Состязание

Глава 13

Бункер оказался не совсем бункером, а скорее командным центром на глубине пяти-шести метров. Быстро справившись со ступеньками, Олег, щурясь, пытался разглядеть что-нибудь в кромешной темноте. Свет проникал сюда лишь узким столбом, через открытый люк, не расползаясь по углам, не позволяя даже увидеть, где эти самые углы.

Шаря рукой по стене, атлет пытался найти какой-нибудь рубильник или выключатель, но пальцы только вязли в паутине и толстом слое пыли.

Все, что удалось разглядеть, это несколько столов сдвинутых в ряд, на которых покоились старые элт-мониторы, будто песком, засыпанные все той же грязно-коричневой пылью. Вдоль стен по обе руки стояли стеллажи, на полках которых что-то было, но издалека при отсутствии света было не рассмотреть, что же это такое. Воздух был не настолько затхлым и тяжелым, чтобы утверждать, будто сюда никто не спускался десятки лет. Да и по гулу где-то за левым плечом, вентиляция работала, гоняя кислород между поверхностью и этим местом.

Олег стоял на месте и старался не сделать лишнего движения. Он все еще пытался понять, где же он просчитался и почему до сих пор не сработал никакой смертоносный механизм.

Мужчина ждал и вылетающих из стен дисковых пил, и коротких дротиков, смазанных экзотическим ядом. Даже ревущий зверь, выпрыгивающий из темноты казался ему более логичным, чем-то запустение и тишина, которые встретили его под землей. Он не мог поверить, что все так просто.

Потирая больной бок, который после спуска и постоянного движения руки вверх-вниз сильно ныл, Олег шаркнул ногой по бетонному полу и тут же ощутил легкое сопротивление, практически сразу же пропавшее.

Вот и все, пронеслось у него в сознании.

Мужчина рванулся в сторону, пытаясь спрятаться за каким-то угловатым выступом от чего бы то ни было. Рухнув на пол и зажав голову руками, Олег услышал лишь громкий лязг над собой, и все вокруг погрузилось во тьму.

— Вот черт, — выдохнул мужчина хриплым голосом.

Ловушка была не в бункере. Он сам был ловушкой. Стоило задеть растяжку, как люк закрылся, будто крышка гроба. Не хватало только стука молотка, вбивающего в нее длинные железные гвозди.

Еще раз громко выругавшись, Олег поднялся на ноги. Помахав руками в разные стороны, определяя, что впереди нет препятствий, он пытался найти свой мешок. Конечно, зажигалку хотелось припасти на крайний случай, но похоже его время и так пришло: без света он ничего не мог сделать.

Наконец, нащупав рукой плотную ткань, мужчина подтянул к себе все свои пожитки и вытащил источник огня.

С первого раза дрожащие пальцы не справились с простой задачей. Пытаясь успокоиться, Олег задержал дыхание и снова чиркнул кремнем. Искра легко воспламенила газ, и помещение озарилось дрожащим светом багрового пламени.

Все, что требовалось это найти выключатель, если таковой имелся. Если нет, как можно быстрее отыскать то, что можно поджечь.

Моргая без остановки, чтобы глаза быстрее адаптировались к изменению яркости, Олег не видел ничего подходящего на роль факела. Никакого тряпья или деревяшек не попадалось в поле зрения. Но зато, он увидел нечто похожее на рубильник у самой дальней стены от люка и лестницы: деревянная ручка, к которой с разных были подведены два провода.

В самый раз было задуматься, а не произойдет ли еще что-нибудь, после того, как он замкнет цепь, но как раз в момент, когда у Олега появилась подобная мысль, огонек зажигалки дрогнул и погас.

Разноцветные яркие пятна перед глазами еще какое-то время раздражали атлета. Он пытался добраться до рубильника, но то и дело натыкался на столы, стулья, еще какие-то непонятные предметы, будто бросающиеся ему под ноги. Чуть не растянувшись на полу из-за чего-то круглого и катающегося, Олег удержался только благодаря тому, что схватился за один из стеллажей, едва не перевернув его на себя.

Шипя от новых ссадин на ладонях, он продолжал медленно двигаться вперед, пока его пальцы не уперлись в стену. Нащупав гладкую отполированную ручку, Олег скривил губы и дернул ее вверх.

В это мгновение, он как-то совсем запоздало подумал, что в помещении нет ни одной камеры. Красные огоньки уже давно не мигали вокруг, но сейчас его это не волновало.

Крупные капли пота скатывались по вискам. Холодные влажные дорожки оставались и блестели на щеках, как легко замерзающие реки подчиняющиеся воле наступающих зимних морозов. Быстро стучащее сердце гоняло кровь по организму с сумасшедшей скоростью и также быстро в голове проносились самые разные мысли.

Олег понял, как же много было всего в его жизни, о чем он по-настоящему сожалел и уже не мог никак исправить.

Это касалось воспоминаний о раннем детстве и его учебе. Об отце, который черным призраком, как царящий вокруг мрак, преследовал его на протяжении всего жизненного пути. О его службе в армии, не получившейся легкой прогулкой, скорее похожей на бесконечную полосу препятствий, где каждый шаг был угрозой для жизни, а страх нажать на курок приравнивался к слабости и карался смертью. Даже встреча с Марго, девушкой, которая стала для него смыслом существования, и та казалась неестественной, будто она должна была страдать из-за него. Было ли так на самом деле, или же Олег накручивал себе из-за всех тех слез, что она пролила, он не знал.

Но зато через секунду после нажатия на ручку рубильника, когда зажегся свет, он понял, что останется в живых на еще какое-то время, возможно, отпущенное ему именно для понимания всего, что еще оставалось загадочным.

Вроде секретов места, где он оказался пленником.

Это было помещение с довольно низким потолком, мужчина почти мог дотянуться до него кончиками пальцев, примерно десять на десять шагов. По стенам, за стеллажами и между ними, висели старые топографические карты со множеством отметок, сделанных красным карандашом. Букв было не разобрать, но стрелки и какие-то пиктограммы четко отпечатались на пожелтевшей бумаге. К огромному сожалению Олега, карты Царицыно, даже самой старой, среди них не оказалось. Столы в центре были частично сломаны и больше напоминали кладбище старой школьной мебели, чем ставку командования. Но именно это чувство возникало у атлета при взгляде по сторонам. Да от одной атмосферы этого бункера у него пробегал холодок по спине.

Потому что теперь он был его пленником.

Такой вывод напрашивался сам собой. Стены казались неприступными монолитами, темный металл повсюду говорил о долгих годах ржавчины и разложения, которые затянулись в этом царстве мрака, теперь внезапно озарившемся светом старых ламп накаливания, висевших над головой. Олег с интересом наблюдал за насыщенными красными нитями внутри запаянных стеклянных форм. Таких лампочек он не видел много лет: все давно заменили светодиодные элементы, дешевые в производстве, дольше служащие и легкие в переработке.

Поднявшись, насколько позволял запертый люк, по ступеням, атлет поводил руками по матовой стальной крышке, понимая, что ему даже зацепиться не за что. Это было похоже на бетонный блок плотно вставший в предназначенное для него отверстие и залитый снаружи затвердителем, превращавшим эту конструкцию в непроходимую преграду.

Но только с одной стороны.

Олег прекрасно понимал, что любой из частников состязания может выпустить его, открыть вход в бункер, но как скоро это произойдет?

Не поддаться панике было трудно.

Спустившись вниз, мужчина достал из мешка стальную коробку и решил, что пришло время заглянуть внутрь, а заодно немного передохнуть. Теперь он желал, чтобы внутри оказался газовый резак или небольшой направленный заряд пластида, хоть и был уверен, что в обоих случая ему они мало чем помогут. Толщина люка слишком велика, чтобы пытаться его взломать или взорвать. Это бесполезно.

Щелкнув замком, он приоткрыл крышку, держа коробку в сторону от себя, будто думал, что из нее громыхнет выстрел или прямо в лицо разобьется склянка с кислотой. От триумфаторов всего можно было ожидать.

Но ничего подобного не случилось.

Откинув крышку полностью, атлет заглянул внутрь и его губы растянулись в улыбке. Интересно, многие из зрителей уже списали его со счетов, когда трансляция прекратилась, а бункер, в который он забрался, теперь похож на мавзолей. Вряд ли кто-нибудь из них может себе представить, что сейчас Олег будет сидеть на полу в советском убежище и запивать водой сдобную ватрушку с сахаром и корицей.

Он раскрыл вакуумный пакет и с наслаждение втянул носом аромат выпечки.

Запах был так непривычен, что ударил по обонянию ничуть не хуже никотина или едкой гари. Это чувство быстро прошло, уступив место наслаждению. Мужчина уже касался носом немного черствого хлеба, пачкаясь в корице, но продолжая улыбаться и жалеть теперь еще и о том, что не может поделиться этой булочкой с Маргаритой.

Девушка могла наблюдать за ним по телевизору, но он не имел ни малейшего понятия, где она находится и что вообще происходит по ту сторону стены. Вся его жизнь теперь была здесь. Пока не остановится сердце или пока солдаты с эмблемами корпорации на своих футуристических доспехах не повезут его в Кремль. Другого будущего не существовало.

Впившись зубами в хрустящее поджаренное тесто, он продолжал наслаждаться моментом, забыв о том, что не знает, как ему выбраться обратно на поверхность, не знает, сколько сейчас времени, жив ли еще Железняк или уже умер, а может, его убила Ева. Вопросов было так много, но они все проходили сквозь него, будто песок сквозь пальцы. Он скопиться у ног и все равно будет преследовать повсюду, но сейчас эта дрянь совершенно не раздражала.

Довольно облизываясь, Олег с сожалением отметил, какая маленькая была булочка, и что воды в бутылке осталось только на пару глотков. Экономить не имело смысла, но сейчас вода была актуальна до предела.

Поднявшись на ноги, мужчина принялся внимательно осматривать полку за полкой, все кучи хлама и мусора в поисках полезных вещей или намека на то, как ему выбраться. Он верил, что при прошлых российских вождях, как, впрочем, и в любых других странах, подвластные им люди строили убежища не только с одним входом и выходом, а значит, у него есть шанс выбраться отсюда до того, как наступит обезвоживание или кто-то из атлетов найдет код и сподобится открыть люк.

Лампочки над головой мигнули, погрузив помещение во тьму на несколько секунд, и снова разгорелись ровным светом. На одну меньше. Всего их было восемь, теперь уже семь, и после случившегося совсем не хотелось думать о том, что это тенденция сохраниться и к двум проблемам добавиться и третья: как не сойти с ума в полной темноте.

Не удовлетворившись тем, что ничего не нашел, Олег принялся ворочать тяжелые металлические конструкции от стен к центру помещения, чтобы иметь возможность осмотреть бетонное покрытие. Но очень быстро понял, что на это сил у него не хватит. Раны давали о себе знать, вновь устремившимися по телу струйками крови.

Привалившись к перевернутому столу, Олег взялся за очередную перевязку.

Плотнее обмотав грудь и лодыжку, он почувствовал себя спокойнее. Глубокое размеренное дыхание, уверенные движения рук, сфокусированный взгляд. Мужчина был готов разгадать тайну этого бункера, но вместо этого продолжал сидеть на полу и глядеть перед собой.

Олега опутали воспоминания того дня, когда он попал в плен к одной из радикальных группировок, хозяйничающих в горах на границе с Южной Осетией.

Боевики напали ночью на лагерь миротворцев. Вспышки взрывов и автоматная стрельба главенствовали в ту ночь над узким ущельем. Многие из его друзей были убиты или пропали без вести, пытаясь найти спасение в горах. Олег сопротивлялся до последнего, успев с одним ножом в руке отправить на тот свет четверых мужчин в черных повязках. Все они были неплохо обучены, скорее всего, на ближнем востоке или в лагерях террористов на территории Грузии и Афганистана. Численный перевес нападавших, в конце концов, сделал свое дело: лагерь пылал в огне, а немногие выжившие были связаны и к рассвету сидели в глубоких ямах, выбраться из которых не представлялось возможным. Он плохо помнил, что именно происходило в те дни. Сознание подсказывало, что это к лучшему. И все же болевые ощущения от выкрученных рук и выбитых суставов казались настоящими и сейчас. Ему задавали много вопросов о количестве военных в регионе, об их передвижениях, но в ответ боевики получали лишь кривые усмешки и хриплые шуточки, после которых снова появлялась боль в челюсти и скулах.

Олег поморщился, недовольно проведя рукой по волосам.

Тогда все закончилось ракетным ударом по позициям группировки. Одна из ракет взорвалась совсем рядом со зданием, похожим на скотный двор, где боевики пытали пленных. Оглушенный ударной волной, но освободившийся от пут, Олег первым дотянулся до пистолета и убил еще троих, пока силовики не добрались до него и не оттащили к эвакуационному вертолету.

Давно это воспоминание не всплывало, но сейчас для него будто было самое время. Оно напоминало о том, что всегда есть выход, каким бы он ни был и от кого бы не зависел. Он всегда есть.

Сейчас надеяться было не на кого, тем более, что этот вариант казался слишком неправдоподобным. Конечно, можно было отсидеться в бункере, пока атлеты не перебьют друг друга, но когда их останется двое, что произойдет потом? Олег не был уверен в том, что кто-нибудь из триумфаторов не нажмет на кнопку и это место заполнит ядовитый газ.

И все же, почему здесь нет камер?

Мужчина поднялся на ноги и еще раз внимательно осмотрел все углы и потолок. Ничего. Никакого намека на круглые выпуклые линзы, которые украшали собой всю арену. Конечно, здесь могли быть микрокамеры, но подобные предметы тоже не попадались на глаза.

С сожалением заглянув в пустую коробку, где теперь лежала полиэтиленовая пленка, оставшаяся от выпечки, Олег подумал, что его дела на самом деле не так плохи и главное оставаться в сознании, не позволяя себе паниковать и отчаиваться из-за того, что пока у него не получается найти выход.

Оборвав следующую напрашивающуюся мысль, атлет вернулся к поискам. Теперь он ничего не двигал, а пытался почувствовать хотя бы малейший сквозняк или дуновение ветра, чтобы определить, где может быть потайной ход.

Но этот метод не оправдал себя. Воздух, будто замер, и лишь человеческое дыхание создавало в нем движение.

Поиск вентиляционных отверстий тоже не дал никаких результатов, заставив Олега усомниться в том, что он и вообще существует и очень скоро его ждет смерть от недостатка кислорода. Но герметичность бункера все же была под большим вопросом, да и времени он провел тут уже не мало и не испытывал никаких трудностей с дыханием.

Зато тревога усиливалась с каждой минутой.

Давило все, что только могло. Низкий потолок, серые стены, металлические конструкции, будто установленные здесь специально для этой цели, потому что никакой другой больше не служили. И даже виднеющийся над головой люк, напоминание о том, что выход точно есть, был как гаснущий свет надежды.

Олег досадливо скрипнул зубами, в очередной раз принявшись исследовать уже пройденный вдоль и поперек бункер.

Лампочки вновь мигнули и зажглись. Шесть штук.

Между выключением света проходило около пятнадцати минут. Это атлет выяснил в следующее интервальное окно, когда начал считать. Совсем скоро он окажется в полной темноте и уже точно не сможет понять, как ему выбраться отсюда.

Среди хлама ему удалось найти еще кое-что полезное: длинное черное лезвие, вроде обломка от рапиры. Ручку соорудить не представляло труда, но сейчас было не до этого.

Когда осталось только три рабочих лампочки, Олег понял, что не проверенной осталось только одна плоскость, та, что было под ногами. Поиск выхода казался уже совсем безнадежным занятием, потому что спускаться еще глубже представлялось чем-то невероятным, и все же, делать хоть что-то было намного лучше, чем смиренно сидеть на месте. К тому же, ему пришла в голову мысль, что камеры, которых он не видит, спрятаны в плафонах освещения, стекло которых мешало разглядеть, что-то же там за ними скрывается, кроме гаснущих ламп.

За ним наверняка наблюдают, не может быть такого, что даже в таком месте, атлет будет предоставлен сам себе на все сто процентов. Один из столпов состязания это пассивный контроль: триумфаторы почти никогда не вмешиваются в развитие игры, но всегда готовы к любому повороту.

В отличие от ее участников.

Олег усмехнулся. Каждый из шестнадцати наверняка мнил себя знатоком состязания, наизусть выучившем все его механизмы, не раз видевшим, как умирают другие люди. Но здесь, в реальности, все было иначе. Вчерашние всезнайки сегодня превращались в дерганных марионеток, управляемых собственными страхами и ведомые ими к обрыву, на краю которого суждено удержаться только одному.

Ползая по полу и постукивая по нему металлическим лезвием, Олег прислушивался к звукам и пытался понять, где-то самое место, которое поможет ему совершить побег.

Но его не было.

Постоянный равномерный звук отвечал на любой удар. За полом не было пустот, или сквозь толщину плит их было не разобрать. Не желая сдаваться, атлет улегся на холодный бетон и принялся катать по нему мелкий сор, наблюдая, нет ли где-нибудь наклона поверхности, ведущей к секретному ходу.

Это тоже не помогло. Идеально ровный пол тянулся от стены к стене.

Сжав кулаки, Олег ходил взад вперед, как небольшой грызун в домашней клетке, находящийся в безопасности, но желавший выбраться наружу при любых условиях содержания.

Нервно поглядывая на остатки воды в бутылке, он решил, что не может позволить себе допить ее сейчас. Он выберется, непременно, точно. Найдет решение и продолжит состязание, а не будет отсиживаться в запертом бункере, пока остальные убивают друг друга. Когда останется он и еще один атлет, скорее всего триумфаторы примут решение убить именно его, поэтому оставаться здесь было нельзя.

Арена должна была принять еще как минимум одного атлета, а значит и Ева и, возможно, Гриф уже вступили в игру, начав свою экспедицию по арене.

Олег продолжал питать надежду, что белокурая женщина сможет прикончить кого-нибудь из своих соперников, но вряд ли на это кто-нибудь ставил по ту сторону экранов. Женщины обычно не являлись фаворитами состязания по многим причинам, но чаще всего из-за банальной слабости, преследующей всех людей в Новой Москве. И, тем не менее, такая возможность существовала и не следовало сбрасывать ее со счетов раньше времени.

Олег закусил губу и замер, глядя на рубильник.

Почему к нему идет два провода, подумал он. Цепь можно было замкнуть и вовсе не выводя проводку из стены.

Подойдя ближе, мужчина опустился на корточки и внимательно осмотрел электрику перед собой. Раньше он думал, что это слишком примитивная схема или просто так было удобнее, если понадобится что-нибудь починить, но сейчас эти варианты казались притянутыми и неправильными.

Свет мигнул, и вокруг стало еще темнее. Погасла одна из трех последних лампочек.

Олег пожал плечами, понимая, что у него нет выбора, а проверить догадку просто необходимо. Подобрав с пола обломок железной скобы, он зажал ее между двумя деревяшками и ткнул в оголенную часть провода, подсоединенную к рубильнику.

Если бы посыпались искры, а потом наступила полная тьма, он бы даже не разочаровался, убедившись только в том, что сам загнал себя в ловушку. Но этого не произошло.

Ничего не произошло.

Недоверчиво потыкав железкой и в другой провод, мужчина понял, что если они и подключены, то точно к чему-то другому, и в этом случае, сейчас эта цепь не замкнута.

Вернувшись к куче мусора, которую он сгреб ранее в одну сторону, Олег принялся копаться в ней, расшвыривая ненужные предметы и гремя ими. Он искал небольшой моток ржавой проволоки, который раньше казался совсем бесполезным, поэтому и отправился к остальным поломанным предметам, а не в мешок атлета.

— Вот ты где, — прошептал Олег, вытащив проволоку и одобрительно кивнув.

Быстро растянув и согнув ее, он вернулся к рубильнику. Держать такой небольшой кусочек металла чем-то кроме пальцев было проблематично. Поэтому оставалось надеяться, что напряжение здесь не сильное, а перчатки костюма смягчат удар, который пройдет через его тело, когда механизм будет запущен.

И что произойдет тогда?

Мужчина замер, не донеся проволоку до цели несколько сантиметров.

Что если он активирует не секретную дверь в одной из стен, а может и целую стену, а капсулу с газом или зажигательную бомбу. Глянув вверх, туда, где темнели ниши с погасшими лампочками, он улыбнулся. Тогда это будет похоже на самое изощренное и заумное самоубийство за всю историю состязания.

Нахмурившись, Олег коснулся концами проволоки оголенных контактов.

Сказать, что его ударило сильно ничего не сказать. Он даже представить не мог, что простейший электронный механизм может быть запитан от чего-то вроде портативного генератора на тысячу вольт.

Отлетев от стены на пару метров, весь полет едва ли ощущая свои конечности, которые будто мгновенно заледенели, атлет натолкнулся спиной на стол и рухнул на него, продавив хлипкие доски. С шумом и грохотом прокатившись еще и по полу, Олег замер, только головой водя из стороны в сторону, стараясь осмыслить произошедшее, и оценить, как сильно ему досталось.

Но самое главное произошло только через несколько секунд.

Сильное гудение и вибрация появились с левой стороны, в том углу, откуда Олегу удалось оттащить один из стеллажей. Целый пласт стены опустился вниз, подобно исчезающей преграде в пирамидах фараонов, которые режиссеры обожали снимать в голливудских блокбастерах. Теперь там темнела вытянутая черная дыра, из которой лился совсем тусклый белый свет.

Превозмогая боль, Олег поднялся на локтях, медленно сел и только со второй попытки смог встать на ноги. Его покачивало. Волосы на голове стояли дыбом, зубы мелко стучали во рту. Противный привкус появился в горле. Сплюнув на пол, он увидел кровь в слюне, но это уже было привычным делом, едва ли вызывающим беспокойство.

Пошатываясь, атлет подошел к проему в стене и заглянул внутрь.

Это был тайный ход, вроде того, по которому ему уже довелось пройтись на арене, только значительно уже. Да и низкий потолок, укрепленный деревянными балками, не располагал к движению в полный рост.

С обратной стороны двери-стены был установлен тот самый генератор, покрытый толстым слоем пыли поверх серого полиэтилена. Он работал полностью автономно и запускался лишь в моменты замыкания цепи. В таком режиме он мог бы функционировать почти вечно, если это кому-нибудь понадобится. Еще один рубильник располагался прямо над ним. Должно быть, он закрывал ход.

Глядя на него, в голове у Олега родился план. Хоть он и сомневался, что кто-нибудь еще сможет забраться в бункер, пусть теперь это было сделать несколько проще из-за очищенного от грязи и листьев люка на холме, нужно было еще и раздобыть код. Ему же просто повезло, но почему не допустить, что также повезет и кому-то еще.

Олег вернулся в бункер, достал из мешка грязную бомбу и, забравшись по лестнице наверх, насколько это было возможно, установил заряд, прилепив его к холодной стали. Активировав детонатор, он медленно слез обратно и поспешил поскорее убраться из этого места, уже и так слишком сильно повлиявшим на него.

Оказавшись за границей стен бункера, мужчина почувствовал, как над ним перестали довлеть тяжелые камни и глубина, хотя он все еще находился под землей.

Со скрипом опустив поднятую ручку рубильника, Олег наблюдал за тем, как часть стены или дверь, вернулась на свое место, с грохотом слившись со сплошным камнем. Можно было подумать, что бункер высечен в цельной породе, но вряд ли это было правдой в таком месте. Скорее всего, постройка была капитально залита и способна выдержать прямой авиаудар, если бы кому-нибудь пришло в голову устроить такой в старом заповеднике.

Развернувшись, атлет пригнулся и пошел по коридору, ведущему вверх под небольшим уклоном.

Его ждал еще один сюрприз.

Через несколько скругленных поворотов, Олег оказался в небольшом закутке, похожем на какое-то техническое пространство, использовавшееся рабочими для размещения крупной техники в момент постройки тоннеля. Кроме мигающего красного огонька камеры и пары слабых тритиевых фонарей, света здесь не было. Но этих источников хватало, чтобы разглядеть то, ради чего действительно стоило спускаться в бункер. Награда ждала того атлета, кто оказался бы способен выбраться из него. Потому что сражаться в четырех стенах можно было только с самим собой, а вот на арене, всегда было в кого пострелять.

На специальной треноге, под прозрачной накидкой, защищавшей от пыли и грязи, покоился арбалет.

Во время тренировок, выпуская стрелы из новейшего блочного лука, Олег думал, что никогда больше не подержит в руках что-нибудь подобное. Теперь он понимал, как ошибался.

Перед ним был самый настоящий прототип. Других слов для описания увиденной конструкции у него не находилось. За основу была взята одна из сербских тактических разработок, измененная практически до неузнаваемости. Композитный сплав даже на глаз выглядел очень легким и прочным. Закрепленный в матовом прикладе электронный блок управления намекал об автоматической перезарядке арбалета. В пользу этого говорили и закрепленные вдоль достаточно длинного ствола два ряда тонких болтов, соединенных между собой. Четыре блока на сильно гнутых плечах хищно поблескивали, как и тонкая тетива.

Вытащив оружие из-под охраняющей его пленки, словно пробуждая дикого зверя от долго сна, Олег вскинул арбалет к плечу, большим пальцем щелкнув маленьким рычажком возле курка. Небольшой моторчик, спрятанный в корпусе коротко взвыл, практически мгновенно отправив болт в предназначенный для него желоб, и натянул тонкую плетеную нить.

Арбалет оказался немного тяжелее, чем представил атлет. Особенно та часть, что удерживалась правой рукой. Придется учитывать и делать поправку, чтобы каждый выстрел был точным, и короткий смертоносный снаряд не уходил выше выбранной цели.

Заметив на гребне приклада узкое крепление, Олег широко улыбнулся.

Опустившись на колени, он вытащил из мешка снайперский прицел и примерил его к найденному оружию. Легкий щелчок и теперь в его руках было нечто большее, нежели модифицированный арбалет.

Отключив электронику, которая тут же вернула все на свои места, ослабив тетиву, мужчина вытащил из оружейного желобка болт и взвесил его на ладони. Легкое разочарование отразилось на его лице. Он представил, как зрители сейчас не совсем понимают такую его реакцию, когда любой должен прыгать от радости после такой находки, Олег почему-то стоит и недовольно морщится.

С таким весом снарядов, прицельная дальность стрельбы не превышает пятидесяти метров. В условиях лесной местности это конечно не критично, но ему хотелось бы иметь возможность выстрелить и на большее расстояние.

Решив подумать об этом позже, когда представится возможность сопоставить предположения с реальностью, Олег повесил арбалет за плечо, рядом с болтающимся там мешком и обрезом. Теперь осталось только выбраться на поверхность, где солнце уже должно полностью осветить собой землю и окончательно вырвать арену из лап утренних сумерек.

Двигаясь вперед, он понял, что уже едва не перестал понимать, где на самом деле находится. Очутившись в советском бункере, Олег был отрезан от опасности столкнуться с другими участниками состязания и ловушками арены. А сейчас, возвращаясь обратно в игру, пусть и с отличным трофеем, мужчина должен был начать сначала, забыв о том, что благодаря его усилиям уже на двух атлетов стало меньше.

Продолжая двигаться вперед согнувшись и все с большим трудом пробираясь в узком лазе, Олег кряхтел и думал лишь о том, как бы не застрять здесь. Он предпочитал решать по одной проблеме за раз, и сейчас его проблемой было выбраться из бункера, который будто живой все еще продолжал удерживать человека под землей, не желая отпускать своего первого гостя за долгое время.

Перед глазами всплыл образ Магдалены Штерн, первого триумфатора. Она победила благодаря арбалету, который стал частью ее образа. Наверняка, многие уже провели соответствующие параллели, и статус Олега, как фаворита, превратился в нечто большее, а коэффициент ставок должен был упасть до минимума.

Но он не согласился бы с этим.

Кроме самой Магдалены, никто не знал ее происхождения, кем она была до состязания, как готовилась к нему и ради чего стала его частью. Все знали ее лишь как победительницу, прошедшую страшные испытания. Она входила в Кремль все перемазанная в засохшей грязи, песке и крови, со сломанной рукой и вывихнутым коленом, ранами по всему телу от горла до пяток. Но этого уже никто не помнит, видя день за днем лишь ее идеальную фигуру на рекламных плакатах.

Он вспомнил ее к тому, что девушке не составило бы никакого труда протиснуться в этом ходу, но и ему это, в конце концов, удалось.

Вывалившись в более широкий тоннель, Олег увидел такие же, как и внизу, фонари, ведущие его дальше. Идти пришлось долго, не меньше километра, заставляя представлять, как он пересекает арену, но неизвестно в какую сторону. Это тоже мало беспокоило атлета. Сейчас, куда важнее, было просто выбраться из-под земли и вернуться в мир состязания, который был где-то там.

Гораздо ближе, чем Олег представлял.

Под ногой что-то щелкнуло, и чуть в стороне тут же появился шипящий звук. Едкий сероватый дымок начал быстро заполнять тоннель.

Так горит запал, не шевелясь, лихорадочно думал атлет, переводя взгляд со света впереди на землю под собой. В смеси камней и комьев плотной грязи, проглядывали очертания желтого металлического корпуса с темной заводской маркировкой.

Он наступил на него правой ногой и не имел понятия, может ли пошевелиться или это только ускорит неминуемое. Решив, что времени на раздумья нет, он присел и ладонью очистил пространство вокруг, чтобы увидеть едва ли прикрытый инженерный заряд. Здесь его и прятать не надо было: в полутьме все равно ничего нельзя было хорошо разглядеть. Практически идеальная ловушка. За одним исключением.

Олег бросился вперед, стараясь за секунды разогнаться как можно быстрее и преодолеть разделяющее его от выхода на поверхность расстояние.

Такие заряды, их еще называли буровыми бомбами, использовались подрывниками при сносе зданий или проделывании глубоких дыр в разных твердых породах. А еще они очень хорошо справлялись с живой силой: от отряда пехоты подобный заряд не оставит и мокрого места.

Вопрос был только в том, один он тут или же под ногами целое минное поле, которое полностью завалит этот тоннель после первого же взрыва.

Олег старался не думать. Вообще ни о чем. Он просто бежал.

Делая новый вдох, он успевал лишь взмахнуть рукой, как тут же шумно выплевывал его обратно из легких. Не ощущалась боль в левой лодыжке, не чувствовались ощутимые удары прикладом арбалета по спине. В горле першило от слишком быстрого дыхания и пропитанного гарью воздуха.

Но атлет не останавливался, наоборот, бежал все быстрее.

В мгновение, когда Олег понял, что дальше пути на самом деле нет, а свет истончало не солнце, а еще один фонарь, приставленный вплотную к стене, поросшей переплетенными ветвями плюща и колючего чертополоха, тормозить было поздно. Он даже не успел подумать, перед кажущейся ему неминуемой смертью, о самом дорогом человеке в мире, как взрывная волна ударила его в спину и протолкнула сквозь преграду.

Живая изгородь, всего лишь живая изгородь, исполосовавшая его одежду и расцарапавшая кожу.

У него появилось раздражение из-за того, что ему так и не довелось ни разу использовать маскировочный плащ, который стремительно превращался в обычную и ни на что не способную тряпку на плечах.

Катясь по земле, глотая холодный воздух вперемешку с летящим повсюду песком, Олег закашлялся, давясь всем, что попадала в горло.

Все вещи, висящие за плечами ранее, теперь были разбросаны по небольшой поляне, поросшей со всех сторон плотными рядами деревьев и кустарников. Их кроны смыкались даже сверху, поэтому вокруг царила темнота. Солнечный свет едва добирался до земли, рассеиваясь и блеклым маревом расползаясь между растительностью.

Олег с трудом перевернулся на спину и задрал голову, наблюдая, как языки пламени облизывают выход из тоннеля.

Мужчина видел перед собой огромный валун, неизвестно как попавший сюда. Камень окружали несколько таких же огромных известняковых образований, опутанных коричневыми ветками ползучих кустарников, одна за другой занимающихся огнем.

Мир перед глазами начал вращаться. Взрыв задел его сильнее, чем казалось.

Олега вырвало. В затылке появилась тупая пульсирующая боль, а звон в ушах стал забивать все остальные звуки.

Пытаясь нащупать рукой арбалет, атлет думал лишь об одном: чтобы в ближайшую минуту никто не появился на этой поляне. При таком раскладе его состязание было бы закончено.

Быстро моргая, он разглядел зависший над ним квадрокоптер с мигающей камерой. Наверное, всем было интересно, жив ли он или уже при смерти. Сжав в ладони горсть земли, он вяло швырнул ее вверх, но добился лишь того, что песчаный дождь посыпался ему в глаза и рот.

Снова захрипев, Олег перевернулся на живот и поджал колени к груди, пытаясь встать, как можно скорее и убраться подальше с открытого места.

Он не представлял, где находится, в какую сторону привел его тоннель, но сейчас это не играло никакой важной роли. Важно было только подняться, собрать вещи и двигаться. Оставаться на месте, рядом с дымовом сигналом, было равносильно самоубийству. Все живые атлеты теперь знают, что в этом месте кто-то есть. А некоторые из них могут попытать счастье в поиске вещей или жертвы.

Еще на тренировках продумывая ходы своих противников, Олег считал именно Грифа тем, кто будет полностью оправдывать свое имя и займется падалью. Он где-нибудь спрячется, что несложно для разведчика и будет выползать, только зная наверняка, что может дотянуться до чьего-нибудь горла.

Превозмогая даже не боль, а сломленное восприятие и скачку вестибулярного аппарата, Олег похлопал себя по груди, убеждаясь, что перевязь с боеприпасами все еще на нем. Сделал несколько неуверенных шагов, снова припав к земле. Со второй попытки он держался на ногах увереннее.

Его вещи валялись на земле. Осмотрев их, Олег с досадой понял, что он лишился непонятной капсулы, так и не поняв, что это такое, и управляемой голосом гранаты. Наверное, они вывалились во время бега по пещере, оставшись там навсегда, поглощенные взрывом инженерных зарядов. Без особой радости закинув за спину мешок, обрез и арбалет, которые сейчас казались совершенно неподъемными, он поспешил дойти до ближайшей сосны и упереться в нее лбом, удерживая равновесие. Руки мужчина использовал, чтобы оттолкнуться от нее и сделать еще несколько шагов.

Схватившись за ветку, Олег потянул ее на себя и встретился взглядом с объективом еще одной камеры. Сфокусировавшись на выпуклой линзе, он ткнул в нее пальцем, а потом схватил небольшой предмет, вырвал из крепления и бросил на землю, начав топтать.

Пластик легко трещал под ударами ботинок. Стекло и мелкие детали разлетались вокруг, слабо поблескивая.

Только полностью втоптав остатки камеры в мягкую землю, Олег почувствовал себя лучше. Адреналин сделал свое дело: звуки вновь обрели свою привычную четкость, глаза слезились, но вернулась способность воспринимать окружающий мир таким, каким он был на самом деле. И только боль никуда не девалась. С каждым часом на арене ее становилось все больше, а цель, как будто, не приближалась.

Олег на миг подумал, что самое время вспомнить о граале и надежном укрытии, но только с усмешкой посмотрел себе за спину. Похоже, эта арена могла бы стать идеальной для такого развития событий, но атлет был уверен, что к следующему сезону, когда новые участники состязания придут сюда, бункер будет уничтожен или превращен во что-то совсем иное.

Смахнув с лица налипшие мокрые листья, Олег хрипло прочистил горло, помахал руками, разминая мышцы в плечах, и уверенно начал пробираться сквозь ряды деревьев, оставив за спиной затухающий огонь и столб черного дыма.