Сновидец Империи

Глава 16 Провинциальный быт

А дальше моя жизнь начала потихоньку превращаться в бытовуху. Строители продолжали вкалывать на крыше. За три недели они основательно восстановили поместье — починили скважину, поставили новые электрокотлы, отремонтировали антенну теслы, почти целиком перебрали кровлю и даже собрали пару сараюшек. Но самое главное — они запустили фонтан, который почистил Казимир. Теперь страшная псина на постаменте изрыгала из шипастой морды тонкую струйку воды.

Ко мне заезжал пару раз господин опричник, чтобы я подписал бумаги о возврате крепостных. Я напоил его чаем. Мужик он был жутко подозрительный, так что я старался с ним сильно не общаться. Вдруг сболтну чего лишнего, а он меня на учет поставит. Крестьяне захаживали ко мне несколько раз в неделю — в основном, приносили еду и часто спрашивали, буду ли я собирать подати. Это, видимо, какой-то налог местный, но так как я спонсировался целиком государством, то убедил их в том, что никаких плат не будет. Пусть живут, как жили.

Два раза ко мне захаживал сосед — граф Грудзинский. Эдуард пригласил меня на охоту, я захватил с собой ружье, и мы, как два идиота, бродили несколько часов по лесу в надежде подстрелить хоть кого-нибудь. На самом деле это и не охота была вовсе, просто Эдику нравилось ходить по лесу и с ружьем. Было в этом что-то древнее и позабытое, как сказал он. Мы курили сигареты и негромко общались. Я сразу понял, что граф будет меня просить о чем-то, и оказался прав. Ему нужно было мое официальное разрешение на охоту в моих лесах. За это мне полагалась часть добычи. Понятное дело, что весь процесс будет сниматься на дрон, все максимально честно и прозрачно. Мы — дворяне, друг друга не обманываем. Ага, только цианид в торты подмешиваем и боевых синтетов присылаем. А так все по-честному. Все прозрачно.

Так как на охоту мне было плевать, а дичь все-таки вкусная, то я дал предварительное согласие. К тому же мне не хотелось заиметь неприятеля среди соседей.

Во второй раз Эдуард пригласил меня в гости — просто попить чаю на берегу его личного озера. Я хотел взять с собой Леену, но граф сказал, что ее ранг не подходит для такой посиделки. Ладно, чего это я в самом деле? В итоге мне пришлось половину встречи прикидываться полоумным, потому что помимо там были еще гости — графы со своими женами и парочка баронов. Все тоже наши соседи. И им было очень интересно узнать о моих приключениях. Как я сражался, как спас князя и почему ко мне часто прилетает императорский авикар. История у меня уже была придумана Ксенией, так что я браво рассказывал, как руководил отрядом прекрасных солдат, и мы пошли в атаку на укрепления аборигенов, но тут началась песчаная буря и князь потерялся. Я нашел его в плену и вызволил, помог бежать, но в самом конце нашего путешествия, рядом со мной взорвалась мина и снесла мне все лицо. С тех пор я идиот и ничего не помню, но меня поддерживает лично император. История хоть и была слеплена абы как, но местным дворянам она зашла на отлично. И неудивительно. Они тут живут черт знает сколько лет, никуда не ездят, не летают. В их захолустье любое новое лицо, да еще с такой героической историей — целое событие. В итоге я немного перебрал с шампанским, обзавелся кучей друзей в тифоне, а с моей пьяной рожей наделали кучей селфи. Так что я получил какую-то известность. Конечно, уже ближе к ночи мне позвонила Ксения и сказала, что я слишком рано решил начать публичную жизнь, так как вполне вероятно, что меня продолжают искать разные нехорошие личности. Наверное, и так, но что мне тут сиднем сидеть?

Уроки истории с Лееной я пока отложил, так как мне хватило их Европейской войны. Не так я себе все представлял, когда попал сюда в первый раз. Я думал, что раз здесь не было второй мировой войны, то тут прямо рай на земле, а оказалось вон все как. Империя уничтожила миллионы человек, а потом же еще какое-то вторжение демонов было! Про него я был послушал, но что-то мне подсказывало, что рассказывать об этом должна не восторженная учительница истории, а Ксения или доктор Мартин. Я хочу знать настоящую историю этого мира, а не то, что всем в школе говорят.

Леена чувствовала себя прекрасно. Она стала кем-то вроде дворецкого. Следила за порядком в доме и подменяла Казимира, которого я несколько раз ловил с пузырем самогона. Приходилось ругать. Дед испуганно сжимался, но бить его у меня рука не поднималась. Не хотел я рукоприкладства, ну а он и пользуется моей слабостью.

Через несколько дней у меня кончились инъекторы, и как оказалось, их больше не будет. Весь мой организм функционировал прекрасно. Прилетала Ксения с бригадой врачей, и меня опять раздели догола. Обвешали датчиками и заставили прыгать и приседать, сжимать эспандер, бегать на месте. Продолжалась эта экзекуция почти час, и я был в восторге от своего нового тела. Старое, конечно, мне тоже нравилось, но у этого был отличный запас выносливости и сил. Я прямо чувствовал это. Да и молодость давала о себе знать. Единственный минус, который я стал замечать — это увеличенную выработку тестостерона. Я как-то привык к тому, что обнаженные дамы не заставляли меня тут же прикрывать руками свое достоинство, а теперь вот снова пришлось вспоминать каково это. Пока, конечно, терпимо, но я прямо ощущал это дурацкое юношеское желание трахнуть кого угодно, но если раньше у меня могли возникнуть с этим проблемы, то в этом мире их практически не было. Я ловил на себе много заинтересованных взглядов со стороны и крестьянок и графских дочерей, бывших на той встрече. Двое из них — Анжела и Малина даже начали мне писать в тифоне всякую чушь. В эти моменты я чувствовал себя неловко. Я же им по факту в отцы гожусь, да и вообще отстал от этих ухаживаний. Тем более, что меня хочет император!

Его черный авикар прилетал примерно раз в пару дней и привозил подарочки. Ксения была права, в основном это были корзины с очень дорогой едой и напитками. В каждой из корзин была надушенная открытка, в которой красивым почерком Андреа сообщала о желании нашей следующей встречи. Я заранее купил пачку подобных открыток и свой собственный парфюм. Все как учила Ксения, и писал императору в ответ подобную же чушь. Скажу честно, это меня просто забавляло, к тому же всякие риеты из бобра, черная икра, лосятина в собственном соку и даже кусок стерляди были очень хороши, а про наборы французских вин и коньяков и говорить не стоило. Через пару недель, у меня уже был свой собственный бар, который я закрывал на ключ и прятал, чтобы Казимир не добрался.

Именно из-за императора я не хотел заводить пока никаких романов, так как Андреа была жутко ревнива, и Ксения сказала, что за мной на самом деле уже следят, и если я начну крутить шашни с кем-либо, то спугну нашу рыбу и весь план с моим внедрением в близкое окружение императора рухнет. Я к этому близкому внедрению был готов уже как никогда, но Андреа продолжала томиться сама и томить меня.

Во дворец меня больше не вызывали, модулей не присылали. Расследование пропажи кинжала шло своим ходом, и меня к нему больше не привлекали. Гости ко мне тоже во снах не жаловали. Но я знал, это все затишье перед бурей. Расслаблять булки нельзя.

Еще одним увлечением, отвлекающим меня от сельских будней стало фехтование. Ксения прислала мне личного учителя. Это был молодой, чуть старше меня, парень. Примерно моего роста и сложения, настоящий француз. Слегка смугловатый, с крючкообразным носом. Настоящий каналья, тысяча чертей. Шарль Бенуа. Я не любил навешивать на людей ярлыки по внешности, национальности или профессии, но этот француз был настоящим исчадием Сатаны. Он громко разговаривал, кричал, мгновенно приходил в ярость, правда, тут же и остывал. В нем била горячая кровь, и он обожал в жизни всего три вещи — женщин, вино и холодное оружие. Едва он появился на нашем пороге, то тут же выхлестал две бутылки шампанского, начал приставать к Леене и даже попытался схватить меня за грудки, когда я сказал ему, что здесь так не принято. Правда, меня учил бывший ВДВшник Вадим некоторым азам рукопашного боя, а Ирина даже водила на Кравмагу, так что смугляш тут же чуть не лишился руки, а сам оказался на полу.

— Неплохо вас в армии учат, граф! — крикнул он, встал и, радостно улыбаясь, протянул мне руку уже в знак примирения.

Может, в рукопашной схватке Шарль и не был хорош, но вот на лектрисах он бился так, что искры летели. Первое занятие было вводным. За домом нам расчистили весьма большую площадку, и здесь мы стали упражняться. Фехтовать я не умел — рубка катаной монстров во снах не считается. И француз сразу же затыкал меня своей палкой и оставил кучу синяков. Сначала мы дрались на деревянных саблях, а затем Шарль стал рассказывать про лектрисы и показал как ими вообще управляются. С одной стороны все просто. Лектрис — это максимально приближенная к своему холодному прародителю копия. Те же размеры, вес, только торчат шипы-электроды, есть кнопка для разряда, а на некоторых встроен и регулятор силы тока. На батиной сабле он тоже был, что обрадовало Шарля. Поэтому мы просто выкрутили мощность в самый низ, и носатый ловелас сразу же узнал много новых русских слов. Так меня, конечно, давно не унижали. Новое тело — это хорошо, но толку от него, если нет навыка и памяти мышц. Я дергался и матерился как сапожник, потому что даже на малой мощности уколы лектрисом были чертовски болезненными.

— Хватит? — спросил Шарль, и отвернулся ко мне спиной.

— Наверное, да, — сказал я опуская лектрис, и тут же хитрожопый жабоед развернулся и ударил меня саблей по ляжке. Тут меня так ебом токнуло, что я заорал и выронил лектрис.

— А ты стойкий! — удивился мой учитель, — обычно такой удар валит с ног даже опытного бойца.

Не говорить же ему, что я биоскульпт гребаный!

— Это была максимальная мощность? — догадался я.

— Конечно! Только тебе решать как быстро ты хочешь закончить бой, но запомни простые правила, граф, — Шарль перешел на ты. Он подошел поближе, поднял с земли мой лектрис и вручил мне.

— Перед боем уточни, есть ли у противника противопоказания. Дуэли всегда происходят при секундантах или свидетелях. Если у человека стоит кардиостимулятор или какой иной имплант, то такой удар током может сжечь электронику к херам собачьим, и ты станешь убийцей. Второе правило заключается в том, что ты не должен никогда не бить в лицо или голову. Это тяжело контролировать, но надо. Можешь огреть по башке противника, но кнопку не жми. У дворян ранга «А» есть немало проблем с наследственностью и пакет болезней ЦНС. Такой удар запросто может отключить им башку навсегда. И третье правило, носи обувь на резиновой подошве!

В общем, Шарль оказался забавным мужиком, но все равно мне он не нравился. Слишком заносчивый, резкий и разбалованный. Я позвонил Ксении и спросил, а почему собственно мне прислали именно этот экземпляр, на что получил ответ, что хороший учитель — всегда практик, а не теоретик, а Шарль сражается на лектрисах по несколько раз в день. И даже от меня он сразу же улетел в Болонь, где наказал током очередного выскочку. На самом деле я думаю, что Шарль сам специально искал неприятности, а затем решал их с помощью дуэлей. Также Ксения прислала мне личный счет Шарля, и я понял, что это в действительности хороший боец. Из почти пятисот боев, он проиграл лишь сотню, и то потому что был сильно пьян.

Тренировки происходили каждый день и в случайное время суток. Один раз пьяный Шарль прилетел уже почти в двенадцать часов. Он ругался по-французски, переходил на русский, но все равно я не смог даже задеть его саблей, а он надавал мне очередных болезненных тычков. Однако, я быстро учился. Мне также привезли стремное чучело в ковбойской шляпе, которое я должен был мутузить деревянной саблей. И дело пошло повеселее. Через пару недель я уже неплохо мочалил чучело, а еще через пару дней умудрился ткнуть в руку и самого Шарля. Правда, тот снова был пьян, так что не знаю, стоит ли приписывать себе такую победу. Я не совсем понимал, зачем мне эти прыганья с лектрисом, но что-то мне подсказывало, что это необходимо. Во-первых, я был снова молод, а значит удаль надо куда-то девать. Во-вторых, я все-таки аристократ, к тому же бывший военный, а потому умение фехтовать хоть какое-нибудь да должно было быть. И еще через неделю мне все-таки этот новый навык внезапно пригодился.

А дело было так. Малина Бжезинская, та самая дочка барона, имя которого я уже позабыть успел, внезапно и очень активно стала написывать мне в Тифоне. Сначала это были вполне мирные и простые вопросы, типа «как у вас дела, милый граф?», но градус увлеченности моей персоной стал накаляться. Я не стал говорить Ксении, но помнил ее инструкции. Кто первый начал, тот и ведет. Поэтому я просто отмахивался от назойливой Малины. Хочу заметить, что сама баронесса была недурна собой, но весьма полна телом, а ведь ей не было и двадцати. Блондинка с пышной прической и голубыми глазами, она обожала делать губки бантиком и фотографироваться со своим двежонком Берри. Я когда это создание увидел то вообще прифигел, конечно. Я даже глаза протер, а потом уточнил у Ксении, кто это. Оказалось, что двежонок — это карликовый медведь, искусственно созданный вид. Биоскульпт в чистом виде, который протолкнули в мир под видом генетической селекции. Это очень милые животные, легко уделывают всяких шпицев и прочих вымиранцев в плане мимишности, только вот живут они не долго, и размножаться не умеют, что сразу увеличивает их цену в несколько раз. Иметь двежонка — это верх крутости для современных юных дам.

И этот недавно купленный медвежуть загадил мне все новости в тифоне. Черт же меня угораздил лайкнуть эту скотину. Одно сердечко сразу же вызвало длинный диалог с Малиной. Девушка жила примерно в пятидесяти километрах от моего поместья и мечтала встретиться со мной и познакомиться получше, а также наделать кучу фоточек на фоне моей тачки, как я понял, поковырявшись в ее архивах. Но дальше больше. Слово за слово, и я начал понимать, что интерес не совсем-то и праздный, и юная баронесса страдает от одиночества и недостатка мужского внимания. Ее жених оказался конченным балбесом, который так и не смог свозить ее в Крым, потому что побоялся анархистов, а ведь именно там самые лучшие пляжи в мире. Я читал всю эту муть со странным ощущением. Сон. Это просто гребаный сон! Такого не может быть. Через неделю беседа начала обрастать новыми фоточками, на которых Малина пыталась впихнуть свои пышные телеса в купальник размера на два меньше точно. Я, конечно, люблю вязаную колбасу, да и опыт с шибари у меня был положительный, но с Малиной был другой случай. Однако я не хотел ее обидеть, а потому просто сказал, что белый ей не очень идет, а черный был бы лучше. На следующий день мне прислали почти пятьдесят фоточек в черном купальнике. Я начал понимать, что это общение меня утомляет, но как слиться так, чтобы не обидеть баронессу, я не знал. Конечно, я мог обратиться к Леене или даже Ксении, но мне хотелось социализироваться самостоятельно, поэтому я допустил весьма грубую ошибку, пусть и не смертельную. Через несколько дней, озабоченная Малина прислала мне свои фото из душа, и мыльная пена никак не могла скрыть прелестей этой Венеры размера XXXL. При этом Малина спросила, не хотел бы я поглядеть на ее трусики, что в принципе говорило о нашей скорой встрече. Также она просила прислать ей что-нибудь в ответ. Черт знает чем я тогда думал, но я надел самые обтягивающие трусы и сделал парочку классных фото перед зеркалом. Малина прислала восхищенные эмошки и пропала, а я довольный пошел спать.

На следующее утро мне уже звонили в дверь. Я думал, что это курьер притащил парашюты Малины, но ошибся.

На пороге стояла весьма странная парочка. Полноватый рыжий паренек в клетчатом костюме и дурацком котелке, и такая же рыжая, но весьма худосочная девушка в двумя лектрисами на поясе. Позади них блестела на солнце яркая оранжевая машина — кабриолет. Судя по номерам — ранг «А».

— Граф Черкасов? — будто отчеканил толстячок. Он всю ночь готовился, судя по всему. Репетировал каждое слово.

— Допустим, — сказал я, пытаясь прикрыть халатом трусы.

— Меня зовут Димитрий Каковцев, и я вынужден, так… — паренек стушевался, — как там было, то а, Яра?

— Перчатка, — напомнила девушка, с улыбкой смотря на меня, — подождите граф, у нас это в первый раз.

— А-а-а, — я отхлебнул чай из кружки.

В руках Димитрия появилась белая ажурная перчатка.

— Я вынужден, граф, — мужчина покраснел и замахнулся перчаткой, но я ловко перехватил его руку и сжал с такой силой, то перчатка упала к моим ногам, а Димитрий отскочил назад с воплем.

— Это что за клоунада? — спросил строго я, — чего вам от меня надо?

— Все приходится самой, — девушка разачарованно покачала головой, — граф Черкасов, барон Димитрий Каковцев вызывает вас на дуэль, так как вы оскорбили его честь своими фотографиями.

— Ни хера себе, — я чуть чаем не подавился, — это какими же?

— Вы прислали непристойные изображения себя в зеркале его невесте Малине Бжезинской, — пояснила Яра, — а та переслала Димитрию, чем привела его в смущение и гнев.

— Признайтесь, что вы специально запихали в трусы огурец! И скажите об этом Малине! — не выдержал барон, — это наглый подлог и демонстрируемое превосходство.

— Вот оно что, — я почесал подбородок и отставил кружку с чаем в сторону, — вынужден вас разочаровать, господа, но привычки пихать огурцы куда-либо я не имею.

Я распахнул халат, и Димитрий побагровел, а Яра отвела глаза в сторону. Я был в тех же самых трусах.

— Вы подлец и негодяй, граф! Я вызываю вас на дуэль! Вы даже сейчас смеете издеваться надо мной!

— Да не издеваюсь я! Это он в спокойном состоянии такой! — воскликнул я, и понял, что дуэли не избежать, — вы серьезно будете драться со мной только потому что у меня член длиннее вашего? А на сколько сантиметров, барон?

— Когда вы будете валяться в грязи, я сорву с вас эти трусы и покажу всему миру, что вы лжец! — бушевал толстяк.

— Я не хочу с вами драться, я мирный пряник! Пусть ваша подруга, сама посмотрит мне в трусы или если захочет, пусть потрогает, чтобы убедиться, он настоящий!

— А вы хам, граф! — девушка покраснела и схватилась за рукоять шпаги, — к барьеру!

— Давайте уладим это недоразумение, — попросил я, так как очень не хотел встревать в драку. К тому же я не знал насколько эти ребята могут быть опасными противниками.

— Что здесь происходит, Сергио? — я даже не заметил, как рядом с нами появился только что прибывший Шарль, — я слышал краем уха что-то про дуэль? Дуэль? Сергио, не смейте отказываться. Это прекрасный случай показать чему вы научились. Давайте. Забейте эту сельскую шпану.

— А вы еще кто такой? — возмутился барон.

— Шарль Бенуа, граф Болонский, я буду секундантом графа Черкасова.

— Когда? — спросила Яра.

— Через пять минут, за домом есть площадка, а моему протеже нужно переодеться. Или вы хотите, чтобы он бился в трусах?

— Да, хочу! — воскликнул Димитрий.

— Сюр, просто гребаный сюр. Это кошмар какой-то, — зло процедил я, а затем громко прокричал, — Казимир! Неси мой лектрис!

Дуэль всегда проводится с секундантами. Они должны следить за правилами и констатировать результат. Иногда свидетели могут не согласиться с результатами и подраться уже между собой. В данном случае графиня Ярослава была секундантом Димитрия, а за мной решил присмотреть Шарль, успевший сбегать за бутылкой вина.

Мой противник был вооружен лектрисом типа рапира. Хлесткий, гибкий, очень легкий, но при этом имеющий лишь два электрода на самом кончике. Моя сабля была лучше защищена, имела какое-то подобие лезвия и вообще производила более угрожающее впечатление, но весила гораздо больше.

Я скинул халат, взял лектрис из рук Казимира и проверил заряд. Все в норме. Старый хрыч не забыл поставить его на зарядку после вчерашней тренировки.

— Это будет самая дурацкая дуэль на моей памяти, — негромко обронил я.

— А в его жизни вообще первая, — подмигнул мне Шарль, имея в виду барона Димитрия.

— Да, он весь трясется и тщательно выбирает слова. Для него подвиг — не победить меня, а победить себя, — сказал я, беря лектрис в руку и делая пару уверенных махов, — так что он уже герой.

— Ты можешь закончить этот бой одним ударом без электричества, — Шарль ткнул пальцем в мой бицепс, — просто целься в саму рапиру. Чуть выше гарды. Этот боров не сможет удержать ее. Вряд ли он вообще держал в своих руках что-то тяжелее собственного огрызка, из-за которого сильно комплексует.

Я встал в стойку и сделал страшное лицо.

— На фронте я таких как ты об коленку ломал, — зло сказал я и Димитрию и тот покраснел, вынул из кармана жилетки пузырек и сделал глоток. Алкоголь?

— Стимулятор, — усмехнулся Шарль, — они пока не запрещены, но теперь барон на какое-то время потеряет страх и вообще какую либо способность чувствовать. Так что, другой мой, Сергио, не стесняйся, руби его в капусту.

— Резиновой палкой с электродами?

— Начинайте! — крикнула Яра, и Димитрий тут же подскочил ко мне. Под стимулятором он двигался чуть лучше, чем мог бы. Я встретил его серию выпадов уклонениями. Нужно было подобрать момент, чтобы ударить со всей силы. Барон покраснел, как порося, тяжело дышал и пытался коснуться меня лектрисом. Искры мелькали перед моими глазами, а треск разрядов сильно раздражал, но я продолжал отступать.

— Давай, двежонок, двигайся! — подбодрил я своего оппонента, — тебе это не помешает.

Еще несколько стремительных атак, но все в молоко.

— Кто тебя учил, барон? — рассмеялся я, отходя в сторону.

— Я! — крикнула Яра, и Шарль тут же направился к ней, чтобы поинтересоваться ее местом в общем ранге.

Кажется, колобок начал выдыхаться, а его стимулятор вышел вместе с обильным потом. Димитрий остановился и выставил рапиру вперед, как бы пытаясь взять передышку, но я наскочил на него и, схватив лектрис двумя руками, рубанул наотмашь с такой силой, что барон заорал от боли. Рапира повисла на его кисти, и я понял, просто сломал противнику несколько пальцев.

— Берите лектрис в левую! — крикнул Шарль, — либо сдавайтесь.

— Передайте мне право, барон! — Яра выхватила свой лектрис.

Это еще что за номер? Я с ней драться должен? И тут я вспомнил, что Шарль говорил мне, что дуэлянт может передать право боя своему секунданту, но для этого ему нужно добежать до того и скрестить лектрисы. Эдакая эстафета.

Толстяк побежал со всех ног к Яре, но я поднял с земли кусок плотной глины и с силой метнул его трусу в спину. Есть пробитие! Димитрий рухнул на землю, и я подошел к нему.

— Кончайте этот спектакль, — сказал я, — или мне вас лектрисом до шокового состояния затыкать?

Такое тоже бывало, как говорил мой учитель.

— Кажется, дуэль закончена. До чего же убогое зрелище, — Шарль зевнул, — уверен, что вы, графиня разобрались бы с моим учеником, но этого права вам уже никто не даст.

Яра хмыкнула и убрала лектрис.

Димитрий встал. Девушка помогла ему вынуть сломанные пальцы из эфеса рапиры, ставшего настоящей ловушкой.

— Примите мои извинения, граф, — поклонился барон, — я был не прав.

— Извинения приняты. Старайтесь не употреблять стимуляторы, — сказал я, — от них тупеют со временем. Но если это и, правда, ваша первая дуэль, то вы большой молодец. Вы и не могли победить меня, но главное, что вы победили собственный страх.

— Спасибо, я запомню это, — Димитрий улыбнулся, и пара покинула нас.

— Надо было ему его лектрис в задницу засунуть, — Шарль отпил из бутылки и протянул мне вино, — а затем и подружке его накостылять за компанию.

— А у меня бы вышло?

— Нет, конечно. Она в первых трех тысячах, ты вот теперь пятитысячный у нас.

— Что? — удивился я, — неужели этот позор попадет в общий график?

— А то! — Шарль рассмеялся, — куча народу узнает о причине дуэли, так что ты станешь очень знаменитым сегодня-завтра. Хохотать будут многие, но тебя это не опозорит.

И мой учитель оказался прав. После дуэли он хорошенько меня отдубасил и улетел обратно во Францию, а я вечером стал звездой тифона. Все началось с кучи добавлений в друзья и лайков к моим фоточкам. Я добавлял всех подряд. Затем мне позвонил отец Димитрия и просил прощения за выходку своего сына, и я его успокоил. Мы были в расчете. На очереди уже был звонок от отца Малины, который был в гневе за такое кокетство со стороны его дочери и сказал, что обязательно накажет ее, например отнимет ее двежонка и запретит фоткаться с ним аж целую неделю. А еще кто-то выложил новость о нашей дуэли и фотографии, где я щеголял с огурцом в трусах. Конечно, это была графиня Ярослава Миронова. Та самая рыжая, что хотела меня взгреть, но ей не успели передать эстафету. Эти фотографии вызвали бурю эмоций и интереса у общественности. Будь я простым человеком, то, наверное, сгорел бы со стыда, но я был магом, и мне было пофигу. Сама ситуация забавляла меня. Не более.

А еще вечером позвонила Ксения и отчитала меня за эту выходку. Дуэль за фотку в трусах, посланную какой-то селючке. Что может быть глупее? Это не достойно графа. А император уже в курсе. И говорят, что ее люди уже сделали внушение Бжезинским и Каковцевым. Но как все это скажется на нашем с Ксенией плане было непонятно.

— А мне кажется, что все будет хорошо, — сказал я, — император будет более заинтересован.

— Постарайся больше не социализироваться подобным образом, — посоветовала Ксения.

— А что с Клыком Гаки? — напомнил я.

— Воры залегли на дно, но мы нашли того, кто сможет пролить свет на это событие. Я хочу, чтобы ты этой ночью пришел в мой сон. Мы вместе навестим одного очень важного приятеля.

— Заметано, — сказал я, — спокойной ночи!

— Успокоишься тут с тобой, — хмыкнула в трубку Ксения, и я услышал гудки. Мой патрон раздражен. Но ведь я хотел как лучше!

На улице послышался знакомый звук садящегося авикара. Опять императорская доставка? На часах уже десять вечера. Поздновато. Я вышел из дома и столкнулся с мужчиной в черном плаще и погонах с двуглавыми орлами.

— Дом Романовых передает вам это, — сказал торжественно усатый офицер и протянул мне очередную корзину, полную каких-то подарков.

— Передайте спасибо его величеству, — попросил я и вернулся в дом.

В корзине помимо уже ставшей привычной жратвы, лежали свежие морские ежи и бутылка тридцатилетнего коньяка. Я сразу откупорил ее и хлебнул прямо из горла. Хорошо-то как. А вот и очередная записочка.

«Вы решили форсировать события, граф. Я прекрасно понимаю, кому на самом деле предназначились ваши фотографии. Спасибо. Вы в прекрасной форме. Ваш А».

Говорил же! Понравилось же, выходит. Я разобрал подарки и наткнулся на плоскую коробочку. И что же в ней? Ха, отлично.

Я сделал еще один глоток коньяка и повертел в руках черный, как антрацит, новенький тифон, на обратной стороне которого красовался герб Романовых. Все идет по плану, госпожа Воронцова. Все идет по плану.