Соломон Хук. Дилогия

— Отчего же? — внешне невозмутимо возразила Анна, на самом деле испытывая ужас от сознания того, что ступила на зыбкую почву, попала в мир, управляемый неведомыми ей силами, где каждое произнесенное слово — шаг в неизвестность… Она пожалела, что не взяла с собой Сола и заранее не рассказала ему, в какую историю влипла. Теперь поздно предаваться сожалениям. Остается взять себя в руки и играть до конца роль уверенной в своих силах, не склонной прощать чужие ошибки стервы.— После всего происшедшего я поняла, что вы человек умный и подлый — очень опасное сочетание. С такими типами следует держать ухо востро.

— Если вы думаете, что ваш отец…— спокойствие девушки подействовало на Минадо. Он снова перешел на «вы».

— Ха-ха-ха! Вы все-таки узнали… Нет, с отцом я еще не виделась. Все гораздо проще. Случись со мной что-то сегодня, и завтра в десятке ведущих газет появятся разоблачительные статьи, с указанием необходимых фактов, имен и весьма неприятных для вас подробностей.

— Статьи! — пренебрежительно фыркнул крысоподобный. Сероватый оттенок его щечек сменился нездоровым румянцем.— Да кто поверит в вашу брехню?!

Вновь обретя под ногами утерянную было почву, Минадо стал грубым. Не то чтобы он не относился с должным уважением к возможностям прессы, но, будучи и сам опытным создателем сенсаций, прекрасно знал, как ломать чужие замыслы. Не тот путь выбрала, милая, здесь у тебя нет шансов. Они позаботились обо всем, еще до начала экспедиции. Но, похоже, девчонка возомнила себя опытной интриганкой… Что ж, послушаем!

— Поверят, мистер Минадо, поверят. Мне кажется, вы слишком легкомысленно отнеслись к моему предупреждению. Припомните — я сказала: если со мной что-то случится, а это, согласитесь, придаст статьям психологическую достоверность. К тому же вы забыли о МЕБЛИПе.

— А что МЕБЛИП? — он старательно изобразил равнодушное удивление, хотя на самом деле упоминание об одном из институтов ненавистной Лиги не могло ему понравиться. Организация разобщена — это факт, и все-таки она продолжает оставаться силой, с которой нельзя не считаться,— это тоже факт.— Неужели, милое дитя, вы решили,— попытался он за насмешкой скрыть испуг,— что мы не предвидели возможности вашего предательства? Ваша репутация будет мгновенно погублена потоком, несомненно, лживых, но психологически совершенно неотразимых обвинений. Статьи ведь умеете писать не только вы… Понимаете, что я имею в виду?

Он окинул собеседницу насмешливым колючим взглядом. Хотите потягаться? Извольте!

Он в шутовском поклоне развел тонкими ручками, не слишком натурально постаравшись изобразить доброго дядюшку, безуспешно пытающегося вразумить взбалмошную племянницу.

— Я назвала вас умным подлецом и по-прежнему придерживаюсь этой оценки, но никакой ум не заменит осведомленности,— усмехнулась Анна.— Вы кое-чего не учитываете, мистер Минадо.

— Да? И что же это, моя девочка?

Холодная ярость вновь овладела им. Ярость, силу которой вряд ли кто мог предположить в столь невзрачной, тщедушной личности. Неужели они что-то упустили, а эта девка обнаружила оплошность? Или это сделал Хук?! По ее словам, ему удалось выжить. Минадо захотелось схватить девчонку за точеные плечи, двинуть о стену и бить до тех пор, пока ее дрянные мысли не потекут по деревянным панелям вместе с мозгами. Он с трудом сдержал себя и даже сумел улыбнуться.

— Трупы Спаркса и Хоупа,— проникновенно произнесла Анна, наблюдая за собеседником, но, к ее удивлению, тот оставался абсолютно спокоен. Более того — он улыбался… Этого девушка не понимала.

— Не беспокойтесь, милая,— ничуть не менее проникновенно ответил он,— стальные обломки дублеров уже заменили на оригиналы.

Вот, значит, как… У Анны похолодело в груди. Наблюдавший за ее реакцией Минадо испытывал нескрываемое удовлетворение. Но самое интересное заключалось в том, что девушка испугалась совсем не того, о чем подумал гость, в то время как он сам вовсе не одержал той победы, в которой уже не сомневался. Просто именно в этот момент Анна поняла, в какую авантюру ввязалась. Все происшедшее эти подонки планировали изначально, и то, что она и Сол до сих пор живы,— просто чудо! А она вместо того, чтобы позволить разбираться в случившемся людям знающим, специалистам своего дела, сунулась в пасть гиены!

— Вы уверены в своих словах? — стараясь подавить невольную дрожь в голосе, поинтересовалась девушка.

— Абсолютно уверен. Замороженные оригиналы только ждут того, чтобы их бережно уложили на место погибших копий,— издевательски произнес он, но счел наслаждение недостаточно глубоким и решил усилить впечатление.— Через час после того, как «Неудержимый» приземлился в порту Космополиса, фотонный экспресс с натуральными останками стартовал к Яну.

— Ха-ха-ха! — Анна не могла сдержать охватившей ее радости. Впрочем, она и не старалась сдержаться, а наоборот, смеялась от души, испытывая ни с чем не сравнимое наслаждение от вида напыщенного коротышки, под действием ее хохота стремительно превращающегося в загнанную крысу.— Я думаю несколько иначе…

И, увидев его вытянувшееся личико, вновь прыснула со смеху.

— Да? — только и нашелся он. Неужели ситуация еще хуже, чем они предполагали? Любой ценой он должен выяснить, что известно противнику.

— Да,— передразнила она.— Я практически не сомневаюсь, что именно в этот момент в одной из тщательно охраняемых лабораторий спецы Лиги ковыряются в останках ваших незадачливых кибернетических киллеров!

— Но как же это? — Минадо откровенно растерялся. Или сделал вид, что растерялся? Во всяком случае Анна охарактеризовала для себя его состояние термином «растерянность».— Ведь…

Он не договорил фразы, вовремя спохватившись, но мгновенная догадка молнией поразила девушку.

— Вы хотите сказать, что в случае неудачи нанятые вами корсары Братства должны были уничтожить «Неудержимого»? — С чувством превосходства она окинула Минадо насмешливым взглядом, а лицо того вновь посерело от страха.— Что? Боитесь? И правильно боитесь! Пираты тоже отправились в мир иной.

Некоторое время в гостиничном номере царила тишина. Анна наслаждалась своим маленьким триумфом, в то время как Минадо осмысливал новые факты. Факты ему не нравились. Мало того что они, похоже, потерпели неудачу, но она грозит перерасти в катастрофу, если все случившееся на Яне станет достоянием гласности, а их причастность к этим событиям сумеют доказать. Зато Анна впервые поняла, почему Аксель не желает расставаться со своей профессией. Чувство победы, что она переживала сейчас, и осознание того факта, что она переиграла подлого, сильного и изначально находившегося в более выгодном положении противника, причем переиграла его в честной — по крайней мере с ее стороны — борьбе, было не сравнить ни с чем. Этого ощущения ей не забыть до конца своих дней!

— А я не испугался,— несколько оправившись от первоначального шока, с апломбом заявил Минадо.— Нет, не испугался,— повторил он.— Пусть дилетанты из Лиги исследуют останки роботов, пусть изучают их. Они сточат себе зубы и ослепнут, всматриваясь в вытравленные клейма и пробуя их на вкус! Ничего они не найдут! Так что вам меня не запугать. Потому что мне нечего бояться.

— Ну что ж,— усмехнулась Анна,— тогда я могу сказать, что вы смелый человек. Вот только… К чему тогда ваше многословие? Помнится, когда действительно не было причин волноваться, вы удовлетворялись значительно более убористыми фразами.

Эта выскочка считает себя победительницей? Он не возражает! Сейчас он покажет ей, как глубоко она заблуждается!

— Чтобы вы не сомневались в моих словах, мисс Соргрен,— насмешливо произнес он,— я скажу вам вот что. Вы не выполнили ни одного из пунктов нашего договора, а потому не заслуживаете даже первоначально условленной суммы, не говоря уже об упомянутых вами в телефонном разговоре грабительских премиальных.

Говоря это, он закрыл замки кейса и сейчас стоял перед Анной, держа его в правой руке и с иронией глядя в глаза девушке. Она ответила ему ничуть не менее издевательским взглядом. Похоже, он все-таки не слишком умен, если, зная, кто она на самом деле, и впрямь считает, что эти деньги имеют для нее хоть какое-то значение!

— Вы твердо уверены в том, что совершаете разумный шаг? — саркастически поинтересовалась она.

— Я никогда не делаю ничего неразумного,— с нахальной самоуверенностью ответил он, направляясь к двери.

— Ну что ж, читайте утренние газеты,— посоветовала хозяйка номера.— Смею вас уверить, вы будете неприятно удивлены.

Именно в этот миг дверь номера распахнулась, и на пороге появились двое: двухметровый гигант-бородач и не уступающий ему ростом, но более узкокостный африканец.

— Ни к чему ждать так долго,— спокойно заметил великан.— Думаю, услышанного нами достаточно для предъявления обвинения?

Он повернулся к африканцу, и тот кивнул, доставая из кармана наручники.

— Прошу, мистер Минадо. Надеюсь, они придутся вам впору.

— Аксель,— растерянно прошептала девушка.

— Ты предала меня, сучка! — злобно прошипел Минадо.

Того, что произошло в следующий момент, не ожидал никто из присутствующих. Щуплый коротышка неожиданно мощно швырнул в Сола кейс, заставив бородача пригнуться, уворачиваясь от импровизированного снаряда. В следующий миг в сухонькой ладошке человечка невесть откуда взялась несоразмерно огромная «Беретта», и три пули почти одновременно ударили в грудь едва успевшего разогнуться Хука, выкинув его в коридор. Похоже, Минадо с первого взгляда определил главного противника и первым делом вывел из строя именно его.

— Нееееет! — закричала Анна, и собравшийся было выстрелить в Мтомбу коротышка мгновенно развернулся и практически в упор послал пулю девушке в грудь.

Она вскрикнула от ужаса, взметнула руки и безвольно повалилась на пол. Отработанным движением хищника человек-крыса стремительно развернулся, но Оварунга успел отпрыгнуть за кресло, и тогда Минадо понесся к двери, стреляя на бегу в кресло, за которым притаился последний противник. Через мгновение он скрылся в дверном проеме, а еще через несколько секунд звук его шагов в коридоре стих.

— Господи…

Мтомба бросился к Анне. По счастью, ни одна из пуль не задела его самого. Зато ранение девушки оказалось опасным, но она была еще жива. Грудь ее судорожно вздымалась — она дышала неглубокими частыми вздохами и находилась без сознания. Африканец сразу понял, что дело плохо, и кинулся к видеофону.

— «Скорую» в отель «Галактика», номер четыреста семнадцать! Немедленно! Женщина примерно двадцати лет с огнестрельным ранением в области сердца! — прокричал он и, не слушая ответа, кинулся к лежавшему в коридоре Акселю.

В просторном проходе уже толпились привлеченные звуком выстрелов постояльцы отеля. Они смотрели на лежащего, но подойти почему-то опасались. С самыми дурными предчувствиями Мтомба склонился над другом. Тот вяло пошевелился и попытался вдохнуть полной грудью, но тут же сморщился от боли.

— Тихо, тихо, дружище,— особист мягким, но непреклонным движением удержал Хука от попытки подняться.— Тебе нельзя двигаться.

И, обернувшись, он крикнул стоявшим вокруг людям:

— Кто-нибудь, вызовите полицию! И если есть поблизости доктор…

Мтомба не договорил, но все и так поняли, что он имеет в виду. Из толпы к нему шагнул пожилой подтянутый мужчина и присел рядом с Акселем.

— Не… меня…— с трудом выговаривая слова, произнес тот.— Что… с Анной…

Врач удивленно посмотрел на Хука, затем на африканца.

— Да, доктор. В комнате девушка с пулевым ранением грудной клетки. Она без сознания и быстро теряет кровь.

— Так что ж вы…— доброволец разогнулся и быстрым шагом направился внутрь номера.

— Аааа… черт…— после очередной попытки вдохнуть простонал Сол, по-прежнему не открывая глаз. Ему явно не хватало воздуха.

— Ты бы помолчал,— попытался урезонить его Мтомба.— Сам-то…

— Ерунда…

Судорожными рывками, в три глотка он все-таки вдохнул полной грудью, после чего медленно, с наслаждением выдохнул.

— Ребра, похоже… сломал мне, мерзавец…— уже более четко произнес он.— И башка… трещит.

— Ты что, бредишь? — не обращая внимания на окружающих, произнес Оварунга и громко позвал: — Доктор! Он начал бредить!

— Я стянул рану, но ей необходима срочная операция,— сообщил вернувшийся к ним врач.

— Пропустите! Пропустите! — послышалось из-за спин столпившихся людей.— Где четыреста семнадцатый номер?!

— Идите сюда! — крикнул врач-доброволец.— Сюда!

Подошли двое санитаров с носилками и женщина-доктор с саквояжем.

— В номере девушка! Ей необходима операция.

Санитары кинулись в номер. Женщина приостановилась и вопросительно взглянула на раненого.

— А что с мужчиной?

Хук понял, что спокойно отлежаться ему не дадут.

— Поднимите меня,— тщательно выговаривая слова и стараясь, чтобы боль не проявилась на лице, попросил он.

Мтомба с добровольным помощником подхватили его и медленно поставили на ноги. Что-то посыпалось на пол, и Аксель вновь заговорил.

— Дружище, собери пули.

Мтомба посмотрел на друга, на валявшиеся у его ног кусочки металла и покачал головой: ну, дела!

— Вам нужен рентген,— настойчиво сказала женщина-врач.— Возможны внутренние травмы.

— Конечно, доктор,— не стал спорить Хук.— Но это потерпит. Идите.

В этот момент из номера вынесли на носилках Анну, и доктор ахнула, мгновенно лишившись своей невозмутимости. Грудь девушки стягивала грубая повязка из пропитанного кровью полотенца, открытые части тела выглядели мертвенно-бледными. Раненая явно потеряла слишком много крови. Доктор быстро пощупала пульс, посмотрела зрачки и завозилась с саквояжем. Ей потребовалось полминуты, чтобы набрать в шприц остро пахнущий медицинский коктейль, и за несколько секунд она впрыснула его в вену.

— Быстро в машину! — крикнула она санитарам, и только проследив за выполнением приказа, позволила себе вновь обернуться к Акселю.— К сожалению, я не могу задержаться и произвести тщательный осмотр — девушке необходима срочная операция.

— Как она? — Сол пытливо смотрел на доктора.

— Плохо.— Она подумала и добавила: — Очень плохо. А теперь простите — я должна бежать.

И она действительно припустила по коридору, быстро догнала санитаров с носилками, и все трое скрылись в лифте.

— А полиция не торопится…— хмыкнул великан.— Идем-ка, дружище, в номер.

Мтомба и доброволец подхватили его с двух сторон, провели в дверь и помогли опуститься в кресло.

— Сукин сын…— прокряхтел Сол, усаживаясь поудобнее.

— Я могу быть вам еще чем-то полезен? — поинтересовался добровольный помощник.

— Доктор, а вы кто по специальности?

— Офтальмолог.

— Тогда ничем, хотя от помощи хирурга я бы не отказался. Но все равно спасибо. Надеюсь, что одну жизнь вам сегодня удалось спасти.

— Я тоже на это надеюсь. Всего вам хорошего, мистер…

— Хук,— представился Аксель.— Соломон Хук.

— Брук Джоунс. Всегда к вашим услугам.

Он склонил седую голову и вышел из номера. Мтомба проводил офтальмолога до порога, еще раз выразил ему свою благодарность и, прикрыв за ним дверь, вернулся к другу.

— Как ты? — участливо поинтересовался африканец.

— Я же сказал: со мной все в порядке,— ответил Сол, что являлось наглой ложью, но ведь он жив!

— Но как тебе это удалось? — Оварунга буквально воспринял его ответ.— Этот парень выпустил в тебя три пули, и все они попали в цель!

— Ты просто не следишь за новинками рынка. Мой костюм из унифицированного уплавола. С пятидесяти метров его не пробить даже пулеметной очередью. К сожалению, инерцию удара он не гасит, а пушка у этого парня была…— при воспоминании о пулях лицо Акселя болезненно сморщилось.— Слушай, Мтомба, ты бы занялся делом, а то скоро копы пожалуют и станет ни до чего.

— И то верно.

Африканец испытал странную смесь удовлетворения с недовольством. Удовлетворения тем, что друг его вне опасности, и недовольства от того, что позволил себе забыть о неотложных делах. Он лихо отстучал на пульте видеофона нужный номер, и через мгновение сидевший слева от аппарата Сол увидел в высветившемся голограф-поле затылок одного из сотрудников Особого отдела.

— Менолли, вызови Грина и Пека и немедленно ко мне. Я нахожусь в гостинице «Галактика», номер четыреста семнадцать.

— Не забудь про звездолет,— подал из своего кресла голос Хук. Слова прозвучали тихо, но вполне отчетливо. Мтомба полуобернулся и кивнул.

— Но перед этим,— проговорил он, обращаясь к человеку на той стороне аппарата,— выясните, какие корабли покинули Землю в течение двух часов после приземления «Неудержимого», в особенности с космодрома Космополиса. Предположительно — это фотонный экспресс. Дальше. Свяжитесь с диспетчерской «Скорой помощи» и выясните, в какую клинику отвезли раненую из гостиницы «Галактика», а главное — что с ней? И последнее. Разошлите нашим оперативным работникам ориентировку на человека по фамилии Минадо, мужчину лет пятидесяти, невысокого и тщедушного с длинным носом и бегающим взглядом…

Он помолчал, и Аксель невольно подумал, что по этим приметам им предстоит искать в Космополисе Пиноккио, а это занятие малоперспективное.

— Мтомба, скажи им, чтобы позвонили в четыреста восемнадцатый номер и от моего имени попросили Мэри-Эн переслать им изображение Минадо.

— Вы слышали?! — крикнул тот явно повеселевшим голосом.

— Так точно, шеф! Все сделаем.

— И еще. Пусть кто-нибудь займется выяснением личности этого Минадо. Мы должны знать, кто нам противостоит. Кстати, что там с останками киборгов?

— Все номера и клейма тщательно вытравлены, сэр. Парни из лаборатории возятся, пробуют различные методы, но пока у них ни черта не получается.

— Ладно, жду вас в «Галактике».

Он нажал клавишу отбоя, и голограф-поле погасло.

— Сволочи…— проворчал Мтомба, опускаясь в кресло.— Похоже, они все предусмотрели.

— Похоже,— согласился Хук. Боль понемногу отступала, хотя любое, самое простое на вид движение доставляло ему если не новый болевой приступ, то как минимум неприятные ощущения.— Но мне кажется, что именно уверенность этого… Минадо в собственной непогрешимости сыграла с ним злую шутку. Согласись, что насчет звездолета он-таки проболтался.

— К сожалению, это единственное, о чем он проболтался. Но ты прав: недостаток информации предпочтительнее, чем полное ее отсутствие.

— Не единственное,— при этих словах африканец с интересом посмотрел на друга.— Они не называли нанимателя, но Анна упомянула о концерне. Согласен, это не слишком много, но все-таки зацепка.

— Может, зацепка,— согласился Оварунга,— а может, и нет. Концерн — не трест. Входящие в него предприятия могут сохранять формальную независимость, а в такой ситуации хозяева концерна вряд ли станут афишировать даже факт его существования.

— Верно,— согласился Сол,— но учти и другое. Можно совершить тайную финансовую сделку. Даже две или три. Не составляет труда и скупка акций интересующих предприятий через подставных лиц, но если заниматься подобной деятельностью достаточно целеустремленно, то рано или поздно найдутся люди, которым об этом станет известно, и поползут слухи. Так что поискать в любом случае стоит.

— Это бесспорно, но проще, я думаю, спросить у Анны.

— Любишь ты прямые и ровные дорожки,— усмехнулся Аксель и тут же болезненно поморщился.

— Что? Болит? — участливо поинтересовался африканец.

— Болит,— вздохнув, признался Хук.— Что касается Анны… думаю, в ближайшие два-три дня она вряд ли сможет отвечать на вопросы, а время не терпит, сам знаешь.

В дверь постучали.

— Не заперто! — крикнул Мтомба.

Дверь открылась, и на пороге появился сержант. За спиной его маячила фигура напарника.

Оварунга поднялся и двинулся навстречу, на ходу извлекая из нагрудного кармана пиджака удостоверение директора службы безопасности Лиги.

Сержант невольно встал навытяжку, хотя и постарался остаться невозмутимым.

— Мой друг живет в соседнем номере. Мы проходили по коридору, когда услышали звук выстрела, и ворвались в номер. Мой друг тут же получил три пули в область грудной клетки…

— Да,— прервал его Аксель.— Я выронил кейс, и меня выбросило в коридор. Если бы не костюм из уплавола, я бы сейчас не разговаривал с вами,— не обращая внимания на удивленный взгляд африканца, закончил он.

Мтомба достал из кармана пластиковый пакет и показал копу.

— Я собрал три пули и три гильзы для экспертизы. Дело в том, что мисс Соргрен, которую ранили, и мистер Хук работали на один из комитетов Лиги. У нас есть все основания подозревать, что покушение совершено в связи с их деятельностью по контракту. В номере должны остаться еще гильзы и пули. Гильзы здесь, на пути от центра комнаты к двери, а пули вон за тем креслом либо в нем самом.— Второй коп сразу же начал исследовать кресло.— Подозреваемый называл себя Минадо. Я не знаю, имя это или фамилия. Это невысокий мужчина — примерно метр шестьдесят пять — на вид пятидесяти лет, остроносый и лысоватый, с бегающим взглядом.— Мтомба подождал, пока полицейский все запишет.— Это все. Больше нам сказать нечего.

— Сержант! Я нашел на полу пять пуль. Еще две, похоже, застряли в кресле.— Напарник подошел к ним, с интересом посмотрел на Хука, после на Мтомбу.— Похоже, «Беретта»,— констатировал он, разглядывая пули.

— Так оно и есть, — невесело подтвердил Аксель.

— Сержант,— Оварунга сказал все, что собирался, и теперь решительно закруглял разговор.— Если мы вам больше не нужны, я предпочел бы откланяться — моему другу нужна медицинская помощь. Если возникнут вопросы…— он достал из бумажника визитку и передал ее копу,— мы будем рады оказать вам любую посильную помощь.

— Конечно, сэр. Спасибо за информацию, сэр. Сол кряхтя поднялся — на этот раз сам,— ощупал руками разбитую грудь, сокрушенно покачал головой и направился к выходу. Здесь он попытался нагнуться, но почти сразу отказался от намерения.

— Мтомба, будь другом, забери кейс,— попросил он.— Мне не согнуться.

Африканец подошел и, держа за боковины, поднял чемоданчик.

— Ты просто в рубашке родился, приятель.

— В костюме, дружище, в костюме,— невесело отшутился Аксель.

— Сержант! — Мтомба обернулся к полицейским, с интересом наблюдавшим за ними.— С минуты на минуту сюда прибудут трое сотрудников моего ведомства. Старший — капитан Менолли. Как только появятся, перенаправьте их в четыреста восемнадцатый номер. Это номер мистера Хука.

— Нет проблем, сэр,— мгновенно откликнулся коп.— Хорошо, что вы еще не уезжаете. Вот-вот должны и наши подъехать. Думаю, детектив захочет поговорить с вами лично.

— Да, мы останемся, но не слишком надолго.

С этими словами оба, образно говоря, и откланялись.

— Знаешь, Мтомба,— сказал Сол, усаживаясь в кресло на этот раз своего номера,— только после поездки на Ян я осознал всю степень угрозы, о которой ты говорил.

— Я рад, что ты понял, тем более что понять… поверить,— поправил он себя,— не так-то просто. Лига ведь не ограничивает ни возможностей роста капитала, ни сферы деятельности, и все-таки существующее положение дел кому-то не по вкусу.— Африканец испытующе посмотрел на друга.— Быть может, передумаешь? У меня найдется для тебя прекрасная должность.

— Спасибо, дружище, но нет. Ты же знаешь, я — одиночка. Всегда готов помочь, но постоянно работать под чьим-то началом…— Он покачал головой и широко ухмыльнулся.— Нет. Это не для меня. Даже за деньги…

Мтомба привычно качнул головой. В который раз он заводит этот разговор, а результат всегда один и тот же. Видно, правду говорят: горбатого могила исправит. Волк-одиночка, воин-отшельник, силен, могуч и всегда начеку. Даже сегодня, нарвавшись на три пули, выпущенные почти в упор из оружия, славящегося своей убойной силой, Хук умудрился уцелеть. Можно сказать — случайно. Но африканец хорошо знал, что ничего случайного в этом мире не существует. Сол уцелел, потому что всегда готов к неожиданностям, по крайней мере, к значительной части. Как, например, сегодня.

— Вовремя ты вспомнил о деньгах,— перевел разговор Оварунга.— Признаться, я и думать о них забыл.

— А я — нет. В полиции их приобщили бы к вещдокам, и вряд ли Анна смогла бы их получить обратно. Тем более что в ее контракте наверняка значится гораздо более скромная цифра. А она эти деньги заработала.

— С этим трудно поспорить.

— К тому же есть еще одно обстоятельство.

— Отпечатки?

— Верно,— кивнул Аксель.— Не знаю, как на банкнотах, а за ручку этот Минадо кейс держал. И вроде без перчаток. Так что можешь забрать, но при условии безоговорочного возврата содержимого.

— Договорились.

Раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в комнату вошли трое крепко сбитых мужчин.

— Менолли, возьмите этот чемоданчик и проверьте его на отпечатки.

— Да, сэр.

— Проверьте и банкноты. Они могут оказаться фальшивыми, хотя вряд ли. Деньги принадлежат мистеру Хуку, так что вы с ними поаккуратней. Все сделали, что я велел?

— Да, сэр.

— И, наконец, это.

Он достал из кармана пакетик с пулями и гильзами.

— Отдайте в лабораторию. Не думаю, что оружие окажется засвеченным, но чем черт не шутит… Будет приветствоваться любая полезная информация. Новости есть?

— Есть, сэр. Мы звонили в клинику.

Сол невольно напрягся.

— Анна Соргрен скончалась на операционном столе через пять минут после начала операции. Мне очень жаль, сэр…

Ну вот и все. Аксель устало откинулся в кресле и прикрыл глаза веками. Ну вот и все… Все, о чем они вдвоем мечтали, о чем он ей говорил, больше не имеет смысла. Он опять один. Похоже, одиночество — извечный его спутник. На всю оставшуюся жизнь.

Рентген не выявил ничего такого, о чем Хук не мог бы догадаться, опираясь на собственные ощущения. Ему настоятельно рекомендовали постельный режим и полный покой, но он наотрез отказался. Сознание, что придется день-деньской валяться в постели, переваривая последние события, вызывало у Акселя едва ли не панический ужас. Он понимал: мысли об Анне вымотают ему душу, сведя на нет всю пользу прописанного доктором покоя.

Нет уж, он не намерен киснуть! Только работа в состоянии спасти его рассудок от помрачения. А разбитое тело… Боль физическую можно терпеть. Страдания телесные не враг, а друг, если способствуют излечению души. Боль и работа — вот, что сейчас ему требуется.

На следующее после ранения друга утро Мтомба заехал за ним, и они вместе отправились на вторую встречу с Токадо. Теперь уже в рабочем кабинете. Ничто здесь не изменилось за прошедший месяц. Тот же бесконечный спуск на лифте, знакомые процедуры идентификации личности, светлый коридор. Хук вздохнул, входя в холл перед директорским кабинетом, и с облегчением обнаружил вместо Николь другую девушку.

— Господин директор ждет вас, мистер Оварунга,— проворковала она и с плохо скрытым интересом посмотрела на его спутника.

Поймав на себе ее взгляд, Аксель понял, что должен представиться, но не смог найти в себе сил.

— Мой друг, Соломон Хук,— пришел ему на помощь Мтомба.— Мисс Лори Марти,— представил он секретаршу.

— Как поживаете, мисс Марти? — деревянным голосом поинтересовался великан.

— Благодарю, мистер Хук, неплохо. А вы?

— А я по синусоиде. Сейчас пытаюсь выйти на высшую точку.

— Возможно, я могу помочь вам парой-тройкой…— она посмотрела на африканца, с трудом скрывая недовольство его присутствием,— практических советов для… проходящих реабилитацию?

— Всегда рад принять дружескую помощь,— ответил Аксель, гадая, удалось ли ему выказать голосом хотя бы формальный минимум заинтересованности. Мтомба открыл дверь кабинета и жестом пригласил Соломона внутрь.— А сейчас прошу простить меня.

Старательно не обращая внимания на боль, Хук галантно поклонился со всей грацией только что выструганного сынка папы Карло и, с трудом оторвав взгляд от прекрасных голубых глаз Лори, прошел в кабинет.

— Слушай, Сол,— пропуская друга мимо себя, вполголоса поинтересовался Оварунга,— как ты это делаешь?

— Не будь пошляком,— так же негромко ответил Аксель, проходя.

На этот раз Мтомба не расхохотался, просто хмыкнул про себя и затворил дверь.

— Ну и как, Соломон, вы по-прежнему настаиваете на отсутствии злого умысла в нашем деле? — поинтересовался Токадо, дождавшись, пока Хук, кряхтя, не устроится в кресле. Старый жирный хитрый лис… Мог бы вести себя и посдержанней…

— Вы бы предложили гостям выпить, что ли,-«место ответа проворчал он, таким образом освобождаясь от раздражения.

— Что предпочитаете?

— В моем нынешнем состоянии стаканчик доброго виски пришелся бы в самый раз.

— Это с утра-то? — старательно удивился африканец.

— Слепое следование так называемым общепринятым нормам поведения — верный признак ограниченности ума,— назидательно промолвил Сол.

Оварунга хмыкнул, но ничего не ответил, удовлетворенный уже тем, что видит если и не прежнего Акселя, то по крайней мере достаточно достоверное его подобие.

— Мадемуазель Лори,— нажав клавишу коммуникатора, произнес Токадо,— не сочтите за труд принести бутылку виски из моих запасов и три стакана. Надеюсь, вы понимаете,— произнес он, обращаясь к гостям,— что я не могу держать спиртное в кабинете? Это противоречит «общепринятым нормам поведения»,— насмешливо глянув на Хука, добавил он, но тот пропустил реплику мимо ушей.

Через минуту мадемуазель Марти вошла, неся на подносе запотевшую литровую бутыль выдержанного «Джек Дэниэлз», минералку и стаканы. Многообещающе улыбнувшись Акселю, она развернулась и вышла. Соломон проводил ее тусклым взглядом усталого хищника и грустно подумал, что истории действительно свойственно повторяться дважды: первый раз в виде комедии, второй раз — фарса.

— Не настаиваю и никогда не настаивал,— отпив из стакана половину содержимого, ответил Сол на несколько минут назад заданный вопрос.— Хорошее виски,— похвалил он, когда огненный напиток разлился в желудке морем пламени.

— Значит, наш вчерашний разговор…

— Постойте! — не дал ему договорить Хук.— Почти все, что я сказал, правда, но не вся правда.

— И все-таки — почти…

— Поймите, Акуро,— вмешался в разговор африканец,— мы не могли в присутствии Анны быть полностью откровенными. И именно потому, что вы абсолютно правы: все происшедшее на Яне — диверсия.

— Умысел злого и беспощадного противника,— подтвердил Аксель.

— Неужели эта милая девушка тоже…

— Нет…— Соломон устало покачал головой.— Ее попросту обманули, и, собственно, в этом и состояла проблема. Несмотря на то, что на Яне мы были вместе, она многого не знала. Я опасался говорить ей всю правду, подозревая, что она не сдержится в разговоре со своим нанимателем и наговорит лишнего.

— К сожалению, она и так не сдержалась,— вставил Мтомба.

— Да,— нехотя согласился Хук,— и я этого себе никогда не прощу.

— Перестань, Аксель, ты ни в чем не виноват.

— Виноват, дружище, и ты это знаешь не хуже меня. Нам следовало попросту подождать, пока этот крысоподобный дегенерат покинет номер, и спокойно взять его. А вместо этого…

Он устало махнул рукой и прикончил остатки виски в стакане. Его собеседники понимающе переглянулась. Кто знал, что этот с виду ни на что не годный заморыш на поверку окажется смертельно опасным противником?

— А когда вы поняли, Соломон, что Анна, пусть неосознанно, работает на злоумышленников? — поспешил Токадо увести разговор подальше от опасной темы.

— Догадка возникла почти сразу, а окончательно… когда она крикнула, чтобы я стрелял по глазам киборга. Я сам этого в пылу драки не сообразил, а для далекой от техники девушки подобная прозорливость выглядит, согласитесь, невероятной.

Он помолчал.

— Мне кажется, несмотря на всю необычность полученного ею предложения — констатировать гибель киборга как смерть человека,— она верила, что это… ну если и не вполне законно, то балансирует на грани законности. А сама необходимость балансирования вызвана коммерческими причинами.

— Ну да,— поддержал друга Мтомба,— нежелание привлекать к эксперименту внимание конкурентов на случай его провала.

— Вот, вот,— кивнул Сол, понемногу увлекаясь разговором и приходя в себя. Да и выпитое, похоже, начинало действовать.— Думаю, начавшаяся среди персонала череда смертей не могла не открыть ей глаза.

— И все-таки она не предостерегла вас,— заметил Токадо.

— Но вы забываете, что я пробыл на Яне всего неделю. А этого времени явно мало, чтобы достаточно близко сойтись с человеком. Да и какая разница, откуда конкретно исходит угроза? Земляне ведь по отношению к тем, кто находился на Яне,— тоже в некотором роде инопланетяне.

— А по-моему — это демагогия.

— Назовем это словесными упражнениями. Впрочем, вы правы, но суть в другом. Анна знала, что опасность реально существует и мне об этом известно. Я срочно вызвал на Ян «Неудержимый». Но ни я, ни кто-то другой не мог предположить столь трагической развязки в день его прилета.

— Так что же приключилось? Отчего все так скверно закончилось?

— Дело в том, что я за время пребывания на базе понаставил датчиков, где только сумел,— начал Аксель несколько издалека.— Ночь перед посадкой звездолета оказалась третьей по счету с момента гибели Альфредо Кампо. Он стал первой жертвой после моего приезда.

— Да, я помню.

— Прекрасно,— равнодушно согласился Аксель.— Мтомба, плесни-ка мне еще виски… Благодарю.

Хук отхлебнул из стакана и задумался, припоминая мысли и ощущения той ночи.

— Скажу сразу,— вновь заговорил он,— что прошедшие три дня я посвятил выявлению злоумышленников и поиску установленной ими аппаратуры.

— Так, значит, вы не верили в теорию об инопланетном характере катастрофы?

— Нет, конечно. Не вполне. То есть Ян — искусственный планетоид. В этом я уверен и поныне, но ведь преобразование его тела могло происходить и биохимическим путем и как-то еще. Мы об этом ровным счетом ничего не знаем. В одном я не сомневался изначально: смерти людей вызваны неким излучением. Иначе чего бы им вдруг сходить с ума?

— В пищу могли подсыпать психотропные препараты,— подсказал Токадо.

— Вряд ли,— скептически поморщился Хук.— Стряпню Спаркса никто не жаловал, кроме него самого. В основном все питались раздельно. Хотя должен признаться, что радиста я заподозрил первым, но вовсе не из-за версии с отравлениями. Дело в том, что все на Яне изначально имели равные шансы остаться в живых или умереть… при условии, что смерти действительно вызваны случайным стечением обстоятельств. Тогда я пошел методом от противного, предположив, что имеет место умысел, и поставил себя на место злоумышленника… Не того, что находится на Яне, а истинного организатора происшедшего там побоища. Людей каких профессий я попытался бы внедрить в состав персонала? Ответ очевиден: диверсанты должны остаться живы и суметь обеспечить функционирование базы до момента эвакуации персонала и предотвратить возможную нежелательную утечку информации. Я пришел к выводу, что необходимо три человека. Первый — врач, ясно для чего.

— Но ведь ты тогда не имел в виду медицинское освидетельствование трупов? — уточнил Мтомба.

— Нет, конечно, но в итоге все равно оказался прав. Еще нужен радист, для контроля входящей и исходящей информации, и, наконец, энергетик, чтобы обеспечивать энергией как рацию, так и систему жизнеобеспечения. Когда я заглянул в список персонала, то понял, что иду по верному пути. Погибли люди, чьи обязанности так или иначе смыкались с добычей металла. Последним из таких специалистов и оказался Нэш Леон. И я подумал, что если выводы мои верны, то наступил черед мистера Леона.

— Ты решил спасти его?

— Конечно, хотя и не слишком представлял, как и от чего. Единственное, что мне оставалось,— следить за происходящим с надеждой вмешаться в критический момент. Так оно и оказалось. Посреди ночи Рой Спаркс вышел из своей комнаты и, прикрепив к стене каюты Леона некую коробочку, вернулся к себе.

— Коробочку? — насторожился Токадо.

— Вот эту.

Сол вытянул из кармана небольшой, с пачку сигарет, приборчик.

— Что это? — поинтересовался директор, беря его в свои руки.

— Я назвал его гипноизлучателем. Что за излучение он генерирует, не знаю, но компьютер-компенсатор с ним успешно справляется. Когда я впервые догадался включить его, ощущение оказалось таким, словно разом испарилась годами копившаяся усталость.

— И на каком расстоянии он действует?

— Очевидно, на небольшом. Я полагаю, он предназначен для избирательного облучения очередной жертвы.

— Последний толчок,— понимающе кивнул Мтомба.

— Верно,— согласился Аксель.— Есть и второй генератор, действующий постоянно. Именно он обеспечивает цикличность несчастных случаев. В фоновом режиме его излучение притупляет мозговую деятельность. Это я испытал на себе, так что знаю, о чем говорю. Периодически интенсивность его излучения увеличивается, и люди ощущают нарастающую нервозность. Думаю, в сочетании с мобильным генератором комплексное облучение побуждает человека искать источник сигнала, который превращается в некое подобие маяка. Не сознавая, что делает, жертва поднимается по склону. Думаю, на определенном расстоянии от генератора интенсивность излучения возрастает настолько, что скелет человека входит в резонанс, кости лопаются и вниз срывается уже труп.

— То есть те ужасные травмы, что запечатлены на стереоснимке,— не следствие падения, а причина его?

— Именно! Но кому это придет в голову?

— Соломон, а вы не нашли второй генератор?

— Нет, но, думаю, не ошибусь, если скажу, что знаю, где его искать. Я долго пытался вычислить генератор логическим путем, а ответ в итоге нашел все в том же дневнике Крейцера. Он тщательно записывал все проводимые за день работы. По сути, его дневник и не дневник вовсе, а скорее вахтенный журнал. Так вот, из его записей следует, что на базе после пуска оборудования пришлось заменить отдельные элементы, оказавшиеся неисправными. В их перечень попал и осветитель, совмещенный с гравитационным атмосферным шлюзом. Это оказалось именно то, что нужно, потому что замки в количестве ста штук крепились вдоль верхней кромки котловины. А когда я прочитал, что тестировал гравитаторы Спаркс, он же обнаружил отказ и произвел замену, мне все стало окончательно ясно. Наутро я все проверил и убедился, что люди падали на участке склона под замененным гравитатором.

— Получается чистейшей воды уголовщина.

— Верно. Тщательно продуманная диверсия. Так, пожалуй, будет вернее.— Аксель допил остатки виски и потянулся за бутылкой.

— Тебе не повредит? — участливо поинтересовался Мтомба.

— Поможет,— успокоил его Хук.— Сейчас я по крайней мере дышать могу свободно.

Прежде чем продолжить рассказ, он сделал приличный глоток и переждал, пока немного утихнет разгоревшийся в груди пожар.

— Так вот, я представляю ситуацию следующим образом. Рой Спаркс — основной исполнитель. Ларри Хоуп — дублер. Анну явно использовали вслепую, доказательство тому тот факт, что когда ее помощь-таки понадобилась, Хоуп решил к оной не прибегать. Возможно, эти двое заподозрили, что она начинает осознавать истинное положение дел. Но, возможно, все проще — в программу киборга не занесли необходимость медицинского освидетельствования трупа.

— Теперь это не важно.

— Разумеется,— кивнул Соломон и, подумав, добавил: — Сейчас не важно, но тогда именно этот факт навел меня на мысль проверить останки Спаркса. Короче, я подумал: раз Хоуп не показал труп Анне, значит, есть что скрывать, и поднялся на кладбище. Именно там и обнаружил, что Спаркс — робот. Думаю, Хоуп по скачку потребляемой энергии — я ведь включил посадочный маяк, и мне пришлось воспользоваться лифтом — понял, что происходит нечто непредвиденное, и выбрался из своего логова в реакторном блоке. Тут-то он и увидел меня на краю котловины. Для человека это было бы нереально, но для робота вполне возможно. Я ни о чем не подозревал, просто наслаждался открывшимся с высоты видом, когда он напал на меня. Мне невероятно повезло, что удалось справиться и с ним, и с самовосстановившимся Спарксом.

Некоторое время все трое молчали. Токадо с Мтомбой осмысливали услышанное, а Сол с удовольствием появившуюся возможность спокойно посидеть, потягивая хорошее виски.

— Одного я не пойму,— задумчиво промолвил Акуро,— как им удалось удалить мотиватор?

— Удалось как-то.— Ответ ничего не объяснял, хотя и оказался бесспорно верен.— Это чисто технический вопрос. Я лично удивляюсь иному: насколько глубоко они все продумали. Судите сами. Гибнет робот, Анна констатирует смерть человека, его выносят на кладбище. Прилетает планетолет и заменяет остатки машины на труп человека. Даже если по возвращении девушка по каким-то причинам проболтается, то просто выставит себя в глупом свете. Но о киборгах узнаю я, и маски тут же сбрасываются. Я ведь не стану дожидаться возвращения на Землю, а прикажу команде «Неудержимого» осмотреть останки, а это неизбежно приведет к провалу всех планов преступников. Не поможет и подмена трупа. Практически у меня не было шансов спастись. Можно сказать, повезло, но они и это предусмотрели! Не догадайся я пошарить в стальных черепах киборгов, и «Неудержимый» со всеми свидетелями и уликами обратился бы в пыль. Однако они пошли еще дальше! Позже выяснилось, что от Яна нас пасли, а когда взрыва не произошло, решили исправить ошибку. Если бы не Мэри-Эн…

— Мэри-Эн? Кто это? — поинтересовался Токадо.

— Мой гонорар,— усмехнулся Аксель, но сразу посерьезнел.— Сукомп сама выбрала себе такое имя. Кстати, теперь вы должны признать, что лишнего я не запросил,— заметил Сол, на что директор лишь молча кивнул.— Характер у нее взбалмошный, как у настоящей женщины, но помощь она оказала неоценимую.

— Похоже, тебе на роду написано жить среди женщин,— усмехнулся Мтомба.

— Похоже,— вполне серьезно отозвался Соломон.— Меня беснокоит другое — дьявольская предусмотрительность наших противников. Ты меня знаешь,— он выразительно посмотрел в глаза Мтомбе,— я никогда труса не праздновал, но сейчас мне страшно. Страшно не эмоциями, а рассудком. В такой предусмотрительности видится что-то нечеловеческое.

— Перестань, Аксель,— попытался успокоить друга африканец, но голос его прозвучал не слишком уверенно. Токадо только молча барабанил пальцами по столу, глядя то на одного, то на другого из собеседников.

— А ты подумай,— вновь заговорил Сол,— на сколько шагов они все предусмотрели и подстраховались. Мы выкрутились просто чудом, а ведь они пошли еще дальше и предвидели даже это.

— Ты о чем?

— Я о клеймах, которые они вытравили на случай, если все их многочисленные уловки не сработают и останки роботов все-таки доставят на Землю!

— Вы опять о внеземном разуме,— недовольно поморщился японец, хотя вслух Аксель и не обмолвился об этом ни словом. Судя по всему, идея эта не просто не нравилась директору — он не верил в нее.

— Не имеет значения, инопланетяне во всем виноваты или мерзавцы местного, так сказать, производства, но я знаю одно. Злоумышленников следует выявить в максимально короткие сроки и уничтожить,— веско произнес Хук, показывая, что спорить попусту не намерен. Его дело предостеречь.— Упустите время, проявите нерешительность, и последствия могут оказаться непоправимыми.

— Пожалуй,— подумав, согласился Токадо,— с такой точкой зрения я готов согласиться. Ян мы не имеем права потерять, кто бы ни стоял за направленными против Лиги провокациями. Это очевидно. Слишком велика для человечества значимость находящегося там сырья.

— Получается так, что дело за тобой, мой друг,— заметил Акселю африканец.— И мне не нравится происходящее. Пора всерьез заняться поисками нашего противника.

— Не поисками, Мтомба,— поправил Хук,— а уничтожением.

— Нет, друг мой. Для начала мы должны их найти. Нам до сих пор даже приблизительно неизвестно, кто нам противостоит.

— Значит, следует поискать, кому выгодно или, скорее, невыгодно, чтобы Лига получила монопольное право на освоение Яна. Здесь следует учитывать все: резкое обесценивание золота и других редких металлов обладателям крупных запасов наверняка придется не по вкусу. Да и ожидаемый в звездолетостроении бум тоже кое-кому не нравится.

— Опять ты за свое,— поморщился Токадо.

— Я просто перечисляю приходящие в голову варианты. А вариантов по большому счету всего два: внутреннее противостояние Лиге, подразумевающее конкурентную борьбу за финансы и власть, и внешнее — призванное запереть человечество в пределах нашей планетной системы. Для этого достаточно лишить нас возможности широкомасштабного производства гиперпространственных приводов.

— Это просто — необходимо перекрыть доступ к золоту, платине…— заметил Мтомба.

— Совершенно верно,— кивнул Аксель.— Как бы вам ни претил второй вариант, Токадо, но, думаю, вы согласитесь, что происходящее прекрасно в него укладывается.

— Соглашусь,— неожиданно улыбнулся японец,— но согласитесь и вы: если я в одиночку или даже вдвоем с Мтомбой поставлю перед советом Лиги вопрос о вмешательстве представителей внеземных цивилизаций, нас просто поднимут на смех. Нужны доказательства, Соломон. Где пленные инопланетяне или хотя бы трофейные образцы их технологии? — Он выразительно посмотрел на Хука. Тот промолчал.— То-то и оно. Без них нам не выбить финансирования, а без денег нечего и думать о масштабном противодействии.

— Рано или поздно доказательства появятся. Главное, не сидеть сложа руки,— заметил Сол и, видя, что ему собираются возражать, поспешил добавить: — как бы там ни было, а реальность угрозы налицо, и фактов, подтверждающих ее существование, в избытке. Добейтесь субсидий на широкомасштабное освоение Яна или даже для начала работ по генерации тлеющей реакции в недрах Нептуна… если, конечно, Крейцер с Альяни не преувеличили возможностей человечества.

— Никто не выделит таких денег.

— Верно,— согласился Хук.— Пойдите на уступки и постарайтесь добиться средств на патрульный флот и на развертывание сети рудодо-бывающих баз на всей поверхности Яна. Убедите членов совета, что если этого не сделать, диверсии не только не прекратятся, а сведут на нет все усилия по освоению столь необходимого человечеству месторождения.

— Он дело говорит, Акуро,— поддержал друга Оварунга.— Но инициатива должна исходить именно от тебя. Я, в свою очередь, поддержу твои предложения на совете Лиги. Тебе тоже, Аксель, придется выступить с докладом. Ты у нас — единственный свидетель.

— Согласен. И еще. Здесь, на Земле, не следует расхолаживаться.— Он обращался к Мтомбе.— Следует заново осмыслить происходящее, поднять архивы. Когда началось противостояние Лиге? Не начали ли приблизительно в то же время происходить странные случаи: необъяснимые аварии на предприятиях, гибель особо ценных специалистов по непонятным причинам, какие-либо феномены? Вплоть до нелепостей, от которых попросту отмахивались ввиду их несообразности или незначительности последствий! Это большая работа, но ее необходимо проделать. При той скрупулезности, с которой действуют наши противники, вряд ли удастся отыскать прямые улики. На виду оставили лишь то, что скрыть оказалось невозможным. Это малое — все, что мы можем надеяться найти. Но именно с таких крох нам предстоит начинать. Больше зацепиться пока не за что.

— А фотонный экспресс? Мы уже выслали вдогонку патрульный фрегат.

— Да, это необходимо было сделать, но, учитывая тщательность, с которой они планируют свои операции, думаю, на борту ничего не обнаружат.

— И все-таки инопланетяне…— поморщился Акуро, он никак не мог свыкнуться с неприглядной для него мыслью.

— Дались вам эти инопланетяне, Токадо! — не выдержал Аксель.— Бога ради, считайте, что действует некий маньяк, одержимый мыслью о мировом господстве!

— Ну хорошо,— ухмыльнувшись, подытожил директор разговор, в примирительном жесте подняв окорокообразную ручищу.— Как бы там ни было, выжидать нет возможности. Очередная сессия послезавтра. Готовьтесь.

Он обменялся крепким рукопожатием с каждым из гостей, и они вышли.

Удалившись, Аксель и Мтомба полдня просидели в летнем ресторанчике, греясь на солнце, смакуя напитки и отдавая должное прекрасно приготовленным блюдам. Друзья в который раз обсуждали перипетии утреннего разговора.

Ближе к вечеру Оварунга начал все чаще поглядывать на часы, пока наконец не заявил решительно:

— Мне пора.

Он допил коктейль и поднялся из-за стола.

— Чем собираешься заняться после выступления?

Особист решил было вновь предложить другу поработать вместе, но в последний момент сдержался и ограничился первоначальным вопросом.

— Не знаю,— Хук лениво катал между ладонями слиток.— Подготовлю доклад, выступлю, залечу ребра… Быть может, Лори поможет мне быстрее прийти в себя… а там — видно будет. Работы на мой век хватит.

При упоминании имени мадемуазель Марти африканец слегка усмехнулся, но ничего не сказал, пожал на прощание руку друга и удалился.

Соломон проводил его взглядом и задумчиво уставился на осмиевый шарик — символ Яна, на котором он побывал и где едва не лишился жизни. Уникально ли подобное положение дел? Наверное, нет. Человек всегда противостоял природе, платя за победы жизнями отдельных людей. Их называли покорителями, пионерами. А потери сухо именовали статистикой. И только если счет велся не на миллионы, тысячи или даже сотни жизней, а определенный человек в одиночку противостоял стихии, статистика превращалась в трагедию, как это случилось с ним, Соломоном, на спутнике Нептуна. Он вдруг почувствовал, что никогда не забудет происшедшего, и кругляш у него в руке на веки превратился в зримое воплощение планетоида, с которым они теперь связаны незримой нитью.

Двое уцелевших.

Человек и планета.

Хук и слиток.

Примечания

К КАРТЕ, ПРИВЕДЕННОЙ НА ФОРЗАЦАХ

Планетоид Ян представляет собой слиток редкоземельных металлов с высокой степенью чистоты. Он создан неизвестными пришельцами, как предполагается, с целью обеспечения колонии инопланетян на Ине необходимым сырьем для производственной деятельности.

Масса планетоида равна массе Земли. Он имеет продолговатую форму, напоминающую овоид; его длинная ось всегда перпендикулярна орбите Нептуна, по которой обращается Ян. На ближайшем к Нептуну конце расположена котловина глубиной 1 км и площадью приблизительно 100 км2, в которой и находится база землян. Существует версия, что котловина — это след пробной выемки материала, произведенной инопланетянами перед их исчезновением. На дне котловины находятся следующие сооружения:

1 — жилой блок, одноэтажное здание на 20 человек;

2 — энергостанция, обеспечивает энергией весь комплекс;

3 — космодром на 9 посадочных полей;

4 — здание космопорта, там же — радиостанция;

5 — металлодобывающий комплекс;

6 — атмосферный генератор;

7 — вход в шахту лифта, выходящую на поверхность.

По периметру котловины расположены:

8 — защитный купол, внутри которого находятся гараж и мастерская; выходной шлюз; шахта лифта (12), связывающего купол с дном котловины; на крыше купола — антенна (13);

9 — прожектора, заблокированные с генераторами воздушного замка.

Из защитного купола на поверхность планетоида ведут:

10 — ворота гаража;

11 — дверь шлюзовой камеры

Соломон Хук – 2

Похитители тел

ГЛАВА 1

Мускулистая фигура африканца скрылась в телефонной кабинке. Аксель опустил слиток в карман пиджака и придирчивым взглядом окинул нетронутые закуски. «Спиртного маловато,— привычно отметил он, рефлекторным жестом подзывая официанта, дабы исправить упущение,— да и съестного не мешало бы добавить». Оставшись в одиночестве, Хук неожиданно ощутил зверский аппетит и нешуточную потребность в выпивке. Впрочем, говорить о неожиданности желания было бы не совсем верно. Скорее, наоборот: желание залить неприятность спиртным являлось для него обычной реакцией, а неуемный аппетит говорил о скором выздоровлении, что было хорошо в любой ситуации, даже в сложившейся, безотрадной. Он сделал обильный заказ и неторопливо осмотрелся.

Все вокруг жевали — старательно и увлеченно. Собственно за этим и они пришли сюда со Мтомбой, но сейчас Хук ощущал непривычную вражду к этим людям, которым нет дела ни до него, ни до его проблем. А что, с другой стороны, с них возьмешь? Сыты, одеты, обуты… Солнышко светит и никаких проблем. Острая боль сдавила сердце гиганта. Он поймал себя на мимолетном желании стать таким же, как окружающие, травоядным — без чувств, без желаний. Отдавать трудовую дань обществу, а в остальное время не думать ни о чем — спокойно жевать подножную травку. Аксель представил себе эту идиллическую картинку, и его передернуло от отвращения. Бр-р…

Чтобы отвлечься от неприятных ассоциаций, он попытался вернуться мыслями к только что завершившейся беседе. Не то, чтобы его нечто встревожило… скорее, показалось странным. Воспоминание упорно не давало покоя, но и в руки не давалось, дразня своей близостью и выводя из равновесия недоступностью.

— У вас не занято? — знакомый голос оторвал его от размышлений, и Хук медленно поднял взгляд.

— Насколько я помню, ты уходить собрался,— вымолвил Сол.— Можно вежливо поинтересоваться: какого хрена ты тут делаешь?

— Что мне всегда в тебе нравилось, так это твоя ненавязчивая манера предельно доходчиво выражать свои мысли.— Улыбка африканца сделалась шире.— Я, видишь ли, отзвонился в контору и оказалось, что на сегодня в графике встреч образовалось окно в несколько свободных часов.

— Которые ты решил посвятить мне,— с улыбкой закончил за него фразу Соломон.— Что ж, приглашаю за мой столик.— Поморщившись, Аксель заставил непослушное тело пошевелиться и радушно махнул рукой в сторону свободного кресла.— Ну, так как? Присядешь?

— Вне всякого сомнения: бросать слабоумного друга в беде неблагородно.

— Что такое? — насторожился Сол.— Это что, шутка?

— Для старого друга не жалко и шутки,— подпустил Мтомба, и оба, не сговариваясь, хмыкнули.— Кто-то из великих сказал: «Не оглядывайся назад — прошлое не отпустит». Что держит тебя, Сол?

Присаживаясь, Мтомба испытующе посмотрел на друга. Хук ответил красноречивым взглядом — психоаналитик, мать твою…

— Судьбу не обманешь, дружище…— несколько туманно ответил он.— Она тебя обманет, а ты ее нет.— Он помолчал.— У меня кулаки тяжелеют от воспоминаний…

Конечно, Мтомба понял, о чем идет речь, и на некоторое время над столом повисла напряженная тишина. Стали даже слышны негромкие разговоры за ближайшими столиками. Африканец недовольно поморщился: вовсе не тяжких воспоминаний он добивался от друга.

— Сол, посмотри на дело иначе: ты все-таки жив. Значит, ты победил.

— Победил…— Сол пренебрежительно фыркнул, всем видом показывая, что не клюнет на эту туфту для малолетних.— А на кой черт мне нужна такая победа? Сам я чувствую себя, как столетний, Анна мертва…

— Красоты в ней было больше, чем силы, а в драке нужны кулаки.— Мтомба понимал, что слова его — не более чем констатация банального факта. Быть может, лучше было бы промолчать, нежели мучить друга ненужными замечаниями, но мысль эта пришла слишком поздно.

— Банально, не правда ли? — Аксель не думал злиться.— Банально, как сама жизнь,— с горечью повторил он.

— Что я могу тебе сказать? Все мы игрушки в руках Всевышнего…

— Быть может, ты прав,— кивнул Аксель,— хотя прежде я бы с тобой и поспорил. Я, видишь ли, всегда считал, что сам выбираю игру, а главное — правила, по которым она ведется. А теперь вот не знаю, что и подумать…

— Да уж,— согласился африканец.— Этот Ми-надо оказался тем, что называется: маленькая тварь, но большой прохвост. Жаль, что он сделал ноги.

— Наверное, ты прав,— в свою очередь согласился Аксель.— А впрочем, он и не сбегал вовсе,— с горечью возразил гигант.— Это мы его так и не поймали.

— Перестань играть словами,— недовольно проворчал Мтомба, глядя, как подоспевшие официанты уставляют стол заказанными другом блюдами.

— А что мне еще остается? — пожал плечами Сол.— Остальные игрушки отобраны…— Он посмотрел на официанта: — Смените, пожалуйста, прибор моему другу — он составит мне компанию.— Официант согласно кивнул и мгновенно скрылся; Аксель вновь заговорил с Оварунгой.— Давай-ка, дружище, для аппетита текилы…— Он отвинтил крышку и потянулся бутылкой к стакану друга.

— Хватит, хватит…— несколько запоздало спохватился тот, когда зеленоватая жидкость достигла середины сосуда.

Аксель усмехнулся и наполнил свой стакан до краев, залпом выпил его и, следуя собственным пристрастиям, добавил к полученным ощущениям вкус хрустящего солененького огурчика. Хорошо-то как!… На краткий миг выпитое едва ли не примирило его с мрачной действительностью. Перед Мтомбой появился чистый столовый прибор, и Аксель, не мешкая, принялся за жаркое.

— Ну, так что там с Минадо? Твои люди напали на его след? — спросил он, отхватил здоровенный кусок, со сдавленным рычанием отправил его в рот и с наслаждением заработал челюстями. Мтомба лишь улыбнулся, отрезал полагающийся по этикету кусочек бифштекса и принялся тщательно его пережевывать.

— Сколько лет мы знакомы, а никак не привыкну к твоим аппетитам,— признался он, запивая мясо красным «Божанси».

— Не обращай внимания,— проворчал Аксель, отправляя вторую безразмерную порцию следом за первой,— это реакция на концентраты «Неудержимого».

— Неужели они такие скверные? — вежливо поинтересовался африканец, не обладавший, правда, аппетитом друга, но никогда не отказывавшийся от хорошего застолья. Сказать по правде, его мало интересовали кулинарные достоинства сублимированных продуктов. Он просто использовал возможность сменить тему разговора.

— Скверно — не то слово, дружище,— расправившись со вторым куском, пояснил Сол.— Ты не поверишь, но пару раз мне являлась в голову крамольная мысль — попробовать упаковку… Вдруг она окажется вкусней содержимого?

— Ха-ха-ха! — расхохотался Мтомба.— Надеюсь, ты шутишь, друг мой? — спросил он, отсмеявшись, довольный, что разговор все дальше уходит от опасной темы.

— Отнюдь,— возразил Хук.— А впрочем, как тебе больше нравится.— Он явно не считал нужным развивать «безопасную» тему. Скорее даже наоборот.— Так что с Минадо?

— А ничего!

— Ну вот, что называется — приехали.

— Растворился, как кусок рафинада в кипятке,— нехотя пояснил Мтомба.— Так что все пребывает на уровне бесполезных наблюдений, типа того, что, несмотря на фамилию, на японца он не похож.

— Быть может, это потому, что он поляк? — Аксель улыбнулся и вопросительно посмотрел на друга.

— Все может быть,— проглотив кусочек жаркого, безразличным тоном откликнулся тот.— А, впрочем, какая разница?

— Вот и я о том же,— заметил Хук, вновь берясь за бутылку.— Будешь?

— Разве что самую малость,— благосклонно разрешил африканец, дивясь про себя тому факту, что спиртное не оказывает на друга ожидаемого воздействия. Казалось бы, давно пора к этому привыкнуть, но нет… Не подозревая о мыслях собеседника, Хук плеснул другу на два пальца и вновь наполнил свой стакан до краев.

— Не пей так много, ободья лопнут,— не удержавшись, предостерег друга Мтомба.

— Отнюдь,— сказал Хук, влил в себя содержимое высокого стакана и с новой энергией принялся за жаркое.

— Мальчики, у вас не занято? — проворковал над ухом Акселя женский голос.

— Проваливай, милая,— не оборачиваясь, недовольно проворчал Хук. Шлюх им только за столом не хватало…— Вокруг полно мужиков,— на всякий случай добавил он, надеясь на здравый смысл «жрицы любви».

— А я, между прочим, и обидеться могу,— твердо проворковал тот же голос над правым ухом Акселя.

Только теперь он уловил в модуляциях голоса отдаленно знакомые нотки и удивленно обернулся. Перед ним стояла Лори собственной персоной. Ее серые, как море, глаза твердо и гневно смотрели на Соломона.

— Ах, мадемуазель Марти, прошу прощения, садитесь! — скрипя поломанными ребрами, он вскочил, выдвигая перед девушкой кресло.— Я думал, это…— на миг он запнулся, подбирая приемлемые выражения,— служба сервиса заведения.

— Вот как? Звучит не очень-то лестно, но я вас прощаю,— кивнула девушка, проходя к предложенному креслу, в то время как Аксель, опустив глаза и зардевшись, словно юная барышня, шаркал ножкой по земле, старательно изображая смущение новичка.

На секунду девушка остановилась рядом с Соломоном. Он ощутил слабый аромат духов и почти осязаемость ее красоты. Тут он поймал на себе недовольно-выжидательный взгляд девушки, вспомнил об обязанностях хозяина и заторопился. Аксель жестом подозвал официанта, велел принести еще один прибор и выбранные гостьей блюда. Он принялся незаметно наблюдать за девушкой, радуясь тому, что не находит ни малейшего сходства ни с Анной, ни с Николь — двумя красавицами, с которыми судьба свела его некоторое время назад и легко разлучила. Свела и разлучила, казалось, лишь затем, чтобы поселить в его душе глухую тоску. Именно поэтому всякая схожесть с прежними подружками причинила бы Солу боль, но, к счастью для себя, аналогий он не находил. Любая деталь облика мадемуазель Марти казалась обыкновенной. И темно-каштановые волосы — вполне типичны, и нос, как нос, даже слегка вздернут, и овал лица сам по себе не производил сногсшибательного впечатления… Зато все вместе создает то ощущение гармонии, замены которому не найдешь.

— Как себя чувствуете, мистер Соломон? — обменявшись не ускользнувшим от внимания Хука взглядом с Мтомбой, спросила девушка.— До меня дошли слухи, что вы были серьезно ранены.

— Ну…— Сол помялся. Вопрос явно застал его врасплох.— Я в приличной форме… для расплющенного,— признался он.

— Вот как? — Лори с интересом посмотрела на собеседника. Если ее вопрос и удивил Хука, то ответ явно оказался неожиданным для девушки. По долгу службы ей не раз приходилось сталкиваться с подобного рода мужчинами, способными, как они сами любят выражаться, есть канцелярские скрепки, а по-большому ходить кнопками. Они не нравились ей гипертрофированным самомнением, стремлением казаться не тем, что есть на самом деле. Аксель явно из их породы, но лишен глупейшего суперменского апломба.

— Именно так,— подтвердил Аксель, кивком благодаря подоспевшего официанта.— Вот почему я не люблю драться: противник всегда норовит дать сдачи.

Расставляя на столе принесенные закуски, официант старательно делал вид, что разговор посетителей его не касается, но при последней фразе волосатого верзилы мимолетная усмешка тронула его губы.

— Ха-ха-ха! — Мтомба, до сих пор молча прислушивавшийся к разговору, не выдержал и расхохотался.— Обожаю тебя за непосредственность!

— Может, произнесешь тост в мою честь? — ненавязчиво предложил Хук, бросая мимолетный взгляд на девушку. Мтомба просиял, наполнил рюмки и встал, торжественной позой подчеркивая значимость момента.

— Закончился очень важный этап работы,— явно красуясь перед Лори, произнес он.— Ты, как всегда, классно справился со своим делом, Сол,— покровительственным тоном поздравил он друга,— и, как всегда, оказался на высоте. Скажу больше: ты проник на самую границу обитаемого мира, пресек гнусные замыслы могущественных врагов. Легкий, как тень, ты уворачивался от коварных ударов противника, а сам разил верней Громовержца! Как всегда, ты оказался неуязвим и бесстрашен!

Мтомба закончил пламенную речь, переглянулся с Лори, оба снисходительно улыбнулись Акселю, как взявшемуся за ум подростку, и на душе у Соломона потеплело. Что ни говори, а хорошо, когда тебя окружают настоящие друзья. Конечно, Мтомба — трепач, но именно благодаря ему Хук впервые со смерти Анны почувствовал, как потеплело на душе. Все трое выпили и принялись за закуски. К удивлению Акселя, Лори переправила на свою тарелку гору салата и принялась за еду. Впервые в жизни он увидел девушку, не заботившуюся о лишних граммах, но имевшую при этом идеальную фигуру, и невольно залюбовался ею.

— Мама всегда ругала меня,— поймав на себе удивленный взгляд Сола, смущенно пожаловалась девушка.— Она говорила, что я ем не как будущая леди, а как шахтер.

— Ха-ха-ха! — Мтомба откровенно радовался тому, что удалось отвлечь друга от мрачных мыслей.— Ничего страшного. Женщина имеет право на маленькую слабость,— заметив конфузливую мину, омрачившую хорошенькое личико девушки, сказал африканец.

— В особенности, столь очаровательная,— поддержал его Сол, с удовлетворением поймав на себе благодарный взгляд девушки. Не сопротивляясь, он утонул в прозрачных озерах ее глаз и, побарахтавшись, вынырнул и почувствовал себя окончательно размякшим. Ох, говорила мама: «Сынок! Держись подальше от женщин!» Он поймал на себе взгляд Мтомбы, по хищному огоньку, мелькнувшему в его глазах, догадался о заготовленной африканцем фразе и поспешил упредить нападение.

— Если ты думаешь, дружище, что от льстивых речей я раскис настолько, что соглашусь на твое предложение то,— сказал он, — ты ошибаешься. Вопрос старый и ответ прежний.

— Но…

— Я устал повторяться.

— Повторение — мать учения.

— Повторение — мать заикания,— резко возразил Аксель.— Мтомба, мы ведь знакомы не первый год, и ты должен понимать, как неприятно мне отказывать старому другу, но если тебе нечего добавить к сказанному…

— Мне подумалось, что ты не откажешься поработать в паре с мадемуазель Марти.

Хук осекся, словно на него неожиданно выплеснули ведро ледяной воды, и против воли покосился на девушку. Ее серые глаза искрились звездным светом, обещая много… очень много. Он даже побоялся отпустить фантазию дальше многообещающей неопределенности. Похоже, на этот раз его обошли. Хук раздраженно фыркнул. Правильно говорят: чтобы стать умным, нужно хоть раз почувствовать себя дураком. Аксель ясно почувствовал, что на этот раз, словно последний придурок, продался еще до того, как ему предложили приемлемую цену. Ладно, дружище. Пусть считается, что ты повел в счете.

— Не мытьем, так катаньем, да? — Он бросил на Мтомбу вопросительный взгляд, мстительно думая о том, как вытянется его эбеновое лицо, когда он назовет цену сделки.

— Так ты согласен?!

— Да.— Лицо африканца озарилось восторгом. Что ж, Мтомба ему друг, а значит, мести он себе не может позволить. Пусть так. Назовем это возмездием.

— Только не воображай, что я согласен продаться в рабство неважно кому: тебе, Лиге или какому-то из ее чиновников.

— Твои условия?

— Статус внештатного агента Службы Безопасности Лиги с полномочиями Посла по Особым Поручениям и гонорарами за каждое из заданий не ниже тех, что я имел до сих пор.

— Согласен! — коротко отчеканил африканец.

— Что ж, обещания и дураку приятны, но, думаю, ты понимаешь, что мне хочется получить зримое подтверждение серьезности твоих намерений и, по возможности, немедленно.

— Чего же ты хочешь? — Мтомба продолжал играть роль жизнерадостного до тошноты парня, но невольная озабоченность на миг скривила его черные губы, превратив в неуверенную улыбку паралитика. Аксель удовлетворенно кивнул — так-то, дружок.

— Все просто,— с готовностью пояснил он.— Мне необходимы гравитатор и квантовый преобразователь.

Мтомба изумленно присвистнул, и улыбка окончательно покинула его лицо. Вот и тебе, дружок, стало не до смеха. Значит, сравнялись.

— Согласен.— Африканец обреченно вздохнул, едва ли не физически ощутив себя в шкуре Токадо. Шкура оказалась минимум на шесть размеров больше, но, как ни странно, душила его, словно накинутая на шею удавка.— Когда ты хочешь получить плату?

— Вчера,— быстро и лаконично ответил Аксель. Он видел, что Мтомба готов расплакаться от странной смеси счастья при обретении давно желанной игрушки и горечи от вполне реальных затруднений, связанных с ее оплатой, а он не переваривал плачущих работодателей.

— Тогда приходи завтра,— не обращая внимания на изумленный взгляд Лори, сказал Мтомба.— Она встретит тебя в холле конторы.

— Лори? — Аксель оторвался от созерцания озабоченной физиономии друга и удивленно посмотрел на девушку.— А при чем здесь Токадо?

С момента прихода мадемуазель Марти этот вопрос назойливо вертелся на языке Акселя, но прозвучал он только сейчас.

— Послушай! — Оварунга вскинул руку в успокаивающем жесте.— Лори — моя сотрудница. Просто возникли некоторые обстоятельства, в силу которых ей пришлось на неделю переселиться в приемную Токадо, но теперь все позади.

— Хорошо.— Хук не стал уточнять причин странной метаморфозы в служебных обязанностях будущей напарницы — придет время, и он узнает обо всем.

— Прекрасно! — в тон Соломону, хотя и чересчур оптимистично, откликнулся Оварунга.— Так с чего ты предполагаешь начать?

Вопросительно и в то же время требовательно африканец уставился на друга, как бы говоря: настало время, дружище, отрабатывать баснословные гонорары!

— Понятия не имею,— вполне искренне признался Хук, пожав могучими плечами. Гонорары давно отработаны, а он — вольный стрелок. К тому же Сол не то чтобы не принимал предложенного Мтомбой эмоционального тона, просто предпочитал следовать избранному им самим спокойному аргументированному стилю.— Мы ведь ровным счетом ничего не знаем о противнике, а без этого…— Он многозначительно посмотрел на друга и увидел, что тот не желает внимать его аргументам; перевел взгляд на девушку, словно ища поддержки у женской рассудительности. Та улыбнулась и кивнула, показывая, что полностью разделяет взгляды своего партнера. «Сработаемся!» — захотелось похвалить Солу, но произнес он совсем иное, да и обратился не к ней.— Мы в тупике, дружище, а при любой тупиковой ситуации первое правило гласит: выиграй время! — как ни в чем не бывало продолжил он, словно втолковывал новичкам прописные истины.

— Кончай трепаться! — Мтомба рубанул ладонью воздух и недовольно поморщился, раздосадованный собственной несдержанностью.— Время летит, и, несмотря на твои янские приключения, гору трупов и кучу улик, мы по-прежнему топчемся на месте! — Он выразительно посмотрел на друга.— Либо мы в ближайшее время сделаем решительный рывок, либо…— Он вновь махнул рукой — на этот раз не столь энергично,— и демонстративно отвернулся от собеседника.

— Кто спешит, рискует промахнуться,— назидательно произнес Аксель.

— Опять ты со своими расхожими истинами,— поморщился Мтомба.— Следуя им, мы так и останемся ни с чем.— Лори благоразумно молчала, предпочитая спору десерт.— Пойми! Совет Директоров давит на Токадо, как на ответственного за янский проект, Токадо давит на меня…

— Только не вздумай наседать! — огрызнулся Аксель, предостерегающе подняв указательный палец.— Начальственное давление смекалку не стимулирует.— Он сделал паузу, ожидая возражений, но их не последовало.— Давай рассуждать здраво. Перед моим полетом на Ян противник имел внушительную фору: не ограниченный ни временем, ни деньгами, он тщательно продумал план предстоящей кампании и заранее разбил на добрый десяток тактических поединков маршрут вынужденного отступления, буде таковое случится. Именно поэтому, несмотря на полное крушение своих планов, он сумел вывернуться, по сути, оставив нас с носом.

— Сам знаю,— мрачно проворчал Мтомба.— О том и речь,— добавил он через мгновение, показывая, что недовольство его вызвано не словами друга, а малоприятной ситуацией.

— Рад, что мы сходимся во мнениях,— удовлетворенно откликнулся Аксель. Он прекрасно видел, чего стоит Мтомбе согласие с его аргументами… Можно сказать, что это самое согласие он силой вытягивает слово за словом, но, как известно, худой мир лучше доброй ссоры…— Надеюсь, ты согласишься и с дальнейшим. Несмотря на тщательную проработку его действий, я вовсе не считаю нашего противника гениальным. Вспомни Минадо — метр с шапкой, да и то, если подпрыгнет, а как самоуверенно действовал! На нахальстве он и вырулил, и, на мой взгляд, его нахальство говорит о многом…

— Так у тебя есть идеи! — Мтомба перестал коситься на готовившихся к выступлению музыкантов на подиуме и перевел взгляд на друга. Похоже, заинтересовался. Соломон удовлетворенно кивнул — его уже начало раздражать созерцание уха Мтомбы.

— Люди, за которыми мы охотимся, ничуть не умнее нас с тобой,— со значением произнес он.— К настоящему моменту нам удалось приблизиться, тем не менее, мы их не догнали, а все еще вынуждены продолжать погоню.

— Самое скверное то, что мы по-прежнему не знаем, ни кто эти люди, ни того, чего они добиваются,— вмешалась в разговор мадемуазель Марти. Аксель покосился на напарницу — похоже, девочка успешно расправилась с десертом. Несколько мгновений он размышлял над вопросом: не стоит ли занять ее еще чем-то съедобным?

— Кто они, мы действительно не знаем,— наконец, согласился Аксель.— Что же касается их целей, то здесь секретов нет. Получив в руки ресурсы Яна, человеческая цивилизация станет на голову выше. Коммуникации внутри Системы сделаются несравнимо более удобными и безопасными, начнется бурная экспансия в Дальний Космос. В итоге наше общество получит мощный импульс к очередному витку своего развития. А они хотят этому помешать.

— В самом деле? — спросила Лори.

Утверждение, что кому-то может не нравиться идея благоденствия собственных сограждан, ей явно казалось противоестественным.

— Верно,— не стал спорить Аксель,— кое-кому такое развитие событий пришлось не по нраву…

— Но кому?! — не унималась девушка, и Сол понял, что ей необходим прямой, конкретный ответ, причем — немедленно, иначе она не позволит им двигаться дальше, поминутно предпринимая попытки удовлетворить свое женское любопытство.

— Сходу могу предложить два варианта: Пустынное Братство, которое очень скоро может оказаться не у дел. Но пираты, если можно так выразиться, желанные противники. Может статься, что кому-то мешает не благополучие человечества, а тот факт, что даровано оно окажется Лигой, укрепив ее авторитет.

— И этот кто-то сам намеревается стать благодетелем! — понимающе кивнула мадемуазель Марти.

— Верно,— благодушно согласился Аксель и, поймав на себе вопросительный взгляд друга, пожал плечами — обилие построенных на песке предположений не идет к делу. Сказанного вполне достаточно, чтобы удовлетворить любознательность Лори.— Я склонен думать, что неизвестные, кем бы они ни были, сейчас не столько планируют свои дальнейшие действия, сколько пытаются обмозговать, почему их тщательно продуманный план не сработал.

— И во что, ты считаешь, выльются их размышления? — поинтересовался Мтомба.

— Они либо затаятся на время,— мгновенно отреагировал Аксель,— либо наоборот — попытаются энергичными действиями скомпенсировать недавние неудачи. Причем, я склоняюсь ко второму варианту.— На мгновение он задумался.— Впрочем, думаю, что пауза неизбежна. Речь в обоих случаях идет о группе людей, а это означает, что они должны встретиться, обсудить положение, а уже потом действовать.

Музыканты наконец заиграли, Мтомба недовольно поморщился и, мельком взглянув на Хука, кивнул.

— Беда в том, что улик у нас не прибавилось, а без них мы лишены возможности маневра.— Он раздраженно ударил кулаком по столу, недостаточно сильно для того, чтобы привлечь к себе ненужное внимание окружающих, но достаточно энергично, чтобы собеседники получили представление о степени его раздражения.

— Не прибавилось, верно,— вновь согласился Аксель,— но улики, тем не менее, существуют. Вот и используй их на все сто! Разошли снимок Минадо во все полицейские участки, усиль патрули в космопортах. Это первое, что необходимо было сделать еще вчера!

— Вчера и сделано! — огрызнулся Мтомба. Его что, за ребенка принимают?

— Не сомневаюсь,— поспешил успокоить друга Аксель.— Теперь останки роботов. Перетряхни все фирмы-производители, но на них не останавливайся. Пусть твои люди займутся подрядчиками и даже субподрядчиками, если найдется формальный повод. Замучай их проверками и ревизиями! Постарайся не слишком прятаться, но и не афишируй себя, установи неформальный контакт с лидерами Братства Пустынников и выведай, не пропадал ли кто из них в последнее время при загадочных обстоятельствах? И если да, то кто наниматель? И побольше энергии! Пусть у наших противников не останется сомнений, что недостаток ума сыскари Лиги пытаются восполнить избытком энергии!

— Что это нам даст? — Мтомба, безусловно, понимал, что это даст, и просто желал услышать версию друга, чтобы сравнить ее со своей. Что ж, он, Аксель, ничего не имеет против.

— Две вещи,— начал он.— Во-первых, что-то небезынтересное и впрямь может всплыть на поверхность.

— Нам бы это сильно помогло,— согласился африканец.— А во-вторых?

— Что сделает любой нормальный злоумышленник в условиях тотальной облавы? — вопросом на вопрос ответил Аксель.

— Мне нравится это словосочетание: нормальный злоумышленник,— улыбнулась Лори, демонстрируя, что следит за ходом разговора.

— Положим, они на время затаятся,— согласился Мтомба, не обратив ни малейшего внимания на лирическое отступление сотрудницы.— И я согласен: пауза в их действиях пришлась бы для нас как нельзя кстати. Именно поэтому я уже начал претворять в жизнь именно этот план действий, но скорее от отсутствия вариантов, нежели всерьез рассчитывая на успех. Ты, я вижу, придерживаешься иной точки зрения… Итак, я обеспечиваю шумиху. Чем собираешься заняться ты? — Он посмотрел на мадемуазель Марти, перевел взгляд на Акселя и поправил себя: — Чем вы собираетесь заняться?

— Будем бить палкой по траве! — усмехнулся Сол. Ну вот, он опять со своими афоризмами! Мтомба хищно оскалился и угрожающе зарычал, но в следующий миг его гневная «гримаса уже превратилась в добродушную ухмылку: раз Аксель перешел в разговоре от конкретики к полузагадкам, значит, считает, что беседа из серьезного обсуждения перешла в категорию полушутливого обмена мнениями, поскольку главное уже сказано.

— Перестань говорить загадками — ты меня просто используешь,— включился он в игру друга.

— Попытаемся выгнать змею на открытое пространство,— охотно пояснил тот.

— И каким образом, позволь полюбопытствовать? — стоял на своем Мтомба.

— Пока не знаю,— смочив горло хорошим глотком красного вина, признался Соломон. А что еще он мог сказать? Есть люди, которым все вынь да положь, а жизнь сложнее, и для того, чтобы желанное «нечто» вынуть из потаенного «откуда-то», необходимо, как минимум, отыскать место, где до поры до времени скрытно пребывает искомое. А на поиски, как правило, требуется время, и порой — немалое…

— Хороший ответ.— Лори лукаво улыбнулась своему напарнику.

— Я рад, что вам нравится.— Несмотря на серьезное выражение лица, ответ Акселя прозвучал шутливо. Глаза его смеялись, сводя на нет попытку сохранить благопристойность.

— Так! — Африканец шлепнул ладонью по столу, требуя внимания.— А посерьезнее нельзя?

— Дело в том…— нахмурился Аксель, что любое преступление оставляет финансовый след. Вот для начала мы и попытаемся схватить беглецов за этот волочащийся по земле хвост, но действовать следует крайне осторожно, чтобы…

— Не заставить их уйти в глубокое подполье,— понимающе кивнула Лори. Ишь, какая смышленая девочка! Тут же Сол выругался про себя и подумал, что напрасно он придирается. По сути-то, девчонка права, просто не знает характера противника.

— Ну, нет! — усмехнулся Аксель.— Наши противники не из тех, кто привык упускать из рук инициативу. Правда, я очень надеюсь на то, что шум по поводу неопознанных останков они загодя не планировали. Сказать по правде, я уже устал разрушать их домашние заготовки. Наша задача — играть у противника на нервах до тех пор, пока он не совершит серьезный промах.— Аксель на секунду задумался.— Конечно, и опасности на этом пути немалые — начни мы и вправду приближаться к разгадке, они придумают для нас что-нибудь особенное. Но тут уж ничего не поделаешь. Единственная альтернатива: заняться чем-то менее опасным, чтобы не подставить себя под удар. Разведением роз, к примеру…

— Чудненько…— чуть задумчиво откликнулся Мтомба, впрочем, без радости в голосе. Хорошенькая сложилась ситуация. Кто мерзавец — непонятно, цели его неясны, да еще приходится постоянно оглядываться: как бы кто не подкрался сзади. А подлое начальство поминутно требует немедленного результата! Причем позитивного!!! Не жизнь — малина!

— Понимаешь,— продолжал развивать свою мысль Аксель,— я давно усвоил одну простую истину — ни в коем случае не ввязывайся в драку, если нет возможности в ней победить. Поэтому поступим так: пока твои люди будут шуметь, мы займемся промывкой грубого песка фактов в поисках спрятанных там крупиц золота.— Аксель умолк, еще раз обдумывая сказанное. Не упустил ли чего?

— Ты согласен с предложенным планом действий?

— Пожалуй…— задумчиво кивнул Мтомба. Он прекрасно понимал, что следует подготовиться, прежде чем «бить палкой по траве»: одеть высокие сапоги, и огородить место охоты не помешает.— И все-таки! — Он досадливо покряхтел.— Ты можешь хотя бы приблизительно назвать сроки? — Он с надеждой посмотрел на друга. Аксель ответил ему задумчивым взглядом.

— Что мы знаем о нашем противнике? — снова принялся он рассуждать вслух.— Ровным счетом — ничего. Что мы знаем о его целях? Ровно столько же. Я говорю о фактах, не о наших с тобой предположениях,— торопливо добавил Аксель, видя, что Лори собирается возражать.— Что мы вообще знаем? Мы знаем, что без малого месяц назад группа неизвестных начала действовать, причем действия их носили весьма энергичный характер. А это, в свою очередь, может означать только одно — они вышли на финишную прямую. Не знаю, как вы,— Хук обвел собеседников выразительным взглядом,— а я делаю из этого факта однозначный вывод, что скрытно наши противники действовали лишь до тех пор, пока считали это возможным, а, следовательно, и целесообразным. Сейчас борьба перешла в силовую фазу, и я уверен, что мы очень скоро возьмем их след! И вот здесь главное — действовать так, чтобы они узнали об этом не раньше, чем мы осмыслим факты и тоже подготовимся к драке. Поверь мне, Мтомба, мы их раздолбаем. Не могу доказать тебе на фактах, но меня не покидает ощущение, что в определенный момент наши противники переоценили себя и поторопили события… Не знаю, как выразиться точнее. Словом, ошиблись, а я по опыту знаю, что чем хитроумнее планы злоумышленника, тем опаснее для него любая неожиданность. Ты понимаешь, к чему я клоню? Драка, к которой они столь тщательно готовились — а они к ней подготовились, не сомневайся! — должна обрушиться на них раньше времени! Во внезапности — наш единственный шанс!

Аксель умолк. Монолог получился продолжительным, и в горле у него пересохло. Да и разговор затянулся, переломанные ребра ныли все сильнее, так что он ощутил настоятельную потребность выпить. Тем более что именно в данный момент грянул игравший до этого тихо оркестр, заставив Сола вздрогнуть. Он без лишних слов наполнил бокал Мтомбе и осушил свой еще до того, как друг успел поднять посуду с выпивкой. Жаркое уже остыло, но Аксель не привык обращать внимания на подобные мелочи и на некоторое время всецело погрузился в процесс поглощения пищи, дивясь неожиданно пришедшей в голову мысли: как быстро мы теряем привычки! Совсем недавно он относился к закону, как к ненужному своду правил, затрудняющих выполнение желаний заказчика. Прошел всего месяц, как он перешел на сторону этого самого закона, и поди ж ты — рассуждает, как добропорядочный обыватель! С другой стороны, что-то подсказывало, что не время сетовать. Теперь наступил момент, когда никто не имеет права отказаться от выбора…

— Пожалуй, я сделаю пару звонков своим людям. Если повезет, к утру получим первые результаты.— Мтомба достал из кармана миниатюрный аппарат и через стол протянул его другу, но тот отрицательно покачал головой.

— Нет! Спасибо! — перекрикивая музыку, пояснил он.— Эти лабухи все равно не дадут спокойно поговорить.

Быстро поднявшись, Соломон удалился довольно бодрым для человека в его состоянии шагом. Вскоре он возвратился с гримасой озабоченности на лице. Он поймал на себе взгляд девушки — теплый, как луч солнца погожим летним днем. Мтомба без слов понял, что беседа себя исчерпала, и настала пора расставаться.

— Что с твоими звонками? — поинтересовался он, поднимаясь. '

— Только один удался,— откликнулся Аксель,— зато самый многообещающий. А сейчас извини, но давай попрощаемся,— нетерпеливо сказал он,— у нас с мадемуазель Марти еще много дел, а ты…— усмехнулся Аксель,— человек женатый.

Лори закусила губку и премило покраснела, но протестовать против балансирующего на грани приличия намека не стала. Мтомба, прежде чем покорно убраться, припал губами к ручке мадемуазель Марти.

— Мтомба! — усмехнулся Аксель.— Отлипни от ручки моей девушки, пусть она немного просохнет.

— Мадемуазель Марти, между прочим, моя сотрудница,— сдерживая усмешку, заметил директор.

— Но находится в моем непосредственном подчинении,— продолжал хорохориться новоиспеченный сотрудник Службы Безопасности Лиги.— Сейчас уже солнце клонится к закату. Нам пора.

Солнце и впрямь находилось на полпути к горизонту, и Хук рефлекторно посмотрел на часы — почти семь. Самое время попрощаться — напарникам есть о чем поговорить с глазу на глаз. Он галантно взял девушку под руку.

— Так мы не расстаемся? — лукаво взглянув на спутника, поинтересовалась она.

— Разве ты забыла? — деланно удивился Аксель.— Мы теперь — одно целое. Будешь моей правой рукой. Это серьезное повышение.

— Так мы перешли на ты? — удивилась она, предпочтя игнорировать тему карьерного роста. Девушка с интересом взглянула на Акселя, мол, тоже мне — повышение, но встретилась с его насмешливым взглядом и смущенно потупилась.

— Только что перешли,— кивнул Аксель.— Ты разве не заметила?

Мтомба беззлобно усмехнулся — Акселератор в своем репертуаре. Глаза горят, копыто нетерпеливо взрывает землю, приятель вот-вот сорвется в галоп! Сам он, Оварунга, и за меньшее схлопотал бы по морде.

— Ну, так до завтра.— Африканец не собирался до бесконечности испытывать терпение флиртующей парочки.— И не забудь про Сукомп — времени на оснащение может уйти больше, чем нам с тобой кажется.

Последние слова Оварунга произнес уже на ходу. Они втроем спустились с вершины скалы, на которой располагался ресторан, у подножия распрощались. Мтомба направился к городу, а парочка осталась провожать его взглядом, пока высокая фигура африканца не скрылась за углом ближайшего здания.

— Куда поведет меня мой повелитель? — игривым тоном поинтересовалась девица.

Прежде чем Аксель осознал провокацию, Лори протянула руку и быстрым, естественным движением взъерошила длинные волосы своего кавалера. Ее глаза лукаво сверкнули и, словно по мановению волшебной палочки, девушка снова стала воплощением добродетели. Несмотря на свой опыт, Хук вновь поразился. От Мтомбы он знал, что Лори — отличный оперативник, но сейчас — уже не в первый раз за вечер — заметил, что она умеет при этом оставаться женщиной.

— Я вчера гонорар получил,— начал он несколько издалека,— и вот только что подумал… Быть может, совместно промотаем хотя бы его часть?

— С охотой,— улыбнулась Лори,— но не сегодня.— Она заглянула Акселю в глаза, и взгляд ее неожиданно посерьезнел.— Ты не забыл о своих словах? У нас еще много дел…

О Боги! Конечно же, но забыл! Только он-то имел в виду совсем другие дела! Хук едва не застонал от разочарования, но в этот момент глаза очаровательной Лори вновь лукаво сверкнули… Один взгляд, а как много сказано!… Во всяком случае, достаточно, чтобы потухшая надежда вспыхнула в груди Акселя с новой силой. В следующий миг девушка встала перед ним на цыпочки, ее бархатные губки слились с его губами, а упругое тело прижалось к его груди.

— А я было испугалась, что начинаю стареть,— насмешливо призналась она, куснула мужчину за мочку уха, обняла, прижалась к плечу щекой и сладко вздохнула. «Похоже, опасность потерять женственность ей не грозит»,— с облегчением подумал Аксель.

— Ну что ж, поговорим о делах,— с усмешкой откликнулся он и по дрогнувшей руке девушки понял, что его легкая месть удалась.

— Поговорим! — рассмеялась она, быстро взяв себя в руки. Что ж, она обладает быстрой реакцией. Это хорошо.

Однако, как они ни старались, разговор не клеился. Мысли упрямо растекались по двум руслам одновременно, отчего вопросы и ответы звучали невпопад. Постепенно оба поняли причину сбоев и пошли на молчаливое перемирие. В молчании они добрались до галечного пляжа и, разувшись, двинулись на восток вдоль кромки воды. Закатное солнце светило им в спины. Длинные тени неторопливо шествовали впереди, исправно исполняя роль проводников. Волны лениво накатывались на берег, захлестывали ноги парочки и неспешно отползали назад, в океан, чтобы через полминуты повторить набег. Загорающих почти не осталось — Солнце скатилось слишком низко. Только молодежь продолжала резвиться, распивая прохладительное и горячительное, купаясь либо играя в волейбол на тщательно ухоженных песчаных площадках. Еще издалека заметив группу игроков, Аксель и Лори молча наблюдали за ними, неспешно приближаясь. Игра шла живая и веселая. Бронзовые от загара тела волейболистов совершали невероятные броски, привлекая все новых зрителей. Лори остановилась, поглощенная зрелищем.

— Нравится? — с деланным равнодушием поинтересовался Аксель. Собственно, ему и самому нравилось. В иное время он бы не преминул принять в игре участие, но сейчас мысли его сосредоточились на иных проблемах.

— Какие красавчики! — не отрывая восторженного взгляда от зрелища, откликнулась Лори.

— Уроды…— ревниво проворчал Аксель и потянул девушку за собой. Она не противилась, лишь изумленно посмотрела на Акселя, а потом не выдержала и рассмеялась.

— Я слышала, что знаменитый Соломон Хук невозмутим как в деловых отношениях, так и в личных.— Она вновь лукаво посмотрела на своего спутника, и он не удержался от того, чтобы досадливо фыркнуть, но тут же взял себя в руки. С каких это пор он начал поддаваться на женские уловки?! Этак недолго оказаться под каблучком у коварной красотки и… закиснуть на службе у Мтомбы! Стратеги, мать их!!! Ну, уж нет! Дудки!

Аксель привык доверять своим мыслям. Он не допускал и тени подозрения,что может ошибаться. Впрочем, следует отдать должное — он ни разу не попал впросак он избытка самоуверенности.

— То, что все говорят, обыкновенно — ложь, детка,— назидательно заметил он и, понимая, что так просто закруглить тему не удастся, поспешил добавить: -Давай, наконец, поговорим о деле.

— Конечно,— покорно откликнулась искусительница, показывая, что безропотно признает его превосходство. Однако глаза ее — в который уже раз! — лукаво сверкнули, внушая Акселю мысль, что не все так просто, как кажется.

Хук строго взглянул на нее — так сказать, приструнил взглядом,— и девушка тотчас посерьезнела. Так-то лучше… Четкий шаг, спинка прямая, грудки вперед… Тьфу ты, черт! Он едва не выругался вслух и нехотя отвел взгляд.

— И что ты сама думаешь о нашем деле? — поинтересовался Аксель, испытывая настоятельную необходимость общения на отвлеченную тему.

— Я абсолютно согласна с твоей точкой зрения, мой повелитель.

Так вот — по-военному четко и по-граждански фамильярно. Соломон искоса взглянул на девушку, и, хотя она выглядела серьезной, не мог отделаться от ощущения, что плутовка остается себе на уме. Он сурово посмотрел на напарницу.

— А что тебе вообще известно? — произнес он, давая понять, что настал подходящий момент для серьезного разговора.

— Все,— лаконично отрапортовала девушка, с явным усилием остановила спутника, заглянула Акселю в глаза, и ощущение розыгрыша исчезло так же необъяснимо, как и появилось.— Забудь обо всем, Сол, или прошлое сожрет тебя. Поверь, я знаю, о чем говорю. Я помогу тебе.— Девушка потянулась к нему губами, и мужчина вновь не устоял.— Ух! — выдохнула она после долгого и страстного поцелуя, который им пришлось прекратить из-за острой нехватки воздуха.

Вот тебе и серьезный разговор! Три персонажа драматического действа под названием «Жизнь» стремительной каруселью пронеслись в голове — Николь, Анна, Лори! — и мгновенно умчались прочь, оставив после себя странную смесь неизбывной тоски по прошлому и слепой надежды на лучшее будущее. Вот только места для мыслей о деле в голове не осталось… Ну и черт с ним! Соломон пошел вперед, ни о чем не думая, как в юности наслаждаясь запахом моря, тишиной вечера и теплом прижимавшегося к нему девичьего тела. Тени еще удлинились, путники свернули к городу и некоторое время шли молча. Наконец солнце село, и наступил тот момент, когда день начинает угасать, а сумерки еще не наступили. Хук шел, обнимая девушку за плечи и периодически поглядывая не нее сверху вниз, и пытался угадать, о чем она думает.

— Знаешь, Сол,— острым женским чутьем угадав ход его мыслей, заговорила девушка,— мне часто приходит в голову крамольная мысль о том, что люди в массе своей весьма ограниченные создания. Я не обывателей имею в виду — о тех вообще речи нет. Два часа необременительной работы «на благо общества» — и сытый досуг обеспечен. Но даже в нашем ведомстве…— Она посмотрела на Хука, словно испрашивая его дозволения продолжать. Тот кивнул.— Мсье Мтомба, перед которым я преклоняюсь, и то зачастую озабочен не столько делом, сколько успешным рапортом начальству. Но он, по крайней мере, сохранил способность мыслить… хотя бы тогда, когда иного выхода не остается. Прочие же…— Она устало махнула рукой и замолчала то ли в ожидании ответа, то ли пытаясь ответить самой себе на риторический вопрос: не слишком ли строго судит она окружающих?

— Трудно сказать, Лори,— усмехнулся Аксель.— Именно мне нечего возразить. Поэтому я долгие годы отказывался от весьма соблазнительных предложений Мтомбы. Я понимал, что рано или поздно, но неизбежно поддамся рутине и стану больше думать о продвижении по службе, чем о деле.— Он помолчал.— Видишь ли, Лори, дело не столько в самих людях, сколько в обществе, ими созданном. Люди создают общество, общество трансформирует людей. Так замыкается круг. Так происходит взаимная обработка. Иногда медленно и незаметно, но если нежелательные изменения накапливаются катастрофически быстро, происходит неизбежный взрыв. Рано или поздно, но происходит.

Некоторое время они снова шли молча. Аксель думал о неожиданных проблемах, одолевающих хорошенькую головку этой девочки. Только что он радовался тому, что дело не изгнало из нее женщину, а теперь обнаружил, что она не только хороша собой, но и умна. Похоже, Мтомба умеет подбирать людей. По крайней мере, с такими не все потеряно.

Лори в свою очередь размышляла над ответом Акселя. Странные чувства будил в ней этот длинноволосый бородатый великан, способный есть за двоих, а пить за четверых, в чем она только что убедилась. Обычно такие люди вызывали у нее пренебрежительные мысли о близком родстве с братьями нашими меньшими. И все-таки… Как легко, с лету разобрал он по полочкам мучающие ее вопросы. Нет, не то, чтобы она безоглядно поверила в его импровизированную теорию, но эта теория произвела на девушку сильное впечатление именно своей логичностью.

— Интересно, что заставило тебя изменить принципу? — почувствовав, что пауза затянулась, Лори почла за благо возобновить разговор.

— Сам не знаю.— Аксель пожал могучими плечами.— Возможно, сознание того, что это дело — не совсем обычное, что от его исхода зависим все мы, а значит, дозволительно на время отступить от принципов, существующих лишь затем, чтобы защититься от общества.

— Значит, я не ошиблась…— задумчиво протянула девушка.

— Ты о чем?

— После твоего возвращения с Яна в отделе поднялся такой переполох…— Она покачала головой.— А главное, все кругом, словно плохие шахматисты, предлагали свои ходы, по большей части совершенно бездарные… Будто играют одновременно на сорока досках и весьма смутно представляют положение дел на каждой в отдельности. Но главное даже не в этом — никто из них представления не имеет об ответных ходах противника. Если в чем-то они и правы, так это в анализе твоих действий.— Она влюблено посмотрела на спутника.— Впрочем, как раз в этом мудрено ошибиться. Лично я не понимаю, как ты сумел остаться в живых!

— Мне приятна твоя похвала, Лори, но ты преувеличиваешь. Такое частенько случается. Судьба любит сталкивать нас в воду и смотреть: выплывем или утонем? Но если она видит, что человек старается плыть, то сама и выносит его на сушу.

Лори покосилась на спутника, пытаясь угадать, говорит он всерьез или шутит, но лицо мужчины казалось непроницаемым. «Подшучивает»,— решила она.

— И все-таки, Сол… С чего мы начнем?

— Если бы я знал…— повторил он то, что уже высказывал Мтомбе.

— Похоже, нам попался искусный противник,— не сдавалась девушка.

— Если бы…— И, поймав на себе удивленный взгляд напарницы, добавил: — Это противоречие не дает мне покоя — скрупулезно просчитанный план действий и полная неосведомленность в человеческой психологии. Как раз то, о чем ты говорила применительно к своим коллегам…

— Неосведомленность? — переспросила девушка. Говоря по правде, ей подобное рассуждение на ум не приходило. Она со стыдом осознала, что хотя не разу — ни в мыслях, ни вслух — не произнесла этого, считала противостоящую Лиге группировку неизвестных ВСЕМОГУЩИМИ и НЕПОГРЕШИМЫМИ! А вот Аксель даже после бутылки спиртного трезво смотрит на вещи. Он и у противника отыскал слабые места, что, безусловно, делает ему честь и чего, к великому сожалению, не скажешь не только о коллегах, но и о ней самой! Поделом тебе, Лори Марти!

— А как иначе назвать сотворенную ими бойню? — продолжал между тем Аксель.— Если людей убивают направо и налево — это дело рук маньяка или зеленого новичка, если только определение «зеленый» применимо по отношению к кровавому подонку. Новичка, достаточно умного для того, чтобы качественно спланировать свои действия, но полностью неосведомленного по части ответных реакций противника.— Хук пожал плечами.— Такое иногда случается, когда человек изучает мир по бульварной литературе, где жизнь героев бурлит фальшивыми эмоциями,— сказал он скептически.— Если психика сформирована искаженной информацией о действительности, преступник начинает реагировать неожиданным для нормального человека образом. Как действуют герои прочитанных им дурацких книжек. Искусный же интриган играет на людской осторожности и страхах. Он может накалять страсти, даже должен это делать, но самому никогда им не поддаваться. Не то что наши неизвестные друзья.

Лори молчала. И опять он прав… Что там случилось на Яне? Не надо ломать голову, чтобы припомнить. Погибла экспедиция в полном составе, за исключением Акселя и Анны, которых так и не сумели прикончить роботы-киллеры. Доктора Анну смерть настигла уже на Земле. Всего девять человеческих жизней. Мтомба не утаил от Лори ничего, а потому она знала об отношениях Сола с Анной, и еще раз подивилась его психической устойчивости. Даже недавняя трагедия не сбила его с позиции привычного здравомыслия, хотя по многим признакам девушка безошибочно поняла: смерть подруги его потрясла.

Впрочем, она отвлеклась. Итак, восемь погибших на Яне уничтожены лишь затем, чтобы… запугать человечество? Ей самой предположение показалось настолько нелепым, что Лори едва не расхохоталась. И все-таки дело, похоже, обстоит именно таким образом. Но ведь человечество давно выросло из коротких штанишек. И все-таки злоумышленники действовали именно так, как высказался Аксель. Люди с неадекватной реакцией… Лори задумалась на миг, но в следующий момент согласилась с собственными доводами. Вернее, примирилась с тем, что приняла точку зрения Акселя. Но, как только это произошло, перед девушкой встал другой, ничуть не менее важный вопрос: кто же они? Кто эти кровавые убийцы с инфантильным мышлением восьмилетних детей? Вопрос есть, ответа нет, и для того, чтобы его получить, они должны отыскать этих людей, а после разбираться: кто они такие и почему поступают именно так, а не иначе?

— И все-таки, с чего мы начнем? — повторила девушка.

— Не знаю,— упрямо тряхнул головой Аксель. Конечно, он несколько лукавил, поскольку определил для себя направление движения, но не любил делиться с другими непродуманными планами и менять привычек не собирался.— Есть старое правило,— сказал он,— не знаешь, как поступить, заставь ошибиться противника. Вопрос в том, как это сделать? Для начала следует определить сферу их интересов. Что мы знаем? Они настолько сильны, что замахнулись на проект Лиги по освоению Яна. Смею предположить, что это не первый их шаг, значит, по его размаху можно предположить и масштаб предыдущих. Они попросту не могли не наследить. Выходит, для начала нам следует этот след обнаружить.— Он виновато посмотрел на девушку.— Ты извини, но у меня такое чувство, будто я повторяюсь.

— Это ничего.— Лори ободряюще сжала руку Сола.— Давай подытожим: нам предстоит составить перечень металлопотребляющих отраслей и выяснить, каким из них грозит крах в случае перенасыщения рынка редкоземельными элементами,— перечисляла она,— и справиться о последних финансовых перемещениях в этих отраслях.

— Я в полнейшем восхищении!

Если Аксель и лукавил, то лишь слегка. Тем не менее, Лори сумела уловить едва различимую иронию в его голосе и одарила спутника не обещающим ничего хорошего взглядом. Тяжело все-таки иметь с ним дело: то, вроде бы, он — сама серьезность, а через минуту уже не понять — где шутка, а где… И главное — ничего с этим не поделаешь. Видно, придется ей приспосабливаться. Придя к столь неутешительному выводу, девушка обреченно вздохнула и сменила гнев на милость.

Они присели на скамье, обулись и бодрым шагом направились к выходу с пляжа.

— Но почему ты так уверен, что твои выкладки верны? — сама от себя не ожидая, выпалила Лори. Видно «непогрешимость» Акселя и его кажущаяся самоуверенность против воли действовали ей на нервы. Как, впрочем, и многим другим людям, имевшим удовольствие общаться с Соломоном Хуком.

— А ты поставь себя на их место и порассуждай,— простодушно предложил Аксель.

— Представь, что мы с тобой занимаемся некоей деятельностью, о цели которой по вполне понятным причинам сейчас упоминать не станем. Мы обладаем огромными финансовыми ресурсами и, поскольку действуем тайно, до поры до времени не встречаем никакого противодействия. Наши позиции становятся все прочней, но тут Лига выступает с проектом, который на корню рубит наши далеко идущие планы. Вопрос: что мы предпримем?

— Попытаемся зарубить проект! — не задумываясь, воскликнула девушка.

— Молодец, куколка,— похвалил Аксель, и, несмотря на недовольство, отразившееся на лице девушки, продолжил, как ни в чем не бывало,— и мы станем действовать скрытно, чтобы не запятнать себя противодействием правительству! — Хук вопросительно посмотрел на напарницу, и девушка, подумав мгновение, кивнула в знак согласия.— А вот теперь я задам второй вопрос. Как бы там ни было, но массовое убийство совершено. Каким бы извращенным мышлением мы с тобой ни обладали, попасться мы не хотим. Ответь: ограничилась бы ты простым заметанием следов? — Она отрицательно мотнула головой, и Аксель ответил коротким утвердительным кивком.— Верно. Мы наверняка оставили бы пару-тройку ложных следов…

— За исключением того случая,— не дала ему договорить Лори,— при котором мы вышли бы на финишную прямую, когда времени на отработку отвлекающих маневров у нас бы не осталось.

— Точно,— опять согласился Аксель.— Это предположение означает, что времени и вправду не осталось.

— Потому ты и предложил моему шефу бить палкой по траве,— согласилась Лори.

— Ага,— подтвердил Аксель.— Он пошумит, а мы посмотрим, не прекратит ли кто своей деятельности…

— Или наоборот — не ускорится ли заключение некоторых контрактов даже на невыгодных для покупателя условиях,— подхватила Лори.

— Умница,— похвалил он и тут же замахал руками, видя, что девушка собирается приступить к допросу с пристрастием.— И отстань от меня! Я выдохся! Мне нужен отдых!

Аксель остановился, глубоко вздохнул и невольно взялся за разбитые ребра. Скрипят, заразы, как доски скверно сколоченного пола под ногами нерадивого хозяина…

— Тебе больно? — Лори остановила спутника и попыталась усадить его на скамью.

— Только когда дышу,— с каменным лицом признался он, и девушка не поняла — шутит он или говорит искренне.

— Посерьезней, ладно? — нахмурившись, велела она.— Не пойму я тебя — иногда ты мне кажешься самым умным…

— И самым красивым,— подсказал Аксель.

— А иногда,— повысила Лори голос,— никчемным взбалмошным мальчишкой! Веди себя прилично! Садись!

— Слушаюсь, моя госпожа.— С этими словами Аксель безвольно рухнул на диван распахнувшего перед ними двери такси. Лори коротко кинула: «К „Галактике"!». Окошко тотчас закрылось, и машина резко взяла с места. Некоторое время Хук бессмысленно смотрел в потолок. Какое блаженство!

— И как только мистер Мтомба заставит их проявить себя, мы их накроем.— Прозвучавшие грубой прозой слова, тем не менее, вернули его к реальности.

— Торопиться не стоит,— нехотя приходя в себя, недовольно заметил Хук. Вот всегда так, подумал он, стоит только усталому человеку прилечь на минутку отдохнуть, как тут же следует строгий окрик: в ружье! — Загнанный в угол — опасен вдвойне,— добавил он, на самом деле озабоченный совсем иным: чего ей неймется?

— Ну, хорошо,— наконец, проговорила она.— Я со всем согласна, но кое-что мы все-таки упустили из виду.

— Да? — лениво поинтересовался Сол. Он изнемог от говорильного марафона. Если, что сейчас и интересовало Соломона Хука, то, скорее, предстоящая ему в недалеком будущем битва иного рода… Впрочем, время для нее еще не настало.— Что именно? — поинтересовался он скорее из вежливости.

— Имеющиеся улики безлики, так? — Аксель вздохнул, и взгляд его обрел осмысленность.— Скверный стих,— прокомментировал он слова Лори, гадая про себя, к чему она клонит.

— Согласна,— не стала спорить девушка.— Стих скверный, но верный.

— Согласен,— в тон ей хмыкнул Аксель и добавил: — Второй уже лучше.

Лори ответила благодарной улыбкой.

— Так вот, улики безлики,— повторила девушка,— чего не скажешь о свидетелях. Одного они убрали.— Она не стала уточнять, что имеет в виду Анну, но Сол кивнул, показывая, что понимает, о ком идет речь.— Не кажется ли тебе, что наши противники не остановятся на достигнутом и займутся тобой и экипажем «Неудержимого»?

— Мной — вряд ли,— после минутной паузы отозвался Хук.— Я ведь для них — труп, а вот людям с «Неудержимого» действительно стоит поостеречься. Конечно, «говорящие головы» и бортовой компьютер планетолета и сами способны поведать о случившемся, но они — лишь машины, чье свидетельство не идет в сравнение с показаниями людей.

— Я не смогла бы сформулировать лучше,— призналась Лори,— но даже если мы ошибаемся, не грех перестраховаться. До заседания Совета Директоров тебе следует где-то укрыться.

— Я согласен уступить тебе пальму первенства по части осторожности,— ответил Хук на ее комплимент,— но давай взглянем на вещи здраво. Официально я скончался прошедшей ночью в больнице, куда был привезен из отеля «Галактика», и где в меня стрелял мерзавец Минадо. Об этом имеется официальное медицинское заключение.

— Ты забываешь о том, что после нападения тебя видели в отеле живым,— не удержалась от замечания Лори.

— Я ничего не забываю,— возразил Аксель.— И я не говорю, что меня застрелили в отеле. Я говорю лишь о том, что, следуя рекомендациям врача скорой помощи, обратился в клинику, где произошло резкое ухудшение самочувствия, закончившееся летальным исходом.— Он выразительно посмотрел на Лори.— Несмотря на все старания врачей.

Лори молчала, недовольная всем: и изворотливостью Сола, а в особенности — неумением отстоять свою точку зрения. Ведь она чувствует, что права, а соглашается с ним! И как это у него получается?!

— Ночь я провел в доме Мтомбы,— продолжал Аксель.— Первую половину дня я просидел в кабинете Токадо, вторую — в ресторане, а вечером мы с тобой гуляли по пляжу — лучшего места для покушения не придумаешь. Согласна? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Ты заметила хоть что-нибудь подозрительное? Я — нет. Так стоит ли на ночь глядя пороть горячку?

Некоторое время они ехали молча, глядя на огни ночного Космополиса. Девушка переживала очередное «поражение», Хук давал ей время остыть, прийти в себя, стать прежней веселой и беззаботной Лори. Однако что-то в словах спутницы против воли продолжало тревожить и его. По большому счету она права — от излишней осторожности никому еще не было вреда. Но и с рассудком не поспоришь — если его пожелают достать, они это сделают, и тогда остается надежда только на силу, изворотливый ум, интуицию. С нарочитым упорством он продолжал смотреть на проплывающее за окном многоцветье огней. Цветная реклама никогда не нравилась Акселю, но сейчас он едва ли не впервые в жизни осознал ее частицей и своей жизни тоже. Жизни, которую кто-то хочет исказить, а, быть может, и отобрать.