Сохранить!

Глава 16 Шаг вперед

Подпространство.

60885 год от падения Социума.

В то же самое время.

По завершении собрания Хирако, вняв словам товарищей, отправился сдаваться на милость победителю — Алье Лукоски, которую игнорировал почти целые сутки с момента своей почти-смерти, чем довёл экспрессивную женщину до крайней степени расстройства. Трюи Галл, будучи натурой чрезмерно деятельной, отправился принимать новые корабли, — коих было немало, ибо Каюрри щедро вливала средства в дело наращивания флота, — совместно с энтузиастами из числа ближайших подчинённых, а Лорд Про, выделив три часа на «сон», продолжил «разбираться» с проблемами и семимильными шагами развивать имидж справедливого, но жёсткого и, местами, даже жестокого правителя, способного игнорировать чужое горе.

И ошибающегося, конечно же, ибо в подобной ситуации остаться «в белом» было не под силу ни одному органику.

В то же самое время пограничный контроль прошло судно вольного торговца, уйдя в прыжок практически сразу после того, как последний челнок досмотровой группы отстыковался и набрал дистанцию.

Капитан корабля, старый, как сам мир, и дряхлый, точно двухсотлетняя мебель цийенийец Тау расслабился только в подпространстве, осев в монументальном капитанском кресле, чем-то напоминающим трон. Да и сам мостик, стоит признать, меньше всего соответствовал стандартам галактического кораблестроения: много ткани и кожи, золота, серебра, даже лепнины. Рабыни, опять же, и облачённые в странные одежды слуги…

Всё для того, чтобы вольного торговца, промышляющего перевозками ценных габаритных грузов и покупкой-продажей информации, все воспринимали так, как нужно было ему. Стремящимся заработать и приумножить богатства цийенийцем-отщепенцем, которому нет дела до далёких сородичей, заперевшихся на окраине галактики наедине со своим машиноненавистничеством. А свою верность учению Тау научился скрывать практически идеально: шутка ли, почти сто двадцать лет среди еретиков и глупцов, заблудившихся во мраке пугающего будущего?

Этот образ позволял совать свой клюв где можно и где нельзя, относительно открыто предлагать за информацию деньги и не менее открыто её продавать всем, готовым за неё заплатить. Никого не удивляла такая деятельность торговца информацией, ведь главным правилом Тау было умасленье хозяев систем, в которых он задерживался для добычи сведений. Предоставить что-то нужное и интересное даром или с колоссальной скидкой, — смотря кому, ибо кто-то дар может воспринять страшным оскорблением, — и вот уже для тебя все дороги открыты, а в приватном разговоре тет-а-тет обозначены границы, которые в стремлении разжиться «товаром» переступать не стоит.

А война, развязанная Альянсом…

Для вольного торговца это всего лишь причина задрать цены и заработать побольше, точно как и для большинства вольных…

— Господа! По прибытии на станцию в системе десять-четыре-семь-семь каждого ждёт премия в размере трёхмесячного оклада. — Тау радовал тот факт, что «птичьи» эмоции прочитать было практически невозможно, даже регулярно встречаясь и общаясь с цийенийцами. Будь иначе, и с изначально скромными знаниями об общегалактическом социуме агенты Альянса просто не сдюжили бы. — Там же мы проведём пятнадцать-двадцать стандартных суток. На корабле я вас держать не буду. Каждый из вас волен провести это время как угодно. Пока же занимайте свои посты, и да будет наша дорога лёгкой и безмятежной!

Команда возликовала: внеплановый отпуск, а озвучен был именно он, не мог быть не к месту. А вкупе с премией найти себе занятие можно было и на космической станции.

Цийениец же, убедившись в том, что все отреагировали как должно, поднялся с кресла и медленно зашагал по направлению к собственным покоям. На полпути к выходу с мостика под его правую руку поднырнул дискообразный дрон-помощник, на которого старик с видимым облегчением опёрся: сильно болели кости, которые не пощадила старость и не спасла традиционная и приемлемая для верного своему учению цийенийца медицина. Он и так прожил вдвое дольше предков, жизни положивших на пути генетической инженерии, а потому глупо было бы надеяться на большее.

В докладе, за подготовку которого он намеревался засесть уже в ближайшие минуты, основной мыслью было опровержение предоставленных сомнительными союзниками сведений. Каюррианская Автономия во многом опиралась на богопротивный машинный разум, и даже единственная её планета представляла собой зачаточный машинный мир. Но преступили ли эти разумные начертанную кровью честных цийенийцев черту?

Тау считал, что нет.

Организованный не без его помощи инцидент наглядно показал, что во главе этого государства стоят и стояли органические формы жизни. Быть может, инсекты, но не мерзкий кремний. Потому что реакция на теракт оказалась далека от той, что ожидалась от машины. Слишком много было допущено ошибок, слишком обширные вспомогательные разрушения повлёк за собой теракт. А зрелищное бегство оказавшихся под атакой каюррианских высокопоставленных генералов и выглядело напрочь естественным: машина, имей она там какую-то власть, непременно вмешалась бы для минимизации рисков и потерь. Такова природа бездушного кремния: пытаться контролировать всё от и до, не допуская даже малейших промашек.

Каюрри же сплоховала не только во время инцидента, но и после. Непосредственно перед отлётом сенсоры корабля Тау во время взлёта зафиксировали ведущиеся работы на повреждённом объекте инфраструктуры, а он сам из инфосети планеты узнал о перебоях с водоснабжением и возмущениях разумных, которые небезосновательно решили, что их жизни и здоровье находились под угрозой.

Машины не позволили бы такому произойти. Помешанные на эффективности всех процессов, они в принципе отвратно сосуществовали с органическими формами разумной жизни, предпринимая всё для того, чтобы последние оказались скованы жёсткими рамками дозволенного точно знающим, что верно, а что нет, еретическим, лишённым души разумом. Тау за свою долгую жизнь поспособствовал уничтожению пяти таких разумов, пусть и масштабы их деятельности куда меньше того, в чём подозревали Каюрри.

Впрочем, судьбу Автономии всё равно определять будут Апостолы. Его же дело — добыть как можно более точную и подробную информацию, на месте сделать выводы, отталкиваясь от своего опыта, и передать всё это в виде доклада выше.

А после — направиться к следующей цели, ибо населяющие галактику глупцы и сами не понимали, сколь обширная угроза нависла над ними, и каких усилий Альянсу стоило предотвращение худшего в последние четыре века…

Столичный храм Альянса Ззод.

60885 год от падения Социума.

Массивная серая, с чёрными полосами туша перебирала шестью парами лап, идя вдоль почётного, состоящего сплошь из цийенийцев караула. Каждый птицелюд был облачён в тяжёлые церемониальные доспехи с преобладающими в них чёрным и золотым цветами, и держал массивную, кажущуюся исключительно декоративной импульсную пику. Но те, кто решался сойтись с элитой Альянса в бою, избавлялись от своих заблуждений в считанные секунды и перед самой смертью, когда пульсирующие энергетические лезвия пробивали их тела вместе с бронёй насквозь. Комплексные генетические модификации, жёсткий отбор и беспощадные тренировки выковали из превосходных заготовок смертоносное оружие, которому, впрочем, не было места на современном поле боя. Менее подготовленные и физически более слабые пехотинцы цийенийцев в классическом бою показывали немногим меньшую эффективность при том, что даже вдесятером они не смогли бы одолеть гвардейца в лобовой схватке.

Дальнобойное кинетическое вооружение уравнивало многих, и элитные бойцы «в поле» умирали не хуже рядовых, коих в Альянсе насчитывалось сотни миллионов против двадцати тысяч избранных.

Но традиции, требующие присутствия в каждом Храме священной гвардии числом не менее двух тысяч, забыты не были, и всякий воитель цийенийцев сызмальства стремился вступить в ряды элитных войск… и не посрамить оказанную ему честь, отчего инсектоида сверлило несколько десятков пристальных взглядов разумных, готовых в любое мгновение растерзать инородца.

— Хранитель Роя Сси’Ваши приветствует Апостола Рокши, и свидетельствует о своём к нему почтении. Рой верен. — Поклон в исполнении инсектоида смотрелся не нелепо, но угрожающе, ибо чисто физически представители этого конкретного роя были очень сильны, крепки и живучи. Важнейшие союзники, но вместе с тем рабы Альянса, эти инсекты стали ядром колоссальной промышленности мятежного, — по меркам остальной галактики, — государства. Многочисленные и послушные воле разума улья, инсектоиды дали Альянсу надежду ещё семь веков назад.

А к нынешнему моменту эта надежда обратилась уверенностью в своих силах.

— Приветствую, Хранитель Сси’Ваши. — Хорошо поставленным низким голосом произнёс восседающий на троне человек. Высокий и статный, он не терялся на фоне самого трона, спинка которого казалась неотделимой частью монументальной композиции-треугольника: Ока, Длани и Воли, занявших места у вершин.

Распахнутое Око, высеченное из гигантского рубина, олицетворяло первого и главного из богов-покровителей Альянса, взирая за тем, как они прокладывают дорогу в камне для Его вестников.

Длань из россыпи спаянных воедино чистейших изумрудов, сжатая и как будто что-то удерживающая в кулаке, символизировала второго бога-покровителя, олицетворяющего насилие и потворствующее жестоким войнам.

Воля же, изображённая в виде переплетающихся и пробующих друг друга на излом стальных цепей, отражала не богов, но смертных, вопреки всему перекраивающих под себя реальность. Избранных, чьи потусторонние силы вели Альянс вперёд от точки отсчёта — дня, когда последняя планета старого Альянса пала, и новое государство было вынуждено восстанавливаться с нуля, задействуя все сохранённые на случай краха ресурсы и экспериментальные достижения в генетике.

— Свидетельство принято. О чём вы намеревались рассказать нам, проделав весь этот путь лично? — Межсистемная связь не была для Альянса чем-то запрещённым или нераспространённым, так что личные встречи, в случае с роевым разумом, являлись скорее исключением, нежели правилом. Коммуникация с Роем всегда отличалась своей простотой, и проходила посредством удалённой связи, ибо ни дипломатия, ни что-либо ещё в отношении инсектов не работали совершенно. Они сами говорили, что им нужно, и абсолютно честно озвучивали свои возможности. Или, выслушав требования Альянса, напрямую сообщали, на что они способны, а на что нет. Идеальные партнёры, которым, тем не менее, сейчас понадобилось высказать нечто по их мнению важное.

Иначе не прибыл бы сюда целый Хранитель — очень ценная и важная для роя особь.

— Как и было сказано, апостол, рой установил связь с сородичами в соседних секторах. Они согласились предоставить информацию в обмен на неприкосновенность во время нашего Очищающего Похода. Мы, хранители, лично осознали сведения, и обнаружили то, что должно вас заинтересовать. Вас лично, Апостол. — Инсектоид ещё ниже склонил голову. Апостол же нахмурился: ни один из промелькнувших в мыслях вариантов ему не понравился. — Наш родич, разум роя ошшл’бер’стркт, что обитал раньше в несвязанных системах внешних регионов подле Андайрианского Консорциума, сообщил о беспощадных машинах, что в начале этого десятилетия опустошили его миры и зачистили системы. Корабли ошшл’бер’стркт не смогли ничего противопоставить агрессорам: те достигли технологического совершенства, малым числом совладав с армадами. Мы получили точные координаты этих систем, и описания кораблей врага Учения. Возможно, Апостол, эти машины — Те, Чей Сон Прервался…

Подлокотник, верой и правдой служивший трону не одно десятилетие, треснул под дланью мужчины, напоследок тоскливо зазвенев. Ровные ряды гвардейцев дрогнули, когда их обожаемый и любимый Апостол коснулся висков окровавленными пальцами, но его же небрежный жест предотвратил начавшиеся волнения.

В золотых глазах первого среди равных, казалось, вспыхнули звёзды.

— Пророки предупредили, и мы не проигнорировали их слова. Но всё равно опоздали. Предсказание оказалось истинным: совершенные машины, серые кардиналы и вершители судьбы органической жизни пробудились ото сна… — Апостол медленно встал, и копья гвардейцев, взметнувшись вверх, синхронно обрушились на пол. Под высочайшими потолками центрального зала храма разлетелось оглушительно-звенящее эхо. — Альянс доволен вашей службой, Хранитель Сси’Ваши. Рою будут предоставлены новые миры, как и право колонизировать подземья опустошённых планет наших нечестивых соседей…

Инсект восторженно застрекотал, не иначе как проникнувшись атмосферой залы.

— Передайте всю имеющуюся у вас информацию Длани Секретов, Хранитель. Можете идти. — Инсект только-только начал разворачиваться, а Апостол уже продолжал: — Вызовите в храм Длань Отмщения и Длань Войны. Боюсь, сил разведывательного флота отныне уже недостаточно…

Одних этих слов хватило, чтобы гвардейцы практически одновременно издали воинственный, пугающий и пробирающий до дрожи клич, а ритмичный грохот бьющих об пол копий поднял на ноги весь храм. Ибо с этого момента даже самый пропащий служка узнал о том, что грядёт настоящая война…

Планета-рай Астофис, Система Табакко-Прайм-Четыре, Империя Гердеон, линия соприкосновения.

60885 год от падения Социума.

Спустя трое суток.

— Господь, защити…

— Ты давно в верующие записался, а, Циск? — Сердито бросил мужчина лет сорока, бросив взгляд на засевшего в окопе товарища. Тот отложил винтовку в сторону, присел на колени и начал истово, теперь едва слышимым шёпотом молиться. — Лучше б за небом следил, всё больше шансов заметить ублюдков на подлёте!..

В сказанное, впрочем, пехотинцу и самому не особо верилось. Потому что обычно голубое и такое спокойное, тихое небо сейчас напоминало вскрытый кем-то нарыв, и роль гноя выполняли бесконечные ало-белесые росчерки падающих обломков, подбитых кораблей и десантных капсул или даже барж. Безостановочно взлетали в небо ракеты мощнейшей ПКО субсектора, а иногда подключались и обычные, но крайне многочисленные зенитные орудия в областях, на которые обрушивался вражеский десант.

Бойцам имперских сил самообороны здесь, на земле, оставалось только ждать и надеяться на то, что их товарищи в космосе вырвут победу у врага из пасти, превратив эту самую пасть в усеянное осколками зубов кровавое месиво.

— Брось, бесполезно это. Да и всё равно пока мы ничего не можем сделать. — Коренастый офицер с сединой на висках и в суточной щетине покачал головой, водрузив широкую ладонь на плечо возмущающегося бойца. — Если ему так спокойнее, то пусть хоть дьявола уговаривает. А там, глядишь, и поможет…

Пехотинец лишь фыркнул, но от уверовавшего товарища отстал, вперив взор в безоблачное, изувеченное бесчисленными росчерками небо. Каждая из этих чёрточек могла предназначаться их мотострелковому отделению, но какая именно — угадать было невозможно. Надёжно укрытая бронемашина была абсолютно неразличима с воздуха, как, собственно, и их позиции. Но всегда оставался шанс попасть под случайный удар, или просто оказаться на направлении атаки. Где-то ведь ублюдкам Альянса нужно было высаживаться, так почему бы не в километре-другом перед ними? У передовой группы в таком случае шансов будет немного, что понимали, судя по отсутствию конкретных указаний, и заседающие «наверху» командиры. Отступать было некуда: за их спинами — ключевые объекты инфраструктуры, работающие на надёжно защищённый системами ПВО и ПКО город-крепость. Да только был тут нюанс: если Альянс решит не высаживаться на планету, а просто разбомбить её, никакие оборонительные системы не помогут.

Но пока враг стремился именно сбросить десант, и по этой причине все они ещё были живы. Впрочем…

— Это ненадолго… — Пробормотал командир отделения, вглядываясь в различимые силуэты десантных кораблей, преодолевших высоту, по которой работали оборонительные системы предотвращения высадки десанта.

— Что, сэр?.. — Недовольный всем боец проследил за взглядом сержанта… и выругался: сразу всё понял, тихой сапой скользнув на заранее оборудованную позицию. Армированный бетон, маскировочные сети и естественная маскировка, наросшая поверх укреплённой точки за те годы, что она простояла без дела, внушали пехотинцам определённые надежды. Надежды хотя бы на то, что по ним вот так сразу не ударят артиллерией, которую тоже могли высадить, и они хотя бы накроют передовые отряды противника. — На позиции, живо! Проверяйтесь и перепроверяйтесь! Пути отхода все проложили⁈

Покуда сержант взирал на картину, олицетворяющую поражение флота на орбите, боевитый солдат взял всё в свои руки. И делал он это умело: чувствовался навык, не пропавший за годы после завершения срочной службы. Даже вмешиваться не было смысла, и можно было спокойно наблюдать, делая выводы.

Четыре десантных баржи, и лишь одна дымила и чадила, оставляя в небе за собой растянутые чёрные полосы. Каждая такая «птичка» размером со стандартный высотный дом могла нести в себе до полутора тысяч солдат с техникой, и, скорее всего, действительно несла. Альянс уже успел прославиться своим отношением к рядовому составу, не пуская пустующие баржи-обманки и комплектуя даже передовые корабли высадки десанта по полной программе. Да, их часто сбивали, но врагов, похоже, было столько, что плюс-минус полмиллиона безвозвратных избегаемых потерь за сутки для них не играли роли. Имперцев в буквальном смысле закидывали мясом, которому ни конца, ни края не было видно.

Сержант сверился с картой на тактическом планшете, стилусом отметив предполагаемое место высадки: разбросанные в десятке километров от их позиций широкие прогалины, в которых можно было и фрегат посадить, было бы желание. Соответствующее донесение ушло командованию, но артиллерийское прикрытие сержант сильно не надеялся. Они — передовой отряд, от которого требовалось только обнаружить противника и ненадолго его задержать. Желательно без повальной смерти всего личного состава отделения, которому было приказано отступать прежде, чем их всех перебьют. В густом лесу, что начинался позади их позиции, затеряться было легко. Сотня метров — и шансы подстрелить кого-то прямой наводкой упадут до нуля.

Глупость, в общем-то, ведь аналогичную роль не хуже выполнил бы расчёт дроидов, да только всех механических солдат предпочли оставить на основной линии обороны.

Минуты не тянулись словно часы, но пролетали не хуже секунд. Особенно плохо всё стало после того, как чуткое аудио-оборудование бронемашины зафиксировало приближающуюся технику врага, доведя напряжение в рядах отделения до пика. Но стоит признать, что каждый боец в точности следовал инструкциям на такой случай. Все притаились, дожидаясь момента, когда можно будет раскрыться. В том, что враг проследует прямо перед ними, сомнений не было никаких: здесь просто отсутствовали иные пути, позволяющие провести технику.

Сержант оттарабанил на всё том же планшете зашифрованное сообщение для командования, и оно умчалось по протянутому на позицию кабелю.

Теперь все знали о том, что противник успешно высадился и начал продвижение.

К счастью для имперских сил самообороны, точный расчёт оправдал себя: сначала из зарослей показалась крупная группировка пехоты, а следом за ней, покачиваясь на кочках и корягах, выкатилась и угловатая, кажущаяся невероятно примитивной колёсная и гусеничная техника. Одна, две, пять, десять машин — целая колонна проходила мимо на расстоянии в три-четыре-пять сотен метров, и пехоты при ней было не счесть. Имперцы, готовые в считанные секунды вскинуть оружие и открыть огонь, до сих пор не проронили ни звука: устав предполагал наличие у врага аудиосенсоров не хуже, и нарушать его просто так никто не собирался. Но вот головная машина врага преодолела условную отметку на местности, и сержант, пригнувшись и едва не закопавшись головой в бетон, тихо, но отчётливо прошептал в гарнитуру:

— Бронебойщику по передовой машине — огонь! Проредить пехоту!

Гулко рявкнуло спецснаряжение бронебойщика, идущая первой машина Альянса покачнулась — и подпрыгнула на месте от мощного взрыва, громыхнувшего по ту сторону брони. Распахнулась добрая половина люков, взметнулись вверх языки пламени, и в этот же момент зарокотало автоматическое орудие имперской бронемашины, за наличие которой отделение имперцев и считалось мотострелковым. Вторили ему и ручные винтовки, и многозарядный гранатомёт, избравший своей целью колёсный бронетранспорт, этих самых колёс лишающийся на глазах.

Стоит отдать пехоте Альянса должное: они не растерялись, моментально попадав на землю и начав отползать в более-менее пристойные укрытия, коих тут было пусть не так много, но и не мало. Вот только жатва, собранная имперцами в первые секунды, даже в худшем случае уже позволила бы говорить о размене один-к-одному, а ведь бронемашина всё продолжала вести огонь, ведомая стальной рукой, — буквально, — стрелка-наводчика. Когда ближайших ростовых целей не осталось, тот довернул башню и веером прошёлся по суетящимся на расстоянии в полкилометра противникам, которых инстинкт самосохранения подстегнуть не успел, после чего начал прощупывать бронирование техники противника.

Которая именно в этот момент «очнулась», пришла в движение, прикрывая пешие порядки, и начала хищно водить стволами орудий, у кого они имелись.

Несколько залпов примитивных пушек утопленная в земле машина Империи выдержала с честью, ответным огнём изрешетив борт гусеничного транспорта, из недр которого так и не успели высыпаться все птицелюды. Но первая же выпущенная врагом ракета, стремительной вспышкой поразившая едва видимую и утопленную в земле цель, заставила основной калибр имперцев замолкнуть навсегда: наводчика осколками превратило в решето солидной броне вопреки, а находившихся поблизости солдат повалило наземь. Без контузий обошлось только за счёт отлично отработавшей автоматики их брони, так что пехотинцы боеспособности не лишились. Вот только без прикрытия крупнокалиберного автоматического орудия продержаться отряд смог бы от силы десяток-другой минут. У противника должны быть гранатомёты и точно имелись ракеты, так что укреплённые окопы панацеей не были. А значит…

— Отступаем! Циск, проверь аварийный люк «Рапиры»! — Ближайший к подбитой бронемашине пехотинец, тот самый, что не так давно частил выдуманные им же самим молитвы, без промедлений бросился исполнять приказ. Как после оказалось — зря, так как ни наводчику, ни мехводу уже было ничем не помочь. Но и под пули он угодить не успел, ибо противник далеко не сразу перешёл в наступление. Сначала врага смущали последние гранаты в барабане, которые ушлый гранатомётчик наловчился отстреливать без особых рисков для себя, но с фатальными последствиями для птицелюдов, а после громыхнула первая мина, россыпь которых отделяла позиции имперцев от дороги, на которой рассчитывали встретить противника. И пусть поспешно установленное минное поле не отличалось ни густотой, ни степенью маскировки, необходимое время для всего отряда оно всё-таки выиграло.

Имперцы быстро разорвали дистанцию и скрылись в лесах, двигаясь к своим. А передовой отряд Альянса ещё не один час разбирался с повреждённым транспортом, минами и потерями, коих оказалось невероятно много. Впрочем, ожидало ли командование фанатиков иного, отдавая приказ на наступление без разведки и прикрытия огнём с орбиты, которую хоть и удалось занять, но полностью имперский флот уничтожен не был? Конечно же нет. Просто сейчас они намеревались любой ценой захватить планету в относительной целостности, дабы развернуть здесь всё то, для чего в космосе просто не нашлось бы места: госпитали, ремонтные станции, храмы и перевалочные пункты, посредством которых можно было обеспечить многомиллиардную армию и огромный флот всем необходимым.

Потому что начавшаяся кампания подразумевала затяжную войну, по итогам которой галактика, наконец, должна будет прозреть…