Соломон Хук. Дилогия

Юрий Бахорин

Соломон Хук. Дилогия

Юрий БахоринНептун: Бал Сатаны

Глава первая

Пружинистым шагом Сол вошел в просторный вестибюль роскошного ресторана «Комета», в котором частенько обедал во время пребывания в Космополи-се, и остановился, осматриваясь. Прошло чуть больше года с момента его последнего визита, но здесь ничего не изменилось. Едва прозрачные створки автоматических дверей сошлись с мягким шипением, перед гостем уже склонился метрдотель. Почтительно, но вместе с тем не угодливо — именно так, как полагается в заведении высокого класса.

— Мистер…— он сделал паузу и вопросительно посмотрел на вошедшего.

— Хук,— коротко представился тот, решив нфе обращать внимания на неуместность вопроса — физиономия метрдотеля ему что-то не вспоминалась.

— Я сразу понял, что это именно вы,— распорядитель теперь улыбнулся, словно старому знакомому.— Я здесь недавно, но мне показывали снимки постоянных клиентов,— пояснил он странновато прозвучавшую фразу.— Позвольте проводить вас к столику.

Последовал приглашающий жест рукой, и гость неторопливо зашагал за проводником.

Снимки показывали… Что ж, ладно. Два последних дня с камбуза планетолета «Юнона», доставившего его на Землю, доносились ароматы, не вызывавшие у Хука никакой реакции, кроме легкой тошноты. «Наконец-то пахнет настоящей едой,— одобрительно подумал он, усаживаясь за столик.— Не закапать бы слюной драгоценный наборный паркет…»

Сол огляделся. Всюду белоснежные скатерти, мягкое зонированное освещение и драгоценная палисандровая мебель. «Мы обслуживаем со скоростью кометы!» — гласило мозаичное панно на стене. Надпись, безусловно, пошловатая, но оформитель постарался — искрящийся солнцем янтарь букв приятно сочетался с обсидианом фона и вкраплениями венерианского хрусталя синеватого отлива — вместе они удачно имитировали усыпанное звездами ночное небо. «Не врет надпись»,— удовлетворенно отметил Хук, когда минуту спустя тройка официантов сноровисто, но без спешки уставила его стол заказанными яствами. Блаженно вздохнув, Сол неторопливо принялся за еду.

Всего пару часов назад он спустился по трапу звездолета, из космопорта забронировал апартаменты в славившейся на всю систему роскошью и уютом «Галактике», обычном своем пристанище в Космополисе, и уже из номера заказал столик в ресторане и обильный завтрак, больше походивший на обед — благо давно перевалило за полдень. Затем с наслаждением принял душ и направился в «Комету», оставив — и откуда она только взялась? — дожидавшуюся его на столе корреспонденцию неразобранной. И вот теперь он сидел, грея в руках пузатый бокал, и наслаждался дивным букетом арманьяка… уже в четвертый раз. И хотя напиток был выше всяких похвал, Сол с неудовольствием отметил, что ожидание затягивается.

— Аксель в своем репертуаре,— секунду спустя услышал он почти забытый голос, поставил бокал на стол и, прежде чем подняться, невольно улыбнулся, радуясь встрече с другом.

— Еще не забыл, старый пират! — добродушно проворчал Сол, вставая.

— Да разве я могу забыть Акселератора, способного завести любую компанию максимум за пять минут? — в тон ему откликнулся пришедший.

Перед Хуком стоял высокий — выше даже его самого на пару сантиметров! — африканец великолепного черного цвета, но значительно тоньше, худощавее. Топорщившийся на голове кара-Куль волос за прошедшие годы тронула седина. Глаза Сола изумленно округлились — он явно не ожидал увидеть столь разительной перемены во внешности своего старинного друга Мтомбы.

— Что, постарел? Зато ты все такой же,— не дожидаясь ответа, заметил тот и, улыбнувшись, еще шире раскинул руки.— Приди ж в мои объятия! — И опять-таки не дожидаясь ответа, надвинулся на Хука.

— Руки прочь! — вставил наконец слово и Сол.— Ладно женщины, а с бородатыми мужиками я не целуюсь!

— Ха! Ха! Ха! — воодушевленно похлопывая приятеля по спине, пророкотал пришедший.— Все такой же пошляк и бабник… Узнаю! — добавил он, не в силах оторваться от «выбивания пыли» из пиджака друга.

— Пошляк — никогда,— фыркнул Сол и, подумав, добавил: — И, кстати, никакой я не бабник. Просто женское общество люблю и уважаю.

— Неужто остепенился? — покончив с «рукоприкладством», удивленно заметил негр.— И впрямь похоже — сытый и загорелый…

Он с явным интересом разглядывал Хука.

— Ну, что ты…— Сол поморщился, как от зубной боли, и постарался перевести разговор в шутливое русло: — Молодой ышшо! Что же мы стоим? Присаживайся! Я, видишь ли, заказывал завтрак на двоих, но не удержался — сам понимаешь, что происходит после двух суток приема внутрь организма сублимированных образцов продукции пищевых комбинатов Марса…— добавил он, разливая по низким и широким бокалам коньяк.

— Не откажусь… от завтрака! — хмыкнул негр, мельком взглянув на официанта, который поставил перед ним блюдо с седлом горного барашка и трюфелями.— И все-таки пора тебе остепениться, подумать о женитьбе,— видимо, по инерции повторил он уже сказанное.

— Да я все время думаю,— пригубив армань-як, ухмыльнулся Сол.— Наверное, потому до сих пор и не женился.

— Смотри, не опоздай…

— Ну ты, женатое отребье! — возмущенно выругался Хук.— Ты на себя посмотри, женатик! Башка-то уже белая!

— Да, заботы…— Мтомба досадливо закряхтел, вооружаясь ножом и вилкой.— Но женитьба здесь ни при чем — в нашем роду все мужчины седеют рано.

— Потому что рано женятся,— не удержался от ехидного замечания сотрапезник.

— Может быть,— не стал спорить Мтомба и посерьезнел, вспомнив о цели встречи.— Ты, наверное, сразу догадался, что я вызываю тебя на Землю не просто так.— Сол молча кивнул, и африканец продолжил: — Дружище, ты мне нужен.

Хук испытующе посмотрел на старого друга, вспомнив студенческие годы, когда они сошлись накоротке, почувствовав нечто большее, чем связывающая приятелей банальная приязнь. Однако со дня окончания Сорбонны их пути разошлись, и виделись друзья крайне редко. Сол знал, что Мтомба решил сделать карьеру в некой правительственной организации, в то время как он сам имел склонность к вольной жизни наемника, предпочитая насыщенное авантюрами времяпрепровождение размеренному существованию добропорядочного гражданина Лиги.

— Где ты теперь, старина? — терзая на тарелке трюфель, поинтересовался Сол.

— Возглавляю Службу Безопасности Лиги,— не без гордости, негромко произнес африканец. Хук изумленно присвистнул. Мтомба усмехнулся, отправляя в рот последний кусок жаркого.— Слышал о такой? — вытерев губы салфеткой, скромно поинтересовался он.

— Особый Отдел… Что ж, особистов все мы давно знаем и любим…— несколько неопределенно откликнулся Аксель.

— Зря ты так, Сол,— возразил Мтомба. Впрочем, по тону ответа Хук понял, что друг не обиделся.— Поверь, чепухой мы не занимаемся.

— Чем же тогда?

Вопрос прозвучал несколько двусмысленно, но Мтомба знал, что старый друг не подначивает его, и оставил двойной смысл без внимания.

— Продолжим не здесь. Одно могу сказать: есть шанс сделать доброе дело.

— От твоих слов у меня засосало под ложечкой,— усмехнулся Сол.— Страшно рад тебя видеть, а ты пытаешься испортить мне утро.

— Перестань. То, что я тебе предлагаю, всего лишь работа. Работа опасная, но не опасней той, которой, как мне удалось выяснить, ты занимался все последнее время.

— Ай-яй-яй! Я-то думал, что следов не оставляю,— хмыкнул Аксель.— Впрочем, криминалом я не занимаюсь, так что скрывать мне нечего.

— Верно, дружище, криминалом ты не занимаешься, но следы оставляют все.— Мтомба поставил на стол пустой бокал.— Едем. Скоро ты все узнаешь.

— Запишите на мой счет,— сказал Сол подошедшему официанту, и друзья направились к выходу.

После царившей в ресторанном зале прохлады уличный зной показался обоим обжигающим.

— Жаркое нынче лето,— заметил Мтомба, открывая перед Солом дверцу подкатившего гиромобиля.

— Жаркое,— согласился тот, неожиданно шагнув обратно в вестибюль. Впрочем, через минуту он вернулся, держа в руке букетик фиалок.

— Никак ты увлекся ботаникой? — усмехнулся африканец.

— Никак,— в тон ему ответил Хук, ныряя в затемненный салон.

Машина резко взяла с места, и на всем протяжении пути оба приятеля, не сговариваясь, не произнесли ни слова. Сквозь тонированные стекла гиромобиля рассмотреть что-либо было проблематично, да и вряд ли многое изменилось в сердце Космополиса за тот год с небольшим, что Сол отсутствовал на родине. Впрочем, нет. Сейчас они ни разу не остановились, а при его отлете развязку транспортных потоков еще не завершили.

Мобиль остановился у отделанного черным гранитом высотного здания.

— Приехали! — сообщил Мтомба.

Аксель, пожав плечами, вышел из остановившейся у тротуара машины и посмотрел вверх.

Похоже, он стоял перед одним из последних построенных на Земле небоскребов. Позже началось увлечение зданиями, «по плечи» врытыми в землю, а в этом добрая сотня этажей гордо возносилась к плывущим по небу облакам.

— Впечатляет? — поинтересовался африканец.— Здесь все,— не дожидаясь ответа продолжил он,— лаборатории, кабинеты, офисы, конференц-залы, рестораны, клубы.

Сол кивнул и шагнул внутрь. В просторном холле к ним сразу приблизились два вооруженных охранника в серых мундирах, но, опознав Мтомбу, несколько расслабились.

— Мистер Хук со мной,— сказал африканец, предъявляя документы.

— Ого,— усмехнулся Аксель.— Я вижу, у вас тут шутить не любят. Что же это ты без охраны гуляешь?

— Моя скромная персона мало кому известна,— серьезно откликнулся его спутник,— чего не скажешь о руководителях большинства прочих служб.

— Ну-ну…— хмыкнул Сол, направляясь вслед за другом к одному из шести выходивших в вестибюль лифтов.

Вставив идентификационную магнитную карту в щель пульта, Мтомба набрал шестерку, за ней семерку. Двери лифта закрылись и, к удивлению Хука, кабина ухнула вниз.

— Впечатляет.

— Верно. Все думают, что это старая постройка с одноэтажным подвалом, а на самом деле…

— Я вижу. Но к чему столько ухищрений?

— Когда здание строилось, многие думали как и ты. Теперь ситуация изменилась, и то давнее излишество уже не выглядит прихотью.

— Неужели?…— Сол посмотрел на друга, надеясь, что тот шутит, но черное лицо африканца оставалось серьезным.— Дела так плохи?

— Хуже, чем хотелось бы. Кто-то усиленно пытается расшатать Лигу, развалить ее, а мы даже не можем узнать, кто конкретно. Внутри организации давно не все в порядке,— мрачно добавил особист.— Похоже, некоторые из глав корпораций больше не желают ограничиваться извлечением прибылей.

— Этого следовало ожидать,— кивнул Хук. Ему не было известно ничего конкретного, доходили лишь разрозненные слухи о неумеренных аппетитах финансовых воротил, хотя он никогда не придавал им особого значения. Как, скорее всего, и большинство простых граждан.— Когда денег становится слишком много, они из средства обмена превращаются в символ власти. А жажда власти — как наркотик: стоит раз поддаться, и назад дороги нет.

— Все верно,— поморщившись, согласился Мтомба,— но это теория, а в теорию мало кто верит до тех пор, пока она не находит практического подтверждения. И тогда, как правило, оказывается слишком поздно что-либо предпринимать.

Сол кивнул, но ничего не сказал, потому что кабина остановилась и створки лифта разошлись. Они оказались в маленькой комнате, где за стойкой сидел скучающий охранник. Аксель успел подумать, что его друг несколько сгустил краски и рвение службистов ограничивается показухой, но при их появлении рука человека в сером скользнула под стол, взгляд стал холодным и колючим.

— Вашу карточку, мистер Оварунга,— строго произнес он. Приказ прозвучал довольно глупо, но оба особиста отнеслись к ритуалу идентификации с полной серьезностью. Сол задумчиво нюхал фиалки, старательно не обращая внимания на действия пары идиотов.

— Все в порядке,— без тени иронии произнес охранник, пропустив карту сквозь детектор.— Пожалуйста, приложите ладонь к сканеру.

«Слава Богу — обошлось без стрельбы»,— не без иронии отметил про себя Хук.

— А меня вы через что пропустите? — поинтересовался он, наблюдая за сканирующей папилляры друга световой полосой.

— За твою подлинность отвечаю я,— обнажив в улыбке великолепный набор зубов, съехидничал Мтомба.

— Все в порядке, мистер Оварунга.— Только теперь палец охранника оторвался от невидимой посетителям сигнальной кнопки и поднялся над краем стола.— Но я должен занести в компьютер имя вашего друга.

— Соломон Хук…— начал было Мтомба, но Сол перебил его.

— Возьмите,— вынув из нагрудного кармана визитку, он протянул ее охраннику.— Здесь все, что вам нужно.

Они прошли сквозь автоматически открывшуюся перед ними бронированную дверь, миновали недлинный коридор и очутились в обширном холле.

— Однако…— успел задумчиво произнести Сол, прежде чем заметил сидевшую за столом смышленую на вид девицу в очках.

— Ты на кого это стойку делаешь? О нет! — простонал Мтомба.— Не время для ухаживаний!

— Если его нет сейчас, то когда еще будет? — резонно возразил Сол, легонько встряхнул букетик, сверкающим глазом прицелился в секретаршу и бодрой рысью пересек зал.

— Какому извергу явилась в голову крамольная мысль заточить вас в этом мрачном подземелье? Назовите имя, и он падет от моей руки!

Аксель выставил перед собой фиалки и склонил голову, демонстрируя покорное восхищение.

— Мне приятна ваша наивная лесть,— с улыбкой молвила девушка, принимая цветы.

Соломон окинул красотку плотоядным взглядом: перед ним сидела миниатюрная брюнетка с розовыми губками, сияющими глазками, да и все остальное было при ней.

— Благодарю, месье Хук.

— Сол. Зови меня Сол, детка,— перешел он в атаку, проникновенно заглядывая в глаза девушке. Интересно, о чем она думает?

— Еще раз назовешь меня деткой,— с мягкой улыбкой парировала та,— отправлю в нокаут.

Очаровательная улыбка искусительницы, как и все остальное, смотрелась восхитительно.

— Ха! Ха! Ха! — не сдержался Мтомба. Хохотал он неторопливо, раскатисто и со вкусом, так, как умел лишь он один.— Наконец-то Акселератор получил достойный отпор!

— Когда угодно, где угодно и как угодно… милашка,— вовремя спохватившись и не обращая внимания на веселье друга парировал Аксель. М-да. Похоже, думает она о том, что никогда он не получит ласки ее рук, не узнает сладости губ, не насладится ароматом волос и не познает последнего наслаждения — самого сокровенного и пьянящего.

— Доложите шефу о нашем визите… И поторопитесь, Николь,— посерьезнев, попросил Оварунга.

Красотка возмущенно фыркнула, смерила посетителей взглядом разъяренного василиска, развернулась на каблучках и скрылась за дверью кабинета. «Но цветочки-то не выбросила»,— удовлетворенно отметил Сол, проводив девушку взглядом изголодавшегося хищника — покачивания ее бедер выглядели просто неотразимо.

— Изумительная стервочка! — восхищенно произнес он, когда дверь за девушкой закрылась.

— Выглядит восхитительно,— поддержал друга Мтомба.— Особенно сзади!

И оба рассмеялись.

Директор Металлургического Бюро Лиги Планет, или МЕБЛИПа, оказался необыкновенно толстым японцем с бритой наголо головой. Мистер Токадо сидел за внушительным рабочим столом из полированного обсидиана и что-то сосредоточенно корябал на разбросанных по столу бумажках. Для Сола так и осталось загадкой, как необъятная директорская задница уместилась в стандартном офисном кресле.

Заслышав шаги вошедших, азиат бросил карандаш в хрустальный стакан, уложил первый подбородок на второй, второй на третий, а третий на обширную грудь и сквозь щелочки заплывших жиром глаз оценивающе уставился на Акселя.

— Счастлив видеть вас, мистер Хук,— проговорил он неожиданно гулким басом.— Надеюсь, наше сотрудничество принесет обоюдное удовлетворение. Мтомба рассказывал мне о вас — Лиге отчаянно нужны люди вашего размаха. Надеюсь, вы станете нашим постоянным сотрудником. Прошу садиться.

Широким жестом он указал на стоявшую по другую сторону стола пару кресел.

— Благодарю, господин директор, но…— усаживаясь, молвил Сол.

— Никаких «господ директоров» между нами, Хук,— перебил его Токадо.— Я сам начинал рядовым сотрудником и, даже усевшись в это кресло, не перестаю считать себя тем давним новичком, который двадцать лет назад лишь мечтал о нем. Тем не менее я догадываюсь, что вы собирались сказать этим «но». Что ж, не стану настаивать, хотя и надеюсь, что со временем вы пересмотрите свое решение.— Сол кивнул. Мтомба молчал.— Перейдем к делу.

Толстяк задумчиво сцепил на объемистом животе руки, изобразив сарделькообразными пальцами замысловатый мясной набор, и еще раз глубокомысленно посмотрел на Акселератора.

— Скажите, Хук, что вам известно о Нептуне? — будничным тоном поинтересовался он.

— Восьмая планета Солнечной системы, удалена от центрального светила на тридцать астрономических единиц. В четыре раза превосходит Землю диаметром и в семнадцать раз массой. Относится к юпитерианской группе планет с низкой плотностью вещества. Имеет два спутника: Тритон и Нереиду. Существование Нептуна теоретически предсказано Леверье на основе девиации движения Урана по орбите, в 1846 году планета обнаружена астрономическими средствами вблизи указанной им точки орбиты,— отчеканил Сол, словно по писаному.

— Так, превосходно.— Массивный подбородок японца утонул в складках жира, что, очевидно, означало полное согласие с собеседником.— Мне даже добавить нечего, кроме одного: два с половиной века назад вторая нептунианская экспедиция обнаружила на орбите планеты третий и четвертый спутники — два огромных планетоида, движущихся по общей, весьма замысловатой орбите, почти перпендикулярно пересекающей плоскость эклиптики. Плоскость вращения и сама по себе странна, но на этом странности не заканчиваются. По вертикальной оси спутники совершают примерно один оборот за 165 лет, благодаря чему эта самая ось вращения системы постоянно направлена на Солнце. Плотность вещества интересующего нас планетоида чуть больше пятнадцати граммов на кубический сантиметр.

Глаза Хука изумленно расширились.

— Да, да,— Токадо удовлетворенно отметил произведенное на собеседника впечатление и энергично утопил подбородок в складках жира,— планета представляет собой полиметаллический слиток массой чуть больше земной и имеет двойника в противоположной от себя точке орбиты, благодаря чему суммарная приложенная к центральной планете сила равна нулю. Близнецов назвали Инь и Ян по аналогии с уравновешивающими друг друга мужским и женским началами Вселенной. Нас интересует Ян. Как я уже говорил — это слиток. Золото, платина, иридий, осмий, хром, никель, молибден и так далее. Поверьте мне на слово, Хук, там присутствует весь список элементов, из-за которых приходится все глубже зарываться в почву. Уже сейчас у Лиги едва хватает средств на ведение глубинных разработок. Мы вынуждены выбирать: либо несем колоссальные убытки, либо отказываемся от космоса, а ведь человек по сути еще и носа не высунул за пределы системы! — Неожиданно резким движением он грохнул кулаком по столу.— Освоение Яна позволит решить проблему. Да, далеко,— не дожидаясь, ответил он на возможные возражения,— но, добывая, заметьте себе, не руду, а полиметалл,— даже с учетом транспортных расходов — мы можем вчетверо удешевить добычу, выведя ее выше уровня рентабельности.

Судя по всему, Токадо закончил излагать аргументы и выжидающе уставился на гостя.

— Я так понимаю, что возникли непредвиденные сложности,— осторожно заметил Хук.

— Верно,— японец просверлил собеседника колючим взглядом, словно именно его подозревал в упомянутых сложностях.— Мы успели создать искусственную атмосферу, состыкованный с лабораториями бытовой комплекс для персонала базы, космопорт, металлодобывающий комплекс, мастерские. Во время строительных работ на Яне находились металлурги и геологи, полностью подтвердившие первоначальный прогноз. Все шло хорошо до тех пор, пока не началась пробная разработка. — Он нахмурился и поскреб сарделькообразным пальцем полированную макушку.— Последовала невероятная для естественного хода событий цепочка смертей, и все наши планы рухнули. Оставшиеся на Земле родственники погибших затеяли кампанию по закрытию проекта, предъявив Лиге прямо-таки астрономическую сумму коллективного иска по возмещению ущерба.— Он помолчал.— Сейчас на базе осталось пять человек, которых необходимо либо эвакуировать, либо послать корабль и восполнить погибший персонал, а затем приступить к дальнейшим разработкам.

— Сложная ситуация,— задумчиво согласился Аксель. Мтомба мрачно кивнул.— Но чем я могу помочь? У вас наверняка есть высококлассные эксперты, пусть разбираются в причинах происшедшего. Зачем вам я?

— К сожалению все намного сложнее, чем вам кажется, Сол. Я ведь уже упоминал о развернувшейся кампании? На только что завершившейся сессии Лиги был экстренно инициирован вопрос о консервации базы, а консервация — это, образно говоря, крышка гроба для всего проекта. В прессе вовсю развернулась шумиха о пренебрежении к человеческой жизни, и возразить на это нечего.

Хук кивнул. Все верно. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять — чем больше денег в банке, тем привлекательней он для нечистоплотных дельцов. Кто-то блефует, ведя кампанию против Лиги, понимая, что иного способа сорвать куш у него нет. Однако авантюра выстроена вовсе не глупо, упор делается на не дающее осечки обращение к моральным ценностям цивилизованного общества, к чувству жалости и человеколюбию. Если не противопоставить обвинениям нечто весомое и доказательное, авантюра может увенчаться успехом. С подобной манерой вести дела Сол уже не раз встречался и ясно понимал, что отвести от себя обвинения морального плана не просто. Очень не просто. Иногда проходят годы, прежде чем удается привести достаточно веские контраргументы. Ну, а в создавшейся ситуации время не терпит — месяц-два, и произойдут необратимые перемены.

— И кто оказался инициатором проекта консервации? — поинтересовался Хук, понимая, что, скорее всего, не получит конкретного ответа.

— Хороший вопрос,— сидевший напротив Оварунга задумчиво посмотрел на носок ботинка,— знать бы ответ на него… Мои агенты с ног сбились, но семьи погибших в один голос твердят о порочности политики Лиги, не учитывающей ценности человеческой жизни, и уходят от прямых ответов.— Его глаза гневно блеснули.— Они говорят убежденно, словно их доводы не бред сумасшедшего, а неоспоримые факты! — выкрикнул африканец, но тут же взял себя в руки.— Ясно как день, что кто-то навел их на эту идею,— добавил он почти спокойно,— и наверняка подкрепил веру в нее деньгами, а заодно и намекнул на неминуемую кару за отступничество.

Токадо согласно покивал, сделавшись похожим на японского болванчика.

— Любой вывод экспертов Бюро будет тут же подвергнут перекрестной критике…— принялся было развивать он мысль африканца, но Хук перебил:

— Затем вас обвинят в фальсификации результатов и так далее. Не стоит продолжать, схема мне хорошо знакома. Но вы так и не ответили, что привело вас к мысли о незаменимости моей скромной особы?

— Все просто. Неделю назад на базу должен был прибыть геолог, но сломал ногу и застрял на Титане. Мы можем послать вместо него технаря или сыщика, но первый вряд ли сумеет расследовать дело, если окажется, что речь идет о диверсии, а второй вряд ли обладает необходимой технической подготовкой.

— Я тоже далек от геологии.

— И на здоровье! — подбородки японца нырнули в жировую складку.— У вас другая задача: на месте разобраться в ситуации, а по возвращении представить объективный, подтвержденный фактами отчет. Сразу оговорюсь: если речь идет о саботаже, на сотрудничество с оставшимся на базе персоналом вы рассчитывать не сможете, а это значит, Сол, что все факты вам придется перепроверять лично, возможно преодолевая намеренное сопротивление. Но Мтомба рекомендовал вас как человека, способного справиться с проблемами любого рода и привыкшего держать язык за зубами. Так что я уверен в успехе.

«Он уверен! Что ж, раз так, дело, можно считать, в шляпе. Один ноль в твою пользу, господин директор, но долго я отыгрываться не привык».

Сол стиснул зубы.

— Спасибо, Токадо,— усмехнувшись, бросил он,— век помнить буду ваше доверие. Что ж, не стану отказываться, но предупреждаю сразу: мое согласие придется хорошенько простимулировать.

— За этим дело не станет,— без раздумий откликнулся японец.— Все, что скажете, Сол.

— С вами приятно иметь дело,— улыбнулся Аксель.— Мне понадобится напарник,— минуту подумав, добавил он серьезно.

— Но ведь мы предупредили о конфиденциальности вашей миссии…— неуверенно возразил Токадо, но Хук не дал ему закончить.

— Я говорю о напарнике иного рода. Мне нужен портативный Сукомп — суперкомпьютер на процессоре ТВ-4000-М,— полное лицо хозяина кабинета покрылось красными пятнами,— с микрочипом искусственного интеллекта,— глаза японца приняли неестественную для его нации форму — круглую,— мезо-планарным модулем памяти ZZ-600 и встроенным стронциевым микрореактором.

— Это невозможно,— судорожно сглотнув, простонал Токадо.

— Мне нравится ваш оптимизм, господин директор,— небрежно заметил Соломон, добавив про себя: «Ну? Что я говорил? Один — один!»

— Откуда вы вообще знаете про эти разработки? — нервно барабаня по столешнице толстыми пальчиками, поинтересовался директор Бюро.

Нескромно. Можно даже сказать, очень нескромно, но вопрос задан. А если вопрос задан, должен прозвучать и ответ — ситуация обязывает. Хотя Сол по опыту знал, что лучше не договорить, чем сказать лишнее. Избыток информации вызывает недоверие, но и промолчать в данном случае не удастся. Остается надеяться, что господин директор прекрасно понимает его положение: никто не продает своих осведомителей.

— Ну скажем так: у меня есть в вашем ведомстве свои люди. Кто — не спрашивайте, но утечка информации — не следствие небрежности или корысти. Просто они верят мне так же, как Мтомбе или вам. Мне известно, что все названные мною модули изготавливаются поштучно, в условиях невесомости на орбите и процент отбраковки невероятно высок. Поэтому сразу предупреждаю: не пытайтесь меня одурачить — я знаю, как протестировать собранную машинку.

Пожалуй, он немного пережал. Последнюю фразу произносить вряд ли стоило, но что сказано, то сказано.

— Вы можете внятно объяснить, зачем вам такая техника?

— Безусловно.— Слава Богу, первое сопротивление сломлено.— Мне понадобится всеобъемлющая база данных. Вы загрузите в память Сукомпа всю информацию по проекту, личные дела персонала базы, экономическую сводку о ситуации на рынке металлопотребления. Включите туда компании, занимающиеся не только добычей, но и переработкой металлов, а также подробные досье на всех тех, кто, по вашему мнению, может быть заинтересован в свертывании проекта на Яне. И много чего еще — полный список я дам позже. Досье расположите в порядке убывания по степени важности. Мне потребуется и полный набор датчиков: движения, температурных, магнитных, емкостных, гравитационных, оптических, волновых в диапазоне от сонара до радара. Я распределю их по базе — наверняка понадобится ясная картина происходящего. И мне нужен советчик с безупречной логикой, способный создавать модели поведения, ориентированные на конкретные характеры. Могу добавить еще кое-что, но, думаю, сказанного вполне достаточно.

Хук вопросительно взглянул на директора. Тот тяжело вздохнул и отвел взгляд. Побарабанил пальцами по столу и обреченно пробормотал:

— Какого рода стимуляция вам еще потребуется, Сол?

— По окончании работы вся аппаратура остается в моем пользовании, как гонорар за работу. Это все.

— Остается лишь радоваться вашей скромности,— с мрачной иронией усмехнулся Токадо.

— Да я вообще застенчив,— с готовностью согласился Аксель и, изобразив соответствующую гримасу, быстро добавил: — Это у меня наследственное.

И совсем потупил глазки, и разве что не покраснел — ну просто прелесть!

— Вы гарантируете успех своей миссии? — Спектакль собеседников почему-то не рассмешил.

Ну вот опять начинается…

— Гарантию дает только страховой полис, да и то только в проверенной компании,— устало заметил Хук.— Сделаю, что смогу.

— Мтомба! — жалобно вскричал японец, судя по лицу, готовый расплакаться в любой момент.— Ты где откопал этого дельца?!

— На Марсе, Токадо,— со сдержанной улыбкой ответил Оварунга.

— С начала года с орбитальной лаборатории поступает один брак! И без тебя все проекты летят к черту! Ты за горло меня берешь, Сол! Ты хоть это понимаешь?! — продолжал скулить директор.

Несомненно, ответное представление стоило аплодисментов.

— Я все понимаю, Токадо.— Хук заговорил серьезно.— Вы уверены, что происшедшее не случайность? Не цепочка случайностей? — поправился он.

Японец, мгновенно успокоившись, выдвинул ящик стола и вместо ответа передал Солу фотографию. Тот взглянул на нее и невольно поморщился.

— Судя по фото — эта груда мяса когда-то была человеком,— констатировал он нехотя.

— Переломаны все крупные кости. Некоторые дважды. Официально — несчастный случай,— скупо прокомментировал Мтомба, даже не потрудившись взглянуть на снимок.

— Если это и несчастный случай, то самый несчастный из всех, что когда-либо произошли на моей памяти,— высказал свое мнение Сол.— Что случилось с этим беднягой?

— Упал со скалы.

Здорово. Аксель вопросительно посмотрел на Мтомбу. Можно сказать: великолепно!

— А по пути наткнулся не на одну сотню выступов…

Хук отвел взгляд от лица друга и задумчиво всмотрелся в стереоснимок. Снимок вызывал исключительно патологические ассоциации.

— Такое чувство, что кто-то прожевал труп и выплюнул. Не нравятся мне случайности подобного рода, ваши враги явно миновали стадию детских игр. А это значит, что все, о чем мы договорились, необходимо, и даже более того…— Он заметил, как напрягся японец и мысленно усмехнулся.— Когда мне понадобится техническая поддержка, я хочу иметь в руках соответствующую аппаратуру, а не бросаться в атаку с вашим, Токадо, именем на устах. Пожалуй, в добавление к названному мне понадобится компьютер-компенсатор с полноформатным периферийным модулем. Модель я сейчас назову.

Он полез во внутренний карман пиджака, но японец жестом остановил его и потянулся к панели коммутатора.

— Ему хоть верить-то можно?

Прежде чем надавить на нужную клавишу, он посмотрел на Мтомбу, и Сол сразу понял, что директор Бюро окончательно сдался и теперь лишь пытается перевести разговор в шутливое русло.

— Все зависит от степени стимуляции,— в тон ответил Оварунга. Японец улыбнулся, и глаза его заблестели как у старого интригана.

— Мадемуазель Амон,— нажав кнопку коммутатора, проговорил он,— пожалуйста, узнайте, как обстоят дела с орбитальными поставками для лаборатории микроэлектроники.

— Да, мистер Токадо,— проворковал мелодичный голосок очаровательной Николь.— Что-нибудь еще?

— Пожалуй… но это просьба. Вы не могли бы выбрать время для беседы с мистером Хуком? Он передаст список необходимого оборудования, и вы займетесь им.

— Кем? — последовал незамедлительный вопрос.— Мистером или списком?

— Мистером Хуком сегодня, его списком завтра,— с трудом сдерживая смех, пояснил директор.

— Хорошо, шеф,— проворковали на том конце провода, и аппарат умолк.

— Ха! Ха! Ха! — Мтомба расхохотался и со значением посмотрел на друга.— Как ты считаешь, дружище: стимулы достаточны?

— Поразительное чувство юмора,— непонятно кого имея в виду, произнес Токадо, ехидно хмыкнув.— Хорошо, Сол, вы получите все, что просите… а если повезет — более того.— Тонкий намек. Хорошо бы реальная толщина его оказалась больше кажущейся.— Договоритесь с Николь о встрече, через минуту Мтомба вас догонит.

Второй намек выглядел достаточно прозрачно, и Сол поспешил откланяться. Прикрыв за собой дверь кабинета, он сразу уставился на обворожительную секретаршу Токадо и пожалел, что не видит выражения ее глаз, скрытых затемненными стеклами очков. «Хорошо бы, девчонка сняла стеклышки»,— машинально подумал он. Девушка сняла очки и с улыбкой посмотрела на Сола. Ему показалось, что взгляд ее проникает в самую душу и приятно щекочет изнутри.

Улыбнувшись в ответ, Аксель склонился в галантном поклоне.

— Пожалуй, теперь я верю в телепатию.

Она улыбнулась его скромной шутке — прямо какой-то парад улыбок! — вновь надела очки и посмотрела на него сквозь дымчатые стекла.

— Говорят, вы служите наемником, мистер Хук? — неожиданно серьезно спросила она.

— И что еще обо мне говорят? — вопросом на вопрос ответил Соломон, что выглядело не совсем вежливо, но удержаться он не смог.

— Например, что вы любите действовать на грани фола,— вновь улыбнулась секретарша.

— Я действительно наемник,— ответил Сол на первый вопрос, избегнув таким образом необходимости отвечать на второй.— Но неужели это так бросается в глаза?

— Конечно! — Казалось, она охотно включилась в игру.— Практически любой человек, вырвавшись от шефа после двухчасового совещания, поспешил бы смыться! А вы вот стоите и уходить не торопитесь.

Кажется, нами заинтересовались… По крайней мере не гонят. В груди сладко защемило от предвкушения грядущего приключения. Вперед, Аксель! Кому благоволят женщины, тому покровительствуют боги!

— Вы абсолютно правы,— согласился он важно.— Я изучаю среду обитания. Мы, наемники, находимся в постоянном поиске, в особенности при наличии достойного изучения объекта.

— А сейчас, насколько я понимаю, этот объект найден? — с легкой ехидцей поинтересовалась красотка.

— Вы феноменально догадливы, мадемуазель Амон! — с готовностью подтвердил Сол.

— Догадливость здесь ни при чем — это телепатия.— Оба рассмеялись.— И как успехи? Изучили объект? — Она явно не собиралась обижаться.

— Почти,— самоуверенно сообщил Аксель.

— Что же теперь? — Девушка изобразила на лице легкий испуг.

— Только что я вытребовал у Токадо массу сверхдефицитной аппаратуры. Осталось лишь заказать в техотделе вашу копию…— поспешил успокоить он,— с некоторыми коррективами.

— Без очков? — с едва заметной иронией поинтересовалась Николь.

— Разумеется,— улыбнулся Сол.— Но, главное, лишу дубликат божественной неприступности оригинала. Это будет девушка с вашим острым умом и умопомрачительной внешностью, а главное — способная полюбить играющего на грани фола наемника вроде меня.

Получилось немного льстиво, чуток хвастливо и несколько прямолинейно, но ничего, для экспромта сойдет. Главное — вызов брошен, остается дождаться результата. Хук попрощался галантным поклоном и направился к выходу.

— Куда же вы, искатель приключений? — томно поинтересовалась мадемуазель Амон.

— Спешу быстрее разместить заказ,— в тон вопросу ответствовал Хук.

— Зачем же вам копия? Не проще ли обратиться к оригиналу?

Сол обернулся, казалось, лишь для того, чтобы увидеть, как премило покраснела девчонка.

— Пожалуйста, мистер Хук.

Аксель шагнул к столу, принял из ее нежной ручки визитку и прочел адрес. Начиналось самое интересное, но тут дверь кабинета открылась и на пороге появился Мтомба.

— Буду ждать вас в девять для… согласования условий договора,— промолвила Николь, покраснев еще сильнее.

— Я буду пунктуален до неприличия,— пообещал Сол, старательно не замечая ехидного взгляда африканца.

Они прошествовали через караульную и вошли в кабину лифта.

— Ха! Ха! Ха! — в своей неподражаемой манере расхохотался Мтомба, когда дверь лифта закрылась за их спинами, и кабина устремилась по шахте вверх.— Слушай, Аксель, как тебе удается за пару минут окрутить хорошенькую женщину? — отсмеявшись, поинтересовался он.— До сих пор я думал,— пояснил африканец, заметив немой вопрос во взгляде друга,— что, несмотря на свою сногсшибательную внешность, Николь — существо бесполое.

— Внешность обманчива, дружище,— пожав плечами, заметил Сол,— хотя временами и значит очень много. Похоже, мадемуазель Амон ошибочно приняла меня за хорошего парня. Мне остается лишь постараться не обмануть ее ожиданий.

— Уж постарайся,— с улыбкой молвил африканец.— Николь — хорошая девушка. Жаль будет, если ты разочаруешь ее в мужской половине человечества!

Остаток дня Хук провел как на иголках. Он поминутно смотрел на часы, словно всерьез надеялся ускорить бег цифр на табло. И злился на себя за то, что даже встреча с бывшим однокашником не способна отвлечь его от предвкушения предстоящего свидания. Не впервые женщина вешалась ему на шею вот так, при первой же встрече, но никогда прежде он сам не испытывал подобного сегодняшнему возбуждения.

Часы показывали восемь, когда Сол простился с другом, вскочил в такси и, купив по пути огромный букет белых роз, помчался на встречу. Изумленный взгляд консьержки проводил его до дверей лифта — Аксель чувствовал его под лопаткой, словно лазерный прицел. Посмотревшись в зеркало, он поправил волосы, пригладил бороду, прыснул в рот дезодорантом и, взяв цветы наперевес, почувствовал себя во всеоружии. Нажатие на кнопку звонка отозвалось соловьиной трелью с другой стороны двери. Послышались легкие шаги, и Хук увидел перед собой ее .

— Какая прелесть! — блаженно вдохнув аромат роз, воскликнула девушка. От радости ее носик очаровательно сморщился, черные, как ночь, глазки возбужденно заблестели.— Но прошу меня простить… жаркое! — виновато произнесла она, теребя яркий передничек.— Оно может подгореть. Я немного не успела с ужином…

— Что вы, мадемуазель Амон…

— Перестань, Сол,— она заговорщически подмигнула Акселю,— для тебя я просто Николь.

— Тебе не стоит извиняться, Николь,— развел руками Хук,— это моя вина — я ведь предупреждал, что буду до неприличия пунктуален — а сейчас всего без четверти девять.

— За это ты будешь наказан, милый,— проворковала она, и это неожиданное «милый» бальзамом пролилось на его суровую душу, заставив сердце великана поющим жаворонком затрепетать в груди.— В баре найдешь выпивку и то, чем можно ее разбавить.

— Ни к чему портить вкус,— заметил Сол, чувствуя, что в горле и впрямь пересохло.

Николь взглянула на него игриво и, рассмеявшись, упорхнула, легкая, как птичка.

Виски следует разбавлять только виски. Правило старое, но сейчас он решил не злоупотреблять им. Просто налил себе полстаканчика и смыл в пищевод едва не вырвавшийся рык изголодавшегося хищника. Чтобы заполнить паузу, он осмотрелся и удовлетворенно хмыкнул — более чем просторно, но мягкий полумрак в сочетании с низким декоративным потолком создают непривычный для большого помещения уют. Низкая стильная мебель гармонично вписывается в общее оформление интерьера. Интересно, Николь все устроила по своему вкусу или здесь поработал хороший дизайнер?

— Не соскучился?

Хозяйка дома стояла в дверях и с улыбкой смотрела на Сола. Сейчас на ней отсутствовал давешний передник. Она была в коротеньком платьице, скрывавшем от жадного взора мужчины гораздо меньше оставленного для обозрения. Поймав на себе восторженный взгляд, девушка грациозно двинулась к гостю, и каждое ее движение позволяло в несколько ином ракурсе взглянуть на ее многочисленные прелести. Она вела себя как опытная обольстительница, но по слегка зардевшимся щечкам, по почти неуловимо дрожавшему голоску Хук догадался, какого напряжения стоит ей эта «опытная непринужденность».

Присев рядом, она неожиданно серьезно посмотрела на Сола.

— Думаю, для начала нам следует покончить с деловой частью.

— Быть может,— у Акселя вновь пересохло в горле,— перейдем сразу к неофициальной, а утром, на свежую голову разберемся с делами?

Ну да, да! Предложение пошлое, за него впору схлопотать по морде, но Сол печенкой чувствовал, что жесткий массаж лица ему сегодня не грозит.

— По-до-нок!…— мечтательно протянула Николь.— У тебя хватило наглости на первом же свидании…

— Наглость здесь ни при чем,— попытался он выправить положение, хотя и видел, что гроза наигранна,— просто поутру у меня свежий взгляд на вещи.

— И все-таки я настаиваю.

Хук понимал, что она права, и только осознание этого простого факта позволило ему не сорваться. Он театрально застонал и, с трудом заставив себя думать не о стройных ножках девушки, а о деле, развернул загодя подготовленный список. Пробежав глазами перечень, Николь присвистнула, на миг сделавшись похожей на мальчишку-сорванца, но тут же спохватилась и, кокетливо прикрыв губки точеными пальчиками, изумленно посмотрела на Сола.

— Техника решает все — да? — насмешливо поинтересовалась она.

— Ну не все,— усмехнулся Хук,— хотя подчас от нее зависит очень многое.

Девушка вновь погрузилась в чтение, и Аксель, воспользовавшись моментом, погладил ее по гладкой бархатистой коже между коленкой и юбкой.

— Что-то устала я сегодня,— срывающимся голосом произнесла Николь.— Да и список в порядке.

Все остальное произошло с едва ли не испугавшей Сола стремительностью, хотя и заняло полночи.

Когда зазвонил будильник, проснулся Аксель, где и положено: в объятиях прекрасной возлюбленной. Спустя полчаса, вяло проворачивая ложечку в кофейной чашке, он слушал, как нежная Николь щебечет, словно птичка,— прямо рулады выводит. Хук старался держаться молодцом, но себе не мог не признаться, что устал, будто чертей гонял. Чего там греха таить, он любил поспать, а до сна нынешней ночью практически не дошло. Девушка же перед расставанием куснула его за мочку уха и непререкаемым тоном велела позвонить сразу, как только вернется. Пообещал-то Сол с радостью…

— Я теперь твоя женщина,— многозначительно сообщила Николь перед расставанием.

— Впервые слышу об этом,— попытался отшутиться Хук.

— Но слышишь,— неожиданно твердо произнесла она,— и посмей только забыть.

Сол заглянул девчонке в глаза и увидел в их темной глубине свой смертный приговор. «Все-таки женщины — странные существа,— размышлял он, спускаясь на лифте,— никогда не знаешь, о чем они думают. Невозможно предугадать, чего от них ждать».

День пролетел в суматохе. Вернувшись в гостиницу, Аксель с удивлением обнаружил, что в его отсутствие кипа корреспонденции на столе удвоилась. Собственно, основную массу, как он и ожидал, составляла откровенная макулатура: рекламные буклеты, приглашения клиенту «Галактики» посетить лучший на планетах Лиги супермаркет, салон красоты и так далее в том же духе. Он совсем уже собрался, не глядя, переправить всю кипу в мусорную корзину, когда заметил лежащий в самом низу конверт. Судя по всему, письмо дожидалось его внимания с той самой минуты, как он заказал в отеле номер.

Аксель уселся за стол, вскрыл конверт ножом и, достав сложенный втрое, испещренный водяными знаками лист дорогой писчей бумаги, начал читать.

«Уважаемый мистер Хук!

Фирма „Вестерн Юнион Инкорпорейтед" испытывает определенные проблемы по весьма щекотливому вопросу и готова на серьезные расходы ради их безотлагательного разрешения. К сожалению, конфиденциальность дела не предполагает уточнения деталей в данном послании.

С уважением,

полномочный секретарь президента

Гэри Бёрд».

Ниже следовали украшенная затейливыми вензелями подпись «полномочного секретаря» и приписка, в которой приводился перечень людей, рекомендовавших мистера Соломона Хука секретарю фирмы. Аксель, разумеется, знал всех перечисленных, но что это давало? Собственно, пространность списка не столько успокаивала его, сколько настораживала.

Он не торопясь раскурил сигару и с наслаждением выпустил облако дыма. Конечно, рекомендации необходимы, но во всем должно соблюдать меру. Здесь же ситуация обратная, а это значит, что либо он действительно кому-то понадобился до зарезу, и этот кто-то, не желая проколоться, собрал информацию везде, где смог… либо господин секретарь решил произвести неизгладимое впечатление возможностями «Вестерн Юнион Инкорпорейтед». Итак, либо — либо… и оба варианта Солу интуитивно не нравились.

Размышляя, он просмаковал вкус и аромат еще одной затяжки. К сожалению, сопутствующие мысли оказались гораздо хуже его сигар. Зачем, спрашивается, корпорации с многомиллиардным оборотом нанимать человека со стороны, посвящать его в свои секреты, при наличии едва ли не армии собственных детективов, охранников, боевиков, специализирующихся на промышленном шпионаже агентов и прочая, и прочая? Ясно — своих подставлять не желают. Вывод до смешного прост, однако ничего хорошего Акселю не сулит.

А второй вариант? Хук бросил сигару в пепельницу и задумался. Собственно, вторая дорожка ведет к той же выгребной яме. Если заказчик хочет выглядеть лучше, чем он есть, значит, заказ его — дерьмо на палочке. Снаружи блестящая упаковка, а начинка вонючая и невкусная. Стало быть, этот… как его…— Сол взял со стола злокозненную бумажку — Гэри Бёрд решил, что он, Соломон Хук, и есть тот самый любитель экзотичного эскимо, который ему нужен.

Он вновь взглянул на письмо и отстучал на дисплее видеофона десятизначный код офиса отправителя. Тотчас над аппаратом возникло голографическое изображение очкастой мымры лет тридцати от роду.

— Приемная мистера Бёрда,— со странным и неописуемым словами физиологическим призвуком проквакала она, нахально уставившись на Хука сквозь неприлично толстые линзы.— Что вам угодно?

Ух ты! Секретарша секретаря! Аксель тут же вспомнил Николь, и у него сладко защемило… Он постарался не концентрировать внимание на отозвавшемся органе и вернулся к созерцанию голограммы — любовный зуд стремительно пошел на убыль.

— Как о вас доложить? — разродилась дамочка следующим вопросом.

Кроме наличия очков секретарши походили друг на друга лишь принадлежностью к женскому полу. Правда, Николь его украшала, чего явно не скажешь о существе на том конце линии связи.

— Я бы хотел переговорить с мистером Бёрдом,— изрек Сол, уже жалея, что позвонил. Только аппетит себе испортил.

— По какому вопросу? — строго прогундела секретарша секретаря.— Вы знаете, что…

— По вопросу об интересующем мистера Бёрда вопросе! — теряя терпение, гаркнул Хук.— И если вы немедленно не утрясете этот вопрос, я вынужден буду поставить его ребром и заострить! И тогда берегитесь!

Господи! Что он несет! Бред какой-то…

— Как о вас доложить? — поджав тонкие губы, квакнула она непреклонно.

— Соломон Хук,— медленно остывая, откликнулся он.

— Ах, мистер Хук! — мгновенно оттаяла мымра, и Аксель поймал себя на спонтанно возникшей мысли, что впервые видит улыбающуюся лягушку.— Почему же вы сразу не представились! Сию минуту я все улажу!

Она что-то отстучала на клавиатуре и, прежде чем звук на мгновение прервался, Соломону показалось, что он слышит мокрые шлепки ее лапки по клавишам коммутатора. Через секунду образ земноводной мисс сменился обликом крысоподобного мистера. После минимальной работы ума Сол догадался, что перед ним сам секретарь — Гэри Бёрд. Просто зоопарк какой-то!

— Приветствую вас, мистер Хук,— обнажив в хищной улыбке мелкие острые зубки, воскликнул полномочный секретарь.— Вы не поверите, но именно таким я вас и представлял.

Отчего же не поверить? В досье, без сомнения, собранном на Сола, наверняка должна присутствовать его фотография.

— Добрый день, мистер Бёрд,— Аксель мягко улыбнулся. Ему пришла в голову забавная мысль: видимо, стоит небрежно заметить, что и он представлял будущего собеседника именно так. Ответить любезностью на любезность. Но в последний момент Сол решил просмаковать шутку в одиночестве.

— Собственно, я ждал вашего звонка еще вчера.

— Разумеется, ждали,— кивнул Хук. Недовольные нотки в голосе собеседника поневоле вызывали желание поставить его на место.— Проблема в том, что ваше письмо попало мне в руки лишь сегодня.— Он поднял со стола листок, продемонстрировал его крысенышу и положил обратно.— Итак?…

— Надеюсь, вы понимаете, что детали мы сможем обсудить только в моем кабинете?

Аксель молча кивнул.

— В самых общих чертах дело обстоит следующим образом. У «Вестерн Юнион Инкорпорейтед» похищена документация на чертежи гиперпривода.

— Ну и что? Гиперпривод давно уже используется.

— Верно, но подумайте: кто может позволить себе перелет на экспрессе? — Секретарь выжидательно посмотрел на Сола. Тот кивнул. Все верно. Имеющим деньги незачем покидать Землю, а у тех, кто вынужден мотаться на не оборудованные кабинами трансляторов планеты вряд ли найдутся средства на перелет на экспрессе. Остаются немногочисленные правительственные чиновники высокого ранга.— Я вижу, вы поняли, к чему я клоню. Наш привод на порядок дешевле: мы используем революционные технологии. Ситуация очень серьезная. Вы хотите услышать сумму гонорара?

— Нет, благодарю.— На остроносом личике Бёрда промелькнуло и тут же рассеялось выражение растерянности. Чего-то он не понимал, но следующая фраза Акселя все расставила по местам.— Все, что хотел услышать, я услышал и с сожалением вынужден отказаться.

— Отказаться…— Гэри выглядел изумленным.— Но вы не можете!

— Ну почему же? — спокойно возразил Хук.— Очень даже могу. Я вчера заключил контракт, и принятые обязательства не позволяют мне принять ваше предложение. Впрочем, месяца через два-три я освобожусь, и если у вас не пропадет во мне надобность…

— К этому моменту документы исчезнут безвозвратно,— жестко отчеканил секретарь. Растерянность его прошла, и теперь Сол видел изготовившуюся к драке оскалившуюся крысу.

— Вы не имеете права отказаться,— раздалось шипение. Похоже, джентльмен явно не привык воспринимать на слух слово «нет». Что ж, придется ему пройти ускоренный курс обучения.

— Я уже отказался,— миролюбиво улыбнулся Хук.

Некоторое время мужчины молча смотрели друг на друга: уверенный в себе хладнокровный великан Соломон Хук и разъяренный тщедушный Гэри Бёрд. Вряд ли кому-то могла прийти в голову идея поставить их в спарринг за канаты, и тем не менее у Акселя мелькнула дикая мысль: если бы Бёрд имел возможность просочиться сейчас сквозь волновод, непременно бросился бы на собеседника. Крыса, безусловно, не загрызет человека, но покусать может.

— Расторгните контракт, мистер Хук.

Неожиданно спокойный голос отвлек Акселя от нелепых фантазий, и в следующий миг голографию Бёрда сменило новое изображение. Прощай, птичка! В смысле крыска… Сол увидел рослого крепкого мужчину лет пятидесяти с прямым взглядом серых глаз и благородными чертами лица.

— Я президент компании Бьёрн Стенсен. Вы нужны нам,— без лишних предисловий сообщил он.— Откажитесь от контракта, мистер Хук. Мы покроем любую неустойку.

И этот туда же.

— Щедрое предложение.— Соломон с уважением посмотрел на шведа. С первого взгляда в нем чувствовалась непоколебимая уверенность — качество, присущее людям сильным, а главное, имеющим собственную шкалу ценностей, которой они имеют обыкновение придерживаться.— Видите ли, мистер Стенсен, имидж в нашем деле складывается из профессионализма и умения держать слово. Если я берусь за работу, то довожу ее до конца. Если обо мне пойдет молва как о человеке, отказывающемся от контракта ради заключения другого, более выгодного, я просто перейду в категорию второразрядных авантюристов. А таких — пруд пруди.

— Выполните наш заказ, и не только вы — ваши дети и внуки смогут припеваючи жить на полученный гонорар до скончания дней.

Аксель невольно задумался. Не потому, что собрался согласиться,— он всегда чувствовал себя не в своей тарелке, сообщая неприятную новость понравившемуся человеку.

— Ну так как, мистер Хук? Согласны?

— Мне, право, неловко отказывать вам,— вполне искренне сказал Сол,— но вряд ли астрономическая сумма гонорара послужит для меня решающим мотивом. Я, конечно, далеко не так богат, как вы, но всех заработанных денег мне и сейчас не прожить.

— Неужели вы не понимаете, что ради дела подобного рода не просто можно — должно отказаться от всего остального! — продолжал настаивать президент компании. Чем дольше они разговаривали, тем больше Хуку нравился этот бородатый гигант. И в первую очередь очевидной похожестью на него самого двадцать лет назад.

— Мистер Стенсен, уверяю вас — дело, которым я занимаюсь в данный момент, ничуть не менее важно. Понимаю — это кажется невероятным совпадением, но это так. Простите, но моего решения я не изменю. Впрочем,— Сол поднес к глазам письмо,— не стоит огорчаться: любой из приведенного вами же списка может заменить меня.

— Нам нужны именно вы, мистер Хук, мы всегда выбираем лучшего,— спокойно возразил Стенсен. Аксель внимательно посмотрел на него. Вероятно, швед уже осознал провал своей миссии, но внешне это никак не проявилось.

— Право, мне жаль, что я не смогу вам помочь.— Солу не пришлось лукавить, он говорил лишь то, что действительно чувствовал в этот момент.

— Это последнее ваше слово?

— Да,— кивнул Хук.— И, поверьте, мне самому не нравится этот отказ.

— Ну что ж, тогда мне лишь остается пожелать вам удачи.

Голоизображение погасло, и Аксель надолго задумался. Стенсен ему понравился, и вовсе не потому, что его сдержанное достоинство столь резко контрастировало с крысиной яростью полномочного секретаря. Просто ему импонировали люди подобного склада. Сол невольно усмехнулся, припомнив, как в начале сеанса связи с Гэри он пытался угадать, на какого зверя в этом зоопарке окажется похож сам президент. Бред, конечно. «Вестерн Юнион Инкорпорейтед» не зверинец, но два первых персонажа странным образом подействовали на фантазию Хука. Приятно, что Стенсен оказался человеком.

Сол посмотрел на часы и невольно выругался — если не поторопиться, планетолет стартует без него, а ведь он еще должен встретиться в порту с Мтомбой и получить от него аппаратуру. Хорошо, что вещи не удосужился распаковать. Сол позвонил портье, попросил заказать такси, бросил в чемодан письмо, диктофон и направился к выходу.

Гиротакси ждало у порога гостиницы. Закинув багаж на заднее сиденье, Сол бухнулся рядом и коротко приказал:

— В космопорт.

Водитель кивнул, словно и не ожидал от постояльца «Галактики» иного заказа, и мощная машина резко рванула по уводившей вверх эстакаде. Здания замелькали в совершенно немыслимом темпе, такси заложило крутой вираж и вырвалось на прямую, но после минутного пробега резко сбавило скорость и поплелось едва ли не со скоростью пешехода.

— В чем дело? — недовольно проворчал Хук.

— Заторы,— полуобернувшись, откликнулся таксист,— в это время суток — обычное явление.

Аксель выругался про себя. В Космополисе с его стоящими вплотную небоскребами летающий транспорт запретили после нескольких крупных катастроф. Существующий архаизм никого не пугал в силу развитой сети путепроводов. Многие даже находили в тесном соседстве суперсовременного космопорта и дедовского наземного транспорта некий шарм. Но в данный конкретный момент Хук проклинал экзотику вообще и транспортную в частности. Остановки оказались частыми, но, к счастью, недостаточно продолжительными, чтобы окончательно вывести его из терпения.

Вскоре машина выбралась на ведущую к космопорту магистраль и стрелой помчалась вперед, наверстывая потерянное в пробках время. Космопорт находился в сотне миль от города, но иначе было нельзя — до сих пор необходимые при старте с планеты мощные ядерные двигатели производили слишком много шума. Как конструкторы ни бились, гравитационная подушка позволяла оперировать только малыми массами, несравнимыми даже с массой орбитального челнока.

Гиротакси резко замедлило ход, и Сол мгновенно очнулся от пустопорожних рассуждений о противоречиях между развитием цивилизации и тягой к старине.

— Приехали, мистер.

Аксель расплатился и вышел. Администратор неторопливо перевел взгляд с его лица на пластиковую карту транспортного сертификата, лениво — точно прилипшая к медовой приманке муха — порылся в дневной сводке и медленно — словно в дурном сне — поднял голову.

— Шестьдесят седьмая стартовая площадка, сэр,— предсмертным шепотом сообщил он.— Старт ровно в семнадцать ноль-ноль.

Шестьдесят седьмая площадка — это дальний правый угол стартового поля, а времени осталось в обрез. Сол вихрем пронесся сквозь вокзальные помещения, пробежал по эскалатору и очутился у внутреннего входа в здание космопорта. Как назло ни одного обслуживающего отбывающих такси. «Час пик»,— припомнил он слова водителя. Аксель посмотрел на часы — если поторопиться и пересечь блок складских бараков, то даже пешком он поспеет вовремя. Хук подхватил чемодан и устремился в узкий проход между дюрапластовыми зданиями складов.

Он шел быстрым шагом. Если все рассчитал верно, то переход займет не больше десяти минут. Примерно столько же занял бы объезд складского блока — непонятно как образовавшегося аппендикса в гармоничном организме космопорта.

— Эй, мужик! Баксами не поделишься? На билет до Марса не хватает.

Невесть откуда взявшийся коренастый детина осклабил щербатую пасть и довольно заржал, демонстрируя гниловатые зубы и радостно ухая над своей пресной шуткой. Аксель окинул внимательным взглядом внушительных размеров фигуру кривоногого бандюги. Пока верзила говорил, его кулаки сжимались и разжимались словно в предвкушении желанной потасовки. Сол понял, что драка для косолапого — это жизнь. Единственное, что он не просто обожает, но по-настоящему хорошо умеет делать. Массивное тело воинственного верзилы покоилось на карикатурно кривых ногах, придавая облику налетчика грозный и вместе с тем не подобающий моменту комичный вид.

— Послушайся совета: останься на Земле, братишка,— усмехнулся Хук.— На Марсе дерьма и без тебя хватает.

— Ты мне не нравишься, парень,— услышал он донесшийся из-за спины голос.— Зачем Кулака обидел? Человек всего лишь попросил у тебя немного бобов — самую малость. Теперь придется отдать все,— сочувственно изрек невидимый заступник.

Аксель быстро огляделся. Узкий проход между складскими бараками, куда он свернул, желая сократить путь, вел прямиком к шестьдесят седьмой стартовой и окружающим его пятакам стартового поля. Досадно, что знал об этом не только он. Шестерка громил — по три спереди и сзади — приближалась к нему. Двигались ребята неспешно, но неотвратимо. Все как на подбор плечистые, с низкими скошенными лбами и массивными подбородками. Солу показалось, что он слышит, как, вяло перетираясь, скрипят в их черепушках извилины, перегоняя ленивые мысли. Здоровый мужик… Но нас больше… Будем бить… Станет сопротивляться, будем бить больно… Хук понял — отступать они не намерены. Он и прежде не раз замечал, что умственно неполноценные люди, как правило, осознают свою ущербность и довольно успешно компенсируют ее густо замешенной на хамстве нахрапистостью. Это плохо. И прежде всего потому, что времени на драку у него нет.

— Ну и кривые же у тебя ноги, дружок,— изрек Сол первое, что пришло в голову.

— Ничего,— бодро изрек громила,— мочить поганых ублюдков вроде тебя и такие сойдут. Отмолотим, как зерновую культуру.

Надо же! У поганца, оказывается, образное мышление.

— Боишься, грязь? — последовал вопрос, и Сол понял: время переговоров подошло к концу.

— Я разорву тебя, засранца, на куски прямо сейчас,— подтвердил его нехитрую догадку бандюга.

Видимо, последняя фраза являлась определяющей — что-то вроде ключа от замка зажигания. Косолапый бугай бросился на Сола. Ну что ж, как говорится — сам напросился. Бей первым и не останавливайся на полпути — этот основополагающий принцип противоборства Хук едва ли не всосал с молоком матери.

— Ах вы, недоноски! — взревел он, поставив диагноз всем сразу, и бросился на главаря.— Свали с дороги!

Он швырнул чемодан прямо в голову преграждавшему путь верзиле и кувырнулся вперед.

Как ни странно, противник умудрился сноровисто поднырнуть под пущенный в него снаряд, но, когда разогнулся, пятки Акселя угодили ему в верхнюю часть торса, с ходу ломая ключицы. Остатки боевого духа верзилы испарились быстрее пролитого эфира. Коротко вскрикнув, он отступил на три шага, повалился на бетон и остался лежать, хрипло постанывая. Теперь перед Хуком оставались двое.

— Порву как газету! — бросившись на него, взревел стоявший слева детина.

«А ты, оказывается, грамотный!» — успел подумать Аксель, взметнув навстречу приближающейся физиономии увесистый кулак.

— Драка — дело серьезное,— изрек наемник, наблюдая за падающим телом.— Не надо глупо шутить.

Верзила выхаркнул на ладонь выбитые зубы и с удивлением уставился на кроваво-костяное месиво, похоже, не веря, что такое вообще могло с ним произойти. Но когда смысл случившегося добрался до его тупых мозгов, с ревом бросился на противника.

— Я тебя шейшас с потрохами шошру, недоношок! — прошамкал он грозно.

Ну что с ним поделаешь? Уворачиваясь от налетчика, Сол развернулся на месте и отвесил славный пинок в место, на котором обычно сидят.

Получивший дополнительное ускорение верзила воткнулся в до сих пор оценивавшего ситуацию третьего партнера, и оба повалились на бетон, изумленно глядя на неожиданно неуступчивую жертву.

— Ну и рожи у вас, ребята,— вполне искренне заметил Хук и, перепрыгнув через корчившегося в конвульсиях главаря, бросился наутек, не забыв, впрочем, подхватить чемодан.

«Теперь руки в ноги, как ты умеешь, и вперед!» Сол редко пользовался подобными методами, но сейчас было не время ублажать гордыню.

— Врешь! Не уйдешь! Стой! — донеслось откуда-то сзади, но на этот призыв он не обратил внимания, наоборот — размахивая чемоданом, припустил со всех сил.

— Ты труп, ублюдок! — летело из-за спины. «Надо же: я мертв, а ничего об этом не знаю,-

подумал Хук, не сбавляя скорость.— Хоть я и бегу, но отчего-то не согласен с вами, дружочки. По-моему, победа за мной!»

Мтомба энергично мерил шагами посадочную площадку. Николь стояла неподалеку, нервно покусывая губки, но при виде появившегося из-за ближайшего склада Сола, личико ее расцвело улыбкой. Здесь, в аппендиксе, предназначенном для малотоннажных судов, царили тишина и пустота. Аксель появился совершенно внезапно, словно из ниоткуда.

— Ты что, бежал всю дорогу? — Африканец удивленно застыл и только тут заметил выпачканный в пыли костюм и чемодан с явными следами абразива на внешней стороне.

— Бежал, бежал! — нервно отмахнулся Хук.— Хорошо, что вообще добежал.

— Что случилось, дружище? — Оварунга насторожился, мгновенно осознав, что слова друга лишь подтверждают гнездившуюся в душе тревогу.

— Знаешь, обычно я не бегаю от врагов,— Сол поставил чемодан на землю, уселся на него и отер вспотевший лоб платком.— Это дурная привычка, но на сей раз пришлось поступиться принципами.

— Ты скажешь наконец, что произошло?! — гаркнул африканец. Улыбка на лице Николь погасла, сменившись выражением озабоченности.

— Какой-то кривоногий мужик с дружками попытался разжиться деньгами на билет до Марса.— Хук со значением посмотрел на Мтомбу.— Глупо, да?

— Глупее не придумаешь,— кивнул тот.— Редко кто носит в кармане больше сотни баксов, а билет стоит не один десяток тысяч.

— Пришлось улепетывать.

— Признаться, я слабо верю в то, что Соломон Хук по кличке Акселератор ограничился бегством.

— Ограничился, ограничился,— переведя дыхание отрезал его бывший однокашник.— Хук вообще ограниченная личность — всегда предпочитает необходимый минимум.

Мтомба посмотрел на него, скептически хмыкнул, но спорить не стал. Что поделаешь, он такой — его друг. Впрочем, о том, что случилось на самом деле, догадаться не трудно. Если человека ловят, его в первую очередь окружают, и тогда нужно для начала прорваться сквозь заслон крепких ребят, а затем продемонстрировать спринтерские способности — о чем и поведал Аксель с присущей ему скромностью.

— Пора подняться на борт,— избегая дальнейших расспросов, предложил он, подхватив свой багаж.

Николь и Мтомба проводили его до каюты. Африканец ограничился тем, что пожал на прощание руку. Николь же поцеловала Сола в щеку и шепнула пару слов, предназначенных лишь для его ушей.

— Вы уверены, Мтомба, что он — лучшее, что у вас есть?! — в вопросе японца явно слышалось замешенное на недоверии нетерпение.

— Абсолютно! — Оварунга расположился в удобном кресле по другую сторону массивного рабочего стола директора и, заложив ногу на ногу, старательно разглядывал носок надраенного ботинка.

— Мне кажется, ему придется сильно постараться, доказывая свою незаменимость.

— Он сумеет,— спокойно заметил особист.— Ни минуты в этом не сомневаюсь.

— Хорошо! — с чувством произнес Акуро Токадо.— А откуда взялись эти бандиты? — он выразительно посмотрел на шефа Службы Безопасности.— Никогда не слышал о грабителях на космодроме!

— Мы много о чем не слышали всего год назад,— со значением парировал Мтомба.— Впрочем,— тут же поправил он себя,— с равной долей вероятности можно предполагать, что это случайность, а не запланированная акция. Что-нибудь всегда идет не так, как задумано.

Токадо утопил подбородок в складках жира и исподлобья посмотрел на африканца.

— Не будем лгать сами себе, Мтомба. Правду следует принимать, какой бы горькой она ни казалась,— резонно заметил он.— Нет сомнений — ждали нашего друга.

— Абсолютно согласен,— кивнул Оварунга,— но должен заметить, что на Хука вышли давно. Еще до нашей встречи.

— Это просто, как гвоздь,— невесело усмехнулся японец,— не стоило и упоминать.

Прежде чем продолжить, Токадо на миг задумался.

— Ваш друг, Мтомба, при всем желании не успел еще совершить ошибок. Ясно как день, что о предполагаемой поездке Соломона Хука на Ян знали еще до его возвращения на Землю. Вопрос в том, кому было известно об этом? Откуда?! А главное — сумеет ли Аксель справиться с заданием в условиях активного противодействия?!

— Сумеет,— уверенно кивнул африканец.

— Мне бы ваше спокойствие…

— Он справится! Не сомневаюсь,— со значением повторил Оварунга.— Могу высказаться конкретнее: если в возникших проблемах повинен злой умысел, он раскопает суть дела, вернется и доложит!

Токадо бросил на собеседника короткий внимательный взгляд, ничего не сказал, лишь нервно забарабанил пальцами по столу.

— Докопается до сути,— продолжил Мтомба,— и, поверьте, моя уверенность основывается вовсе не на том, что он мой друг! Сол не просто крепок и умен. Он удачлив, а я давно понял — люди чаще всего называют удачей определенный талант плюс умение подсознательно использовать любую ситуацию себе на пользу.

— Вы хотите сказать, что мистер Соломон Хук — пройдоха?

— Ха! Ха! Ха! — раскатисто расхохотался африканец.— Токадо, ты когда-нибудь меня уморишь! — Светлыми подушечками пальцев он протер черные слезящиеся от смеха глаза.— Ну, конечно же — Сол пройдоха, хотя сразу и не распознаешь.

— То-то и оно!

— Послушай, Акуро,— Мтомба редко обращался к японцу по имени, но сейчас настал именно такой момент,— Хук считает, что, даже будучи пройдохой, не стоит становиться плебеем. Именно поэтому он и выглядит как джентльмен до мозга костей. Вы не первый, кто обманывается на его счет. Кстати, не забывайте, Аксель — лишь сокращение от Акселератора. Прозвище ему дали за способность внести легкий переполох в любую компанию, выкрутиться из любой ситуации, что нам и требуется.

Далеко внизу за многочисленными переборками грозно зарычал двигатель. Сол почувствовал, как неуловимо качнулась кушетка, на которой он лежал. Похоже, и пилот, и ядерщик знают свое дело — ни малейшего перекоса в регулировке подачи топлива, персонал в подсказках явно не нуждается, двигатели работают мягко и устойчиво. Впрочем, чему он удивляется? Время удивляться давно минуло. Стоило лишь узнать, что летит он не рейсовым полугрузовым лайнером, следующим рейсом на Плутон, а на борту его миниатюрного тезки — оба планетолета носили одно и то же звучное название «Неудержимый». Впрочем, если вдуматься, то и тут нет ничего примечательного. Мог бы и сам догадаться — слишком многое поставлено на карту. Выгрузив пассажира на Яне, «Неудержимый» выйдет на орбиту, откуда вернется за ним по истечении месяца либо в случае тревожного вызова. Аксель покрутил в руке миниатюрный радиомаячок и сунул его в чемодан, от всей души надеясь, что воспользоваться им не придется.

Затем открыл второй, меньший по размерам чемодан, врученный ему Мтомбой. В его недрах покоились аккуратно уложенные в поролоне игрушки, как называл их Сол. Плоские диски — пару миллиметров толщиной — не отличались друг от друга ничем, кроме маркировки на донышке. Хук взял из стопки один из них и прочел: «F1E». Надпись означала: ферросенсор, модель серии экстра, радиус действия — пять метров. Сол приложил датчик донышком к стальной стене, тот послушно присосался к переборке и через минуту сменил окраску, визуально слившись с поверхностью, на которой находился. Что ж, совсем неплохо. Аксель поддел сенсор ногтями, оторвал от стены и положил на место в ряд таких же, как он, магнитных датчиков.

Потом приподнял промежуточную крышку чемодана и посмотрел на более серьезное оборудование: компьютер-компенсатор, блок периферии и, наконец, суперкомпьютер с чипом искусственного интеллекта. Сол знал, что истребованные им модули применяются только в секретных разработках Военного Ведомства Лиги и подавляющему большинству населения о них ничего не известно. Цель их создания — разработка полноценного организма, предназначенного для работы в условиях, не совместимых с жизнедеятельностью человека. Однако дело шло ни шатко ни валко. Отдельные удачи перемежались полными провалами. Отобранные из многих тысяч отбракованных изделий, выполненные по единой технологии и одному и тому же проекту чипы искусственного интеллекта отличались друг от друга порой больше, чем разнится шизофреник на последней стадии болезни от гения на пике творческого подъема. Как теоретики ни бились, объяснения столь резкому разбросу на выходе отыскать не смогли — тесты проходили одинаково четко и «гении», и «полные идиоты».

Хук не сумел удержаться от соблазна и взял в руки небольшой диск диаметром сантиметров в пятнадцать и примерно впятеро меньшей толщины. Он знал, что в стандартный комплект входят микрореактор, стереокамера с голографическим проектором, устройство голосового ввода-вывода и оптический коммуникатор, позволяющий подключать к нему до двух в пятой степени внешних устройств, работающих в диапазоне частот от сотой доли герца до верхней границы светового диапазона. Некоторое время Хук боролся с искушением проверить «запасные мозги» в действии, но по здравом размышлении пришел к выводу, что слишком устал для серьезной работы. С сожалением уложил диск в поролоновое гнездо, разделся, принял горячий душ и с наслаждением растянулся на прохладных простынях.

Кушетка оказалась слегка коротковата для его 195 сантиметров, но сейчас это не имело значения.

Он почти заснул, хотя день еще не кончился, и впечатления проходили чередой в погружающемся в пучину сновидений мозгу. Одно из них мимолетно, едва коснувшись края сознания, боязливо упорхнуло в небытие, хотя в первый момент и показалось Хуку заслуживающим внимания. «Значит, мысль не дозрела»,— успел подумать он и провалился в сон.

«Неудержимый» неторопливо приближался к Яну. Оборудование работало без сбоев, и экипаж совместно с единственным пассажиром добросовестно предавался безделью.

— Сейчас останешься с голой задницей,— сообщил Сол противнику по шахматной партии и, передвинув коня, поднялся из-за стола.

Подошел к обзорному экрану. Вблизи планетоид выглядел вытянутой ноздреватой картофелиной. Неподалеку от расположенного по большой оси северного полюса зияла гигантская каверна. Огромная котловина оказалась на редкость кстати. Ее небольшой сравнительно с самим планетоидом объем — всего сто кубических километров — удалось довольно быстро наполнить пригодной для дыхания газовой смесью. Внутри свободно размещался весь комплекс строений: космодром, собственно база и рудник. Космодром небольшой, всего с пятью посадочными площадками, был способен принять одновременно не более двух соизмеримых размерами с «Неудержимым» планетолетов. В этом случае регенератор атмосферы справлялся со своей задачей.

На пульте диспетчера космопорта «Рудный» замигала красная лампочка, и раздался тревожный сигнал. Точно рассчитанным движением Рой Спаркс надавил на клавишу связи.

— Вызывает грузопассажирский лайнер «Неудержимый». Прошу разрешения на посадку.

— Какой у вас тоннаж? Наш предел — двадцать килотонн.

— Тысяча шестьсот двадцать тонн,— откликнулся пилот.

— Садитесь в четвертый квадрат по радиомаяку,— сухо ответил диспетчер, развернулся к пульту, и пальцы его пробежали по клавишам, включая аппаратуру.

Вокруг посадочной площадки зажглись мощные прожектора, тревожно заквакала посадочная сирена, предупреждая об опасности, хотя никто и не собирался лезть на взлетное поле.

Две недели имеют разную протяженность во времени, смотря по тому, где и как их проводишь. Две недели на Лазурном Берегу или на солнечных пляжах Калифорнии в обществе прекрасной спутницы внушают мысль о быстротечности всего сущего. Четырнадцать дней на летящем к Нептуну планетолете превратились для Сола в тест на устойчивость психики. Лишь разработка задания да постоянное общение с экипажем спасали его. Аксель погрузился в работу, стараясь вынужденной активностью восполнить острый дефицит впечатлений. Свободное время он проводил в рубке, по сути оккупировав радиостанцию и посылая на Землю тщательно закодированные запросы, получая ответы с тем, чтобы в спокойной обстановке уединения оценить их. Он располагал полным комплектом донесений с базы, накладными на получение недопоставленного оборудования. По его заданию агенты Мтомбы шныряли по родной Земле, вынюхивая не вошедшую в досье информацию о членах экспедиции, но все это пока мало что давало, за исключением одного — к концу перелета Соломон Хук почувствовал себя счастливым, ибо относился к разряду людей, для которых счастье в разрешении неразрешимых проблем. Увлекал сам процесс. В данном случае положительный результат даже не маячил на горизонте. Таким образом, Аксель ощущал себя на вершине блаженства, насколько это вообще возможно для человека в отсутствии хорошей выпивки и хорошеньких женщин.

Партнер Сола по игре, молоденький практикант-навигатор, воспользовавшись тем, что противник поглощен созерцанием проплывающего за бортом малопривлекательного пейзажа Яна, стянул с доски ладью и спрятал в карман. Капитан Мэрфи, старый друг Акселя, глядя на юношу, хмыкнул, но промолчал. Он хорошо знал, чем кончится дело. Парень в ответ пожал плечами и пошел слоном.

— Вам шах! — с самодовольной улыбкой сообщил предприимчивый юнец.

Хук подошел к столу и передвинул пешку.

— Мат в четыре хода,— он снисходительно улыбнулся, глядя, как сползает улыбка с лица мальчишки.— Это шахматы, дружок,— он потрепал хитреца по вихрастой голове,— а в этой игре следует думать, а не жульничать.

Мэрфи расхохотался, и пойманный за руку жулик наградил его испепеляющим взглядом, отправившись на штатное место рядом с основным навигатором.

— Успокойся, парень,— ухмыльнулся капитан.— Идем на посадку — после проанализируешь нюансы партии.— Юнец явно не походил на любителя тонкого анализа, а потому шутка прозвучала несколько насмешливо.

— Мне очень жаль, Сол, но я вынужден просить вас вернуться в каюту,— сказал пилот,— гравикомпы у нас барахлят. Может тряхнуть с самым непредсказуемым градиентом. Идем на посадку через пять минут, космопорт уже виден.

— Конечно, шкип.

Хук мельком взглянул на обзорный экран, но что на нем является космопортом, определить не сумел. Впрочем, спорить не просто бессмысленно, но невежливо. На прощание он обвел взглядом немногочисленный экипаж. На протяжении казавшихся нескончаемыми двух недель перелета эти люди были его семьей, его стаей. И хотя звезд с неба никто из них не хватал, все пятеро — пилот, навигатор со стажером-радистом, кок-механик и сидевший сейчас в реакторном отсеке ядерщик — оказались своими парнями в доску: прекрасными собутыльниками, грозными противниками за карточным столом и никудышными за шахматным. Нельзя забывать и о том, что в течение месяца им предстоит совершить бросок на Плутон и при этом постоянно оставаться начеку, чтобы иметь возможность снять Акселя с базы по первому требованию.

Оторвавшись от созерцания приближающегося Яна, Сол спустился на лифте до уровня пяти кают высшего класса — единственных на «Неудержимом», предназначенных для пассажиров,— и энергичным шагом прошел по коридору. Ему пришлось нагнуться и протиснуться боком — только так он мог преодолеть узкую дверь каюты, но чего ждать даже от номера люкс полугрузового лайнера, сошедшего с верфи добрых полсотни лет назад! Сол улегся на опостылевшую за время перелета кушетку и попытался сосредоточиться на задании, но именно в этот момент планетолет начало кидать из стороны в сторону, и Хук понял, что капитаном движет исключительно забота о самочувствии единственного пассажира. Через мгновение Акселю показалось, что он воспарил над своим коротким ложем, потом его бросило на стену, затем едва не скинуло на пол. Он почувствовал вдавивший его в постель импульс, и вибрация прекратилась. Сол понял, что планетолет стоит на поверхности Яна, и отстегнул привязные ремни.

Далеко внизу, переходя на холостые обороты, стонал реактор. Хук поднялся, в последний раз проверил содержимое чемоданов — вроде ничего не забыл — и шагнул из каюты. Его провожала вся команда за исключением ядерщика, сидевшего в прожаренном машинном отделении. Сейчас они выпроводят Акселя на поверхность слитка-переростка и на месяц уйдут из его жизни, с тем чтобы потом — как знать? — подарить ему возможность прожить ее остаток. Навигатор коротко кивнул, показывая, что оговоренные условия остаются в силе.

— Четыре недели, Сол, и… спасибо за уроки рукопашного боя.

— Не за что, дружище! — откликнулся Хук.— Надеюсь, на обратном пути продолжим?

— Обязательно,— заверил его пилот.— Ваши вещи уже внизу, Соломон.

Сол ступил на трап и обвел взглядом освещенное светом прожекторов окружающее пространство — никто его не встречал.

— Ничего не скажешь, гостеприимная планетка,— полуобернувшись, заметил он и направился вниз по трапу.

Он услышал, как закрывается люк за спиной, и, не удержавшись, посмотрел еще раз на доставивший его к Яну транспорт.

Огромный корпус планетолета выглядел жуткой развалиной. Изрытый оспинами И бороздами от попадания микрометеоритов, он представлялся Солу древним, уставшим от кочевой жизни старцем, решившим в последний раз пройти дорогами юности.

Ничего удивительного — этот полет завершающий. Хук знал, что по возвращении на Землю «Неудержимый» встает на капитальный ремонт, и все равно не мог понять, как пустота космоса может так изранить легированный стальной корпус планетолета. Он показался Акселю не существующим в объективной реальности, а картинкой, вырезанной из учебника истории развития космонавтики и наклеенной на стереоснимок ночного неба. Даже не верится, что это едва ли не дырявое корыто способно передвигаться от планеты к планете. Его передернуло от мысли, что и сам он недавно путешествовал в чреве летающего гроба.

Хук сошел с трапа, остановился между чемоданами и осмотрелся. Космодром «Рудный» отличался от всех, посещенных им ранее. Черное небо над головой недвусмысленно указывало на близость космического пространства, в то время как яркий свет прожекторов внушал мысль о гостеприимстве. Однако никто его не встречал, и первое впечатление взяло верх над вторым, практически убив его. Тем более что дул пронзительный ветер, который на Земле может разгуляться разве что на тысячемильной равнине. Сол чувствовал себя странно: слишком непривычно выглядел этот симбиоз дня, ночи, бескрайнего простора и пространственной ограниченности обитаемого мирка. Подхватив чемоданы, он шагнул по блеснувшей золотом поверхности планетоида и только в этот момент заметил спешивший навстречу электрокар.

— Альфредо Кампо,— выскочив из двухместного экипажа, представился человек, в котором нетрудно было признать испанца.

Он носил щегольские усики и вообще имел вид отъявленного сердцееда. Непонятным оставалось только одно — как он попал сюда и что вообще делает в этой Богом забытой дыре.

— Инженер-электронщик и программист,— продолжал рекомендоваться встречающий. И, поморщившись, сообщил: — Здесь у нас несколько… скучновато.

Он с интересом посмотрел на гостя, как на давно ожидаемого массовика-затейника.

— Надеюсь, мы с вами подружимся,— добавил Альфредо.— Позвольте, я помогу уложить ваш багаж.

— Конечно,— кивнул Сол.— Быть может, немного просветите меня? Как вы здесь существуете? — Вовремя вспомнив о своей роли специалиста, прибывшего на смену раненому геологу, поинтересовался он, усаживаясь на соседнее с водительским кресло.— Я только что прилетел, но мне уже кажется, что понимаю вас — здесь и впрямь можно сойти с ума от скуки… если до этого не сдует ветром.

Аксель выразительно обвел взглядом освещенное прожекторами пространство и черное небо, нависшее над головой. «Сто кубических километров»,— всплыло в памяти. Слишком много объема для базы, но непозволительно мало для обитаемого мира.

— Вы не далеки от истины, мистер…

— Хук. Соломон Хук. Для друзей — просто Сол.

— Я рад, Сол, что вы решили помочь скрасить нам досуг,— радостно сообщил Кампо.— Хотя и не могу представить, что могло привлечь сюда такого человека, как вы. Вот Рой Спаркс, наш кок и по совместительству радист, просто создан для подобного местопребывания,— сообщил он, направляя машину ко входу в жилой модуль.— Иногда мне кажется, что он просто робот, созданный с единственной целью — разнообразить жизнь окружающих его людей. Правда, робот скверный,— тут же поправил он себя.— Порой я думаю, что основное его состояние — летаргия, в которую он неизменно впадает всякий раз, как только удается отделаться от очередного собеседника. А что касается ветра… Садящийся планетолет выжигает массу кислорода из атмосферы, а объем ее и без того невелик. Чтобы восполнить потерю и удалить токсичные выбросы двигателя, приходится форсировать регенератор.

— Неужели здесь не с кем побеседовать? — выразил удивление Сол, в основном для того, чтобы поддержать разговор.

— Я не стану вас разочаровывать, мистер Хук,— заметил Альфред,— просто потому, что очень скоро вы сами убедитесь в справедливости моих слов. Ветер уляжется часов через восемь, а скукой вам предстоит насладиться незамедлительно.

— Так вы остались на базе вдвоем? — будничным тоном поинтересовался Хук.

Очень уж не вязалась болтливость испанца с описанной ему на Земле ситуацией на Яне. Поведение Спаркса более понятно — он мрачен и неразговорчив. Так и должен вести себя человек, в короткий срок лишившийся многих соратников.

— Нет, почему же? — на мгновение помрачнев, возразил Кампо.— Есть еще трое: Нэш, наш экзобиолог и по совместительству геолог. Не знаю, зачем он сюда прилетел — ныть о несправедливости судьбы мог бы и на Земле, дома. Впрочем, говорят, он талантливый изыскатель,— после непродолжительного раздумья добавил испанец.— С другой стороны — зачем тогда прислали вас? — Он натянуто улыбнулся.— Познакомитесь и с Ларри Хоупом, ядерщиком. Он мог бы стать неплохим собеседником, но обществу людей предпочитает источающего радиацию монстра.

— Если я правильно понял, мистер Хоуп — трудяга?

— Трудоголик, да,— с готовностью согласился спутник Сола,— он относится к той категории людей, что готовы полировать поверхность вверенного его заботам оборудования, несмотря на реальный риск протереть дыру. Точно таков и наш радист-кок Рой Спаркс.

— Тем не менее мне они по вашему описанию понравились,— заметил Хук.— Энергичные и дело свое знают.

— Мне они тоже нравятся,— с готовностью отозвался Альфредо,— но что с того? Взять, к примеру, Спаркса. Более скучного в общении человека я в жизни не встречал. Верный и исполнительный, он был бы хорош в роли швейцара или посыльного. Впрочем, и на своем месте он идеален. Не удивляйтесь. Здесь у нас, знаете ли, избыток свободного времени и недостаток развлечений, а в такой ситуации любая мелочь приобретает значение.

Хук пожал плечами и— промолчал, предпочитая слушать.

— Вот когда попробуете его стряпню,— заметил испанец,— поймете, что я имею в виду. Вы найдете в блюдах все положенные по рецепту ингредиенты и долго будете ломать голову над вопросом — зачем он их испортил? А главное — как ему это удалось?!

Аксель по-прежнему молчал, несмотря на риск прослыть еще одним молчуном, коих так не любит Альфредо.

Да, нелестные характеристики выдает своим товарищам мистер Кампо. Не говоря уже о том, что в сложившейся обстановке ведет себя, мягко говоря, странно — ни единого слова о происшедшей трагедии. Море улыбок и океан оптимизма. Словно ребенок-несмышленыш — вокруг гуляет смерть, а он знай себе смеется, роняя игрушки. Если уж искать виновного, то программист — кандидат номер один. Стоп! Сол хмыкнул. Больно просто все получается. Неестественность поведения Кампо может, конечно, означать очень многое, но скорее всего — ничего, кроме глупой бравады.

— Ну вот и приехали.— Испанец легко спрыгнул со своего места и подошел к освещенной мягким светом лампы двери. Хук последовал его примеру и, подхватив с заднего сиденья свои чемоданы, шагнул к входу.— Я покажу ваши апартаменты.

С мягкой улыбкой Кампо открыл перед Акселем дверь.

Глава вторая

Уходя, Альфредо известил нового товарища, что обед по случаю прибытия мистера Хука состоится в кают-компании через час. Оставшись в одиночестве, Сол открыл чемодан и задумался. Какие же они кретины: Мтомба, Токадо, а главное, он сам! Казалось, обо всем подумали, все предусмотрели, кроме одного — в чем Аксель собирается ходить! В смокинге от Аманьяди? Он снял свои драгоценные одежды, достал из чемодана тройку из супермодного сейчас на Земле и необыкновенно дорогого пластволокна, армированного углеродом с перестроенными мезонными связями и носившего поэтичное название — уплавол. Ткань отличалась несминаемостью, невероятной прочностью и эффектно выглядела, меняя цвет в зависимости от угла падения светового луча. В условиях рассеянного освещения угольно-черное полотно эффектно искрилось. Именно неповторимые звездчатые переливы способствовали рождению названия торговой марки фирмы-изготовителя — «Звездная Бездна». Сол облачился в роскошный костюм, выглядевший все-таки менее официально отвергнутого смокинга, и посмотрелся в висевшее на стене зеркало. Элегантная тройка идеально облегала его могучий торс, ненавязчиво подчеркивая мужественность пропорций. В таком обличье не стыдно показаться в любом обществе. В любом, кроме янского. М-да. Настоящий геолог!

Однако делать нечего. Сол разложил по полкам привезенные с собой мелочи, положил чемодан в стенной шкаф, развесил одежду, уселся в стоящее рядом с низким столиком напротив застеленной кровати кресло и задумался. По официальной легенде Аксель — геолог экспедиции, прибывший к месту назначения из-за ранения другого специалиста. Хорошая легенда, за исключением одного — на Яне уже есть геолог. Пусть только по совместительству. Безусловно, принцип дублирования профессий широко распространен, но зачем посылать дублера на базу, которую вскоре предстоит эвакуировать? И почему в личном деле мистера Леона указана лишь основная его специальность? Оставшиеся на Земле кадровики не могли не знать о второй профессии экзобиолога! Наверняка сходные вопросы задают себе сейчас и остальные обитатели базы. Если так, то расследование грозит рассыпаться, не успев начаться,— настоящий-то геолог без труда распознает в Хуке самозванца! Плохо дело. Он набрал на кодовом замке кейса нужную комбинацию, взял в руки суперкомпьютер и поставил его на столик.

— Проснись, дружок.

Над верхней плоскостью Сукомпа возник слабо мерцающий шар, внутри которого высветился лик, похожий на маску античного трагика.

— Я никогда не сплю, господин,— ответил механический, без интонаций, голос.

— Зови меня просто Сол. Я хочу, чтобы ты стал моим Альтер Эго, Всевидящим Оком, Обезьянами Пану — все слышал, видел и докладывал. Я не всегда буду находиться на базе, но должен постоянно иметь полную информацию о происходящем здесь и повсюду на Яне.

— Даю справку,— подал голос Сукомп,— я не способен сменить место нахождения. Таким образом, наш с вами суммарный информационный итог фактически окажется равен полученной вами информации. Резюме: как добытчик информации я бесполезен.

Вот так: информационный итог, резюме — четко, конкретно и логически безупречно.

— Хватит с меня твоего бреда,— проворчал Хук.— Я ведь уже говорил: обращайся ко мне по имени и на «ты». Теперь, что касается твоей прикованности к этому столу… Взгляни на содержимое кейса.— Аксель открыл крышку делового чемоданчика.— Что скажешь?

— Уловленный моими оптическими датчиками комплект сенсоров позволяет частично решить проблему,— отчеканил Сукомп,— но для полноценного функционирования мне необходимы устройства передвижения в пространстве и воздействия на окружающую среду.

Однако, у машины запросы… Сол имел собственные идеи относительно дальнейшего усовершенствования своего недавнего приобретения, но они требовали средств, и немалых. Однако высказанное Сукомпом мнение настолько тесно переплеталось с его собственными планами, что Аксель понял — по возвращении на Землю придется ему раскошелиться.

— Пока не вернемся домой, об остальном забудь,— осадил зарвавшийся компьютер Хук.— До тех пор тебе придется ограничиться тем, что имеем.

— Информация принята,— голографическая маска, как и положено бездушному предмету, оставалась бесстрастной.— Какие еще последуют указания?

— Забудь свою дурацкую терминологию. Информация принята! — насмешливо передразнил Аксель.— Образчик изящной словесности. Врубился, усек, на худой конец — понял. Ясно? — Ответа не последовало.— И вообще, прислушивайся к человеческой речи, приглядывайся к мимике говорящего — мне хочется общаться с наделенным душой собеседником, а не с оснащенным речевым модулем калькулятором.

— Я проанализирую информацию,— после едва уловимой паузы ответил Сукомп.

— Проанализируй, дружок, проанализируй,— кивнул Сол.— И еще: личико смени. Мне не нравится слепок с морды среднестатистического представителя рода человеческого — слишком уж он безжизнен. Теперь главное: не высовывайся.

— Что означает термин «не высовывайся»? — произнес бесстрастный голос.— Само слово мне известно, но заложенная в контексте информация остается неясной.

— В мое отсутствие маску свою никому не показывай,— язвительно пояснил Хук,— и никак себя не проявляй, даже если тебя станут бить молотком.

— Зачем меня бить молотком? — поинтересовался кибермозг.— Функциональная готовность моих систем — сто процентов.

— Это одно из чисто человеческих образных выражений,— ответил Сол, разрываясь между двумя желаниями: разозлиться и расхохотаться.— Оно означает — без меня не проявляй своего присутствия ни при каких обстоятельствах, в особенности при незнакомцах. То же самое относится к ситуации, когда я не один в комнате, за исключением тех случаев, когда обращаюсь непосредственно к тебе. Если мы вдвоем, общаемся свободно, как сейчас.

Хук остановился на пороге кают-компании и обвел взглядом собравшихся. Здесь находились все пятеро обитателей базы: миниатюрная, словно кукла Барби, блондинка с потрясающими формами — ее Аксель, естественно, заметил первой — сидела за дальним от него краем стола. Угрюмый коренастый субъект занимал кресло слева от нее. Еще левее расположился нервный толстяк. Ближайшее к Солу кресло оставалось пустым — ясно, что сиденье предназначалось именно ему. Спиной к Хуку сидел лысоватый худощавый коротышка, а между ним и прекрасной незнакомкой Сол увидел своего проводника, сиявшего дежурной улыбкой. Его украшенное тонкими холеными усиками лицо прямо-таки излучало доброжелательность, без сомнения напускную. Аксель хорошо знал этот тип людей: для них улыбка — всего лишь защитная реакция.

На то, чтобы рассмотреть присутствующих, у гостя ушло секунд тридцать. В следующий миг раздвижная дверь у него за спиной автоматически закрылась. И Хук в своем шикарном костюме почувствовал себя выставленным на всеобщее обозрение насекомым неизвестной разновидности. Пятеро за столом хоть и не носили форменной одежды, но одевались гораздо скромнее.

— Прошу простить мне невольный маскарад,— мягко произнес Сол.— Меня, можно сказать, вытянули из-за банкетного стола и прямиком переправили в каюту звездолета.

— А мы считали, что с больничной койки…— процедил сквозь зубы неулыбчивый субъект с бычьей шеей и подковообразным подбородком.— В радиограмме говорилось о прибытии запоздавшего из-за болезни геолога.

Начинается. Аксель сдержанно улыбнулся. Еще на борту «Неудержимого» он внес некоторые коррективы в свою легенду, после посадки убедился в разумности изменений, а теперь окончательно удостоверился в своей правоте.

— Все верно. Ваш геолог действительно захворал, но до сих пор валяется в больничном блоке. Что же касается меня…— На миг он запнулся, составляя наиболее приличествующую ситуации фразу.— Я прибыл для окончательной оценки целесообразности разработки полиметаллического месторождения на Яне.

Фраза получилась несколько витиеватой, но эмоционально вполне нейтральной. По крайней мере именно так думал Аксель, но в следующий миг с некоторым удивлением понял, что ошибся.

— Вот и дождались — прислали легавого! — неожиданно высоким фальцетом выкрикнул сидевший напротив толстяк.— Я не желаю иметь с этим ничего общего,— продекларировал он свое отношение к услышанному и встал, едва не опрокинув кресло.

— Не собираюсь вас удерживать, но прежде чем вы нас покинете, задержитесь на минуту, мистер…— Хук сделал паузу, ожидая, что нервный пузан назовет себя, но тот лишь упрямо поджал губы.

— Так вот, мистер,— едва заметно улыбнувшись, продолжил Аксель,— как человек умный вы не можете не понимать, что когда в одном месте за короткий промежуток времени гибнет шесть человек, минимально ожидаемое последствие — служебное расследование, имеющее все основания перерасти в уголовное дело. Кстати, пока о последнем речь не идет. Да, я настоятельно рекомендую не пытаться оскорбить меня. Я не коп,— с чувством оскорбленной невинности добавил он.

— Хорошо,— доказывая свое благоразумие, откликнулся толстяк.— Я отвечу на ваши вопросы, но в остальное время держитесь от меня подальше.

— Это максимум того, на что я надеялся,— стараясь не выказать досады, ответил Сол.

Улыбка его сделалась еще шире, демонстрируя, какой он славный, миролюбивый парень — и нечего его бояться. Толстячок возмущенно засопел, смерил Хука негодующим взглядом, еще сильнее поджал губы и молча вышел.

— Это Ларри Хоуп,— с виноватой улыбкой известил Кампо.— Не обращайте внимания, он и с нами такой же.

Аксель кивнул, и выражение невольной вины исчезло с лица испанца.

— Позвольте представить вам мистера Соломона Хука,— обратился он к оставшейся части персонала базы,— геолога и…— тут Альфредо невольно осекся, не зная, как отрекомендовать вновь прибывшего.

— Я и сам не представляю, как назвать мою миссию…— промолвил Хук, пожирая взглядом ослепительную блондинку на противоположном краю стола, скромно потупившуюся от его неделикатного внимания.— Давайте назовем ее экспертизой создавшейся ситуации.

— Отлично, господин эксперт! — обрадовался Кампо.— Итак, наша единственная дама, хранительница жизни, врач базы — Анна Соргрен.

Улыбчивая физиономия испанца расплылась в ширину, но после того, как обольстительная Анна одарила Хука обворожительной улыбкой, приняла первоначальные очертания. Сол ответил искусительнице многообещающим томным взглядом, а затем посмотрел на Альфредо.

— Молчун рядом с ней — Нэш Леон,— с готовностью продолжил тот.

Маленький и лысоватый, Нэш неохотно оторвался от поедаемого бифштекса, кивнул гостю и вернулся к прерванному занятию.

— Леон экзобиолог и геолог по совместительству,— сообщил программист, нервно пожав плечами, словно чувствовал за собой некую вину.— И наконец Рой Спаркс — наш повар и радист. Сегодня вы получите удовольствие впервые отведать приготовленные им блюда.— Он указал на здоровяка с бычьей шеей и массивной челюстью боксера-тяжеловеса.

Говорил Альф вполне серьезно, но Хуку почудилась скрытая насмешка в его последней фразе. Сопровождаемый молчаливыми взглядами своих новых товарищей, Сол уселся в приготовленное для него кресло, взял нож, вилку, отрезал порцию мяса и приготовился отправить в рот.

— Я надеюсь, друзья, что негласная составляющая моей миссии не настроит вас против меня,— молвил он и принялся жевать кусок. Вкусом бифштекс напоминал хорошо прожаренную каучуковую подошву с легким привкусом свинины — весьма оригинальное сочетание, если учесть, что подобного рода продукцию обычно не попробуешь — ее сразу вываливают в помойное ведро, а испортившего мясо повара незамедлительно увольняют. Говоря проще, Аксель с первого куска оценил иронию испанца и посмотрел на Спаркса. Тот молча и сосредоточенно жевал собственную стряпню, словно занимался опостылевшей, но необходимой работой. Одного Сол не мог не признать — мясо как раз для челюстей кока.

— Мистер Хук, кофе не желаете? — проворковала очаровательная Анна, вызвав у Альфа чувство острой ревности, а у Хука приятную истому в теле.

— С удовольствием, мисс,— улыбнулся Аксель.— Кстати,— он обвел взглядом присутствующих,— зовите меня просто Сол.

— У вас есть ко мне вопросы… Сол? — тут же поинтересовался коротышка.

Хук удивленно посмотрел на лысоватого недомерка.

— Увольте меня от подозрений, мистер Леон, я не служу в полиции,— в несколько иной форме повторил он высказанную ранее мысль.— Мне две недели пришлось болтаться в летящей сквозь пустоту жестянке. Все, чего я сейчас хочу,— унять головную боль, принять горячий душ и выспаться… Предварительно выпив обещанный нашей восхитительной хозяйкой кофе.

Он со значением посмотрел на Анну — девушка ответила скромной улыбкой и благожелательным кивком. «Похоже, нас и здесь любят»,— с надеждой подумал он, ощутив сладостное предвкушение грядущего романа. Мысли о расследовании покорно разлетелись, не омрачая более рассудка своим присутствием. Насчет головной боли он солгал, но обо всем остальном говорил вполне искренне.

— Тем не менее с вашего разрешения я откланяюсь.— Нэш Леон аккуратно положил на тарелку нож с вилкой и встал.— Кстати, такую важную персону, как вы, могли бы доставить и экспрессом,— неожиданно ядовито заметил он перед тем, как выйти.

Дверь дважды пшикнула, пропуская между створками ехидного экзобиолога, и за столом осталось только трое поедателей несъедобных бифштексов местного приготовления. Трое, не считая только что приступившего к трапезе Хука. Рой Спаркс никак не прореагировал на происшедшее. То ли давно привык к именно такому поведению своих товарищей, то ли вообще не имел привычки обращать внимание на происходящее.

— Мистер Спаркс, надеюсь, вы не собираетесь присоединиться к ушедшим? — попытался выяснить отношение к себе радиста Аксель.

— Каждый гражданин Лиги волен поступать, как ему заблагорассудится,— равнодушно продекларировал тот, так, по сути, и не ответив на вопрос.

Что это? Проявление полной апатии или демонстративное неуважение? Анна с интересом посмотрела на гостя, но не увидела ничего, кроме благожелательной маски на его лице. Она, как, впрочем, и остальные обитатели базы, не знала, что на бородатой физиономии Соломона ничто не отражается против его воли. Хук ответил ей мягкой улыбкой и перевел взгляд на Альфа.

— А вы что думаете по этому поводу, мистер Кампо?

— А что тут думать, когда все на виду! — усмехнулся испанец.

Спаркс на мгновение перестал жевать, но, подумав, промолчал, и челюсти его заработали с прежней монотонностью. Очаровательная доктор отреагировала осуждающим взглядом.

— Это интересно! — оживился Аксель.— Просветите меня, мистер Кампо, я ведь здесь новичок.

— Если желаете,— с трудом проглотив кусок резиноподобного бифштекса, согласился тот.— Хотя все настолько очевидно, что мне, право, даже неловко…

— И все-таки, сделайте одолжение,— придав голосу проникновенность, произнес Сол.— Прошу вас.

— Ну хорошо,— отхлебнув сока, промолвил испанец.— Вы играете на бирже, мистер Хук?

— Нет, признаться. Но мой агент старается как можно выгодней поместить принадлежащие мне капиталы.

— И куда, если не секрет?

— Отчего же? Он покупает для меня акции высокотехнологичных компаний. «Дженерал Дайнемикс» в частности.

— А почему? — продолжал допрос программист.

— Давно известно, что дальнейшее развитие человечества напрямую связано с космической экспансией, невозможной без звездолетов с гиперпространственным приводом, а «Дженерал Дайнемикс» — один из ведущих производителей последних. Так что рост прибыльности акций гарантирован самим существованием человечества, а риск надежности вложений минимален.

— Правильно,— согласился испанец.— А теперь послушайте добрый совет: поскорее свяжитесь со своим агентом и велите ему немедленно продать акции по любой цене, ибо завтра они не будут стоить и гроша. Думаю, мистер Спаркс не откажется оказать вам услугу,— ухмыльнулся он, вполне довольный произведенным эффектом.

Радист кивнул. Отчего же не помочь? Однако на сам совет продавать акции никак не прореагировал.

— Перестаньте, Альфонсино,— несколько фамильярно возразила Анна,— а то наш друг и впрямь совершит глупость.

Сол задумался. Собственно, все сказанное испанцем имело в своей основе здравый смысл. Гиперпространственный привод почти на восемьдесят процентов состоит из золота, платины и других ничуть не менее дорогих металлов. Он и сам наверняка пришел бы к схожему выводу, будь у него время поразмыслить о перспективах янских разработок. Во всяком случае первая мысль оказалась бы именно такой, но в следующий миг он скорее всего бы вспомнил, что рентабельность двигателестроения не зависит от стоимости сырья. Да, упадет продажная стоимость, но ведь пропорционально уменьшатся и накладные расходы! Впрочем, он здесь не для того, чтобы спорить, а для того, чтобы слушать.

— Вы считаете, что фирмы, использующие для своих нужд золото, платину и так далее, ждет спад доходов?

— Спад?! — усмехнулся Кампо.— Да вы, я погляжу, оптимист, мистер Хук. Крах! Это будет вернее,— слащаво улыбнувшись, пояснил он.— Я буду весьма удивлен, увидев хоть одну из них не разорившейся в ближайшие полгода.

Спаркс скептически хмыкнул и принялся за новую порцию мяса, а Сол подумал, что радист явно не разделяет восторженного пессимизма своего товарища, но то ли устал от споров, то ли вообще не считает нужным высказывать свою точку зрения.

— А по-моему, вы сгущаете краски, Альфонсино,— заметила мисс Соргрен.— Золото, платина — все это лишь металлы. Ценное сырье, которое Ян даст в избытке.

Сол так и не понял, почему Анна называет испанца Альфонсино при полном имени Альфредо. Возможно, это производная от сокращенного Альф или нечто иное, скрытое от посторонних глаз и интимное, чего Сол никогда не узнает.

— Хотелось бы надеяться, что вы правы, дорогая сеньорита.— Программист улыбнулся и прихлебнул кофе из крошечной чашечки.— В реальности дело обстоит значительно хуже.— Он вновь посмотрел на Акселя.— Вы никогда не задумывались, мистер Хук, о том, что существует два основных вида вложения средств?

— Сказать правду, у меня никогда не находилось достаточно времени всерьез поразмышлять над этим вопросом,— уклончиво ответил Сол. Он только что поздравил себя с успешным началом первого допроса и не собирался давать показания вместо гипотетических подозреваемых.

— Так вот, существуют две основные категории вкладчиков. Первую составляют те, кто заботится о долговременной прибыли. Они скупают драгоценные металлы, ювелирные изделия, произведения искусства, недвижимость и так далее. Сиюминутная прибыль от таких операций, как правило, невелика, но поскольку количество перечисленных выше объектов со временем становится лишь меньше, долговременная прибыльность этих вкладов гарантирована. И существует вторая категория вкладчиков — это те, кто стремится увеличить свои капиталы быстро и значительно. Насколько я понял, к ним относитесь и вы, мистер Хук. Если исключить из второго списка финансовых экстремистов, занимающихся биржевыми спекуляциями, то остаются держатели акций крупных компаний.

Он перевел дыхание, отхлебнул кофе и обвел маленькую аудиторию победным взглядом.

— Ну хорошо,— не стал спорить Сол.— Однако согласитесь и вы, что все сказанное пока лишь теория. Какой вы делаете практический вывод?

Испанец взглянул на Акселя как на дауна.

— Господи! Именно практический! — взволнованно вскричал он.— Только практический и никакой другой! Представьте себе, что на рынок в одночасье попадут тонны… да что там тонны — кило-, мегатонны золота, платины, иридия и так далее. Золотой запас — не важно, государственный или частный — мгновенно обесценится. Его держатели, естественно, попытаются избавиться от накоплений, что лишь усугубит ситуацию, сделает пропасть, в которую рухнет земная экономика, и вовсе бездонной! Вы можете себе представить, что это значит? Держатели запаса из числа людей… очень богатых людей в мгновение ока превратятся в нищих.

Он победоносно посмотрел на Сола.

— Ясно как день, что сейчас, пока они богаты, они согласятся скорее взорвать планету, нежели позволить разработку ее недр.

Сол курил сигару и не торопился высказывать собственное мнение, предоставляя своим новым товарищам полную свободу высказываний. Спаркс равнодушно взглянул на Альфа и отправил в рот очередную порцию жаркого. Видимо, приведенные доводы он слышал не впервые, и сейчас его определенно не заинтересовала эмоциональная речь испанца. Анна с легкой усмешкой пила кофе, на свой лад демонстрируя то же, что и радист, отношение к сказанному.

— Вы только посмотрите на них! — Альфред досадливо крякнул.— Они до сих пор считают мою гипотезу всего лишь проявлением болезненного воображения. Надеюсь, хоть вы согласитесь со мной.

— Мне трудно вот так, сразу, высказаться определенно,— уклонился от ответа Сол,— но одно могу утверждать наверняка: если прибегаешь к насилию, то заранее оказываешься в проигрыше, а вы, насколько я понимаю, считаете происшедшие смерти неслучайными.— Он взглянул на испанца, и тот ответил кивком. — Мне кажется, вы склонны к анализу. Любое преступление оставляет финансовый след. Поразмыслите над этим фактом применительно к нашим гипотетическим недоброжелателям. Как их найти?

— А что? И поразмыслю! — с вызовом согласился Кампо.— Вот прямо сейчас пойду просчитывать варианты!

Хук подумал было, что это лишь форма выражения эмоций, своеобразная шутка, но испанец вытер губы салфеткой, встал и, поклонившись, вышел. Спаркс пожал могучими плечами, положил на тарелку новую порцию жаркого, и работа его челюстного аппарата продолжилась в том же удручающе-монотонном ритме.

— Что скажете, Сол? — с улыбкой поинтересовалась доктор.

— Скажу, миссис Соргрен…

— Мисс,— поправила она.

— О! Прошу прощения. Так вот, мисс Сор-грен, скажу, что, похоже, так и не дождусь обещанного кофе.

— Ох, извините! — рассмеялась она.— У меня еще остался великолепный бразильский кофе в зернах — не то, что эта выпаренная на фармацевтических предприятиях бурда. Может, отведаем напиток в моей комнате?

Ого! Это что, попытка совращения?! Аксель испытующе посмотрел на девушку, но к определенному выводу так и не пришел. Вежливая улыбка на соблазнительно пухлых губах, по-детски невинный взгляд изумрудно-зеленых глаз.

— Охотно! — Хук покорно поднялся из-за стола и вопросительно посмотрел на поедателя бифштексов. Тот словно ждал его взгляда — отрицательно покачал головой и отправил в рот новый кусок мяса.

Ну и ладно. Как говорится, не очень-то и хотелось.

— Ну и каковы впечатления от знакомства? — с улыбкой поинтересовалась Анна, когда автоматическая дверь каюты закрылась за ними.— Прошу простить,— прервала она еще не начавшего отвечать Сола,— не хочу оказаться дважды обвиненной в одном преступлении.— И скрылась в соседнем помещении.— Вы говорите! — услышал он отдаленный тонкой металлопластовой стеной голосок.— Я вас прекрасно услышу!