Снова в детство

Глава 9

Утро следующего утра было солнечным, а потому для зимы невольно морозным. В феврале светило поднималось по небосклону уже высоковато даже для Среднего Предуралья, но утренники были холодными, я бы даже сказал, откровенно морозными, и поэтому с учетом такого условия, старт лыжного соревнования был назначен на двенадцать часов.

То есть прямо в полдень. Самая светлая и самая теплая пора. А закончат быстро, морозные сумерки не успеют воцарится. В конце концов, 15 километров для лыжников это не так уж и много. Если только организационный момент не затянется

Алексей, заранее зная это, заставил всех позавтракать поплотнее. Благо завтрак был по-шведски и каждый брал, сколько хочет и чего хочет. Конечно, в конце 1980-х годов шведская система была еще широко не известна. Повара просто объявили, что завтрак будет свободный, каждый сам берет с раздачи искомое. Но сущность завтрака от этого не изменилась.

Лично я взял шкворчашую на плите яичницу, питательное какао и даже на взгляд вкусные блины с вареньем. Посмотрел на укоризненный взгляд тренера Алексея, добавил еще две сосиски по-баварски. Все, больше не просите, элементарно в желудок не влезет. Он не безразмерный.

Однако физрук, несмотря на мои искренние протесты, сунул в кульке еще два пирожка. Вот ведь гад, куда я это положу в ЖКТ, разве только в прямую кишку, м-гм?

Девушки, кстати, ели не многим меньше парней. По-деревенски, не жеманничая. Какой там жирок с такой физподготовкой! Свое бы сохранить, а то костлявые тоже не нравятся парням…

Поели, сунулись на улицу, махая кульками с пирожками. Алексей с дополнительным завтраком пристал не только ко мне, но и к остальным. С ним нехотя согласились, но и в желудок класть не торопились. Учитель тоже не настаивал, излишне не ругался. Потом покушаете, было бы что под рукой!

На улице особо не понравилось, очень по зимнему морозно, да еще колючий ветер. Ну его к аллаху, лучше в помещение, раз есть такая возможность!

Пока мазали — перемазывали мазь на своих лыжах, пока слушали лекцию физрука о «международном положении», стало уже одиннадцать. Алексей вообще-то рассказывал много интересное, особо для пьяниц, которым он дал последнее предупреждение, но и болтологии было достаточно.

А так, сказал еще много об особенностях юниорских трасс пгт Игра — мальчиковой (15 км) и для девчонок (10 км). Их специфике в игринском варианте.

А в конце мягко, но многословно обругал лично меня и в присутствии всей команды. Мария Пушина действительно оказалась любимой дочкой главного тренера сборной Удмуртии и оказывала на него довольно большое влияние, о чем знали все близлежащие. То есть не то, что совсем, но если она кого-то невзлюбит, то хана!А ты вчера и себя подставил, и все наше село. Теперь она может не возлюбить всех выходцев с. Зура! Кто ты после этого?

Я удивился. Тот же Алексей недавно так плакался, что за все годы школьной работы я у него оказался первым зримым кандидатом в сборную из нашей школы. Зачем же плакаться по тому, чего и так нет? Крокодиловы слезы лил?

— А-а! — махнул рукой на мои вопросы физрук и пояснил, что он много обо мне рассказал, хвалил меня, как мог, но в итоге вчера она все равно ушла из нашей мужской спальни в откровенном гневе. Сущая ведьма на дьявольской метле в шабаше. И виноват в этом конкретно я, такой белый и пушистый!

Пришлось прилюдно покаяться, посыпать пеплом главу, в жизни просто именуемую башкой. Сам я, тем не менее, не очень-то напрягался, понимая, что будет в любом случае решено на будущей лыжне. Пройду хорошо — наверняка меня все простят и даже Мария. Нормально пройду, похлопают по юношеской щеке, а кое-кто даже поцелует. Не пройду победно и даже средне, что ж, так в 17 лет еще и другие дороги наличествуют. Ели что, пойду опять в мой ГГПИ и повторю карьеру доблестного педагога и немного ученого! Чего плакаться зря?

С этим настроением и пошел на местный старт — присмотреться и подготовиться. Собственно, порядок самой гонки был уже подготовлен учителями, и нам, участникам, ничего не оставалось делать. Зам-мечатльная спортивная демократия! Хотя мне-то что. Надел тряпочку с номером 112 на грудь и спину поверх теплой компактной куртки и прошел к оному старту. Номер означал порядок бега и твое место в нем.

— Нормально получил порядковый номер, — прокомментировал Алексей Митрофанович, — как раз где-то посередине. Давай, теперь все зависит только от тебя!

Пошел, одев черные очки. А то уж под лучами ожившего солнца снег сильно сверкал, аж глазам было больно. Я сосвоими старческими знаниями знал, что это не только неудобно, но и осложняется различными глазными болезнями. И даже куриной слепотой. Поэтому и схватил торопливо свои очечки. Не хватало еше по такому пустяку пострадать!

Со стартами выпускали двойками, но, в связи с большим количеством участников, очень с небольшими промежутками через десять секунд. Поэтому, как я и ожидал, первые километры шли, а, точнее, быстро катили в общей массе, кое-как перемешавшись. Я своего напарника быстро потерял. Толи он ушел вперед, толи отстал, не знаю.

Меня вскоре беспокоила уже другая проблема. Катили все вместе, масса активных, но все равно бестолковых детей, наверняка будут столь же массовые столкновения. А это уже, что не говори, а конец. Если даже каким-то чудом не упадешь, времени потратишь много, чтобы оказаться в верхушкепелетона.

Поэтому вопреки вчерашним планам пройти спуск осторожно, но сравнительно быстро, спускался я отвратительно медленно, постоянно учитывая участников, как впереди, так и сзади. Все опасны!

Времени на это тратилось много, наверняка я по хронологии не попадал даже в двадцатку лучших. Зато мне удалось пройти целых три кучи малы из торопыг. Особенно крупной оказалась третья. Как там у Лермонтова в «Бородино» — смешались ноги, руки, головы. Нет, кровь здесь не текла. По крайней мере, ее было сравнительно мало. А так, масса тел, рук, ног, лыж, палок. Лыжники, с матерщиной пытавшиеся выбраться. Все было впечатляющее и почти ужасное. Прошел около них по целине, про себя мурлыкая веселую песенку о несчастной маркизе и о количестве несчастий в ее хозяйстве.

Нет, я совсем не хотел над ними поиздевнуться. Или цинично порадоваться отсутствию сломанных конечностей. А вот получить радость по поводу своей целостности очень даже хотел.

Ура, я миновал все эти завалы! Как говорится, минуй нас Бог и вешняя любовь, и горький стыд и скорбное веселье. Поэт прошлого, конечно, имел немного другое, но что поделать, августейший царь (или условно демократический генсек) были далеко, а проблемы текущей жизни совсем рядом и оказались очень даже болезненны.

После третьей груды из лыжников идти стало заметно проще. Ведь количество идущих участников уменьшилось. Появилась возможность не только увеличить скорость, но и полюбоваться окружающей зимней природой Приуралья.

А то лишь увидел белизну и все. Точнее, разумеется, снежная равнина сама так больно ткнула этой самой белизной в глаза, хоть беги отсюда. А ведь природа у нас всегда замечательная, хоть и не такая излишне яркая во все сезоны года. Даже зимой. Ведь смотришь и не на смотришься. Вековые громадные ели, сиротливые березки, уснувшие ручьи, едва угадывающие под метровыми слоями снега. Ах, смотрел бы и любовался, да надо бежать к желанному финишу.

С опозданием подумал, что это и есть, наверное, еще одна цель лыжных гонок, пусть и второстепенная, — прошвырнуться по зимнему лесу, по зимним полям, одухотвориться заснувшей природой. Ибо ни что так не заставляет умиротворять душу, как картина одного края.

Очередные «неудачники», сломавшие инвентарь и теперь уныло кое-как бредущие пешком по лыжне, заставили на ненадолго забыть о природе. Ба, да это мои соратники по школе из 10 «Б»! Причем если Наташа действительно была невольной жертвой, сломав в недавней лютой свалке одну лыжу, то одноклассник Серега к ней просто присоседился. Лыжи у него были целые, знай да беги. Только зачем ему это? Люблю таких, помнящих о синице в руке. Гоночных талантов он не имел никаких, призовое место для него, как планета Марс — даже взгляд издалека уже награда. А тут такая девушка! Сергей, насколько я помнил, уже целый год, как за ней ухаживал. Сегодняшние гонки могут стать счастливым финалом, когда Наташа, наконец, выбросит белый флаг капитуляции. Ну, или победоносно схватит лакомый кусочек.

Проскочил мимо, приветственно взмахнув рукой. Они свое счастье уже, как-никак, добыли, а вот мне еще бежать и бежать — за тортом и за эфемерным поцелуем. Так сказать, праздничный флаг мне в руки и большого производственного и личного счастья. Тем более, с подачи многомудрой Марьи так и получается. Сначала я должен получить первое место в соревновании, а только потом получить заветный поцелуй.

С моего старческого многолетнего опыта это было очень мало, но ведь и статус соревнования оказывался откровенно низким. Если бы хотя бы региональный. Но опять же, — продолжал я дискутировать сам с собой, — вы сначала попробуйте победить и на этом так называемом низком уровне. Я ведь тоже не такой уж и именитый профессиональный спортсмен. Хотя сейчас, по моему, в СССР вообще только одни любители.

Ох! Половину пути точно прошел. Я это почувствовал по тяжести бега. Не только из усталости, но и из-за того, что начался затяжной подъем. Как я уже говорил, он был не сильный, но на скорости тела сказывался.

И все же, мне было лучше. Тело было такое же молодое, но уже тренированное, а дух вообще был более закаленный. И этот дух, взяв в железные объятия тело, стал заставлять его обгонять соперников одного за другим. А ведь они еще и стартовали раньше! То есть субъективно они бегут рядом, но объективно по времени уже где-то далеко позади! От осознания этого я весело кричал сорванным голосом: «Лыжню!». А если обгоняемые не соглашались (как правило), то сам обгонял их.

Ведь сил-то у меня было не больше, чем у них, просто я брал духом. А что вы думаете, крепкий дух важен только когда ты с гранатами бросаешься под танки? Нет, он и при беге на лыжной трассе весьма нужен!

Тем более, бежал с ускорением, периодически проводя спурт. Отстающие спортсмены с завистью смотрели мне в след, не понимая, что мне тоже очень тяжело, просто порою хреноватенько!

Где-то в километрах полуторах от финиша я с досадой понял, что и закаленный дух уже не помогает. Тело совсем стухло, желая лишь одного — лечь прямо на лыжню и тарарам на все вокруг. И первое место, и поцелуй этой сладкой стервочки Марии. Мало ли девок кругом? Даже у нас в классе столько удмуртских красавиц! А потом, цинично выражаясь, ни одна самая раскрасавица не может дать больше, чем обычная женщина.

Дело в другом. Мужчина ты или погулять вышел? Смирно! На подоконниках быстро и дисциплинированно строится!

В общем, заставил я и тело, и теперь уже дух не сдаваться, разломав последнюю трассу на несколько небольших. Вы когда-нибудь слышали теорию малых дел? Вот, а у меня появилась концепция малых трасс. Сначала вон до того куста, потом сто метров до небольшого поворота. Что тут этот малой валяется? Сил нет? Ай-яй-яй! Впрочем, я ему тоже помочь не в силах. Так что обойти и дальше.

А вот и долгожданный финиш! Прицепимся еще к одному загнанному лыжнику и спуртуемся с ним. Обгонять его ни сколечко не надо. Он из числа выпущенных раньше. Это ведь, кажется, что он впереди меня, а на самом деле по времени он телепается в километре позади и безнадежно отстал.

Франтоватый парень, о котором я вел речь, тоже понимал, что он уже безнадежно мне проиграл, хотя географически шел впереди. И от этого совершил, на мой взгляд, безрассудный поступок. Или ему в кровь также был буквально вбит принцип — финиш надо проходить с ускорением?

Из последних сил, из какого-то еще малюсенького резерва организма, он совершил настоящий финишный спурт, как будто прочитал мои последние мысли. Я, конечно же, с удовольствием прилип к нему.

Пусть и устал сильно, но на прицепе, за спиной впереди идущего оказалось куда как легче. И зря он думает, что я отстану. Я сейчас, как зомби. Только наоборот. То есть, у настоящего зомби тело еще существует, а дух убит. А у меня наоборот — тело издохло, хотя и не до конца, зато душа мучительно живет, пахнет и заставляет идти тело.

Ух, так мы и подошли. Самим казалось — легко и быстро, со стороны виделось — тяжело и медленно. Чувствовалось, лыжники отдали гонке все имеющиеся силы, а сейчас просто механически идут.

Но ведь дошли же! Пришли с официальным временем, и оно почти фантастическое! Ура победителю!

Совершенно теперь не обращая внимания на впереди идущего спортсмена, который в ином случае мог бы стать победителем, комиссия из организаторов на финише галопом прискакала ко мне поздравлять, обнимать и кричать радостные возгласы.

А мне в этот миг совершенно до всех было до синей лампочки. Сил совершенно нет, дыхание сорвано напропалую. Неужели есть такое счастье — лечь на случайную скамеечку и тебя бы никто не доставал?

Шедший впереди Алексей, все понимающий практикой бывшего спортсмена, первым делом посадил меня на переносной стул, крепко растер грудь. Дыхание выровнялось и стабилизировалось. Откуда-то появились новые силы хотя бы достойно принять поздравления.

Красное марево перед глазами постепенно растаяло, я уже стал видеть не только расплывчатые фигуры позади своего физрука, но и конкретные лица людей. Правда, это плоховато помогало. Люди все были неизвестные и какие-то не очень веселые. Скорее, официально деловые.

В принципе, удивляться здесь было нечему. Мой Олег Ломаев, будучи еще молодым парнем, по сути, мальчишкой, в Игре почти никого не знал, тем более в Удмуртии за пределами родного села. Это с годами я постепенно узнавал земляков. А пока ни я никого, ни меня никто.

И относились они ко мне соответственно прохладно. Я еще был не старый земеля из нашего района, а мальчишка из чужого, хотя и соседнего села. А это две довольно большие разницы.

Осторожно встал со стульчика (стульчака?) — земля не закружилась, не стала сторожко убегать. Хорошо быть все же молодым. Хотя усталость еще наваливалась, но, в сущности, я уже постепенно восстанавливался. Снова бежать, естественно, не могу (завтра, наверняка, тоже), но спокойно ходить и даже потихоньку пить воду без опасности выпустить ее также через рот обратно, это, пожалуйста!

Как водится у вежливых людей и корректных подчиненных, первым поздоровался. И ничего что я их совсем не знаю. Явно, что это игринские учителя или мелкие игринские же спортивные чиновники. И, если я случайно не ошибаюсь, есть даже люди из Ижевска. Мария же говорила вчера вроде бы, что приедут и из республиканского комитета физкультуры. Кстати, а где она сама схоронилась?

Осторожно повертел головой, отыскивая среди окружающих. Давление, пульс, дыхание — все приближается в норме. Лишь Марии не видно. Вот ведь, гадина такая. Если бы сегодня проиграл, точно бы уже подошла и тут нагло вертелась, хвастая победой над мужчиной и домогаясь выклянченного приза.

— Кого ищешь? — ехидно поинтересовался Алексей, почувствовав, что речь идет об общей знакомой. Пояснил с улыбкой: — буквально только что уехала. Как увидела, что ты побеждаешь, так и усвистала на легковой машине. А ты как думаешь, проигрывать даже молокососу стыдно! Поговори пока с ее именитым отцом.

Информация была угрожающей, но убежать оказалось поздно. Между нами вытиснулся незнакомый полноватый мужичок с обильной лысиной и властным выражением лица:

— Я Пушин, Александр Петрович, главный тренер сборной Удмуртии по лыжам. Это ты, что ли, с моей дочерью вчера поспорил? Она мне обо всем подробно рассказала. И я теперь после такого финиша от тебя ни за что не отвяжусь.

Тон был грозным и очень неприятным. Еще бы знать, какие Мария еще вывалила отцу подробности. По внешнему виду Пушина, похоже, меня сейчас будут бить и непременно руками и ногами. То есть жертвой нашего столкновения непременно буду бедный и несчастный я.

Бежать? Но куда и, собственно, зачем? Может, Алексей защитит, хотя бы от синяков на лице? Ему тоже станет не очень приятно, когда я приеду домой избитым. Пущин-то еще неизвестно, а физрука точно посадят в тюрьму за избиение малолетки. Советский суд, — может, и не самый гуманный, но точно законный суд. По крайней мере, среди простых советских людей.

Попытался довести до встревоженного и гневного отца свою позицию:

— Вчера мы конкретно поспорили за грядущую победу на этом соревновании. Если проиграю с меня торт. Если выиграю — с нее поцелуй. Торт тогда будет на двоих, хотя покупаю его опять же я.

Говорил, а сам думал, что отец будет ругаться за чрезмерные любовные призы. Припомнит еше чрезмерную сексуальную активность мальчишки. Есть у них такая общая репутация. Даже ведь не подумают, что это вообще, а сам-то я за счет старческого разума (об этом только про себя), был очень даже корректен с девчатам.

За реальный торт ругать нечего, к полноте Мария пока не расположена. И вообще, торт к криминальным уликам не относятся. Вот!