Сними меня

Когда мужик не привязан, и вообще одет

30.04. четверг

Непривычно.

Находиться в одной комнате с незнакомцем, который ни к чему не привязан, одет, смотрит мне в глаза и не зовет Госпожой.

Джошуа, так же ощущает себя неловко. Случай с политиком, его испугал, но после того, как я отвергла идеи сделать все то же самое с остальными, он слегка успокоился. Списал все на совпадение.

Вот и хорошо.

Еще не хватало, чтобы он каждую царапину списывал на меня и в итоге сжег, чтобы не бояться.

Без шуток: мое присутствие его смущает и напрягает, хоть он и пытается делать вид, что все хорошо. Не знаю, почему мне так кажется? Наверное, опыт. Я просто знаю и все. Понятия не имею, откуда. Его движения скованные. Он прячет глаза. Он то и дело обнимает себя руками.

Бессознательные защитные жесты. Хотя я просто сижу и никоим образом не пытаюсь до него домогаться. В большом мужском пуловере, толстых носках и легинсах. Но Джошуа все равно на меня косится и пытается просканировать, что там под этим всем.

Он не выглядит как мужчина, который не хочет секса так яростно, как он утверждает.

– Знаешь, у тебя такой взгляд, – говорит Джош. – Как будто ты прикасаешься, когда смотришь.

– Потому что ты задолбал ходить кругами на цыпочках! После того, как ты узнал про Политика, я боюсь получить по затылку чайником и проснуться уже в огне! Двадцать первый век, Джош! Ты слышал про совпадения?

Он со смешком выдыхает и садится к столу.

– Но все равно у тебя неуютный взгляд. Очень!

– Я знаю. Моя шефиня говорит, что вне каземата, я пугаю им людей даже больше, чем в каземате. В каземате все думают, что я в образе.

– А как ты умудряешься зарабатывать в стрипе? – спрашивает он.

– Очень просто, на самом деле. Я бы тебе показала свой другой взгляд, но ты решишь, будто я хочу тебя. И тогда у тебя реально польется кровь из очка.

– Нарисуешь знаки на моем фото? – подмигивает он.

– Я суну тебе каблук в задницу, – отвечаю я. – Это технически проще и результат на все сто!.. Слушай, Джош, если тебя так пугает мое присутствие, то я лучше съеду. Мне тоже хочется немного расслабиться, не следя при этом за моим взглядом. Вот, правда!

Он улыбается.

– Ты права, извини.

Лед между нами крошится.

Джош красивый; очень. Смуглый, голубоглазый. Словно отлитый и отшлифованный. И я начинаю вдруг понимать, насколько стара. Ему двадцать девять, – когда-то я таких «папочками» звала. А теперь двадцатидевятилетний кажется мне ребенком.

И мне самой уже сорокет…

И черт!.. Я чувствую каждый год, хоть господь и решил затянуть старение.

Чтобы отвлечься от мыслей о возрасте, я взялась печь печенье. Овсяные хлопья, обезжиренный немецкий творожок, похожий по консистенции и вкусу на густую сметану, изюм, яйца, соль и немного сахару.

– Совсем-совсем без муки? – спрашивает Джошуа.

Сам он питается сваренными на пару куриными грудками, брокколи, крутыми яйцами и порошковыми протеиновыми коктейлями. И где-то слышал про гречку.

С трудом подавив желание предложить приготовить ужин, я спрашиваю, не хочет ли он печенье. Джош радостно говорит, что хочет.

– На самом деле, – доверительно сообщает он, – я пачками жру «Орео». Ничего с собой не могу поделать.

Я глотаю, не в силах сложить два и два. Как он может жрать печенье и не толстеть?..

– Все ясно: ты сам – ведьма!

– Я, – отвечает он, улыбаясь. – ВЕДЬМАК!

Ал

л

ергия

на футболки.

1.05. суббота.

День Труда, а я опять не работаю.

Типично для пандемии. Все заведения официально закрыты, а неофициально – у меня помещения нет. Не приводить же клиентов к Джошу… К тому же он так и напрашивается сам. Целыми днями таскается полуголый. В одних лишь джинсах. И напрягает всю свою анатомию, как только я куда-то мимо него иду. Это бесит меня.

Напрягает.

Не потому, что он заводит меня физически, а потому, что он так оголодал без внимания, что крыша едет. Спортзалы-то до сих пор то закрыты, то ограничены по числу людей. Вот он и дергается. Тело требует дофамина.

А что я могу поделать? Дать ему энергии и сдохнуть самой?

Ну, не вставляют женщин голые торсы! Я ведусь на дорогие костюмы и уверенный разворот плеч. И да, этот парень сложен, как бог, но… Ему бы еще не озираться дико по сторонам, в поисках одобрения, как голодная шлюха!

Этот взгляд расхолаживает.

Это не взгляд победителя. Это взгляд мясного быка, которого привезли на бойню…

Пока я это писала, он раз пятнадцать мимо прошел, пыхтя от напряжения всех мышц сразу.

– У тебя аллергия на футболки? – спросила я, опасаясь, что у него в самом деле треснет задний канал.

Без всякой порчи. Просто психосоматика. Я же образованная женщина. Знаю, что если тужиться и пытаться, то запросто можно все себе надорвать.

– Тебя смущает чья-либо нагота? – встал он в позу.

– Смущает? Нет. Не интересует бесплатная.

Взбешенный, он на миг загорается и становится ослепителен. И я по инерции делаю пару кадров. Камера у меня всегда под рукой, как у фотографов «Нэшнл Джеографик». Я уже поняла, что Джош особенно хорош собой, когда злится.

Сразу такой на токе. Дерзкий и сильный, как молодой лев.

Увы, такие мужчины обожают притворяться котятками. Приподнимать бровки, надувать губки и делать круглые глаза, искренне уверовав, будто бы выглядят милыми. На самом деле, ребячась, он выглядит слабым и некрасивым, но ни в какую не хочет это понять. Стоит ему увидеть нацеленный объектив, как Джош начинает играть. А играть он, как раз-то и не умеет.

– Ты просто бесишься, потому что знаешь: я тебя не хочу! – прошипел он.

– Естественно, я бешусь! – согласилась я. – Ты сам-то как думал?.. Для таких красавцев, как ты, я делаю семипроцентную скидку! А ты не хочешь! Может, подумаешь еще раз? На этой неделе скидки на саундинг.

Толком не разобравшись, Джош показывается мне американский народный жест.

– Я за секс не плачу, ясно?

И сделав вид, будто бы подсчитывает лайки, он начинает гуглить… Маленький мой незнайка.

– Саундинг – это когда в уретру вводят специальную трубочку, – ласково просветила я. – Стальную. Как у уролога.

Изменившись в лице, Джош инстинктивно обнял себя руками. Кожа покрылась крупными пупырышками. Соски и те напряглись.

– Значит, не хочешь, – задумчиво повторила я. – Может, тогда, возьмешь мою фирменную футболку? Всего тридцать евро, очень красивая. С вибратором и анальной пробкой.

Не найдясь с ответом, мистер Калдерон срывается с места. Черт, он в самом деле великолепен, когда взбешен. Какой бы из него вышел Коннор!..

Грохоча кованными каблуками армейских ботинок, Джош марширует по коридору, сворачивает и театрально захлопывает дверь. На самом деле, это, конечно же, не армейские бутсы. Дизайнерская работа. Стилизация. Куча «фишек», которые делают их похожими на армейские.

Совсем, как он. Брутальный красавчик, который вообще не брутал…

…Дверь в его комнату грохает, как артиллерийская пушка.

Дрогнув, я по инерции пригибаю голову. Опомнившись, распрямляюсь вновь. Он сам себя в ловушку загнал своими условиями, а теперь негодует и скачет вокруг меня. Соблазнитель, блин! У нас общий Интернет и я часто вижу в рекламных баннерах сайты, которые гуглит Джош.

Его чертовски волнует моя профессия.

Наверное, все началось с того, что он боялся проснуться связанным, с анальным кляпом во рту. Теперь он явно хочет быть в теме. Сейчас все помешались на БДСМ. Секс так доступен, что перестал быть чем-то волнующим. И после того, как Джош ознакомился и прикинул, что, где и как, он никак не может прекратить думать.

Гуглить, во всяком случае, он не перестает.

Я иду к его комнате. Стучу в дверь.

– Джош? Надеюсь, я не причинила тебе боль своими словами?..

– А если ты причинила?

– Если причинила, ты должен пятьсот евро.

За дверью слышится сдавленный смешок.

Затем, шорох. То ли он надевает футболку, то ли снимает штаны. Шаги… Дверь распахивается и Джошуа опирается локтем на дверную коробку.

– Чисто из интереса, сколько я был бы должен тебе, если бы обиделся в самом деле?

– С учетом скидки на саундинг?

Он ухмыляется. Вскидывает бровь. Театрально, но в то же время, естественно. Его взгляд опускается мне на тапки и медленно, словно старый лифт, поднимается вверх, к глазам.

– Серьезно. Сколько ты берешь со своих мужиков? За обычный секс.

Я поджимаю губы.

Мои любовники, а я, как бы нелепо это не прозвучало, всех их в какой-то мере люблю, оплачивают не секс. Они оплачивают меня.

Порядочные мальчики не поймут, но взрослым мужчинам тоже хочется, чтобы их любили. Чтобы ими восхищались. Чтобы не выносили им мозг. Чтобы не намекали на свадьбу, ребенка и знакомство с родителями. Мои мужчины платят мне за комфорт. За то, что я появляюсь как джинн, киваю, слушаю, исполняю желания, а потом исчезаю.

Бесшумно, как появилась.

Он не имеет права ставить вопрос.

– Чуть больше, чем ты со своей агентши, – говорю я.