Солнечная девочка графа Майори

Глава 7

Теон открыл дверь в новую спальню жены. Тишина. Полумрак. Плотные шторы нехотя пропускали крупицы света. Сонное царство. Он вошёл в комнату, негромко прокашлявшись. Личная служанка графини встрепенулись, просыпаясь и краснея от неловкости, зашептала:

— Простите, граф, не знаю, что на меня нашло, — она похлопала себя по щекам, вскакивая со своего места и поклонилась вошедшим мужчинам.

Майори обернулся и вопросительно посмотрел на своего друга Лайта. Бладброу развел руками, мол хотел все проверить спокойно. Граф повернулся снова к служанке и снисходительно произнес:

— Ничего страшного, сделай госпоже Элизии успокоительный отвар, что доктор прописал.

— Да, господин, — девушка поклонилась и выскочила из спальни выполнять поручение.

Теон подошёл к постели жены и поинтересовался у друга:

— И долго она будет спать?

— По идее должна была уже проснуться, попробуй ее разбудить, — он тоже подошёл ближе и посмотрел на девушку.

Теон присел рядом и взял графиню за руку. Девушка шумно вдохнула, просыпаясь, и неторопливо открыла глаза, немного удивлённо посмотрев на мужа.

— Как ты себя чувствуешь? — улыбнулся он.

— Уже лучше, спасибо, — она невольно улыбнулась в ответ.

— Это мой хороший друг Лайт Блэдброу, — он представил мужчину, что стоял неподалеку, — помнишь его? Он был на нашей свадьбе, а сегодня зашёл к нам в гости.

На лице девушки сейчас легко можно было считать растерянность. Мужчины переглянулись. Она неуверенно замялась и кивнула:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, леди Элизия, — он по-доброму улыбнулся.

Кажется, у нее отлегло и она немного расслабилась.

В комнату постучали. А после открылась дверь, пропуская обратно молоденькую служанку графини с успокоительным отваром трав.

— Я принесла чай для леди.

— Оставь его здесь, на тумбочке, — спокойно сказал граф Майори.

Пока девушка оставляла чашку, в комнате воцарилась тишина. Лайт задумчиво изучал новую графиню, а Теон помог супруге сесть и подал в руки травяной отвар, следя, чтобы она сделала глоток, разумно решив, что пусть она сначала успокоиться перед серьезным разговором. Лайза удалилась, а Лайт нашел себе свободное кресло, погружаясь в него. Зная настоящую леди Элизию Милдварт, можно легко понять, что перед ними совершено другой человек.

Дождавшись, когда графиня выпьет травяной чай, Теон забрал чашку и отставил обратно на тумбу. Он ещё немного помолчал, ловя недоуменные взгляды жены, а потом все же сказал.

— Я знаю, что ты не Элизия.

Девушка вздрогнула, шумно втягивая носом воздух. С ее лица мигом слетела краска, и в полумраке оно смотрелось бледным пятном. Она смотрела на него с неподдельным испугом и, кажется, ее начало потряхивать. Теон взял девушку за руку, сжимая, и мягко спросил:

— Т-ш-ш. Как тебя зовут?

— Женевьева, — тихо проговорила она севшим от волнения голосом продолжая напряженно смотреть на графа Майори, а потом перевела взгляд на гостя.

Лайт показался ей сейчас палачом, что с минуты на минуту отрубит голову. Теон продолжал поглаживать руку девушки, чтобы она немного расслабилась и тихо произнес:

— Женевьева. Красивое имя.

— Что теперь со мной будет? — все же задала девушка мучавший ее вопрос.

— Давай сначала поймем, как ты сюда попала, — подал голос Лайт, — что ты первое помнишь, оказавшись здесь?

От этого вопроса краска вернулась с тобой же скоростью, как и покидала лицо девушки, разливаясь с новой силой. Она закусила губу, а мужчины переглянусь.

— Здесь все свои, — произнес Майори, но после вспомнил, что они девушке совсем не свои, — Извини. Все останется в этих стенах. Нам просто надо все выяснить.

Она молчала, продолжая краснеть и мысленно подбирать слова, чтобы это было не так стыдно. Хотя, надо признать, что ей понравилось, просто случившееся было слишком ошеломляюще и неожиданно. Женевьева закусила губу и тяжело вздохнула, спасибо, хоть мужчины молчали, давая собраться ей с мыслями.

— Занятие любовью, — тихо прошептала она, но ей показалось, что это прозвучало, как раскат грома.

Лайт посмотрел на задумчивое лицо друга. Тот молчал, а потом кивнул сам себе, вспоминая, как жена в первую брачную ночь, к которой они оба с Элизией отнеслись как к неприятному обязательству, вдруг стала очень отзывчивой на каждое его прикосновение и движение, а потом и ему самому это снесло голову.

— Я, кажется, понял, в какой момент.

Девушка натянула на себя одеяло до самого носа и стыдливо поглядывала на обоих. К такому жизнь ее не готовила. А Лайт все же решил разрядить обстановку:

— А что ты помнишь последнее из своего мира?

Мысли Женевьевы переключились, а лоб поморщился, пытаясь хоть что-то вспомнить. Она немного отпустила одеяло и наконец выдохнула:

— Последнее, что помню, это как меня ослепили фары автомобиля.

Мужчины снова переглянулись, не понимая, о чём идёт речь.

— Что такое фары и автомобиль?

Девушка выдохнула:

— Ох, автомобиль — это как повозка, только без лошадей, она ездит сама, и на гораздо большей скорости. А фары — это такие огни, которые освящают автомобилю путь. Фонари, — вспомнила она слово.

Лайт задумчиво потёр подбородок, пытаясь осмыслить то, что ему рассказала девушка.

— Это как примерно, если тебя бы сбила мчащаяся на всех порах лошадь?

Девушка задумчиво кивнула:

— Только автомобиль весит больше, и я не знаю, какая у него была скорость.

— Это может быть смертельно, — задумчиво проговорил архимаг и потер свой точеный подбородок, — если ты говоришь правду, значит, ты попала сюда случайно, но куда же тогда делась Элизия? — он внимательно на нее посмотрел, — У тебя нет чужих голосов в голове или каких-то воспоминаний?

Женевьева отрицательно покачала головой, но ответить не успела, переключив свое внимание на стук в дверь. Молодые люди тоже повернули голову в сторону двери. На пороге оказался Оскар, докладывая:

— Граф Майори, в гости пожаловала с визитом леди Милдварт, и она явно не в духе.