Солнца нет

Глава 45

Дни, словно снежинки, сыпятся сквозь пальцы повелителя времени. Всё вокруг сгорает в его пламени безвозвратно. Прошло три дня с тех пор, когда миновала Меньшикова смерть. Печальную песню пел дождь, ударяясь в окна просторного уютного дома. Евгений сидел на диване, копаясь в своей статье на компьютере. Она моментально стала сенсационной, поскольку описываемые в ней события вызвали живой интерес у читающей публики. Благодаря этой колонке Евгений сам прославился на весь город и получил диплом лучшего журналиста года из рук губернатора. Пришедшая почта оторвала его от работы…

На экране высветилось "Судья".

Мужчина изумлённо всматривался в это слово.

"Не может быть!.. Судья мёртв, он не мог воскреснуть…" — подумал он, вскрывая послание.

"Привет! Я знаю, ты сейчас дома, поэтому слушай внимательно. Твоя узкоглазая баба у меня, и твой дружок Лёша у меня. Лично мне только тебя не хватает для хорошей компании. Так ты уж поторопись наведаться, если хочешь, чтоб твои близкие остались живы. Даю тебе полчаса на сборы, приезжай один к памятнику Победы. Через четверть часа я тебе позвоню, дам дальнейшие указания".

"Что же делать?" — теребила мысль Евгения. В отчаянии он схватил телефон, отыскал строку с номером Донгмэй и нажал на вызов, а про себя ругал Лёху за отсутствие собственного телефона, который принципиально его не покупал, после того как потерял несколько мобильников.

"Извините, данный абонент временно не доступен, пожалуйста, позвоните позже", — услышал Евгений, вместо голоса любимой. Не теряя ни секунды, ринулся к жёлтому "Мерседесу". Дождь не стихал, выплёскивая свою грусть, лобовое стекло машины давилось обидой под его тяжёлыми каплями, дорога заблестела, став похожей на мокрую курицу.

"Жаль, что Васи нет, он бы без вопросов помог, теперь что делать? А с ментами разговаривать — только время терять. Одному поехать в какое-нибудь дерьмо попадёшь. Ещё неизвестно, живы ли Мэй и Лёня… И уж понятно, что я ему нужен, чтоб нас троих угробить", — терялся в мыслях водитель.

Жёлтый автомобиль заехал к подножию памятника. Сразу зазвонил телефон.

— Вот что заставляет людей бежать сломя голову куда-то из тёплого дома в дождь? — усмехнулся Судья.

— Да уроды заставляют, которые простым людям покоя не дают! — съязвил Меньшиков. — Не тяни. Говори, куда дальше?

— Езжай к "Двум великанам". Мы с нетерпением ждём тебя на крыше левого. Мы скучаем по тебе, — сыронизировал похититель и отключился.

Меньшиков завёл мотор, дождь тем временем прекратился, хотя небо всё ещё оставалось в тучах.

Перед ним выросло цилиндрическое здание в двадцать этажей, его брат-близнец упирался в небо, стоя за мостом. Евгения и здесь ждала проблема: пришлось ждать, чтобы кто-то открыл дверь с домофоном. Зайдя в лифт, поднимающийся в паутину убийцы, Меньшиков с нетерпением ждал конечной остановки, чтобы разрубить этот узел и спасти дорогих ему людей.

Дверь на крышу отворилась, Евгений ступил на неё и застыл, судорожно оглядывая пространство. Они были там. Алексей, накрепко привязанный к стулу и красавица Донгмэй, закованная наручниками к трубе.

— Привет… — прозвучали гулкие слова похитителя, направившего пистолет на Чуму. — Ты успел вовремя, я даже не смог толком соскучиться здесь, — злобно похвалил Корсаров, буравя взглядом того, кого он ненавидел теперь больше всего на свете. Евгений поражался, смотря на человека, которого он меньше всего ожидал здесь увидеть.

— Я обещал, что сведу тебя в могилу? Я это сделаю, — проговорил Владимир. — Но сначала отыграюсь на твоих близких, как ты отыгрался на моём дорогом сыне.

— Не понял? — переспросил Меньшиков.

— Денис Роев — мой сын, найденный с ножом в шее несколько дней назад. Он мог бы ещё жить и жить, но вчера мне пришлось похоронить его. Похоронить по твоей милости! Пришло время восстановить справедливость, сегодня, сейчас, настали минуты, когда все вопросы решаются, всё тайное становится явным и всё недосказанное понятным, — повелительно сказал Корсаров.

— Раз так, то скажи мне, Судья, по какому праву ты влез в мою жизнь? По какому чёртову праву ты убил моего друга? И самое главное, частная тюрьма принадлежит тебе? — крикнул Чума.

— Почему я влез в твою жизнь? — переспросил похититель, криво улыбаясь. — Сначала я и не думал, что так получится, но твои статьи заставили меня пересмотреть свои планы. Ты слишком близко подбирался к моему тайному увлечению. Я решил присмотреться к тебе, а заодно пощекотать твои нервы. Всё шло довольно неплохо, но тут твой дружок мент совсем потерял чувство меры, роток разинул чересчур. А деньги, особенно шальные, никогда не приводят к добру. Я прихлопнул этого мента, словно надоедливую муху, и для меня стала сюрпризом его старая дружба с тобой. Я даже подумал, что всё в мире взаимосвязано. И, наконец, да… ты прав, Меньшиков, я единственный в мире владелец частной тюрьмы. Моей тюрьмы. Где я, будто Господь Бог, вершитель судеб, так же, как он, справедливо караю тех, кто поставил себя выше закона, выше общества. Все эти нелюди натворили много чёрных дел, а затем успешно избежали заслуженного наказания от государства. Но они понятия не имели, что есть Я. И что от меня невозможно откупиться и невозможно убежать, мне доставляло удовольствие ловить их, потом по справедливости казнить! Ну, а дальше появился ты, поднял дурацкий шум, разжёг интерес толпы, надо было что-то делать с тобой… Потому что из-за таких, как ты, моралистов, рушатся многие великие начинания.

В это мгновенье Евгению наконец-то стал ясен смысл тех подсказок, которые оставил ему покойный. Карта привела его к незаконченной стройке, а короткая цитата из Библии говорила, какого рода эта было строительство. Не санаторий, как сообщил ему бравый старичок с двустволкой.

"Ангел господень отворил мне двери темницы". Темницы… тюрьмы! В глухом лесу среди вековых деревьев в мало проходимом месте возводилась тюрьма. Готовая с радушием принять своих будущих постояльцев — жертв, которым уготован один единственный приговор — смерть.

"Идиот! Как я сразу не догадался?" — мучительно корил себя Меньшиков.

Молчание прервал Корсаров:

— Теперь мы здесь, ты и я, навсегда выясним наши отношения. У меня предчувствие, что в живых останется только один. Так должно быть, иначе нам с тобой не ужиться в этом мире.

Евгений стоял и слушал.

— Ну, журналист, ты готов? Раз уж ты решил судьбу моего сына, то должен решить судьбу этих двоих сейчас… Кого мне убрать первым: парня или девчонку? Кого не жалко? — спросил хозяин тюрьмы.

— Давай меня, подлая скотина! — проорал Лёня, обернувшись, поскольку сидел лицом к пропасти. Донгмэй тихо плакала. В это время Евгений сделал несмелый шаг вперёд. Корсаров отреагировал немедленно, выстрелив. Пуля вошла в крышу в сантиметре от левой туфли Чумы.

— Не дёргайся! Здесь я режиссёр, — приказал Судья. — Отвечай мне, кто из них будет первым?

Меньшиков судорожно пытался выиграть время и постараться придумать какой-нибудь выход, но разум молчал, превращая тёкшие секунды в вечность. Корсарову надоело ждать…

— Разреши, я тебе помогу… — проговорил он злобно, приблизившись к стулу Семёнова и нацелился на Донгмэй, которая в страхе шептала молитву. И скинул вниз в небесную пропасть Алексея. Только беспомощный крик молодого человека разорвал воздушное пространство и исчез вместе с ним навсегда.

Меньшикова переломила ярость от собственного бессилия.

— Следующая она? — поинтересовался убийца, наставив дуло пистолета на лоб девушки, сердце её сжалось от ужаса.

— Не-е-е-ет!!! — вскричал обезумевший Чума, бросившись бегом к душегубу. Корсаров, стремясь противостоять, выпустил в него свинцовую градину, китаянка, не растерявшись, оттолкнула Судью, чем спасла жизнь любимого. Евгений, со всей мочи врезавшись, вцепился в противника и вместе они перешагнули ту черту, которую безопасно могут пересекать только ангелы. "Не-е-е-ет", — раздался отчаянный женский вопль. Двое мужчин, глядя друг другу в глаза, летели вниз, ветер запутался в их волосах, растрепал причёски, он один ощущал застывшие мысли сорвавшихся людей. Наверху в истерике забилась Донгмэй, кричавшая бессвязные слова. Ни один из падающих не слышал этих слов, они просто смотрели друг на друга и видели отражения своих душ.

— Вот и всё… — чуть слышно проговорил Владимир.

"Всё…", — отдались эти звуки в сердце Евгения, его взгляд поймал в это мгновенье яркое солнце, заслоняемое чёрным покрывалом беспроглядной тучи, укрывшей собой всё небо, совсем как на той странной картине под названием "Солнца нет"…

Пошёл проливной дождь.

— Помогите! — изо всех сил кричал промокший человек, подвешенный, как марионетка, накрепко привязанный к перевёрнутому стулу в двух-трёх метрах от земли.