Софт. Тело (Software. Wetware)

Глава 14 – Делла

7 марта 2031 года

Когда она открыла дверь, на пороге стоял незнакомец. Он был толст и бледен, на вид ему давно перевалило за сорок и его ботинки и костюм были дешевыми и сильно поношенными. Напряженное и по-юношески устремленное выражение лица незнакомца совсем не вязалось с одутловатостью и нездоровым видом его кожи, какой-то опухшей и водянистой.

Возможно, когда-то давно, в молодости, он был довольно симпатичным, но с тех пор сильно изменился, то ли под грузом жизненных передряг, то ли чего-то другого, очень серьезного, возможно, болезни, нарушения гормонального обмена или подобного недуга. Делла похвалила себя за то, что предусмотрительно оставила на двери цепочку.

– Кто вы такой? – спросила она через дверную щель.

Она недавно переехала и держала свой адрес от посторонних в тайне – слишком живо было воспоминание о ненависти и нездоровом лихорадочном внимании, которые они испытали на себе после событий последних месяцев.

– Что вам нужно?

– Мне дала ваш адрес Илей Тэйз. Вам необязательно впускать меня, мы можем прогуляться и поговорить.

Незнакомец приложил указательный палец к губам и уху, очевидно, предупреждая Деллу о том, что все, о чем он ей сообщит, не предназначено ни для чьих ушей, кроме ее.

Делла отрицательно покачала головой. Парень мог запросто оказаться агентом Гимми или ОСЦС, сумасшедшим последователем Мэнчайла, радикальным пуристом или, наконец, обычным сексуальным маньяком. С тех пор как она прославилась как женщина, из чьей утробы вышел созданный бопперами дьявол, с какими только типами ей не довелось столкнуться. После убийства Мэнчайла и ареста Вилли история получила очень широкую огласку. Делла отказывалась давать интервью, но все равно всю подноготную вытянули из нее на перекрестных допросах на судебных расследованиях по делу попытки вторжения бопперов. Миллионы людей желали встречи с Деллой только для того, чтобы взглянуть на нее и перекинуться словом, и, устав от невыносимого внимания, она была вынуждена скрыться, сняв новую квартиру со всеми предосторожностями и втайне. Толстяк был первым визитером, сумевшим разыскать ее. Как он ухитрился убедить Илей дать ему адрес?

Глядя на него, могло показаться, что он не видел солнца годами. Его тучность выглядела болезненной и неестественной. Учуяв запах, доносящийся с кухни из микроволновки Деллы, в которой она как раз разогревала обед, он быстро облизнул губы с самым хищным и голодным видом, вызвав у Деллы приступ почти физического отвращения.

– Уходите, – коротко бросила ему она, продемонстрировав висящий на поясе игловик. Мужчина поспешно отступил на два шага назад. Ко всему прочему, он был еще и хром, так же безобразно, как и во всем остальном. Делла с силой захлопнула дверь и задвинула засов. Что такое с тетей Илей? Она дала ее адрес какому-то мерзкому инвалиду, которого Делла в глаза никогда не видела. Неужели тетя забыла, как просила Делла их всех оставить ее в покое, как старательно объясняла всем своим туповатым родным, что ей просто необходимо побыть одной? Каким же образом толстяку удалось выклянчить у тети адрес Деллы – может, он предложил ей ДЕНЬГИ – Боже мой, неужели? Когда наконец ее отец и мать, дядя и тетя перестанут думать только о себе?

Одной из причин, может быть, главных причин, по которым Делла согласилась работать на доктора Юкаву, творящего свои темные делишки на Луне, было то, что ей ужасно хотелось уехать подальше от всего, что окружало ее столько лет и до смерти надоело: от родителей и родни, друзей и знакомых. Но в Эйнштейне все началось сначала, люди не давали ей покоя, донимали так или иначе, и босс, и копы, и джанки, которых она не знала как и зовут, и так называемые друзья, из которых, может, только Бадди Эскин был ей не в тягость, он был ласковым, как ягненок, и еще больший, чем ягненок, молчун. У них был их слив, им не нужно было ни о чем говорить и им было хорошо, хотя снова вернуться на этот круг ей не хотелось бы. По крайней мере в ближайшее время.

Вознесенный на пенном гребне последних событий, Эйнштейн переживал свой бум, несколько, по мнению Деллы, искаженный, когда вовсю интервьюируемыми звездами виззи становились люди – ее старые знакомые из слив-тусовки, – стоит ей появиться там снова, как ее немедленно без остатка перемелет денежная машина, нет уж, спасибо. Кроме того, доктор Юкава еще не уставал напускать дым, то и дело двусмысленно поминая в интервью “свою бедную Деллу”, именно так, и продолжая бомбардировать письмами и звонками ее родителей, на которые Делла категорически отказывалась отвечать, и это было еще одной причиной, по которой она решила сменить жилье. Доктор Ю очень часто приходил к ней в ночных кошмарах. Нет, со сливом она покончила раз и навсегда, во всех отношениях.

Вернувшись на кухню, она достала из микроволновки жареного цыпленка и, включив виззи, уселась с едой перед экраном. Еще одним опосредованным результатом всей этой заварухи стала ее привычка регулярно смотреть вечерние программы новостей. Это было очень удобно, поскольку позволяло видеть всех людей, кто был хоть как-то интересен, на экране. Сегодня могло появиться что-то новое по делу Вилли Тэйза – ожидалось, что вердикт суда будет вынесен со дня на день.

Программа новостей уже началась. Передавали живую трансляцию из здания ОСЦС в Эйнштейне: репортер задавал вопросы Стэну Муни и Уайти Майдолу, счастливо улыбающимся и обнимающим сидящих рядом подруг, Дарлу и Вэнди. Уайти и Дарлу она знала – это были люди из слив-тусовки: Уайти был панк или рокер, а Дарла – его подружка. Со Стэном Муни Делле никогда встречаться не доводилось, но она заочно знала его по семейным историям и старым хроникам новостей. Его женщина, Вэнди, была блондинкой с невероятно чистой и мягкой кожей. По словам Муни, у Вэнди была амнезия.

Их правдивая история была яснее ясного всякому более или менее соображающему существу на Земле и Луне. Сотрудничающий с недавнего времени с ОСЦС доктор Маке Юкава, желая отомстить за изнасилованную бопперами Деллу Тэйз, создал чипоед, действующий разрушительно на цепи роботов. Уайти Майдол, чью жену Дарлу Старр бопперы похитили примерно для тех же целей, с какими была использована ими Делла, и также обуреваемый жаждой мщения, заставил Стэна Муни доставить некоторое количество спор чипоеда Юкавы в Гнездо. Успешно выполнив возложенную на него, миссию, Стэн Муни сумел выбраться из Гнезда, спастись сам и спасти Дарлу и загадочную Вэнди.

Интервьюером был представительный симпатяга Тобб Зануна. С интересом прислушиваясь к вопросам и ответам, Делла ела своего цыпленка с аппетитом и жадно, по-холостяцки.

***

Тобб: При вербовке ОСЦС было ли на вас оказано ДАВЛЕНИЕ, мистер Муни, например, со стороны Уайти или кого-то еще?

Стэн: Долго ли им пришлось меня уговаривать? Не очень, хоть я и не сразу согласился. Но я рад, что благодаря этому мне удалось спасти Ди и Ви. Самым сложным оказалось выбраться из Гнезда на поверхность. К счастью, в Гнезде нам удалось найти союзников, они нам очень помогли. Я говорю о разумных мерц-покровах бопперов, они отличные ребята.

Как видите, одного из них я ношу с тех пор на себе постоянно. У меня поврежден мозг, и он помогает мне справляться с этим и кое в чем другом.

(Крупный план, демонстрирующий пятнистый толстый пластиковый шарф, обернутый у Муни вокруг шеи.).

Стэн: (Очень серьезно.) Я называю его плесенником. Это своего рода симбиот.

Тобб: (Широко улыбаясь.) Это может стать началом новой моды. Как я вижу, эта симпатичная молодая леди, сидящая рядом с вами, тоже носит похожий шарф. (Доверительно.).

Вэнди, всех нас по-прежнему интересует история вашего появления. Насколько я понимаю, вы пришли из Гнезда – но чем вы там занимались? Не могли бы вы рассказать нам что-нибудь о своем прошлом?

Вэнди: (С ясной и открытой улыбкой.) Мое тело, Тобб, это выращенный бопперами в гидропонных танках клон покойной жены Стэна, Вэнди. Когда ему представилась возможность жить дальше с вэт-копией его жены, он с радостью на это согласился. Само собой, девушка, появившаяся на свет из недр гидропонного танка взрослой и уже полностью сформировавшейся, мало подготовлена к городской жизни, но мой плесенник помогает мне ориентироваться. (Многозначительный смех.) Как только мне выдастся возможность побывать на Земле, я обязательно повидаюсь там со своими биологическими родителями. И еще – можно, я скажу им, Стэн?

Стэн: (Сияя от счастья и накручивая на палец кончик шарфа.) Конечно, я не против!

Вэнди: Мы решили пожениться и завтра у нас свадьба!

Тобб: Вот это здорово! Я поздравляю вас, Вэнди! От лица виззи-зрителей желаю вам счастья в семейной жизни. Каковы ваши ближайшие планы, Стэн? До меня дошли слухи, что вы теперь очень и очень обеспеченный человек. Чем вы собираетесь заняться – может быть, решите отдохнуть и посвятите себя семейной жизни?

Стэн: (С легкой улыбкой.) Нет, Тобб, у меня другие планы.

Открыть их я сейчас не имею возможности, могу только посоветовать набраться терпения и подождать.

Тобб: (Оглянувшись в камеру.) А он не так-то прост, этот Муни, вы не находите? Настоящий герой нашего времени с крепкой закваской. Теперь я хочу спросить кое о чем Дарлу Старр. Вы беременны, Дарла, если я не ошибаюсь?

Дарла: (Быстро жуя резинку.) Верно. Я жду двойню. (Задвигав челюстями еще быстрее.) Для того-то бопперы и похитили меня. (Хочет сказать что-то еще, но потом останавливается, очевидно, передумав.).

Тобб: Значит, Уайти станет отцом близнецов? (Фон: смех зала.).

Дарла: Спросите Уайти.

Уайти: Оба ребенка нормальные. Мы уже обращались за осмотром и прошли все анализы. Проверку аминотипов и все такое и самое главное, тест на гибберлин, который оказался отрицательным. В Дарле нет гибберлина. Ни о каком новом Мэнчайле речи быть не может, это будут две хорошенькие девочки. Нам с Дарлой пришлось поволноваться.

Тобб: Ну что ж, похоже, что сегодняшний вечер приносит нам только хорошие новости, не правда ли? Заранее поздравляю! (Внезапно посерьезнев.) Не так давно, на закрытой конференции, созванной правительством Луны, мне удалось поговорить с доктором Максом Гибсоном-Юкавой и задать ему несколько вопросов, в том числе и один вопрос, который, я уверен, чрезвычайно волнует нас всех. Он дал мне ответ и позволил открыть его вам. О чем я спросил его, вы, наверное, догадываетесь: какую опасность представляет чипоед для людей и азимовских компьютеров и существует ли такая опасность вообще? Скажу сразу, что доктор Юкава рассмеялся и успокоил меня. Предлагаю вашему вниманию фрагмент виззи-записи нашей беседы.

(На экране появилось иссушенное, задумчивое лицо Юкавы.).

Юкава: Небольшой риск имеется, но в основном, Тобб, это относится к ослабленным индивидуумам. По мнению подавляющего большинства носителей чипоеда, недомогание, связанное с ним, переносится так же легко, как грипп, например. Мы работаем сейчас над созданием вакцины, но решение задачи затрудняется повышенной генетической изменчивостью чипоеда, что затрудняет создание подходящей для него “серебряной пули”, но не ставит это под сомнение.

(Видно, что Юкава горд своим неуязвимым детищем.) Несколько более серьезно обстоит дело с работоспособностью наших собственных азимовских компьютеров. (Мощный выплеск статики.) Путей выхода из затруднительного положения здесь несколько, из них самым перспективным я назвал бы применение новых компьютерных технологий. Так, сейчас ОСЦС занимается разработкой бесчиповых параллельных компьютеров, действие которых основано на целлюларной автоматической симуляции с использованием зараженных плесенью тканей мерц-покровов.

Тобб: (Говорит очень быстро.) Благодарю вас, доктор Юкава. Другие новости Луны на этот час: силы быстрого реагирования Гимми потерпели новую неудачу при попытке проникнуть в Гнездо, запрет на перелеты Луна – Земля продлен на неопределенный срок, и паника на валютной бирже. Но сначала сегодняшний репортаж из Луисвилля, от Сюзи Пиггот.

Сюзи?

Сюзи: Спасибо, Тобб. Я Сюзи Пиггот, коренная жительница Луисвилля. Сегодня утром было продолжено судебное слушание по делу Вилли Тэйза, Лютера и Джиджи Джонсон.

Сегодня же промэнчайловские религиозные радикалы устроили очередное пикетирование Дворца правосудия. Результатом пикетирования было столкновение с полицией. Есть раненые.

(Кадры хроники, на которых несколько дюжин людей несут в руках плакаты с надписями: “Религия Мэнчайла ЖИВА!!!”, “Скажем НЕТ геноциду!”, “Свободу ВИЛЛИ”, “ЛЮТЕР и ДЖИДЖИ невиновны!”, “Мы ВСЕ ЛЮДИ!”. В отдалении людей с плакатами поджидают полицейские с дубинками наготове.).

Сюзи: Сегодня же после полудня суд вынес вердикт по всем трем делам, дав идентичное заключение: виновны. На этом Верховный судья Ливайс Картер прекратил заседание суда, которое будет продолжено в понедельник и на котором будет вынесен приговор.

(На экране демонстрируются кадры, где показано, как Джиджи и Лютера выводят из здания Дворца правосудия и усаживают в машину. Когда машина с Джиджи и Лютером отъезжает, из дверей Дворца появляется в окружении конвоя Вилли, вид у него как в воду опущенный, голова понурена, руки закованы в наручники за спиной. Его сажают в черный броневик…).

Вилли признан виновным! Кусок цыпленка застрял у нее в горле. Ей даже в голову не приходило, что судебное следствие по делу бопперов может зайти так далеко. Она и все ее родные были сурово допрошены еще на первых шагах расследования. Ловкому адвокату, которого наняли родители, удалось убедить прокурора, что, являясь невинной жертвой, Делла не имела никакой возможности узнать о том, кем станет ее ребенок. Доанисты пытались подать на Тэйзов в суд, обвиняя их в “пособничестве хладнокровному убийству” Джимми Доана – того старика-сторожа, которого съел Бубба, – но адвокат Дон Стюарт заверил папу, что у доанистов нет ни единого шанса, и реальное обвинение может быть выдвинуто только против Вилли, а остальные не подпадают ни под одну статью судебного преследования.

Положение Вилли действительно было очень серьезным – сотни свидетелей видели, как он увозил в своей машине из Фейрграунда Кобба и Киско в вечер убийства Мэнчайла. Той же ночью Вилли был арестован у себя дома. Он отказывался давать показания, но позже выяснилось, что он отвез Кобба и Киско в Черчилль-даун к Джонсонам, где и появился на свет Бубба. Вилли обвинялся сразу по нескольким пунктам: в предательстве человечества, заговоре и пособничестве убийству Джимми Доана. Милый чудак Вилли – что собирается сделать с ним Гимми? Предательство человечества карается, наверное, смертью. Бедный Вилли.

Делла поймала себя на мысли о том, что может чувствовать сейчас тетя Илей. Может быть, этот незнакомец, которого она прислала к ней, имел какое-то отношение к Вилли?

Вдруг это был адвокат?

Делла переключила виззи в режим телефона и набрала номер Илей. Дозвониться удалось не сразу. На тете Илей лица не было.

– Я тоже не знаю этого человека, но может быть.., может быть, он знает, как помочь Вилли. Я в отчаянии и Колин тоже. Вилли наверняка казнят; они убьют его так же, как убили моего отца! Прошу тебя, Делла, если он пришел к тебе, выслушай его – когда судьба Вилли решается, ты не сможешь оставаться в стороне, ты ведь никогда не была эгоисткой. Мы должны ухватиться за любую соломинку, за все, что подвернется. Пойми, Делла, ведь это ВСЕ ТВОЯ ВИНА! ЭТО ТВОЯ ВИНА, ты, пустоголовая искательница приключений!

Делла молча прервала связь и выключила виззи. То, что говорила тетя Илей, было оскорбительно, но ее можно было понять. Но чем она могла помочь? Делла походила по комнате, потом подошла к окну и взглянула на улицу. На противоположном тротуаре на скамейке сидел, ссутулив плечи, мужчина, его фигура выделялась темным силуэтом. Посидев некоторое время неподвижно, он поднял голову и взглянул вверх, и свет уличного фонаря упал на его лицо. Это был тот самый незнакомый толстяк-инвалид, что стучался к ней недавно.

Только увидев его внизу, Делла поняла, что заранее знала, что тот будет ждать.

Отступив от окна, она взвесила на ладони игловик. Зачем приходил к ней этот человек? Она подумала о том, какое лицо было у Вилли, и вспомнила голос тети Илей: “Ты не можешь оставаться в стороне”.

– Господи, что происходит? – прошептала она, надевая ветровку. Засунув игловик в карман куртки, она вышла из квартиры и спустилась вниз.

Человек на скамейке заметил ее сразу же, словно ждал.

Увидев, что она идет к нему, он поднялся и, сильно хромая, двинулся по боковой обсаженной деревьями дорожке. Делла быстро нагнала его и пошла рядом.

– Кто вы такой?

– Догадайтесь сами.

Этого было достаточно, чтобы она все поняла. Ну конечно же. Они так и не нашли тело Буббы.

– Так ты…

– Совершенно верно, бабушка. Я – Бубба.

– Господи. Бубба. Ты рассказал Илей?

– Нет, но, мне кажется, она сама догадалась. Да и что тут гадать? Я позвонил ей, когда узнал, что у Вилли дела плохи.

Способ, как его вытащить, я придумал, но мне нужна помощь.

Мимо них с шумом пронесся автобус. Вдоль улицы дул мокрый и пронизывающий мартовский ветер.

– Но у Илей ты не стал просить помощи?

– За ней постоянно следят. Мне нужна цефапленка, над которой Вилли работал перед самым арестом. Пленка находится у Вилли дома. Желательно получить оригинал. Я уже видел эту пленку в “Ля Мираж”, но мне нужно просмотреть ее еще раз.

– И что же записано на этой пленке?

– Ты поможешь мне или нет? – Голос у Буббы был резким и напряженным, он не переставал опасливо озираться по сторонам. – Откровенно говоря, мне не нравишься ни ты, Делла, ни вообще люди. Они убили всех, кого я любил, ранили меня, отстрелили мне мошонку, а потом охотились на меня, как на…

– У тебя.., тебе отстрелили…

– Вот именно, бабушка, так что насчет того, что я могу наброситься на тебя, можешь не волноваться. Когда мне только-только сравнялось тринадцать, они загнали меня на свалку. Я знал, что есть человека нехорошо, но…

Яркий свет уличных фонарей остался далеко позади. Бубба остановился и заглянул Делле в лицо. В призрачном сиянии далеких огней одутловатость его щек скрадывалась. Его рот был напряжен и сжат в узкую полоску, а маленький острый нос по-мальчишечьи вздернут.

– Ты поможешь мне?

– Да, – ответила Делла, которой ничего другого не оставалось. – Я помогу тебе. Куда мне отнести пленку?

– Отдашь ее одному из черных стюардов на “Красотке Луисвилля”. Я сейчас живу там, Красотка согласилась меня спрятать. Думаю, Вилли говорил тебе, что Красотка – это боппер, сто-гигафлоп. Я хочу взломать азимовский код Красотки, и это мне уже почти удалось, не хватает только кое-чего главного, что, как мне кажется, должно иметься на пленке Вилли. Один раз я уже видел эту пленку, но тогда у меня не хватило времени хорошенько подумать.

В квартале от них на улицу вывернула машина; Бубба вздрогнул – ему явно не терпелось скорее уйти.

– Договорились?

– Да, – ответила Делла и ободряюще пожала Буббе руку, Тот дернулся и отпрянул от нее. Автомобиль проехал мимо, осветив их фарами, и они снова оказались в темноте, где единственным звуком, нарушающим тишину, был свист холодного ветра в голых сучьях деревьев-скелетов.

Делла улыбнулась Буббе, вдруг вспомнив о своих прогулках с пятидневным Мэнчайлом. Бедняга.

– И знаешь что, Бубба, по-моему, нет ничего страшного в том, что ты съел этого Доана – не стоит так убиваться. Из того, что я видела о его семье, я поняла, что он был полный ноль и дрянь-человечишко. Твой отец тоже был довольно оригинален в выборе пищи – однажды он съел нашего пса, Броузера.

Делла сухо рассмеялась.

– Ему тогда было двенадцать, а я прогнала его.

По губам Буббы скользнула тень улыбки.

– Ничего, бабушка Делл, мы знаем, как выживать. Спасибо тебе за все. Возьми пленку и отнеси ее Бэну: так зовут одного из стюардов на “Красотке”. Если все получится, мы сумеем вытащить Вилли из тюрьмы.

В отдалении мелькнули фары другого автомобиля. Бубба приложил указательный палец к губам и уху, как при первой встрече, повернулся и, не оглядываясь, двинулся вниз по улице.

Прошагав полквартала, он свернул в переулок, бросив последний взгляд на Деллу, которая стояла и смотрела ему вслед.

Ключи от машины были у нее в кармане и спуститься в гараж и взять свою машину, старенький “паскаль-турбо”, она смогла не заходя домой. Проехав до конца Восточной Парковой улицы, она свернула в переулок к дому тети Илей и дяди Колина.

На противоположной стороне улицы напротив их дверей дежурила полицейская машина и несколько репортеров, но Делле удалось проскочить на своем “паскале” мимо и взбежать по ступенькам прежде, чем они атаковали ее со своими вопросами. Тетя Илей открыла дверь, как только она нажала кнопку звонка.

– Делла!

Худощавая Илей по-прежнему казалась несгибаемой, хотя от горя на ее лице прибавилось морщинок. Проводив Деллу в гостиную, она предложила ей чашку чая и принялась говорить, не переставая теребить крупные шарики своих тяжелых бус. Руки тети Илей заметно дрожали.

– Боюсь, Делла, что здесь полно подслушивающих устройств, поэтому нужно говорить осторожно, хотя, по сути дела, мне глубоко на все это плевать. Думаю, ты знаешь, что судья Ливайс Картер широко известен как тупой ненавистник всего связанного с бопперами. Он приговорит моего Вилли к смерти, я не сомневаюсь…

– Это.., это ужасно. Господи, мне жаль, что все так получилось. Но…

– Прости меня, Делла, я с тобой так грубо разговаривала, прости. Но ведь ты бросила нас, уехала, словно тебе больше дела до нас нет, но ты тоже переживаешь, я это теперь вижу и понимаю, что не должна была так говорить. Я помню, молоденькой девушкой ты была такая хорошая и добрая, Вилли просто души в тебе не чаял. Все так пошло наперекосяк…

– Это я вас во все втравила, тетя Илей. Вот…

– Ты уже виделась с кем-нибудь из наших родственников? – спросила ее тетя Илей, сделав “особое” лицо. Она имеет в виду Буббу, поняла Делла. Наверняка тете Илей хватило одного взгляда, чтобы узнать человека на экране виззи. Она всегда была такой – любопытной, остроглазой и сметливой.

Делла чуть заметно кивнула и поднялась.

– Я хотела попросить у вас несколько цефакассет Вилли, просто посмотреть. Я все время думаю о нем и вот решила, что, может быть, эти записи помогут мне, как бы это сказать, почувствовать себя.., ближе к нему, наверное.

– Хорошо, я не против, дорогая, бери, что тебе нужно.

Спустившись в подвальчик Вилли, Делла оглянулась вокруг. Просторная комната с двумя крохотными забранными сеткой окошками под поточком была полна всяческих игрушек, которые сам Вилли называл не менее как экспериментальным оборудованием: лазерами и проекторами, компьютерным “железом” и всяким старым электронным барахлом.

Цефаскоп стоял на своем месте. Рядом на полочке аккуратно рядком были расставлены десятка два-три помеченных ярлычками кассет с записями. Постояв немного над кассетами, Делла выбрала для себя три штуки, на одной из которых значился ярлычок “21 января 2031”.

Она поднялась наверх в гостиную и еще с полчаса говорила с тетей Илей о том о сем. Слово за слово тетя начала вспоминать о старых временах, а потом разговор зашел о Коббе.

Первый раз в жизни Делла почувствовала, насколько крепко переплелась судьба ее семьи с историей противоречивых взаимоотношений людей и бопперов. Впервые она увидела себя как часть нечто большего, чем просто она сама. Полная новой спокойной уверенности, она вышла на улицу. Снаружи у двери ее уже ждали, мужчина и женщина. Репортеры. Или копы.

– Миз Тэйз! – крикнула ей женщина, напористая сука. – Что вы собираетесь делать, если вашего двоюродного брата казнят?

Мужчина цепко держал лицо Деллы в объективе своей камеры.

– Не считаете ли вы себя главной виновницей происшедшего? – продолжала требовать ответа напористая.

– Простите, – тихо отозвалась Делла, машинально возвращаясь к своей ставшей уже привычной маске пассивной нейтральности. – Мне нужно идти.

Черт побери, Делла, пронеслось у нее в голове, не слишком ли дешево ты дала им отделаться. Ты ведь могла задать им перцу. Ты умеешь.

В ожидании бурной реакции репортеры преследовали ее до самой машины.

– Говорят, что Тэйзы любят роботов больше, чем людей.

Что вы можете сказать по этому поводу? – не унималась репортерша.

Повернувшись к суке, Делла несколько секунд смотрела в ее пустое кукольное личико под Бэтти Крокер. “Если кто и есть робот, ТАК ЭТО ТЫ, – хотелось ей крикнуть. – Не Береника и не Кобб, не Мэнчайл и не Бубба, а ТЫ, поганая сука!” Но ведь этого от нее и ждали. Нет, сейчас не время для таких заявлений.

Чувствуя за спиной всю свою семью, Делла собрала волю в кулак и, глубоко вздохнув, спокойно проговорила в камеру:

– Позвольте мне ответить на ваш вопрос несколькими встречными. Почему для некоторых людей так важно видеть в роботах бездушных машин? Почему зеваки смеются в зоопарках над обезьянами? Почему богатые не устают повторять, что бедные люди живут так, как того заслуживают? Почему так редко среди нас встречаются такие, кто способен проявить терпимость к своим живым собратьям? Расстаться с чувством вины можно, лишь только отказавшись от эгоистической самовлюбленности.

Поймите, как только чувство вины уйдет, нужды в ненависти больше не будет. Это все, что я хотела сказать. Прощайте.

Оператор с камерой процедил сквозь зубы что-то оскорбительное по поводу последователей Мэнчайла, но Делла уже не слышала его – она сидела в машине, которая через минуту покатила ее к причалу “Красотки”. Она чувствовала себя прекрасно, так, как не чувствовала уже давно. Когда она ступила на борт “Красотки”, было около девяти часов вечера. На нижней палубе, переоборудованной под бар и танцпол, гремела музыка и было полно народа. Многие танцевали. За стойкой бара Делла заметила черного стюарда, потом, оглянувшись, обнаружила двух его товарищей, обслуживающих клиентов в зале, вытирающих столы и разносящих бокалы с коктейлями.

Делла решила устроиться у стойки и, усевшись на табурет, многозначительно взглянула на бармена.

Только заметив ее, он сразу к ней подошел.

– Чефо шелаете?

– Дрэмби, пожалуйста. Вас ведь Бэн зовут?

– Верно. А ваш я тоше шнаю.

– Вот и хорошо.

Делла поставила на стойку сумочку, да так неловко, что кассеты так и посыпались из нее по ту сторону прилавка.

– Господи, я такая неуклюжая.

– Вше в порядке, мэм.

Бэн нагнулся и, подобрав с пола кассеты, протянул их Делле. Кассет в его руках было две.

– Спасибо, Бэн. С меня причитаются большие чаевые.

– Большое шпашибо вам, миш Тэйш.