Солнца нет

Глава 9

Троллейбусом я добрался, правда, застрял в пробке в центре, до нужной остановки. Мне повезло, проехал опять "зайцем". До платной автостоянки "Под мостом", где я работал охранником, пройтись пешком было недалеко. Вот показались намозолившие мне глаза скрипучие раздвигающиеся синие ворота. Рядом сторожка. Влево и вправо тянется белый бетонный забор с протянутой колючей проволокой наверху.

Поднявшись по невысокой лестнице, сделанной из арматуры, в будку для охранников, я постучался. Дверь открылась, и на меня посмотрело удивлённое, но в то же время радостное лицо одного из моих напарников — Толяна. У него были добрые глаза, худое лицо и плешь на голове. Раньше, когда ещё Толя не курил, он относился к разряду упитанных людей. Недаром Минздрав предупреждает.

— Не ожидал. Что-то забыл?

— И да, и нет, — сказал я, проходя.

Положил сумку на шкафчик, развалился на излюбленном кресле ресторанного типа. Нисколько не стесняясь, налил в стакан его гранатовый сок. Отпил.

— Я вот по какому поводу вернулся. За последний час мои планы круто изменились.

— Это уже понятно, если ты здесь сидишь.

Он пристроился рядом на табурете.

— Перед Новым годом ты просил заменить тебя. И я отдежурил 31 и 3, так?

— Ну да, но я не пойму, к чему ты клонишь. Переходи к делу.

— Выручай, Толян. Теперь твоя очередь.

— Это понятно. Долг платежом красен. А что случилось-то?

Я помедлил с ответом.

— Да в принципе ничего серьёзного. Просто одна "цыпочка" подвернулась. И я ей предложил съездить ко мне в деревню отдохнуть. Она не отказалась. Пойми, не хочется такую упускать. После "отвисания" познакомлю тебя с ней. Может, сам туда слетаешь.

— И на сколько ты? — с доброй завистью спросил Анатолий.

Я его похлопал по плечу и приобнял.

— Мне нравится твоя догадливость. Ну сам прикинь: два дежурства, по-любому, я уверен, ты такого же мнения, как и я. Мимолётная неделя с пылкой сексапильной девочкой маловато. Скажи? — Толян, кивая головой, согласился. — Делай выводы, напарничек.

— Я буду считать, что ты меня уговорил на два дежурства сверх должного с одним условием, — прищурив глаз, сказал он. — Шаришь?

— Ещё бы. Благодари, что у меня нет другого выхода, а-то бы послал тебя за яблоками на хутор. Сколько?

— Сейчас прикинем, — сказал он, встав с места, и заглянул в свой шкафчик, сооружённый им же. — Одна мне, ещё придёт Оксана. Парочку. Плюс блок моих любимых сигарет.

— Это меня устраивает, — согласился я, допивая кисленький сок. — Тебе она не надоела своим дурацким голосом, а?

— Зачем спрашиваешь? Что я, что ты, её практически не слушаем, только… — он закончил фразу мимикой.

— В этом ты прав. А как я тащусь, когда она визжит! Громче, чем другие.

— А меня наоборот — не прикалывает. Приходится её ртом затыкать. У Оксаны, балдёж, конусообразные сиськи, я торчу. А попа. М-м-м. Впендорить лишний раз желание появляется. Моей бы жене такое, я бы её ни на одну не променял.

— Сколько живу, всякое видел, — я стряхнул пальцем пепел. — Но не могу понять некоторых, вроде тебя. Жена — красавица, бьюсь об заклад, каждый, кто её знает или хотя бы заглядывался, всё, что есть в кармане, отдадут, чтобы провести с ней одну ночь. Что же тебе не хватает?

— Вот ты и попался, как когда-то я. Знаю, она меня любит, и с большой уверенностью также знаю, что Люська не сделает того, чего делаю я почти каждое моё дежурство. Рычу. Но внутри она другой совсем человек. Пожил бы с ней, понял бы, о чём я. Все так говорят, пока неженатые, мол, я своей изменять не буду. Редкость, когда это голая правда. Такие счастливчики, а может, наоборот? Что-то мы заговорились не о том, а ну, беги, куда собирался!

Я по-быстрому сходил в соседний супермаркет и принёс то, что просил Толян: две бутылки "Кузьмича" и блок синего "Элэма". По мне это лучше, чем расплачивался бы суточными.

Не знаю, почему так получилось, что напарнику пришлось соврать. Сам этого не ожидал. Думаю, ответ до глубины прост. У него семья, малыш растёт. Не хотелось бы, чтобы из-за меня он лишился отца. Вообще-то у нас доверительные отношения, но не в этот раз. Рано или поздно, кому нужна кассета, вычислят, где я работаю. И тогда его и другого — Артёма спросят сначала по-хорошему: "Где Семёнов?" А Толян ответит: "В деревню уехал, с девушкой развлекаться". И скажет адрес, по которому я не буду находиться.

Я стоял в автобусе "гармошка" и смотрел в заднее стекло, как следом едут и обгоняют нашу "черепаху" автомобили. Во мне не было уверенности, что за две недели всё утрясётся. Потому что даже если избавлюсь сегодня же или завтра от видеокассеты, я не отделаюсь от предстоящих проблем. Как быть? Просмотр записанного даст толчок для дальнейших соображений.

Передо мной сложились дверцы. Прошёл за автобус. Горел зелёный глаз светофора. Машины туда-сюда пролетали. Закурил. Движение прекратилось. Зашагал по зебре: "Хоть бы он был дома". Перейдя на другую сторону дороги, завернул в проулок. И почувствовал себя так, словно находился в деревне. Откуда-то ветерок принёс запах навоза. Сбоку вырос громадный особняк, хозяин которого не может уже какой год продать его из-за длинной, кривой, широкой трещины с торца: "Не надо было спешить при строительстве. Так-то дом хороший".

Увидел колонку у поворота. Последний раз затянулся и отправил окурок в чистую лужицу. Он с шипением потух. Нажал на тугой рычаг, стрелой вылетела водяная струя, ослабил давление рукой, потекла. Нагнулся. Набрал полный рот холодненькой воды, погонял её там и только потом впустил в пищевод.

Перешёл мостик, и когда я с него сошёл, железный лист издал грохот.

Первый кирпичный дом на пересечении двух проездов, там-то и жил мой самый лучший друг — Евгений. Хотя многие его знают под прозвищем Чума. Мы с ним познакомились на курсах самопознания. Общие взгляды и совместные интересы сильно нас связали в крепкую дружбу. Женёк работает в читаемом журнале, пишет о криминале. Не знаю, каков он как журналист, но друга такого надо ещё поискать. Интересная у него жизнь, скажу я вам, несмотря на наше недолгое знакомство, в ней замешано столько разнообразия, например, когда я его встретил, Женя был преподавателем русского языка и литературы, вёл расследование в одной пензенской школе, связанное с наркотиками. А вот другой случай, он таксовал с полгода, чтобы выйти на группу таксистов, которые грабили своих пассажиров с умело продуманным сценарием. Загадочный он человек, недаром о таких говорят: "В тихом омуте черти водятся".

Скрипнула кованая калитка. Солнце пригрело. Залаял старый соседский трёхногий слепой пёс. Позвонил. За спиной участок земли, где ютятся красивые цветы, весной белеет вишня и часто подрезается живая изгородь в человеческий рост.

Защёлкал замок, распахнулась входная дверь.

— О, Леонид! Заходи. — Меньшиков с заспанными глазами в одних трусах с торчащим носом между ног протянул руку для приветствия. — Очки прикупил, класс! Проходи. — Да-да, вы не ослышались, он меня назвал Леонидом. Так повелось, что для друзей я откликаюсь только на такое имя. Редкий раз от них я слышал — Лёша. Я и не против.

Разувшись, пересёк просторный светлый зал, обставленный изысканной мебелью. Хозяин же отправился на кухню. Перед тем как войти в его кабинет, я "сфотографировал" глазами новую небольшую прямоугольную деревянную вывеску, повешенную над дверным проёмом, на которой была надпись на староанглийский манер, но на русском языке гласила: "Точка".

На чёрном столе я заметил стоящую, словно оторвали и воткнули, женскую руку с раскрытой ладонью вверх и со скрюченными пальцами, на которых покрашенные в ядовито-зелёный цвет ногти выступали длиной с обычную скрепку. И где он находит такие штучки? Гм.

Вернулся Евгений одетый, с баночным пивом, в то время как я любопытным взглядом пробегал по полочкам книжного шкафа: ""Не появилось ли что-нибудь новенькое?" Он так же, как и я, обожает мистику, ужасы, триллеры.

— Не старайся. Она у меня в столе, — сказал сонно Евгений, открыв пиво. На взгляд он был небольшого росточка, хотя на самом деле выше меня. Блондин, обычная стрижка, но не короткая. Меньшиков не любил зачёсывать волосы назад или на бок. Лицо привлекательное, с несползающей улыбкой. Глаза тускло-карие, проницательные. На лбу, над левой бровью, в полдюйма старый шрам, плохое напоминание об одной поездке. Почти всегда небрит, художник!..

— Что новенького нарисовал?

— Пару портретов.

— А что на этот раз приобрёл для своей коллекции?

Евгений уселся на диван, где, как он говорил, любит лёжа размышлять.

— Автор пишет потрясающе. Меня история захватила. Загляни в стол.

Я нашёл книгу, посмотрел на название "Парфюмер".

— Да, если ты так оценил, то мне и вовсе понравится. На работе как-нибудь прочитаю, — проговорил я и плюхнулся в кресло.

— Тебе повезло, через час бы меня уже не застал, — сказал он, до этого посмотрев на наручные часы.

— Я тоже так считаю. Кто тебе подогнал? — показал я на новинку.

— Студент, который у меня практиковался. Пришлось поставить резолюцию, где надо.

— Надо же!

— Студент, просто не метясь, сам того не зная, попал в десяточку. Такой же везунчик, как ты.

Я слушал его, а сам упёрся взглядом в глаза соловья-разбойника, что стоял на рабочем столе.

— Пойдём, позавтракаем.

— Сейчас. Только поставлю "музон".

— О'кей.

У друга я чувствовал себя как дома, естественно, и делал, что хотел. Ударили басы. Я вывернул регулятор громкости почти до максимума. Запел "Дельфин". Наши вкусы и в музыке сходились. Прошёл на кухню. Жека, уже поставив угощение, резал батон.

— Вижу салатик, — обрадовался я и сел за стол.

— Будешь?… — спросил он меня и открыл холодильник в ожидании моего ответа.

— Что-то не хочется.

Он подумал.

— И мне тоже.

Мы "заработали" ложками и вилками. Угощение было вкусным, мне очень понравились щи, умеет Женёк готовить, ему бы свой ресторан открыть, сколько раз я ему об этом говорил, а он лишь махнёт рукой да отшутится.

— Какие на сегодня планы? — спросил Евгений и запихнул в рот полную ложку салата.

— Дневным домой поехать.

— И больше ничего? — слегка удивлённо спросил он. — Вроде бы ты всегда, если в Пензе делать нечего, уезжал с утречка. Что на этот раз заставило перенести отъезд?

— Ты не поверишь.

— Мой друг. Сколько раз я от тебя слышал чушь, но всё равно верил. Не жадничай.

— Тогда слушай. Я вкратце расскажу.

— Я весь во внимании, но учти, в моём распоряжении осталось совсем немного времени. А ещё надо успеть то сё и отсюда убраться, — протараторил Меньшиков.

— Сижу, значит, я в электричке…

— Так ты уже пытался уехать?

— Да. Она только отъехала от Пензы-3, забегает парень, где-то моего возраста, и на ходу бросив мне видеокассету, говорит, сделай то-то и то-то. И вон из вагона. Я не в "понятках". Следом за ним входит урод. С первого же взгляда можно определить, что киллер. Через минуту слышу крик, будто бы кого-то зарезали, после выстрел, и я давай оттуда ноги уносить к последнему вагону. Жду в тамбуре, когда электричка остановится. Он идёт. Хотел было отдать кассету, но увидел, как "пугало" достал пистолет. В этот момент открылись двери, и я спрыгнул. Короче, "чухнул" я от него.

— Ты не прикалываешься? — с подозрением спросил товарищ.

— Жека, мне не до шуток. Я с тобой поделился, как с другом. Хотелось бы услышать что-нибудь полезное.

— А почему он именно тебе передал видеокассету, а не кому-нибудь другому?

— В том вагоне ехали ещё, кроме меня, два спящих бомжа.

— А-а-а. Я так же поступил бы. А где она?

— У меня.

— Ты знаешь, какая там картинка?

— Поэтому я к тебе пришёл.

— Тогда пошли смотреть, а-то время поджимает.

Евгений взял в руки видеокассету, повертел её и вставил в видеокамеру. На экране телевизора появился чей-то рабочий стол, заваленный бумагами, канцелярскими принадлежностями. Камера наехала, раскрытая кем-то общая тетрадь увеличилась. И на ней был только записан номер телефона: 88-12-35. Ещё с минуту сохранялось такая картинка, потом запись прервалась шипением. Евгений перемотал на ускоренном воспроизведении до конца, так и ничего не увидев.

— Ничего интересного, я ожидал-то… — сказал он. — Тебе остаётся только позвонить, и, может, тогда приоткроется занавес тайны. Я встал с дивана, вытащил видеокассету, посмотрел на неё молча.

— В таком случае, разве будут убивать одного и стрелять в другого за номер телефона?

— Насчёт того, правда ли его завалили, узнаем из вечерних новостей. А вот тебе снова везёт, внукам будет что рассказать.

— До тех пор ещё о-го-го. А ты зря завидуешь… — начал было я, но меня перебил Меньшиков.

— Не договаривай, я сам за тебя скажу. С этих минут я косвенно вовлечён в эту историю. И, возможно, меня ждут проблемы, которых я должен буду постараться избежать. Всё понимаю. Не боись. Прорвёмся. Но я больше ставлю на то, что к тому времени, когда они узнают, что я тоже что-то знаю, тебя они уже успеют выкинуть из игры.

Я посмотрел на него серьёзно.

— Понимаю, глупая шутка, — но он всё же неожиданно разразился громким смехом, который так же быстро прекратился.

— Пойдём лучше, покурим, — предложил я и направился к выходу.

— Я сейчас подойду.

В курилке я сел на качели для двоих. Затянулся первой сладенькой порцией сигаретного дыма, посмотрел в окно. В небе плыли облака, а навстречу им летел самолёт, оставляя за собой белый пушистый хвост.

Музыкальный центр перестал орать. Женёк вышел в белом костюме. Повесив портфель, спросил меня:

— Так ты забыл мне сказать, куда парень просил тебя отнести кассету?

— В 11 канал.

— И это всё?

— Да.

— А почему именно туда? — спросил Евгений скорей не у меня, а больше у себя.

— Не знаю.

— Это тоже загадка. Думаю, тебе в голову не придёт туда податься? — он посмотрел мне в глаза. — И не вздумай пока. Я бы так поступил: покопался в этом дерьме, ради интереса. Всё равно же, наверное, нос оторвут, — пошутил он.

Мы вышли к гаражу, двери автоматически открывались.

— Жека, может ты передашь кассету? На тебя никто не подумает.

— И что? Ну передам. В ней ничего нет особенного, это, во-первых. А во-вторых, ты хочешь переложить на меня проблему? Мне этого не надо. Извини, конечно, но мне не хочется искать на свою задницу приключений. Я спокойно работаю, никому не мешаю.

— Но ты же журналист! Где твоя хватка? Это же материал! У тебя лучше получится. Ты до этого такое раскрывал, ничего, обходилось же. И, в конце концов, ты мой друг, помоги, не бросай в трудную минуту.

— И без тебя знаю, что я журналист. Сенсационным материалом тут не пахнет. Да, я раскрывал некоторые дела, но это в прошлом. И главное, в них не проскальзывал сильный запах опасности. Я не отрицаю, что я твой друг, но пойми, это не тот случай, когда проблему можно переложить на друга. И я считаю, здесь не стоит прикрываться дружбой.

Он сел в жёлтый "Мерседес" и завёл мотор. Я решил уйти. Меньшиков, настроившись на любимую волну радиостанции, спросил:

— Тебя куда-нибудь подбросить?

— Нет, не надо. Я своим ходом.

— Как хочешь.

— Бывай, друг, я пошёл.

Евгений мне вслед крикнул:

— Дружбан. Прими мой добрый совет. Разбей эту видеокассету молотком на хрен на мелкие части. И исчезни на некоторое время. К примеру, на море съезди. А когда прибудешь, может быть, всё стихнет.

Я хотел возразить.

— Знаю, хочешь сказать, а как же работа? Попробуй договориться. А не получится — плюнь на неё. Жизнь-то одна, а устроиться куда-нибудь всегда успеешь. Даже "рашэн" пословица об этом говорит.

— Не знаю. Но я сомневаюсь в том, что прекратят поиски этой видеокассеты, а точнее, уже меня, — сказал я.

— Ты пропал, а в СМИ и на ТиВи кассетка не попала. Значит, ты испугался и где-нибудь затаился, моля Бога, чтобы беду пронесло мимо дома. И тебе не нужно её куда-то доставлять. Или второй вариант. Ты вообще не в курсе, что с ней делать. Живёшь себе спокойно, поэтому не даёшь о себе знать.

— Ага, а то, что я убежал, они это в счёт не возьмут? Если бы не знал, значит, не убежал бы, подумают они.

— Леонид, даже я бы ломанулся, несмотря на то, что ничего не знаю, если увидел "пушку", так как мой мозг бы это воспринял, как: "сейчас будут убивать".

— Ладно, там посмотрим, как быть. Пока!

— Удачи тебе. Кстати, не забудь про день рождения Санька. Мы тебя будем ждать, если, конечно, куда-нибудь не уедешь.

Я безразлично кивнул.

Следом за мной женьковская машина скрылась за поворотом, и я пошёл в сторону железнодорожной дороги. Поделившись проблемой с другом, мне не стало легче. Вот тебе и дружба! Друг познался в беде. Но всё же, я его, наверное, зачислил в список, "кому тоже, может быть, влетит", хотя, думаю, он прав: прежде чем выйдут на него, меня они уже успеют поймать. Почему такая уверенность? Да потому, что о нём в Сердобске никто не знает, так же, как и на работе. И мобильник, как назло, не вовремя сломался, а-то бы позвонил ради интереса, ладно, до дома отложу.

Воспользоваться советом или нет?

Чтобы на море так себе отдохнуть, деньги нужны. А откуда они у меня? В деревню теперь не сунешься. Надо искать другое место. Думай, голова: куда?

4-ый Офицерский проезд был недлинным, он вёл к лесопосадке, за которой вдоль растянулась линия железной дороги. Засигналил громко и пугающе тепловоз, предупреждая о своём появлении. На меня залаяли собаки по ту сторону дощатых заборов. Пронёсся товарный поезд вперемешку с цистернами и вагонами для перевозки угля. Две назойливые шавки, вылезшие из-под калитки, где уже когда-то успели сделать для себя подкоп, не умолкая, лаяли. Одна чуть меня не укусила — я вовремя прибавил шаг. Вторая только хотела повторить неудавшуюся попытку первой, как я тут же слегка подпрыгнул и развернулся на 180 градусов, чтобы хлопнуть по земле обувью, таким образом, испугать зубастых маленьких четвероногих. Этот номер сработал — болонки отскочили. Я вдобавок потопал по гравию, отчего неугомонные собачонки бросились бежать к своей калитке с синим почтовым ящиком на ней.

Я повернулся. О боже! Вдруг на меня наехала, откуда не возьмись, бледно-розовая "десятка". Удар! Боль в области голени! Меня слегка подкинуло, и я кубарем перевернулся по капоту. Автомобиль встал, я слетел с лобового стекла на молодую траву. "А-а-а! Бля! Вот урод…" Кто-то выскочил из машины.

— Ну бля, ты у меня сейчас огребёшь, — постанывая, я поднялся на руки.

Помогая мне подняться, приятный голос спросил:

— С вами всё в порядке?

Я оглянулся. Она была очаровательна. Блондинка двадцати лет с гаком и такими же очками, как у меня. Зелёные глаза, в которых с удовольствием бы утонул. Прямой аккуратненький носик соседствовал с чувственным, невероятно соблазнительным ртом. М-м-м, какие сочные губы! Волосы, обрамляющие белое лицо рамкой, обвисали от висков к плечам ступеньками вниз. Мы смотрели друг на друга, пока я не перевёл взгляд на её деловой костюм красного цвета и не съязвил:

— А вы как думаете?

— Я думаю, что вас надо отвезти в больницу.

Я встал на ноги.

— Зачем?

— Чтоб вас там проверили. А вдруг…

Я прислонился к крылу "десятки".

— Не надо. Вроде бы всё цело, только вот… в следующий раз смотрите, куда едете.

— Но я…

— Я-я. Вы знаете, как обычно эту фразу заканчивают? — она понимающе кивнула. — То-то. Считайте, что вы в каком-то плане везучая. Другой бы на моём месте… надеюсь, вы понятливая?

Блондинка улыбнулась и стала ещё привлекательней. Полезла в машину. Я рассматривал её попу в облегающих красных брюках, её всю, в такой популярной позе, названной в честь четвёртого по счёту зодиака. Я её захотел.

По-моему, она заметила мой похотливый взгляд, когда, выпрямляясь, посмотрела на меня. В её руках оказалась миниатюрная дамская сумочка. Она открыла её и снова взглянула в мои глаза. Она ещё не успела вынуть оттуда деньги, как я уже знал её намерения.

— И не вздумайте. Я не то имел в виду. Могу ведь и обидеться.

— Но я же виновата, и мне…

— Если вам некуда девать деньги, то купите хотя бы две игрушки и подарите малюткам из детского дома. Это будет лучший поступок.

Пока я говорил, она смотрела в мои глаза.

— Ну, как хотите, моё дело предложить… Если вам ничего не надо, в таком случае я поеду туда, куда ехала.

— И я поковыляю тоже.

Она села в машину и, не обращая на меня внимания, поехала. Я, медленно пошёл вперёд, но заметил её провожающий взгляд в боковом зеркале. За поворотом её "десяточка" исчезла из поля зрения.

Н-Да. Как это понимать? Да никак. Даже не думай. Она пензячка, а ты для неё парень из деревни. Она красивая, с "тачкой". А у тебя? Да на такую нужно много "бабосов" иметь. Забудь. И без тебя у неё хватает поклонников. Я вздохнул. Точно, если бы я ей приглянулся, то сама как-нибудь дала намёк. Ведь понимает, наверное, что следующей встречи в большом городе… вряд ли. Эх, дурак. Надо было в больницу с ней сгонять. Смотришь, о чём-нибудь договорился бы, или, может быть, даже телефончик дала. А может, и нет. Или хотя бы вместо денег… Нет, всё равно бы не попросил. Вечно я такой. Наедине, сам с собой, из любой ситуации выйду в свою пользу, а как на самом деле, так пролетаю. Да что я "распинаюсь", может, я ей вообще не понравился. Хотя… Да ну её…