Сокола видно по полёту

Глава 4. Роберт шалит и восторгается

Мейстер Леран шёл по Чаячьему городу неспешно, с достоинством, в соответствии со своим высоким статусом, и с удивлением смотрел вокруг. За почти три десятилетия, что минули с тех пор, как извилистый путь наёмного рыцаря приводил его сюда последний раз, город сильно изменился и похорошел. Да и разросся так, что уже с трудом помещался внутри крепостных стен.

Каменные дома в три, а порой и в четыре этажа выглядели добротно, сверкая на солнце разноцветными стёклами окон и веранд. Неширокие улицы и центральная аллея посреди городского парка, где прогуливались зажиточные горожане, были вымощены тёсаным камнем. Как и все семь дорожек, разбегающиеся лучами от главной септы. Таверны гостеприимно распахнутыми дверями зазывали голодных и жаждущих, у порога стояли расторопные мальчишки-слуги, готовые помочь уставшему путнику спешиться и привязать коня. По главной дороге катили кареты, громыхали телеги спешащих на рынок торговцев и повозки бродячих лицедеев. Рабочие-каменщики шагали к месту сбора, подгоняемые мастером.

Жизнь с раннего утра бурлила в самом большом городе Долины, и мейстер, пробираясь сквозь людскую толпу, с любопытством оглядывался по сторонам. Он искал бордель.

Леди Лиза доверила ему свои страхи, поделилась, как беспокоится за судьбу сына, за его будущее. И попросила умудрённого опытом мейстера приглядывать за вырвавшимся на свободу юным лордом, чтобы давать тому вовремя добрые советы и подсказывать правильные решения. В прежние времена он не стал бы деликатничать и тратить на разговор с мальчишкой много слов. Подъём с первыми лучами солнца, меч в руки и хороший пинок под тощий зад — вот и всё обучение, что Леран считал тогда достаточным. Но те методы ушли в прошлое вместе с густой огненно-рыжей шевелюрой и стальными мускулами. Сегодняшний мейстер был совершенно иным человеком — мягким, незлобивым, снисходительным к чужим желаниям и терпимым к чужим порокам.

В начале путешествия он лишь наблюдал с мудрым благодушием за резвящимся юношей. Однако, разделяя тревоги леди Лизы, не спускал с него глаз, готовый в любую минуту вмешаться и разобраться с очередным конфузом. Положение обязывало его ехать в карете, но так как Роберт тоже путешествовал в карете, под присмотром матери, сами переезды не беспокоили мейстера. А вот когда кортеж останавливался в замках, тут нужно было успевать пошевеливаться.

Первая серьёзная неприятность случилась сразу же по приезде в Железную Дубраву, когда на любезный вопрос леди Аньи, хозяйки тех мест, понравился ли милорду её конь, Роберт грубо кинул: «В пекло вашего коня, он бешеный». Миледи поджала губы и обиженно скуксилась. Позже мейстер слышал, как она жаловалась одной из своих дочерей на несдержанность и совершенную невоспитанность молодого лорда.

Они гостили в Дубраве месяц, и каждый день Роберт выкидывал какую-нибудь шалость, что заставляло хозяйку замка неодобрительно поджимать губы снова и снова — он проказничал на кухне, высыпав в квашню два фунта соли, пробрался в подвал и побил бутыли с маслом и мёдом, в птичнике курам насыпал в кормушки битого стекла, а в повара кидал сырыми яйцами, крича при этом: «Камнемёты, к бою!»

— Это его новый оруженосец подбивает на озорство, — сказала Бриенна, когда мейстер поделился с ней своими тревогами.

Джайлс Графтон, младший сын лорда Чаячьего города, поступил на службу к Роберту совсем недавно, и уже завоевал его привязанность. Они проводили вместе почти всё время, а в замке стали совсем неразлучны. Но мейстер со скепсисом отнёсся к обвинениям Бриенны.

— Вы как любая добрая мать, — мягко пожурил он её. — У них всегда виноваты все вокруг, кроме их ненаглядного дитяти.

Но терпение мейстера кончилось, когда на турнире оруженосцев эти непоседы подожгли знамя Уэйнвудов.

— Милорд, — строго сказал он, придя к Роберту в комнату перед сном, — ваша матушка обеспокоена вашим поведением.

— Зато мне весело, — отмахнулся Роберт. — Джайлс всё время что-нибудь придумывает и не даёт мне скучать. Я и не знал, что бывает так весело!

— Вы лорд Долины, и вам подобает вести себя так, чтобы быть примером для остальных лордов и сиров.

— В пекло! — сказал Роберт полюбившееся ругательство.

— Нет, не в пекло, — сказал мейстер так сурово, что Роберт удивлённо приоткрыл рот. — Есть люди, которые недовольны тем, что вы лорд Долины. И они радуются вашим некрасивым выходкам. Они могут сделать так, что лордом станет кто-нибудь другой.

— Вы лжёте, — неуверенно сказал Роберт. — Так не бывает. Я лорд Долины, и всегда им буду.

— Они могут это изменить. Вы ведь помните мейстера Колемона? Он был дурным человеком. Он поил вас настоями, от которых вы болели. Злые люди хотели, чтобы вы всё время болели, и тогда они написали бы королю, что лорд Долины не может править Долиной, потому что болен, и нужен другой.

— А разве так можно? — Роберт уже был напуган не на шутку. — У меня есть армия. Матушка говорила, у меня самая большая и сильная армия…

— Если такое письмо подпишут все ваши знаменосцы, то король своим указом может сделать другого человека их лордом. А вы станете простым знаменосцем. Вы ведь не поведёте против своего короля армию? — Роберт растерянно молчал, и мейстер продолжил нравоучения: — Ваша матушка устроила это путешествие, чтобы показать им всем, что вы воспитанный и достойный молодой человек, что им нечего опасаться, потому что вы полностью здоровы. Вы должны вести себя как настоящий лорд, чтобы никто не мог сказать, что Роберт Аррен не в себе. Вам нужно показать всем, что вы готовы править.

— Что же мне делать? — по детской привычке Роберт сначала шмыгнул носом, а потом вытер его рукавом.

— Будьте учтивы с лордами, галантны с леди. Вы можете не участвовать в турнирах, но присутствовать там — почётная обязанность лорда Долины. И лучше хотя бы раз съездить на охоту.

— Иначе меня выгонят из лордов?

— Хм… могут. — Мейстер очень старался сохранить серьёзность.

Роберт надолго задумался. Мейстер терпеливо ждал, наблюдая за внутренней борьбой своего подопечного, чьи губы то в гневе кривились, то поджимались от неуверенности и страха.

— А… а бордели? Лордам Долины можно ходить в бордели? — наконец спросил Роберт.

— Да, милорд. — Мейстер облегчённо выдохнул, буря прошла мимо. — Добропорядочные леди порицают посещение борделей, поэтому, наверное, не стоит об этом говорить вашей матушке. Она может быть против. Но если вы не будете её расстраивать всякими безобразиями, то когда кортеж прибудет в Чаячий город, вас будет ждать награда — вы посетите лучший бордель города.

— Это правда? — с восторгом переспросил Роберт.

— Я уже интересовался, и сир Мортон рекомендовал мне лучшее заведение. Называется «Одинокая чайка». Я схожу и всё разузнаю. Если это достойное место, то вас сопроводит туда Подрик, а сир Мортон со своими гвардейцами будет охранять. Вы согласны?

— О да! — радостно воскликнул Роберт. — А вы гораздо лучше мейстера Колемона. Он был скучный и никогда не улыбался… И вы говорите, он делал меня больным? Надо было скинуть его в Лунную дверь.

— Вы же знаете, он уехал в Старомест. Но если хотите, я напишу в Цитадель. И его накажут.

— Да, очень хочу! Напишите сегодня же!

— Хорошо. А вы за это принесёте леди Анье извинения. Никуда не годится, что вы назвали её сморщенной брюквой. И не забудьте поблагодарить за подарок, за того чудесного коня. Скажите, что непременно будете на нём ездить.

— Это обязательно? — скривился Роберт.

— Да, милорд. А я тем временем напишу, чтобы мейстера Колемона как следует выпороли…

Идея побывать в борделе завладела Робертом до такой степени, что он приказал сократить время пребывания и в Железной Дубраве, где в честь его приезда Уэйнвуды устроили турнир оруженосцев, и всё же отказался от охоты в родовом имении Темплтонов, чем очень расстроил Рыцаря Девяти Звёзд. И в первое же утро по прибытии в замок Графтонов напомнил мейстеру Лерану о его обещании.

Услышав их разговор, Бриенна неприятно удивилась.

— Не ожидала от вас такого легкомыслия, мейстер, — сказала она ему с упрёком, когда обрадованный Роберт убежал.

Тот постарался оправдаться.

— Мальчик слишком долго был взаперти, и сейчас открывает для себя много нового. Он чересчур резвый, прям как Вольный Ветер, — сказал мейстер. — Помните, чем тогда кончилось дело? Конь лягнул грума. Но если бы у него был достойный всадник, с которым он мог вдоволь скакать, такого бы не произошло. Поэтому природную живость нашего лорда лучше направить в иное русло, пока не случилось беды. Надо, чтобы весь задор, который у него идёт на опасные шалости, тратился где-нибудь в другом месте…

— В борделе?! — гневно спросила Бриенна.

— Лучше, конечно, на тренировочной арене, на охоте, на турнирах… но да, и в борделе тоже можно. — Мейстер примирительно улыбнулся: — Поверьте, Бриенна, даже среди добрых мужей не будет осуждения такому развлечению… Это лучше, чем безобразничать на кухне, травить скотину и подкидывать благородным леди в постель змей и лягушек. И думаю, мы должны поспешить ещё по одной причине. Стоит побыстрее познакомить Роберта с женщинами, чтобы развратные смазливые оруженосцы нас не опередили и не утянули его на мерзкую стезю мужеложства…

Всё внутри Бриенны протестовало, но мейстер был прав, и она сдалась.

Бордель «Одинокая чайка» находился в самом конце городского рынка. Большой двухэтажный каменный дом прилепился торцом к крепостной стене, с остальных трёх сторон поглядывая на проходящих цветными окнами. Над дверью на толстых цепях покачивалась огромная вывеска — белая чайка на фоне чёрно-синих волн. Внутри в полумраке курились благовония, полураздетые девушки лежали на диванах и оттоманках и, опираясь на шёлковые подушки, обмахивались большими веерами из разноцветных перьев.

Встретили мейстера радушно.

— Мне бы хозяйку, — с порога объявил он о цели своего визита.

— Леди Кассандра не обслуживает клиентов, — томно проговорила темнокожая прелестница, поглаживая мейстера по груди одной рукой, а другой игриво перебирая его цепь. — Меня зовут Суоми. И вот я…

— Мне нужно с ней поговорить по неотложному делу, — учтиво сказал мейстер, по-отечески похлопав девушку по руке. Та отдёрнула ладонь, засмеялась и убежала выполнять его просьбу.

В кабинете хозяйки — полной невысокой дорнийки со следами былой красоты на лице — мейстер Леран подробно рассказал о цели своего визита.

— Поэтому сегодня вечером лорд Роберт Аррен желает посетить вас и познакомиться с вашими девушками, — подвёл он итог.

— Почтём за честь, мейстер, — вежливо склонила голову Кассандра. — Но… вы сказали, что милорда будет сопровождать охрана. Это лишнее, поверьте. У нас тихий город, хоть и портовый.

— Мне будет спокойнее, если у двери комнаты лорда будут стоять стражники.

Кассандра пожала плечами, соглашаясь.

— Мы подберём и для них подходящих подружек, — усмехнулась она.

— Есть ещё кое-что, — осторожно сказал мейстер, внимательно разглядывая собеседницу. — Это будет первое знакомство милорда с женщинами. Нужно сделать так, чтобы ему всё понравилось, чтобы его ничего не напугало и не оттолкнуло. У вас есть чуткие, умелые девушки? Кто будет деликатен и не станет насмехаться над неопытностью?

— Конечно, мейстер. Все наши девушки учтивы и тактичны, но и среди них есть настоящие драгоценности. Не беспокойтесь.

Всё следующее утро Бриенна выслушивала восторги Роберта.

— Бриенна, мы были в борделе! — заявил он ей, сияя как новый доспех, не успела она войти в его покои.

— Надеюсь, оно стоило того, чтобы пропустить охоту на кабана? — её белёсые брови неодобрительно сошлись на переносице.

— Ещё бы! Там так красиво… везде ковры, шёлковые покрывала и золотые светильники… Всё блестит и приятно пахнет! Не то что в том вонючем лесу. И ещё там много женщин… и все почти без одежды, представляешь? Одна была чёрной, как перья у ворона, а у другой такие большие тити!

— Грудь, — поправила его Бриенна, недовольно поморщившись.

— А?

— Мужчины не говорят «тити». Они говорят «грудь». Или «груди». Ты уже был в борделе, Роберт, значит, ты мужчина. Надо говорить «грудь».

— Ты думаешь? — спросил он и затем глянул на Подрика.

Утомлённый ночной службой оруженосец сидел в углу на большом, обитом металлом дубовом сундуке, с трудом сдерживая зевоту, и пил из бронзового кубка ягодный отвар. Он подтверждающе кивнул.

— Ну, хорошо, — согласился Роберт и с воодушевлением продолжил: — Её грудь была большая и мягкая. Мне не понравилось. Она колыхалась. Так мерзко… Но у другой девушки она была маленькая. Я накрыл её ладонью, и её не стало видно. Мне было немного щекотно… А ещё одна девушка развязала шнурок на моих штанах и сказала: «О, милорд, какой у вас красивый меч!» Так и сказала. Хочешь, покажу? — Руки Роберта метнулись к поясу.

— Нет! Я верю! — подскочила Бриенна.

— Да? Ну, ладно… А потом она взяла его в рот, и он…

— Стой, Роберт…

Когда-то Бриенна вышла победителем в турнире, обойдя более сотни достойнейших рыцарей, и в награду получила место в Радужной гвардии Ренли Баратеона. И позже истинная храбрость и доблесть не раз приходили ей на выручку. Она не боялась трудностей и никогда перед ними не отступала. Но к такому разговору не была готова.

Отводя взгляд и через слово заикаясь, Бриенна попыталась вразумить новоявленного распутника:

— В-видишь ли… есть некоторые темы, которые… мгм… мужчины обсуждают только между собой. Они не говорят об этом с леди.

— Но ты не леди, Бриенна! — возмущённо-обиженно воскликнул Роберт. — Ты сама говорила. Ты почти рыцарь и мой телохранитель.

— Верно, я телохранитель, — с радостью согласилась она. — Но сейчас мы у друзей, и тебе ничего не угрожает. Поэтому я схожу на кухню и принесу нам засахаренные лимонные дольки, хорошо? А вы тут с Подриком пока всё друг другу расскажете и покажете…

— Он видел, я ему уже показывал. А он показал мне. Сначала он не хотел, но я сказал, что всё расскажу матушке. И тогда он показал. Знаешь, Бриенна, «меч» Подрика гораздо больше моего, — задумчиво поделился Роберт.

Раздался грохот — руки Подрика внезапно стали неловкими, кубок выпал из них и покатился под стол. Уши и щёки несчастного оруженосца запламенели, зевота разом прошла.

— Подрик старше, — сказала Бриенна, оторопело остановившись в дверях. — А ты ещё будешь расти. А когда человек растёт, у него растёт… у него всё растёт…

— Это хорошо… Но я тут подумал… а, может, просто отрезать у Подрика его «меч» и пришить мне?

Кубок жалобно звякнул о пол второй раз. Подрик побледнел и снова полез за ним под стол.

— Не думаю, что это получится, — сказала Бриенна. — Нельзя отрезать у человека часть его тела и пришить другому. Такое не умеет ни один мейстер.

— Ты точно знаешь? — подозрительно прищурился Роберт.

— Совершенно точно. Иначе Джейме Ланнистер не остался бы одноруким. За своё золото Ланнистеры обязательно нашли бы кого-нибудь, кто согласился продать ему свою руку.

— Ну, ладно, — подумав, протянул Роберт.

Подрик облегчённо выдохнул.

После завтрака Роберт в сопровождении большой свиты во главе Бриенны и мейстера Лерана направился осматривать город. Лиза предлагала ему совершить прогулку в паланкине, но Роберт захотел пройтись пешком — его оруженосец Джайлс с воодушевлением обещал показать милорду все самые интересные места своего родного города.

Доброе расположение духа сына, его игривый и ласковый настрой восхитили Лизу и успокоили. Она с умилением наблюдала из окна, как её красивый мальчик, окружённый хорошо одетыми мужчинами и женщинами, под охраной вооружённых рыцарей с отличительными знаками дома Арренов, выходил за ворота замка. Саму Лизу ждали неотложные дела — с рудников вернулся Бринден Талли, и ей не терпелось узнать подробности его поездки.

Городской рынок ошеломил Роберта. Он провёл практически в полной изоляции всю свою недолгую жизнь и об окружающем мире знал лишь из книг и рассказов матери, старой служанки и редких гостей Орлиного Гнезда. И сейчас кидался от прилавков с деревянными свистульками к конской сбруе, от лавки ювелира и обувщика к ловкому жонглёру в пёстром костюме.

— Ой, что это? — озадаченно спросил Роберт, показывая на небольшого смешного зверька со сморщенной мордочкой.

— Эта тварь называется обезьяна, милорд, — пояснил Джайлс. — Они очень забавные и умеют делать различные трюки. Эй, ты! — крикнул он хозяину зверька. — Покажи, что умеет твоя тварь.

Арлекин начал подбрасывать в воздух маленькие жёлтые сливы, перекладывая по очереди из одной руки в другую, с каждым кругом увеличивая количество, пока в воздухе не образовался сплошной золотистый обод из мелькающих фруктов. Роберт удивлённо вскрикнул. Но представление ещё не закончилось — жонглёр начал бросать по одной сливе обезьяне. Та ловко ловила их лапкой, затем перекладывала в другую и кидала обратно, успевая ловить следующую. От такого дива Роберт в восторге захлопал в ладоши. Но вдруг обезьяна, поймав очередную сливу, не стала возвращать её хозяину, а засунула в рот и съела. А потом показала ему язык. Толпа радостно взвыла.

— Хочу, хочу такую обезьяну! — закричал Роберт, теребя мейстера за рукав.

Тот благожелательно улыбался:

— Не правда ли, некоторые вещи лучше один раз увидеть своими глазами, милорд, чем много раз читать и слышать?

И счастливый Роберт охотно согласился с ним.

— Наш город самый большой в Долине, — рассказывал Джайлс ослеплённому диковинами Роберту. — Конечно, он меньше Королевской Гавани и немного уступает Староместу, но он больше Белой Гавани, и нигде нет таких искусных портных… Потом мы можем подняться на Портняжный Холм и…

— Нет, — сказал Роберт. — Зачем мне портные? У меня много одежды. В пекло!

— Тогда давайте пойдём в Оружейный конец. Столько кузниц вы не увидите нигде, даже в столице… А какие мечи и доспехи делают наши мастера! Если вам будет угодно, милорд, они за одну ночь выкуют вам шлем в виде головы сокола.

— Не угодно, — сказал Роберт, кидаясь к очередной лавке: — А это что?

— Это сладкое мороженое молоко, милорд. Хотите попробовать?

— Хочу! И ещё вот это хочу… и вон тот цветной плащ… Он что, из перьев?

— Да, милорд. Их делают на Летних островах. А ещё летнийцы делают лучшие луки… и сладкое янтарное вино… Хотите попробовать?

— Хочу! Хочу! А это что?

Роберт подошёл к дощатому навесу. На стене висела мишень с нарисованным драконом. Желающие подходили, платили серебряную монету за полдюжины коротеньких копий с иглой на конце, а затем кидали их, стараясь попасть в глаз или нос — за это хозяин лавки давал призы.

— И это тоже хочу… — сказал Роберт. От избытка эмоций у него уже кружилась голова.

Свита обступила его, и Бриенна довольно наблюдала, как два из шести копий воткнулись в глаз и крыло. Сопровождающие одобрительно захлопали, а хозяин вынес Роберту награду: деревянную фигурку коня в боевой броне и рыцаря, у которого сгибались руки и ноги, отчего его можно было усадить в седло.

— Не зря мы с тобой тренировались, Роберт, — сказала Бриенна. Тот радостно кивнул.

— Вы играете в кайвассу, милорд? — задал следующий вопрос неугомонный Джайлс. — Её придумали в Волантисе и теперь везут оттуда к нам. Смотрите, какие красивые доски из дерева. А фигурки из чистого золота!

— Матушка послала кайвассу королю Томмену на последние именины, — сказал Роберт. — Там фигуры были из лунного камня. Очень красивые, я видел… Но эту я тоже хочу… Возьми её, Терранс.

Терранс, наследник лорда Джона Линдерли и второй оруженосец Роберта, с трудом успевал расплачиваться и складывать покупки в огромную корзину, которая с каждой остановкой делалась всё тяжелее. А Джайлс ещё не закончил, водя потрясённого Роберта от лавки к лавке.

— Нигде больше нет таких красивых товаров, — говорил он. — К нам едут торговцы отовсюду. Из Староместа везут книги, с острова Арбор привозят самые сладкие в мире персики… да, вам нужно ещё попробовать арборское вино… Из Мира привозят золотые и серебряные кружева, такие тонкие…

— Зачем мне кружева? — фыркнул Роберт. — Я что, девчонка?

— Что вы, милорд… Я просто так сказал. Но ещё они делают «мирийский глаз», в него можно смотреть далеко-далеко, и всё видеть… а ещё арбалеты…

— Я знаю… матушка говорила, что скоро в моей армии будет несколько отрядов мирийских арбалетчиков… Мы будем самые непобедимые, ясно тебе?

— Конечно, лорд Роберт, — поклонился Джайлс и немного погодя продолжил: — В центре города есть Большая септа. Говорят, статую Старицы привезли первые андалы…

— В пекло септу! — сказал Роберт. Но потом осёкся и глянул исподтишка на Бриенну. Увидев, что та неодобрительно качает головой, он упрямо сжал губы.

— Ещё у нас есть рыбный рынок, если пойти на причал…

— Не хочу! Там, небось, воняет, как в нужнике.

— По причалу можно пройти к сторожевой башне и посмотреть камнемёты… Они защищают проход в гавань. Они такие огромные…

— Похоже, я хочу здесь жить, — пробормотал уже порядком уставший Роберт. Вечером его ещё ждал бордель.

Утром в Большом чертоге замка Графтонов было не протолкнуться. Ждали Роберта.

Бронзовый Джон прибыл в Чаячий город, чтобы возглавить кортеж и проводить его до Рунного Камня. Нестор Ройс, обиженный излишней прытью родственника, мягко выговаривал ему своё недовольство. Лиза благодушно прислушивалась к незлобивой перепалке и улыбалась. Впервые за много лет она была по-настоящему счастлива.

Роберт стал весёлым и покладистым, трясучка почти полностью оставила его, он креп и мужал с каждым новым днём. Мейстер Леран уверил её, что максимум через полгода они навсегда забудут о проблемах Роберта со здоровьем: канут в прошлое кошмары, приступы, носовые кровотечения и ночное недержание.

Радовало Лизу и присутствие Джона Ройса — его безоговорочная поддержка много значила и для неё, и для других лордов и сиров, переговаривающихся сейчас в ожидании главного лорда. Улыбаясь своим мыслям, она снова и снова прокручивала в голове сцену с Аньей Уэйнвуд, когда та в очередной раз высказала ей своё недовольство поведением Роберта. В ответ Лиза напомнила, что все скупленные Петиром Бейлишем долговые обязательства Уэйнвудов теперь принадлежат ей, как его вдове. И что она предъявит их к оплате немедленно, если Анья не уймётся. Старая капустная кочерыжка вмиг утратила весь свой пыл. Лиза несолидно хихикнула про себя, вспомнив, как Роберт впервые так назвал пожилую леди. Так ей и надо! Никто и ничто не помешает её мальчику занять положенное ему по праву место. Сейчас все эти высокородные сиры и лорды терпеливо ожидали, когда его милость соблаговолит проснуться и почтить их своим присутствием. И так будет всегда!

Двери в Большой чертог с шумом отворились, и вбежала Бриенна — растерянная, растрёпанная, прижимая к боку меч. Её и без того не слишком красивое лицо уродливо искривилось, толстые губы тряслись.

— Миледи, — нашла она взглядом Лизу, — Роберт… он… его…

Лиза замерла на стуле, не в силах пошевелиться. Она видела, как следом уже вбегали Подрик и Мортон Уэйнвуд, такие же взволнованные и с перекошенными от страха лицами. «Нет. Нет! — пульсировало у неё в висках. — Только не это…» А Бриенна никак не могла выговорить решающее слово, мямлила, продолжая мучить заледеневшую в ужасе мать.

— Роберт… он… его похитили, — наконец-то прояснилось главное. — Они говорят, что убьют его, если вы… если мы… они пишут, что… — Бриенна, спотыкаясь словно пьяная, подошла к столу и протянула Лизе грязный мятый листок.

Та взяла бумагу и поднесла к глазам. Рука дрожала, буквы прыгали и никак не желали складываться в слова. Уловив суть, Лиза отшвырнула листок и резко встала, готовая к чему угодно для спасения сына — убить Бриенну, вцепиться в бороду Герольда Графтона, выхватить меч у Джона Ройса, упасть на грудь Бриндена Талли и беспомощно разрыдаться… Но она не могла двинуться с места, словно приросла ногами к полу, а ладонями к столу. А потом в грудь будто ударили молотом, выбив из неё весь воздух. Покачнувшись, Лиза упала вперёд, раскинув руки в стороны. Она прижалась лбом к липкой, пропахшей элем и какой-то кислятиной столешнице, пытаясь закричать, что-то сказать, но лишь надсадно хрипела. Так вот как мерзкая ведьма решила покончить с родом Арренов, вот какую смерть уготовила её сыну! Лиза зажмурилась и завыла.

В детстве они часто играли с Кейтилин и Эдмаром в игру «Найди меня». Им с Кэт нравилось прятаться от не очень смышлёного младшего брата. Наблюдая из укрытия, как он ходил по двору, растерянно заглядывал в птичник и корыта для свиней, они радостно переглядывались и хихикали. Как-то, притаившись в амбаре, сёстры увидели мышь, которая нападала на кошку, отгоняя её от своей норы. Она пищала, махала крохотными лапками и прыгала в сторону огромного по её меркам зверя. «Какая глупая», — сказала маленькая Лиза. Мышь была размером с четверть кошкиного хвоста. «Она не глупая, — возразила Кэт. — Она храбрая. Она защищает своих мышат. Все матери храбрые, когда их дети в опасности».

С трудом приподнявшись со стола, Лиза тяжело опёрлась на руки и посмотрела вокруг. Бриенна Тарт рыдала, закрыв лицо огромными ладонями, её плечи сотрясались. Рядом нашкодившим щенком стоял Подрик Пейн. Мортон Уэйнвуд сначала виновато опустил голову, но потом решительно расправил плечи и уже не отводил взгляда. Бронзовый Джон держал в одной руке проклятое письмо, другой уверенно сжимал рукоять меча. В глазах Нестора Ройса и Бриндена Талли читалась поддержка и ожидание приказа.

Её взгляд перебегал от одного к другому. Герольд Графтон задумчиво почёсывал свою неухоженную бороду. Мейстер Леран расспрашивал мальчишек-оруженосцев и озабоченно хмурился. Джаспер Редфорт что-то успокаивающе шептал Миранде Ройс, прижимающей платок к своим красивым глазам. Ещё какие-то люди, имён которых Лиза сейчас не могла вспомнить, смотрели на неё кто с сочувствием, кто с жадным любопытством.

Лиза сжала кулаки и распрямила спину. Она не жалкая мышь! Она Лиза Талли, для которой всегда была важна семья. Отведённое ей богами время она могла счастливо прожить вместе с любимым мужчиной и их детьми, создав самую крепкую семью в Семи Королевствах. Однако когда перед ней встал непростой выбор, наступила на горло своим мечтам и желаниям, разорвав в клочья собственное сердце. Потому что она — Лиза Аррен, мать наследника одного из величайших домов Вестероса, истинного Хранителя Востока, потомка Королей Гор и Долины! Она отыщет его обидчиков и насадит их головы на пики, уничтожит их семьи, а от домов оставит руины. Она спасёт своего птенчика.

Когда Лиза заговорила, в её голосе клокотала ярость:

— Созвать знамёна…