидела и не поняла, что происходит! Хоть слово кому-нибудь пикнешь (в том числе и этому следаку-«панку») — убьём! Поняла?

Девушка кивнула.

— Всё, забудь об этом. На тебя никто не давил, ты сама так решила. Ясно? Если что, я знаю, где тебя искать.

Дуло пистолета сильно вжалось в висок, но тут же куда-то исчезло. Говоривший убрал и ладонь, которой зажимал рот девушке.

Гера ощутила себя вновь свободной и покрутила головой по сторонам, стремясь уловить, куда он ушёл. Но вокруг была лишь темнота готовящегося ко сну спального района, в которой словно растворился этот человек.

Гера почувствовала себя совершенно беззащитной. Если на неё вот так нападут снова, ни Георгий, ни полиция не смогут ей помочь. И с Хремгиром теперь видеться будет проблематично…

Девушка всхлипнула. Ещё раз огляделась. И побежала.

Что ж, если сохранить жизнь означает молчать, то она постарается выполнить это условие. А с попаданцем можно будет встречаться и дальше, когда Георгия не будет дома…

Примерно в это время то же самое случилось с Гариком и Ромой. И, несмотря на то что при разговоре с ними «гончие» использовали немного другие выражения, выводы гопники сделали верные и аналогичные.

Действительно, знакомство с чудесами могло сыграть с людьми злую шутку. Но, по иронии судьбы, беды приходили как раз от тех, кто старался их не допустить…

— Мы пошли, — сказал Коля, пожимая на прощание руку Славе. — Ты остаёшься?

— Да… Тут поработать ещё надо… — ответил Коротков, сидевший за своим столом в их кабинете, и уткнулся взглядом в экран компьютера.

— Ладно, работай… До завтра.

Карпенко застегнул куртку и вышел в коридор, где его дожидался Гена. И двое оперативников пошли к выходу из отдела.

Слава посидел немного за компьютером — поиграл в какой-то пасьянс, прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридора через приоткрытую дверь. Сначала это были удаляющиеся шаги оперов, затем — тишина.

Всё-таки уже вечер, под восемь часов, и в отделе мало кто остался. Разве что дежурная смена: следователь, опера, мающиеся от скуки в другом кабинете неподалёку… дежурный на входе… Хорошо: тихо, спокойно. И людей мало, так что, если повезёт, план осуществить будет проще.

Слава встал, прошёлся от стола к двери, выглянул в коридор. Всё, теперь только ждать…

Внезапно он увидел, как открылась дверь дежурки, оттуда вышел сидевший до этого на входе капитан — любитель книжек — и зашагал в сторону туалета. При этом рабочее место капитан не запер, как полагалось по инструкции: похоже, считал, что успеет сделать всё необходимое до того, как потребуется принять вызов или встретить посетителя. Да и Листьев уже ушёл…

«Это мой шанс», — подумал Слава, выглянул из кабинета, крадучись прошёл к дежурке и шмыгнул внутрь — так, чтобы на камерах, которые висели в отделе, это было как можно менее заметно.

На дисплее стоявшего там компьютера эти изображения как раз и выводились. Слава подошёл к клавиатуре и ввёл код, отключающий внутреннюю систему видеонаблюдения. Экран тут же померк.

Вот и всё. Обратного пути нет. Надо действовать.

Он схватил ключи от клетки, выскочил в коридор, подбежал к «обезьяннику» и стал отпирать решётчатую дверь.

Дремавший внутри клетки стрелок очнулся от остатков сна и без выражения взглянул в сторону оперативника.

— Тихо. Я свой. «Господство клана Чёрных Пиявок», — прошептал Слава, распахнул дверь и отступил на шаг, открывая проход. — Кодовое имя — Крот.

— «„Ночной кошмар“. Всем в Сумрак»… — прохрипел задержанный, закашлялся от сухости в горле и встал со скамьи. — А я Крыс.

— Ты им точно ничего не рассказал?

— Точно. Отвечаю. Да и ты бы стал рассказывать?

— За кого ты меня принимаешь? Выходи давай, я камеры отключил. Собрание к девяти планируется начать…

— Спасибо. Сочтёмся.

Крыс вышел из клетки и через пару шагов спокойно ступил за пределы РОВД.

А Слава-Крот снова заскочил в дежурку, повесил кольцо с ключами на место, другим кодом вновь активировал камеры и вышел в коридор, скользнув по стене, чтобы опять-таки его с как можно меньшей вероятностью было на них видно.

Коды ему специально на такой случай сообщил главный, о котором Слава не знал ровным счётом ничего — даже имени. Тогда опер хотел было спросить, откуда такие сведения, но решил не рисковать. В конце концов, ему и не нужно было знать больше дозволенного. И безопаснее.

Теперь всё. Хватать и тикать, как говорится. Хватать куртку — и идти на Чугунную, где вскоре должны были решаться чьи-то судьбы.

И надеяться, что дежурный ничего не поймёт в случившемся.

Георгий в который раз за день отпер электронный замок своей квартиры и вошёл внутрь. Включив свет, отметил, что ни обуви, ни верхней одежды Геры в прихожей нет. Значит, ушла. Надо будет спросить у Хремгира, как там у них… если, конечно, попаданец захочет говорить об этом.

Сам Георгий твёрдо пообещал себе, что в центр слежения не станет обращаться за помощью как минимум пару недель. Маша, когда он завёз наконец ей обещанную шоколадку, вся расцвела и попыталась раскрутить его на продолжение, но он аккуратно распрощался с ней и ушёл.

Во-первых, он терпеть не мог, когда его хотели развести на что-нибудь. А во-вторых, в его мысли тогда снова вторгся образ Натальи. И не отпускал почти всю дорогу до дома.

«Не сейчас», — поморщился он от навязчивых мыслей и принялся стягивать с себя пальто.

Снял китель, в спальне переоделся в домашнее, поставил готовиться ужин и прошёл в комнату.

Там на диване сидел Хремгир и смотрел очередную серию зарубежного мультика. Как и этим утром, и вчера.

Меч лежал на письменном столе, но из-за своей длины полностью не помещался на нём, и рукоятка торчала в сторону Хремгира в самой близости от дивана. Попаданцу нужно было лишь опираться на подлокотник и легонько касаться её пальцами одной руки.

Хремгир обернулся на звук шагов, увидел Георгия и сказал:

— А, привет. Как успехи?

— Потихоньку-помаленьку что-то наклёвывается… Точнее смогу сказать позже. Сам как? Я так смотрю, за время моего отсутствия ты не сильно продвинулся в просмотре анимэ. Но ты не выглядишь особенно чем-то потрясённым; значит, Гера ни на что такое не решилась… Я прав?

Хремгир помедлил с ответом. Нажал на пульте кнопку паузы, останавливая видео. Сжал другой рукой эфес меча. И кивнул.

— Извини, что вмешиваюсь в ваши дела, просто хочу знать, для чего будут использовать мою квартиру, — сказал Георгий и сел на диван рядом с «попаданцем». — Я сам-то не против, но… У неё мама больная, ты вообще непонятно откуда здесь появился… Как долго у вас это продлится? Будете ли вы счастливы? Вот в чём вопрос. И самое главное: как это повлияет на тебя? Захочешь ли ты остаться здесь, а если да, то на каких правах? В каком качестве?

— Не знаю, — вздохнул Хремгир. — Я сам, можно сказать, только что с ней познакомился… Не могу загадывать. Становиться твоим нахлебником я не хочу, но понимаю, что своё место здесь буду искать очень долго. Думаю, для всех будет лучше, если я вернусь в свой мир и попытаюсь как-нибудь выжить там. И тебе меньше мороки, и…

— Для всех, кроме тебя. Давай так: пока ещё ничто не ясно, живи у меня. Обещаю не препятствовать вашим встречам с Герой. А вариант с возвращением оставим на крайний случай, когда без этого будет не обойтись. Договорились?

Хремгир подумал немного и кивнул.

— Вот и хорошо. Не думай пока об этом. Смотри мультики… и жди новостей.

Вдруг у Шитова зазвонил его айфон. Хремгир вздрогнул, когда зазвучала поставленная на рингтон Патетическая соната, но следователь уже вскинул руку с телефоном к уху:

— Да? Привет, Гена. Что, началось?

— Точно не известно, — ответил с другого конца опер. — Один мой агент видел пару минут назад, как в один из домов на Чугунной зашли по очереди двое подозрительных типов. Кроме того, он и позавчера тоже видел (случайно, естественно), как там собирались какие-то люди. По-моему, это то, что мы ищем.

— Где вы? Я еду…

Георгий выслушал координаты, буркнул: «Скоро буду», — убрал айфон… и встретил глазами обеспокоенный взгляд Хремгира.

— Что-то случилось? — спросил бывший каремник.

— Надеюсь, что нет… Вернусь совсем поздно. Ужин на плите, сейчас отключу… Остальное знаешь. Дверь никому не открывать, на моём ноуте фильмы для взрослых в HD-качестве не смотреть. — Увидев, как нахмурился Хремгир, Шитов улыбнулся и хлопнул того по плечу. — Не парься, это шутка была. Всё-таки некоторые понятия твой меч перевести не в состоянии… Всё, я пошёл. Может, как раз получится узнать ещё что-нибудь новое…

Заглянув на кухню, Георгий отключил плиту, на которой булькала исходящая паром кастрюля. В прихожей накинул пальто на домашнюю футболку, влез в ботинки, проверил оружие и вышел из квартиры.

Что ж, пора отправляться на разведку… перед боем?

В большой захламлённой комнате старого дома на Чугунной снова было полно народу. Все также были в чёрных масках, но если присмотреться к собравшимся, то можно было выделить некоторых из них.

К примеру, чуть в стороне от основной толпы стоял, прислонившись к стене, невысокий плотный человек, чьи руки были демонстративно засунуты в карманы чёрной куртки. Из одного через материал одежды ненавязчиво выпирало что-то — скорее всего, оружие.

Ещё двое находились в центре — и были словно окружены остальными, напряжённо посматривавшими на них через глазные прорези масок. У одного из этой пары оружия как раз не было — а у другого пистолет лежал в кобуре… чтобы не успел выхватить в случае непредвиденных осложнений.

А на небольшом возвышении, как и в прошлый раз, стоял главный и будто бы обводил взглядом толпу.

В коридоре привычно охраняли вход в комнату двое «часовых» — те, чья очередь выпала на сегодня, — и ждали, когда в их наушниках раздадутся голоса и можно будет хотя бы так следить за ходом собрания отряда.

Главный, похоже, посчитал, что достаточно потянул время и нагнал напряжение, и заговорил:

— Вот мы и снова все вместе. Часть стоявших перед нами задач выполнена; от каких-то пришлось отказаться, чтобы не привлекать лишнего внимания. Время подвести промежуточные итоги, утвердить новые задачи и разобраться кое с какими вопросами.

Он пристально глянул сначала на того, кто стоял отдельно, затем на двоих по центру. И если первый даже не шевельнулся, то эти аж плечами передёрнули, словно взор главного окатил их жидким азотом.

— Начнём с тебя, Мороз, — обратился командир отряда к старшему агенту, на которого из тех троих выделяющихся обратил внимание на первого. — Сегодня ты не подчинился приказу, который я тебе передал через Лайма. Ты понимаешь, что это серьёзно? Что я больше не смогу доверять тебе, как раньше? В следующий раз ты можешь начать не просто своевольничать — а выступать уже против нас и всего нашего дела. А тогда у меня будет только один выход…

— Не лечите меня, начальник, — ответил Мороз, не меняя позу. — Вы сами прекрасно знаете, что другого такого агента не найдёте, хоть всю область переройте. И, к тому же, я продолжал выполнять предыдущее задание, которое посчитал важнее…

— И чего ты добился? Прошагал за следаком пару лишних километров по району, посмотрел на то, как он мотается туда-сюда по своим рабочим делам? Мне напомнить тебе, что не далее как этим утром ты с ним по-крупному облажался? Ты — вместе с этим!

Главный указал подбородком на единственного безоружного в комнате.

— А чего вы на меня всё сваливаете? — сказал Мороз. — Лично я провалил только ликвидацию Крыса на месте. Агенты завязаны не на меня, а на вас. Я командую ими лишь во время заданий. А Крыс сам виноват, что выстрелил тогда и чуть нас всех не спалил.

— Но не спалил же! — не выдержал безоружный. — Ничего не выдал! Вон Крот может подтвердить…

— Точно? — взгляд главного нацелился на того, кто стоял рядом с Крысом.

— Отвечаю, — ответил тот. — Сам слышал, как тот следак говорит операм после приватного допроса, что ничего не удалось узнать. А он такой человек, что врать для него хуже, чем…

— Так-то оно так, — перебил главный. — Вот только ты забыл, что он ещё и умный, а значит, мог договориться с Крысом, а специально для твоих ушей приврать, что ничего не было! Крыс, ты точно не хочешь ничего нам рассказать?

Безоружный, промолчав, помотал головой.

— Хорошо. Если ты так любишь стрелять, то я найду тебе дело по душе, — сказал главный, и Крыс вздрогнул от неожиданной смены гнева на милость. — Тот ролевик был первым, кто в полной мере ощутил на себе нашу силу. За ним должен настать черёд и других, кто по несчастью столкнулся с чудесами. Это и вся команда «Thrones Forever», и рыжая красотка с известного вам видео, а впоследствии трое гопников, которых мы пока разве что напугали, и следователь. Слишком много убийств за короткий срок в одном и том же районе обязательно привлечёт внимание органов, а мы не можем так рисковать. Поэтому растянем всё это дело на какое-то время. А если «серые» будут себя вести так же активно, то мы выйдем на них и переловим их всех. Тем более, что имя одного из них нам уже известно… А сейчас слушайте указания на завтра…

— Ну и? — шёпотом спросил Гена и подул на руки. — Долго нам ещё тут стоять и ждать неизвестно чего?

Они вчетвером расположились на углу одного из домов на Чугунной и смотрели через дорогу на противоположную сторону, где и находился интересовавший их дом. В их четвёрку входили Гена, Коля, Георгий и тот «стукач», который и навёл их на это место.

Они стояли на одном месте, вжавшись в стену и глядя вбок, уже достаточно долго. А над городом вставала ночь, принёсшая с собой и похолодание, так что недовольство опера было обоснованным.

— Тише, — ткнул его локтем в бок Коля. — Сейчас там должны быть все в сборе: мы застали только последних из них… Ведь так?

Он повернулся к «стукачу», который трясся от холода в своей драной ветровке и тоже будто не понимал, за что ему всё это.

— Д-д-д-да, всё так, — ответил тот, стуча зубами и оправдывая свой статус в неожиданно прямом смысле. — Гд-д-де-то д-д-днём все собрались… Ч-человек д-двадцать пять п-примерно… Д-д-дайте уж-же д-д-домой пойти… там у меня…

— Потерпишь без своих веществ ещё немного, — прошептал Карпенко. — Стой и молчи, пока мы добрые.

Компания затихла. «Стукач» боялся вновь вызвать гнев тех, кто держал его на крючке и не сажал в обмен на полезные сведения; оперативники напряжённо всматривались в темноту; Георгий стоял вместе с ними и думал о том, что в одиночку ему, возможно, было бы проще.

Так прошло ещё несколько минут.

Гена собрался было вновь посетовать на холод и долгое ожидание, как вдруг Шитов дёрнул его за рукав и указал на другую сторону улицы:

— Похоже, начинают расходиться.

И действительно: около дома, за которым наблюдала группа, вынырнул из мрака первый тёмный силуэт.

Все постарались слиться со стеной. Если противник кого-нибудь заметит, то операцию можно будет считать проваленной. Если не всё расследование.

Тёмная фигура покрутилась по кварталу и пропала из виду где-то в стороне. Наблюдавшие выдохнули, получив небольшую передышку.

— Ну отп-пустите м-меня, — прошептал «стукач», — м-мне надо…

— Вали, — махнул рукой Коля, и того вмиг как ветром сдуло.

— Так, началось, и дальше что? — спросил Гена.

— Если там все, то и их главный должен быть, — стал шёпотом рассуждать Георгий. — По крайней мере, главный среди собравшихся. Он не станет выходить в начале; в середине, думаю, тоже; скорее всего, ближе к концу. Я бы поставил на то, что он будет предпоследним, потому что за ним должен пойти тот, кто прикроет его отход и проверит всё напоследок. И вот этот последний будет опаснее всех, так что за ним должен проследить наиболее опытный из нас — я думаю, ты, Коля. Я возьму на себя самого главного, а ты, Гена, можешь выбирать себе объект по своему усмотрению. Хотя бы троих будем знать…

— Тихо: идут! — прервал его Коля, завидев новые тёмные силуэты.

Опять потянулись минуты опасливого бездействия.

Георгий считал людей, появляющихся из темноты и в ней же растворяющихся. Пять, десять, пятнадцать… По одному за каждую пару минут. «Значит, долго ещё главного ждать, — подумал следователь. — Хотя расслабляться всё равно нельзя: в конце концов, это всего лишь мои догадки…»

На двадцать третьем терпение у Гены не выдержало, и он пошёл за очередной тёмной фигурой. Карпенко и Шитов остались вдвоём.

— Как думаешь, сколько их там всего? — почти неслышно спросил Коля. — Просто чтобы знать, кого брать «на поводок».

— Я бы положился на слова нашего осведомителя. Двадцать пять — двадцать восемь человек, если учитывать погрешность и делать поправку на непредвиденное. Надеюсь, того, кого надо, мы узнаем по поведению.

— Как? Темно же…

— Я считаю, он будет идти более уверенно, зная, что путь уже проверен остальными, которые могут в случае чего его прикрыть. Может, будут какие-то внешние отличия… хотя это вряд ли. В общем, поглядим. А если поймём, что пропустили, — постараемся догнать. А ну-ка взгляни вот на этого…

Вышедший двадцать четвёртым действительно зашагал прочь так, будто хотел показать своей походкой, что он самый главный в этом городе. Некоторые из предыдущих шли примерно так же, но Георгий практически ощутил ауру уверенности в своей власти, исходившую от этого человека. И тот почему-то показался следователю смутно знакомым…

— Похоже, наш клиент, — прошептал Георгий, когда очередной «объект» отошёл на некоторое расстояние. — В любом случае мы получим хоть какие-то сведения и главного рано или поздно возьмём… Давай, Коля, до завтра. Не упусти своего.

— И тебе ни пуха.

Стукнув на прощание кулаком в кулак товарища, Георгий направился следом за «объектом» — но по своей стороне улицы, стараясь, наоборот, скрываться в тени.

Один квартал, другой, третий… На пешеходных переходах ещё не полностью спящего города пару раз возникла опасность потерять «ведомого». Но машин уже было немного, да и Георгий неплохо видел в темноте, так что ему удавалось перебежать где-нибудь дорогу — или следить глазами за «объектом», пока было возможно, а потом догонять по параллельному тротуару и находить взглядом вновь.

Наконец, «ведомый» свернул с улицы во дворы. Георгий выждал несколько секунд, затем, оглядевшись, пересёк напрямик пустую дорогу и стал идти следом за своей целью, сокращая разрыв. Однако осторожность следователь сохранял предельную: к себе он предъявлял требования ещё выше, чем к другим, и не считал себя вправе облажаться. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.

Когда «объект» подходил к серой девятиэтажке, где, судя по всему, жил, — он вдруг остановился, повернулся и стал смотреть по сторонам, словно выискивая того, кто мог бы за ним следить. При этом он вытянул правую руку из кармана — и держал у корпуса так, как если бы в ней был пистолет.

Георгий, вжавшийся в тот миг в стену противоположного здания во дворе, подумал, что это может быть близко к истине. Тут только до него начало в полной мере доходить, что при малейшей оплошности его реально могут убить. Так же, как утром во дворе. Но не случайно, если верить показаниям задержанного, а вполне себе намеренно.

«Ведомый», похоже, так никого и не увидел. Он убрал руку обратно в карман, подошёл к двери парадной, открыл её электронным ключом и зашёл в дом. Георгий в это время изо всех сил рванул через двор и прошмыгнул следом в самый последний момент — так, будто дверь захлопнулась сама, никого больше не впустив.

Послышались шаги «объекта» вверх по лестнице. «Не доверяет лифту?» — подумал Георгий, крадучись направляясь за ним. Шаги теперь были гораздо более осторожными и напряжёнными: человек в чёрном чувствовал, что за ним наблюдают. Пресловутое ощущение взгляда в спину, туды его через магическое поле и криминальные драмы.

«Ведомый» поднялся на несколько этажей и замер. «Последняя проверка безопасности?» — появилась мысль у Георгия; сам он стоял этажом ниже и буквально дышать боялся, молясь, чтобы сейчас никто не вышел из квартиры и не порушил весь план.

Но никто не вышел. Наоборот, сверху донеслись звуки двери, открываемой снаружи — и закрываемой далее изнутри.

Значит, вошёл. Теперь на секунду метнуться туда и посмотреть номер квартиры.

Георгий встал на пару ступенек ниже площадки этажа, достал айфон, поставил экран на максимальную яркость и посветил на нужную дверь. Скользнул глазами по табличке с номером, тут же выключил устройство и тихо направился вниз.

Адрес также казался следователю где-то виденным… вот только где? Разве что в документах, но тогда это должно быть как-то связано со службой, а такую связь Георгий не хотел допускать… но, наверное, придётся.

«Всё-таки я живу в сумасшедшем мире, — подумал он, идя по ночным уже улицам к себе домой. — Никогда нельзя точно знать, кем может оказаться враг. Даже если многое другое про него известно.

Хремгир и в самом деле вряд ли здесь приживётся. Хотя… как знать, как знать… К Гере у него явно не пустой интерес; к тому же, она может ему помочь стать более открытым… а он ей — внутренне сильной».