Снегурку Не вызывали!

Глава IV. Волков бояться – в лес не ходить

Долго ли, коротко ли, шли они по заснеженному лесу, как вдруг, откуда ни возьмись, перед ними впереди показался медведь – бурый, огромный, да опасный. Колядар резко остановился, и Саша почти налетела на его спину. Они оба уставились на зверя, пытаясь понять, привиделся ли он им или нет.

— О, Господи! — выпалила Саша в ухо Колядара. — Он дикий?

— А какой же еще? Раз в лесу живет.

— Ну, я думала, может ручные у вас тут бывают или еще какие, например, зоопарковые? — добавила она тихо.

— Чего? — чуть обернул он к ней голову.

— Ладно, проехали, — промямлила она, прячась за его широкую спину.

Медведь – громадный, лохматый и дикий начал медленно приближаться, переваливаясь на своих мощных лапах и, через миг, поднял голову к небу и глухо зарычал.

Молодые люди невольно попятились назад.

— А он нас может съесть? — выпалила на ухо Колядару Саша.

— Еще как, даже косточек не оставит.

Медведь, не спуская с них темных блестящих глаз, вновь пронзительно зарычал. Затем, чуть помотав головой, снова направился в их сторону. Неумолимо и устрашающе.

— Блин! Попали! И что делать? — выдохнула в истерике Саша. — Что делать? Ты мужик местный, отвечай! Что делать?

— Надо успокоить его. Авось и пропустит нас…

Медведь подходил к ним все ближе и ближе.

— Авось? — выпалила Саша. — Нет уж! На ваш мужской авось я точно надеяться не буду!

Недолго думая, она вытянула топор из-за пазухи Колядара и выскочила вперед. Чуть отбежав от молодого человека, чтобы он не отобрал у нее топор, она крепко ухватила его в руках.

— Ты что удумала? А ну, отдай топор, бешеная! — выпалил Колядар. Он ринулся к ней, но Саша уже замахнулась, что было силы, и он понял, что она вознамерилась сделать. — Не смей! — приказал он, но было уже поздно.

Колядар схватил ее за руку, но Саша все же умудрилась кинуть топор в медведя. Совершенно глупый поступок, когда топор прилетел древком в бок медведя, сильно ударив его, но, совершенно, не причинив ему травмы, вмиг разозлил зверя. Он поднялся на задние лапы и, задрав голову вверх, яростно зарычал на весь лес так, что птицы с соседних деревьев испуганно взвились в воздух.

— Ну все… ты его разозлила…

— Он первый начал! — выпалила обвинительно Саша, все так же боязливо пятясь опять за спину Колядара.

— Это ты медведю объясни, дурында! — проклокотал молодой человек, видя, как медведь, встав на все лапы, устремился к ним. Колядар схватил Сашу за руку и приказал. — ПобЕгли, кикимора!

Быстро, не разбирая дороги, они устремились к заснеженным елкам, чуя в них свое спасение. У ближайшей елки, с широкими редкими ветвями, Колядар резко затормозил и приказал:

— Лезь на ель!

Саша попыталась исполнить его приказ, но тут же без варежек уколола руки и выпалила:

— Она колючая! Сам лезь туда!

— Живо на дерево говорю лезь, дуреха! — процедил Колядар и, уперев свои ладони в ее ягодицы, с силой подкинул Сашу до третьей еловой заснеженной ветки. — Он же сейчас кинется!

Испуганно озираясь на приближающегося медведя, Саша сжала зубы и начала голыми руками хвататься за ветви. Коленками, каблуками и руками она пыталась лезть выше, как можно проворнее, но у нее плохо выходило. Колядар то и дело упирал сильную ладонь в ее ягодицы и со всей мочи подталкивал ее вверх, чтобы помочь, а затем проворно лез за Сашей на ветвистую колючую ель. Они почти уже поднялись на несколько метров над землей, когда молодой человек, постоянно созерцая картину ее открытых его взору ног и других частей тела в белых колготках, уже не выдержав, выругался:

— Тьфу ты, срамота!

Услышав его возглас, Саша невольно обернулась к нему и проследив за его мрачным взглядом, одернула короткую юбку мехового платьица – шубки, но это не сильно помогло.

— А ты не смори, озабоченный! — возмутилась она.

— А куда ж мне смотреть? — съехидничал он. — На медведя, что ли? Нет уж, тут хоть и костяшки, а все равно любо посмотреть.

— Идиот! — выпалила она, забираясь на очередную ветку.

— Погодь! Выше не лезь, а то свалишься еще, — приказал он. — Медведь вроде не лезет за нами.

— А он может лазить по деревьям?

— Еще как. Явно быстрее тебя, неумеха. На эту ветку садись. Обождем.

— Как это садись?

— Лицом к стволу, ноги с обеих сторон от ветки спусти. Да руками ствол обхвати, чтобы не упасть.

Сделав, как он сказал, Саша устало прижалась грудью к стволу и облегченно выдохнула. Посмотрев вниз, она немного испугалась высоты и схватилась сильнее руками за лысую ветвь чуть повыше. Колядар уже умело уселся чуть ниже нее, начав вытаскивать иголки из ладоней. Медведь ходил вокруг елки и то и дело поднимал к ним голову и рычал. Саша же недовольно проворчала:

— А почему мы не убежали от него? Как дураки какие, залезли на елку! — Она еще никогда не чувствовала себя до такой степени глупо, как сейчас. Даже танцы на столе в Думе ей не казались такими стремными, как теперь, сидение на заснеженной ветке. — Сидим, как глупые белки какие.

— От медведя не убежать, кикимора! Ты че вчера родилась что ли? Он бежит почище любой лошади, да и бежать может очень долго. Тебе точно на своих ходулях не убежишь от него!

— Каких еще ходулях?

— А это чего? — он ткнул пальцем на высокий каблук ее сапожка. — У нас на таких палках только скоморохи ходят. Ты часом не из их числа?

— Сам ты скоморох! Я, между прочим, в университетах училась!

— Че делала? — переспросил он ее искренне, не расслышав.

— Ты не знаешь, что такое учиться?

— Почему, знаю, — кивнул он. — В нашем царстве все детишки с малолетства грамоте, счету, языкам, да ворожбе разной учатся. У кого какие способности есть.

— Я рада, что у вас не все так запущено, — ухмыльнулась она. Только тут Саша тоже кинула взор на свои ладошки и пролепетала. — Из-за этого медведя я все ногти поломала!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ На это заявление молодой человек промолчал и, вытащив заплечный мешок, начал проверять его. Но, видимо, не нашел, что искал. Так они сидели некоторое время и следили за действиями медведя, но тот все ходил вокруг елки. То и дело, кидая взор на ноги Саши в белых колготках, на которых на коленках уже образовались дырки, он сказал как-то по-доброму:

— Спасемся от медведя, в село пойдем. Там юбку тебе купим.

— Лучше штаны, — ответила она, посмотрев на него. — А то все время то по лесу беги, то на дерево лезь.

— Штаны? Ты же баба.

— Сам ты баба и ничего не понимаешь, — огрызнулась она. — Мне нужны штаны!

— Вот смотрю я на тебя и думаю, в вашем царстве все такие дурехи?

— И что заладил дуреха, да дуреха. Да я поумнее тебя буду, деревенщина! У меня между прочим два высших образования! И еще диплом массажиста!

— Чего? — приподнял он брови. — Опять слово чертовское, что не выговорить.

— Знахарь я, по-вашему отсталому.

— О, вот это хорошо. Знахарка значит?

— Да. Только не по всем болезням, как у ваших знахарок принято, а по определенным болезням. Психолог я и сексолог.

— Не понимаю.

— Вот хотят у вас мужики с бабами в баню, — попыталась объяснить Саша.

— Ну, хотят.

— И что там делают?

— Парятся, веником друг дружку шпарят.

— Ага, а потом?

— Что потом? — он нахмурился, задумавшись и а потом добавил. — А ты про это! Ну и что, дело житейское, попарились – все недуги вывели из тела, да и детишек зачинать можно.

— Вот! — кивнула она и подняла указательный палец вверх. — А если у мужчины ничего не получается, или не хочется им в бане эти заниматься?

— Отчего? Жарко, что ли? — удивился он.

— Да не жарко, просто не получается. Вот я и помогаю таким парам, чтобы они захотели друг с другом. Понимаешь?

— Нет, — искренне ответил он. — Ты свечку, что ли держишь, чтобы им светлее было в бане?

— Мда, видать, не понять тебе этого. А ты знаешь, что такое школа, университет?

— Ну не знаю и что?

— Вот так! А в этих местах многому учат! — выпалила довольно она. — Ты по сравнению со мной необразованный мужик-лапотник! Ты даже машину водить не умеешь! Так что ты сам дурак. А я поумнее тебя буду!

Он долго молчал и, лишь через некоторое время вымолвил, прищурившись:

— А ну-ка, скажи ка ты мне, умная кикимора, как мы от медведя сейчас избавляться то будем? А? А как дорогу из леса этого до села найти?

— Откуда я знаю по медведя? Он дикий! Я ничего не знаю про него! Да дорогу из леса ты обещал показать.

— А что в вашем университете не учат этому?

— Нет.

— Жаль. А то бы я пошел да поучился. Но смотрю, не к добру и не к делу будут мне знания то эти.

Сидеть на елке было неудобно, колко и холодно, потому через пятнадцать минут Саша недовольно спросила:

— И сколько мы будем здесь сидеть еще?

— Обождем пока. Надеюсь, надоест медведю ждать, он и уйдет.

— Да, связалась я с тобой, — сказала она, нахмурив черные брови. — Сделай же что-нибудь! Мужик ты или нет?

— Что я должен сделать? У меня один нож всего, — удивился он. — Мое оружие Карачун украл, да силу богатырскую отнял. Ты же мой топор выкинула, а я даже подобрать его не успел!

— Был бы настоящий мужик, не испугался бы кого-то медведя!

— Может тебе самой попробовать, чахлая? — предложил Колядар. — Ты ж его враз своим чудесным ударом по морде и уложишь. А?

— Что, никак простить не можешь, что я тебе по лицу дала?

— Да нет, простил я, — усмехнулся он мрачно. — Только забыть не могу. Ведь ни разу меня баба по лицу не била кулаком.

— А не кулаком? — съехидничала она.

— Нет. Меня девки только целовали.

— Ну-ну! — фыркнула она. — Лапшу на уши мне не вешай. Такого страшного и целовали!

— И не страшный я вовсе.

— Да прям. Борода да усы темные на все лицо, да глаза бешеные, так я и поверила, что все девки по тебе сохли.

— Ну, может не все, но пару тройка точно.

— Не верю! — категорично заявила Саша, видя, как он нагло ухмыляется в короткую темно-русую бороду. — И вообще мне надоел этот разговор. Давай про медведя лучше думать.

— А я что по-твоему делаю? Думаю! А ты все трещишь, словно сорока.

Надувшись на него, Саша демонстративно отвернула от него лицо и, порывшись в заплечной сумочке, достала айфон. Связи так и не было. В следующий миг батарейка села и он погас.

— Вот, блин, — выругалась Саша и удрученно опустила айфон на колени.

— А ну стой, окаянный, — вдруг воскликнул Колядар.

Саша невольно бросила взгляд вниз и увидела, что медведь полез на елку к ним. Она тут же запаниковала.

— Он нас съест! — заверещала она истерично, поджимая колени выше к груди, словно это могло помочь ей.

— Да не верещи ты, выдра! — буркнул на нее молодой человек.

Недолго думая, Колядар схватил с коленей Саши айфон и быстро кинул его в медведя. Метко попав айфоном зверю в глаз, он довольно оскалился. Медведь недовольно зарычал и замер, видимо, соображая лезть ли дальше. Айфон упал на обледенелую землю. С пятиметровой высоты, смотря на разбитый дорогущий айфон, Саша ощутила, как ее губы нервно задрожали.

— Ты что сделал?! — прохрипела она в благоговейном ужасе.

— Кинул в медведя, — просто ответил он, не спуская глаз со зверя. — Авось не полезет дальше. Зачем тебе эта коробка?

— Коробка?! — воскликнула она и ощутила, как ее существо наполняется бешенством. — Ты знаешь, сколько этот айфон стоит?! Мне его подарили на день рождения!

— И сколько?

— Да тебе в жизнь, деревенщина, столько не заработать! — выпалила Саша зло.

— Что ты все деревня, да деревенщина. Не пойму? Это у вас, что там, в царстве вашем, слово ругательное такое?

— Да!

— Странно. Я вот и впрямь в деревне родился, в Ольховке. Моя матушка там жила на сносях, вдали от града. Но я не думаю, что это плохое место. Речка широкая, сосновый бор, да тишина, красиво…

Злобно взглянув на него, Саша окончательно обиделась. Надув губки, она отвернулась от него, понимая, что этому неандертальцу объяснять бесполезно, что такое айфон и что такое настоящая “деревня”.

— Ты не расстраивайся, — решил он ее утешить. — Я тебе новую коробку из бересты вырежу, получше этой твоей черной будет!

— Спасибо! — огрызнулась она.

— Зато смори, как коробка твоя помогала. Вижь, медведь дальше не полез. А ты говоришь – зря бросил.

— Идиот, — всхлипнула она. — Тебе все равно не понять.

— Наверное. Да не ной ты. Смори, медведь вообще слезает.

— И улегся рядом с деревом и на нас сморит. Что это значит? — промямлила она тихо.

— Решил видимо ждать, пока мы сами спустимся, чего самому-то лезть? — сказал он. — Знает, что мы или замерзнем или есть захотим. Вот и слезем. Умный, зараза!

— А мы явно дураки, раз на елке сидим, — добавила она едко.