Снежный поцелуй

Глава 6

Кондиционер работал в полную силу, но шелковая блузка Джинджер прилипла к потной спине от полуденного августовского солнца, жгущего через стекло машины. Не шоссе, а автомобильная стоянка!

Она опоздала. Джинджер терпеть не могла опаздывать.

Вырулив, она нашла место, где поставить машину в этом переполненном улье, схватила сумку, лежавшую рядом на сиденье, и помчалась к зданию суда. Джинджер все еще не могла поверить, что ее бывший жених Стивен согласился представлять Робин по этому делу. Он, конечно, не должен после того, как Джинджер рассталась с ним почти год назад. То, с какой легкостью она это сделала, задело его, и очень сильно.

Когда она вошла в офис Стивена, секретарь прикрыла рукой трубку — она говорила по телефону — и прошептала:

— Они ждут вас, мисс Томпсон.

Джинджер открыла дверь, и Робин и Стивен сразу повернулись к ней.

— Ты опоздала, — заявили они одновременно.

— Пробки, — бросила Джинджер, усаживаясь рядом с подругой. Эти двое никогда не любили друг друга, поэтому оставить их наедине в закрытой комнате было очень опрометчиво и недальновидно.

— Суд начинается через полчаса. У нас мало времени, — сказал Стивен.

Полчаса. Трудно поверить, что так скоро она снова увидит Винса.

— Как это дело протолкнули за восемь месяцев? Я думала, понадобятся годы, чтобы дошло до суда. — Джинджер хотела покончить с этим, действительно хотела. Но от мысли, что она увидит Винса, в животе у нее забурлило, а в голове загудело.

— Это называется крутить-вертеть! — заявила Робин.

Стивен утомленно вздохнул. Он запустил пятерню в безупречно подстриженные волосы, и Джинджер подумала, что ему придется много потрудиться, чтобы управлять Робин.

— Это то, что называется судопроизводством, — процедил Стивен сквозь зубы. Он откинул голову и посмотрел в потолок.

— Хорошо, изви-и-ини меня. Мне сдается, я провалилась на экзамене по юридическому языку, — хмыкнула Робин.

Ужасные пробки на дороге, жара и предчувствие предстоящих событий лишили Джинджер остатков самообладания.

— Эй! — завопила она, соскочила со стула и ударила по столу ладонями.

Стивен и Робин вздрогнули от неожиданности и повернули к ней удивленные лица. На такую реакцию она и рассчитывала.

— Теперь, когда я привлекла к себе ваше внимание, давайте оставим борьбу для зала суда, согласны? — Джинджер походила на школьную учительницу, у которой на руках двое недисциплинированных детей. — Я думаю, мы все на одной стороне? Разве можно так? — Она увидела, как Робин и Стивен сердито посмотрели друг на друга, но решила не обращать внимания.

— Меня, а не кого-то другого засадят в тюрьму. Чего ты расстраиваешься? — огрызнулась Робин.

Стивен откинулся на спинку стула, и легкая улыбка заиграла на его губах, словно он откровенно наслаждался мыслью, что женщина, сидящая перед ним, проведет время за решеткой.

— Ты не окажешься в тюрьме, — заявил он. — Если тебя признают виновной, то, вероятно, для начала вынесут постановление суда, а ты поклянешься никогда больше не делать ничего подобного.

— Во-первых, я и так не делала. — Сарказм слышался в каждом слове Робин. — И поверьте, больше никто никогда не даст мне шанса это сделать. Если компания замешана в судебном деле, то этот факт не повышает доверия клиентов.

Они были лучшими подругами, но все же Джинджер никогда не подозревала, что у Робин такие трудности. Она чувствовала себя виноватой, словно сама украла проекты из офиса Винса. Джинджер села на стул и посмотрела Робин в глаза.

— Ты никогда не говорила мне, что у тебя теперь все так плохо.

Робин засмеялась и пожала плечами:

— Не то чтобы плохо. У меня есть еще несколько маленьких контрактов, я должна их выполнить. В любом случае я согласна на макароны с сыром. Тебе, должно быть, невдомек, чем подобный скандал может обернуться для моей фирмы. — Она отвернулась и взглянула в окно.

Чувство вины обожгло Джинджер от корней волос до кончиков пальцев. Возможно, воровство произошло в то время, когда ответственной была она. Джинджер знала, как Робин ей доверяет, но иногда всей веры в мире мало. Они должны доказать, что Робин не виновата. Или умереть, пытаясь это сделать.

— Давайте перейдем к делу и выиграем в суде.

— Великолепно. Ничто не принесет мне большего счастья. И когда мы это сделаем, я выставлю каждому бифштекс и омара, конечно же, с макаронами и сыром.

Страх застрял в горле Джинджер, ей хотелось повернуться и убежать. Но она не могла, будущее Робин зависело от ее показаний. С большей уверенностью, чем она испытывала на самом деле, Джинджер расправила плечи и открыла тяжелую дверь.

Зал был полон, люди шумели, гудели.

— Ничего себе, вы только посмотрите, — сказала Робин. — Что за цирк! — Она опередила Джинджер и направилась к своему месту — месту подсудимого.

Джинджер хотела пойти следом, но ноги отказывались ее нести. Шестое чувство предупреждало: он здесь, невидимый локатор не мог обмануть.

Винс здесь.

Взглянув поверх голов присутствующих, она увидела его. Дыхание перехватило, а сердце застучало с дикой скоростью. Он сидел спиной к ней, темные волосы вились по его белой рубашке, невероятно широкие плечи обтягивал деловой костюм.

Подойдя к воротам, отделяющим публику от адвокатов, судей и присяжных, Джинджер остановилась. Прошло девять месяцев с тех пор, как она видела его в последний раз. Девять месяцев притворства, будто она забыла его. Девять месяцев попыток стереть его из памяти. Девять очень долгих месяцев, потраченных впустую.

Винс был точно такой, каким она представляла его каждую ночь перед тем, как заснуть. Красивый, мускулистый, сексуальный, мужчина до мозга костей.

Он медленно поворачивал голову, и его пристальный взгляд внезапно наткнулся на нее.

— Джинджер, — прошептал он, она прочла это по его губам. Он сделал неуверенное движение в ее сторону.

Джинджер положила руку на качающиеся створки ворот, собираясь толкнуть их и открыть. Она хотела броситься к нему в объятия. К черту все! Ну и пускай он ей ни разу не позвонил! Сейчас он здесь, и его горящий взгляд говорит лучше всяких слов: он счастлив ее видеть. Для Джинджер этого более чем достаточно.

Холодная рука схватила ее за локоть и потащила подальше от Винса.

— Пошли. Нам надо занять места. — Робин подтолкнула Джинджер в первый ряд галереи.

Когда она оглянулась, лицо Винса побледнело под загаром. Холодное недоверие появилось во взгляде, его глаза больше не смотрели на нее приветливо. Поскольку отказаться было невозможно, она села за спиной адвоката. А Винс — истец. Если бы не дергающийся мускул на его лице, он казался бы собранным, спокойным человеком, которого не трогает окружающее.

Если бы Джинджер могла вести себя, как он, подражать ему! Но она не могла. Ее тело превратилось в дрожащее месиво оголенных нервов. Почему Робин выбрала именно этот момент, чтобы оттащить ее в сторону? Всего две секунды, и Джинджер оказалась бы в объятиях Винса.

Она с отвращением вздохнула. Почему ей хочется того, что она получить не может? Теперь ли, или через пять минут, или когда она займет место свидетеля, он выяснит, что она на другой стороне, она враг в его глазах, даже если совершенно невиновна. Джинджер была кем-то, кого следует избегать любой ценой.

— Кто это? — спросила Робин, сжимая ее руку. Она кивнула в сторону Винса.

Джинджер ответила, не глядя:

— Винс.

— Не он. Толстый тип рядом с ним.

— Я не знаю. — Она отказывалась смотреть в сторону Винса.

Подслушав их разговор, Стивен обернулся:

— Это не кто иной, как Дэвид Майклз. Юридический факультет университета. Диплом наивысшего класса. С ним карьера обеспечена. Он хорош, по-настоящему хорош.

— Он кажется таким хорошим. Невероятно… хорошим. — Голос Робин прозвучал мечтательно, как у женщины, готовой потерять голову от любви.

Джинджер фыркнула с отвращением:

— Ты когда-нибудь думаешь о чем-то еще?

— Эй, я ведь еще не умерла.

— Винс Данелли, должно быть, имеет хорошие связи, — сообщил Стивен. — Дэвид Майклз не берет в клиенты кого попало. У него репутация безжалостного, требовательного и властного юриста. Этот парень любит выигрывать.

«Очень похоже на Винса», — подумала Джинджер.

— Это относится только к залу суда или за его пределами он тоже такой? — усомнилась Робин.

С Джинджер было достаточно. Как можно продолжать разговаривать, словно ничего не случилось? Ее мир рушится, а эти двое ведут себя так, будто выбрались в парк на воскресную прогулку!

— Меня сейчас вырвет, — пожаловалась она, в животе закрутило.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Робин. — Меня тоже тошнит.

Прижав руку ко рту, Джинджер сорвалась с места и побежала в дамскую комнату.

Ну вот, опять! Винс боролся, но ничего не получалось. Он никак не мог справиться со своим дыханием, судорожно хватал воздух, а мысли кувыркались, толкая друг друга. Почему Джинджер здесь? Какое отношение она имеет к краже проектов? Видимо, она вовлечена в это дело, если сидит за спиной у защиты.

Скрип стула привлек его внимание. Сколько Винс ни пытался, он не мог заставить себя не смотреть на Джинджер, которая выскочила из комнаты, зажав рот рукой, а лицо ее стало бледным, как бумага. Он закрыл глаза и опустился на жесткий деревянный стул.

Ему больно. Все его тело ноет. Никогда в жизни он не страдал так от потери, предательства и одиночества. Даже когда пробовал выследить Джинджер и не мог ее найти. Сейчас гораздо хуже. Знать, что она здесь, и не иметь возможности прикоснуться к ней, обнять ее. Его надежды на продолжение того, на чем они остановились, разрушились, они разбились на тысячу кусочков.

Проклятые женщины.

Проклятые женщины отправляются ко всем чертям и снова возвращаются обратно. Он должен был знать, что такое разрешить себе влюбиться после разрыва с Лиз. Но Джинджер казалась совсем другой. Уязвимой, незащищенной.

Ему хотелось громко расхохотаться. Уязвимая? Да эта женщина дурачила его с самого начала! Боже, но она была хороша. Он снова вспомнил тот уик-энд, когда встретил ее. Он наступал, а она отступала. Какая игра! Она, вероятно, знала, что ее отказ только заставит его захотеть ее еще сильнее. Это сработало. Мужчина не может хотеть женщину сильнее, чем Винс жаждал Джинджер.

Но нет никакого объяснения, почему она так поступила. Может быть, она хотела заполучить сверхсекретный архитектурный проект? Она делала это за деньги? На кого она работала?

Ему надо было ожидать чего-то подобного от его старой Немезиды, Ренара Дюшана. Стоило вспомнить это имя, и кулаки Винса сжались сами собой. Этот человек много лет пытался его перехитрить. Они упорно сражались за одни и те же контракты. Обычно выигрывал Винс, а Дюшан клялся взять свое, но всякий раз терпел неудачу. Да, этот план сильно попахивает Дюшаном. Не важно, сколько потребуется усилий, но Винс докажет, что это его рук дело.

По спине Винса пробежал холод. Джинджер вернулась. Он почувствовал это, даже не видя ее. Он не доставит ей удовольствия узнать, что его еще тянет к ней. Проклятые женщины.

— Все поднимаемся, приветствуем уважаемого судью Уинстон, — призвал судебный пристав.

Присутствующие притихли, они уже не говорили в полный голос, а перешептывались.

— Вы готовы? — спросил Винса его адвокат Дэвид Майклз.

— Готов, как никогда, — ответил он. Оттолкнув свой стул, он поднялся.

Судья вошла в комнату в развевающейся длинной черной мантии. Женщина! Снова его судьба зависит от женской прихоти. Винс закрыл глаза и потер лоб. Определенно, ситуация опять против него.

Джинджер выключила душ, натянула лавандового цвета халат и обернула влажные волосы полотенцем в тон халату.

— Я иду, иду! — завопила она, оставляя мокрые следы на полу. Звонок трезвонил не переставая.

Робин ушла двадцать минут назад, отправилась в магазин за мороженым. Почему она не открыла дверь ключом? Отпирая, Джинджер крикнула:

— Робин, оставь звонок в покое! Я тебя слышу.

Дверь открылась и глухо стукнулась о стену. На пороге стоял Винс, реальный, во всей мужской красе, но взгляд его был холоднее айсберга в Антарктиде.

— Почему? — процедил он сквозь стиснутые зубы.

Она попятилась от ярости, которой горело единственное произнесенное им слово, пока не уперлась в твердую стену. Больше отступать некуда. Спрятаться — тоже.

— Я не имею никакого отношения к краже, Винс. Ты должен мне поверить.

— Оставь это для судьи, — перебил он, шагнул и захлопнул за собой дверь.

Сердце Джинджер билось быстро-быстро. Она наблюдала за ним, а он осматривал комнату. Почему он оказался здесь? Как нашел ее?

— У тебя хороший дом.

По его саркастическому тону она поняла, что он не собирался делать ей комплимент.

— Интересно, как ты можешь позволить себе все это на зарплату секретаря?

Джинджер выпрямилась. Откуда он знает, кем она работает и сколько получает? Он следил за ней, как за уголовным преступником?

— Что ты сделал? Нанял частного детектива?

Он медленно повернул голову и посмотрел ей в лицо. Она вздрогнула от неприкрытой ненависти и недоверия, отразившихся в его глазах.

— Это того стоит, чтобы узнать как можно больше о своих противниках, — почти шепотом произнес Винс.

Удар попал в цель. Джинджер похолодела. Но будь она проклята, если позволит ему догадаться о ее чувствах. Вздернув подбородок, она пыталась справиться со слезами. От гнева кровь прилила к лицу. Ради исполнения своей мечты о доме она годами откладывала каждый пенни. Она невиновна, черт побери!

— Я не должна тебе ничего объяснять. Ради того, что у меня есть, я упорно трудилась.

Винс стоял так близко, что Джинджер могла ощущать жар его тела.

— Да. Лежать на спине — для этого надо много энергии, не так ли?

От такого оскорбления ее бросило в жар, щеки запылали.

— Ты ублюдок! — Джинджер размахнулась, собираясь влепить ему пощечину, но он поймал ее руку на секунду раньше, его ноздри гневно затрепетали. Винс не сказал ни слова. Вместо этого он отбросил ее руку, словно прикосновение к ней обожгло кожу.

Сердце Джинджер билось беспорядочно, она смотрела, как Винс прошел на середину гостиной. Казалось, он не доверяет себе, опасается оказаться с ней рядом. Дикий взгляд Винса приводил ее в ужас. Джинджер сжала халат на груди, рука ее дрожала от страха.

— На кого ты работаешь? — требовательно спросил он.

— Агентство Тайлер.

— Иисусе. — Винс запустил пятерню в волосы. — Нет. Я имею в виду, кто заплатил тебе, чтобы ты украла проекты из моего офиса?

Когда же он поверит, что она этого не делала?

— Я ни на кого не работаю, мне никто не платил. Никогда в жизни я не совершала ничего незаконного. Я даже не люблю лгать. — Джинджер закрыла глаза, слишком поздно осознав свою ошибку. Время, когда она была с ним в Стимбоуте, прошло, а одна ложь наслоилась на другую.

Он знал это, и она знала.

Не важно, какие чувства она испытывает к мужчине, который стоит сейчас перед ней, он никогда их не оценит. Он не видит ее настоящую, такую, какая она на самом деле. Для него она гнусная обманщица. А ложь, напомнила себе Джинджер. единственное, чего он не прощает никому.

Когда она открыла глаза, Винс стоял прямо перед ней. Она почувствовала его мужской запах и глубоко вздохнула. Он стоял достаточно близко, она могла прикоснуться к нему, если бы посмела.

— В тот вечер, когда я с тобой познакомилась, я солгала впервые в жизни. Как мне заставить тебя поверить, что эта ложь не имела к тебе абсолютно никакого отношения? — Джинджер заглянула ему глубоко в глаза, словно просила принять то, что пыталась объяснить.

Винс отвернулся, его неприветливое лицо испугало ее, страх пробрал Джинджер до самых костей.

— Мы с Робин просто хотели позабавиться, — продолжала она. — Она заявила мне, что я веду себя слишком правильно, и мне захотелось доказать ей обратное. Я поддалась на уговоры, потому что Робин в общем-то права. Я всегда была слишком положительной, организованной и жила… ужасно скучно. — Джинджер набралась храбрости и взглянула на Винса. Он стоял, подбоченившись и крепко стиснув губы.

Хорошо, Джинджер, теперь уж точно — никакой скуки.

— Робин предложила изменить имена и придумать себе другую профессию. Я не обвиняю ее ни в чем. Мне понравилась такая идея… Это было что-то вроде… я не знаю… — Она пожала плечами. — Что-то вроде шутки. — Джинджер завязала пояс на талии и застенчиво прикоснулась к тюрбану из полотенца. — Если бы я знала, что одна маленькая безобидная ложь доставит так много неприятностей, я бы не согласилась. — Джинджер умоляюще посмотрела на него. Даже сердитый, он был невероятно красив. Сердце сжалось в груди, лишая ее воздуха.

Очень красив.

И навсегда потерян для нее.

Джинджер облизала сухие губы.

— Я пыталась сказать тебе, кто я на самом деле, — прошептала она.

— Когда? — Он громко засмеялся. — Когда я сказал тебе, что не встречал такой женщины, как ты? Когда я тебя обнимал? Когда ты заставляла себя целовать меня в ответ? Или это было, когда я понес тебя к себе в постель?

— Я… — Джинджер замигала, пытаясь загнать обратно готовые пролиться слезы. — Мне не надо было себя заставлять, Винс. Мне нравились твои поцелуи. Мне нравилось целовать тебя.

— Какие поцелуи тебе нравились, Джинджер? — Внезапно Винс обхватил ее за талию и грубо привлек к себе. Он поцеловал ее очень нежно, это прикосновение не сочеталось со стальной хваткой, от которой, казалось, талия Джинджер хрустнет. — Тебе нравится такой поцелуй?

Прежде чем она смогла ответить, он снова наклонился к ней и быстро поцеловал в губы, а потом свободной рукой ослабил пояс халата и скользнул под него. Он потер чувствительную кожу на шелковистом животе, все еще влажном после душа. Джинджер почувствовала, как истосковалась по нему, и эта тоска змеей пробежала по всему телу.

— Или, может быть, тебе вот этот поцелуй больше нравится? — Его губы грубо накрыли ее рот. Полотенце соскользнуло с головы Джинджер и упало возле босых ног.

Джинджер знала, что должна хоть как-то сопротивляться. Но прошедших девяти месяцев словно и не было. Как будто они опять оказались в гостинице в Стимбоут-Спрингс, и она горела желанием заниматься любовью с мужчиной своей мечты.

Она открыла рот, вздыхая, а его язык скользнул внутрь. Она не могла отрицать страсть и не собиралась этого делать. Все ее тело сгорало в пламени — с головы до ног. Винс взял ее груди в ладони, как в чаши, а Джинджер обвила руками его шею, чтобы притянуть еще ближе, ее язык встретился с его языком. Она возвращала ему каждый поцелуй, она горела в ответ на его огонь. Она никогда не знала за собой столь неприкрытой страсти.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Винс внезапно отступил. Халат на Джинджер распахнулся, и он смотрел на ее тяжелые груди, вытирая рот тыльной стороной руки.

— Или, может быть, ты любишь, когда это делают грубо? — Щелкнув с отвращением пальцами, он повернулся, открыл дверь и захлопнул ее за собой.

В доме повисла устрашающая тишина. Джинджер запахнула полы халата, ее трясло. Она медленно соскользнула вниз по стене, тяжело осела на пол и обхватила руками согнутые колени.

— Мне нравятся все твои поцелуи, Винс, — прошептала она, и в этот момент, словно дамбу наконец прорвало, она громко зарыдала: — Я люблю их все, Винс.