Сотвори свою смерть

I

Аэропорт Шереметьево встретил молодых людей шумными толпами в зале ожидания и грудами всевозможного багажа на тележках носильщиков.

После относительно спокойной деревенской жизни Виктор даже немного растерялся от шума и суеты, замерев на мгновение.

Оля дернула его за рукав и потащила к выходу. Лишь оказавшись на улице, Виктор пробормотал себе под нос.

— Да-а-а, стоит неделю-другую побыть вдали от Москвы, и эта суматоха становится невыносимой.

— Что ты сказал? — переспросила Оля сдавленным голосом.

Только сейчас Виктор заметил, что она озирается по сторонам, как бы кого-то ища.

— Мы к тебе? — не столько спросил, сколько предложил Виктор и направился к стоянке такси.

— Подожди, — Оля неуверенным движением попыталась его остановить.

— Не понял, — Виктор резко обернулся и, встретив безоблачно-голубой взгляд невесты, замолчал.

— Если ты не возражаешь, давай каждый поедет к себе домой, — Оля опустила голову и, собравшись с духом, продолжила: — Мне надо привести себя в порядок, да и тебе, я думаю, не терпится увидеться с родителями.

— Ясно, бросаешь меня, — Виктор не смог скрыть обиду.

— Нет, — возразила Оля, — но три недели бок о бок дают о себе знать…

— Я тебе надоел, — нотки раздражения в голосе непроизвольно прорвались наружу.

— Глупый, — Оля чмокнула Виктора в щеку. — Ты помнишь, что сегодня вечером ты хотел познакомить меня со своими родителями? Я должна выглядеть на все сто, а для этого мне понадобится много времени.

— Уговорила, — Виктор все-таки недовольно поморщился. — Прикажешь подать такси?

— Спасибо, я сама…

Виктору показалось, что Оля подавила вздох облегчения. Он подождал, пока невеста сядет в машину, и, понурив голову, поплелся к автобусной остановке, предвкушая долгое стояние на холоде. Однако ему повезло — рейсовый «Икарус» подкатил через пару минут.

Всю дорогу до Садового кольца Виктор не переставал думать о Валере Коневе.

«Что же все-таки стряслось? Куда он исчез?..»

Тревожные мысли накатывались одна на другую и никак не хотели отступать. Решил: когда приедет домой, первым делом позвонит в Питер.

Отперев дверь своим ключом, Виктор зашел в прихожую и громко позвал:

— Мама, папа, я вернулся!

В дверях из кухни показалась фигура главы семейства. Николай Николаевич, приложив палец к губам, предостерегающе шепнул:

— Тише, тише…

— Что случилось? — встревожился сын, чувствуя, что сердце у него начинает гулко стучать.

«Не хватало, чтобы и здесь меня ожидали неприятности…» — подумал он, внутренне приготовившись к самому худшему.

— Мать заболела, — Николай Николаевич шагнул навстречу и лишь сейчас поздоровался: — С приездом.

Виктор покосился на дверь спальни и, понизив голос, спросил:

— Что с нею?

— Уже лучше, — ободряюще кивнул Николай Николаевич и, вздохнув, добавил: — Сердце прихватило вчера… Поздно вечером… «Скорую» пришлось вызывать…

— Можно к ней? — Виктор вопросительно посмотрел на отца.

— Не сейчас… Пусть выспится, — Николай Николаевич помог сыну снять пальто и, увлекая его за собой в кухню, начал на ходу рассказывать: — Я смотрел телевизор, а мама читала в спальне… Вдруг мне показалось, что кто-то сдавленно застонал. Голос был какой-то чужой, и я не сразу сообразил, откуда он. А тут еще хлопнуло окно в твоей комнате…

— Окно? — удивился Виктор и, достав сигарету, закурил.

— Вчера поднялся сильный ветер, — объяснил отец и неожиданно переключился на другое: — Кстати, как вы долетели? Как Оля?

— Потом, — оборвал отца Виктор. — Рассказывай…

— Так вот, я вспомнил, что форточка открыта, и бросился было закрывать ее, как вновь услышал стон… Не мешкая, я побежал к твоей матери… — Николай Николаевич опустил голову и потер ладонями лоб. Было заметно, что воспоминания даются ему нелегко. — Она лежала на кровати ужасно белая и тяжело дышала… Я растерялся и начал тормошить ее… Мать приоткрыла глаза и едва слышно прошептала: «Сердце…» Я осмотрел ее и понял, что без «скорой» не обойтись… Слава Богу, врачи приехали вовремя.

Виктор дрогнувшим голосом спросил:

— А что это было?

— Приступ стенокардии, — Николай Николаевич неожиданно улыбнулся и добавил: — Но теперь — все в полном порядке. По крайней мере, опасности для жизни больше нет.

— Так-то оно так, но… — задумчиво произнес Виктор.

— А как вы съездили? — отец поставил разогревать кастрюлю на плиту, наверное, с супом, — надо было кормить сына.

— Ничего, — Виктор решил не вдаваться в подробности своего очень странного путешествия.

— Когда с невестой познакомишь? — Николай Николаевич лукаво прищурился.

— Думал, сегодня, — признался младший Франк, — но мать… Придется отложить.

— Да, ничего не поделаешь, — Николай Николаевич разлил по тарелкам суп и приглашающе смахнул крошки со стола. — Садись поешь…

— Сию минуту, руки помою, — сказал Виктор и направился в ванную.

Вдруг он вспомнил, что так и не распаковал сумку, просто бросил в прихожей. Решив отнести ее в свою комнату, а уже потом обедать, подхватил сумку и, войдя к себе, удивленно уставился на письменный стол…

Уезжая, он убрал все бумаги, а сейчас на нем, на самом видном месте, лежала какая-то книга в кожаном потертом переплете. Похоже, рукописная. Виктор подошел к столу, взял ее, раскрыл.

Пожелтевшие от времени страницы легко зашуршали под рукой, от них пахнуло сыростью, если не плесенью.

«Интересно, что это?» — подумал Франк и начал внимательно разглядывать непонятные формулы, текст, написанный мелким витиеватым почерком.

На титульном листе стояла дата 18… год, а дальше начинался какой-то абсурд — цифры, рисунки частей тела человека, анатомические наброски…

«Скорее всего, отец решил сделать мне подарок и купил эту рукопись в букинистическом магазине», — мелькнуло в голове, и Виктор, прихватив книгу с собой, направился в кухню.

Николай Николаевич уже успел разогреть на сковороде картошку и встретил сына недовольным возгласом:

— Где ты ходишь?!

— Папа, это откуда? — Виктор протянул отцу свою находку.

Тот близоруко сощурился и, вытерев руки, осторожно взял книгу.

— Не знаю, — после минутной паузы уверенно заявил он, перелистывая пожелтевшие странички. — Ого, какой антиквариат!

— Лежала в моей комнате на столе, — удивленно протянул Виктор, лихорадочно соображая, откуда эта вещь могла взяться в их доме. — Может, мама принесла?

— Вряд ли, — с сомнением покачал головой Николай Николаевич…

Обед остывал, а Франки — старший и младший — не могли оторваться от удивительной находки. В книге оказалось листов пятьдесят, не больше. Некоторые из них были настолько ветхи, что латинские буквы текста читались с трудом. К тому же, хотя Виктор немного знал языки, ему никак не удавалось понять, на каком же из них рукопись.

— Судя по некоторым словам, это — английский, — неуверенно произнес он, взглянув на отца.

— Возможно. Но… — Николай Николаевич почесал затылок и вздохнул, — откуда же она взялась?..

— Да, это английский, — Виктор ткнул пальцем в знакомое слово и произнес его вслух: — Tendon… Сухожилие… Кажется, это что-то по твоей части…

Отец махнул рукой и сказал:

— Я не стал бы по одному слову судить о содержании этих записей, которым, между прочим, уже под двести лет. Это может быть интересно скорее коллекционеру. А я специалист в медицине!.. И вообще, давай пообедаем.

— Ладно, — согласился Виктор и нехотя отложил книгу.

Ели молча, молодому Франку не давала покоя странная находка, он медленно помешивал суп ложкой, раздумывая, как бы узнать, о чем эта книга.

— Оля! — вдруг воскликнул Виктор и, отставив тарелку, бросился к телефону.

Ольга подняла трубку не сразу, а лишь после нескольких гудков:

— Алло.

— Это я, — представился Виктор.

— Я слушаю.

— Дело в том, что мне нужна твоя помощь. — быстро проговорил он и тут же пояснил: — Как специалиста в языках.

— А что такое?

— В своей комнате я обнаружил старинную рукописную книгу… Не могу ее прочитать…

— Это так срочно? — Оля с трудом сдерживала раздражение. — Я пять минут назад вылезла из ванны и могу приехать только вечером.

— Жаль, — скупо отреагировал Виктор и хотел было попрощаться, но что-то удержало его.

— Может, ты ко мне? — предложила девушка. — Захватишь рукопись, и у меня поработаем.

— Не могу… Мать заболела, — объяснил Виктор и умоляюще добавил: — Приезжай, когда сможешь. Ты мне очень-очень нужна.

— Ладно, — Ольга положила трубку.

В другое время Виктор расстроился бы из-за скомканного разговора, но сейчас все его мысли занимала книга. Вдруг он обнаружил, что непроизвольно схватил ее и продолжает сжимать под мышкой.

— Папа, я буду у себя, — сказал он отцу и, войдя в комнату, плотно закрыл дверь.

Ощущение, что в книге содержится какая-то важная информация, не покидало его ни на минуту. Он уселся за стол, включил лампу, хотя было довольно светло, и вновь раскрыл рукопись на первой странице. С трудом выискивая знакомые слова, начал разбирать подписи под рисунками.

Строение человеческого тела Виктор хорошо знал еще с университета и поэтому понемногу начал вникать в текст.

«Кто-то двести лет назад бился над проблемой создания искусственного человека, опираясь на довольно примитивные средства… — промелькнуло в голове. — Да, теперь, конечно, возможности не те, все значительно упростилось, но интересно узнать, как проделал все этот „алхимик“…»

Незаметно наступил вечер, а Виктор все сидел и сидел за столом. От напряжения заболели глаза, хотелось выйти покурить, но он никак не мог оторваться от магической книга.

В дверь негромко постучали.

— Да-да, войдите, — Виктор недовольно обернулся.

На пороге с растерянным лицом стоял Николай Николаевич.

— Сынок, к тебе пришли.

— Кто? — Виктор совершенно забыл о разговоре с Олей.

— Девушка, — отец улыбнулся и пропустил вперед гостью.

Оля нерешительно шагнула к Виктору и, увидев, что тот не двинулся с места, замерла.

— Смелее, — генерал кивнул на кресло в углу и укоризненно посмотрел на сына. — Принимай…

— Прости, — Виктор вскочил из-за стола и суетливо принялся усаживать Ольгу.

Та с несвойственной ей застенчивостью опустила глаза и поправила платье.

— Ах да, это моя будущая жена… — Виктор вспомнил, что отец впервые видит Олю.

Генерал вновь улыбнулся.

— Мы уже познакомились.

Решив, что молодых людей следует оставить наедине, Николай Николаевич ретировался.

Когда закрылась дверь, Виктор тут же подвинул к невесте книгу со словами:

— Это — уникальная вещь!

— Откуда она у тебя? — уже всерьез заинтересовалась Ольга, осторожно перелистывая пожелтевшие странички.

Виктор поднялся и заходил по комнате, в волнении потирая руки.

— Парадокс, но это можно назвать подарком от неизвестного доброжелателя. Дело в том, что в этой книге, — он кивнул на рукопись, — подробное описание некоторых опытов… Короче, как создать человека искусственным путем.

— Что? — удивленно воскликнула Оля.

— Да, представь себе, — Виктор присел на подлокотник кресла и показал подруге некоторые зарисовки, подтверждающие его предположения. — Я тебя очень прошу, помоги мне с переводом…

Оля вчиталась в надписи и уверенно заявила:

— Это — староанглийский, правда, местами встречаются и французские слова.

— Я так и думал! — ученый радостно засмеялся.

— Но, Виктор, я не настолько хороший специалист… Особенно в староанглийском, — слабо возразила Оля. — Потребуется время, чтобы разобраться.

— Олюшка, — Виктор умоляюще сложил руки на груди, — я чувствую, что книга поможет мне. Это очень близко к теме, которой я занимаюсь…

Он замолчал, вспомнив предупреждение шефа. Однако, решив, что Олю не помешает ввести в курс дела, продолжил:

— Это — секретная информация, но тебе я доверяю… Уже несколько лет я занимаюсь поисками особого состава, назовем его «В-6». Он должен вдохнуть новую жизнь в мертвые организмы… Опускаю научные термины — тебе это вряд ли будет интересно…

— Почему же? — вдруг негромко возразила Оля. — Я еще помню кое-что из школьных уроков химии…

— Это неважно, — Виктор перелистал несколько страничек и произнес: — Здесь неизвестный мне ученый подробно описал вещество, которое он называет «эликсиром жизни»… Если его ввести в бездыханное тело, то человек начинает двигаться, разговаривать, короче, вновь оживает…

— Это очень похоже на фантастику или детские сказки, — недоверчиво пробормотала Оля.

— Ты не права, — коснувшись этой темы, Виктор преобразился. — Безусловно, в современных лабораториях мы используем несколько иные препараты и методы, но сущность-то одна — возвращение к жизни… Поэтому ты должна мне помочь — перевести книгу как можно быстрее. Не исключено, что она окажется полным бредом, однако не исключено, что найду и кое-что полезное…

Молчание, воцарившееся в комнате, казалось, будет длиться до бесконечности.

— Хорошо, — наконец выдохнула Оля, — я постараюсь.

— Умница! — Виктор схватил ее на руки и закружил.

— Не радуйся прежде времени, — Оля освободилась от его объятий и отошла к окну.

— В любом случае, мне будет не за что себя упрекнуть, — глаза Виктора блеснули торжеством.

II

Оля просидела у Франков до полуночи, но несмотря ни на какие уговоры, ночевать так и не осталась.

— Что скажут обо мне твои родители: впервые переступила порог и тут — к сыну в постель, — аргументировала она свое решение.

— Можно подумать, мама и папа не догадываются, что отношения у нас с тобой не только платонические, — возразил Виктор, подавая ей пальто.

Оля лишь хмыкнула в ответ и пообещала:

— Завтра, ближе к вечеру, забегу и продолжим.

Виктор проводил ее до такси, дождался, когда машина скроется за поворотом, и быстро вернулся к себе, где на письменном столе ожидало его сокровище — рукопись, и те десять страниц, которые Оля успела перевести за вечер. Этот текст подтвердил первоначальные догадки Виктора.

На первых двух листах были введение и описание подручных материалов, из которых неизвестный пытался составить человека. Ученый из прошлого века подробно описывал и свои манипуляции с трупами, и многое другое. Однако на этих прочитанных страницах лишь вскользь упоминался препарат, вдыхающий жизнь.

«Возьму рукопись с собой в лабораторию, — начал строить планы Виктор. — Вот ахнут мои коллеги…»

Лишь далеко за полночь он вспомнил, что еще не видел мать, которая уже проснулась, о чем свидетельствовали приглушенные голоса в родительской спальне.

«Пойду поздороваюсь и заодно пожелаю спокойной ночи», — решил Виктор и, осторожно приоткрыв дверь, заглянул в комнату к родителям.

Николай Николаевич читал какую-то многостраничную газету и то и дело бросал тревожные взгляды на жену, лежавшую рядом.

Мать выглядела очень плохо — лицо осунулось и побледнело, под глазами четко обозначились темные круги.

— Мама, как ты? — спросил, робея, Виктор.

— Ничего, — Светлана Петровна попыталась улыбнуться пересохшими губами. — Только сердце немного жмет…

— Все будет нормально… — начал Виктор и осекся, заметив, что мать подзывает его к себе.

Подошел к кровати и, нагнувшись, прислушался.

— Береги себя, сынок… У меня странное предчувствие… — прошептала она.

— Успокойся, пожалуйста, — Виктор подумал, до чего же все женщины любят делать трагедию из смерти и просто старости. Даже его мать играет какую-то непонятную роль.

— Не буду мешать… Спокойной ночи, — тихо сказал Виктор и на цыпочках удалился.

Его, как магнитом, тянуло к рукописи, и он решил, что завтра утром позвонит невесте и попросит ее приехать пораньше.

Ночь прошла спокойно. Мать снова уснула. Спал и Виктор — крепко, без сновидений, разве что ворочался иногда, ощущая в комнате чье-то незримое присутствие.

Когда утром открыл глаза, то первым делом бросил взгляд на рукопись: на месте ли она? Та лежала на столе, и у Виктора сразу же отлегло от сердца.

«Слава Богу, хоть это не привиделось…» — подумал он, вскочил с постели и, не удосужившись даже умыться, засел за рукопись, вновь листая страницы и пытаясь разглядеть среди строк ту заветную формулу. Оторвался от работы он лишь когда в комнату заглянул отец.

— Маме лучше, — сообщил он. — Она даже вставала позавтракать. Кстати, ты собираешься последовать ее примеру?

— Один момент, — только сейчас Виктор заметил, что на часах уже двенадцать.

Приведя себя в порядок, забежал на кухню, схватил чашку с кофе и бутерброды, стремительно вернулся к себе и вновь засел над рукописью. Только он углубился в текст, как вспомнил об Ольге.

«Без ее помощи мне не справиться», — подумал Виктор и, нехотя поднявшись, поплелся к телефону.

Олин номер не отвечал. В другое время это насторожило бы — где она пропадает? Но сейчас, когда на столе лежала… нет, не рукопись — лежал подарок судьбы, он даже не обратил на Олино отсутствие никакого внимания.

И тут в дверь позвонили. Виктор подошел, машинально щелкнул замком и, увидев на пороге Павла Гвоздева, досадливо поморщился.

«Своими байками только помешает мне…» — пронеслось в голове.

Однако Павел, казалось, не заметил недовольства на лице друга. По-хозяйски шагнул в прихожую и улыбнулся.

— Привет путешественнику! — и тут же всучил растерявшемуся Виктору бутылку коньяка. — Замочим приезд?

— Да-а-а… Не-е-т… Не знаю… — залепетал Виктор, все больше раздражаясь.

— Никаких «не знаю», — Павел подтолкнул его к кухне. — Тащи стаканы и пару бутербродов…

Виктор нехотя поплелся за закуской, проклиная врожденную тактичность и неумение отказать другим.

Когда ученый возвратился к себе, нагруженный едой, Гвоздев стоял у стола и с интересом листал рукопись.

— Осторожно! — Виктор подскочил к другу и захлопнул кожаный переплет.

— Ты что?! — раскрыл рот Павел.

— Это очень ценная вещь, — Виктору вдруг стало стыдно за свою несдержанность, и он уже более примирительным тоном добавил: — Извини, я в последнее время стал страшно нервный…

— Это не значит, что надо орать на друга детства, который готов разделить с тобой последний кусок хлеба! — Гвоздев кивнул на бутылку коньяка, возвышающуюся среди бумаг и словарей.

Виктор бережно убрал рукопись в ящик стола, расчистил место и поставил рюмки и тарелку с бутербродами.

— Выпьем, — Павел разлил коньяк по рюмкам и, откашлявшись, приготовился сказать тост.

— Давай молча, — предложил Виктор и залпом выпил.

Несколько минут друзья молча жевали бутерброды. Затем Виктор сказал:

— Хочу рассказать тебе странную историю, которая произошла со мной в деревне…

— Так ты был в деревне? — с набитым ртом переспросил Гвоздев.

— Да, — кивнул Виктор и, улыбнувшись, пояснил: — В деревне, где живет моя теща.

— Теща?! — удивился Павел. — Значит, ты уже и женился?

— Почти, но сейчас не об этом, — Виктор закрыл глаза, размышляя, как бы покороче изложить обещанную историю.

— Я слушаю, — Гвоздев налил еще по одной и, поудобнее устроившись в кресле, где вчера сидела Оля, повторил: — Итак, слушаю.

Виктор исповедался другу во всем, что с ним произошло с того самого дня, как они расстались.

— …и вот после того звонка я не знаю, что предпринять и где искать Валеру… — закончил он и исподлобья посмотрел на Павла, надеясь прочесть на его лице какую-либо реакцию.

Однако тот, всегда такой эмоциональный, на этот раз молчал. Вновь подлил коньяка себе и Виктору. Тихое позвякивание бутылки о стакан показалось Виктору зловещим.

— Что скажешь? — нетерпеливо спросил он, ловя взгляд друга.

Тот закусил губу и взъерошил волосы.

— Скажу одно — ты не зря волнуешься, — начал он и, набрав в легкие побольше воздуха, продолжил: — Что до всякой там мистики, это ерунда, не верю. Но, по-моему, ты совершенно случайно пришел в соприкосновение с мафией…

— Что?!

— Да-да… надеюсь, ты имеешь представление, что это такое? Возможно, ты их интересуешь как ученый…

Виктор недоверчиво покачал головой.

— А сны?

— Ты когда-нибудь слышал о транквилизаторах? — небрежно поинтересовался Павел.

— Естественно.

— Все это делается элементарно — подсыпается в еду, — Павел чокнулся с бутылкой. — Ты живешь и видишь этакие приятные или, наоборот, страшные картинки… — от нехватки слов Павел развел руками.

— Глупости, — уверенно заявил Виктор. — Во-первых, я все помню, а во-вторых, рядом со мной были близкие люди — Оля и ее мать, которые сами готовили и обеды, и ужины, и завтраки…

— А ты уверен, что они не вражеские агенты? — полушутя воскликнул крепыш.

Виктор прыснул от смеха.

— Кто?! Марья Степановна?.. Да ты что!

— А Оля? — с лукавой улыбкой спросил Павел.

— Я знаю ее много месяцев, — Виктор оборвал друга, слегка шокированный его подозрениями. — Скоро она должна прийти. Познакомишься и тогда будешь делать выводы.

— С превеликим удовольствием, — Павел задумчиво посмотрел в окно и, неожиданно кивнув на пачку «Мальборо», полюбопытствовал: — Твои?

— Мои.

— Надеюсь, ты не отдаешь предпочтение именно этой марке?

— Как раз наоборот, привык к ним. Даже в отпуск пришлось везти пару блоков, — Виктор вытряс из пачки сигарету и предложил другу.

— Я остерегусь их курить, — возразил гость и, заметив на лице у Виктора недоумение, объяснил: — Наркотик мог быть в сигаретах.

В груди у Виктора что-то оборвалось. Он нервно улыбнулся уголком рта и, взяв пачку «Мальборо», изо всех сил сжал ее пальцами. Табак посыпался на стол, устилая его коричнево-зеленоватыми крошками.

— Неужели такое возможно! — пробормотал он, понимая, что всю жизнь провел в мире каких-то иллюзий, не предполагая, что когда-нибудь столкнется с реальностью, о которой, как ни странно, читал лишь в книгах.

— Неужели такое возможно?.. — повторил Виктор, пытаясь поймать в глазах Павла веселую искорку.

Однако тот был, как никогда, суров и серьезен. Он молча постукивал пальцами по столу, раздумывая, казалось, над чем-то важным.

— Вот что, — наконец подал он голос. — Я помогу тебе…

— Каким образом? — удивился Виктор, — Если военное ведомство и чекисты сели в галошу, то что сможешь сделать ты?

Виктор прикусил язык, вспомнив вдруг о «мерседесе» и российско-итальянской маленькой фирме «Ун моменте».

— Да-да, — кивнул друг, словно прочитав мысли ученого. — У меня разузнать что-то существенное больше шансов, чем у КГБ и ЦРУ вместе взятых. Я вращаюсь в таких кругах, где знают все. Если в твоем деле замешана мафия, тогда считай — ответ у тебя в кармане.

Виктор почесал затылок и напряженно спросил:

— А это не опасно для тебя?

На лице Гвоздева мелькнула знакомая белозубая улыбка.

— Нисколько, — заявил он и в очередной раз плеснул в рюмки. — Давай выпьем за удачу в этом деле.

— Лучше не надо, — суеверный хозяин никак не мог отделаться от опасений за друга. — Выпьем за это после…

— Хорошо, — легко согласился Павел. — Тогда — за твою невесту!

Молодые люди чокнулись и одновременно выпили. Эта непроизвольная синхронность их рассмешила, и Виктору вдруг стало приятно, что у него, кроме Оли, есть еще один человек, которому он может полностью доверять.

— Что-то моя будущая жена задерживается, — взглянув на часы, произнес он.

Только он закончил фразу, как в дверь позвонили, и Виктор, едва не споткнувшись о край ковровой дорожки, бросился открывать.

На пороге стояла Оля. Увидев Виктора, она попыталась улыбнуться, но он сразу же заметил, что ей совсем не весело.

— Привет, — поздоровалась Оля.

— Привет, — Виктор отступил на шаг, пропуская ее в гостиную.

— Ты что, выпил? — Оля вопросительно посмотрела на жениха.

— Зашел друг детства, — пояснил Виктор. — Сейчас я вас познакомлю.

— Может быть, вначале представишь свою невесту мне, — прозвучал голос Светланы Петровны, выглянувшей из спальни.

От неожиданности Виктор растерялся.

— Мама?.. Как ты себя чувствуешь? — пролепетал он.

— Неплохо, как видишь.

Она и вправду выглядела гораздо лучше, чем ночью.

— Меня зовут Светлана Петровна, — представилась мать, протягивая руку гостье.

— Очень приятно. А меня — Оля.

Формальности были соблюдены. Женщины обменялись парой ничего не значащих фраз, и в конце концов мать Виктора, недовольно поджав губы, проговорила:

— Ладно, ступайте… Я вижу, у вас свои дела.

Облегченно вздохнув, Виктор обнял Олю за плечи и повел в свою комнату.

Знакомство Оли с Павлом оказалось более непринужденным. Виктор заметил, что друг сразу же оценил красоту и утонченность девушки. Он даже немного поддался ревности — настолько легко сошлись его гости. Уже через пару минут они болтали, как старые добрые друзья. Павел налил коньяка Оле, и та, выпив, стала раскованнее. Она смеялась, шутила и без конца вспоминала какие-то смешные истории.

Время бежало так быстро, что никто не заметил, как наступил вечер.

— Ну, мне пора, — наконец с сожалением поднялся Павел.

— Я тебя провожу, — Виктор поспешил вслед за гостем.

— Классная деваха, — были первые слова Гвоздева, когда друзья вышли на лестничную площадку.

На это его признание Виктор неопределенно хмыкнул.

— Теперь, ради вашего счастья, я буду помогать тебе с удвоенной энергией, — Павел приветственно вскинул руку и шагнул к своей квартире.

Виктор поспешил к себе.

Оля сидела на подоконнике и, открыв форточку, пускала в нее сигаретный дым.

— Ты куришь?

— Иногда, — Оля затушила сигарету. — Где книга?

Виктор полез в ящик стола и вдруг вспомнил слова Павла о том, что Оля тоже каким-то образом может быть причастна к этому делу. Украдкой взглянув на невесту, он вдруг почувствовал, как у него вспотели ладони.

«Нет, глупости, — начал он уговаривать себя. — Если подозревать всех подряд, то можно сойти с ума…»

Раскрыв рукопись на той странице, на которой они остановились вчера, молодые люди шаг за шагом стали приближаться к цели. В конце концов настал момент, когда Оля бесстрастным голосом перевела:

«И следующий этап моего опыта — оживление… Для этого необходимо…»

— Стоп! — воскликнул Виктор: ему вдруг показалось, что за окном мелькнула чья-то тень. — Не произноси вслух, — с мольбой попросил он.

Девушка непонимающе посмотрела на жениха:

— Господи, что за перестраховка?

— Покажи, где это? — Виктор сгорал от нетерпения.

Через мгновение Тень в окне была забыта — Виктор на несколько минут уставился в формулу.

— Неужели так просто?.. — разочарованно вздохнул он и тут же стал одеваться. — Мне необходимо это тщательно проверить.

— Как? Где? — удивилась Оля.

— В лаборатории…

— Ты что? Половина первого ночи, да и как ты, интересно, туда попадешь? — девушка покрутила пальцем у виска и поднялась со стула.

— Ладно, поеду завтра, — согласился Виктор и только сейчас заметил, что Оля взяла свою сумочку. — Ты куда?

— Домой, — улыбнулась та и добавила: — Уже слишком поздно.

— Так оставайся, — предложил Виктор.

— Нет, извини, мне завтра на работу, и я хочу выспаться, — настойчиво сказала Оля и попросила: — Вызови мне такси.

— Конечно, — Виктор бросился к телефону.

Через минуту-другую он уже помогал невесте одеться, при этом шепотом, чтобы не разбудить родителей, рассказывал:

— В диспетчерской пообещали, что машину пришлют сейчас же, так что выходить надо немедленно… И еще: завтра я с самого утра отправляюсь в лабораторию, так что увидимся лишь через неделю…

Оля молча кивала, не сводя с Виктора какого-то странного взгляда.

— Как ты себя чувствуешь? — забеспокоился тот.

— Болит голова, — бесцветным голосом отозвалась Оля и опустила глаза.

Осторожно закрыв за собой дверь, молодые люди спустились на улицу, где их уже ожидало такси. Виктор расплатился с водителем и, помахав девушке на прощание рукой, вошел в подъезд.

Негромко насвистывая, он поднялся по лестнице и уже у себя в квартире перевел дыхание.

«Завтра я смогу перепроверить расчеты „алхимика“», — подумал Виктор, и радость переполнила его сердце.

На цыпочках он вошел в свою комнату и обмер: рукописи на столе не было.

«За пять минут моего отсутствия пропала…»

— Нет! — воскликнул он и принялся поочередно выдвигать ящики стола, надеясь, что по забывчивости сунул рукопись в один из них.

Однако он отчетливо помнил, как, пропуская вперед Олю, оглянулся — кожаная папка лежала на столе.

«Украли! — мелькнуло в голове, и тут же пришло решение: — Прошло не так много времени. Вор не мог уйти далеко. Может быть, я успею его догнать…»

Перепрыгивая через две ступеньки, Виктор сбежал с лестницы.

Двор был пуст, и он, осторожно оглядываясь, попытался прикинуть, в каком направлении мог скрыться преступник.

Вдруг где-то в отдалении послышался характерный звук — так могут ступать лишь тяжеловесные ботинки. Страх наполнил его сердце, но Виктор, сделав над собой усилие, медленно пошел на звук.

«У него книга… Моя книга…» — твердил он себе, и это придавало ему сил.

Неожиданно в тишине раздался глухой, булькающий хрип. Это длилось несколько секунд, а потом все стихло. Крадучись, Виктор зашагал в темноту и прямо за углом соседнего дома едва не споткнулся о лежащего лицом вниз человека.

Впереди мелькнул огромный силуэт, и Виктору на мгновение показалось, что это был никто иной, как тот самый ужасный монстр. Однако у самых его ног лежал человек, который, вероятно, нуждался в помощи.

— Эй, товарищ! — негромко произнес Виктор, нагнулся, перевернул незнакомца, и в ту же секунду отпрянул назад, будто его ударило током: он узнал лежащего.

Это был блондин в кожаной куртке из аэропорта.

— Боже мой! — в груди у Виктора похолодело, и вдруг он увидел в темноте знакомый потертый переплет.

Дрожащими руками вырвал рукопись из сжатых пальцев светловолосого и лишь тогда сообразил, что тот мертв. Однако Виктор старательно нащупывал пульс, но пульса не было.

«Что мне делать?.. Что? — стучало в голове у Виктора, однако внутренний голос приказывал: — Не надо милицит. Начнутся допросы, и ты не сможешь завтра поехать в лабораторию… А сейчас рукопись с тобой, и через несколько часов ты приступишь к опытам…»

У него перехватило дыхание от такой предательской мысли. Вспомнилась и гигантская тень невдалеке.

«Но убитый украл мою рукопись, а убийца, выходит, вернул ее мне…» — голова совершенно отказывалась работать, а состояние Виктора можно было назвать опустошенным…

Решение пришло само собой. Заметив неподалеку одинокий телефон-автомат, молодой человек направился к нему. Набрав «02» и услышав спокойный голос дежурного, он измененным голосом сказал:

— На Садовом кольце возле дома двадцать шесть убит мужчина…

Потом опустил трубку на рычаг и, прижимая к груди рукопись, поспешил домой.

III

Первое, что сделал Виктор утром, так это позвонил профессору Никифорову. Когда-то шеф дал ему номер своего телефона и попросил пользоваться им лишь в случае крайней необходимости. Теперь эта необходимость настала: во-первых, он располагал уникальной рукописью, а во-вторых, эти странные люди вокруг, которые один за другим отправлялись на тот свет не по своей воле.

Решив, что поводов достаточно, Виктор набрал нужные цифры.

В то мгновение, когда он уже готов был положить трубку, на другом конце провода раздался голос:

— Алло?

— Юг-16, — назвал Виктор пароль и попросил: — профессора Никифорова.

— Одну минуту, соединяю…

Через несколько секунд его ухо резанул сиплый голос шефа:

— Да, я слушаю.

— Это Виктор Франк.

— Виктор? — заволновался Никифоров. — Откуда ты звонишь?

— Из дому.

— Немедленно найди другой телефон, и я снова жду твоего звонка.

В трубке раздались короткие гудки.

— Вот черт! — выругался Виктор, но тем не менее оделся и вышел на улицу.

Он впоследствии даже самому себе не признавался в том, как боялся телефонного автомата, по которому ночью вызывал милицию. Вдруг померещилось, что мертвец все еще лежит за углом соседнего дома — холодный и недвижимый, с выпученными глазами… Нет, только не это. Виктор направился к таксофону в противоположном конце улицы.

Через несколько минут он вновь разговаривал с шефом. Не вдаваясь в подробности, поведал о рукописи и о ее значении.

— Интересно, интересно, — протянул Никифоров. — И вы уверены, что труд неизвестного ископаемого поможет нашим исследованиям?

— Для этого мне нужно поскорее попасть в лабораторию, — Виктору вдруг стало душно, и он расстегнул воротник меховой куртки.

— Через полчаса за вами заедет машина, которая обычно забирает вас из аэропорта. Собирайтесь и ждите на улице, — шеф повесил трубку.

«Слава Богу, сегодня я смогу начать работу…» — подумал Виктор, быстрым шагом направляясь к дому, уже почти забыв о ночном происшествии.

В квартире было на удивление тихо. Виктор знал, что у отца занятия. Но где мать?

— Мама! — встревоженно позвал он.

Ответа не последовало. Заглянул в спальню родителей и с облегчением вздохнул — матери на кровати не было.

«Значит, ей стало настолько хорошо, что она вышла прогуляться», — подумал Виктор и принялся собирать дорожную сумку.

Мелькнула мысль позвонить Оле, но тут же исчезла, вытесненная другими проблемами.

Через полчаса он уже стоял у подъезда и нетерпеливо вглядывался в проезжающие машины. Заветная рукопись, положенная на самое дно сумки, приятно тяжелила руку.

— Ты что, уезжаешь, сынок? — неожиданно откуда-то сбоку раздался голос матери.

— Да, меня срочно вызвали в лабораторию, — соврал Виктор и покраснел, вспомнив, что даже не оставил записки.

— Это за тобой? — кивнула Светлана Петровна на бежевый микроавтобус, затормозивший у подъезда.

— Да… Я пошел, — Виктор чмокнул мать в щеку и вскочил в салон.

Машина тут же рванула с места, подняв целые фонтаны брызг.

Виктор еще заметил, как мать отскочила в сторону и на ее лице появилось совсем детское выражение обиды.

— Нельзя было поаккуратней? — подчеркнуто вежливо поинтересовался он у шофера, едва сдерживая раздражение.

Тот ничего не ответил.

«Ладно, пошел ты к черту!» — в сердцах подумал Виктор и демонстративно повернулся к окну.

Молчаливый шофер отвез его на военный аэродром, развернулся и, даже не попрощавшись, уехал.

— Добрый день, — подошла к Виктору невысокая девушка в строгом костюме. — Прошу пройти со мной.

Тот, уже ничему не удивляясь, подчинился.

Девушка кого-то напоминала Виктору, и он мучительно пытался вспомнить, где же ему встречался этот четкий профиль и вздернутые губы.

— Профессор Никифоров просил встретить вас и посадить на нужный рейс, — объяснила девушка.

Виктор лишь улыбнулся и ничего не ответил.

«У шефа одно слабое место — любит красивых ассистенток…» — с иронией подумал он.

Минуты регистрации показались ему вечностью — никак не мог дождаться вылета. С девушкой расстался довольно сухо, чем, как показалось, немного разочаровал ее.

Наконец объявили посадку, и через некоторое время Виктор уже сидел в салоне Ана-24.

Когда заработали турбины, он все же вспомнил, где видел девушку. Она появилась на базе полгода назад. Звали ее Наташа, и, несмотря на довольно юный возраст, она имела две или три ученых степени по разным специальностям.

Кое-кто, правда, двусмысленно улыбался, когда речь заходила о том, как они получены, однако Наташа держала себя гордо и уверенно, чем и покорила многих недоброжелателей.

Девушка считалась подопечной Никифорова и должна была проводить опыты по телекинезу. Никто толком не знал, какие именно, но это было нормальное явление — в их лаборатории работа каждого окутывалась тайной.

Через месяц Наташа неожиданно исчезла. Поговаривали, что у нее наметился явный провал: несколько подопытных животных погибло, поэтому девушку посчитали бесперспективной.

«И вот теперь она на военном аэродроме», — сказал сам себе Виктор.

Он откинулся в кресле и начал думать о рукописи и предстоящей работе…

IV

Как только самолет приземлился и подали трап, Виктор Франк первым сошел на посадочную площадку. Сощурившись от яркого света, он на мгновение замер. Солнце било в глаза и мешало разглядеть группу встречающих, стоящих у кромки поля. Прикрывая лицо рукой, Виктор пошел вперед и тут же попал в чьи-то крепкие объятия.

— Привет! — на него пахнуло хорошим табаком и одеколоном, которым пользовался только профессор Никифоров.

— Здравствуйте, — Виктор вначале растерялся, но тут же взял себя в руки.

— Можешь немедленно приступать к опытам, все готово, — шеф обнял его за плечи и повел к своей машине.

«Что это с ним? — удивился Виктор. — Сам приехал за мной…»

Через пятнадцать минут темно-синий автомобиль уже стоял у здания лаборатории. Никифоров предложил на несколько минут зайти в нему в кабинет. Виктор кивнул и первым направился по коридору к знакомой двери.

Переступив порог и оглядевшись, он почему-то подумал, что за прошедшие три недели в апартаментах шефа ничего не изменилось.

— Присаживайся, — Никифоров указал на стул, а сам опустился в кресло. — Кури…

Виктор подвинул к себе пепельницу и задумчиво начал разминать сигарету.

— Разговор будет недолгим… Мне хотелось бы вначале спросить: как случилось, что рукопись попала именно к тебе?

— Не знаю, — Виктор пожал плечами. — Я вернулся после отпуска домой, а она лежала на столе в моей комнате.

— Та-а-к, а в Архангельске ты ничего не заметил подозрительного? — спросил шеф.

— Откуда вы знаете, что я проводил отпуск именно там? — удивился Виктор.

Никифоров грустно улыбнулся и со вздохом ответил:

— Ты уже несколько лет в нашем ведомстве и все еще задаешь такие вопросы.

Виктор потер виски, как бы говоря этим, что наука заслонила для него многие немаловажные вещи.

— Неужели ты мог подумать, что сотрудник нашей лаборатории, тем более такой перспективный, может исчезнуть из поля зрения… — профессор вновь улыбнулся.

— Значит, вы в курсе всего, что со мной произошло, — высказал догадку Виктор.

— Не совсем, — шеф достал из верхнего ящика стола какую-то папку и, раскрыв ее, начал зачитывать: — Тринадцать ноль ноль. К гостинице подъехала машина «скорой помощи», из которой вышло несколько медицинских работников, один из них профессор. Наш агент докладывает, что у пациента ничего серьезного. Легкое нервное истощение…

Никифоров поверх очков посмотрел на Виктора, наслаждаясь эффектом, который произвели его слова.

— Продолжим, — шеф вновь уткнулся в папку. — Пациент и его подруга взяли такси и попытались скрыться в восточном направлении по прибрежному шоссе…

— Никуда мы не пытались скрыться! — возмутился Виктор. — Просто Оля решила не мариновать меня в автобусе и предложила проехаться с ветерком.

Профессор перевернул страницу и, не обращая внимания на реплики подопечного, вновь начал читать:

— Двадцать седьмого февраля. Пациент в одиннадцать ноль-ноль приезжает в Архангельск, где по совершенно непонятным причинам полдня разъезжает на такси. Складывается впечатление, что он кого-то ищет…

— Боже мой! — у Виктора перехватило дыхание. — Теперь мне наконец-то ясно, кто был тот высокий блондин в кожаной куртке — наш агент!

Никифоров отложил папку в сторону и с сомнением покачал головой.

— Не торопись, Виктор, с выводами. Мне кажется, что наши агенты, — шеф подчеркнул слово «наши», — вряд ли работали бы так грязно…

— Ну как же! Этот парень попадался мне повсюду: в московском аэропорту, в Архангельске, во дворе моего дома…

Виктор запнулся, вспомнив выпученные стеклянные глаза белоголового. Ему вдруг стало не по себе от мысли, в какую опасную игру его втянули.

Никифоров внимательно наблюдал за ним, не решаясь первым нарушить молчание. Сейчас он почему-то напоминал стервятника, который приготовился клюнуть падаль.

— Так кто этот интересный мужчина, который прохаживался по вашему двору? — Ноздри шефа начали раздуваться, хотя он и пытался скрыть рвущееся наружу волнение.

«Ничего не буду рассказывать ни про монстра, ни про сны», — решил Виктор, а вслух произнес:

— Да вы все и сами знаете…

Никифоров откинулся на спинку кресла и что-то невнятно пробурчал.

— Что? — переспросил Виктор.

— Это к вам не относится, — отмахнулся шеф. — Идите работайте… Хотя ладно, скажу, но лишь исходя из личных симпатий.

Профессор задумчиво потер лоб и откашлялся.

— Мне кажется, в вашем близком окружении есть человек… Э-э-э… Короче говоря, наводчик…

— Кто?

— Наводчик, — повторил Никифоров. — Это значит, что скорее всего, он и стучит на вас…

— Куда?

Профессор раздраженно вскочил с кресла и зашагал по кабинету.

— Вы что, Виктор, с луны свалились? Стучит в КГБ или еще в какую-нибудь конкурирующую с нами организацию…

— Зачем? — вырвалось у Виктора, но он тут же прикусил язык.

— Не заставляйте меня говорить в ваш адрес комплименты… Вы прекрасный ученый, на счету которого, несмотря на юный возраст, несколько очень важных открытий, в которых заинтересованы не многие, но очень влиятельные организации. А ваши последние опыты, хотя пока и не совсем удачные, заставляют задуматься: нужно ли вообще какое-либо оружие? Если вы найдете способ оживлять организм — пули и яд можно будет вообще выбросить на свалку.

— Я уверен, что сделаю это! — твердо заявил Виктор.

— Приятно слышать, — шеф похлопал подчиненного по плечу и неожиданно сменил тон. — Между прочим, хочу вам посоветовать: поменьше откровенничайте с вашей подругой.

— С Олей?

— Именно, — Никифоров открыл дверь, показывая, что разговор окончен.

Своими последними словами профессор заронил искру сомнения в душу Виктора, заставив его на время забыть об опытах. Он шел по коридору в свой отсек, на ходу обдумывая сказанное.

«За последние дни мне уже дважды говорят нечто подобное. Сначала Павел, а теперь Никифоров…»

Однако он все-таки решил, что Оля вряд ли может быть замешана в этом деле. В первую очередь, потому, что очень сильно любит его, в чем Виктор ни на миг не сомневался.

— Всем салют! — с порога поздоровался он с коллегами.

Мужчины, работавшие в лаборатории, как по команде подняли головы и удивленно замерли.

— Никто не ожидал увидеть меня раньше срока? — Виктор подошел к шкафчику и взял свой халат.

Лишь его молоденький ассистент радостно шагнул навстречу и залепетал:

— Виктор Николаевич, а кому вы подарили еще недельку?

— Отпуск закончился… — развел руками Виктор и подошел к стеклянной перегородке, за которой в многочисленных клетках возились крысы. — Как наши девочки?

— Размножаются нормально, — сострил ассистент.

— Мы испытываем на них газ «В-6», как вы и планировали, — услужливо ответил временно замещавший Виктора старший научный сотрудник.

— Все отменяется. И вообще, отдохните до конца дня…

Молодым в основном людям не пришлось повторять дважды, и через несколько минут Виктор остался один.

«Что ж, самое время испытать снадобье неизвестного „алхимика“», — подумал он и пошел готовить необходимые для опыта препараты.

Формулу Виктор помнил наизусть, и поэтому определение пропорций не заняло много времени.

Он огляделся и вдруг заметил, что у него нет подопытного экземпляра. Все животные резво бегали по своим клеткам и, казалось, не думали о смерти.

«Ладно, надо идти до конца, — Виктор набрал в шприц яду и взял в руку безобидную морскую свинку. — Ну что, хрюша, с Богом…»

Тяжело вздохнул и вонзил иглу в бок животному. Положив свинку на стол, начал наблюдать за нею, поглядывая на часы. Через полторы минуты зверек вздрогнул и, упав на спину, задергал лапками. Его предсмертные муки продолжались несколько секунд, и вот уже перед Виктором готовый труп, мертвее не бывает.

Чувствуя, как учащенно бьется сердце, он поместил животное в камеру и, загерметизировав ее, отпустил клапан.

Газ, поступающий в аквариум, оказался почему-то желтого цвета. Виктор подумал, что зря не подключил к зверьку фиксаторы. Однако дальнейшие события заставили его тут же забыть об этом.

Свинка вдруг дернулась, как обычно, но на этот раз открыла глаза. Затаив дыхание, Виктор нагнулся к камере.

«По-моему, получилось… Получилось!»

Зверек перевернулся на живот и, слегка покачиваясь из стороны в сторону, сделал несколько шагов.

Закрыв клапан, Виктор включил вытяжку остатков газа. Когда воздух стал чистым, отворил дверцу и постучал по столу. Свинка, переваливаясь с боку на бок, важно процокала по глянцевой поверхности, стуча коготками.

— Молодец! — он почесал животному спинку и вдруг взвыл от боли.

Невинный зверек укусил его за палец, да так сильно, что пошла кровь. Забинтовав ранку, Виктор осторожно поймал свинку сачком и бросил ее к собратьям.

— Иди, садистка, — с грубоватой нежностью пробормотал он и направился к телефону, все еще с трудом веря в успех.

В их заведении было принято обо всех достижениях тут же докладывать шефу. А если кто-то по рассеянности или умышленно забывал это сделать, его сурово наказывали. Но Виктору и самому хотелось похвастаться.

Набрав по внутренней связи кабинет профессора, принялся ждать. Наконец шеф снял трубку.

— Получилось! — вместо приветствия объявил Виктор.

— Что? — голос Никифорова задрожал. — Подробности и факты.

— Факты бегают рядом со мной, а в общем, что рассказывать — приходите и смотрите сами…

— Сейчас буду, — коротко пообещал шеф.

Виктор, как ребенок, подпрыгнул на месте и, чтобы чем-то занять себя до прихода профессора, достал рукопись, которая так ему помогла. Почему-то только сейчас ему пришло в голову узнать имя автора этих записей. И вообще, как случилось, что до сих пор он ни разу не взглянул на титульный лист. Сложил воедино латинские буквы.

— Вик-тор Фран-кен-штейн… — вслух выговорил он и вздрогнул.

Не веря своим глазам, он вновь посмотрел на пожелтевшую страницу и повторил:

— Франкенштейн…

Страшная догадка поразила Виктора, в голове что-то зазвенело, а к горлу подступила тошнота.

V

Несколько недель пролетели незаметно. Виктор занимался своими опытами, с каждым днем совершенствуя состав живительной смеси. Пока все шло по плану. Морские свинки и крысы оживали всякий раз, когда ученый впускал газ в камеру. Прошедшие эксперимент животные ничем не отличались от своих собратьев — были резвы и веселы, носились по клетке и, если бы не специальные значки на лапках, Виктор ни за что на свете не угадал бы, который из зверьков побывал на том свете.

Он пробовал оживлять животных и после окоченения, то есть после длительного пребывания в морозильной камере. Профессор Никифоров, внимательно наблюдавший за своим учеником, лишь загадочно улыбался и одобрительно хлопал Виктора по плечу.

Виктор работал, как заведенный, по двадцать часов в сутки. Он решил подключить к проведению опытов нескольких сотрудников, не открыв им, однако, по совету шефа заветной формулы.

Из головы молодого человека не выходили мысли о таинственном Франкенштейне и о монстре, навещавшем могилу своего создателя. Чем больше Виктор думал об этом, тем более реальной ему казалась мысль, что исполин и есть тот искусственный человек, оживленный двести лет назад…

Однажды в перерыве между исследованиями Виктор зашел к шефу. Профессор сидел за своим столом, перекладывая какие-то бумаги.

— Здравствуй, — кивнул он вошедшему.

Лишь сейчас Виктор заметил, что Никифоров здорово постарел. На висках у него появилась седина, а складки губ еще больше углубились.

— Садись, — предложил шеф, продолжая что-то читать.

Виктор решил сразу же изложить цель своего визита.

— Мне нужно на несколько дней съездить в Москву.

— Что? — Никифоров посмотрел на него так, будто не понимал, о чем тот просит.

— Мне надо в Москву, — уже более решительно повторил Виктор.

— Это невозможно, — отрезал шеф и вновь углубился в записи.

— Почему?

Никифоров тяжело вздохнул.

— Если бы это зависело от меня, я отпустил бы тебя за милую душу, — сухо произнес он. — Но здесь решаю не я.

— Опыты можно продолжать и без меня. А через неделю я вернусь, возможно, с новым материалом…

— К чему это ты клонишь? — недоверчиво поинтересовался профессор.

— Пока не могу сказать… Если все будет так, как я хочу, мой отъезд оправдает себя.

— Что это ты говоришь какими-то намеками? — посуровел Никифоров.

— Поверьте, это очень-очень нужно.

— Ладно, попробую добиться для тебя краткосрочного отпуска, учитывая твои заслуги перед родиной, — шеф громко рассмеялся своей шутке.

— До свидания, — Виктор поднялся и пошел к двери, бросив через плечо: — Я в лаборатории…

Впервые за долгие годы знакомства он почувствовал неприязнь к Никифорову. Подумалось, что если десять лет назад шеф еще что-то из себя и представлял, то сейчас он полный ноль, который удерживается на своей должности благодаря открытиям других.

Все это крутилось в голове, когда он проходил по коридору. Наконец переступил порог своей лаборатории и замер: двое его коллег с испугом на лице склонились над одной из клеток.

— Что случилось? — спросил Виктор, подходя ближе.

— Первый подопытный экземпляр сдох, — робко ответил один из них, показывая на клетку.

Там, задрав уже начавшие коченеть лапки, лежала морская свинка.

— Как это произошло? — Виктор натянул перчатки и достал трупик животного.

— Его укусила Вета, — начал объяснять ассистент, жестами дополняя свой рассказ. — Все произошло на наших глазах.

— Вета? — удивился Виктор, вспоминая, что эта парочка морских свинок всегда была очень дружна.

— Да, — молодые люди закивали головами. — То-то и оно… Мы и сами не ожидали…

— Подробнее, — Виктор положил мертвого зверька под увеличительное стекло и стал внимательно осматривать рану.

— Вета в последнее время совершенно игнорировала подругу, — продолжил ассистент. — А сегодня с утра у нее было паршивое настроение — она не ела, не пила, а потом вдруг ни с того ни с сего набросилась на свою соседку и…

— Перекусила шею, — констатировал Виктор, переворачивая свинку, и неожиданно приказал: — Готовьте камеру.

Сотрудники быстро подключили аппарат и, недоуменно переглядываясь между собой, шепотом обменялись несколькими фразами.

Виктор подошел к камере и бросил в нее животное. Потом присоединил к установке наполненный газом баллон и приготовился к оживлению. Через несколько секунд ученый открыл клапан, и грязно-желтый дым окутал бездыханное тельце зверька.

Все с нетерпением ожидали результата, однако морская свинка даже не шевельнулась.

— Ничего не получается, — выждав пять минут, сквозь зубы процедил Виктор и прекратил подачу газа.

Когда камера проветрилась, он вытащил животное и вновь осмотрел его.

— Мертвее не бывает, — заключил он и, словно ненужную вещь, отбросил свинку в сторону.

Сотрудники, переминаясь с ноги на ногу, молчали.

— Все свободны, — наконец подал голос Виктор и, когда молодые люди вышли, устало опустился в кресло перед компьютером.

«В чем дело? — принялся он рассуждать. — Неужели открытая рана так могла повлиять на жизненные процессы подопытной?»

Заложив данные в машину, стал ждать результата. Через несколько секунд на мониторе появилась надпись: «Вероятность вашего предположения — 60 %».

«Возможно, следует повторить эксперимент…» — подумал Виктор и решительно направился к клетке с животными.

— Иди сюда, детка, — ласково позвал он морскую свинку по имени Вета.

Зверек повел носиком и доверчиво подбежал к дверце. Виктор взял в одну руку животное, а в другую — скальпель. Несмотря на огромную практику, он терпеть не мог вида крови, особенно если сам вызывал ее появление.

— Прости, родная, — Виктор провел скальпелем по шейке Веты в области сонной артерии.

Свинка издала шипящий звук и забила лапками. Промокнув кровь стерильной салфеткой, он положил зверька в камеру и вновь пустил газ. Однако и на этот раз ничего не произошло — животное так и осталось лежать без движения.

Немного поразмыслив, Виктор вынул подопытную и бросил ее к мертвой соседке.

— Бесполезно! — вздохнул он и нервно заходил по лаборатории.

В дверь негромко постучали.

— Войдите, — крикнул Виктор и с досадой подумал: «Кого это черт принес?»

Черт принес шефа.

— Как дела? — с порога поинтересовался он.

— Так себе…

Лишь сейчас Никифоров заметил недовольное лицо молодого ученого и два трупика на столе.

— Неудачный опыт, — догадался шеф и брезгливо поморщился, отводя взгляд от мертвых свинок.

— Ситуация такова: если я умерщвляю животных ядом, то они оживают, а если наношу порезы — ничего не получается, — объяснил Виктор.

— Есть какие-нибудь предположения, идеи?

Виктор на мгновение задумался, потом произнес:

— Думаю, что именно повреждение тканей влияет на это…

— Не очень отрадная новость, — Никифоров поскреб затылок. — Ведь твое открытие во многом теряет смысл…

— Почему? — удивился Виктор.

Профессор хитро прищурился и ничего не ответил. Он вновь посмотрел на мертвых зверьков и перевел разговор на другую тему:

— Кстати, тебе разрешили отпуск на неделю. Я лично просил об этом, так что можешь собирать вещи.

— Прекрасная новость… — сухо кивнул Виктор.

Однако он чувствовал, что шеф чего-то не договаривает.

— Поторапливайся, — Никифоров постучал по наручным часам. — До самолета у тебя минут сорок.

Виктор вымыл руки и, сняв халат, направился к выходу. Профессор на секунду задержался в лаборатории, осматривая аппарат для оживления небольших животных.

— Сын мой, тебе не кажется, что пора переходить на собак? — как-то почти торжественно произнес он.

— Что? — не понял Виктор.

— Опыты с собаками… Хотите, к вашему возвращению в мастерской смонтируют большую камеру, куда сможет поместиться даже человек, — переходя на «вы», предложил Никифоров.

— Неплохо бы.

Профессор выжидательно посмотрел на подчиненного.

— А чертежи?

— Ах, да! — Виктор открыл свой рабочий стол и подал профессору несколько дискет. — Здесь все, что необходимо.

Никифоров вновь бросил взгляд на камеру, чем заставил Виктора нетерпеливо кашлянуть.

— Идем, идем, — наконец кивнул он, но не тронулся с места.

Зная характер Никифорова, нетрудно было догадаться, что сейчас последует самое главное.

— Скажите, Виктор, а книгу вы берете с собой?

— Книгу? — вздрогнул Виктор и покраснел. — Конечно, беру.

— Убедительная просьба, — в голосе Никифорова прорезались стальные нотки. — Нет, это не просьба, а скорее, приказ — оставьте ее здесь!

— Почему?

— Вы задаете много вопросов, — отрезал профессор и тут же предложил: — Если боитесь за ее сохранность, то закройте в сейфе в моем кабинете.

— Ладно, — Виктор упрямо сжал губы. — Пошли…

Закрыв лабораторию, он отдал ключ Никифорову. Согласно инструкции шеф лично отвечал за ключи — выдавал перед началом работы и забирал после ее окончания.

— Не забудьте распорядиться, чтобы убрали мертвых животных и покормили живых, — едва сдерживая раздражение, напомнил Виктор.

— Как можно! — профессор сделал вид, что обиделся. — Вы наш самый перспективный сотрудник… К вашему слову прислушиваются.

В кабинете Никифорова шторы были задернуты, поэтому Виктор едва не споткнулся у самого входа о какие-то ящики.

— Что это? — поинтересовался он.

Профессор включил свет, и Виктор вдруг догадался, что перед ним аппараты для радиоактивного облучения. Заметив удивление на лице подчиненного, Никифоров подавил легкий смешок, однако не посчитал нужным ничего объяснять.

— Давайте!

Виктор протянул профессору рукопись и молча отошел к окну.

— Между прочим, хотел спросить: кому еще известно о ней? — Никифоров похлопал по кожаному переплету.

Виктор пожал плечами.

— Родителям и невесте…

— Эта та, что ездила с вами в Архангельск? — уточнил шеф, закрывая сейф.

— Да.

— Не хочу вас разочаровывать, но будьте с нею поосторожней, — повторил свое предупреждение Никифоров, наблюдая за Виктором.

Тот резко вскинул голову и холодно ответил:

— Прошу мне не указывать! — повернулся и направился к двери, мысленно проклиная все свое слишком мнительное руководство.

— Ну-ну, посмотрю, что вы запоете, если узнаете, что ваша связь с ней не случайна, — пустил шпильку шеф.

Виктор, стараясь скрыть нахлынувшую ярость, вышел в коридор и осторожно прикрыл за собою дверь. В его планы не входила стычка с профессором, тем более сейчас.

«Мне нужно срочно добраться до дома и найти Павла… Это единственный человек, который сможет мне помочь…»

Через полтора часа Виктор уже летел знакомым Аном-24, моля Бога, чтобы друг оказался в Москве.