Сопроводитель душ. Книга вторая. Дарованное проклятье

Глава 1

Он вообще нормальный?

— Хах… — тяжело дыша, я быстро перебирал ногами. Ох, мать твою, как жить-то хочется! Чёртовы скинхеды пошли в погоню за сбежавшими жителями, а нашли меня. Может и за мной пошли. Хрен его знает. Страшно до усрачки, хорошо, что коричневые штаны надел.

Дикий, бурлящий адреналин вдарил по остаткам серого вещества моей черепной коробки. Тело загудело так, что я почувствовал, как мышцы, кости и сухожилия поскрипывают от напряжения.

— Моооозг! — крикнуло рвущееся на части сердце. — мы не выдержим, лёгкие скоро лопнут, а почки… Аааа! Почки!

Мозг стоически игнорировал недовольные возгласы других органов, составляющих организм. У него была сейчас одна задача — выжить. Все мысли ушли на второй план. Я ловко перепрыгивал через кусты, пни, завалившиеся деревья, попутно напрягая зрение во мраке леса.

— Он где-то там! — до ушей донеслись крики средневековых скинхедов, а задница сжалась от напряжения.

— Твою мать, не видно нихрена! — выругался я, а затем вспомнил про зелье ночного глаза. Остался всего один флакон, но в данной ситуации… К черту! Жадность может погубить.

Не став рассуждать, я быстро откупорил бутылку и одним движением осушил ее. Мир перед глазами резко наполнился серым цветом, словно смотрю на мир кошачьими глазами. Видимость значительно повысилась, и я тут же перепрыгнул небольшой валун, предательски затаившийся в траве.

Крики варваров становились все громче. Лысые нагоняли меня, видимо, у них есть охотник с прокаченной зоркостью. Я оставляю слишком много видимых следов, даже навык «прогулка в тенях» несильно помогает. Преследователи явно опытные следопыты и не самого низкого уровня.

Скрежетнув зубами, я принял единственное логичное на мой взгляд решение — нужно бежать к реке. Бурлящий водный поток находился не так далеко. Я быстро сориентировался во тьме и побежал по выученной дороге. Через десять минут бега я наконец-то добрался до реки, а точнее к месту, где была тарзанка. Мы специально установили ее там, где поток несильный и не сможет унести наши детские тела.

Схватившись за потрепанную веревку, я хотел было разогнаться и отлететь подальше от берега, а затем переплыть реку, но внезапно со стороны леса в меня прилетела стрела. Острый наконечник вонзился в напряженную икру, выбивая из меня крик боли.

— С**а! — крикнул я. Как ни странно, но русский мат немного помог справиться с нахлынувшей пульсацией в ноге.

— Хаха, попал, — довольно прорычал варвар, вышедший из-за кустов. За ним вывалилось еще четверо увальней с топорами в крепких руках.

— Попалась, свинья, — оскалился самый тощий.

Я с ненавистью оглядел противников. Победа мне точно не светит. Самый слабый из них двадцать шестого уровня, у остальных висят знаки вопроса. Маны предательски не хватает, зелий нет, а восстанавливается она очень медленно. Свой лук я тоже где-то посеял, остался только потрепанный сражением нож.

Казалось бы, ситуация безвыходная, но это на первый взгляд. Моей маны хватает на навык некромантии первого уровня «Комариный рой», но впритык. Если выпущу его, то упаду в обморок от истощения.

Пока думал, плешивые подбирались все ближе.

— Ублюдки, — прорычал я, обламывая стрелу с двух сторон свободной рукой, вторую же завел за спину и принялся вытягивать остатки маны из организма.

— Ты посмотри, — пробасил один из них, — он еще и огрызается.

Все дружно загоготали, предвкушая издевки над слабым. В момент их смеха, я рывком прыгнул на тарзанку и, пролетев несколько метров, плюхнулся в ледяную воду. Ногу тут же свело, но адреналин в башке игнорировал любую боль. Стремление к жизни не ломается просто так. Я всплыл и, колотя зубами от дикого холода, поплыл до следующего берега. Над головой засвистели стрелы.

Разгоряченные варвары занервничали от того, что теряют свою добычу, и стали поливать меня градом стрел. Кто-то даже заряженную маной пустил, но промахнулся.

Надо отбиться, иначе умру! — подумал я и все же повернулся к врагам. — Комарас! — выкрикнул я, и с ладони тут же вырвался рой кровососущих насекомых, устремившийся к лысым. Те заорали, отгоняя назойливую мошкару, и это дало мне время.

Я замахал руками и ногами интенсивнее, словно Усейн Болт, скрещенный с Акваменом. Поток начал нарастать и меня отбрасывало течением. Траектория исказилась по дуге, тем самым добавив мне несколько метров до берега, но это уже было не так важно.

Мана на нуле, а мое сознание держится только под действием силы воли. Руки ослабли, а ног я больше не чувствовал. Веки постепенно опускались, прикрывая глаза, подобно театральным кулисам, закрывающим сцену от взглядов восторженных зрителей.

— Ну еба… — договорить я не успел.

Тихий берег, журчащий живностью, заботливо освещался небесным светилом. Неприятный, прохладный осенний ветер прогонял сухую листву с крон засыпающих на зиму деревьев.

Я лежал с закрытыми глазами, постепенно приходя в себя. Тело знобило. Я чувствовал, как ноги все еще сводит от холода, а руки предательски не слушаются сигналов мозга. Внезапно к лицу прислонилось что-то теплое.

Ох, как хорошо! — обрадовался я.

Прикосновения продолжились. С каждым таким разом я ощущал, как лицо постепенно насыщается божественным теплом. Веки потихоньку разогревались и переставали пребывать в замерзшем состоянии.

— Господи, как приятно! — простонал я, а затем почувствовал, как от источника тепла веет чем-то неприятным, еще и лицо заляпалось в какой-то слизи. Тот еще запашок врезался в ноздри и подействовал на меня как нашатырный спирт. Я резко разлепил веки.

Возле меня стояла громадная туша рогатого добряка, морда которого нависала прямо над моим лицом, а длинный язык вылизывал каждый уголок моей физиономии.

— Ааааа, — с диким криком я отскочил от рогатой живности, попутно вытирая заляпанную слюнями зверя обалдевшую харю.

Рогач, на удивление, не дрогнул и продолжил смотреть на меня туповатым, но заинтересованным взглядом. Судя по размерам и мелким рожкам, он был молодой особью, у которой даже слепящая чешуя на загривке не выросла. Малой уставился на меня, несколько минут поглазел, а затем подошел ближе, продолжив вылизывать волосы.

Какого хрена тут творится я так и не понял, зато до меня дошло, что малыш не боится и убегать не собирается. Усилием воли я аккуратно поднялся с земли, поглядывая на добряка. Каким бы дружелюбным дикий зверь не казался, он остается зверем.

Когда выпрямился, раненая нога с торчащей обломанной стрелой резко заболела, отчего я потерял равновесие и вновь оказался на холодной земле.

— Черт, — стиснув зубы, прорычал я.

Нога жутко болела и неприятно пульсировала. Вынимать обломок стрелы я не стал, дабы кровь не хлынула наружу, но сейчас, когда я в сознании, да и маны накопилось достаточно, нужно залечить рану. Единственное целебное заклинание, имеющееся в моем арсенале — это «Малое исцеление». Минус его в том, что после его воздействия организм истощается и требует в срочном порядке наполнить его питательными веществами, короче, пожрать.

Еды с собой у меня не было, а охотиться с такой ногой заведомо плохая затея. Взвесив все за и против, все же решил избавиться от торчащей палки. Резким движением, с приглушенным стоном я вытащил обломок из ноги и сразу обмотал лоскутом ткани, заранее вырванным из рубахи. Когда закончил перевязывать, активировал навык. По телу мурашками пробежала теплая, восстанавливающая энергия.

— Фух, — облегченно выдохнул я и посмотрел на стоящую рядом животинку.

Добряк все это время наблюдал за странными действиями раненого человека, лениво пожевывая кусок зеленой травы, которая не успела засохнуть.

— Че? Поглумиться хочешь за то, что твоих сородичей жрал? — пробурчал я.

Ответа, конечно же, не последовало. Зверь продолжал хрумкать подножным деликатесом и смотреть на меня.

— А я извиняться не буду, может, и тебя сожру.

На этих словах глаза рогатого округлились, а тело сделало несколько шагов назад.

Неужели понял? — сузил глаза. — Господи, да какого хрена я вообще делаю? С животными разговариваю, совсем уже из ума выжил. Нужно срочно возвращаться домой! Там варвары, друзья, охотники, Вар и… — я остановился. Воспоминания о матушке пронеслись перед глазами диким тайфуном.

Прижав ноги к себе, на манер душевно больных, я обнял их руками и устремил взгляд на дальний берег. Внезапно нахлынула грусть, словно все эмоции, не выходящие наружу в пылу сражения, разом набросились на мою и без того разгоряченную голову. Внутри что-то надломилось. Казалось, это «что-то» давно держало меня в узде, привычка еще прошлого мира: боязнь перед властью, законом и запретами. Я не в высокотехнологичном мире, где все решают деньги, я в магическом средневековье, где сила — это главная точка опоры, где законов практически нет, здесь можно делать все, что душа пожелает. Смерть родных не должна быть напрасной…

Берег, усыпанный деревьями, ласкал глаз осенним пейзажем, словно списанным с картин Шишкина или Саврасова. Небо было чистым, из-за чего на нем виднелись стаи птиц, улетающие в теплые края этого мира.

— Красиво, — протянул я.

Плеча что-то коснулось. Добряк будто почувствовал мое настроение и решил подбодрить, начав вылизывать и без того загаженное слюнями лицо.

— Ну все, все, — захохотав, я отстранил от себя проворный язык рогатого. — Веселее стало, спасибо.

Животинка фыркнула и продолжила жевать траву.

Так что мы имеем? — спросил у себя.

Я раскрыл свою чудом уцелевшую кожаную авоську и выложил все ее содержимое на землю. — Затупившийся кинжал, два зелья на здоровье, одно для маны, свиток с заклинанием от тети Далилы, мешочек с двумя золотыми и тридцатью серебряными монетами, переломанные пополам стрелы и… носки?

Сначала я рассматривал вязанный элемент одежды с недоумением, но затем вспомнил, что часто брал с собой дополнительную пару носков, так как ночами сидеть в землянке было прохладно.

— Негусто, — помрачнел я. — А ты что скажешь, Яков? — спросил я у добряка. Животное не стремилось покидать меня, поэтому мой заскучавший рассудок решил придумать ему имя. Не с самим собой же разговаривать, вдруг еще явится средневековая психушка и заберет меня восстанавливать разум на пылающем костре инквизиции. Конечно, я заранее поглядел, к какому полу он принадлежит. Мужичок растет.

Добряк неоднозначно кивнул, а затем с безразличным похрумкиванием улегся на брюхо.

— Ясно, — ответил я и продолжил инвентаризацию.

Свиток, к счастью, оказался целым. Я уж подумал, что в воде бумага вымокнет и заклинание будет непригодным к произношению, но, вопреки всем уловкам богов, свиток остался цел и невредим. А вот ножик было жалко. Этот старичок столько крови пустил, столько животов вспорол, а теперь им разве что в зубах ковыряться, хотя навряд ли поможет. Мешочек с монетами приятно грел душу, вот только пока не доберусь до ближайшего поселения, пользы от них, как от артефакта без маны.

Ладно, ходить сейчас точно не смогу, да даже стоять наверняка не получится, поэтому… — я посмотрел на лежащего на земле Якова. В голове вспыхнула идея.

Разведя костер, не без помощи огненного навыка Гретты, я снял одежду и повесил ее на ветку над мерным пламенем. Одежду, кстати, запитал маной, точнее, руны на ней. Те самые, которые могут сдержать один несильный удар. Тело до сих пор знобило, а стоять голышом, осенью, да еще и в таком состоянии — чревато последствиями. И ладно сильнее простужусь, а вдруг с моим междуножным сокровищем чего произойдет? Нееет, я такого не переживу.

Защеголяв босыми ногами, попутно блистая голым задом, я приблизился к Якову. Добряк сразу просек фишку костра, поэтому лежал рядом, брюхом к огню.

— Поможешь другу? А я тебя морковкой накормлю. — спросил я, но животинка продолжала наслаждаться созданным моими руками теплом, периодически издавая довольные фырки.

Посчитав такие действия за положительный ответ, я уместился между костром и тушей рогатого, закинув голову на его брюхо. Яков даже мордой не повел. Что за рогач такой? Не боится, не уходит, может, он сломанный?

Так я и пролежал на брюхе рогатой животины целый день, восстанавливаясь от раны. Навык активировал постоянно, примерно каждые четыре часа. Рассказывал моему новому другу о своей жизни, о правилах гигиены полости рта и еще куче всяких полезных животному вещах. К вечеру накатила усталость, и я задремал.

Наутро заметил, что Яков меня не покинул. Лежал рядышком с потухшим костром и сонливо выпускал сопливый шарик из носа. Вот же смелая скотина. Нога еще не зажила, но рана уже заметно покрылась кровавой коркой. В мой бы мир да такую медицину. Я сменил ткань и решился выпрямиться. Встал, больновато, конечно, бегать не получится, но худо-бедно передвигаться смогу.

— ДА! — крикнул я. — Пошла нахер, судьба! Я просто так не помру.

Внезапно накатили голод и жажда, а мечтающее о мясе тело повернулось к Якову, разлепившему глаза и наблюдающему за моим порывом радости. Мясо добряков очень вкусное, а молодых особей и того вкуснее. Я оскалился и недвусмысленно посмотрел на охотничий нож, лежащий около тлеющих бревен.

Копытное оказалось куда смышленее, чем я думал. Добряк вскочил на все четыре и фыркнул в мою сторону.

— Ой, да не собирался я тебя жрать. Ты же костлявый. Вон, кожа да кости одни. — улыбчиво отозвался я, но выступающая от голода слюна на моем рту не внушала доверия копытному.

Добряк отошел подальше и принялся щипать траву, стараясь не упускать меня из вида.

Ц, зараза!

Махнув на Якова рукой, я подошел к реке. Голод можно притупить водой, а вот жажду просто так не угомонишь. Выпив больше нужного, я стал думать, где бы раздобыть мясца. Якова трогать я не собираюсь, он мне все-таки жизнь спас, в каком-то роде. Не дал замерзнуть. Подняв нож, я осмотрел округу. Ничего нужного рядом со мной не было, кроме дерева, высокой травы и жующего добряка.

Ладно, придется пилить. Подойдя к дереву, выбрал самую близкую и крепкую палку. Захотел сделать подобие копья, привязав нож к отпиленной древесине. Спустя часок работы, наконец-то вышло. Я взял окровавленные тряпки, не выбрасывать же ткань почем зря, и крепко примотал ими нож.

Отлично, первобытное орудие охоты готово. Ну, не первобытное, конечно, раз наконечник железный, но вполне относящийся к тому периоду. Если бы меня увидели голозадые макаки с камнями в руках, то дико бы запротестовали вселенской несправедливости.

— Яков, жди здесь. — приказал я не слушавшему меня животному. — Я пошел за добычей.

В лесу бродил не меньше двух часов. Я надеялся выискать тушу рогатых добряков. Яков — это молодая особь, логично, что его матушка должна быть где-то рядом. Добряки не стадные животные, но самки, после рождения потомства, еще около года бродят со своими отпрысками, дабы те научились примитивным способам выживания.

Ох, не понравится Якову, когда я принесу тушу его матери. Как бы кровная месть не началась. Вдруг у них так заведено, я ж не знаю, какие устои у этих зверей. Тьфу ты, ну и хрень несу.

Никаких намеков о присутствии здесь мясной туши я не нашел. Один раз наткнулся на следы, но, когда пошел по ним, вышел к берегу, где во всю развлекался Яков, пытаясь боднуть своими костяными отростками летающих бабочек. Выругался, вернулся в лес. Рогатых добряков тут нет, ну или они были, но быстро ушли. Зато нашел пару быстроногов. Местные кроли мирно обгрызали стволы деревьев, вцепившись в них своими маленькими когтями.

Я задействовал навык скрытности и притаился за высокими кустами. Один из зайцев почувствовал угрозу и быстро свалил от греха подальше, а вот второй сидел на корнях дерева и жадно пережевывал кару, набивая заячье пузо кожей деревьев.

Копья я метал, конечно, не так точно, как стрелы, но все же достаточно умело. Поудобнее перехватив самодельное орудие, я прицелился. Заяц жевал, остудив бдительность.

Вшух.

Длинная палка с увесистым наконечником проредила ряд иссыхающих листьев и попала точно в мохнатую задницу. Быстроног запищал и застучал своими зубами, но кровь быстро покидала маленькое тело. Через несколько секунд зверь обмяк.

— Есть! — воскликнул я, выпрыгнув из кустов. — Жадность фраера сгубила.

Рядом заметил растущий дикий лук. Решил прихватить его для своего друга.

Довольный и прихрамывающий воин вернулся на место своего кочевания с добычей. Чувствовал себя неандертальцем, готовым свернуть шею за кусок свежей плоти. Чуть в грудь себя не забил с криками «Абу лакака! Шикага».

Схомячив полтушки жареного кролика, я с набитым животом завалился на землю, пуская довольные отрыжки. Яков лег рядом, повернул свое брюхо к костру и с наслаждением захрустел луком. Я тоже не остался в стороне и примостился к животинке, почесывая его грудь. Завилявшее копыто красноречиво дало знак, что ему нравится. Нога почти зажила, осталось примерно сутки, но нужно будет добыть еще еды.

— Эй, Яков, а ты случайно не знаешь, где твои родственники? — спросил я.

Добряк молчал.

— Слушай, давай договоримся. У меня в деревне есть одна лошадь, Ягодка. Вот такая кобылка, — я выставил большой палец в верх. — Я помогу тебе к ней подкатить твои рога, а ты поможешь мне найти твою вкус… то есть большую мамку?

Яков, уставший от моего трепа, перевернулся на другой бог, выставив ко мне грубый позвоночник, на котором толком не полежишь.

— Ну что ты сразу обижаешься? Подумаешь, оговорился, с кем не бывает?

Рогач недовольно фыркнул.

— Ой, ну и нужен ты мне больно. Нашелся тут, обиженный, поплачь еще. — я улегся на другой бок, спиной к Якову. — Тоже мне, друг называется, забыл уже, как я его не съел и накормил. Я к нему с душой, а он… да ну тебя.

Хвост животного резко дернулся и болезненно хлестанул меня по пятой точке. Я чуть не подпрыгнул от неожиданности и резкой боли.

— Да ты, — разозлился я. — Все, попросишь еще о чем-нибудь.

Эх, — мысленно успокоился я. Вечно несу всякую ахинею, когда на душе неспокойно. Мне такой бред помогает справиться с разъедающей болью.

— Дым шел с той стороны!

Меня разбудил басовый вопль какого-то мужика. Я резко подскочил с места и выглянул из-за толстого дерева. По берегу шли около дюжины бородатых мордоворотов с топорами.

Ох, бл**ь, — нырнул обратно в укрытие. — Ублюдки все-таки нагнали меня. До чего же упертые черти.

Со стороны леса послышались шаги, благо звериное чутье работало на полную. Я вновь выглянул, насчитал еще пятерых. Эту свору за одним мной отправили?

Я начал быстро собирать вещи в авоську и надевать кожаную броню.

— Яков, вставай, нам надо…

Добряка и след простыл.

— Вот х*й рогатый! Без меня свалил. Теперь точно конец нашей дружбе.

Собравшись, я выдохнул. Бегать уже могу, но только недолго, нога еще побаливает.

Выглянув из-за дерева, я чуть не встретился с варваром в романтическом поцелуе, как в большинстве голливудских фильмов.

— Он здесь! — прокричал он и тут же получил комариным роем по харе.

Следующего за ним я поджог, а на третьего бросил «очи отчаяния», а то он уже начал колдовать что-то без моего ведома. Убить их таким заклинанием у меня не выйдет, но припугнуть скучковавшуюся лысую биомассу вполне могу.

На миг скинхеды удивились такому резкому наскоку и застопорились. Это дало мне время, и я драпанул со всех ног вглубь леса, скрываясь за деревьями. Вдогонку прилетело несколько усиленных стрел, вырывающих древесную кару.

Я бежал, рассекая ветер заостренными массивными ботинками. Казалось, ускорься я еще, то разрезал бы ткань времени и пространства.

В лесу наткнулся на очередной отряд, но воспользовавшись эффектом неожиданности, с коленки врезал первому удивленному бугаю. Тот, как в замедленной съемке, отлетел назад, попутно оставляя за собой россыпь гнилых зубов.

Страйк! — обрадовался я и побежал дальше.

Лысые черти хреначили заклинаниями разного типа, но в основном то был огонь, земля и один раз промелькнуло что-то на подобие молнии, только слабое. Как бешеный орангутан, я скакал от дерева к дереву, оставляя длинный след из отложенных в страхе кирпичей. Раненая нога начала подводить.

— Не сейчас! Почему так рано? — сорвалось с моих зубов.

— Стой, мелкий сученыш! — ударило мне в спину.

— Пошли нах*й, морды плешивые, — кинул в них ответку, а затем, откуда не возьмись, перед глазами возникла здоровая булава.

Увернуться я не успел и она с диким звоном, словно удар о колокол, столкнулась с появившейся вокруг моего тела синей пленкой. Урона я не получил, но инерция сделала свое дело. Меня опрокинуло и перевернуло несколько раз, а затем моя симпатичная мордашка впечаталась в твердый земляной покров. Почувствовал, как с носа потекло что-то теплое.

— Попался, ихорчик, — со смешком настоящего злодея произнес бугай, держащий ту самую булаву.

Я валялся на земле безвольной куклой, пытающейся соединить пространство вокруг воедино. Где верх, а где низ? От такого головного аттракциона начало мутить. Приподняв голову, я посмотрел на обидчика, к которому подступили его дружки.

— Попался, попался, попался, ихорчик! — пробубнил худощавый парниша с хриплым голосом. — Давайте зарежем, да, да, зарежем, как маскана. Пустим на убой, хехехе… — пропищал он, облизывая острие своего кинжала и тут же получил затрещину от бандита с булавой.

— Закрой пасть, Моди! Притащим его королю. Нам нужны рабы, забыл что ли?

— Колли злой! — потирая ушибленный лоб, выпрыснул хриплый. — Не даешь поиграться, а играться охота!

Что за? Колян, Мудя, кто тут еще появится? Может, Сивый с дружками?

С тяжелым хрипом я поднялся на ноги. Рабом становиться не хочется, нужно сражаться. Статус доложил мне, что в закромах припрятано еще двести одиннадцать очков маны, на всех варваров меня не хватит. Единственный выход, это использовать свиток, но как бы его достать?

Присев на одно колено, я открыл сумку и сунул ладонь внутрь.

— Стоять, ихор! — крикнул один из подошедших. — Сдохнуть захотел?

— Нет, нет, — жалобно простонал я, попутно нащупав свиток магии. Как только почувствовал предмет, принялся быстро вливать в него ману. — Прошу, не убивайте, я могу многое вам предложить.

— Хах, мы с мужиками не спим, да и жопа у тебя костлявая, боюсь, порвешься! — усмехнулся кареглазый скинхед. Остальные задорно захохотали.

При чем тут моя задница? Я что, наврался на средневековых извращуг?

— У меня есть деньги! — проговорил я, свободной рукой доставая мешочек с монетами. Немного потряс и он издал приятный звук, вызывавший у некоторых верзил довольные улыбки.

— Думаешь, мы отпустим тебя за деньги? Нас тут двадцать два обученных бойца, мы тебя сначала скрутим, отберем все деньги, дадим Моди, чтоб он тебя трахнул, а затем пойдешь работать в рабском ошейнике.

— Да, да, трахнуть, трахнуть, — заверещал хриплый, а затем резко успокоился, пытаясь вникнуть в слова своего союзника.

Мана мощным потоком покидала мое тело, напитывая свиток с разрушительным навыком льда. Оставалась примерно пятая часть, но тут варвар с булавой двинулся в мою сторону.

— Стоооой! — крикнул я, да так, что у самого чуть перепонки не лопнули. Варвар остановился. — Я заразный, у меня сифилис, спид, рак, гангрена и чума. Представь, как ваш Мудак… Моди будет страдать.

— Я не хочу страдать, а что такое сифилис? — почесывая репу, вопросил Моди.

— Это когда х*й отваливается вместе с яйцами.

— Х… — не понял он, а я указал пальцев на его скрытую под мохнатыми штанами, шпагу. — Как отвалится? — выпучил глаза верзила.

Остальные варвары заметно поморщились от моих слов.

— А вот так, но у меня есть решение, — я достал носки. — Они зачарованы. Если наденете, то любые невзгоды обойдут стороной.

Колли немного поразмыслил, а затем сплюнул в сторону и скорчил недовольную рожу.

— Хватит нас за дураков держать! — зашагал он вновь, но свиток был уже заряжен.

— Получите, с**и! — крикнул я и резким движением выдернул свиток из мешка. — Екпен хео! — выкрикнул заклинание, и прямо вокруг меня раздался морозный взрыв.

Мое хп просело до пятнадцати, а вот Коляна удалось приморозить на время. Остальные варвары тоже получили сполна, кто-то помер, но большинство осталось в живых. На крохах здоровья держатся. Самые сообразительные начали хлестать целебные зелья и протирать слипшиеся от мороза глаза.

Я быстро обнажил свой охотничий нож и воткнул его в сердце замороженного Коляна. На кромке льда, прям перед лицом варвара, брызнула кровь. Внезапно заморозка спала, и он трупом завалился на землю у моих ног.

— Получайте, выб***ки…

Свист рассекаемого воздуха, и в тело что-то входит.

Только не в жопу! — помолился я и отпустил голову вниз.

Из груди торчал клинок, который недавно облизывал озабоченный хрен.

— Я убил ихорчика! — радостно крикнул стоящий позади меня Моди.

— Очередной… — сплюнул сгусток крови. — Пи***ц!