Собрание сочинений. Том 03. 1978–1980

ЦЕННЫЙ ТРУД ПО МАРКСИСТСКО-ЛЕНИНСКОЙ ТЕОРИИ СОЦИАЛИЗМА[126] (Р. И. Косолапов. Социализм. К вопросам теории. — М.: Мысль, 1979. — 598 с. Редактор И. Л. Щербина)

Главное содержание нашей эпохи — революционное преобразование мира на коммунистических началах. Чем дальше и глубже развивается этот процесс, тем важнее и актуальнее становятся исследования, в которых последовательно проводится и научно развивается марксистско–ленинское учение о социализме и его перерастании в полный коммунизм.

К числу таких исследований по праву можно отнести и рецензируемую монографию. В ней дан глубокий и многоплановый анализ исторической обусловленности и сущности социализма, изучается влияние социалистических преобразований на различные стороны жизни общества, рассматриваются этапы и формы социалистического и коммунистического строительства.

Остановимся на основных политико–экономических проблемах, затронутых в монографии. Одно из центральных мест в книге занимает проблема отчуждения труда и условий преодоления этого отчуждения. При социализме средства производства находятся в руках самих трудящихся и используются в их коренных интересах. Этим преодолевается отчуждение труда, свойственное эксплуататорским обществам. Труд на благо общества становится не только объективной, но и субъективной потребностью людей. Однако в течение длительного периода развития первой фазы коммунистической формации сохраняются известные элементы отчуждения труда, отношение к труду как к средству удовлетворения физиологических потребностей ещё не исчезает полностью. Причины этого коренятся прежде всего в уровне развития производительных сил, который делает неизбежным сохранение известных остатков подчинения человека разделению труда[127], обусловливает определённые социально–экономические различия между членами общества. На современном этапе ещё имеет место тяжёлый физический труд, труд во вредных для здоровья человека условиях. «Такой труд, — отмечает Р. И. Косолапов, — достался нам в наследство от прошлого и по своим социальным последствиям противоречит социалистическому строю. Закономерно, что Коммунистическая партия считает устранение тяжёлого физического труда своей программной задачей» (с. 282–283).

Сохранение остатков старого разделения труда противоречит сущности социализма именно потому, что она заключается в господстве трудящихся над условиями производства и несовместима со свойственным капитализму превращением рабочего в придаток машины, с порабощением человека материальными условиями его труда. Изменение условий, содержания труда, заключает Р. И. Косолапов, является главным средством преодоления элементов отчуждения труда, достижения полной победы коммунистического труда, а следовательно, и построения бесклассового коммунистического общества. Такой вывод вполне отвечает известному ленинскому указанию о том, что «формулы» настоящего коммунизма сводятся к условиям труда[128]. Эту истину прекрасно осознают советские рабочие, о чем свидетельствуют результаты многочисленных социологических обследований, в частности и тех, на которые ссылается Р. И. Косолапов (см. с. 302–303). В ответах на вопросы о том, что их привлекает в труде или, напротив, не устраивает в нем, рабочие, как правило, на первое место ставят условия, содержание труда.

Подчёркивание важности изменения условий, содержания труда как важнейшей базисной, экономической задачи весьма актуально, в частности и потому, что оно не всегда ещё последовательно проводится в нашей литературе. В некоторых работах экономистов создаётся впечатление, что совершенствование материального стимулирования — чуть ли не главное средство упрочения коммунистического отношения к труду. Как справедливо отмечает Р. И. Косолапов, «сосредоточение лишь на этом направлении… чревато неоправданным сужением исторической перспективы…» (с. 357).

Указанные вопросы освещены в книге в целом на безусловно высоком научном уровне. Вместе с тем по поводу отдельных положений могут быть, как нам представляется, некоторые соображения, не нашедшие отражения в рецензируемой работе. Так, анализируя труд при социализме с точки зрения отношения к нему работника, Р. И. Косолапов выделяет две его части, рассматриваемые, по существу, как экономические категории: труд по потребностям и труд по внешней необходимости (см. с. 308); однако аргументов здесь мало.

Значительное место в работе отводится классовому анализу общественных явлений при социализме. Такой подход целиком оправдан: до тех пор, пока существуют классы, учит марксизм–ленинизм, все общественные явления должны изучаться на основе классового подхода. Р. И. Косолапов справедливо подчёркивает, что без постоянного анализа межклассовых и внутриклассовых отношений невозможно «периодически определять степень приближения народа, строящего коммунизм, к важнейшей программной цели — созданию бесклассового коммунистического общества и уточнять в связи с этим стоящие перед ним задачи» (с. 382–383). Такой анализ, отмечает автор, выступает как необходимое условие научного руководства общественным развитием, ибо вооружает правящую Коммунистическую партию, наши кадры детальным знанием объекта управления (см. с. 383). Поэтому, заключает Р. И. Косолапов, он должен браться в качестве основы для определения «важнейших исходных параметров при разработке текущих и перспективных планов экономического и культурного развития страны» (с. 383).

Сравнивая экономическое положение рабочего класса, колхозного крестьянства и интеллигенции, Р. И. Косолапов раскрывает вывод марксистско–ленинской теории о том, что рабочий класс является «наиболее последовательным борцом за осуществление целей и идеалов коммунизма» (с. 393). На этой основе он подробно исследует соотношение классовости и социальной однородности при социализме и делает ряд важных выводов. «Роль рабочего класса в революционном движении и построении нового общества, — пишет он, — его политический облик и интересы, взгляды и мораль становятся своего рода эталоном для всех социальных групп в условиях социализма. И закономерно, что крестьянство и интеллигенция наиболее доступными им путями преобразуют себя в направлении сближения с рабочим классом под его руководством и с его активной помощью» (с. 394).

Усвоение колхозным крестьянством и интеллигенцией лучших качеств рабочего класса, переход их на позиции рабочего класса — такова, подчёркивает Р. И. Косолапов, главная тенденция развития нашего общества в направлении социальной однородности (см. 399–400). В этом смысле, указывает он, следует понимать «превращение партии рабочего класса в партию всего народа, а государства диктатуры пролетариата — в общенародное социалистическое государство. Эти «всенародность» и «общенародность» — выражение того, что экономические и политические интересы рабочего класса, его идеология и мораль, созданные под его руководством хозяйственные и политические, государственные и общественные организации приняты всеми слоями трудящихся как свои собственные и занимают доминирующее положение в обществе. Таким образом, налицо расширение массовой социальной базы классово пролетарских, социалистических интересов, а не её сужение. Истолкование этого факта в противоположном смысле, а именно будто происходит «отречение» от чисто рабочей точки зрения, «деклассирование» и т. п., лишено каких бы то ни было объективных оснований» (с. 422).

В этих высказываниях точно и ясно сформулирована научная, партийная точка зрения на классовую сущность Коммунистической партии и социалистического государства, со всей очевидностью разоблачается несостоятельность утверждений всякого рода ревизионистов и антикоммунистов о том, будто на современном этапе классовый подход к анализу общественных явлений социализма устаревает, не отвечая якобы действительности.

Возможно, некоторые положения рассматриваемого раздела работы выиграли бы, если бы были сформулированы несколько иначе. Так, на с. 402–403 автор пишет, что интеллигенция «выделяется из массы трудящегося населения… по профессиональной (и только) принадлежности к сфере преимущественно умственного труда». В другом месте (с. 404–405) указывается, что интеллигенцию отличает «занятость в определённом звене разделения труда, образованность, более высокая профессиональная культура и т. д.». Стало быть, интеллигенция выделяется не только принадлежностью к преимущественно умственному труду, как это следует из первого приведённого здесь положения, которое сформулировано недостаточно точно. Очевидно, В. И. Ленин, указывая на то, что интеллигенция «останется особой прослойкой впредь до достижения самой высокой ступени развития коммунистического общества»[129], имел в виду не только и не столько само профессиональное различие между рабочими и интеллигентами.

Особый интерес представляет исследование в монографии характера социалистического производства и товарно–денежных форм при социализме. Они изучаются на основе метода, которым пользовались классики марксизма–ленинизма для раскрытия сущности отношений первой фазы коммунистического общества. Данный метод, как известно, состоит в том, что социалистические производственные отношения рассматриваются сначала как отношения единой общественной собственности на средства производства при абстрагировании от кооперативной собственности и индивидуального производства. Используя этот метод, Р. И. Косолапов показывает, что научное предвидение классиков марксизма–ленинизма о характере отношений первой фазы коммунизма полностью сбылось: социалистическое производство по своему характеру является непосредственно–общественным, нетоварным. В сфере отношений государственной собственности на средства производства происходит планомерное распределение продуктов, отсутствует товарообмен в точном научном смысле, продукты производятся планомерно как непосредственно–общественные продукты, а не как товары; производство и распределение регулируются основным экономическим законом социализма, а не законом стоимости; денежная форма служит средством учёта, контроля и планомерного распределения труда и не служит всеобщим эквивалентом, т. е. деньгами в точном научном смысле (см. с. 249–253). Такой вывод представляется неизбежным следствием применения марксистского диалектического метода к анализу социалистического производства.

Однако, отмечает Р. И. Косолапов, этот вывод не означает, что при социализме нет товарного производства, обмена, денег в точном научном смысле. Эти экономические категории сохраняются, если учесть, что имеют место колхозно–кооперативная собственность на средства производства и индивидуальное производство на рынок. Их сохранение свидетельствует о том, что товарно–денежные формы при социализме в зависимости от тех экономических отношений, которые они обслуживают, имеют различное экономическое содержание. На необходимость различения их содержания, напоминает автор рецензируемой работы, указывал ещё В. И. Ленин. В свете этого в монографии подробно анализируется содержание товарно–денежных форм, которое они принимают в различных экономических отношениях.

Автор обоснованно показывает неправомерность позиции, согласно которой социалистическое производство является якобы товарным. Из этой позиции, как верно отмечает Р. И. Косолапов, независимо от желания тех, кто её проводит, следует несостоятельный вывод о товарном характере рабочей силы при социализме (см. с. 201). Рассуждения о якобы товарном характере социалистического производства, верно подчёркивает Р. И. Косолапов, ведут и к противоречащим природе социализма практическим мероприятиям (см. с. 266).

Анализируя товарно–денежные формы при социализме и выделяя их качественно новое содержание, автор не упоминает того факта, что и в отношениях внутри социалистического государственного сектора данные формы не потеряли ещё целиком своего старого содержания, сохраняют известные его элементы и свойства, которые вступают в противоречие с новым содержанием. Думается, что этот факт заслуживает упоминания и, более того, рассмотрения. В книге содержится положение о том, что «непосредственно–общественный труд… измеряется пока путём опосредствования, путём соотнесения его с золотом» (с. 225). Вряд ли этот тезис вполне согласуется с позицией, занимаемой автором по вопросу о содержании товарно–денежных форм при социализме. Автор прав, когда считает, что денежная форма при социализме есть по своему главному признаку средство учёта, контроля и планомерного распределения труда. Но это значит, что в денежных знаках (рублях и т. п.) выражается, по сути, непосредственно рабочее время. Разумеется, связь этих знаков с золотом сохраняется, но она имеет подчинённое, второстепенное значение, постепенно отмирает.

Рассматривая социализм как «длительную стадию развития нового общества в процессе его окончательного превращения в коммунистическое», как фазу «преодоления, изживания, трансформирования общественных отношений и форм сознания, накопленных человечеством в течение всей своей предыстории, и целена–правленного выращивания ростков сознательно–исторического уклада жизни людей, принципиально новой организации человеческого общежития и культуры — коммунизма» (с. 521), Р. И. Косолапов обосновывает важный вывод о нарастании значимости изучения стадии перерастания социализма в полный коммунизм. «Недостаточность такого изучения, — пишет он, — уже чувствительно сдерживает решение задач научного прогнозирования нашего развития, мешает принятию и осуществлению компетентных решений и в национальном, и в интернациональном масштабе… Рост удельного веса таких изысканий, влияния их на практику руководства социалистическим и коммунистическим строительством и на ход самого строительства не просто желателен, но прямо–таки жизненно необходим. Им суждена поистине историческая роль в обосновании выбора наиболее целесообразных форм и методов перехода от предыстории человеческого общества к его подлинной, сознательно творимой истории» (с. 593).

В книге централизм социалистической экономики совершенно верно характеризуется как объективная историческая необходимость, главная гарантия реализации коренных интересов всех трудящихся (см. с. 458–459), а, следовательно, и как главное орудие обеспечения социалистической демократии. Однако в некоторых других местах чёткость этой характеристики нарушается, отмечается определённое смешение демократизма с децентрализованным управлением, «размежевание» демократизма и централизма (см. с. 462, 554–555, 559). Более точными хотелось бы видеть некоторые формулировки соотношения между общественными и личными экономическими интересами при социализме. При чтении отдельных мест книги может создаться впечатление, что работник заинтересован в осуществлении общественно необходимых задач лишь морально, но не материально, не экономически (см. с. 294, 304).

Рецензируемая монография — серьёзный вклад в разработку проблем экономической теории с позиций марксизма–ленинизма. Она безусловно будет служить хорошим оружием в идейной борьбе с антикоммунистами и ревизионистами всех мастей.