Сними меня

Он бледен и как-то странно сидит

27.04. вторник

Почти семейный «пейзаж»: Джош варит кофе, а я сижу за столом и ретуширую отобранные им снимки.

Он просто бог!

На фото он еще прекрасней, чем в жизни, хотя обычно принято говорить, наоборот, но… Фотография – это миг. Застывший навечно и совершенный. Он будет еще совершеннее, когда я подчищу поры, вытяну свет и подчеркну тени.

– Бож, – говорю я себе по-русски. – Какие линии, какие черты…

– Надеюсь, ты не шепчешь на меня свои заклинания? – спрашивает он.

Вроде в шутку, но как-то слишком всерьез.

– Ты же не думаешь, будто то с политиком – все всерьез?

Он опять пытается улыбаться… Вот же дурак замороченный!

Слава богу, кофеварка у него простая. С фильтром. Не одна из этих сверкающих хромом машин, которые выдают кисло-горькую, дегтярно-черную муть. Просто вода через фильтр и кофе «Далльмайер».

На столе появляются коричневый сахар и обезжиренное молоко.

Интересно, с чего он взял, что три ложки коричневого полезней белого?..

Но кофе налит и разговор становится неотвратим.

– Я вижу, как ты рассматриваешь меня.

– Я тебя снимала!

– Не ври мне. Пожалуйста, Кэр, не ври. Я тебе объясню, по поводу секса… Я выгляжу, как жеребец, я знаю, но это мой образ. Я просто модель. Я не тот, кем я выгляжу.

Кому он это все пытается объяснить? И зачем?

– Да, я не супер-мега-звезда, но у меня есть фанатки. Большинство девушек хотят не комнату, а меня. Им кажется, что раз я им нравлюсь, то должен немедленно захотеть их в ответ. И не просто захотеть, а на их условиях.

Он очень долго молчал, и я подтолкнула:

– Дальше…

– Что дальше? А мне не нужно это дерьмо! Вы – русские, воображаете себя феминистками, но стоит вам разок лечь в постель, как сразу начинается обида на квартплату и требования дарить подарки и носить на руках. А у меня на это все денег нет! Я выгляжу, как жеребец, но я не жеребец! Одно время, я даже всерьез боялся, будто я гей…

Я выгнула бровь: серьезно?! Еще никто, никогда не называл меня феминисткой. Да я патриархальна до пломб в корневых «восьмерках»!

– Не то, что в этом что-то плохое, – спохватился он, – ну, быть геем.

– Я не про то… Где ты видел русских фемок, скажи мне, плиз… А если серьезно, когда ты хочешь жить с девушкой фифти-фифти, ты должен искать себе не модель, не танцовщицу, – про профессии он мне чуть раньше зарисовал, – и тем более, не секс-работницу!

– Окей… Я к тому, что мне нужны деньги. Реально. Ты очень симпатичная и выглядишь моложе, но я сейчас просто не могу…

«Очень симпатичная» задело гораздо глубже, чем вся его сразу речь. «Очень симпатичная» значит: я тебя не хочу. Внутренности залило ледяным азотом, а улыбка трансформировалась в оскал. Джош этого не заметил.

– До тебя я жил с одной девушкой, которая работает в мюзиклах. Актрисой массовки… Она была потрясающая и я…

– Джош, – сказала я ласково. – Я не твой психотерапевт. Я не хочу спать с тобой, но еще меньше, хочу выслушивать! Твой внутренний мир – это не собрание жемчуга. Это сопли, слюни и прочее дерьмо. Я «очень симпатичная», как ты и сказал и если мне понадобится практика в качестве бесплатных ушей, я найду себе «папика»! Я здесь потому, что я не желаю ничего слушать. Ты меня понимаешь? Я НЕ феминистка и в равноправие поверю только тогда, когда смогу поссать стоя, а ты – родишь.

Джош жутко обиделся, но виду не показал. Зато его уши вспыхнули, как два индикатора. Еще чуть-чуть – мозг взорвется.

– Позволь мне кое-что тебе объяснить: большинство женщин не любит секс. Особенно тех, кто продает его, понимаешь? Женское тело – плата вместо квартплаты. В кредит, в надежде на всякие ништяки. Ты просто очень красив и пока не сталкивался, но даже ты никому не нужен просто как пенис. Я не хочу тебя, андэрстэнд? И ты меня оскорбляешь уже самой мыслью, что мне нужны объяснения.

– В таком случае, зачем ты со мной живешь?! Почему не с подружками?

– Потому что мне сорок! – взвизгнула я. – А этим девкам по двадцать. И все они пытаются превратить меня в мамочку, излить душу и сесть на шею, чтоб их проблемы решала я! Как ты сейчас! Я надеялась, что когда у человека есть яйца, свои проблемы он решает в спортзале, ясно тебе?!

Джош осел, держа кружку перед собой, словно пистолет. Меня это, ясен пень, не остановило:

– Вот что, у меня есть причины, но это не твой распрекрасный член, за который ты так трясешься. И если ты меня еще раз в этом упрекнешь, я съеду. И таких фоток тебе никто не сделает. По крайней мере, бесплатно!

Я швырнула ему в живот телефон и Джош поймал его.

– Тогда почему ты так на меня смотришь?

– Посмотри сам! – Оскорбленный Художник во мне набычился.

Джош посмотрел. Он смотрел минут десять, листая снимки туда-сюда и в конце концов, у него увлажнились губы и теплым светом засияли глаза.

– Прости! – сказал он. – Я все не так понял… Так вот, насчет той актрисы.

– Я не хочу о ней слушать! – взвизгнула я.

– Но я хочу рассказать! – возразил он яростно. – Это важно.

Я выдохнула сквозь зубы.

– Нет, нет и миллион раз – нет!

Как и все мужчины, что плакались на моей плече, он верил, будто выдает нечто ценное. Вот только те, другие, платили мне! Чаевыми, или же леди-дриньками. Мужчины очень любят вываливать свою боль стриптизершам и проституткам. Но им, обычно, хватает такта понять, что девушке бесплатно – не интересно.

Джош вряд ли имел финансы, чтобы ходить в стрипбар, а я не собиралась слушать мирскую хрень из уст бога.

– Не ори так… Соседи подумают, что я тебя бью.

Я глубоко вздохнула и заправила волосы за уши. Соседи тут не затем, чтоб думать. Соседи тут, чтобы сразу звонить. В полицию, например. А мне не нужна полиция. Я еще раз вздохнула и пристально посмотрела ему в глаза.

– Душевный стриптиз, это много интимнее секса, знаешь? Не надо передо мной раздеваться.

Джошуа помолчал, потеребил вусмерть залакированные волосы, проверил мобильный. Он был все еще обижен, но хотел это скрыть.

– Да не собираюсь я тебе душу изливать! Я просто хочу сказать, что пробовал жить с парнями, но большинство из них свиньи, а для работы мне нужна чистота. А девки сперва говорят, что все понимают, а через месяц пытаются облить меня кислотой, вот что я пытаюсь тебе сказать… Я просто не хочу, чтобы ты стала наводить на меня колдовство, как на того политика!

Я на миг замерла, затем рассмеялась.

– А! Ну об этом не беспокойся. Я никогда не причиню тебе боль!.. По крайней мере, бесплатно.

– Актриса тоже так говорила… – он сдвинул шорты и показал мне… ожог.

Я дернулась и дважды моргнула.

– Кислота, – сказал Джош. – Всего лишь несколько капель… Мне повезло, что я успел отскочить.

Мне стало стыдно.

– Господи, извини! Да я понятия не имела… И то, с политиком, это не всерьез. Я так просто успокаиваюсь. Это не настоящее колдовство.

– Мой друг работает санитаром в клинике. А его девушка – медсестрой. В очень элитной, закрытой клинике…

Я недоверчиво ухмыльнулась, но Джош был бледен как мел и торжественен словно Папа Римский.

– Он был там вчера. Политик. Друг говорит, что врачи несколько часов не могли остановить кровь. Ту кровь, что шла у него из задницы, как ты и сказала…

Вот так, вот!

По ходу я достигла нового уровня в ясновидении. Я предсказала кровотечение… Или, не предсказала? Бож, это нехорошо! Это очень нехорошо!