Солдат Империи

Глава 3

Штурм пятой заставы Халголского погранотряда, как обычно завершился большой кровью для нападающих, и совершенно без потерь для Пограничной стражи. Пока нижние чины сдерживали банду хунхузов ураганным огнём, офицеры — энергетики, подготовили комплексный удар, обнуливший защитные амулеты и уничтоживший большую часть бандитов, и сорвал организованное сопротивление.

Группами зачистки взяты значительные трофеи, а также пленены три десятка бандитов. Руководство пограничной Стражи, подало прошение о награждении всех участников боестолкновения согласно участию и проявленной отваге.

Имперский вестник. 9 июня 1961 года

Происшествие на выступлении фокусника не имело почти никаких последствий, кроме того, что помощник капитана пришёл в каюту и попросил у Владимира документы, а открыв книжечку паспорта, кивнул.

— А, у вас же вон, отметка одарённого стоит. Всё в порядке. — Он вернул паспорт, и коротко бросил ладонь к фуражке. — Хорошего отдыха товарищ магистр.

Поскольку тема требовала разъяснений, Владимир положил перед собой два трофейных паспорта, внимательно прошёлся взглядом по главной странице и от досады хлопнул себя по лбу. Печать на паспорте покойного колдуна была красной, а на том, который нашёлся при убийце — синей. Он конечно обратил внимание на это, когда переклеивал фотографии, но не связал с наличием дара. А теперь всё резко усложнилось. Владимир сильно сомневался, что в этой России, бродят незарегистрированные волшебники. Вон, человек, даром что из какого-то монастыря, а в паспорте отметка стоит. Но кто-ж знал, что у них тут такие паровозы. — Молодой человек задумался, и спрятав «запасной» паспорт поглубже в саквояж, вышел на палубу.

— Такой загадочный… — Рядом раздались девичьи смешки, и обернувшись Владимир увидел трёх барышень явно околошкольного возраста, в тонких муслиновых платьях, «постреливающих» глазками в его сторону.

Несмотря на то, что по физическому возрасту девочки скорее всего были даже чуть взрослее него, Владимир сделал вид что не заметил подчёркнутого интереса к себе. Он и в прежней жизни предпочитал не связываться с дамами моложе двадцати лет, полагая, что до этого возраста в голове у человека полный ураган. А вот молодая учительница, была уже в том состоянии, где есть хотя бы поверхностное понимание жизни, а значит, как минимум есть о чём поговорить.

«А вот и она», подумал Владимир оглянувшись на цокающие каблучки, и увидел Надю, одетую в воздушное, лёгкое платье из бледно-зелёного шифона, и с изящной шляпкой на голове.

— Володенька… — Она улыбнулась, и полуобернувшись бросила взгляд на школьниц, словно делая залп главным калибром линкора, стирая невесть откуда заблудившиеся пиратские фелюги. — Ты представляешь, говорят в Нижнем на теплоход села сама Ракитина. — И видя непонимание на его лице, пояснила, — Ну, та, которая снялась в «Огненном девятьсот пятом», и в комедии «Два профессора». Ну ты всё-таки дикарь. — Она покачала головой. — И вроде начитанный, и знаешь много, а фильмов с Ракитиной не смотрел.

— Скажу больше, у меня ещё и с литературой огромный пробел. — Владимир негромко рассмеялся. — Как-то выпало из обучения. Зато математики, физики и прочих точных наук было с головой.

— И как же ты за барышнями будешь ухаживать? — С притворным ужасом спросила Надя. — Ты же ни одного стихотворения не знаешь!

— А обязательно знать чужие стихи? — С улыбкой спросил Владимир и негромко процитировал по памяти:

— Бог мой, ты сумасшедший. — Надежда спрятала красное словно огонь лицо в ладонях. — Ты демон. Откуда только взялся… — Негромко произнесла она. — Да с такими стихами, каждая девчонка будет твоя.

— К счастью я не ловелас. — Владимир улыбнулся, и взяв Надежду под локоть, повёл в буфет. — И славы покорителя женских сердец мне даром не нужно и с деньгами не предлагать.

Вера Ракитина, которую капитан уговорил выступить перед пассажирами первого класса, оказалась холёной красавицей лет тридцати на вид, с осиной талией, длинными стройными ногами, упругой, подтянутой попой, и внушительной грудью. И голос у актрисы был под стать. Глубокий, мощный и звучный, словно ей в грудь вставили усилитель.

Вера рассказывала разные истории, в основном со съёмок, отвечала на вопросы, и пела под аккомпанемент маленького ансамбля из пианиста, гитариста и баяниста, которые её сопровождали в поездке. В целом выступление актрисы оставило очень приятное впечатление, словно от встречи со старым другом, и когда концерт закончился, Володя искренне присоединился к аплодисментам. А когда зрители расходились, к нему подошёл пианист Ракиитиной.

— Вера Анатольевна приглашает вас на маленький банкет по случаю её пребывания на борту теплохода «Волжский скороход».

— Пойдём? — Владимир вопросительно посмотрел на Надю.

— Э… понимаете, количество мест ограничено… — Начал было пианист.

— К сожалению, гражданин, мы не можем. — Володя развёл руками — Мне с подругой нужно срочно обсудить брачные ритуалы племени «ordinarius magister[2]» Среднего Поволжья России. Честь имею. Владимир кивнул пианисту, и подхватив подругу под локоть, повёл к буфету, рассказывая что-то из Вознесенского млеющей Надежде.

А вот народную артистку и обладательницу премии Российская краса, при сообщении об отказе скрутило словно спазмом, от чего она, вытащив пробку из коньячной бутылки и не наливая в рюмку или бокал, прижалась губами к горлышку, сделав несколько больших глотков.

Она не привыкла к отказам. Она вообще ни разу не получала отказа, даже если это касалось игрушек в детстве, маленьких капризов в юности, и больших запросов в зрелости. Да и в театральном институте она была звездой, за благосклонность которой соревновались все от преподавателей до студентов, и уже тогда у неё появились первые «друзья» среди высших чиновников империи, исполнявшие её прихоти. Да с годами, всё стало чуть менее активно, но она всё также не получала отказа ни в чём. Квартира на Бульварном Кольце — пожалуйста. Новейший лимузин «Москва» — вот он. И так далее. Тем болезненнее прозвучал отказ какого-то пацана. Ракитина сделала ещё один глоток, и стёрла жгучую жидкость с губ.

— Так. Узнай мне про него всё, и даже больше. Где живёт и всё такое. И будь готов пригласить к нему парней Севы Новоградского.

Если бы Владимир узнал о такой острой реакции кинодивы, то скорее всего бы потоптался на её самочувствии ещё более грубо. Но к счастью для Ракитиной, он был так поглощён Надей, что совершенно проигнорировал обиженную даму.

На московском причале, теплоход встречала бравурная маршевая музыка, и толпы зевак, прогуливающихся в красивейшем месте столицы — Долгоруковском водохранилище, где находился Северный речной вокзал, построенный по проекту ректора Архитектурной Академии Петра Сабитова.

Так как ему не требовался носильщик, Владимир подхватил саквояж, взял на руку пальто, и пошёл на выход. Все слова были сказаны ещё накануне, даже состоялся короткий, но плодотворный разговор с генералом Исаковым, и молодой человек покидал теплоход с лёгким сердцем. Такси — большой и удобный автомобиль нижегородской марки Волга, привёз его в огромный универмаг, где Володя сделал «змейку» отрываясь от возможного хвоста, и выйдя на улицу с другой стороны, снова поймал такси.

Устроившись в приличной гостинице, он поехал по институтам и университетам столицы, чтобы прикинуть возможности поступления, и вообще более основательной легализации.

Одна ревизия сумочки Надежды, дала ему информации больше чем все разговоры. У среднего гражданина кроме паспорта, была ещё сберкнижка, профсоюзный билет, партийный билет, и у некоторых — водительские права. А ещё гора трамвайных билетов, какие-то чеки, счета, и прочий документальный мусор.

Владимир частично позаимствовал этот мусор из сумки Надежды, частично сохранил то, что нашёл в карманах неудачливых убийц, поэтому даже тщательный обыск в его вещах обнаружил ровно то, что лежит в карманах любого добропорядочного гражданина.

Пятнадцать тысяч первоначального капитала усохли до четырнадцати с хвостиком, но и так, это были весьма приличные деньги. Рабочий на заводе получал от ста до ста пятидесяти, мастер от ста двадцати до ста семидесяти, а инженер до двухсот пятидесяти рублей в месяц. Обед в ресторане стоил от пяти рублей и больше, но за сто рублей уже можно было надраться импортным коньяком в сопли, а ещё за сто, пригласить цыган с медведем, и переспать с солисткой.

Но у Владимира были определённые прикидки как упрочить благосостояние, за счёт робингудинга и прочих шалостей, но пока средства были, и он планировал заняться этим вопросом сразу после решения срочных. Например, как минимум, временной легализации в качестве студента, потому что эта Россия не выглядела страной, где можно болтаться без привязки к социальной группе и конкретной категории учёта охранительной стражи.

Владимира не интересовали творческие ВУЗы, несмотря на то, что он мог стать неплохим актёром, или, например, художником, но технические и юридические специальности давали куда больший простор для роста, а учитывая его образование в том мире, ещё и относительно лёгкую учёбу.

Политехнический университет, ему не понравился лихорадочной суетой, и совершенно пустыми глазами студентов, погружённых в свои проблемы, а физтех, наоборот поразил космосом в глазах студентов, словно те каждый день читают мантры, а не учат формулы.

Несколько учебных заведений были собраны в своеобразный кластер под названием «Университетский квартал» расположенный в том месте, где в нашей реальности находился МГУ. Огромный комплекс из десятков зданий, где находились учебные корпуса, всякие развлекательные и спортивные учреждения, а также общежития, и прочие заведения. Посетив пару институтов, Владимир решил пройтись пешком до следующего места, которым была Московская Инженерная Академия, где готовили путейцев, механиков и прочих инженеров относительно широкого профиля.

Пёстро одетые студенты группами и поодиночке шлялись по городку, с учебниками и книгами в авоськах и портфелях, а среди них словно акулы в стайке рыб, шли солидные профессоры, ассистенты, а временами и академики, погружённые в свои проблемы, а также пронзающие толпу словно торпеды, отдельные личности с горящими глазами — нерадивые учащиеся закрывающие предсессионные хвосты.

Владимир шёл не торопясь, впитывая звуки, запахи и выражения лиц. Всё то, что составляет среду, и позволяет чувствовать и быть своим в этой группе.

Сверившись с картой — путеводителем, он решил срезать путь через парк, и обойдя фонтан в котором плескалась стайка воробьёв, наткнулся на группу из десятка молодых людей, стоявших и сидевших вокруг почтенного седоволосого мужчины лет шестидесяти в расстёгнутом костюме песочного цвета, светло коричневых туфлях, белой рубашке и чуть опущенном жёлтом галстуке, на расстёгнутом вороте.

— Психоэнергетика это прежде всего визуализация. — говорил мужчина, опираясь руками на оголовье трости. — Кто напомнит мне три закона психоэнергетики?

— Визуализация, подобие, трансмутация. — Тут же отчеканила сидящая по правую руку девушка в розовом платье, с алым пояском, такими же алыми туфельками и алой лентой в пышных чёрных волосах.

— Ну хоть что-то в головах есть. — Проворчал преподаватель. — Смысл визуализации в том, что вы представляете себе результат ваших действий, а подсознание мгновенно осуществляет все предварительные операции. Узор, насыщение, толчок. А для того, чтобы подобное могло сработать, это должно стать вашей сутью. Вашим вторым я. Чтобы слово огонь не порождало в вашей голове лихорадочного перебора узоров, а сразу визуализировало пламя необходимой формы, мощности и длительности. А для этого в свою очередь нужно тренироваться до изумления, раз за разом осушая источник, пока не начнёт пищать защитный амулет. Да, неприятно, да весьма утомительно и очень болезненно, но в этом и есть суть любого энергетика. Музыканты вообще не знают покоя, десятилетиями тренируя себя в исполнении сложных пассажей. Смотрите как играет Третью кантату для оркестра и фортепьяно, Платон Зубарев. Он даже не смотрит в ноты! Пальцы словно сами бегают по клавишам! А вот к примеру пилоты реактивных истребителей. Они тоже не раздумывают какой рычаг или переключатель им нужен. Голова почти в автоматическом режиме осуществляет сложнейшие вычисления, а верхний разум, лишь командует общий рисунок манёвра. Так и вы, должны делать все операции машинально и мгновенно. Энергет, дающий факел первого уровня за полсекунды, безусловно победит того, кто будет создавать пламя три секунды, какого уровня бы это ни было. Да, у энергетов второго эшелона есть время и возможность сформировать нечто действительно серьёзное, но это только тогда, когда вас прикрывают бойцы первого эшелона время реакции которых, измеряется секундами или долями секунд. — Он помолчал, и взгляд его скользивший по лицам учеников наткнулся на Владимира, который остановился недалеко чтобы послушать.

— А вы, юноша, тоже желаете прикоснуться к древнему искусству магии, или как сейчас говорят психоэнергетики?

— Нет, но вы так ясно всё объясняете, что понятно даже профану вроде меня. — Владимир поклонился. — Воистину, «Тот кто ясно мыслит — ясно излагает».

— Ого, вы читали Гермеса Афинского? Похвально. — Профессор императорской академии психоэнергетики, Арчибальд Томашевский, выведший своих будущих учеников на «пленерную лекцию», улыбнулся. — Тогда если позволите, маленький эксперимент. — Он не взмахивал руками и вообще никак не обозначил движения. Но перед ним в воздухе возникла сложная трёхмерная фигура из четырёхгранной пирамиды, а внутри — четырёхсторонней объёмной шестилучевой звезды, упиравшееся лучами в стенки пирамиды по бокам, верхним остриём в остриё пирамиды, а нижним в её основание. — Этот простейший конструкт называется «веер ветра». Кто из вас сможет повторить его, и наполнить хотя бы крохой силы, получит у меня автоматическое зачисление на первый курс. — Вы, юноша тоже попробуйте. Почему-то мне кажется, что у вас всё должно получиться.

Владимир, не сходя с места повторил в уме конструкцию которую показал преподаватель, и поскольку время уже поджимало, толчком влил в неё энергию, заставив звезду в пирамиде крутиться бешеным волчком. Из вершины пирамиды вверх ударил конус лучей плотного воздуха, сжатого до сотен атмосфер, и летевшая по своим делам ворона осыпалась мелкими перьями, разорванная в клочья.

К месту происшествия уже спешили охранники университетского городка, но подбежавших мужчин с дубинками на поясе, и пистолетами в кобуре, остановил повелительный взмах профессора.

— Товарищи, всё под контролем. — Я показываю своим будущим ученикам как важно дозировать силу при насыщении узора, и вот. — Он со смехом развёл руками. — Сам не удержался. Сапожник в дырявых сапогах.

Когда охранники ушли он строго посмотрел на Владимира и покачал головой.

— Ну зачем этот спектакль? Могли сразу сказать, что закончили… а кстати, что вы закончили?

— Вы не поверите, товарищ…

— Профессор-прима Арчибальд Григорьевич Томашевский, к вашим услугам. — Седой, не вставая чуть склонил голову.

— Клянусь, товарищ профессор, что первый узор создал позавчера вечером, когда на пароходе выступал энергетик-иллюзионист. Он предложил любому желающему попробовать, а я стоял совсем рядом. Вот и сделал. Тогда было что-то похожее на два треугольника соединённых остриями и разделённых линией.

— Вьюга. — Негромко произнесла девочка, сидевшая по правую руку от профессора.

— Правильно Леночка. — Арчибальд Григорьевич кивнул. — Именно так этот узор и называется. А второй раз стало быть вот сейчас?

— Да, — Владимир развёл руками. — Простите, Арчибальд Григорьевич, я бы хотел успеть к закрытию приёмной комиссии Радиоинститута.

— Так. Стоп. — Профессор поднял ладонь, словно пытался отгородиться от чего-то. — Значит вы, одарённый уровня магистра, а может и выше, спешите чтобы успеть куда??? — Он повернулся и приложил ладонь к уху, вроде как, чтобы лучше слышать. То есть угробить свой несомненный талант для чего? Чтобы стать радиоинженером которых в стране сотни тысяч? Влиться так сказать в плотную массу инженерного корпуса. Нет оно конечно похвально, но я, как профессор прима психоэнергетики, замечу, что столь вопиющего растрачивания своего таланта, не припомню.

— Понимаете, товарищ профессор, — Владимир вздохнул. — У меня некоторая проблема с документами, и с аттестатом об окончании школы. А в радиоинституте говорят можно досдать три предмета и собственно всё.

— А у нас, юноша, можно вообще ничего не сдавать. — Профессор улыбнулся. — Для поступления в академию, нужно лишь подтвердить свой уровень, и пройти обследование на лояльность. Ничего сверх обычных вопросов. Не замышлял, не состоял… и так далее. Даже имя и фамилию записывают с ваших слов, чем пользуются многие, чтобы сменить свои данные, и оторваться от семьи или порочащего их прошлого.

— Идеальное убежище беглеца. — Владимир улыбнулся.

— Да. Империя идёт на это потому, что энергетики не просто важны, а они жизненно необходимы стране. И кстати, радиодело тоже не обходится без психоэнергетиков. Очистка металлов, получение редких сплавов, и вообще возможностей не перечесть. На любом заводе энергетика уровня магистр возьмут мгновенно. А зарплаты у нас, не менее пятисот рублей в месяц, что уже позволяет подумать о планировании семьи. Впрочем, вам рано об этом. Отучитесь хотя бы до третьего курса. — Он внимательно посмотрел на Владимира. — Так, пока вы не передумали, я провожу вас до приёмной комиссии. Надеюсь ваши будущие коллеги не возражают против такого окончания лекции?

Так внезапно решившаяся проблема поступления, требовала осмысления, но вначале Владимир решил до конца разобраться с правовым статусом энергетиков, для чего взял со стойки толстенькую брошюрку, под названием «Правовые аспекты психоэнергетики», и найдя в сквере возле академии местечко потише, углубился в чтение.

Насколько было понятно из текста цитат законов и подзаконных актов, у энергетиков было много прав, но и обязанностей не меньше. Например, они обязаны были предупредить оппонента, что тот связывается с одарённым ну а если тот не внял, то боги ему в судьи. А ещё у психоэнергетиков был свой Суд Чести, который давал разрешение о привлечении одарённого к общегражданскому судопроизводству. Причём главой такого суда был государь император. Пунктов, статей, и актов было много, но все они сводились к тому, чтобы обезопасить магов от ответственности в случае бытовых нападений, и не давать им распоясаться. Наказания тоже были разнообразными. От ссылки с отработкой в холодные и безлюдные места, до работы живой батарейкой, для промышленных накопителей. И непонятно что хуже. Отбарабанить в коллективе воров и бандитов сколько-то там лет, или вот так, бесконечно наполнять силовой кристалл.

Владимир листал брошюрку, поглядывая по сторонам, и прикидывая куда бы отправиться скоротать вечер, когда на скамейку к нему подсели два мужчины сразу плотно прихватив его с двух сторон, и сразу же получили в лицо по удару локтем, от чего слегка потерялись в пространстве, и дали возможность Володе встать и повернуться к ним лицом.

— Чо за нахер? — Обратился он к уркам, размазывающим кровавые сопли по лицу, и только тогда увидел в их руках заточки, после чего уже не сомневаясь, влепил каждому по ушам, окончательно прерывая им контакт с реальностью, и повернув лицами друг к другу, вмял их словно пасхальные яички, с хрустом повозив друг об друга.

— Тьфу. — Он вытер руки об пиджак одного из нападавших. — Никакой гигиены. — Затем создал «Вьюгу» и вдохнув чуть — чуть силы, направил на урок, от чего те мгновенно покрылись инеем и пришли в себя.

— Чего хотели-то, уроды? Говорите, а то заморожу к чертям. Будете в гробу оттаивать.

— Пппррвт прдт. — простучал зубами правый. — Сева приккзл. Типппа от Ракитиннной.

— Ясно. — Владимир вздохнул. — Ладно. Чего-то я сегодня добрый, так что живите. А Севе передайте, что, если ещё раз полезет, выверну ему кишки наружу.

— Пппоняллл. — Кивнул тот что слева.

— Привет! — Володя взмахнул рукой, и пошёл по аллее на выход из сквера.