Сокола видно по полёту

Глава 2. Роберт играет и учится

Бриенна в беспокойстве мерила широкими шагами свою комнату. Сомнения — правильно ли она поступила, доверившись Бриндену Талли — терзали её всю ночь, и утром никуда не делись: он не из Долины, и Роберту приходится двоюродным дедом, возможно ли предательство с его стороны?

Завтрак прошёл скованно: хозяйка больше молчала, занятая своими мыслями; Роберт остался в постели под присмотром Мадди; Арья угрюмо ковыряла яйцо всмятку, а Подрик открывал рот, только чтобы откусить кусок сдобной булочки, щедро намазанной маслом и сливовым джемом или сделать глоток отвара из лесных ягод. Отсутствие за столом мейстера Колемона встревожило Бриенну, но сир Бринден пояснил, что тот тоже подле Роберта, там они вместе и поедят. Однако она не могла удержаться, чтобы не кидать на него украдкой вопросительные взгляды, в нетерпении узнать, что он предпринял после вчерашнего разговора.

По окончании трапезы уединиться им не удалось — Лиза сказала, что сегодня готова уделить дяде внимание и выслушать то, о чём он хотел поговорить в день приезда. И теперь Бриенна металась по своей спальне, страшась любого исхода. Ей было невыносимо думать, что она могла оговорить честного человека, не менее же пугало, если окажется права в своих подозрениях.

В дверь постучал Подрик.

— Мадди сказала, Роберт зовёт тебя почитать, — принёс он добрую весть.

Бриенна бросилась почти бегом.

Предложив Бриенне защищать Роберта, Лиза задела нужные струны. «Разговор будет долгим», — сказала она в тот вечер. И не обманула. Они пили вино и разговаривали. Вернее, говорила в основном Лиза.

— Я вышла замуж не по любви, — начала она. — Отец торопился сбыть меня с рук… порченый товар! Я понесла, но он заставил вытравить плод. Джон Аррен был завидной партией. Может, я смогла бы стать ему хорошей женой. Как Кэт своему Неду… или даже лучше. Но наш первый ребёнок родился мёртвым. Я себя успокаивала — такое случается. Но второй тоже был мёртвый. А затем плод даже не задерживался в моём гнилом чреве… я скидывала одного за другим. Это была расплата. Так я тогда думала. Я винила отца, ведь это он заставил меня избавиться от моего первенца. Я ругала себя, за то, что послушалась. Ненавидела сестру, потому что мужчина, которого я любила, любил её. И Джона тоже винила. Он был старый, и у него дурно пахло изо рта.

Лиза остановилась, сделала глоток и посмотрела на Бриенну. Та сидела, в замешательстве потупив взгляд от её откровенности, не прикасаясь пока к своему бокалу. А Лиза продолжала.

— Я долго винила в своём несчастье всех вокруг. А потом как-то подслушала, как шушукаются служанки. «Проклятье сбывается!» — шептались они. Я подпоила Мадди и всё выведала. Во времена битвы Семи звёзд на Ведьмином острове жила ведьма. Она прокляла андальских захватчиков и пожелала, чтобы род Арренов был выкорчеван с корнем, а семя их сгинуло без следа. Это предание в семье Джона знали все. Но не я.

— Но это было давно, — нерешительно перебила Бриенна, наконец пригубив вино. — Если бы это было правдой, миледи, то всё бы уже случилось.

— А оно и случалось! — сказала Лиза. — Пусть и не быстро, зато неотвратимо! Из поколения в поколение. И вот наступил почти конец. Брат Джона умер, когда жена рожала ему сына. Он даже не увидел его, а позже и сын погиб. Сестра Джона таскала только девиц, единственный сын умер в три года. Её старшая дочь вышла замуж за Аррена из младшей ветви, но это им не помогло — и он, и их сын тоже умерли… До меня Джон был женат два раза, но наследника не получил. Джейн умерла в родах вместе с их дочерью, Ровена оказалась пустоцветом. И вот теперь у нас никак не мог родиться малыш. По всему выходило, что в этом не было моей вины…

Лиза поднялась, подошла к буфету и налила себе ещё.

— Но я пошла дальше, чтобы удостовериться до конца! — сказала она с вызовом. — О, как же я боялась, что у мужа есть бастард… и где-то в глубине души надеялась на это… Ведь если какая-то шлюха смогла родить Джону сына, то и я смогу. Так я думала. Но никто ни разу не слышал ни об одной любовнице моего мужа. И у него не было ни одного бастарда. Бастарды есть у всех мужчин — и у конюхов, и у королей… Даже у чистоплюя Неда Старка он был! Но не у Джона Аррена.

В голосе слышалось искреннее возмущение, и Бриенна подняла удивлённый взгляд.

— Род заканчивался на Джоне, так что проклятье почти исполнилось. — Лиза сердито нахмурилась, рассматривая свой бокал. — Я никогда не считала Арренами этих босяков из Чаячьего города и захудалых отпрысков многочисленных девиц Уэйнвуд. Они такие же Аррены, как если в бочку воды вылить этот бокал вина и сказать, что в бочке вино! — Она стукнула бокалом по столешнице, и вино расплескалось, забрызгав платье. — Последний настоящий Аррен храпел рядом со мной! — почти прорычала она, отряхнула рукава и лиф от рубиновых капель и наполнила бокал снова. Её руки подрагивали. — Я уверилась, что причина не во мне, но теперь меня преследовал страх… жуткий, безграничный страх, что глупое, поросшее плесенью проклятье сбудется… Я должна была его победить! Я обезумела в своём желании заиметь ребёнка… я хотела сына!

Она резко повернулась, так что подол взметнулся колоколом, а потом опёрлась ладонями о стол, нависнув над собеседницей тяжёлой грудью.

— Знаете ли вы, леди Бриенна, каково это, насиловать себя стариком снова и снова? Засовывать в себя его вялый отросток, надеясь, что в этот раз всё получится? Втайне поить настоями, чтобы отросток хотя бы иногда был не такой вялый?!

— Миледи, — Бриенна не выдержала такой прямоты, — зачем вы мне всё это рассказываете? Я же вижу, как вам больно вспоминать. Зачем вы себя мучаете?

— Я хочу, чтобы вы знали, как Роберт достался мне, — неожиданно спокойно сказала Лиза. — Все женщины любят своих детей, и ради них способны на многое. Но некоторые плодятся, как кошки. А Роберт — мой единственный ребёнок. Я вырвала его у судьбы обманом… и ради него пойду на всё. Лишь бы он жил и правил! Долиной Аррен должен править только Аррен! — Она наклонилась ниже, её глаза гневно сузились: — Вы считаете меня безумной, не так ли, леди Тарт?

— Нет, миледи. Я думаю, что вы очень несчастны… были. Но сейчас у вас есть Роберт. Вы победили проклятье.

— Нет. Оно всё ещё действует. Мой муж умер очень неожиданно. Роберт последний из настоящих Арренов. И он в опасности, я это чувствую. Защитите его, Бриенна! — Лиза неожиданно схватила её за плечи, и та вздрогнула всем телом, повинуясь полыхающему во взгляде исступлению. — Будьте рядом с Робертом! Уберегите его от злодеев!

Бриенна, заворожённая пылом, откровенностью и такой страшной всепоглощающей материнской любовью, сидела не двигаясь, почти не дыша. Она согласилась. Как можно отказать страдающей матери? Лиза задела нужные струны.

Бринден Талли смотрел на племянницу с плохо скрываемой озабоченностью. Они сидели в большой горнице — он пил янтарное вино с Летних островов, она посасывала сушёные финики. Страшные подозрения Бриенны подтвердились, и теперь вопрос, который тревожил его всю дорогу от Риверрана словно гнилой зуб, отступил на второй план перед чудовищностью того, что творилось в Орлином Гнезде, и казался уже не таким важным.

После многочасовых расспросов мейстера Колемона поместили в одну из Небесных камер. Тюремщик Морд клятвенно заверил, что присмотрит за пленником, принесёт ему тёплое одеяло и еду. Роберту больше ничего не угрожало, однако сир Бринден оттягивал момент, чтобы заговорить с Лизой об отравлении, живо представляя, что затем последует. Как истинно храбрый воин, беспредельно отважный на поле боя, он холодел от ужаса перед неизбежностью женских слёз и истерики.

— Почему ты взяла на службу этого гвардейца в юбке? — рассеянно спросил он, думая совсем о другом. — Ты окружила Роберта одними женщинами, Лиза. Я не ставлю под сомнение твои решения, но наедине скажу — это не Орлиное Гнездо, а какое-то бабье логово.

Лиза усмехнулась:

— Так бабье логово, или я всё же взяла гвардейца, дядя? Ты уж определись.

— Почему ты не отдашь его воспитанником тем же Ройсам? Или леди Анье? Ему пошло бы на пользу общение с Гаррольдом. — У него не было настроения шутить.

— Или он отправился бы к Семерым вслед за своим отцом. — Лиза недобро прищурилась, но всё ещё говорила спокойно. — Нет, дядя Бринден, Роберт останется дома. И Бриенну Тарт я взяла, в том числе потому, что она нездешняя.

— В том числе? А почему ещё?

— Она привезла Арью. После казни Эддарда девчонка бежала из города, а она нашла её и привезла сюда. Но Серсея может разыскивать Арью, как дочь предателя… Я не хочу, чтобы весть о том, что она у меня, дошла до Красного Замка раньше, чем я решу, что делать. Так что я нашла для Бриенны дело, чтобы удержать её здесь. К тому же скоро сюда приедет мой жених, лорд Бейлиш. Я хочу иметь больше времени для своего молодого мужа. А для этого нужно, чтобы кто-то присматривал за Робертом. И мне будет спокойнее, если это будет не кто-нибудь из Уэйнвудов, Белморов или Ройсов, а этот гвардеец в юбке.

— Ты веришь ей?

— Да. Я наблюдала за ней. Знаешь, кого она мне напоминает? Неда Старка. Как и он, она честна до… — Лиза задумалась, подбирая подходящее слово, — до глупости. Скорее, навредит себе, чем нарушит обещание. Она обещала мне быть верной Роберту, защитить его. И я верю ей… Так о чём ты хотел поговорить со мной?

Лицо сира Бриндена скривилось, будто вино вдруг оказалось прокисшим.

— Зачем тебе Арья? Если она так нужна Ланнистерам, отдай её им. К чему тебе лишние хлопоты? — спросил он неожиданно желчно.

— Что ты такое говоришь, дядя? — Лиза возмущённо всплеснула ладонями, чуть не опрокинув широкими рукавами вазочку с финиками. — Она дочь моей сестры! В её жилах течёт кровь Талли! Ты же знаешь, что семья для меня…

— Срань драконья, Лиза! Прекрати! — Сир Бринден так двинул кулаком по столу, что вазочка подпрыгнула, а в комнату заглянул встревоженный стражник. Лиза цыкнула на него, и тот скрылся за дверью, а сир Бринден продолжал громыхать: — Твоему лицемерию позавидовала бы и Серсея! Ты действительно думала, что мы не прознаем о том, что ты делаешь?!

— А что я делаю? — с вызовом спросила она, вдруг ощерившись, уже прекрасно понимая, о чём сейчас пойдёт речь, и приготовилась дать отпор.

— Ты продаёшь сталь Ланнистерам, Болтонам, а теперь, наверное, и Фреям… — Он снова грохнул рукой по столу. — Когда мы с Роббом прищемили хвост Цареубийце, Шепчущий лес был усеян оружием с клеймом Долины. Как ты могла?! Ланнистеры казнили твоего зятя, выдали Сансу за Беса, преследуют Арью… Болтоны забрали у них родовой замок… Фреи убили твоих родных, Риверран в руках врагов. Твой родной дом, разрази меня Семеро! Так почему бы тебе и Арью им не отдать, а?!

— Не смей упрекать меня… — прошипела Лиза, и её рот воинственно изогнулся. Она встала так резко, что опрокинула стул. Лицо пошло красными пятнами, а голос задрожал от гнева: — Слышишь меня, сир Бринден? Не смей меня упрекать! Никто из вас не имеет и малейшего представления о том, как я жила… о том, что это такое — быть вдовой при живом муже… решать мужские проблемы, потому что муж — ну, конечно! — десница короля! Десница самого Роберта Баратеона! Жирного развратного пьяницы… Зачем великому деснице жена, которой постоянно что-то нужно? Не то что идеальной Кэт, всегда всем довольной… Зачем ему сын, который не смог схватиться за меч сразу, как вылез из утробы? То ли дело блистательный Роберт или благородный Нед! Зачем ему какая-то Долина, если он мог править всеми Семью Королевствами, пока наш славный король обжирался и ковал бастардов?! Думал ли Джон когда-нибудь, что будет с нами, когда его не станет? Считаешь, его это волновало? Думаешь, он забивал свою многоумную голову такими пустяками? — Лиза сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и почти прошептала: — Так что не смей меня упрекать…

Ошарашенный не столько тем, что услышал, сколько тем, с каким жаром, с какой убеждённостью в своей правоте, и в то же время горечью и обидой Лиза всё это говорила, сир Бринден медленно встал и поднял упавший стул.

— Прости, милая, — уже мягче сказал он. — Может быть, я чего-то не знаю и не понимаю. Но если ты расскажешь глупому старику…

— Не наговаривай на себя. Ты никогда не был глупым, и до старика тебе далеко. — Голос Лизы тоже потеплел. Она села и заговорила уже спокойно, по-деловому: — Что тут понимать? У нас нет золота, как в Утёсе Кастерли. Но зато есть богатые железом копи. А железо много кому нужно. Наши рудокопы почти живут на рудниках, кузни работают круглосуточно. Мы добываем не золото, но мы можем продавать за золото. Оно медленно, но неумолимо перетекает из Утёса в Долину, заполняя мои хранилища. Вы можете поубивать друг друга моим оружием, чтобы посидеть на Железном троне, я и бровью не поведу. Зато скоро у меня будет самая большая и сильная армия не только в Долине, но и во всём Вестеросе, — сказала она с гордостью, а потом спросила в упор: — Зачем ты приехал, дядя? Тебе нужна армия, чтобы отбить Риверран? Я не дам тебе воинов.

— Нет, я приехал не за этим, — пожал он плечами. — Эдмар сам решил судьбу Риверрана. В конце концов, это его дом. Я просто хотел где-нибудь перевести дух. Но меня гложет любопытство, так что удовлетвори его, будь добра. Ты отправляешь обозы с оружием и доспехами Ланнистерам, а своему брату и мне, родному дяде, отказала бы? У тебя странное понимание приверженности семье…

— Ланнистеры и Болтоны платят мне золотыми драконами. Которыми я укрепляю будущее своего сына. Я не верю в преданность наших знаменосцев. Они были верны Джону, но он не сделал ничего, чтобы заручиться их поддержкой для Роберта. Лишь за одно я ему благодарна. Он прикрыл наши рудники, на долгие годы почти прекратил добычу. И сейчас я использую недра Долины, чтобы спасти Роберта. Ты думаешь, если я сижу здесь, то ничего не знаю? Слухи и сюда долетают. За моей спиной шепчутся, говорят, что молодой Аррен слаб, что лордом Долины должен стать кто-нибудь другой… Кто-нибудь, Неведомый его забери! Будто я не знаю, в чью сторону они смотрят… Но я им не позволю, дядя. Долиной Аррен будет править только Аррен. По имени и крови! Когда мой мальчик будет готов взять власть в свои руки, я поднесу ему Долину на золотом блюде! — Лиза сделала паузу и затем снова спросила жёстко и в упор: — У Талли есть, чем платить мне? — Задержала взгляд и кивнула: — Вот то-то и оно. Ты пришёл в Орлиное Гнездо укрыться, и я укрою тебя. И Арью Серсее я не выдам. Я не дам вам войско, чтобы отбить Риверран и Винтерфелл, но пока вы здесь, в Долине, я буду защищать вас.

Лиза снова встала и прошлась по горнице, пытаясь справиться с бушующими эмоциями. Взяв у дяди бокал, она долила вина, после чего села и положила ладонь на его руку.

— Я рада, что ты приехал. Оставайся здесь, — повторила она слова, которые недавно говорила Бриенне Тарт. — Когда-то ты был Рыцарем Ворот. Ты можешь снова стать им, если захочешь, а сиру Доннелу я предложу что-нибудь не менее достойное. Для моей армии мне нужен главнокомандующий. Ты можешь стать им. Но больше всего мне сейчас нужен рудных дел мастер. Наши оружейники делают столько оружия и доспехов, что я могу поставлять сталь не только домам Вестероса. Но мне нужен преданный человек. Да и на копях неспокойно, горцы нападают на наши обозы и поселения рудокопов. Кто-то должен навести там порядок раз и навсегда. Ты можешь сам выбрать, что тебе больше по душе. У меня много дыр, которые требуют штопки, и я буду благодарна за любую помощь, дядя. И готова щедро платить. Когда приедет Петир, я не хочу думать ни о чём, кроме него, хочу побыть просто женщиной и женой…

Сир Бринден взглянул на племянницу с сочувствием.

— Мы обсудим это позже, — с тяжёлым вздохом медленно сказал он. — А сейчас… Кажется, Бриенна обнаружила в твоём хозяйстве ещё одну здоровенную дыру.

Лиза замерла, предчувствуя недоброе, затем подалась на стуле назад, настороженная по-особенному серьёзным тоном. Но продолжить им не дали. За дверью послышался шум и ругань, затем в горницу ввалился Морд, его лицо перекосилось от страха.

— Мил-леди… с-сир… — лепетал он, и тёмные глазёнки заискивающе перебегали от одного к другому. — Мейстер Колемон… его нет.

Следом уже заглядывал стражник, виновато оправдываясь:

— Миледи, я говорил, что вы заняты, что входить никак нельзя…

— Вон, — сказала Лиза стражнику и хмуро глянула на трясущегося тюремщика: — Где нет?

— Нигде нет, — сказал Морд. — Наверное, он упал.

— Куда упал? Откуда?! — Лиза теряла терпение.

Сир Бринден успокаивающе поднял ладонь.

— Я заходил к нему утром, он был в камере, — сказал он Морду.

— Да, с-сир, я тоже… Принёс еду, как вы приказывали. А сейчас понёс обед… и его там нет. — Пот крупным градом катился по уродливому лицу.

— Можешь идти, — сказал сир Бринден и повернулся к Лизе: — Похоже, дыра ещё больше, чем казалась вначале…

Лиза бесновалась в покоях Роберта.

— Почему вы не сказали мне сразу? — кричала она на Бриенну, потрясая кулаками.

Она голосила, кидалась на кровать и обнимала сына так, что тот начинал плакать. Потом успокаивала его, бросалась к Бриенне, обнимала и благодарила её, затем снова задавала этот вопрос, кричала на сира Бриндена. И снова целовала Роберта.

— Успокойся, Лиза, — в который раз повторял сир Бринден, с содроганием наблюдая, как перепуганная мать исступлённо тискает своего несчастного ребёнка, от чего тому становится только хуже. — Колемон повышал дозу очень медленно, чтобы никто не заметил странностей. Бриенна почуяла неладное, потому что проводит с Робертом почти весь день. Она несколько раз проверяла настой на себе, но дурно ей делалось не всегда. Он не каждый раз был отравленным. И она долго сомневалась…

На допросе мейстер клялся Семерыми, что не имел целью убить Роберта, ему было наказано лишь лишить его разума. Но в последний раз он ошибся с дозировкой и чуть не погубил мальчика. Хотя — и эти опасения сира Бриндена он подтвердил — даже после прекращения приёма отравленного питья его влияние ещё долго будет сказываться, а от каких-то последствий Роберт, возможно, не избавится никогда.

— Кто же надоумил этого негодяя? — прошептала Лиза, заламывая руки.

— Я не успел выяснить это, — с сожалением сказал сир Бринден.

Мейстер трясся от страха, всё отрицая, и сознался лишь под утро. Оставив его в покое, сир Бринден хотел дать ему время, чтобы он подумал о том, что натворил и что его ждёт. А чтобы лучше думалось, посадил в Небесную камеру.

— Я решил, что в камере он вреда уже не принесёт и никуда не денется. Что мы с тобой всё спокойно обсудим и потом пойдём к нему вместе. Мне и в голову не могло прийти, что он бросится вниз…

— Что же нам делать? Что же мне делать теперь, когда мой сын в опасности в собственном доме? — прижимая Роберта к своей необъятной груди, спросила Лиза.

— Для начала прекрати истерику. Ты пугаешь Роберта, — сказал сир Бринден твёрдо. — Помощника у Колемона нет, все остальные слуги у вас старые. Они служили Джону, когда вы ещё не были женаты. Значит, мейстер действовал один. Скорее всего, мы никогда не узнаем, кому он служил, но сейчас в замке Роберт в безопасности. Это главное. Мы просто будем тщательнее проверять всех, кто сюда поднимается. Нужно срочно послать письмо в Цитадель, чтобы они прислали нового мейстера. Роберту нужен уход, сами мы не справимся. Бриенна пусть займёт комнату в Лунной башне, поближе к покоям Роберта. И ещё… — Он сделал паузу, посмотрел на обеих женщин и продолжил чуть тише: — Никому ни слова, леди. Ни Ройсу, ни Марвину, ни Петиру, никому из прислуги, включая оруженосца. Скажете им, что мейстера срочно вызвали в Цитадель. Кроме нас троих об этом не знает никто, пусть так и остаётся. Больше шансов, что злодей будет уверен, что он в безопасности и высунет нос из своей норы. С Мордом и новым мейстером я поговорю сам.

— А кто пошлёт ворона? — спросила Лиза. Сейчас, когда за долгие годы кто-то взял решение проблем на себя, она чувствовала облегчение и некоторую растерянность.

— Я пошлю. И письмо сам напишу. Иди в постель, милая, тебе нужно отдохнуть.

Мадди помогла Роберту одеться, и Бриенна вынесла его во двор. Они сидели на скамейке, рассматривали в книжках картинки и обсуждали подвиги воинов, живших в Век Героев. Ещё когда Бриенна оговаривала с Лизой условия своей службы, то спросила, можно ли ей начать тренировать Роберта. На что та ответила, что если только сын сам изъявит желание, принуждать же его ни в коем случае не стоит. И теперь Бриенна исподволь, потихоньку пыталась вызвать у него интерес к тому, что нравилось всем мальчишкам вне зависимости, был ли это сын лорда или кузнеца — каждый день рассказывала ему о рыцарях и рыцарстве, о легендарных мечах, о турнирах, лошадях и сражениях.

— И ты осталась в седле последней? Из всех ста шестнадцати рыцарей? — с восторгом спрашивал Роберт после очередной истории.

— Да, — отвечала Бриенна и улыбалась.

— Ты сшибла одного рыцаря конём, а другому разбила шлем? И голыми руками вырвала топор у Рыцаря Цветов? — смеясь, спрашивал он.

— Ага, — смеялась она в ответ.

— И ты стала рыцарем Бриенной Синей? Почти как та королева-рыцарь?

— Не совсем, — сникала она. — Настоящим рыцарем я так и не стала…

К её сожалению, Роберт слушал внимательно, обсуждал с интересом, но сам брать в руки хотя бы тренировочный меч наотрез отказывался.

Исчезновение мейстера Колемона Роберт почти не заметил, а о том дне, когда Лиза кричала на Бриенну, ничего не помнил. Слугам было велено не произносить имя лекаря, а если юный лорд спросит, пояснить, что тот уехал.

Как только Роберт достаточно окреп, Бриенна начала его тормошить, понуждая двигаться. Для этого позвала Арью и Подрика, чтобы во что-нибудь поиграть всем вместе. Они начали со старой, известной всей ребятне Вестероса игры «Поймай меня», но от беготни Роберт быстро выдохся и устал. Затем стали играть в «Съешь меня», где бегать было не нужно. Бриенна называла вслух разные блюда и напитки, по очереди кидая лёгкий тренировочный щит игрокам, а они его ловили. Но если она неожиданно называла что-нибудь несъедобное, щит отбивали ладонью или кулаком и роняли на землю.

— Я — медовая сота! — сказала Бриенна, и Роберт поймал щит.

— Я — лошадиная подкова! — Подрик вскинул ладонь, и щит упал под ноги.

— Я — крепкий эль! — Арья ловко ухватила щит одной рукой. — Не рановато ли вам, леди Старк, элем баловаться? — шутливо пожурила Бриенна девочку, и на бледном лице той мелькнуло подобие улыбки.

Весёлая игра закончилась быстро и некрасиво, когда ход перешёл к Арье и она крикнула «Я — коровья лепёшка», бросив Роберту щит, который он с готовностью словил. Арья фыркнула и победно рассмеялась, а у лорда Долины приключилась истерика. Больше они не играли.

С превеликим трудом Бриенне всё же удалось убедить Роберта посмотреть, как они с Подриком будут тренироваться. И сначала он вздрагивал каждый раз, когда мечи звенели, сшибаясь, и зажмуривал глаза, но со временем перестал пугаться и даже хлопал в ладоши, если Подрик отбивал особенно коварный удар. Однако сам так и не соглашался попробовать.

Но его упрямая охранница не сдавалась. Она попросила лорда Нестора, и кузнец из Лунных Врат выковал для неё дюжину небольших лёгких подков и сделал тонкие десятидюймовые копья с острыми иглами вместо плоских наконечников. И теперь они с Робертом оттачивали меткость, набрасывая подковы на вкопанный в землю штырь и кидая копья в круглую деревянную мишень, каждые три дня отступая от цели на шаг.

Из Цитадели прибыл мейстер Леран. Он одобрял и всячески поощрял занятия на воздухе, уверяя и Лизу, и Роберта в пользе таких занятий, за что Бриенна прониклась к нему доверием и симпатией. Приступы трясучки не оставляли Роберта, пусть и случались уже не так часто.

Когда в замок наконец приехал Петир Бейлиш, да ещё и не один, а с Сансой, Роберт совсем воспрял духом. Он везде ходил хвостиком за «дядей Петиром», заглядывая ему в глаза и требуя своей порции внимания, и никак не мог понять, отчего взрослые такие встревоженные, почему матушка отправляет его в свою комнату или гонит во двор, а Санса всё время плачет. Никто не хотел с ним играть.

— Они меня больше не любят? — спрашивал он у Бриенны испуганно, и его глаза наполнялись слезами.

— Конечно, любят, — уверяла она его, открывая очередную книгу. — Просто случилась большая беда, короля Джоффри отравили прямо на собственной свадьбе. И теперь все горюют.

— Я никогда не женюсь, — прижимаясь к Бриенне, дрожал Роберт. — У меня никогда не будет свадьбы. На свадьбах всё время кого-нибудь убивают…

Лорд Бейлиш увёз из Орлиного Гнезда Арью и Сансу, пояснив хнычущему Роберту, что хочет спрятать их в безопасном месте. И тот после отъезда снова слёг, трясясь от испуга, что дома ему что-то угрожает. Насилу Бриенне удалось уговорить его опять начать выходить во двор. Сама она очень скучала и по Арье, с которой за недели путешествия от Близнецов успела не только поладить, но и подружиться, и по сиру Бриндену, недавно отбывшему в Лунные горы наводить порядок на рудниках Арренов.

Нового мейстера беспокоило состояние Роберта, однако он не спешил пичкать его лекарственными снадобьями. Лишь давал на ночь успокаивающий мятный чай, а по утрам устраивал обливания прохладной водой — сначала только ступни, но со временем они добрались до колен, а потом и до пояса. Роберт капризничал, отбивался и скулил, но ласковые уговоры Бриенны и настойчивые, методичные разъяснения мейстера потихоньку делали своё дело.

Леран постоянно напоминал проводить во дворе как можно больше времени, поэтому иногда Роберт, Бриенна и Подрик даже обедали на улице, расстелив красивый ковёр на траве у озерца. «Мы словно в военном походе», — говорила Бриенна Роберту. «Ребёнок простынет», — переживала Лиза. «Милорд окрепнет», — обещал ей мейстер.

Каждый день он занимался с Робертом, удручённый его слабыми познаниями и в счёте, и в чтении, и в письме, поддерживал тягу к книгам, убеждая при этом, что читать истории самому гораздо интереснее, чем когда их тебе читает кто-то другой. И часто давал задания выучить наизусть какую-нибудь балладу.

В один из погожих дней Бриенна и Роберт сидели на скамейке у озера — он повторял дома Долины, а она проверяла, посматривая в список.

— Давай, Роберт, расскажи мне про Хантеров.

— Их замок называется Длинный Лук, на их гербе пять серебряных стрел веером на коричневом поле. Глава дома Гилвуд Хантер.

— Молодец. А теперь про Корбреев.

— Их замок Дом Сердец, герб — на белом поле три летящих чёрных ворона с тремя красными сердцами в когтях. Глава дома Лин Корбрей.

— Лионель.

— Что?

— Лионель Корбрей глава дома. А его брат Лин наследник.

— Да какая разница? И вообще, Бриенна, я устал… ясно тебе?

— Когда же ты успел? Мы только начали… Мейстер Леран сказал, чтобы ты всё выучил назубок. Он проверит.

— Ну зачем? — заныл Роберт. — Кому это надо?

— Тебе надо. Ты ведь сюзерен всех этих лордов, как же тебе можно их не знать? Вот так встретишься на дороге с лордом, у которого на знамёнах шесть серебряных колокольчиков на пурпурном поле, и тебе придётся спрашивать: «Простите, милорд, а вы кто?» И будешь выглядеть глупо. А если всё выучишь, — Бриенна заглянула в список, — то сможешь сказать: «О, лорд Бенедар, как поживаете?»

— Ты подсмотрела! — хихикнул Роберт. — Я видел, ты подсмотрела!

— Конечно, подсмотрела, — ухмыльнулась Бриенна. — Я ведь не лорд Долины, мне можно.

— И ни на какой дороге я с ними не встречусь, — насупился Роберт. — Я не хожу по дорогам. А если сюда кто-то придёт, то стража заранее мне скажет, кто это. Не хочу учить! Хочу пойти к дяде Петиру, он обещал показать мне кинжал из валирийской стали. С рукояткой из драконьей кости!

— И дядя Петир тебя спросит: «Ну, что, мой милый Роберт, ты выучил имена всех своих знаменосцев?», а ты скажешь: «Фу, я не хочу учить!», а он скажет: «Как же ты тогда поедешь с нами в большое путешествие по Долине?»

— В какое путешествие, Бриенна? Ты меня разыгрываешь? — Глаза Роберта от изумления стали ещё больше.

— Нет, мой лорд, — сказала она с тёплой улыбкой. — Твои родители уже несколько дней обсуждают эту поездку. Они хотят провезти тебя по всей Долине до самого Чаячьего города. Твоя леди-мать решила, что тебе пора начать вылетать из Гнезда, пора увидеть свою землю и своих людей.

— Это правда? А когда? Ты не знаешь? — Голос Роберта дрожал от возбуждения. — Я хочу сам спросить у матушки… хочу спросить у дяди Петира… прямо сейчас хочу! Пожалуйста, побежали, Бриенна! Побежали спросим!

— Ну, хорошо, доучим завтра… — Она прищурилась и вдруг выпалила: — А теперь догоняй! Поймай меня!

Она сорвалась с места и побежала к замку, и Роберт, смеясь, бросился за ней, пытаясь ухватить за руку или край поддоспешника. Они пронеслись по анфиладе приёмных покоев. Затем, топая, словно пони, миновали центральную залу и толкнули тяжёлый створ Великого чертога. И замерли.

Лиза и Петир боролись около распахнутой настежь Лунной двери, вцепившись друг в друга мёртвой хваткой. Растрёпанная, в порванном платье, Лиза тягала мужа за волосы, а он, взлохмаченный, с глубокой царапиной на щеке, душил её тонким шёлковым шарфом. Роберт завизжал. Лиза отпустила Петира и толкнула его в грудь, и в тот же самый миг он отпихнул её от себя с такой силой, что она не удержалась и упала.

— Мама!

— Миледи!

Роберт и Бриенна закричали одновременно. И одновременно кинулись к Лунной двери.

Летящее вниз тело уже виднелось лишь тёмной точкой. Лёгкий шарф, удерживаемый потоком воздуха, на несколько мгновений завис над жуткой пропастью, потом вздулся парусом и понёсся вдаль.