Сон дураков

ГЛАВА 13 Я ВЕДУН

Я слушал Добрыню очень внимательно, впитывая каждое его слово, как губка, и мог повторить всё, то, что он мне рассказал.

Почему так происходит? Почему я так не слушал своих преподавателей в школе и техникуме? Учился на троечки и считал себя неумным и неспособным, что, впрочем, не мешало мне жить и жизнью наслаждаться.

Я задал вопрос Добрыне: почему так происходит?

— Здесь всё предельно ясно, — начал он. — Дело в том, что когда передаются знания, то вместе с ними должна передаваться жива создателя этих знаний. Если преподавателю это удастся, то ученик будет способным, если нет, знания спустятся в канализационную трубу и труд преподавателя ничего не будет стоить. Для успешной передачи знаний необходимы следующие условия:

Чтобы преподаватель мог передать живу создателя системы тех или иных знаний, а для этого преподаватель сам должен нести эту живу.

Чтобы ученик был восприимчив к живе создателя системы.

Исходя из этого, делай выводы. Но учти, в твоём случае есть ещё один фактор.

— Какой?

— Ты ведун!

Меня от его слов словно пронзило током. Я оставался немым и недвижим несколько секунд, а затем выдавил из себя:

— С чего ты это взял?

— Я ведаю это!

Мне было лестно слышать от Добрыни о себе такое. Как себя помню, я никогда не любил быть таким, как все. Мне всегда нужно было выделиться, и то, что сейчас меня Добрыня назвал ведуном — доказательство того, что меня нечто выделяет из общей массы людей. Я начинал понимать, что нежелание быть, как все, и нежелание быть в какой-либо системе, быть подчинённым чьей-то воле, питать осмыслением хозяина системы, не случайно: тем самым я хотел оставлять у себя живу для собственного осмысления и веданья.

— Подумай и скажи мне, — попросил Добрыня, — ты можешь назвать себя неудачником или везунчиком?

— Да! Мне в жизни везёт. Практически все мои желания воплощаются в жизнь. За что я ни возьмусь, мне это даётся легко и в радость. Особо ярко проявилось моё везение, когда я поступал в техникум. Тогда каким-то образом мне удалось списать сочинение по литературе. Когда я пришёл узнавать результат, то напротив моей фамилии стояла двойка. Расстроенный, я уже было отправился. Мысли о том, что надо искать работу и вскоре придется идти в армию, тяжёлым грузом навалились на меня. Но на полдороге к метро я остановился: надо было забрать документы из техникума, и мне пришлось возвращаться обратно. Когда я зашёл за документами, у меня поинтересовались, зачем мне понадобилось забирать документы.

— Как же, ведь я провалился по сочинению.

Моё сочинение быстро нашли, и там стояла четвёрка. Но самое интересное случилось на экзамене по математике. Её я не знал вовсе. Учить в таком случае предмет не видел смысла, так как резонно предположил: раз за десять лет мне не удалось выучить математику, то за два дня выучить её тоже будет нереально. Поэтому, неизвестно на что надеясь, я поехал на экзамен. Когда я входил в аудиторию, у меня в голове, кроме пустоты, ничего не было. Вытащив билет, я понял — всё, провал, таких примеров и задачи мне не осилить! Но терять было нечего, и я побрёл за стол. Посмотрев по сторонам, мне стало ясно, что помочь никто не сможет. От нечего делать я стал тупо рассматривать стены аудитории. И… о чудо, на стене висела таблица с производными — наглядное пособие для студентов. Это то, что мне надо для решения первого задания. Когда с ним было покончено, я тщательно стал выискивать формулы для решения уравнений с интегралами. И нашёл их. Второе задание было сделано так же. Задачку с горем пополам решил, правда, неверно, но мне простили эту маленькую неточность в моих математических изысканиях и поставили троечку, чего, впрочем, было достаточно для моего зачисления в техникум. Тогда этот экзамен я воспринял как мистическое везение.

Для меня был шок, когда мне пришла повестка в армию. Это было необычно, у меня на время учёбы в техникуме была отсрочка. Но я чем-то не угодил военруку. Он эту отсрочку аннулировал, причём даже не помню, за что. Видимо, это была такая мелочь! А так как у меня всё и всегда получалось, то повестка в армию была полной неожиданностью.

— По поводу того, почему ты попал в армию, мне всё понятно. Ты должен был сюда попасть. И это на пользу не только тебе. Мы все вовлечены в большую игру природы. Она создала мысль о нашем пребывании здесь. С этим не нужно смиряться, а это нужно использовать. Всё то, что для тебя делает природа, есть её необъяснимая игра, и воспринимай как дар себе.

Я повторюсь, что в мире нет ничего плохого и ничего хорошего. Ты попал в армию, хорошо это или плохо?

— Теперь я не знаю ответа на этот вопрос. Ты меня запутал вовсе.

— Это данность и её надо использовать, а не отрицать, иначе мы будем отрицать всё, и природу, и себя.

Но вернёмся к тому, что тебе в жизни везёт. Это означает то, что ты находишься в гармонии с природой и с самим собой. Что у тебя есть способности ведать. И ты живёшь в соответствии с ведами.

— Да ладно?! Про веды я только от тебя и узнал.

— Да! Но они есть, вне зависимости от того, знаешь ты о них или нет. Ты не можешь их осмыслить. Ты живёшь по ведам, не осмысливая их. То есть интуитивно. Неосмысливаемые веды называются интуицией. Осмыслив веды, ты станешь мудрым.

Я улыбнулся, мне очень хотелось стать мудрым, но верилось в то, что сказал Добрыня, с трудом. Добрыня продолжал:

— У ведунов, а следовательно, и у тебя, есть одно замечательное свойство: им нельзя вредить. Нанося вред ведуну, человек тем самым нарушает свою судьбу, так как вторгается в недозволенную для него область. Природа в этом случае включает механизм защиты от вторжения и избавляется от вредителя. Соответственно верно и обратное: тот, кто помогает ведуну в его деятельности, делает свою судьбу подвластной себе. Многие люди, в основном не отдавая себе отчёта, интуитивно действуют, исходя из вышесказанного. Помогают ведунам, тем самым облегчая своё существование в нашем мире. Частично этим объясняется то обстоятельство, что люди тебе часто помогают. Помогая тебе, они помогают себе. Особо ты не замечаешь этой помощи потому, что она не может быть навязчива. А тот, кто тебе хочет навредить, вредит себе, а тебе его вредоносные действия идут даже на пользу, ты становишься сильней. Имея такое замечательное свойство, ты весьма быстро и эффективно овладел искусством рукопашного боя, но это игрушки. Тебе предстоит овладеть искусством ведической драки. И поверь, ты достигнешь в ней невероятных результатов.

— А зачем мне заниматься ведической дракой, если вредить мне и так опасно для моих недругов?

— Действительно, обычные люди не представляют для тебя практически никакой опасности, но поверь, кроме тебя, на свете существуют тысячи ведунов, и цели их не всегда будут совпадать с твоими целями. Им так же вредить не рекомендуется, как и тебе, но вступать в схватки тебе с ними придётся, и тут победит тот, кто сильнее, опытнее, мудрее, то есть кто более совершенен в ведении ведического боя.

Также необходимо учесть и то обстоятельство, что самым сильным ведуном является Сатана. Люди, служа ему, также пытаются облегчить свою судьбу. И они действительно её себе облегчают: их желания осуществляются. Служа ведуну, человек может много добиться в жизни. Вопрос, чего он хочет добиться — если блага цивилизации, материального достатка, то смело надо идти в услужение Сатане, всё это появится. Если цель — свобода, счастье, творчество, то, вероятнее всего, нужно искать ведуна, у которого и цели, соответственно, свобода, счастье, творчество.

Обычному, рядовому человеку отыскать настоящего ведуна чрезвычайно сложно. Этим пользуются политики, коммерсанты, мошенники. Так, в России в 1917 году под предводительством В. И. Ульянова была организована так называемая социалистическая революция. Ее целями объявлялись мир, труд, счастье, свобода, а в дальнейшем и уничтожение государственности. Народ пошёл за вождём, который якобы нёс в себе образ светлого, свободного общества. Ульянов ни в коем случае не был ведуном. Народ ввели в заблуждение. Жажда службы высшей цели у народа обернулась глобальной трагедией для целого ряда народов, да что там говорить — для половины мира.

Не успел мир опомниться от русской революции, как ещё один лжеведун Гитлер повёл народ Германии войной на всё человечество.

— Каким образом простому человеку отличить ведуна, ведущего к свободе?

— Это очень сложно, в некоторых случаях невозможно. По той простой причине, что ведун сам выбирает себе слуг, исходя из своего виденья, а не слуги — ведуна. На данном промежутке времени массовое служение ведуну возможно лишь в том случае, если служишь Сатане. До сих пор, помимо сатанинского, существуют только закрытые общества под предводительством ведунов. Это выражается в виде ученичества: передачи мудрости от учителя к ученикам, что не является службой как таковой. Закрытые общества позволяют передать мудрость потомкам и не быть уничтоженными. Это своего рода консервация и аккумуляция мудрости до того момента, пока не возникнет возможность удачного противостояния Сатане. Массового характера данное служение не несёт и поэтому можно заявить, что все, кто называет себя ведунами, таковыми не являются. Но ситуация может поменяться, многие ведуны выйдут из тени и люди наконец-то смогут служить им, тем самым служа тем целям, которые выберут себе сами. Но как будут развиваться события дальше, никто не ведает. Поживём — увидим.

Но вернёмся к твоему вопросу по поводу учёбы. Если ты, к примеру, захочешь изучить физику, то весь школьный курс ты сможешь выучить за день!

— Не может быть!

— Может!

— Но что я делал тогда десять лет в школе, если это возможно?

— Подпитывал систему образования своим осмыслением. В школах помимо изложения знаний из детей делают винтики системы. Образно говоря, это фабрика по переработке заготовок в болты, способные крепить системы.

Государству для поддержания своих систем необходимо поддерживать образ государственности и ни при каких условиях не допускать создание образа другого способа существования на Земле. Для этого с самого рождения ребёнка втягивают в систему воспитания и образования. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять всё несовершенство этих систем. В них нет индивидуального подхода, навязываются постулаты, которые с раннего детства поддерживают образ государства. Структура воспитательных и образовательных систем идентична государственной. Дети начинают мыслить и воспринимать мир так, как того требует государство. Если даже впоследствии или во время образовательного процесса ребёнок не согласен с постулатами, внушаемыми ему, то это ровным счётом ничего не решает, так как альтернативы на данный момент не существует. Недовольство масс входит в расчёт системы. Ребёнку практически не остаётся времени на осмысление себя в этом мире, а ведь именно в школьном возрасте происходит становление личности. Десять лет на обучение в школе — это очень много, если ещё учесть, что в этот период у ребёнка развита восприимчивость. Этим пользуется система. Она забирает у детей осмысление, взамен даёт знания, которые в основной массе не понадобятся в жизни и забудутся. Она убивает время для реализации ребёнка. Ребёнок не может определить своё будущее, за него решает эту задачу система. Образование усредняет учеников, тем самым пытается уничтожить личность в человеке. Стандартизирует знания, делает их оцениваемыми. И оценивает учеников по их знаниям. В результате любой ребёнок после мясорубки образования становится предсказуемым и вследствие этого контролируемым. Те, кто учится плохо — неполноценные для системы люди, им уготовлена нижняя ступень общества. А ведь среди них очень много людей ведающих, но системе выгодно держать их подальше от рычагов управления как государством, так и другими системами.

Кстати, обрати внимание на само слово «образование». Оно говорит само за себя. В учениках закладывают образ, необходимый для поддержки и подпитки государства в первую очередь и других систем — во вторую. В школах прививают логику. Учат логичности жизни. В соответствии с этим приучают действовать.

Пока Добрыня говорил, мне по этому поводу вспомнился мой друг Лёша.

Недавно я получил от него письмо. Мы с ним учились в одной школе, в параллельных классах. И на момент моей службы в армии он вполне успешно учился в институте. В своём письме Лёша жаловался на жизнь. Оказывается, с его слов, он не видел детства, так как проводил его за зубрёжкой учебников, а сейчас приходится из-за своего усердия в занятиях распроститься с юностью. Получая мои письма из армии, он понял, что и здесь я чувствую себя комфортно, а он, находясь в более выгодной ситуации, нежели я, страдал.

Забегая в далёкое будущее наших дней, скажу: Лёша закончил институт, защитил кандидатскую, преподаёт студентам, параллельно работает над какими-то проектами. Но его жизнь стоит на месте. У него была жена, но, не успев завести детей, они развелись. Он хочет вкусить жизнь, попробовать её на вкус, но не поймёт, что наука и чувства несовместимы. А свою жизнь он меряет своими научными мозгами.

Как-то раз, намного позже описываемых мною событий, видя такое положение, в котором оказался Лёша, я принёс ему томик Карлоса Кастанеды и, по прочтении им его, спросил:

— Как тебе эта книга?

— Хорошая книжка, мне понравилась.

— У Кастанеды есть продолжение. Тебе принести следующий том?

— Нет, не надо!

— Почему? Тебе же понравилось!

— Очень сильно понравилось, я боюсь увлечься всем этим!

— Этого я и добиваюсь, чтобы ты понял: не только наука существует вокруг нас!

— Я это знаю. Но наука для меня всё! Вне науки себя не вижу.

Тогда я понял, что Лёша живёт для науки, а не наоборот.

Я спросил Добрыню:

— Что необходимо сделать, чтобы избавить детей от влияния образовательной системы?

— Не водить их в школу и в детский сад!

— А кто даст им тогда воспитание и образование?

— Родители, естественно.

— Но родители работают. Как быть в таком случае?

— Не ходить не работу, а заниматься детьми!

— Но тогда как заработать деньги, и не умереть от голода? Не скажешь ли ты: «не есть»?

— Деньги, естественно, ты не заработаешь, да и не нужны они. Они лишь посредники между пищей и едоком. Самим надо себе доставать еду. Выращивать к примеру. Не нужно человеку столько пищи, сколько он сейчас употребляет. Это ещё одна система, позволяющая держать человека под контролем. Трёх-четырёхразовое питание в день, которое навязывается с самого рождения, продолжается в садах и школах. А мамаши убиваются: «ах мой мальчик совсем не кушает», а у мальчика харя, как две мои. Мальчик не ест, значит, не надо ему есть, не умрёт, более того — здоровее будет!

Ты видел на гражданке, сколько на улицах толстых людей. А здесь? Во время построения обрати внимание на прапорщиков. Они еду возвели в культ и едят не для того, чтобы жить, а живут для того, чтобы есть. Они стараются избавиться от лишнего веса! Но нет более верного способа, как меньше есть и больше двигаться. Человек устроен так, что может не есть в течение трёх месяцев. Христос, Будда и Магомет голодали по сорок дней. Существуют посты, которые дошли до наших дней от ведических культур. Живя без пищи длительное время, человек очищает не только свой организм, но и уходит от зависимости системы питания. К сожалению, эти посты сами сейчас стали системой.

Если питаться пищей из магазина, то, возможно, ею мы не насытимся так, как пищей, выращенной самими. Мы питаемся пищей без живы. Она уходит тогда, когда производство еды ставится на конвейер. Она уходит с деньгами, полученными за неё.

Для того, чтобы жить полноценно, питаться можно намного меньше, нежели мы едим сейчас. Время не будет убиваться на работу, и мы сможем больше внимания уделять нашим детям.

Природа сама позаботилась о механизмах пропитания людей. Пока человек молод, пока он растёт, ему необходимо много пищи. Энергии у молодого организма предостаточно для своего пропитания. Сила, ловкость, скорость в движениях, выносливость — всё это без особого труда позволяет добывать себе пищу. Когда человеческий организм достигает зрелого возраста, ему уже не нужна пища в тех объёмах, что ранее. Но сил ещё предостаточно и для своего пропитания, и для пропитания своего потомства. В более позднем возрасте, когда энергия практически никуда не расходуется, и пищи, соответственно, нужно намного меньше. Употреблять её в прежних объёмах — наносить вред себе. Излишний вес, нагрузки на сердце, утомляемость и, как следствие, ускоренное старение и преждевременная смерть. Кстати, о соли и сахаре можно сказать то же самое, что и о пище в целом. В начале жизни соль необходима для укрепления костей, а сахар — для поддержания повышенной жизненной активности. Поэтому малыши так любят сладкое и солёное. По мере становления организма необходимость в этих продуктах проходит, а чрезмерное их употребление вредит здоровью.

Не надо особых кулинарных изысков, которые также занимают наше время и внимание. Надо есть так, как даёт природа: огурец, помидор, орехи, мёд не требуют приготовления. Надо собирать и есть. Не нужны столы, тарелки, ложки — всё это предметы ритуала обжорства. Стол олицетворяет собою алтарь. Тарелки — жертвенник. Еда — жертву. Жертву богу, а бог есть Сатана. Не думаю, что это нужно делать.

— Но ты тоже кушаешь за алтарём с жертвенника? — с усмешкой подметил я.

— Верно! Здесь мне приходится это делать. Но осмысление этого процесса удерживает мою живу при себе. А миллиарды людей не ведают об этом. Я бы отказался от такого способа приёма пищи, но не желаю этим привлекать внимание на себя, не в этом смысл моего пребывания здесь.

— Ладно, с едой всё понятно, но нужны деньги на одежду.

— Здесь мы вновь сталкиваемся с ещё одной системой, — продолжил Добрыня. — Одежда скрывает истинную сущность человека. Без неё мы воспринимаем людей такими, какими они являются на самом деле. Одетые люди тут же делятся на сословия, ранги, степени положения в обществе. К подобному типу систем относятся: парикмахерские, косметика, пластическая хирургия и так далее.

Многие стесняются своего тела. Но раньше в ведическом обществе не было одежды, даже Библия говорит об этом. Адам и Ева были голы в раю. Одежда, как и еда, в своей основе ритуальна. Маски и костюмы использовались жрецами и шаманами для ввода себя в транс и восприятия живы духа, которого хотелось призвать для ведения. Сейчас одежда не утратила свой ритуальный характер, только мы его не замечаем.

Земля, как живое, мыслящее существо, чувствительна к процессам, которые происходят на её поверхности. Более того, она способна реагировать на изменения, проходящие в человеческом обществе. Когда человек не пользовался одеждой и домами, климат в местах его проживания был мягким и тёплым. С появлением одежды, а она появилась не как следствие изменения климата, а как атрибут системы, о чём я уже говорил, климат стал изменяться в сторону холода. Как бы пытаясь угодить человеку. В подтверждение этого хочу сказать, что и сейчас есть ведические общины, где тепло и нет нужды в одежде и громоздких жилищах. Для так называемого цивилизованного общества эти общины кажутся отсталыми и примитивными. Я веду здесь речь о племенах, населяющих Африку, аборигенах Австралии и близлежащих островов, коренных жителях Америки — индейцах. Все они представляют собой остатки некогда процветающей ведической культуры.

Мы сейчас с тобой ходим в форме. С одной стороны, форма уравнивает всех, скрывая свойства личности. Надев её, мы становимся солдатами. В нас входит жива воина армейской системы. А с другой стороны, выделяет над остальным обществом. Внутри структуры всевозможные лычки, погоны, нашивки чётко указывают на степень субординации, согласно им лицо, носящее, занимает чётко определённое место. Каждый костюм, каждое платье несёт в себе заряд образа. Надевая одежду, мы входим в соответствующий образ и ведём себя, исходя из него.

Многие организации, как государственные, так и частные, обязывают своих сотрудников носить на рабочем месте форму. Она якобы организует и поднимает дух работникам. На самом деле форма помогает расставить всё по порядку и поддерживает образ структуры.

Надев пиджак, мы себя причисляем к интеллигентному слою. Надев джинсы — к молодёжному направлению. Смокинг — к аристократии.

— Подожди! Так ты хочешь этим сказать, что одежда не нужна вовсе?

— В идеале это так!

— Но у нас холодно! Ты забыл, что, помимо всего прочего, одежда ещё и согревает наши тела! Не предлагаешь ли ты всем переехать в Африку из-за того, что одежда поддерживает систему?

— Нет! В Африку только из-за этого ехать не стоит. Но жить в наших условиях без одежды реально. В подтверждение своих слов я приведу пример с Порфирием Ивановым. Лишь из-за приличия он одевал длинные трусы, а так жил нагим и в зиму ходил по улице и купался в проруби. Немцы в мороз обливали его водой и возили на мотоцикле, он не мёрз.

— Но он один такой, — возразил я.

— Да! Но он человек и по своим свойствам такой же, как и другие.

Знаешь, в чём отличие между моржами (теми, кто купается зимой в проруби) и Ивановым?

— Нет.

— Моржи, когда купаются, всё же мёрзнут, но терпят, а Иванов не терпит, потому что не мёрзнет.

Я не хотел бы утверждать, что все враз разденутся и будут бегать голыми. Одежда, возможно, и продолжит своё существование, но перестанет быть системой. Сейчас, чтобы отвечать требованиям системы, нам необходимо выглядеть прилично, соответственно своему общественному статусу и так, чтобы привлекать внимание противоположного пола. За это мы переплачиваем в десятки раз, покупая одежду.

— Добрыня, а вот скажи мне: как обойтись без медицины человеку, живущему вне систем?

— Подумай сам хорошенько, какое высказывание вернее: медицина нуждается в человеке или человек нуждается в медицине?

— Возможно, истина где-то посередине, человек не может без медицины и, естественно, и медицина — без человека.

— Да! Вопрос я тебе задал провокационный, но в нём ответ на твой вопрос. И ты сам на него ответил.

Добрыня рассмеялся над своей фразой.

— Современная, традиционная медицина не в состоянии вылечить ни одной болезни, даже насморк! Всё, на что она способна, это принести облегчение больному. Если человек вылечивается, то он вылечивается сам, мобилизуя свои внутренние резервы живы. Возможно, медицина и в состоянии помочь больному в этом, но для действительного исцеления необходимо понять, что же всё-таки представляет собой болезнь. Почему человек болеет? Хочу тебя заверить, что в природе больных животных чрезвычайно мало, хотя конечно, и они болеют. Сейчас я постараюсь дать тебе короткое, но ёмкое определение болезни: «болезнь — это умирание!» Вирусы, холод, сквозняк, ослабление иммунитета и прочие объяснения начала болезней традиционной медициной есть ни что иное, как оправдание своего существования! Человек начинает умирать тогда, когда теряет смысл своей жизни. При глобальной потере этого смысла настаёт смерть. Когда происходят незначительные потери своей значимости (не путай с важностью), начинается процесс умирания, то есть болезнь. Если за время умирания человек не сможет произвести осмысление своей значимости — он умрёт. Если же болезнь поможет больному обрести вновь свою значимость, то человек резко пойдёт на поправку. В том случае, когда не удаётся обрести свою значимость, а умелые врачи не позволяют человеку умереть, то смерть всего лишь оттягивается, но болезнь не вылечивается, она сидит внутри до самого конца. В этом случае человек может жить ещё долго, но какой прок от такой жизни и какой прок от таких умелых врачей? Если нет цели, для чего же жить?

Частичный отказ функций организма объяснить можно тем, что эти функции уже не нужны человеку для его выживания. Вот тебе пример: к сорока-пятидесяти годам почти каждый человек нуждается в корректировке зрения. В повседневной жизни глаза человека не несут жизненно необходимой функции. Острое зрение ему не нужно, поэтому оно притупляется. В горах, где зрение необходимо, чтобы выжить, зрение не портится.

Болезни почек, сердца, гастриты, язвы и другие внутренние заболевания случаются в тех случаях, когда у человека возникает острая необходимость переосмыслить цель своего существования. Как правило, все эти заболевания происходят вследствие неверного образа жизни.

— А кто сейчас живёт верно?

— Почти никто, поэтому и такое неимоверно большое количество заболеваний.

— А что значит — жить верно?

— Верно — значит свободно, вне систем! Естественно, без медицины! Необходимость в ней отпадёт сама собой, когда люди поймут, откуда берутся болезни и как от них избавляться. Болезнь — это как индикатор, что в жизни (заметь, не в организме) человека есть некие нарушения. Болезнь помогает человеку осмыслить их. Если этого не происходит, то человек умирает, как ненужный элемент общества.

— Из всего сказанного тобою можно сделать вывод: «так как все мы живём неверно, следовательно, мы все больны, то есть находимся в процессе умирания!»

— Абсолютно верно подмечено! — воскликнул Добрыня, подняв указательный палец вверх. — Даже официальной медициной указывается тот факт, что подавляющее большинство детей рождаются с отклонением функций организма от норм здорового ребёнка. Но и родившись здоровым, ребёнок тут же попадает в сеть систем, и очень скоро начинает болеть и получает массу отклонений от нормы. В результате все мы имеем определённое количество заболеваний, с которыми живём всю свою жизнь.

Существует и ещё одна причина возникновения болезни — удар ведического противника. Этим противником может быть твой недруг, завистник, но чаще всего это тот, чьи цели жизни противоречат твоим целям жизни, и эти цели вступили в конфликт. В таких случаях необходимо воспользоваться техникой ведической драки.

— А что ты скажешь по поводу жилья? Нужен дом, нужна земля, чтобы себя и семью прокормить.

— Безусловно, здесь есть вопросы, на которые сложно ответить. Пойми, всё то, что я тебе говорю — не догма, и каждый сам должен видеть решение своих проблем. Я специально для наглядности утрирую и прекрасно понимаю, что всё сказанное мною на данном этапе неосуществимо. Конечно, не значит, что все люди должны ходить голыми и голодными, — Добрыня встал и прошёлся передо мной, изображая голого задохлика, стыдливо прячущего руками своё мужское достоинство. Затем продолжил:

— Всё будет эволюционировать постепенно, и я не ведаю, как это будет происходить, но, зная, как это есть, могу сказать, что человек не оседлое существо, ему не нужен дом.

Дома, которые мы сейчас имеем, появились не от хорошей жизни. Вначале наши предки были кочевниками, их жилища составляли шалаши и шатры. Со временем, когда демоны стали накладывать свои лапы на землю, людям пришлось возделывать конкретные участки земли. Они вынуждены были стать оседлыми. Затем появились вещи, и их нужно было хранить и защищать. Стали строить дома и дворы. Далее люди стали воевать за землю, за вещи. Для их защиты воздвигались крепости. Так возникли города-крепости.

Сегодняшние многоквартирные дома являются потомками казарм, где жили воины, охраняющие городские стены, и бараков рабочих первых фабрик и заводов. Сущность та же — койка-место в одном здании. Сейчас это очень даже на руку государству. Эти койки-места имеют конкретный адрес. К этому адресу мы приписаны. Нас легко найти, легко контролировать. Мы очень зависимы, ведь у нас можно отключить свет, воду, газ, тепло, и мы ничего не сможем сделать, так как мы привязаны к своей квартире, мы в очереди на неё стоим десятилетиями, платим за неё большие деньги, если покупаем. И считаем, что живём очень хорошо, если имеем отдельную квартиру.

У тех, кто живёт на земле (на селе), казалось бы, есть преимущество перед горожанами, они владеют землёй и домом. Что ещё надо? Но нет. Их сейчас поставили в такие условия, что жить на селе невыносимо. Из сёл люди стремятся перебраться в города.

Денег нет и, кажется, нет и жизни. Это миф. Но все в него верят, так как государство его поддерживает. Хотя наше государство по существу создаёт некоторые общества живущих без денег. Тому пример — бомжи, обнищавшие пенсионеры, сельские жители, у которых средств на существование, кроме их подворья, нет. Это подтверждение того, что жить без денег возможно.

Не имея работы, люди все же выживают за счёт своего хозяйства и, если бы они ещё и ведали, я думаю, это были бы счастливые ведические общества. У них есть всё, нет только воли и достаточного количества живы. Большой бич для села — пьянство и лень, и это от безысходности, нет цели и стремления к ней. Человеку не нужно владеть землёй. Как я говорил ранее, владеть землёй кощунственно, Земля — мать наша. Она осмысливающее существо. Она кормилица. Мы может её возделывать, не нанося вред, но не можем ею владеть. Владея каким-либо участком, мы обрекаем себя жить на одном месте, лишая тем самым себя свободы. Люди по природе кочевники и не могут долго жить на одном месте. Мир большой и интересный. Лишать себя новых впечатлений свободный человек не станет. Дом его может уместиться в небольшом мешке, он будет типа шатра, юрты, палатки. Либо на новом месте можно соорудить небольшой домик. Этот дом может быть из веток деревьев, глины, он может быть вырыт в земле. Но, возможно, это будут и хорошие добротные дома. Человек не будет более кочевником, так как уже тысячелетия он ведёт оседлый образ жизни. Но до этого надо дожить, а там будет видно. Сейчас не это важно. Важно другое, — Добрыня сделал паузу, испытывая моё терпение.

Я не выдержал и спросил:

— Что другое?

— Необходимо создать образ нового, свободного общества! Представить его эволюцию и, главное, возрождение! И, как ты сам понимаешь, это сделать непросто. Демоны будут мешать, но если образ будет создан, то все те проблемы, о которых мы с тобой тут размышляли, уйдут сами собой. Цель, заряженная мощным образом, превращается в магнит, притягивающий ратника. Цель даёт ему силу для продвижения, для жизни, свободы, счастья.

Мне видится, что всё начнётся с деревень. Мужики перестанут пить, так как образ счастливого общества будет для них целью, и стремлением к этой цели будет творчество, и творчество породит радость труда. Уйдёт лень. Вот такой сценарий возможен. А как будет на самом деле, никто пока не ведает.

— А зачем создавать новый образ, если он уже есть? Ведь ведическое общество существовало и его образ можно взять за основу.

— Мы должны эволюционировать, а не топтаться на месте. Да действительно, ведическое общество было совершеннее нынешнего, но оно оказалось беззащитным перед опасностью. Возродить образ прошлого, уже битого общества значит обречь его вновь на гибель. Тысячелетия правления Сатаны должны учитываться. В этом смысле Сатана наш учитель, указывающий на ошибки прошлого.