Сокровище

Глава 17

Эмми стояла в детской игровой комнате и наблюдала, как Франт обучает Фиби и Спрута игре в шахматы. Правила Франта были весьма своеобразными и менялись в зависимости от настроения, но его брата с сестрой это, казалось, не беспокоило. Эмми провела целых три дня, навещая свою семью. Дни, что рано начинались прогулками по Гайд-Парку и рано заканчивались сказками на ночь. Дни, наполненные обычными занятиями, умеренной работой и покоем.

Во время этих визитов она наслаждалась многими вещами, которые леди и не посчитает за удовольствия: штопала, вытирала пыль с мебели, полировала её, готовила обед. Обычно её дни были полны интриг, мошенничества и неприятностей с законом, но размеренность и покой таких обычных занятий были спасением. Это была жизнь, о которой она всегда мечтала - без роскоши, но полная спокойствия и любви. Эмми была абсолютно уверена, что никогда не сможет позволить себе воплотить эту мечту.

Оставив детей играть, она спустилась по лестнице вниз в гостиную, нашла свою шляпку и в холле перед зеркалом надела её на голову. На девушку смотрело бледное маленькое личико. Прошло чуть больше месяца, как она покинула Хартвелл Кип и послала за Бетси и остальными в Кале.

Её бледность отразила напряжение и отчаяние тех недель. Сначала Эмми скрывалась в трущобах, на случай, если Вэлин вдруг отправился за ней. Бежали дни, в течение которых она попеременно переживала то ужас, оттого что он найдет её, то надежду, что он придёт за ней. Тогда, бывало, она корила себя за то, что хотела предстать перед ним и упасть в его объятия. Несколько прошедших месяцев научили её тому, что она должна полагаться только на себя и не на кого более.

Августовские дни растянулись на недели, от отчаяния Эмми поставила наблюдателей шпионить за городским домом Норта. Отчёт всегда был одинаков. Особняк пустует, и никто, кажется, не ожидает приезда маркиза в Лондон. Но всё равно она продолжала держать дом под наблюдением. Только несколько дней назад девушка сумела преодолеть свои опасения и решила, что хватит ей скрываться.

Завязав ленты на шляпке, Эмми натянула перчатки и подхватила за ручку кожаный чемоданчик. Внутри, завёрнутые в бархат, лежали монеты и драгоценности Генри Бофора. Она не смогла их сбыть. Обычно она старалась сделать это как можно быстрее, но задержалась, решив сперва, что Вэлин может выследить её по ним. Позже она подумала, что предметы весьма особенные, чтобы продавать их в Англии, и решила отправить их за границу. Приняв же решение, она по-прежнему колебалась.

Бетси и Недотёпа становились всё недовольнее от её нежелания обратить находку в деньги. В итоге разразилась громкая ссора - Бетси обвинила Эмми в том, что та вообще не хочет продавать эти сокровища. Сначала страстно отрицая это, Эмми вскоре признала справедливость упреков в её сторону. Она не хочет продавать сокровища и монеты. Как бы ей не была ненавистна мысль об этом, она думала о монетах, как о своей единственной связи с Вэлином. Иногда она ненавидела один их вид, упрекая блестящее богатство в своих страданиях.

Если бы она не обнаружила подсказки к их тайнику, она никогда не искала бы встреч с Вэлином и не была бы поймана в ловушку своего собственного замысла. Она бы никогда не влюбилась в подлого, лживого паразита. И чем дольше сокровища находились у неё, тем труднее ей было размышлять об их продаже. Они не принадлежат ей, они принадлежат Вэлину. Она никогда не сможет обокрасть того, кого любит.

- Святые угодники, помогите, - сказала сама себе Эмми, покидая дом, - не время обзаводиться честностью.

Она залезла в карету и высунулась в окно.

- К банку, Недотёпа.

- Да, миссис.

Эмми откинулась на туго набитую подушку и сквозь окно смотрела на солнечные улицы. Если она не собирается избавляться от сокровища, ей нужно положить его в банк. Там безопаснее всего. А компенсацию Недотёпе и Бекки она выплатит из своего кармана.

Это было ещё одной нагрузкой на её кошелёк. Поверенный, который знал её как опекуншу детей, уведомил, что подходят сроки оплаты за школу Франта. У неё осталась пара месяцев. Вдобавок Фиби скорее нужна была приличная гувернантка, а не няня. Ворюга скоро войдёт в семью, и ему необходимо найти наставников, чтобы его образование соответствовало критериям, которые выдвигали Итон и Харроу.

Эмми почувствовала себя не в своей тарелке. С тех пор, как она вернулась домой, тоска по Вэлину только усугубляла остальные тяготы. Иногда казалось, что она не сдаётся лишь по той причине, что знает - кроме неё у Франта и остальных никого нет.

Поездка в банк прошла без происшествий, и Эмми вернулась в пансион. Она умылась, переоделась в платье миссис Эппл и как раз убирала банковские документы, когда появилась Долли и в большом волнении протанцевала через всю комнату.

- Привет, дорогуша.

- Что на тебя нашло? - спросила Эмми, садясь за стол.

Долли подскочила к столу и подмигнула ей:

- Услышала прошлой ночью кое-какие сплетни в «Чёрном павлине».

Сердце Эмми чуть не выскочило из груди.

- О маркизе?

- Не, не о нём. Что я могла бы о нём услышать? Я узнала о горничной, от которой отвернулась удача. Бедняжка сейчас находится в приюте для проворовавшихся слуг, что неподалёку отсюда. Ну, я… и пошла туда и вроде как познакомилась с ней. Её зовут Китти, и она рассказала мне, как её госпожа выкинула её за дверь только потому, что хозяин распускал руки. Их фамилия Бэгшот.

Долли локтём подтолкнула Эмми.

- Они выскочки. Произошли из семьи торговцев поношенными вещами, а теперь ударились в продажу швейных машинок, приносящих бешеный доход.

- И что?

- А то, что у миссис Бэгшот горы бриллиантов. Миссис не верит в сейфы и банки, и все её ожерелья и прочие побрякушки хранятся лишь в запертом кабинете.

Долли опустилась на колени и встряхнула Эмми за плечи.

- Как раз-таки то, что ты любишь. Старый Бэгшот со своей миссис пронырливые, гнусные существа. Они с горем пополам платят своим слугам, зато заставляют их работать до потери сознания. Они вышвырнули бедную Китти за дверь без единого пенни. У неё нет ни денег, ни рекомендаций, которые можно было бы показать тому, кто мог бы взять её на работу.

- Она же через неделю окажется на улице.

Долли кивнула: - Даже быстрее.

Эмми провела пальцем вдоль прожилки на деревянной поверхности стола. Если она справится с этим делом, то, вероятно, сможет обратно отослать Вэлину его сокровище и воспользоваться новой добычей, чтобы обеспечить детей.

Повернувшись к Долли, девушка сказала: - Только ты и я, Долли. И больше ни единой души. Мы поделим всё поровну.

- Ты хорошая подруга. Ради тебя - всё что угодно, ты единственная, кто знает, как проникать в дома и запертые помещения.

- Ты нашла Кити и продумала дело, потому и доли равные.

Пока Долли болтала о том, что она будет делать с новообретённым состоянием, у Эмми повысилось настроение. У нее появилась возможность отправить сокровище обратно Вэлину! Вина тяготила её, словно те гигантские тёмно-серые чугунные якоря на грузовых кораблях в доках. Если она вернёт драгоценные камни и монеты, то сможет, по крайней мере, утешиться мыслью, что у Вэлина больше не будет повода упрекнуть её в том, что она их у него стащила. Возможно, он будет немного лучше думать о ней. Возможно…

Если бы только Вэлин мог забыть, кем она являлась, и простить всю ложь, что она ему наплела. Но требовать такое от кого бы то ни было - это уж слишком, к тому же, он не знает о детях. Чтобы не заплакать, Эмми переключила внимание обратно на Долли и стала слушать, как та строит планы насчет их блестящего нового будущего. Девушка улыбнулась воодушевлению подруги, хотя и не разделяла его. Без Вэлина будущее для неё будет безрадостным.

Вэлин бродил по комнатам приличного, хотя и скромного пансиона на окраине Ист-Энда. Он прохаживался через крошечную гостиную в спальню и обратно, что-то бормоча про себя и время от времени поглядывая в окно на уличное движение несколькими этажами ниже. Улица была мокрой после дождя, а чистильщики занимались уборкой конского навоза. Было слышно, как цветочник зазывал народ. Проехала тележка с молоком, потом трубочист с кучей щёток.

Заставляя Актона признать свою причастность к исчезновению Эмми, Вэлин тряс его, пока у того чуть не отвалилась голова. Этого было достаточно, чтобы вытянуть из него, что Эмми сбежала в лондонский Ист-Энд. Вэлин без промедления кинулся в город и вновь нанял мистера Милдмэя. С тех пор этот агент частного сыска со своей командой вёл поиски.

После нескольких недель Вэлин начал думать, что нанял не того человека. Мир трущоб, воровских притонов, и низкопробных таверн казался неприступным. Даже информаторы детектива не слышали об Эмми.

Время, проведённое в Ист-Энде, служило своеобразным знакомством… зловещим знакомством… с миром, в котором жила Эмми. Он узнал о печально известном Холи Ленде [56] в Сент-Джайлзе - самой «прославленной» преступной трущобе Англии - о Севен Дайлс [57], острове Джейкоба [58], и о Фрайарс Маунт [59]. Последнее было открытым пространством в Бетнал-грин [60], Спиталфилдс [61] изобиловал разлагающимися животными трупами. Он бы и не поверил, что такие места существуют, если бы сам не побывал там.

Где же она? Как она жила в этом месте? Как она сохранила свои прекрасные черты характера, проведя жизнь среди людей, которые крали обувь у детей, воровали вывешенное для просушки бельё, и похищали тюки шёлка у продавщиц-модисток? И эти занятия были наименее гнусными из тех, с которыми мужчине пришлось столкнуться. Весь Лондон от Блэкфрайарза [62] до доков и за их пределами был заражён, прямо-таки изобиловал человеческими страданиям и деградацией. Однако, казалось, душа Эмми осталась нетронутой - бриллиант чистой воды среди булыжников.

Он должен найти её. Ему невыносима сама мысль, что она находится в таком месте. Это сводило его с ума.

Вэлин прошёл обратно в гостиную и поднял бумагу со стула, где он её оставил. Портрет Эмми. Он сам сделал рисунок по памяти, отпечатал его, и пачка с копиями уже прибыла. Его люди должны были взять портрет с собой и найти кого-нибудь, кто смог бы опознать его. Поскольку никто, по-видимому, не знал Эмми, он найдет её по её же лицу… любимому лицу.

Вэлин улыбнулся портрету. Ему не удалось в полной мере передать её дразнящих самонадеянных черт, но сойдёт и так. Его люди отправятся по пансионам, пабам и уличным торговцам и будут рыскать, пока не найдут кого-нибудь, кто опознает портрет и, если посчастливится, назовёт адрес.

Боже, чем дольше поиски, тем отчаяннее и тревожнее становился он. Вэлин даже не знал в точности, как всё поправить, когда найдёт её. В одном он был уверен - он должен навсегда вытянуть её из этого места. Он не хотел возвращать эту чёртову шкатулку с драгоценностями; его самым заветным желанием было заставить Эмми вернуться с ним в Эджинкорт Холл. Учитывая её теперешнее мнение о нём, она откажется.

Вэлин хмуро уставился на портрет Эмми. - Ты должна будешь вернуться. Неважно, что ты хочешь. Это не место для тебя. Ты не останешься здесь, даже если мне придётся уводить тебя силой.

Вздыхая, Вэлин вспоминал, как трудно удержать Эмми, если она не желает оставаться. И вот он носится за ней, словно чёртова гончая.

- Боже, помоги мне, - сказал он портрету Эмми, - я никогда не перестану любить тебя, даже если никогда больше не увижу.

А что, если она не в Лондоне? Она могла уехать. Актон сказал, что Эмми направлялась в Ист-Энд, но это не означало, что тут она и осталась. Девушка могла быть сейчас в другом городе, в другом облике, и охмурять другого мужчину.

Вэлин уронил портрет, невидящим взором уставившись на здание на противоположной стороне улицы. Он был так занят, пытаясь разгадать тайну Эмми, что ему никогда и не приходила мысль о другом мужчине. А почему нет? Потому что он был первым, кто прикоснулся к ней. Но это не значит, что другого мужчины не было. Что если всё это время был кто-то? Нет, этого не может быть. Он отказывался даже думать об этом.

Пока он сражался с этими мыслями, кто-то постучал. Оказалось, человек Милдмэя пришёл отчитаться в очередном неудачном поиске по территории Шадвелла [63]. Вскоре прибыл другой с теми же новостями по Севен Дайлс в Вест-Энде. Вэлин обсуждал с ними стратегию с использованием портретов, когда вошёл Рональд Милдмэй, как всегда со скорбным выражением.

- Вы тоже не нашли её, - произнёс Вэлин, закрывая дверь за агентом сыска.

- О нет, милорд, я нашёл.

Новость была столь неожиданной, что Вэлин какое-то мгновение даже не реагировал.

- Где!

- Вопрос не в том «где», а «кого».

- Милдмэй, что вы несёте?

- Мы искали не того человека, милорд.

Вэлин хмуро взглянул на агента. - Не может быть.

- Прошу прощения, но так и есть. Юная особа, которую вы знаете как Эмми, на самом деле - некая миссис Эппл.

- Ерунда, парень. Эмми никогда не была замужем.

- Может и так, милорд. Тем не менее, особа, которую вы разыскиваете, известна как миссис Эппл. Я получил отменные сведения от связного из Уайтчепела, который только сегодня утром появился из трущоб. Нам повезло, что он скрывается от полиции и нуждается в деньгах, иначе он никогда бы не рассказал мне о ней.

- Почему?

- Воровская честь, милорд. Кажется, миссис Эппл - настоящий главарь банды профессиональных воров-домушников и мошенников. Она со своими людьми проникает в дома, выносит всё драгоценное и не оставляет следов.

- Мне это известно не понаслышке.

- Миссис Эппл не обычная воровка, милорд. Она, что называется, шишка в шайке воров, одна из элиты, что охотится на богачей. А не мелкий воришка, который обчищает карманы банковских клерков.

- Где она?

- Она снимает комнату в пансионе мадам Рейчел на Нидл-Стрит у Блекфрайарз. Не самое лучшее жильё, но не трущобный тупик или канава, безусловно.

- Канава?

- Да, милорд, место ночлежки для многих горемык, к сожалению.

- Шевелитесь, Милдмэй. Доставьте меня туда… нет. Нет, если я хочу преуспеть, я должен знать больше. - Вэлин поманил детектива, и они расположились в креслах рядом с крошечным камином. - Я хочу узнать всё о миссис Эппл, Милдмэй, и вы мне поможете.